Как биденко нашел в лесу ваню

На чтение 26 мин Просмотров 40.6к. Опубликовано 18.09.2020

⭐⭐⭐⭐⭐ «Сын полка» за 5 минут и подробно по главам за 24 минуты. 

Очень краткий пересказ повести «Сын полка»

Главного героя — Ваню Солнцева обнаружили разведчики, когда пробирались через чащу. Военные наткнулись на овраг и приглядевшись, увидели в нем спящего исхудавшего мальчишку. Сержант Егоров убедил мальчика в том, что он в безопасности и предложил пойти с ними.

Разведчикам Ваня поведал о своей судьбе: его отец погиб практически сразу послу ухода на фронт, мать застрелили враги, а бабушка и сестренка не смогли пережить голод,  так главный герой оказался в детском доме, пережил тиф и чахотку, и в итоге сбежал.

После побега Ваня два года провел в лесах, в надежде попасть к советским солдатам. Мальчик был таким худым, что на вид ему нельзя было дать больше девяти лет, хотя сам он заявил, что ему исполнилось двенадцать.

Капитан Енакиев сразу решил отправить мальчишку в тыл. Смотря на него, он вспоминал о своих погибших родных. Тем временем Ваня наслаждался сухой палаткой и великолепным ужином — картофелем с луком и консервами из свинины — Ваня уже и не помнил, когда в последний раз ел нечто подобное.

В палатке, в которую подселили мальчишку, жили Василий Биденко и Кузьма Горбунков. Сослуживцы знали их как закадычных друзей. Товарищам понравился новый сосед, они дали ему прозвище — Пастушонок.

Ваня ужасно расстроился, когда узнал о том, какое решение принял капитан. Доставить парнишку в тыл должен был Биденко. Спустя сутки ефрейтор вернулся обратно, пребывая в расстроенных чувствах, ему пришлось признаться, что мальчик дважды совершил побег.

Долго скитаясь, Ваня наткнулся на избу, в которой, как он думал, точно жил какой-нибудь высокопоставленный генерал. Которому под силу приказать Енакиеву принять Ваню в полк. Сидя неподалеку, мальчик ждал, когда же этот генерал выйдет на улицу. И действительно вышел: но по великой случайности им оказался Енакиев.

Даже не догадываясь, с кем он разговаривает, Ваня поведал капитану свою историю. Тогда Енакиев решил дать парнишке шанс и отвез его в блиндаж разведчиков.

Чтобы отправиться на свое первое настоящее задание, Ваня долго упрашивал Биденко и Горбунова взять его с собой. Мальчишке пришлось покинуть штаб втайне от капитана. Обмундирование Пастушку еще не выдали, но так как Ваня отлично ориентировался в местах, которые необходимо было разведать и ему поручили важное задание: указывать товарищам дорогу, но стоило товарищам немного отвлечься, как мальчишка исчез. Ваня принялся чертить план местности в своей азбуке, за этим занятием его и обнаружили немцы.

Биденко возвратился в часть и доложил о пропаже, а Горбунков пошел на поиски  Вани. Услышав от ефрейтора о том, что произошло, Енакиев страшно разозлился и собрался послать на поиски отряд, но Ваню спасся совершенно случайно: красная армия перешла в наступление, и немцы принялись за оборону, бросив юного шпиона. Тогда он смог вернуться к своим.

Как бой закончился, и разведчики с Ваней вернулись в штаб, было решено официально принять мальчишку в ряды красной армии. Ему вручили обмундирование и поставили на довольствие. Енакиев принял решение назначить мальчишку связным, а также приставил запасным к орудию.

В орудийном расчете служил опытнейший наводчик Ковалев, Герой  СССР. Он рассказал Ване, что советские войска подступают к немецкой границе.

В это время дивизия подготавливалась к атаке. Енакиев предположил, что у врага могут быть запасные части, но не мог доказать этого. Поэтому капитану пришлось принять утвержденный план командира стрелкового батальона Ахунбаева. Перед боем Енакиев признался одному из наводчиков, что намерен стать приемным отцом для Вани.

Сын полка. В Катаев. Краткое содержаниеКак и полагал Енакиев, у немцев были резервные силы, которые без труда  окружили пехоту. Капитан дал первому взводу указание продвинуться вперед. Самостоятельно примкнув к расчету орудия, Енакиев, опасаясь за своего подопечного — Ваню, который сражался в этом же расчете, хитростью отправил его в командный пункт дивизиона вручил Ване письмо и велел доставить начальнику штаба.

Как можно скорее, Ваня отнес записку и побежал обратно. Он и не подозревал, что все закончилось — немцы не прекращали наступление, а весь расчет первого орудия погиб, в том числе и капитан Енакиев.

Прежде, чем отправиться в бой, Енакиев написал записку. В нем капитан попросил, чтобы его похоронили на Родине и позаботились о Ване – обеспечили мальчишке достойное будущее, на сколько это возможно.

Просьба капитана была выполнена — как только Енакиева похоронили, Биденко доставил Ваню в училище имени Суворова.

Главные герои и их характеристика:

  •  Енакиев Дмитрий Петрович  – капитан, командир батареи, справедливый, честный, ответственный и требовательный мужчина. Проявил свою мужественность в последнем бою, приняв вражеский огонь на себя. Ответственный и заботливый человек — понимая, что может не вернуться с поля боя, распорядился о дальнейшей судьбе Вани.
  •  Ваня Солнцев  — главный герой повести. Смелый, находчивый, бесстрашный, с упрямым характером. Привык самостоятельно добиваться желаемого.
  •  Ефрейтор Василий Биденко  — бывший шахтер, очень высокий, но худощавый мужчина. Честен и справедлив по отношению к товарищам. Привязался к Ване, и вместе с товарищем придумал ему прозвище «Пастушонок». После того, как Ваня дважды сбежал от него, был раздосадован проваленным заданием, но тайно гордился мальчишкой за его сообразительность.

Второстепенные герои и их характеристика:

  •  Капитан Ахунбаев  — товарищ Енакиева, командир батальона, обладает взрывным характером. Чрезвычайно храбр — иногда настолько, что его отвага перерастает в дерзость.
  •  Лейтенант Седых  — лейтенант, командующий разведчиками.
  •  Сержант Егоров  — молодой человек, немногим старше двадцати лет. Не смотря на то, что он еще довольно юн, сослуживцы уважают его и считают опытным военным.
  •  Ефрейтор Кузьма Горбунов  — дружелюбный и радушный мужчина, хороший собеседник, всегда готов прийти на помощь. Крупный и коренастый мужчина, до войны работал лесорубом за Байкалом.
  •  Ковалев Василий Иванович  – гениальный наводчик, известный на весь фронт своими боевыми заслугами. Настоящий герой и патриот своей страны. Пожилой человек, ветеран Первой Мировой войны — мог не идти на фронт, но ушел добровольцем, чтобы защищать родную землю. Храбрый и отважный мужчина, трепетно относящийся к своей службе и военному долгу.

Краткое содержание повести «Сын полка» подробно по главам

Глава 1

После боя военные пробирались в штаб через рощу, как вдруг, услышали странный тихий звук. Пройдя немного дальше, они наткнулись на небольшой окоп, в котором спал мальчик. Сон его был беспокоен — он вздрагивал и тихо стонал. Услышав движение, мальчишка подскочил и направил на военных заточенный гвоздь.

Один из военных — сержант Егоров утешил мальчишку и убедил в том, что их не стоит бояться, а немцы уже отступили.

Глава 2

Разведчики служили в батарее, которой руководил капитан Енакиев. Он был достойным руководителем и отважным бойцом. Вместе с капитаном Ахунбаевым, они проверяли данные, донесенные разведкой и отмечали важные стратегические зоны.

Капитан Енакиев и капитан Ахунбаев были верными друзьями, вместе они прошли через многое. И даже сейчас, готовясь к грядущему бою, они действовали сообща, и каждый прекрасно понимал, чего стоит ожидать от товарища по службе.

Глава 3

Мальчишка рассказал военным, что его зовут Ваней Солнцевым и он остался без родителей. Отец погиб почти сразу, как ушел на фронт, мать убили немецкие солдаты, когда она отстаивала последнюю корову, а бабушка и сестренка не перенесли голода. Когда Ваня остался совсем один, ему пришлось разыскивать пропитание. Во время скитаний, его нашли военные и отправили в детский изолятор.

Там мальчик очень тяжело перенес тиф и чахотку и был на волоске от смерти. Немного поправившись, Ваня решил сбежать, понимая, что тут ему не выжить. После побега он решил, что должен пересечь линию фронта и найти своих. В его тряпичной сумке разведчики обнаружили самодельный клинок — остро заточенный гвоздь, которым мальчик хотел обороняться и разорванную азбуку. Ваня пробудил у Енакиева воспоминания о его погибшей во время бомбежки семье.

Глава 4

Разведчики накормили Ваню картофелем и тушенкой со специями — эта еда показалась парнишке невероятно вкусной и сытной. Он и не помнил, когда в последний раз питался чем-то подобным. Впервые за долгое время он находился среди людей, которых не нужно было опасаться.

Ваню подселили в палатку к ефрейторам — Кузьме Горбунову  и Василию Биденко. Об их крепкой дружбе были наслышаны во всем полку. До войны Биденко был донбасским шахтером, а Горбунов забайкальским лесорубом.

Товарищи пообещали, что у мальчишки вскоре появятся продукты, которые будут выделены лично ему, а он сам начнет обучаться военному делу. Осталось лишь получить одобрение от капитана.

Однако, как бы не хотелось товарищам принять Ваню в свои ряды, Енакиев решил иначе. Капитан поручил ефрейтору Биденко отправить Ваню во второй эшелон фронта и отдать одному из комендантов под расписку. Тот, в свою очередь, должен оформить приказ о зачислении Вани в детский дом, потому что находиться ребенку в горячей точке не положено. Раздосадованный мальчик заявил, что при первой подвернувшейся возможности сбежит.

Глава 5

На следующий день Биденко отправился вместе с Ваней в тыл, и вернулся ефрейтор только спустя сутки, поздно вечером. Мужчина был угрюмым и молчаливым, но в том, что привело его в такое состояние не признавался.

За то время, пока Биденко отсутствовал, армия продвинулась значительно дальше на Запад. Теперь разведчики уже не ютились в палатках, а переехали в блиндаж, оставленный немецкими офицерами. Многие вещи, например, карбидную лампу, ручные гранаты, чугунную походную печь и запас дров для нее, немцы оставили, второпях покидая это место. Однако за время пребывания здесь русских солдат и офицеров, блиндаж обрел более привычный русскому человеку облик.

Глава 6

Биденко было трудно признаться, что Ваня дважды смог обставить его и сбежать, но рано или поздно нужно было рассказывать, и ефрейтор выдал все, как есть.

Первый побег парнишка совершил практически сразу. Когда грузовик притормозил на повороте, он выскочил через борт кузова и убежал в лес. Ефрейтор тут же отправился на поиски беглеца, но поймать его оказалось не так просто. Прорыскав по лесу весь день, Биденко нашел Ваню на вершине дерева. И если бы не случайно вывалившийся у беглеца букварь, разведчик так и прошел бы мимо.

Глава 7

На случай, если Ваня снова попытается сбежать, Биденко обмотал его руку веревкой, а ее противоположный конец крепко сжал в кулаке. Ехать нужно было ночью и ефрейтора то и дело клонило в сон, но время от времени просыпаясь, мужчина дергал за веревку, чтобы проверить, не совершил ли его подопечный очередной побег.

Под утро, проснувшись уже окончательно, ефрейтор решил лично проверить Ваню, и только тогда заметил, что парня давно нет на месте. А веревка обвязана вокруг сапога попутчицы-хирурга.

Глава 8

Ваня, днями скитаясь по дорогам и оставленным деревням, набрел на штаб. По пути он встретил своего ровесника – мальчишку коротко стриженного, умытого и одетого в военную форму. Он поведал Ване, что служит связным майора Вознесенского и назвался «сыном полка».

Эта встреча так воодушевила Ивана, что он твердо решил найти главного командира батареи и попросить у него позволения вернуться к разведчикам. Отправившись на поиски этого главного командира, Ваня набрел на избу. Мальчишка решил, что в такой, как раз, может проживать какой-нибудь важный начальник. Он-то и прикажет Енакиеву принять Ваню в штаб, если его убедить.

Сев неподалеку, мальчик стал терпеливо ждать, когда кто-нибудь выйдет из этой избы. И спустя время на крыльце появился офицер — он позвал кого-то и потребовал лошадь.

Глава 9

Судя по тому, как быстро перед крыльцом появился солдат с двумя оседланными лошадьми, Ваня понял, что это не простой офицер, а какой-нибудь очень влиятельный генерал.

Совершенно случайно этим влиятельным генералом оказался сам Енакиев. Сегодня он ездил к командиру полка и был немного встревожен. Однако командир не только не сделал капитану Енакиеву выговора, а похвалил его батарею.

Как только Енакиев вышел от командира полка, он услышал чей-то тонкий голосок. Его окликнул Ваня — не зная, как выглядит капитан Енакиев, мальчишка излил ему душу, досадуя на свое нынешнее положение и жалуясь, что суровый Енакиев не захотел принимать его в «сыны полка».

Капитан, выслушав этот рассказ, решил дать мальчику шанс и забрал его с собой в штаб, но личности своей не раскрыл.

Глава 10

Спустившись в блиндаж, капитан Енакиев получил доклад о том, что произошло во время его отсутствия. Сделав Биденко выговор за то, что тот позволил Ване убежать, он закурил и пригласил в помещение Пастушка.

В тот момент мальчик осознал, что за важный генерал ему встретился, и его судьба в очередной раз кардинально переменилась.

Глава 11

Разведчики обрадовались тому, что мальчик вернулся к ним и снова радушно приняли. А как только капитан вышел из блиндажа, окружили Ваню и стали расспрашивать обо всем: как же ему удалось сбежать от такого опытного разведчика, как Биденко? Где мальчишка был все это время? Как попал сюда, и где нашел капитана Енакиева?

Мальчик рассказывал обо всем не спеша, одновременно с этим рассматривая блиндаж, который уже казался ему знакомым и родным.

Глава 12

Однажды, когда Биденко и Горбунов вышли в разведку, они взяли Ваню с собой, не доложив капитану. У них было задание — как можно дальше пробраться в расположение врага и найти самую удобную дорогу для дальнейшего продвижения по ней советских войск, отыскать удобные позиции для расположения орудий и наблюдательных пунктов, а также разведать информацию о немецких резервных частях.

Ваня выполнял роль проводника – он хорошо знал эту местность. По прежнему одетый в потрепанную штатскую одежонку, парнишка напоминал деревенского пастушка и не вызвал бы у врага особого подозрения. На то случай, если Ваня, все-таки попадется фашистам, была придумана легенда: Ваня ведет домой убежавшую лошадь.

Вышли ранним утром, когда только начало светать. Ваня шел впереди и проверял, все ли чисто, а в нескольких метрах от него ползком передвигаются разведчики.

Сначала все шло хорошо: группа разведчиков продвинулась на несколько километров в немецкий тыл, как вдруг мальчишка заметил впереди немцев. Первые чувства, которые он испытал — неконтролируемый страх и паника, Ване хотелось тут же убежать, как можно дальше.

Однако мальчик смог пересилить себя и заговорил с грубым немецким офицером, прикидываясь глупым пастушком, который поймал сбежавшую лошадь и идет с ней домой. И действительно сработало — немец поверил Ване и ушел. Тогда мальчишка издал тихий звук, предупреждающий своих о том, что опасность миновала.

Глава 13

Уже совсем рассвело, Ваня, Биденко и Горбунов продолжили двигаться по тому же плану. Разведчики убедились, что парнишка отлично справляется со своим заданием. Но в очередной раз, уйдя далеко вперед, чтобы осмотреть территорию, Ваня пропал — вернулся только его конь.

Разведчики предполагали, что он вернется максимум через час, но его не было ни через два, ни через три часа. Товарищи поняли, что нужно искать Ваню немедленно, даже если это будет стоить им жизни.

Пойдя по следам Вани, разведчики перебрались через болото и притаились около большого леса, в котором, по их предположению, находились немецкие штабы.

Осмотревшись по сторонам, Горбунов заметил на земле карандаш, который недавно подарил Ване. Тогда разведчик начал всматриваться внимательнее и заметил еще несколько деталей: клок белой конской гривы, Ванин кнут, куст с оборванными листьями, следы сапог. Из всего этого пришлось сделать печальный вывод: парнишку схватили немецкие солдаты.

Горбунов, назначенный старшим в этой операции, приказал Биденко отправиться в штаб, чтобы доложить о том, что им удалось узнать о местности. А сам остался. Горбунов рассчитывал, что даже если мальчишку и поймали, у него все равно нет ничего, что могло бы вызвать подозрение: допросят и отпустят.

Однако в глубине души разведчик чувствовал неладное, что-то усложнит ситуацию.

И действительно, было кое-что, что привело бы Горбунова в ужас. Ваня был не простым мальчишкой. Ему было недостаточно того, что его берут в разведку — ему хотелось, проявит себя, отличиться.

В тайне от всех он достал компас, вооружился подаренным карандашом и азбукой (в качестве записной книжки). Мальчик решил, подобно настоящим разведчикам, вести настоящее наблюдение.

Отходя от разведчиков, парень не просто рассматривал территорию, он чертил план местности на полях своей книжки. Именно за этим делом его и поймали немцы.

Глава 14

Отведя мальчика в свой штаб, они заперли его в блиндаже для пленных, а после отвели на допрос. В комнате, отведенной для допроса находились мужчина и женщина. Протерев свои очки, она обратилась к Ване и попросила его ответить на вопросы.

Долго выпытывая у Вани информацию о том, где он достал компас, и как грамотно перенес в азбуку план местности, женщина не услышала четкого ответа и начала выходить из себя.

И хотя пометки в книге были явными уликами против мальчика, он ничего не сказал. После нескольких сильных ударов по лицу, последовавших за его молчанием, Ваня потерял сознание.

Глава 15

Блиндаж, где сидел Ваня, страшно задрожал от разрывающихся бомб. Из-за сильных ударов у мальчика ужасно болела голова, чувство голода было на столько сильным, что начинало тошнить, но сознание было ясным.

Ваня сразу понял, что необходимо искать выход из блиндажа. Пробираясь в темноте на ощупь, мальчик приблизился к выходу, но буквально в ту же минуту одна из бомб попала в дверь блиндажа и разнесла ее в щепки. В глаза Вани ударил яркий дневной свет, и мальчик, не теряя ни минуты, выскочил из своей темницы.

Уходить из немецкого штаба пришлось через лес, который еще недавно был облагороженным местечком, но сейчас измелился до неузнаваемости: вырванные с корнем деревья валялись на некогда аккуратных песчаных дорожках, обгоревшие трупы немцев, а обрывки маскировочных сетей висели на тлеющих ветвях.

Немцы спешно покидали штаб, а советские солдаты активно наступали. Первым солдатом, ворвавшимся в неприятельский штаб, оказался Горбунов. Ваня тут же окликнул его, стараясь перекричать звук пулеметной очереди, ефрейтор услышал — их взгляды встретились, и на лице мужчины расплылась такая знакомая Ване улыбка.

Глава 16

По прибытии обратно в советский штаб, Ване выделили обмундирование. Сверток мальчишке принес Биденко. Ваня сначала не поверил, что все это — ему, но несколько раз переспросив ефрейтора, убедился, что обмундирование теперь в его распоряжении.

Парень тут же захотел примерить форму, но Биденко осек его, сказав, что сначала нужно вымыться в бане и сбрить запущенную шевелюру. И как бы Ване не хотелось скорее надеть новенький мундир он, молча, согласился и последовал за разведчиком в баню.

Хотя мальчик еще не знал, какова на самом деле воинская служба, он понимал, с какой ответственностью нужно относиться к военному делу. Не по наслышке был знаком с последствиями самоволия, которое позволил себе на своем первом задании и понимал, что разведчики тогда отвечали за него головой.

Ваня не знал, что когда Биденко вернулся в часть и доложил о его пропаже капитану Енакиеву, тот пришел в такую ярость, что пообещал отдать лейтенанта Седых под суд, а на поиски Вани отправить группу разведчиков. Но в этот же день начался бой и все решилось само по себе.

Он обещал отдать лейтенанта Седых.

Глава 17

После того, как Ваню тщательно вымыли и подстригли, настала знаменательная для него минута: пришло время надевать форму. Ваня делал это с невероятным трепетом и волнением, чувствуя гордость за то, что он теперь не просто мальчишка, а солдат Красной Армии.

Биденко и Горбунов научили Ваню обматывать вокруг ноги портянки, помогли сделать дополнительное отверстие в ремне, чтобы тот застегивался, как следует, и проводили в блиндаж. Не успели разведчики налюбоваться своим новым сослуживцем, как в блиндаж зашел сержант Егоров и объявил Ване, что его ждет капитан Енакиев.

Глава 18

Ваня обладал чудесной способностью располагать людей к себе. Капитан Енакиев и каждый его подчиненный полюбили Ваню, как младшего брата, веселого и озорного.

Но в душе капитана мальчишка пробудил более глубокие чувства — Ваня напоминал капитану его покойного сына. И хотя мальчики не были похожи друг на друга ни внешностью, ни возрастом, ни характером, капитан проводил между ними незримую параллель.

Капитан батареи решил заняться воспитанием мальчика основательно, и начал он с того, что оставил Ваню при себе связным.

Глава 19

После того разговора Ваня переехал в блиндаж к капитану Енакиеву. План воспитания мальчишки капитан продумал так же основательно, как продумывал все боевые задачи. И первой обязанностью, которую Енакиев решил поручить Ване, стало освоение обязанностей артиллериста. Мальчишку тут же приставили к орудию в качестве запасного номера.

Поначалу Ваня сильно скучал по разведчикам, но позже, увидев, что в новой «семье» к нему относятся не хуже, привык и почувствовал себя на своем месте.

Когда Ваня прибыл в новую часть, солдатам о нем было уже многое известно: они знали, как он попал в батарею, как дважды сбежал от Биденко, как нашел капитана Енакиева и вернулся в штаб, как ходил в разведку со слепым конем, и как сбежал из немецкого плена. Но особенно новым сослуживцам нравилась история про побег, и они просили рассказывать ее снова и снова.

В этой батарее служил знаменитый далеко за пределами орудийного расчета талантливый баянист Сеня Матвеев и лучший фронтовой наводчик — Ковалев, Герой Советского Союза.

К Ковалеву Ваня относился с глубоким уважением и робостью. Этот мужчина — ветеран Первой Мировой войны «жил» армией. Его жена и трое сыновей тоже были на фронте. Ковалев был верен своему орудию и не соглашался ни на какие предложения о повышении по службе. Ваня мечтал узнать у ветерана обо всем, но дисциплина не позволяла обращаться к старшим первым.

Глава 20

От наводчика Ваня и узнал, что советские войска почти пересекли границу Германии, а разведчики уже побывали там лично.

Не успели они договорить, как начался бой. Все вокруг Вани: люди, оружие и даже небо над головой приготовились к сражению.

Это был первый бой, в котором мальчик принял участие: он не просто собирал гильзы, а дергал спусковой крючок, отправляя снаряды в Германию. Ваня почувствовал такое воодушевление и приятное волнение, которого не чувствовал раньше никогда.

Глава 21

Ранним утром после боя капитан Енакиев и капитан Ахунбаев обдумывали план дальнейших действий. У капитана Ахунбаева был четкий и тщательно продуманный план наступления: две роты должны были обойти немцев, но открыть огонь должна была только одна — другая рота находилась бы в запасе. Когда немцы начнут ответное наступление, необходимо было окружить их и вынудить превосходством сил сдаться.

Енакиева устраивал этот план, но он сомневался: нет ли у врага запасных частей, о которой разведке неизвестно. Но так, как эти сомнения не были подкреплены четкими фактами, Енакиеву ничего не оставалось, как согласиться и подтвердить план Ахунбаева.

Енакиев отправился к орудию и узнал у дежурного об обстановке, готовности орудий к бою.

Глава 22

Кроме капитана Енакиева и дежурного не спал еще один человек — наводчик Ковалев. Капитан заговорил с ним о Ване и признался, что после войны намерен усыновить его и воспитать, как родного сына.

Неожиданно раздались громкие залпы орудий. Прислушавшись, капитан Енакиев понял, что произошло то, что он предполагал и чего так боялся: немцы прислали свои резервы. Началось активное немецкое наступление, враг понял намерения капитана и успел его опередить.

Капитан слышал, как свистят пули его батареи, а неподалеку начинается пехотное сражение.

Немецкие войска спускались в низину, прямиком к роте капитана Ахунбаева, которая только готовилась к атаке. У капитана в сложившейся ситуации была два пути ее разрешения: отступить и занять более выгодную позицию для более успешного ведения боя, либо начать наступать навстречу.

Последний ход действий был невероятно рискованным, и Енакиев сразу понял, что его боевой товарищ выберет именно этот вариант.

И действительно: тут же, ему доложили по телефону, что началось встречное наступление.

Глава 23

Ахунбаев попросил Енакиева прислать подмогу, и капитан тут же направил первый взвод батареи вперед. И только после того, как отдал приказ, вспомнил, что там сражается Ваня. Первой мыслью было отменить приказ и поменять взводы: отправить в атаку второй, а первый оставить для прикрытия флангов. Однако капитан Енакиев обдумал дальнейший план действий и решил указание не менять. Вместо этого он поспешил в сторону командного пункта Ахунбаева.

Добравшись до нужного места, Енакиев увидел, что капитана Ахунбаева уже нет на месте — он, вместе со своей ротой, уже отправился в бой. Енакиев был поражен быстротой и решительностью своего товарища — это немного взбодрило его и придало пущей уверенности в удачном исходе боя.

В это время Ваня, вместе со своими сослуживцами ехал на грузовике в бой. Он не знал, куда их везут и что именно предстоит делать. Единственное, что было известно мальчишке — этот бой какой-то особенный, не похожий на предыдущие.

Глава 24

В ходе боя Капитан Енакиев понял, что ему самому необходимо присоединиться к первому оружейному взводу, в котором сражался и Ваня.

Енакиев переживал за мальчика и, как только встретился с ним, попытался убедить вернуться в тыл, но Ваня наотрез отказывался. Тогда капитану пришлось пойти на маленькую хитрость: написав на бумаге что-то, он вложил записку в конверт и вручил Ване, как связному. Приказал немедленно доставить пакет в командный пункт дивизии, начальнику штаба. Тогда Ваня уже не мог сопротивляться приказу и понес письмо в штаб.

Глава 25

Когда Ваня выполнил задание и бегом возвращался на поле боя, битва уже завершилась. Мальчик и не подозревал, что когда закончились патроны, бойцам пришлось обороняться подручными предметами: лопатами и штыками, а затем капитан Енакиев принял огонь на себя. Погиб весь первый взвод, во главе с капитаном. Ваня шел по полю и увидел бездыханное тело капитана.

К Ване подошел Биденко. Только тогда мальчик осознал, что произошло, прижался с широкой груди ефрейтора и горько заплакал.

Глава 26

Енакиев был очень предусмотрительным и ответственным человеком, и поэтому, отправляясь в ожесточенный бой и предполагая, что может не вернуться, оставил записку в наружном кармане гимнастерки, чтоб её было видно.

В записке Енакиев попрощался с боевыми товарищами и попросил похоронить его на советской земле, а также позаботиться о Ване, его названном сыне. Сразу после похорон капитана, Биденко отвез Ваню в суворовское училище, вручив с собой еды на первое время, мыло и погоны капитана Енакиева – на память.

Глава 27

В первую ночь в лицее Ваня спал глубоко, но неспокойно: скинув с себя одеяло, мальчик ворочался, а на его лице отражались все эмоции, которые мальчик переживал во сне.

В это время начальник училища, пожилой генерал, который по обыкновению просыпался раньше всех, проходил по комнатам и наблюдал за тем, как спят его подопечные. Возле Ваниной кровати мужчина остановился и стал наблюдать за тревожным сном мальчика.

Начальник училища знал историю Вани Солнцева, и особенно ему запало в душу прозвище «Пастушонок», которое дали ему разведчики. Глядя на спящего Пастушонка, старый генерал не смог сдержать нежной, искренней улыбки.

В этот момент заиграла громкая и торжественная мелодия, предвещавшая подъем. Ваня проснулся от этого громкого звука, но осознание реальности пришло к нему не сразу. Мальчику приснился последний сон перед полным пробуждением.

Снилось, будто белоснежный грузовик везет по не менее светлой и длинной дороге убитого капитана Енакиева. Эту дорогу окружает зимний лес. Четверо солдат стоят у гроба, покрытого багряным знаменем, а Ваня стоит в головах. Машину окружал дремучий лес, лунная ночь и умиротворение.

Как вдруг раздался пронзительный звук трубы — Ваня понял, что труба зовет его. И вдруг обстановка волшебным образом изменилась, Ваня был уже не в лесу, а в большом светлом зале, а впереди — широкая лестница из мрамора, по которой Ваня стал стремительно подниматься. Бежать было трудно, но на верху его встречал старец с вымощенной на груди звездой и поддерживая, вел выше, приговаривая: «Ступай смелее, Пастушонок!».

Краткая история создания произведения

Повесть Валентина Петровича Катаева «Сын полка» была опубликована в 1944 году. Однако задумка появилась за год до этого: в 1943 году, когда Катаев служил военным корреспондентом и все время проводил то на одном боевом участке, то на другом. Как-то раз автор заметил мальчишку, одетого в мундир, сшитый специально на него – на пару размеров меньше.

Валентин Петрович Катаевзадал командиру вопрос: что это за мальчик? Тогда командир рассказал историю о том, как солдаты обнаружили изголодавшегосяодичавшего мальчишку в заброшенном блиндаже. Ребенка приютили, привели в подобающий вид и поручили исполнять определенные обязанности.

Сначала корреспондент удивился такому явлению, но позже, посещая новые воинские части, понял, что такой случай не единственный. Солдаты находят беспризорников и сирот около линии фронта и помогают им.

Краткое содержание «Сын полка»

Краткое содержание «Сын полка»

4.3

Средняя оценка: 4.3

Всего получено оценок: 8059.

Обновлено 9 Февраля, 2022

О произведении

Повесть Катаева «Сын полка» была написана в 1944 году. В книге впервые в советской литературе тема война была раскрыта через восприятие ребенка – Вани Солнцева, мальчика двенадцати лет. За повесть «Сын полка» Катаев был удостоен Сталинской премии II степени. Произведение написано в рамках литературной традиции соцреализм.

Повесть «Сын полка» входит в школьную программу по литературе 4 класса. Прочитать краткое содержание «Сына полка» по главам можно прямо на нашем сайте. Предлагаемый пересказ будет интересен школьникам, а также всем, кому нужно быстро ознакомиться с сюжетом произведения.

Опыт работы учителем русского языка и литературы – 30 лет.

Место и время действия

События повести происходят осенью — зимой 1944 года на территории СССР: в лесу, военном штабе, затем в Суворовском училище.

Главные герои

  • Ваня Солнцев – мальчик 12 лет, сирота, которого нашли разведчики. Стал «сыном полка», а затем был зачислен в суворовское училище. Разведчики дали ему прозвище «пастушок».
  • Капитан Енакиев – мужчина 32-х лет, командир батареи. Хотел усыновить Ваню, но был убит во время сражения.
  • Ефрейтор Биденко – разведчик, до войны был донбасским шахтером, «костистый великан». Вместе с Егоровым и Горбуновым подобрали Ваню в лесу.

Другие персонажи

  • Ефрейтор Горбунов – разведчик, друг Биденко, «богатырь», «сибиряк», до войны был забайкальским лесорубом.
  • Сержант Егоров – мужчина 22-х лет, разведчик.

Краткое содержание

Глава 1

Три разведчика возвращались осенней ночью через сырой холодный лес. Неожиданно они обнаружили в небольшом окопчике бредившего во сне, что-то бормочущего мальчика. Ребенок проснулся и, резко вскочив, выхватил «откуда-то большой отточенный гвоздь». Один из разведчиков – сержант Егоров – успокоил его, сказав, что они «свои».

Глава 2

Капитан Енакиев, командир артиллерийской батареи, «был храбр», но «при этом холодноват, сдержан, расчётлив, как подобает хорошему артиллеристу».

Глава 3

Найденный разведчиками мальчик Ваня Солнцев был сиротой. Его отец погиб на фронте, мать убили, бабушка и сестра умерли с голоду. Мальчик пошел «собирать куски», по дороге попался жандармам. Те посадили Ваню в детский изолятор, где он едва не умер от чесотки и тифа, но вскоре сбежал. Теперь он пытался перейти через фронт. С собой в сумке носил отточенный гвоздь и потрепанный букварь.

Ваня напомнил Енакиеву о его собственной семье – матери, жене и семилетнем сыне, которые погибли «в сорок первом».

Глава 4

Разведчики накормили Ваню «необыкновенно вкусной кротёнкой». Проголодавшийся мальчик ел жадно, с аппетитом. «Впервые за эти три года Ваня находился среди людей, которых не надо было опасаться».

Биденко и Горбунов пообещали Ване зачислить его «на все виды довольствия» и обучить военному делу, но сначала им нужно получить приказ о зачислении от капитана Енакиева. Однако, вопреки желанию разведчиков, Егоров передал Биденко распоряжение Енакиева отправить Ваню в тыл в детский дом. Расстроенный мальчик говорит, что все равно сбежит по дороге.

Глава 5

Биденко, хмурый и молчаливый, вернулся в часть на другой день поздно вечером. В это время армия, преследуя врага, продвинулась далеко на запад.

Глава 6

Биденко не хотел признаваться, что Ваня от него дважды сбегал, но после расспросов все-таки рассказал. Первый раз мальчик на повороте выпрыгнул из грузовика и спрятался в лесу. Биденко так бы и не обнаружил Ваню, если бы на ефрейтора не упал букварь – мальчик заснул, сидя на верхушке дерева.

Глава 7

Чтобы Ваня снова не убежал, Биденко привязал к его руке веревку, второй конец которой обмотал вокруг своего кулака. В грузовике ефрейтор периодически просыпался и, дергая за веревку, проверял, на месте ли Ваня. Однако, поспав чуть больше, ефрейтор под утро обнаружил, что второй конец веревки привязан к сапогу ехавшей с ними женщины-хирурга. Мальчик же сбежал.

Глава 8

Ваня, долго блуждая по военным дорогам, пришел к штабу. По дороге ему встретился «роскошный мальчик» в полной походной форме гвардейской артиллерии – «сын полка», который служил связным при майоре Вознесенском. Именно эта встреча подтолкнула Ваню найти главного командира и попросить помощи, чтобы вернуться к разведчикам.

Главы 9 – 10

Ваня, не зная Енакиева в лицо, принял его за важного командира. Мальчик начал жаловаться капитану, что строгий Енакиев не захотел взять его сыном полка. Капитан забирает мальчика с собой к разведчикам.

Глава 11

Разведчики были очень рады возвращению мальчика. «Так судьба Вани трижды волшебно обернулась за столь короткое время».

Глава 12

Биденко и Горбунов взяли Ваню в разведку, не доложив командиру, что берут мальчика с собой за проводника – он хорошо знал эту местность. Ване еще не выдали обмундирование, поэтому внешне он был похож на «настоящего деревенского пастушка».

Глава 13

Разведчики отправили Ваню вперед, но через несколько часов вернулась только его лошадь. Горбунов отправил Биденко в часть сообщить о случившемся.

Разведчики не знали, что пока Ваня узнавал дорогу, он параллельно с помощью компаса делал зарисовки на полях букваря – пытался снять план местности. За этим делом и застали его немцы, схватили и посадили в темный блиндаж.

Глава 14

Ваню допрашивала немка. Несмотря на то, что чертежи в букваре и русский компас были очевидными уликами против мальчика, он ничего не рассказал.

Глава 15

Ваня очнулся в блиндаже от звуков бомбежки. Одна из бомб разнесла двери блиндажа, и мальчик увидел, что немцы отступили. Вскоре появились русские войска.

Главы 16. – 17

После случившегося Ваню постригли, сводили в баню, выдали новое обмундирование и «поставили на полное довольствие».

Глава 18

«У Вани была счастливая способность нравиться людям с первого взгляда». «Капитан Енакиев, так же как и его солдаты, с первого взгляда полюбил мальчика». Узнав о задании, в котором участвовал Ваня, Енакиев очень рассердился на разведчиков, которые любили мальчика слишком «весело».

Капитан вызвал мальчика к себе и назначил его связным.

Главы 19. – 20

С того дня Ваня начал жить в основном у Енакиева. Капитан хотел лично воспитать мальчика. Енакиев «прикомандовал Ваню к первому орудию первого взвода в качестве запасного номера», чтобы он научился «постепенно выполнять обязанности всех номеров орудийного расчёта». «Первые дни мальчик очень скучал по своим друзьям-разведчикам. Сначала ему показалось, что он лишился родной семьи. Но скоро он увидел, что новая его семья ничем не хуже старой».

Главы 21. – 22

Разговаривая с наводчиком Ковалевым о Ване, Енакиев делится своими планами о том, что хотел бы усыновить мальчика.

Неожиданно начали наступать немцы. Противник окружил пехотные части.

Глава 23

«Капитан Енакиев приказал по телефону первому взводу своей батареи немедленно сняться с позиции и, не теряя ни секунды, передвинуться вперёд». «Второму взводу он приказал всё время стрелять, прикрывая открытые фланги ударной роты капитана Ахунбаева».

Глава 24

Находясь в первом взводе, Ваня, чем мог, помогал солдатам. В разгар сражения Енакиев заметил мальчика и приказал ему вернуться назад на батарею. Ваня отказывался. Понимая, что спорить с мальчиком бесполезно, капитан что-то написал на листке бумаги и попросил Ваню доставить пакет командиру штаба.

Глава 25

Когда Ваня возвращался назад, битва была уже окончена. Мальчик не знал, что, расстреляв все патроны, солдаты дрались с немцами лопатами и штыками, а затем Енакиев «вызвал огонь батарей на себя». Ваня шел по полю сражения и, наконец, на лафете пушки увидел убитого Енакиева.

К мальчику подошел Биденко. «В душе у Вани будто что-то повернулось и открылось». Он обнял Биденко и заплакал.

Глава 26

В кармане Енакиева нашли записку, в которой командир прощался со своей батареей, просил похоронить его на «родной, советской земле» и позаботиться о судьбе Вани. Вскоре Биденко по направлению командира артиллерийского полка отвез Ваню в суворовское училище. Разведчики дали ему с собой еду, мыло и погоны капитана Енакиева, завернутые в газету «Суворовский натиск».

Глава 27

В первую ночь в училище Ване снилось, как он бежит по мраморной лестнице, «окруженной пушками, барабанами и трубами». Ему было трудно подниматься, но седой старик с алмазной звездой на груди повел его по ступенькам выше, говоря: «Иди, пастушок… Шагай смелее!».

И что в итоге?

Ваня Солнцев – зачислен в суворовское училище.

Капитан Енакиев – был убит во время сражения, оставил записку с просьбой позаботиться о его приёмном сыне.

Ефрейтор Биденко – по направлению командира артиллерийского полка отвозит Ваню в суворовское училище.

Заключение

Заключение

В повести «Сын Полка» Катаев описывает историю простого крестьянского мальчика Вани Солнцева, у которого война отобрала родной дом и семью. Однако тяжелые испытания только закалили дух Вани, а среди солдат он находит свою вторую семью. Автор показывает храбрость, смелость и выдержку мальчика даже в самых трудных ситуациях.

Повесть «Сын Полка» была дважды экранизирована, а также поставлена на сцене театра юного зрителя в Ленинграде.

Рекомендуем не останавливаться на кратком пересказе «Сына полка», а прочитать книгу полностью.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Доска почёта

Доска почёта

Чтобы попасть сюда – пройдите тест.

  • Викалерабек Тургуновы

    11/16

  • Данила Греднев

    16/16

  • Марк Сапиров

    15/16

  • Роман Власов

    15/16

  • Екатерина Фомина

    14/16

  • Arabian Night

    11/16

  • Любовь Захарова

    16/16

  • Ярик Юнчик

    13/16

  • Мекка Бибиева

    15/16

  • Кристина Жукова

    10/16

Рейтинг пересказа

4.3

Средняя оценка: 4.3

Всего получено оценок: 8059.


А какую оценку поставите вы?

­“Сын полка” – краткое содержание (1 вариант)

Глава 1
Когда русские разведчики возвращались в тыл, они услышали всхлипывания и обнаружили ребенка в холодном осеннем лесу, который крепко уснул под кустом можжевельника в небольшом окопчике. Когда его разбудил свечение фонарика, он дернулся от испуга и хотел защититься с помощью заточенного гвоздя. Сержант Егоров решил успокоить ребенка, объяснив, что их бояться не стоит. Когда ребенок догадался, что его наконец-то нашли солдаты Советской Армии, он обрадовался и лишился чувств.

Глава 2
У командования батареи капитана Енакиева и капитана Ахунбаева очень серьезное и срочное задание – им необходимо нанести на карту актуальные данные, которые принесла разведка. Поскольку близится наступление — это дело является очень важным и не терпит отлагательств. Старая дружба связывает двух командиров, но их нравы являются совершенно противоположными. Ахунбаев нетерпелив и обладает горячим характером, что в корне его отличает от Енакиева.

Глава 3
Сержант Егоров поведал капитану Енакиеву о найденном мальчишке – двенадцатилетнем сироте. Отца мальчика убили в бою, а в его поселении расположились немцы. Мать, пытаясь защитить своё хозяйство, так же была убита. Сестричка с бабушкой не пережили голод, а деревню, где они жили, сожгли. Пройдя нелегкий путь, переболев чесоткой и тифом, он сбежал с детского изолятора. Пару лет Ваня бродил по лесам с гвоздем для того, чтобы защититься в случае чего и букварем, чтоб выучить грамоту. Капитан Енакиев отдает приказ отослать Ваню в тыл, независимо от того, что мальчишка предупредил, что в любом случае сбежит.

Глава 4
В то самое время Ваню приняли в палатке разведчики, ребята накормили ребенка и напоили горячим чаем, пообещав научить его всему и помочь стать отличным разведчиком. Солдаты привязались к Ване, но приказ командира отправить его в тыл никто не решился оспорить. Приказ есть приказ.

Глава 5

Когда один из разведчиков Биденко вернулся с задания в батальон, его однополчане продвинулись на значительное расстояние и смогли занять немецкий блиндаж. С трудом он признался, что Ваня сбежал от него по дороге, тем самым дал понять, что мальчик, названный ими «Пастушок» далеко не глупый, раз умудрился убежать от толкового и опытного разведчика.

Глава 6
Отправившись с мальчиком в тыл на грузовой машине, капитан Биденко даже не успел отреагировать, как мальчик просто выпрыгнул из машины. Разведчик сразу же бросился за ним в лес, но найти его оказалось совсем непросто. Ваня не отзывался на крик, и даже опытному Биденко было нелегко его отыскать. Помог случай. Биденко находит букварь, а благодаря ему – Ваню, который уснул на дереве.

Глава 7
По дороге Пастушок продолжает дразнить Биденко, что в любом случае сбежит.

Поэтому когда они, наконец, сели в попутную машину – Биденко завязал морской узел на руке Вани и крепко держал веревку. По пути к ним подсели и другие люди. В дороге разведчика сморило, но он продолжал крепко держать веревку и периодически дергать ее, проверяя на месте ли мальчишка. Когда капитан решил проверить веревку в очередной раз, его одернула женщина, которая интересовалась, зачем к её сапогу была привязана веревка, которую постоянно дергают. Биденко понял, что Пастушку удалось покинуть машину и теперь отыскать мальчика не представляется возможным, поэтому решает вернуться обратно.

Глава 8
Тем временем Ваня тщетно пробует найти лес и место расположения разведчиков, но у него ничего не получается. Военные так же не могли ему ничем помочь, потому что Ваня не знает как называется необходимая ему часть. Во время поисков он познакомился с мальчиком примерно своего возраста, на котором была форма гвардейской кавалерии, и даже имелась награда. Мальчика приняли на довольствие к казакам. Ваню это очень расстроило. Пастушок понимает, что раз его не взяли к себе разведчики – значит, он им не пришелся по душе. Ваня решил разыскать самого главного, чтобы рассказать ему про капитана Енакиева и пожаловаться, что он наотрез отказался оставить Ваню у себя.

Глава 9
Найдя самого главного начальника, Ваня рассказывает ему, что его не пожелали оставить его у себя и сделать сыном полка. Капитан сразу не поверил, что Ване удалось сбежать от самого Биденко. Когда Ваня закончил свой рассказ, его посадили на коня и повезли к разведчикам.

Глава 10
Капитан Енакиев, когда пришел к солдатам из разведки, начал их расспрашивать за Пастушка. Нравится ли он им и как они к нему относятся? При этом он высказал Биденко свое негодование. Солдаты до конца не понимали, что происходит, но говорили о Ване только положительные вещи и были не против того, чтобы он остался с ними. После этого к ним привели сбежавшего ребенка.

Глава 11
Как стало понятно позже, Ваня жаловался именно командиру Енакиеву. Но это уже было не важно, потому что все были безумно рады встрече и такому неожиданному изменению Ваниной судьбы.

Глава 12

Благодаря тому, что Ваня выглядел оборванным и не привлекал к себе внимания, было решено взять его с собой на операцию. Задача была не простой – необходимо было подобраться достаточно близко к немцам, а внешний вид Вани ещё и с лошадью не выглядел подозрительно. Сразу все складывалось очень хорошо, юный разведчик проходил определенный участок с конем, и, если там было безопасно, подавал сигнал, благодаря которому остальные могли спокойно продвигаться дальше. Но в один момент конь Серко пришел к ним сам.

Глава 13

Бойцы тщетно пытались обнаружить Ваню, ими были обнаружены только следы немцев, что указывало на то, что Пастушка схватили. Оказывается, он так же делал зарисовки укреплений и целей в своем букваре. Именно за этим занятием на него и наткнулся патруль немцев.

Глава 14
Ваню заперли, а позже отправили на допрос в другой блиндаж. Допрашивала женщина, целью которой было узнать от Вани информацию. Но он держался стойко и ничего ей не сказал.

Глава 15

Пастушок снова оказался заперт. Когда он очнулся – шел бой, дверь блиндажа вылетела от разорвавшегося рядом снаряда. Когда он вышел на улицу, то заметил, что к нему приближаются русские солдаты. Они очень обрадовались, обнаружив Ваню живым. Ваня так же был очень рад, что все позади.

Глава 16
Операция по наступлению прошла удачно, и русским удалось занять блиндаж, где до этого вели допрос. Пастушку выдали обмундирование и красиво подстригли.

Глава 17
Ваня очень хотел примерить новую форму, но его изначально отвели в баню, где он впервые за несколько лет нормально отмылся. После этого он надел новый наряд, и солдаты научили его завязывать портянки. Он начал чувствовать себя настоящим солдатом.

Глава 18
Капитану Енакиеву не дает покоя судьба Пастушка, поэтому он вызывает его к себе и начинает расспрашивать, кем бы тот хотел стать? Ване очень понравилась работа артиллерии, о чем он тут же и сообщает. После этого капитан забирает его к себе и делает связным.

Глава 19
Проходя службу в артиллерии, Ваня знакомится с Героем Советского Союза Ковалевым, который показал ему пушку. Вблизи она очень впечатлила Ваню.

Глава 20

Енакиев относится к Ване не как к «сыну полка», а как к своему собственному сыну. Пастушка приставили к Ковалеву для того, чтоб он его всему научил, чему он был очень рад. Во время боя Ваня решает помочь солдатам, оттаскивая отстрелянные гильзы, чтобы те не мешали под ногами. За это его очень похвалили. Так же Ковалев рассказывает ему, как именно стрелять из пушки и как она работает. Один раз ему даже дали выстрелить из неё.

Глава 21

Ахунбаев делится своим планом нападения с капитаном Енакиевым, рассказывая, что его рота будет двигаться в обход, с целью нанесения удара по немецким войскам с тыла. Находились они уже на территории Восточной Пруссии. После завершения подготовки начались томительные часы ожидания.

Глава 22
После разговора с Ковалевым Енакиев еще раз убеждается в том, что в Ване он не ошибся – он очень умный и ответственный парень. Пастушку уже доверили шестое орудие, и относятся к нему как к полноправному солдату. Немцами был разгадан план Ахунбаева и начался ожесточенный бой.

Глава 23
Бой не прекращается. Ваню с остальными бойцами везут в грузовой машине к месту, назначенному командиром, так как было принято решение как можно быстрее подключить к действию пушки. Мельком Ваня видит Биденко, но наступление шло полным ходом, поэтому поговорить им не удалось.

Глава 24

Бой был в полном разгаре. При помощи пушек нашим солдатам удалось отогнать немцев на значительное расстояние. Но после того как подключились немецкие танки, все в корне изменилось. Ваня не отдыхал ни минуты – он подносил снаряды, оттаскивал стреляные гильзы. Опасность была все ближе и ближе. Понимая всю серьезность ситуации, командир отдает приказ Ване срочно нести пакет в тыл. Ваня понимает, что командир просто хочет отправить его в безопасное место, поэтому начинает мешкать. Но после фразы: «Выполняй, сынок!», Ваня побежал.

Глава 25

В командном пункте Ваня узнает, что бой стал очень ожесточенным и проходил практически по всей границе. Пехота шла вперед, не останавливаясь, в бой рвались пушки. Но Ваня не знал главного – у Енакиева и Ахунбаева закончились патроны, и им пришлось отбиваться гранатами, штыками, а в итоге вообще вызвать огонь на себя. После того как атака подошла к концу и техника противника была разбита, Ваня прибежал к своему орудию. Но возле него он нашел только погибшего Енакиева. Слезы покатились по его щекам.

Глава 26
Позже в кармане Енакиева была найдена записка, где он обращается к роте со словами прощания, а так же просит похоронить его на родине. Отдельно была просьба позаботиться о Ване Солнцеве, который успел стать для него сыном. Спустя четыре дня Ваню отвезли в Суворовское училище. Он оставил себе на память погоны Енакиева и букварь. Очень тяжело далось Ване прощание, и он изо всех сил старался сдержать слезы. Впереди Ваню ждала совершенно новая жизнь.

Глава 27
Начались учебные будни, и когда до пробуждения оставалось совсем немного времени, к Ваниной кровати подошел пожилой генерал. Он знал о Ване все, и он понимал, сколько испытаний уже успела преподнести ему жизнь. Ване же тем временем снился сон, что зимой по заметенной снегом дороге везут Енакиева, чтобы похоронить. Потом он оказался в большом зале и с трудом начал подниматься по лестнице из мрамора. И тут ему протянул руку старик, который говорил: «Иди, пастушок! Шагай смелее!»


“Сын полка” – краткое содержание (2 вариант)

Главные герои:

  • Ваня Солнцев – сирота, которого нашли разведчики. Мальчик 12-ти лет. Он стал «сыном полка», а в дальнейшем был направлен на обучение в Суворовское училище.
  • Капитан Енакиев – командир батареи. Потерял свою семью в начале войны. Ваня ему напоминал сына, поэтому он хотел его усыновить, но не успел. Погиб.
  • Сержант Егоров – при возвращении с боевого задания с разведчиками Биденко и Горбуновым нашел Ваню.
  • Ефрейтор Биденко – разведчик, до войны был шахтером в Донбассе.
  • Ефрейтор Горбунов – разведчик, до войны был лесорубом. Прозвище «Чалдон». Краткое содержание повести

Глава 1
Разведчики, возвращаясь поздней ночью с задания в тыл, через осенний мокрый лес, находят мальчика в кусте можжевельника. Он крепко спал тяжелым мучительным сном. Проснувшись от света фонарика, мальчик испугался и пытался защититься при помощи отточенного гвоздя. Ему помешал сержант Егоров и шепотом сказал, что они свои. Осознав, что его нашли русские солдаты, мальчик улыбнулся и потерял сознание.

Глава 2
Командир батареи капитан Енакиев и капитан Ахунбаев на картах наносят последние сведения разведки. Дело важное и срочное, потому что скоро должен был поступить приказ о наступлении. Ахунбаев и Енакиев старые друзья с абсолютно разными характерами. Ахунбаев более нетерпелив и горяч, но посмотрев на Енакиева, на его опрятную шинель, начищенные сапоги, сразу становится понятна добросовестность и точность человека.

Глава 3
Капитан Енакиев вспоминает, что ему докладывали о найденном мальчи

После того как атака подошла к концу и техника противника была разбита, Ваня прибежал к своему орудию. Но возле него он нашел только погибшего Енакиева. Слезы покатились по его щекам.

Глава 26
Позже в кармане Енакиева была найдена записка, где он обращается к роте со словами прощания, а так же просит похоронить его на родине. Отдельно была просьба позаботиться о Ване Солнцеве, который успел стать для него сыном. Спустя четыре дня Ваню отвезли в Суворовское училище. Он оставил себе на память погоны Енакиева и букварь. Очень тяжело далось Ване прощание, и он изо всех сил старался сдержать слезы. Впереди Ваню ждала совершенно новая жизнь.

Глава 27
Начались учебные будни, и когда до пробуждения оставалось совсем немного времени, к Ваниной кровати подошел пожилой генерал. Он знал о Ване все, и он понимал, сколько испытаний уже успела преподнести ему жизнь. Ване же тем временем снился сон, что зимой по заметенной снегом дороге везут Енакиева, чтобы похоронить. Потом он оказался в большом зале и с трудом начал подниматься по лестнице из мрамора. И тут ему протянул руку старик, который говорил: «Иди, пастушок! Шагай смелее!»


“Сын полка” – краткое содержание (2 вариант)

Главные герои:

  • Ваня Солнцев – сирота, которого нашли разведчики. Мальчик 12-ти лет. Он стал «сыном полка», а в дальнейшем был направлен на обучение в Суворовское училище.
  • Капитан Енакиев – командир батареи. Потерял свою семью в начале войны. Ваня ему напоминал сына, поэтому он хотел его усыновить, но не успел. Погиб.
  • Сержант Егоров – при возвращении с боевого задания с разведчиками Биденко и Горбуновым нашел Ваню.
  • Ефрейтор Биденко – разведчик, до войны был шахтером в Донбассе.
  • Ефрейтор Горбунов – разведчик, до войны был лесорубом. Прозвище «Чалдон». Краткое содержание повести

Глава 1
Разведчики, возвращаясь поздней ночью с задания в тыл, через осенний мокрый лес, находят мальчика в кусте можжевельника. Он крепко спал тяжелым мучительным сном. Проснувшись от света фонарика, мальчик испугался и пытался защититься при помощи отточенного гвоздя. Ему помешал сержант Егоров и шепотом сказал, что они свои. Осознав, что его нашли русские солдаты, мальчик улыбнулся и потерял сознание.

Глава 2
Командир батареи капитан Енакиев и капитан Ахунбаев на картах наносят последние сведения разведки. Дело важное и срочное, потому что скоро должен был поступить приказ о наступлении. Ахунбаев и Енакиев старые друзья с абсолютно разными характерами. Ахунбаев более нетерпелив и горяч, но посмотрев на Енакиева, на его опрятную шинель, начищенные сапоги, сразу становится понятна добросовестность и точность человека.

Глава 3
Капитан Енакиев вспоминает, что ему докладывали о найденном мальчике. Сержант Егоров ему рассказал о том, что зовут найденыша Ваня Солнцев, ему 12 лет. Сирота. Отец погиб на фронте. Потом родную деревню заняли немцы. Мать не хотела отдавать корову и ее убили. Бабушка и младшая сестра умерли от голода, а потом еще и всю деревню сожгли. Мальчику пришлось побираться. Его нашли жандармы и сдали в детский изолятор, подхватил там чесотку, затем тиф, чуть не умер, но убежал. Уже два года скитается по лесам с заточенным гвоздем для защиты и букварем, чтобы научиться грамоте. Выслушав Егорова, Енакиев приказывает отправить Ваню в тыл, несмотря на то, что его предупредили о решении мальчика убежать еще по дороге.

Глава 4
В это время Ваня сидел в палатке с разведчиками Биденко и Горбуновым, которые его уже успели прозвать «пастушок» и торопливо ел вкусную кротенку, понимая, что это неприлично. Голод был сильней привитого воспитания в семье. Разведчики уже успели привязаться. Пообещали поставить его на довольствие и сделать из него отличного разведчика. Под звуки идущего боя, они пили горячий чай, но пришел Егоров и сообщил, чтобы Биденко вез Ваню в тыл. Мальчик расстроился также как и разведчики, но изменить ничего нельзя. Приказ капитана.

Глава 5
Когда злой и голодный Биденко вернулся с задания в батальон, войска уже продвинулись дальше. Разведчики заняли немецкий блиндаж. Горбунов выяснил у него не без труда, что Ваня сбежал по дороге. Разведчики сошлись во мнении. Пастушок – толковый паренек, если смог убежать от самого Биденко.

Глава 6
Биденко вез Ваню в кузове грузовика, через какое то время мальчик просто выпрыгнул и убежал в лес. Биденко бросился за ним. Искал и звал его в лесу долгое время. Не помогали даже навыки разведчика, Пастушок как сквозь землю провалился. Помогла случайность. Биденко увидел на земле букварь Вани, подняв голову, увидел его спящего на дереве.

Глава 7
Биденко с Ваней идут ловить попутную машину. Пастушок дразнит разведчика, что все равно сбежит. Биденко в этот раз просто повезло. Спор закончился только в попутке. Биденко завязал веревку морским узлом на руке Вани. По дороге в грузовик подсели еще несколько людей. Биденко сморило, но веревку иногда дергал, проверял, на месте ли мальчик. В очередной раз ему сделала замечание женщина. Почему к ней привязали веревку и постоянно дергают? Пастушок сбежал. Биденко понял, что теперь он точно его не найдет и поехал обратно в часть.

Глава 8
Убежав снова, Ваня пытался найти лес, где стоит палатка разведчиков, но не смог. Пытался выяснить у военных, но помочь никто не мог, названия части он не знал. В процессе поисков он знакомится с мальчиком в форме гвардейской кавалерии. Выяснилось, что мальчика взяли на довольствие казаки и у него даже есть медаль. А если Ваню не взяли, значит, не понравился. Пастушок огорчился, но пошел искать самого главного начальника, чтобы пожаловаться на капитана Енакиева.

Глава 9
Когда Ваня нашел командира, который, по его мнению, самый главный и рассказал ему о Енакиеве, что его не приняли, не сделали сыном полка, мужчина очень удивился. Сначала не поверил, а потом долго смеялся, узнав, как Пастушок обвел вокруг пальца самого Биденко. Выяснив все, он посадил Ваню на лошадь, и они поехали в батальон, к разведчикам.

Глава 10
Капитан Енакиев пришел в блиндаж к разведчикам. Сделал выговор Биденко, а затем начал расспрашивать, понравился ли им Ваня и хотели бы они, чтобы Пастушок остался с ними. Разведчики не понимая, что происходит, хвалили мальчика. Только после этого на пороге появился сам беглец.

Глава 11
Только когда командир ушел, выяснилось. Ваня жаловался командиру, который и был Енакиев собственной персоной. Но радость встречи затмила все. Так резко изменилась судьба Вани за очень короткое время.

Глава 12
Разведчики, воспользовавшись оборванным видом Вани, взяли его тайно в разведку. Нужно было очень близко подойти к немцам, а вид бродившего ребенка с лошадью не вызывал подозрений. Первое время шло все хорошо, Ваня шел с конем Серко, смотрел, где немцы. Если было чисто крякал и разведчики пробирались дальше, но в какой то момент Серко вернулся один.

Глава 13
Разведчики искали Ваню, но нашли только следы от немецких ботинок. Его схватили. Они не знали, что Пастушок проявил самостоятельность и тоже зарисовывал укрепления, цели, карту местности в своем букваре. Его за этим занятием схватил немецкий патруль.

Глава 14
Ваню заперли, а потом повели на допрос в другой блиндаж. Его допрашивала женщина, била его. Пыталась узнать, кто его сюда прислал. Мальчик ничего не сказал.

Глава 15
Ваню снова заперли. Очнувшись, он услышал, что идет бой. Дверь блиндажа вынесло близким ударом снаряда. Он вышел и увидел русских, бегущих в атаку. Встретил Горбунова, который очень обрадовался, что Ваня жив. Пастушок был счастлив, все закончилось.

Глава 16
Наступление прошло успешно. Разведчики заняли блиндаж, в котором допрашивали Ваню. Ему выдали обмундирование, подстригли « с чубчиком», как у того красивого мальчика-казачка.

Глава 17
Ване не терпелось одеть новую красивую форму, но разведчики отвели его в баню. Смыли всю грязь, накопившуюся годами на теле ребенка. Затем разрешили ему одеть форму и научили заворачивать портянки. Одевшись, Ваня почувствовал себя настоящим солдатом.

Глава 18
Капитан Енакиев долго думал о судьбе Вани, особенно после его пропажи в разведке. Вызвал его к себе, спросил, кем он хочет стать. Пастушок решил для себя, артиллерия ему нравится. Снова его судьба изменилась, командир Енакиев забрал его от разведчиков к себе связным.

Глава 19
Живя у артиллеристов, Ваня познакомился с наводчиком Ковалевым, который уже успел стать Героем Советского Союза. Он показал мальчику в первый раз пушку, которая его очень впечатлила вблизи.

Глава 20
Енакиев планировал не просто сделать Пастушка «сыном полка», а воспитывать как собственного сына. Ваню приставили к Ковалеву на обучение. Начался бой, Ваня не знал, как помочь, решил хотя бы оттаскивать стреляные гильзы от снарядов, лежавшие под ногами. Его похвалили за сообразительность. В процессе Ковалев рассказал, что целится на верхушку определенной сосны, а снаряд летит в Германию. Ваня не мог понять, как так может быть, не видно отсюда Германии и где упал снаряд. Один раз ему разрешили выстрелить из пушки.

Глава 21
Капитан Енакиев выслушал план нового нападения от Ахунбаева. Планировалось, что роты Ахунбаева пойдет в обход, чтобы ударить с тыла по немецким войскам. Часть находилась уже на территории Восточной Пруссии. Подготовка прошла, оставалось только ждать.

Глава 22
Енакиев при разговоре с Ковалевым убеждается, что Ваня умный, смышленый парнишка. Толк с него обязательно выйдет. Мальчика уже приставили к шестому орудию. Он полноправный солдат. В это время начинается бой. Немцы разгадали план Ахунбаева и громят его роту. Батарея вступает в бой.

Глава 23
Вокруг шел бой. Ахунбаев с ротой очень быстро продвигался, просил быстрей подключить пушки. Ваню с другими солдатами везли в грузовиках к месту, обозначенному командиром. Ваня увидел Биденко, но поговорить не удалось, все спешили. Разгар наступления.

Глава 24
Бой больше разгорался. Немцев гнала пехота с большой скоростью, благодаря пушкам, которые спрятал поблизости Ахунбаев. Все изменилось, когда сообщили, наступают немецкие танки. Капитан Енакиев тут же увидел Ваню, который подтаскивал снаряды к орудиям, снимал с них колпачки, убирал стреляные гильзы. Опасность была высока и уже рядом. Командир приказал Ване нести пакет в часть, в тыл. Мальчик мешкал, он не понимал, что случилось. Енакиев прижал его к груди со словами: «Выполняй, сынок». Ваня побежал.

Глава 25
Когда Ваня прибежал к командному пункту и отдал пакет, там уже знали последние сведения. Фронт растянулся по всей границе, шел ожесточенный бой. Все перемешалось, шло вперед. Телефонисты разматывали спешно катушки, бежала вперед пехота, ехали самоходные пушки, но он еще не знал, что у его орудия все изменилось. Енакиев и Ахунбаев, оставшись без патронов, отбивались от немцев гранатами, потом штыками и в итоге вызвали огонь батареи на себя. Атака закончилась, танки разбиты. Ваня, вернувшись к орудию, нашел только мертвого Енакиева, лежащего на лафете. Подошел раненый в руку Биденко, обнял Ваню, мальчик заплакал.

Глава 26
В кармане Енакиева нашли аккуратно написанную записку, в которой он прощался с батальоном, просил похоронить его на родине и позаботиться о названном сыне – Ване Солнцеве. Через четыре дня Биденко отвез Ваню с Суворовское училище. На память о друзьях у него остался букварь и погоны Енакиева. Прощание было тяжелым. Пастушок старался не заплакать. Впереди была новая жизнь.

Глава 27
Через некоторое время Ваня уже спал вместе со всеми воспитанниками. До подъема еще оставалось некоторое время. В комнату зашел начальник училища. Старый генерал все знал о судьбе Вани, стоя над его кроватью, он думал о том, сколько же этому мальчику всего пришлось пройти. Голос трубы сообщал о побудке. Пастушку же снился сон о том, как по заснеженной дороге везут хоронить тело Енакиева. В ночи стояли под знаменем над могилой четыре солдата. Потом раздался звук горна, Ваня очутился в большом зале, начал подниматься по большой мраморной лестнице, подниматься было тяжело, но ему подал руку старик в плаще, сказав: «Иди, пастушок! Шагай Смелее!».

  • Полный текст
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • 12
  • 13
  • 14
  • 15
  • 16
  • 17
  • 18
  • 19
  • 20
  • 21
  • 22
  • 23
  • 24
  • 25
  • 26
  • 27

6

Едва грузовик, позванивая пустыми гильзами и подпрыгивая по корням, проехал по лесу километров пять, как Ваня вдруг схватился руками за высокий борт, сделал отчаянное лицо и сиганул из машины, кувыркнувшись в мох.

Это произошло так быстро и так неожиданно, что Биденко сначала даже потерялся. В первую секунду ему показалось, что мальчика вытряхнуло на повороте.

— Эй там, полегче! — крикнул Биденко, застучав кулаками в кабину водителя. — Остановись, чёрт! Мальчика потеряли.

Пока водитель тормозил разогнавшуюся машину, Биденко увидел, как мальчик вскочил на ноги, подхватил свою торбу и побежал что есть мочи в лес.

— Эй! Эй! — отчаянным голосом закричал ефрейтор.

Но Ваня даже не оглянулся.

Мелькая руками и ногами, как мельница, он лупил сломя голову по кустам и кочкам, пока не скрылся в пёстрой чаще.

— Ваня-а‑а! — крикнул Биденко, приложив громадные руки ко рту. — Пастушо-о-ок! Погоди-и‑и!

Но Ваня не откликался, и только гулкое лесное эхо, пересчитав по пути деревья, прилетело назад откуда-то сбоку: «А‑о-и! А‑о-и!»

— Ну, погоди, чертёнок, — сердито сказал Биденко и, попросив водителя чуток подождать, большими шагами, треща по валежнику, отправился в лес за Ваней.

Он не сомневался, что поймает мальчика очень скоро. В самом деле, много ли труда стоит старому, опытному разведчику, одному из самых знаменитых «профессоров» капитана Енакиева, отыскать в лесу убежавшего мальчишку? Смешно об этом и говорить.

На всякий случай покричав во все стороны, чтобы Ваня не валял дурака и возвращался, ефрейтор Биденко приступил к поискам по всем правилам военной науки.

Прежде всего он определился по компасу, для того чтобы в любой момент без труда найти место, где он оставил грузовик. Затем он повернул линейку компаса по тому направлению, в котором скрылся мальчик. Однако по азимуту Биденко не пошёл, так как хорошо знал, что, двигаясь в лесу без компаса, мальчик непременно начнёт забирать вправо.

Это Биденко хорошо знал по опыту. Двигаясь без компаса в темноте или в условиях ограниченной видимости, человек всегда начинает кружить по ходу часовой стрелки.

Поэтому Биденко, немного подумав и сообразившись с временем, повернул несколько направо и бесшумно пошёл мальчику наперехват.

«Там-то я тебя, голубчика, и сцапаю», — не без удовольствия думал Биденко.

Он живо представил себе, как он бесшумно выползет из-за куста перед самым носом Вани, возьмёт его за руку и скажет: «Хватит, дружок. Погулял в лесу — и будет. Пойдём-ка обратно в машину. Да смотри у меня, больше не балуй. Потому что всё равно ничего не получится. Не родился ещё на свете тот человек, который бы ушёл от ефрейтора Биденко. Так себе это и заметь раз навсегда».

И Биденко весело улыбался этим своим приятным мыслям. По правде сказать, ему не хотелось отвозить мальчика в тыл. Уж очень ему нравился этот синеглазый, заросший русыми волосами, худенький, вежливый и вместе с тем гордый, а временами даже и злой парнишка, настоящий «пастушок».

Ваня вызывал в душе у Биденко очень нежное, почти отцовское чувство. Были в нём и жалость, и гордость, и страх за его судьбу. Было и ещё что-то, чего Биденко и сам не вполне понимал.

Ваня как-то незаметно напоминал ефрейтору Биденко его самого, когда он был ещё совсем маленький и его посылали пасти коров.

Смутно вспомнилось раннее утро, туман, разлитый, как молоко, по ярко-зелёному лугу. Вспоминались разноцветные искорки росы — ярко-зелёные, ярко-фиолетовые, огненно-красные — и в руках у него вырезанная из бузины сопилка, из которой он выдувал такие чистые, такие нежные, весёлые и вместе с тем однообразные звуки.

Особенно же ему полюбился Ваня после того, как он на полном ходу выпрыгнул из машины.

«Смелый, чертёнок! Ничего не боится. Настоящий солдат, — думал Биденко. — Жалко, очень жалко его отвозить. Да ничего не поделаешь. Приказано».

Размышляя таким образом, разведчик всё шёл да шёл, углубляясь в лес. По его расчётам, он уже давно должен был встретить мальчика. Но мальчик не показывался.

Биденко часто останавливался, прислушиваясь к тишине осеннего леса. Впрочем, его опытному слуху лес не казался совсем тихим. Биденко различал в лесу множество различных, еле уловимых звуков. Но среди них ни разу не услышал он звука человеческих шагов.

Мальчик пропал.

Нигде не было ни малейших его следов. Напрасно Биденко осматривал каждый кустик, каждый ствол. Напрасно он ложился на землю, изучая опавшие листья, травинки и мох. Нигде ничего. Можно было подумать, что мальчик шёл по воздуху.

Биденко готов был поручиться, что ни один даже самый искусный разведчик не прошёл бы так незаметно.

В некотором смущении Биденко бродил по лесу, меняя направление. Он ломал себе голову над необъяснимым отсутствием всяких следов мальчика.

Один раз он даже унизился до того, что маленько покричал лживым, бабьим голосом:

— Ванюшка-а‑а! Ау-у‑у! Полно балова-а-ать! Пора еха-а-ать!

И тут же сам себе стал противен.

Он посмотрел на часы и увидел, что ищет мальчика уже больше двух часов. Тогда ему стало ясно, что мальчик ушёл, что его уже не вернёшь.

Никогда в жизни старый разведчик не испытывал ещё такого конфуза. Как же он теперь будет докладывать сержанту Егорову? Как он ему в глаза посмотрит? О товарищах и говорить нечего: засмеют. Впору хоть сквозь землю провалиться.Но делать было нечего. Не бродить же здесь до ночи, как леший.

Биденко справился с компасом и, кряхтя, пошёл обратно к машине. Однако машины, как он того и ожидал, уже не было. Она уехала. Водитель, имеющий срочное боевое задание, не имел права дожидаться так долго. Да, в сущности, машина была теперь и ни к чему. Приходилось возвращаться.

Но, прежде чем тронуться в обратный путь, Биденко решил покурить и перемотать портянки.

Он отыскал в лесу подходящий пенёк и сел на него. Но только он сделал козью ножку и, осторожно потряхивая кисет, стал насыпать махорку, как вдруг что-то зашуршало по веткам, и сверху ему на голову свалился какой-то предмет.

Ему показалось, что это какая-то птица. Но, посмотрев, Биденко ахнул. Это был тот самый старый букварь без переплёта, который носил в своей торбе пастушок.

Тогда Биденко посмотрел вверх и увидел на самой верхушке, среди зелёных ветвей, знакомые коричневые домотканые портки, из которых торчали босые ноги, грязные, как картошка.

В тот же миг Биденко вскочил как ужаленный, швырнул на землю кисет с махоркой, недоделанную козью ножку и даже приготовленную зажигалку и в одну минуту был уже на дереве.

Ваня не шевелился. Биденко подтянулся к нему на руках и увидел, что мальчик спит. Он сидел верхом на жёлто-розовом смолистом суку, обняв тоненький чешуйчатый лиловый ствол, и, прислонив к нему голову, спал глубоким детским сном. Тень ресниц лежала на его голубоватых щеках, а на губах, обмётанных лихорадкой, застыла чуть заметная невинная улыбка. При этом мальчик даже немного похрапывал.

Биденко сразу понял всё. Пастушок обвёл его вокруг пальца самым невинным и самым простым образом. Вместо того чтобы бегать от разведчика по всему лесу, Ваня поступил наоборот: сейчас же, как только скрылся из виду, взобрался на высокое дерево и решил пересидеть суматоху, а потом спокойно спуститься вниз и уйти своей дорогой. Если бы не букварь, упавший из распоровшейся торбы, несомненно так бы оно и было.

«Ах, хитрый! Ну же, я вам скажу, и лисица! Ничего не скажешь — силён!» — с восхищением подумал Биденко, любуясь Ваней.

Биденко осторожно и крепко обнял мальчика за плечи, близко заглянул в его спящее лицо и ласково сказал:

— Пойдём-ка, брат пастушок, вниз. Ваня быстро открыл глаза, увидел солдата, рванулся. Но Биденко держал его крепко.

Мальчик сразу понял, что ему не вырваться.

— Ладно уж, — сказал он сумрачным голосом, хрипловатым со сна.

<<< Глава 5

6

Едва грузовик, позванивая пустыми гильзами и подпрыгивая по корням, проехал по лесу километров пять, как Ваня вдруг схватился руками за высокий борт, сделал отчаянное
лицо и сиганул из машины, кувыркнувшись в мох.

Это произошло так быстро и так неожиданно, что Биденко сначала даже потерялся. В первую секунду ему показалось, что мальчика вытряхнуло на повороте.

— Эй, там, полегче! — крикнул Биденко, застучав кулаками в кабину водителя.— Остановись, черт. Мальчика потеряли.

Пока водитель тормозил разогнавшуюся машину, Биденко увидел, как мальчик вскочил на ноги, подхватил свою торбу и побежал что есть мочи в лес.

— Эй! Эй! — отчаянным голосом закричал ефрейтор.

Но Вапя даже пе оглянулся.

Мелькая руками и ногами, как мельница, он лупил сломя голову по кустам и кочкам, пока не скрылся в пестрой чаще.

— Ваня-а-а! — крикнул Биденко, приложив громадные свои руки ко рту.— Пастушо-о-ок! Погоди-и-и!

Но Ваня не откликался, и только гулкое лесное эхо, пересчитав по пути деревья, прилетело назад откуда-то сбоку: «А-о-и! А-о-и!»

— Ну, погоди, чертенок! — сердито сказал Биденко и, попросив водителя чуток подождать, большими шагами, треща по валежнику, отправился в лес за Ваней.

Он не сомневался, что поймает мальчика очень скоро. В самом деле: много ли труда стоило старому, опытному разведчику, одному из самых знаменитых «профессоров»
капитана Енакиева, отыскать в лесу убежавшего мальчишку? Смешно об этом и говорить На всякий случай покричав во все стороны, чтобы
Ваня не валял дурака и возвращался, ефрейтор Биденко приступил к поискам по всем правилам военной науки.

Прежде всего он определился по компасу, для того
чтобы в любой момент без труда найти место, где он оставил грузовик. Затем повернул линейку компаса по тому
направлению, в котором скрылся мальчик. Однако по азимуту Биденко не пошел, так как хорошо знал, что, двигаясь в лесу без компаса, мальчик непременно начнет
забирать вправо. Это Биденко хорошо знал по опыту.

Двигаясь без компаса в темноте или в условиях ограниченной видимости, человек всегда начинает кружить по ходу часовой стрелки.

Поэтому Биденко, немного подумав и сообразившись с временем, повернул несколько направо и бесшумно пошел мальчику наперехват.
«Там-то я тебя, голубчика, и сцапаю»,—не без удовольствия думал Биденко. Он живо представлял себе, как он бесшумно выползет
из-за куста перед самым носом Вани, возьмет его за руку и скажет: «Хватит, дружок. Погулял в лесу — и будет.
Пойдем-ка обратно в машину. Да смотри у меня — больше не балуй, потому что все равно ничего не получится. Не родился еще на свете тот человек, который бы ушел
от ефрейтора Биденко. Так себе это и заметь раз и навсегда».

И Биденко весело улыбался этим своим приятным мыслям. По правде сказать, ему не хотелось отвозить мальчика в тыл. Уж очень ему нравился этот синеглазый, заросший
густыми русыми волосами, худенький, гордый, а временами даже и злой парнишка, настоящий пастушок.

Ваня вызывал в душе у Биденко очень нежное, почти отцовское чувство. Были в нем и жалость, и гордость, и
страх за его судьбу. Было и еще что-то, чего Биденко и сам не вполне понимал.

Ваня как-то незаметно напоминал ефрейтору Биденко его самого, когда он был еще совсем маленьким и его посылали пасти коров.

Смутно вспоминалось раннее утро, туман, разлитый, как молоко, по ярко-зеленому лугу. Вспоминались разноцветные искорки росы — ярко-зеленые, ярко-фиолетовые,
огненно-красные — и в руках у него вырезанная из бузины сопилка, из которой он выдувал такие чистые, такие нежные, веселые и вместе с тем однообразные звуки.
Особенно же ему полюбился Ваня после того, как он на полном ходу выпрыгнул из машины.

«Смелый, чертенок. Ничего не боится. Настоящий солдат,— думал Биденко.— Жалко, очень жалко его отвозить. Да ничего не поделаешь: приказано».
Размышляя таким образом, разведчик все шел да шел, углубляясь в лес. По его расчетам, он уже давно должен был встретить мальчика. Но мальчик не показывался.

Биденко часто останавливался, прислушиваясь к тишине осеннего леса. Впрочем, его опытному слуху лес не казался совсем тихим. Биденко различал в лесу множество
различных, еле уловимых звуков. Но среди них ни разу не услышал он звука человеческих шагов.

Мальчик пропал.

Нигде не было ни малейших его следов. Напрасно Биденко осматривал каждый кустик, каждый ствол. Напрасно он ложился на землю, изучая опавшие листья, травинки и мох.
Нигде — ничего. Можно было подумать, что мальчик шел по воздуху.

Биденко готов был поручиться, что ни один, даже самый искусный, разведчик не прошел бы так незаметно.

В некотором смущении Биденко бродил по лесу, меняя направления. Он ломал себе голову над необъяснимым отсутствием всяких следов мальчика.
Один раз он даже унизился до того, что маленько покричал лживым, бабьим голосом:

— Ванюшк-а-а! Ау-у-у! Полно балова-а-ать! Пора еха-а-ать!

И тут же сам себе стал противен.

Он посмотрел на часы и увидел, что ищет мальчика уже больше двух часов. Тогда ему стало ясно, что мальчик ушел, что его уже не вернешь.

Никогда в жизни старый разведчик не испытывал еще такого конфуза. Как же он теперь будет докладывать сержанту Егорову? Как он ему в глаза посмотрит? О товарищах и
говорить нечего: засмеют. Впору хоть сквозь землю провалиться.

Но делать было нечего. Не бродить же здесь до ночи как леший.

Биденко справился с компасом и, кряхтя, пошел обратно к машине. Однако машины — как он того и ожидал — уже не было. Она уехала. Водитель, имеющий срочное боевое
задание, не имел права дожидаться столько времени. Да, в сущности, машина была теперь и ни к
чему. Приходилось возвращаться.

Но, прежде чем тронуться в обратный путь, Биденко решил покурить и перемотать портянки.

Он отыскал в лесу подходящий пенек и сел на него.

Но только он сделал козью ножку и, осторожно потряхивая кисет, стал насыпать махорку, как вдруг что-то зашуршало по веткам и сверху ему на голову свалился
какой-то предмет.

Ему показалось, что это какая-то птица. Но, посмотрев, Биденко ахнул. Это был тот самый старый букварь,
без переплета, который носил в своей торбе «пастушок».

Тогда Биденко посмотрел вверх и увидел на самой верхушке, среди зеленых ветвей, знакомые коричневые домотканые портки, из которых торчали босые ноги, грязные,
как картошка. В тот же миг Биденко вскочил как ужаленный, швырнул на землю кисет с махоркой, недоделанную козью
ножку и даже приготовленную зажигалку и в одну минуту был уже на дереве.

Ваня не шевелился. Биденко подтянулся к нему на руках и увидел, что мальчик спит. Он сидел верхом на желто-розовом смолистом суку, обняв тоненький чешуйчатый лиловый
ствол, и, прислонив к нему голову, спал глубоким детским сном. Тень ресниц лежала на его голубоватых щеках, а на губах, обметанных лихорадкой, застыла чуть заметная
невинная улыбка. При этом мальчик даже немножко похрапывал.

Биденко сразу понял все. «Пастушок» обвел его вокруг пальца самым невинным и самым простым образом.

Вместо того чтобы бегать от разведчика по всему лесу,
Ваня поступил наоборот: он сейчас же, как только скрылся из виду, взобрался на высокое дерево и решил пересидеть суматоху, а потом спокойно спуститься вниз и
уйти своей дорогой. Если бы не букварь, упавший из распоровшейся торбы, несомненно, так бы оно и было.

«Ах, хитрый! Ну же, я вам скажу, и лисица! Ничего не скажешь — силен!» — с восхищением подумал Биденко, любуясь Ваней.

Биденко осторожно и крепко обнял мальчика за плечи, близко заглянул в его спящее лицо и ласково сказал:

— Пойдем-ка, брат пастушок, вниз.

Ваня быстро открыл глаза, увидел солдата, рванулся.

Но Биденко держал его крепко.

Мальчик сразу понял, что ему не вырваться.

— Ладно уж,— сказал он сумрачным голосом, хрипловатым со сна.

7

Минут через пять, подобрав букварь, махорку и зажигалку, они шли по лесу, разыскивая дорогу, где можно было сесть на попутную машину, идущую во второй эшелон
фронта.

Ваня шел впереди, а Биденко на шаг сзади, ни на секунду не спуская с мальчика глаз.

— Хватит, дружок, — говорил Биденко назидательно.— Погулял в лесу — и будет. Потому что все равно
ничего не получится. Не родился еще на свете такой человек, который бы от меня ушел. Так себе это и запомни.

— Неправда ваша, — сердито отвечал Ваня, не оборачиваясь,— кабы не мой букварь, вы бы меня сроду не поймали.

— Небось. Поймал бы.

— Неправда ваша.

— Верно говорю. От меня еще никто не уходил.

— А я ушел.

— Не ушел бы.

— Если бы да кабы…

— Вот тебе и «да кабы».

— Неправда ваша.

— Заладил одно.

— Неправда ваша. Неправда ваша, — упрямо повторял Ваня.

— Весь лес бы прочесал, а нашел.

— Чего же вы не прочесали?

— Стало быть, не прочесал. Много будешь спрашивать — язык измочалишь. Я бы тебя по приметам нашел.

— Чего же вы меня не нашли?

— Я тебя нашел.

— Неправда ваша. Я вас хитрее. Вы меня по компасу искали — и то не нашли.

— Чего языком треплешь! Когда я тебя по компасу искал?

— А вот искали: вы меня не видели, а я с дерева вас видел.

— Чего ж ты видел?

— Видел, как вы на мой след компас направляли.

«Вот чертенок, все он замечает»,— подумал Биденко почти с восхищением, но сказал строго:

— Это, брат, не твоего ума дело. Я только по компасу определялся, чтобы машину не потерять. А тебя это не касается.

И тут Биденко немного покривил душой, но это ему
все равно не помогло.

— Неправда ваша, — сказал Ваня неумолимо. — Вы меня по компасу ловили. Я знаю. Только вам это не удалось, потому что я вас обхитрил. А я бы вас без всякого
компаса за полчаса нашел в каком хотите лесу, хоть днем, хоть ночью.

— Ну, браток, это ты чересчур хватил.

— Давайте спорить.

— Стану я еще с тобой спорить. Молод.

— Ну давайте так испытаем. Без спора. Вы мне завяжите чем-нибудь глаза да уйдите от меня в лес. А я минут через пяток начну вас искать.

— Ну и не найдешь.

— А вот найду.

— Никогда!

— Испытаем.

— А ну, давай! — воскликнул Биденко, в котором вдруг вспыхнул азарт разведчика. — Нипочем не найдешь! Погоди…— сказал он вдруг подозрительно.— Это
что же получается? Я от тебя в лес уйду, а ты в это время от меня опять убежишь? Э, нет, малый. Больно ты хитер, как я на тебя посмотрю.

Ваня усмехнулся.

— Боитесь, что уйду?

— Ничего не боюсь,— хмуро сказал Биденко.— А просто чересчур много ты болтаешь. Через тебя у меня уже голова болит.

— Вы не бойтесь, — сказал мальчик весело, — я от
вас и так все равно уйду.

И такая глубокая уверенность, такое непреклонное
решение послышалось ефрейтору Биденко в этих веселых словах, что он хотя и промолчал, но решил про себя
все время быть начеку.

А мальчику как вожжа попала под хвост. Он бодро топал впереди Биденко своими крепкими босыми ногами
и, как бы платя за обиду, которую ему нанесли разведчики, вызывающе повторял:

— А вот уйду. Хоть вы меня привяжете к себе. Все равно уйду.

— А что ж ты думаешь? И привяжу. У меня это недолго. Посмотрим, как ты тогда уйдешь. Биденко задумался.

— А ей-богу! — вдруг решительно сказал он.— Вот возьму веревку и привяжу.

У Биденко действительно, как у каждого запасливого разведчика, всегда при себе имелось метров пять тонкой и крепкой веревки. И он начал подумывать всерьез, не
привязать ли Ваню к себе, когда они сядут в машину.

Ехать предстояло довольно далеко. В дороге можно было бы хорошо вздремнуть. А как тут вздремнешь, если мальчишка может каждую минуту сигануть через борт?

«А что, в самом деле,— думал Биденко,— привяжу — и кончено дело. А потом, как приедем на место, отвяжу. Ничего с ним не сделаешь».

И действительно, когда вышли на дорогу и забрались в попутную машину, Биденко достал из кармана аккуратно свернутую веревку.

— Ну, держись, пастушок, сейчас я тебя привязывать буду,— весело сказал он, стараясь разыграть дело в шутку, чтобы не оскорбить мальчика.

Но Ваня и не подумал обидеться. Он легко принял этот якобы шутливый тон и ответил в таком же духе?

— Привязывайте, дяденька, привязывайте. Только делайте узел покрепче, чтобы я не развязал.

— Моего, брат, узла не развяжешь. У меня двойной морской.

С этими словами Биденко крепко, но не больно, привязал конец веревки двойным морским узлом к Ваниной руке повыше локтя, а другой конец обмотал вокруг своего
кулака.

— Теперь, брат пастушок, плохо твое дело. Не убежишь.

Мальчик промолчал. Он прикрыл ресницами глаза, в которых неистово прыгали синие искры.

Грузовик попался очень хороший, большой, крытый брезентом, новенький американский «студебеккер». Он шел порожняком до самого места. Сперва Биденко и Ваня были в нем
единственные пассажиры. Они очень удобно устроились на пустых мешках у самой кабинки водителя, где совсем не трясло.
Биденко несколько раз пытался заговаривать с мальчиком, но Ваня все время упорно молчал.

«Смотрите, пожалуйста, какой гордый,— думал с умилением Биденко.— Маленький, а злой. Самостоятельный у паренька характер. Видать, немало хлебнул в жизни».

И ему опять стали представляться далекие картины его детства.

Тем временем у каждого контрольно-проверочного пункта в машину подсаживались все новые и новые люди.

Скоро машина переполнилась.

Здесь были солдаты с переднего края, только что из
боя. Их сразу можно было узнать по шлемам и коротким грязным плащ-палаткам, завязанным на шее и висящим сзади узлом.
Были два интенданта в тесных шинелях с узкими серебряными погончиками и в новеньких, твердых фуражках.

Была девушка из военторга, в макинтоше, коротких кирзовых сапогах, с круглым пунцовым лицом, выглядывающим из платка, завязанного по-бабьи, как кочан капусты.
Было несколько веселых летчиков-истребителей. Они все время курили папиросы из толстых прозрачных портсигаров, сделанных на авиационном заводе из отходов
бронестекла.

Была женщина — военный хирург, толстая, пожилая, в круглых очках и в синем берете, плотно натянутом на седую, коротко остриженную голову.

Словом, были все те люди, которые обычно передвигаются по военным дорогам на попутных машинах.

Стемнело.

По брезентовой крыше зашумел дождь. Ехать было еще далеко. И люди стали помаленьку засыпать, устраиваясь кто как мог. Стал засыпать и ефрейтор Биденко, положив под
голову кулак с намотанной на него веревкой. Однако сон его был чуток. Время от времени он просыпался и подергивал за веревку.

— Ну, что вам надо? — сонно отзывался Ваня. — Я еще тут.

— Спишь, пастушок?

— Сплю.

— Ладно, спи. Это я так: проверка линии.

И Биденко засыпал опять.

Один раз ему почудилось вдруг, что Вани возле него нет. Сел торопливо, подергал за веревку, но не получил никакого ответа. Холодный пот прошиб ефрейтора. Он
вскочил на колени и засветил электрический фонарик, который все время держал наготове.

Нет. Ничего. Все в порядке. Ваня по-прежнему спал рядом, прижав к животу колени. Биденко посветил ему в лицо. Оно было спокойно. Сон его был так крепок, что
даже свет электрического фонарика, наставленного в упор, не мог его разбудить.

Биденко потушил фонарик и вспомнил ту ночь, когда они нашли Ваню. Тогда ему тоже посветили в лицо фонариком. Но какое у него тогда было лицо: измученное,
больное, костлявое, страшное! Как он тогда сразу весь вздрогнул, встрепенулся! Как дико открылись его глаза! Какой ужас отразился в них!

Ведь это было всего несколько дней тому назад. А теперь мальчик спит себе спокойно и видит приятные сны. Вот что значит попасть наконец к своим.
Верно люди говорят, что в родном доме и стены лечат.

Биденко лег и под мерное подскакивание грузовика снова задремал.

На этот раз он проспал довольно долго и спокойно, но все же, проснувшись, не забыл подергать за веревку. Ваня не откликался.

«Спит небось,— подумал Биденко,— слава богу, утомился».

Биденко перевернулся на другой бок, немножко опять поспал, а потом опять подергал за веревку.

— Слушайте, я не понимаю, что тут делается? Когда это наконец кончится? — раздался в темноте сердитый женский бас.— Почему ко мне привязали какую-то веревку?
Почему меня дергают? Кто мне все время не дает спать?

Биденко похолодел.

Он зажег электрический фонарик, и в глазах у него потемнело: мальчика не было, а веревка была привязана к сапогу женщины-хирурга, которая сидела на полу, грозно
сверкая очками, в упор освещенными электрическим фонариком/

— Эй, водитель! Остановись! — заорал Биденко страшным голосом, изо всех сил барабаня кулаком в кабину водителя.

Не дожидаясь остановки, он ринулся по чьим-то рукам и ногам, по вещевым мешкам и чемоданам к борту. Он одним махом перескочил через него и очутился на шоссе.

Ночь была черная, непроглядная. Хлестал холодный дождь. На западном горизонте мелькали отражения далекого артиллерийского боя. По шоссе в ту и другую сторону
проносились десятки, сотни грузовых и легковых машин, транспортеры, тягачи, пушки, бензозаправщики. Они бегло освещали
своими фонарями черные лужи, покрытые белыми сверкающими кругами и пузырьками ливня.

Биденко постоял некоторое время, слегка расставив руки и ноги. Потом он изо всех сил плюнул и сказал:

— А, пошло оно все к черту!

И, не торопясь, побрел назад к ближайшему регулировщику, для того чтобы там сесть на попутную машину, идущую в сторону переднего края.

8

— А ну, хлопчик, отойди от калитки. Здесь посторонним стоять не положено.

— Я не посторонний.

— А кто же ты?

— Я свой.

— Какой свой?

— Советский.

— Мало что советский! Говорю: не положено,— стало быть, не положено. Проходи своей дорогой.

— А здесь, дяденька, штаб?

— Что бы ни было.

— Мне к начальнику надо.

— К какому тебе начальнику?

— К самому главному.

— Ничего не знаю. Проходи.

— Пустите, дяденька. Что вам стоит?

— Ступай. Мне с тобой разговаривать не приходится. Не видишь — я на посту.

— А вы со мной, дяденька, и не разговаривайте. Пропустите меня к начальнику — и ладно.

— Ишь ты, какой шустрый,— сказал часовой, усмехаясь, и вдруг, нахмурившись, крикнул: — Нету здесь никакого начальника!

— А вот неправда ваша. Есть начальник.

— Ты почем знаешь?

— Сразу видать. Изба хорошая. Лошади под седлами во дворе стоят. Самовар в сени тетенька понесла. Часовой у калитки.

— Все он видит. Больно ты шустрый, как я на тебя посмотрю.

— Пустите, дяденька!

— А вот я сейчас дам свисток, вызову караульного начальника, он тебя живо отсюда заберет.

— Куда заберет?

— Куда надо. Ну! Кому я говорю? Отойди от калитки. Не положено — вот тебе и весь сказ.

Ваня отошел в сторону. Он сел на старый мельничный жернов, положил подбородок на кулаки и стал терпеливо ждать, не спуская глаз с калитки. Часовой же
поправил на шее ремень автомата и продолжал ходить взад-вперед по палисаднику, мягко ступая белыми валенками, подшитыми оранжевой резиной.

Убежав второй раз от Биденко, Ваня стал разыскивать тот лес, где находилась палатка разведчиков. Никакого определенного плана у Вани не было. Его тянуло к
тем людям — разведчикам, которые сперва обошлись с ним так хорошо, так ласково.

То, что они отправили его в тыл, казалось мальчику большим недоразумением, которое можно легко уладить. Стоит только еще раз хорошенько попросить.

Однако, как ни хорошо умел мальчик различать местность и находить дороги, ему никак не удавалось отыскать тот лес и ту палатку. Слишком все передвинулось на
запад. Слишком все переменилось, стало неузнаваемым.

Ваня знал, что бродит где-то поблизости, может быть даже рядом,— но ни того леса, ни той палатки не было. Похоже, что лес был тот. Но теперь он был совсем пуст.

Двое суток бродил мальчик по каким-то неизвестным ему новым военным дорогам и частям, по сожженным деревням, расспрашивая встречных военных, как ему найти палатку
разведчиков. Но так как он не знал, что это за разведчики, какой они части, то никто ничего сказать не мог.

Кроме того, все военные были люди крайне недоверчивые, молчаливые. Чаще всего на Ванины вопросы они отвечали:

— Не знаю.

— А тебе зачем?

— Ступай к коменданту.

— Не положено.

И все в таком же духе.

Ваня совсем было отчаялся и уже подумывал, не податься ли на самом деле в какой-нибудь тыловой город и не попроситься ли там в детский дом.
Он, наверное, в конце концов так и сделал бы, несмотря на свое упрямство, если бы однажды не встретился с одним мальчиком.

Мальчик этот был не намного старше Вани. Ему было лет четырнадцать, а по виду и того меньше. Но, боже мой, что это был за мальчик!

Сроду еще не видал Ваня такого роскошного мальчика. На нем была полная походная форма гвардейской кавалерии. Шинель — длинная, до пят, как юбка, круглая кубанская
шапка черного барашка с красным верхом, погоны с маленькими стременами, перекрещенными двумя клинками, шпоры и — как венец всего этого воинского великолепия —
ярко-алый башлык, небрежно закинутый за спину. Лихо откинув чубатую голову, мальчик чистил небольшую казацкую шашку, почти до самой рукоятки втыкая клинок в мягкую
лесную землю.

К такому мальчику даже страшно было подойти, не то что с ним разговаривать. Однако Ваня был не робкого десятка. С независимым видом он приблизился к роскошному
мальчику, расставил босые ноги, заложил руки за спину и стал его рассматривать.

Но военный мальчик бровью не повел. Не обращая на Ваню никакого внимания, он продолжал свое воинственное занятие. Изредка он озабоченно сплевывал сквозь зубы.

Ваня молчал. Молчал и мальчик. Это продолжалось довольно долго. Наконец военный мальчик не выдержал.

— Чего стоишь? — сказал он сумрачно.

— Хочу и стою,— сказал Ваня.

— Иди, откуда пришел.

— Сам иди. Не твой лес.

— А вот мой.

— Как?

— Так. Здесь наше подразделение стоит.

— Какое подразделение?

— Тебя не касается. Видишь — наши кони.

Мальчик мотнул чубатой головой назад, и Ваня действительно увидел за деревьями коновязь, лошадей, черные бурки и алые башлыки конников.

— А ты кто такой? — спросил Ваня.

Мальчик небрежно, со щегольским стуком, кинул клинок в ножны, сплюнул и растер сапогом.

— Знаки различья понимаешь? — сказал мальчик насмешливо.

— Понимаю! — дерзко сказал Ваня, хотя ничего не понимал.

— Ну, так вот,— строго сказал мальчик, показывая на свой погон, поперек которого была нашита белая лычка.— Ефрейтор гвардейской кавалерии. Понятно?

— Да! Ефрейтор! — с оскорбительной улыбкой сказал Ваня.— Видали мы таких ефрейторов.

Мальчик обидчиво мотнул белым чубом.

— А вот представь себе — ефрейтор,— сказал он. Но этого показалось ему мало. Он распахнул шинель.

Ваня увидел на гимнастерке большую серебряную медаль на серой шелковой ленточке.

— Видал?

Вапя был подавлен. Но он и виду не подал.

— Великое дело,— сказал он с кривой улыбкой, чуть не плача от зависти.

— Великое — не великое, а медаль, — сказал мальчик,— за боевые заслуги. И ступай себе, откуда пришел, пока цел.

— Не больно модничай. А то сам получишь.

— От кого? — прищурился роскошный мальчик.

— От меня.

— От тебя? Молод, брат.

— Не моложе твоего.

— А тебе сколько лет?

— Тебя не касается. А тебе?

— Четырнадцать,— сказал мальчик, слегка привирая.

— Ге! — сказал Ваня и свистнул.

— Чего — ге!

— Так какой же ты солдат?

— Обыкновенный солдат. Гвардейской кавалерии.

— Толкуй! Не положено.

— Чего не положено?

— Больно молод.

— Постарше тебя.

— Все равно не положено. Таких не берут.

— А вот меня взяли.

— Как же это тебя взяли?

— А вот так и взяли.

— А на довольствие зачислили?

— А как же.

— Заливаешь.

— Не имею такой привычки.

— Побожись.

— Честное гвардейское.

— На все виды довольствия зачислили?

— На все виды.

— И оружие дали?

— А как же. Все, что положено. Видал мою шашечку? Знатный, братец, клинок. Златоустовский.[3] Его, если хочешь знать,
можно колесом согнуть, и он не сломается. Да это что! У меня еще бурка[4] есть. Бурочка — что надо. На красоту. Но я ее
только в бою надеваю. А сейчас она за мной в обозе едет.

Ваня проглотил слюну и довольно жалобно посмотрел на обладателя бурки, которая ездит в обозе.

— А меня не взяли,— убито сказал Ваня,— сперва взяли, а потом сказали — не положено. Я у них даже один раз в палатке спал. У разведчиков, у артиллерийских.

— Стало быть, ты им не показался,— сухо сказал роскошный мальчик,— раз они тебя не захотели принять за сына.

— Как это за сына? За какого?

— Известно, за какого. За сына полка.[5] А без этого не положено.

— А ты — сын?

— Я сын. Я, братец, у наших казачков уже второй год за сына считаюсь. Они меня еще под Смоленском приняли. Меня, братец, сам майор Вознесенский на свою
фамилию записал, поскольку я являюсь круглый сирота. Так что я сейчас называюсь гвардии ефрейтор Вознесенский и служу при майоре Вознесенском связным. Он
меня, братец мой, один раз даже вместе с собой в рейд взял. Там наши казачки ночью большой шум в тылу у фашистов сделали. Как ворвутся в одну деревню, где
стоял их штаб! А они как выскочат на улицу в одних подштанниках! Мы их там больше чем полторы сотни набили.

Мальчик вытащил из ножен свою шашку и показал Ване, как они рубали фашистов.

— И ты рубал? — с дрожью восхищения спросил Ваня.

Мальчик хотел сказать: «А как же», но, как видно, гвардейская совесть удержала его.

— Не,— сказал он смущенно,— по правде, я не рубал. У меня тогда еще шашки не было. Я на тачанке ехал вместе со станковым пулеметом… Ну и, стало быть,
иди, откуда пришел,— сказал вдруг ефрейтор Вознесенский, спохватившись, что слишком дружески болтает с этим неизвестно откуда взявшимся, довольно-таки
подозрительным гражданином.— Прощай, брат.

— Прощай,— уныло сказал Ваня и побрел прочь.

«Стало быть, я им не показался»,— с горечью подумал он, но тотчас всем своим сердцем почувствовал, что это неправда.

Нет, нет. Сердце его не могло обмануться. Сердце говорило ему, что он крепко полюбился разведчикам. А всему виной командир батареи капитан Енакиев, который
его даже в глаза никогда не видел.

И тогда у Вани явилась мысль идти, добиться до какого-нибудь самого главного начальника и пожаловаться на капитана Енакиева.

Таким-то образом он в конце концов и набрел на избу, где, по его предположению, помещался какой-то высокий начальник. Он сидел на мельничном жернове и, не спуская
глаз с избы, терпеливо ждал, не покажется ли этот начальник.

Через некоторое время на крыльцо вышел, надевая
замшевые перчатки, офицер и крикнул:

— Соболев, лошадь!

9

Судя по той быстроте и готовности, с которой из-за угла выскочил солдат, ведя на поводу двух оседланных лошадей, мальчик сразу понял, что это начальник — если
не самый главный, то, во всяком случае, достаточно главный, чтобы справиться с капитаном Енакиевым. Это же подтверждали и звездочки на погонах. Их было очень много.
По четыре штучки на каждом золотом погоне, не считая пушечек.

«Хоть и не старый, а небось генерал»,— решил Ваня, с почтением рассматривая тонкие, хорошо начищенные
сапоги со шпорами, старенькую, но необыкновенно ладно пригнанную походную офицерскую шинель, электрический фонарик на второй пуговице, бинокль на шее и
полевую сумку с компасом.

Солдат вывел лошадей на улицу через ворота и поставил их перед калиткой. Офицер подошел к лошади, но прежде чем на нее сесть, весело потрепал ее по крепкой
атласной шее и дал ей кусочек сахару.

Судя по всему, у него было прекрасное настроение. Когда нынче его вызвал к себе командир полка, то он, признаться, был немного встревожен. Как бывает всегда в
подобных случаях, он ожидал разноса, хотя никаких упущений по службе за собой не чувствовал.

Однако строгий командир полка не только не сделал ему никакого замечания, но даже отметил хорошую работу его батареи и приказал представить к награждению
человек десять артиллеристов, отличившихся в последнем бою. В особенности же было приятно то, что полковник — человек суховатый и скупой на похвалы — высоко
оценил именно тот внезапный сокрушительный огневой налет на немецкий танковый резерв, который так тщательно продумал и подготовил капитан Енакиев и который в
конечном счете решил дело.

Полковник напоил капитана чаем из своего походного самовара, что считалось в полку величайшей честью. Он проводил капитана Енакиева до сеней и на прощанье
сказал еще раз:

— В общем — хорошо воюете. Молодцом, капитан Енакиев!

На что капитан Енакиев, смущенно покраснев, ответил:

— Служу Советскому Союзу, товарищ полковник!

Все это было необыкновенно приятно, и капитан Енакиев предвкушал удовольствие, с которым он передаст своим офицерам мнение командира полка об их батарее.

— Дяденька,— услышал он вдруг чей-то голос.

Он повернулся и увидел Ваню, который стоял перед ним, вытянув руки по швам, и, не мигая, смотрел синими глазами.

— Разрешите обратиться, — сказал Ваня, стараясь как можно больше походить на солдата.

— Ну, что ж, обратись,— сказал капитан весело.

— Дяденька, вы начальник?

— Да. Командир. А что?

— А вы над кем командир?

— Над батареей командир. Над солдатами своими командир, над пушками своими.

— А над офицерами вы тоже командир?

— Смотря над какими. Над своими офицерами, например, тоже командир.

— А над капитанами вы тоже командир?

— Над капитанами я не командир.

Глубокое разочарование выразилось на лице мальчика.

— А я думал — вы и над капитанами командир!

— Для чего тебе это?

— Надо.

— Ну, а все-таки?

— Если вы над капитанами не командир, то и толковать нечего. Мне надо, дяденька, такого командира, чтобы он мог всем капитанам приказывать.

— А что надо всем капитанам приказывать? Это интересно.

— Всем капитанам не надо приказывать. Одному только надо.

— Кому же именно?

— Енакиеву, капитану.

— Как, как ты сказал? — воскликнул капитан Енакиев.

— Енакиеву.

— Гм… Что ж это за капитан такой?

— Он, дяденька, над разведчиками командует, Он у них самый старший. Что он им велит, то они все исполняют.

— Над какими разведчиками?

— Известно над какими. Над артиллерийскими. Которые немецкие огневые точки засекают. Ух, дяденька, и сердитый же их капитан. Прямо беда.

— А ты видел когда-нибудь этого сердитого капитана?

— То-то и беда, что не видел.

— А он тебя видел?

— И он меня не видел. Он только приказал меня в тыл отвезти и коменданту сдать.

Офицер прищурился и с любопытством посмотрел на мальчика.

— Постой… погоди. Звать-то тебя как?

— Меня-то? Ваня.

— Просто — Ваня? — улыбнулся офицер.

— Ваня Солнцев,— поправился мальчик.

— Пастушок?

— Верно! — с изумлением воскликнул Ваня.— Меня разведчики «пастушком» прозвали. А вы почем знаете?

— Я, брат, все знаю, что у капитана Енакиева в батарее делается. А скажи-ка мне, друг любезный, каким это манером ты здесь очутился, если капитан Енакиев
приказал отвезти тебя в тыл?

В глазах мальчика мигнули синие озорные искры, но он тотчас опустил ресницы.

— А я убежал,— скромно сказал он, стараясь всем своим видом изобразить смущение.

— Ах, вот как! Как же ты убежал?

— Взял да и убежал.

— Так сразу взял, да сразу и убежал?

— Нет, не сразу,— сказал Ваня и почесал ногу об ногу,— я два раза от него убегал. Сначала я убежал, да он меня нашел. А уж потом я так убежал, что он меня
уж и не нашел.

— Кто это он?

— Дяденька Биденко. Ефрейтор. Разведчик ихний. Может, знаете?

— Слыхал, слыхал, — хмурясь еще сильнее, сказал Енакиев,— только что-то мне не верится, чтобы ты убежал от Биденко. Не такой он человек. По-моему, голубь,
ты что-то сочиняешь. А?

— Никак нет,— сказал Ваня, вытягиваясь.— Ничего не сочиняю. Истинная правда.

— Слыхал, Соболев? — обратился капитан к своему коневоду, который с живейшим интересом слушал разговор своего командира с мальчишкой.

— Так точно, слыхал.

— И что же ты скажешь? Может это быть, чтобы мальчик убежал от Биденко?

— Да никогда в жизни!— с широкой блаженной улыбкой воскликнул Соболев,— От Биденко ни один взрослый не убежит, а не то что этот пистолет. Это он, товарищ капитан,
извините за такое выражение, просто мало-мало заливает.

Ваня даже побледнел от обиды.

— С места не сойти!— твердо сказал он и метнул на коневода взгляд, полный холодного презрения и достоинства. Потом весь вспыхнув и залившись румянцем, он стал
быстро-быстро, с пятого на десятое, рассказывать, как он обхитрил старого разведчика.

Когда он дошел до места с веревкой, капитан не стал более сдерживаться. Он смахнул перчаткой слезы, выступившие на глазах, и захохотал таким громким басистым
смехом, что лошади навострили уши и стали тревожно подтанцовывать. А Соболев, не смея в присутствии своего командира смеяться слишком громко,— это было
не положено,— только крутил головой и прыскал в кулак и все время повторял:

— Ай, Биденко! Ай, знаменитый разведчик! Ай, профессор!

Когда же Ваня стал рассказывать о встрече с военным мальчиком, капитан Енакиев вдруг помрачнел, задумался, стал грустный.

— Они меня, говорит, за своего сына приняли,— возбужденно рассказывал Ваня про военного мальчика,— я у них теперь, говорит, сын полка. Я, говорит, с ними
один раз даже в рейд ходил, на тачанке сидел вместе со станковым пулеметом. Потому что я своим, говорит, показался. А ты своим, говорит, верно, не показался, вот
они тебя и отослали.

Тут Ваня крупно глотнул воздух и жалобно посмотрел в глаза капитана своими наивными прелестными глазами.

— Только он это врет, дяденька, что будто я своим не показался. Я-то своим показался. Верно говорю. Они меня жалели. Да только они ничего поделать не могли
против капитана Енакиева.

— Что ж, выходит дело, что ты всем «показался», только одному капитану Енакиеву «не показался»?

— Да, дяденька,— сказал Ваня, виновато мигая ресницами.— Всем показался, а капитану не показался. А он меня даже ни разу и не видел. Разве это можно — судить
человека, не видавши? Кабы он меня разок посмотрел, может быть, я бы ему тоже показался… Верно, дяденька?

— Ты так думаешь? — сказал капитан, усмехнувшись.— Ну, да ладно. Поглядим.

Он решительно поставил ногу в стремя и сел на лошадь.

— В ночное с ребятами ездил? — строго спросил он, улыбаясь глазами и разбирая поводья.

— Как не ездил! Ездил, дяденька.

— На лошади удержишься? А ну-ка, Соболев, бери его к себе.

И не успел Ваня моргнуть, как сильные руки коневода подхватили его с земли и посадили впереди себя на лошадь.

— К разведчикам! — скомандовал капитан Енакиев, и они помчались галопом.

— От Биденко ушел, а от меня, брат, не уйдешь,— сказал ординарец, крепко, но осторожно прижимая к себе мальчика.

— А я сам не хочу,— сказал Ваня весело.

Он чувствовал, что в его судьбе происходит какая-то очень важная, счастливая перемена.

Подъехав к блиндажу разведчиков, капитан спрыгнул с лошади и бросил поводья коневоду.

— Дожидайтесь, — сказал он и быстро, бренча шпорами, сбежал по ступенькам вниз.

10

Все разведчики были в сборе и как раз в это самое время играли в «козла». Они с таким азартом хлопали костями по столу, что можно было подумать, будто в
блиндаже палят из пистолетов.

— Встать! Смирно! — крикнул дневальный, увидав входящего командира батареи.

Разведчики резво вскочили на ноги, побросав кости на стол. А ефрейтор Биденко, который в этот день был дежурным по отделению, как положено, — в головном
уборе и при оружии,— чертом подскочил к капитану и отрапортовал:

— Товарищ капитан! Команда разведчиков взвода управления вверенной вам батареи. Команда находится в резерве. Люди отдыхают. Во время дежурства никаких
происшествий не случилось. Дежурный ефрейтор Биденко.

— Здравствуйте, артиллеристы!

— Здравия желаем, товарищ капитан!— дружно крикнули разведчики.

После этого капитан Енакиев обычно командовал «вольно» и разрешал продолжать заниматься каждому своим делом. Но на этот раз он молча сел на подставленный ему
табурет и довольно долго рассматривал трофейную картину «Весна в Германии». Батарейцы хорошо изучили своего командира. Достаточно было посмотреть на его нахмуренные
брови под прямым козырьком артиллерийской фуражки, достаточно было увидеть его прищуренные глаза, тронутые вокруг суховатыми морщинами, и твердые губы, сложенные
под короткими усами в неопределенную, холодную улыбку, чтобы попять, что без хорошего «дрозда» нынче дело не обойдется.

— Стало быть, никаких происшествий не случилось? — сказал капитан, помахивая по столу снятой перчаткой.

Биденко молчал, сразу сообразив, куда гнет командир батареи.

— Что ж вы молчите?

— Разрешите доложить…

— Можете не докладывать. Известно. Хорош у меня разведчик, которого мальчишка вокруг пальца обвел. Командиру отделения докладывали?

— Так точно. Докладывал.

— Ну и что же?

— Командир отделения мне четыре наряда не в очередь дал.

— Сколько нарядов?

— Четыре.

— Мало. Доложите ему, что я приказал от себя еще два наряда прибавить. Итого шесть.

— Слушаюсь.

Капитан Енакиев некоторое время не спускал глаз с вытянувшихся перед ним солдат.

— Садитесь, орлы, — наконец сказал он, расстегивая шинель и давая этим понять, что официальный разговор кончен и теперь разрешается держать себя по-семейному.—
Отдыхайте. Слыхал я, что вы мужички хозяйственные, будто у вас завелся какой-то необыкновенный пензенский самосад. Вы бы меня угостили, что ли.
Не успел он этого сказать, как пять кисетов потянулись к нему, пять нарезанных газетных бумажек и пять зажигалок, готовых вспыхнуть по первому его знаку.

Отовсюду слышались голоса:

— Моего возьмите, товарищ капитан. Мой будто малость послабже.

— Моего попробуйте. Мой с можжевельником.

— Разрешите, товарищ капитан, я вам скручу. Против меня тоньше никто не скрутит.

— Может быть, легкого табачку желаете? У меня сухумский любительский, сладкий, как финик.

— Богато живете, богато живете,— говорил капитан, неторопливо примеряясь, у кого бы взять табачку.— А ты, Биденко, ты зря свой кисет подставляешь. У тебя
я все равно не возьму. Накуришься твоего табачку, а потом, чего доброго, проспишь все на свете.

— Верно,— подмигнул Горбунов,— Точно. Это он непременно после своей махорки заснул в машине и пастушка нашего прошляпил.

— Про это я и намекаю,— сказал капитан.

— Товарищ капитан, — жалобно сказал Биденко.— Кабы он был обыкновенный мальчик, а ведь это не мальчик, а настоящий чертенок. Право слово.

— А что, верно — хороший малый? — спросил капитан, затягиваясь пензенским самосадом.— Как он вам, братцы, показался?

— Паренек хоть куда,— сказал Горбунов, улыбаясь той широкой свойской улыбкой, которой привыкли улыбаться все разведчики, говоря о Ване.— Самостоятельный
мальчик. И уж одно слово — прирожденный солдат. Мы бы из него знаменитого разведчика сделали. Да, видно, не судьба.

— Жалко? — спросил капитан Енакиев.

— Да нет. Что же. Жалко не жалко. Он, конечно, и в тылу не пропадет. А сказать правду, то и жалко. У него душа настоящая воинская. Ему в армии самое место.

— А не сочиняешь?

— Чего ж тут сочинять. Это сразу заметно. Хотя вам как нашему командиру батареи, конечно, виднее.

— А вы, ребята, почему молчите? — сказал капитан Енакиев, пытливо всматриваясь в солдатские лица.— Как вам показался мальчик?

По лицам разведчиков тотчас разлилась такая дружная улыбка, словно она у них была одна большая, на всю команду, и они улыбались ею не каждый порознь, а все вместе.

— Глядите. Думайте. Вам с ним жить, а не мне.

— Подходящий паренек. Одно слово — «пастушок», солнышко,— заговорили разведчики, все еще не вполне понимая, куда гнет их капитан.

А он строго посмотрел на них и после некоторого, довольно продолжительного, раздумья твердо сказал:

— Ну, ладно. Только знайте, что это вам не игрушка, а живая душа. Эй, Соболев! — крикнул он, подойдя к двери.— Давай сюда пастушка.

И когда на пороге, к общему изумлению, появился Ваня, капитан сказал, крепко взяв мальчика за плечо:

— Получайте вашего пастушка. Пусть пока у вас живет. А там — увидим.

11

Едва капитан Енакиев вышел из блиндажа, как разведчики окружили Ваню. Всем хотелось поскорее узнать, каким образом все это получилось.

— Пастушок! Друг сердечный! — воскликнул Горбунов.

— Ну, парень, докладывай! — строго сказал Биденко.— Откуда ты взялся? Где тебя черти носили? Как тебя нашел капитан Енакиев?

— Который капитан Енакиев? — сказал Ваня с недоумением.

— А тот самый, кто тебя к нам привез.

— Так нешто это был капитан Енакиев?

— Он самый.

— Батюшки!

— А ты и не знал?

— Откуда ж! — воскликнул Ваня, мигая короткими ресницами.— Кабы я знал… Нет, кабы я только догадывался… Правда, дяденька, — самый это и был капитан
Енакиев?

— Разумеется.

— Командир батареи?

— Точно. Самый он.

— Ох, дяденька, неправда ваша.

— Погоди, пастушок,— сияя общей улыбкой команды разведчиков, сказал Горбунов.— Ты не восклицай, а лучше нам все по порядку рассказывай.

Но Ваня, видимо, был так взволнован, что не мог связать и двух слов. Восхищенно сияя глазами, он осматривал новый блиндаж разведчиков, который уже казался
ему знакомым и родным, как та палатка, где он в первый раз ночевал с ними.

Те же аккуратно разостланные шинели и плащ-палатки, те же вещевые мешки в головах, те же суровые утиральники. Даже медный чайник на печке и рафинад,
который Горбунов уже поспешно выкладывал на стол, были те же.

Правда, трофейная карбидная лампа была другая. Она неприятно резала глаза своим едким, химическим светом,
который, как и сама лампа, казался трофейным. И мальчик щурился на нее, морща нос и делая вид, что не может вымолвить ни слова.

На самом же деле, если говорить всю правду, он давно уже смекнул, что офицер, с которым он заговорил возле избы, был капитан Енакиев, только и виду не показал.
Недаром солдаты сразу разглядели в нем прирожденного разведчика. А первое правило настоящего разведчика — лучше знать да молчать, чем знать да болтать.

Так судьба Вани трижды волшебно обернулась за столь короткое время.

12

Темный, поздний рассвет чуть брезжил над болотами. Среди черных, гнилых лугов, среди дымчатого кустарника, среди полей, покрытых неровными рядами сжатого,
но не убранного льна, болота светились бело и слепо, как олово.

Озябшие вороны, ночевавшие в кустарнике, уже проснулись и с голодным карканьем перелетали с места на место. Они лениво двигали крыльями, отяжелевшими от
ночной сырости.

В особенно низких местах на земле лежал плотный белый туман. Призрачные верхушки кочек с пучками мертвой травы, казалось, плавали на поверхности тумана.
Вокруг, насколько хватало глаз, все было мертво, пустынно, очень тихо. Лишь далеко на востоке туманный воздух время от
времени вздрагивал, как будто там мягко, но очень сильно хлопали большой дверью.

Но если бы чей-нибудь опытный глаз особенно внимательно присмотрелся к кочкам, выступающим из тумана, то он бы, возможно, и заметил, что две кочки расположены
как-то слишком близко друг к другу. Эти две темные кочки с пучками травы были шлемы Биденко и Горбунова. Вот уже три часа они неподвижно лежали среди
трясины, покрывшись плащ-палатками с нашитыми на них пучками почерневшей травы.

Разведчики лежали таким образом, что каждый видел, что делается позади другого. Упершись локтями в топкую землю и чуть приподняв головы, они напряженно
всматривались каждый в свою сторону.

Изредка они перекидывались короткими фразами:

— Что-нибудь просматривается?

— Пусто.

— И у меня пусто. Ни живой души.

— Плохо дело.

— Да. Неважно.

Они находились в тылу у немцев, километрах в тринадцати от линии фронта. С каждой минутой их лица делались все серьезнее, озабоченнее.

— Не видать?

— Не видать.

— Давно бы, кажется, пора.

— Слышь, глянь на часы. Мои стали, черт. Должно, обо что-нибудь стукнул. Сколько времени мы уже дожидаемся?

Горбунов поднес руку с часами к глазам. Он сделал это так плавно, так осторожно, что на его шлеме не шевельнулась ни одна травинка.

— Семь тридцать два. Стало быть, ждем уже больше трех часов.

— Ого!

Минут пятнадцать, если не больше, они молчали.

— Слышь, Вася?

— Да.

— А что, как его там захватили немцы?

Горбунов наконец высказал то самое, что уже давно в глубине души мучило Биденко. Но Биденко сумрачно сжал челюсти, отчего темные его скулы обозначились
еще резче. Глаза сузились, стали злыми.

— Не каркай. Чем зря языком трепать — наблюдай.

— Я и так наблюдаю. Да что ж, когда пусто.

И снова они надолго замолчали, изо всех сил напрягая зрение. Вдруг Горбунов шевельнулся, чуть приподнял голову.
Это движение было едва заметно. Но оно выражало крайнюю степень волнения. Как у очень дальнозоркого человека, зрачки его глаз сразу резко сократились, стали
маленькими, как булавочные головки.

Биденко понял, что Горбунов видит нечто очень важное.

— Что там такое, Кузьма? — тихо, одними губами, спросил Биденко.

— Лошадь,— так же тихо ответил Горбунов.

— Наша?

— Кажись, наша. Погоди. Зашла в кусты — не видать. Сейчас выйдет. Машет хвостом. Идет. Вот вышла. Так и есть — наш Серко!

— Что ты говоришь! — почти крикнул Биденко.

— Серко. Теперь ясно видать.

— Ну, стало быть, сейчас и пастушок покажется. Я ж тебе говорил. А ты каркал.

Не в силах сдержать радостного волнения, Биденко сделал то, чего ни за что не позволил бы себе сделать при других обстоятельствах. Он ловко изменил положение тела
и стал смотреть в ту сторону, куда смотрел его друг.

Так как они оба лежали, прижавшись к самой земле, то поле их зрения было очень ограничено. Горизонт казался придвинутым совсем близко, и по горизонту, среди
дымчатого кустарника, медленно брела белая костлявая кляча, припадая на переднюю ногу с раздутым коленом. Действительно, это был Серко. Но пастушка возле него не
было.

— Отстал малый. Верно, притомился. Сейчас покажется.

— Небось.

И оба разведчика стали прислушиваться, стараясь за хлопаньем разбитых копыт, которые лошадь с трудом вытаскивала из трясины, ловить звуки человеческих
шагов. Но человеческих шагов слышно не было. Тогда Горбунов приложил ладони ко рту и несколько
раз покрякал, как дикая утка. Однако никто не отозвался на этот условный звук.

— Не услыхал. Ты давай погромче.

Горбунов покрякал громче, но опять никто не откликнулся. Биденко со всей возможной осторожностью, необычайно медленно поднялся, стал на колени.

Горизонт сразу как бы отодвинулся, но на плоском болотистом пространстве, открывшемся перед глазами, по-прежнему не было заметно ни одной живой души.

— Балуется парень. Незаметно хочет подобраться,— сказал Биденко, тревожно поглядывая на Горбунова, как бы ища у него подтверждения догадки, которой сам не
верил.

Горбунов молчал.

— А ну, Кузьма, покрячь еще. Может, отзовется.

Горбунов снова покрякал. И снова никто не отозвался.

— Ваня-а! Пастушок! — позвал Биденко, забывая всякую осторожность.

— Кричи не кричи…— сумрачно сказал Горбунов.— Дело ясное.

Между тем седая кляча продолжала приближаться.

Через каждые два шага она останавливалась и опускала длинную худую шею, для того чтобы ущипнуть желтыми зубами хоть несколько гнилых травинок. С ее
морды, поросшей редким седым волосом, свисала длинная
резинка слюны. Костлявые ноги дрожали. И над глазами, из которых один был сплошное бельмо, чернели мягкие глубокие ямины.

— Серко, Серко,— тихо позвал Горбунов и осторожно посвистал.

Лошадь устало навострила одно ухо и, хромая, побрела к разведчикам. Она остановилась над ними, повесив
голову. Так равнодушно, безучастно останавливается лошадь, потерявшая своего хозяина.

— Где же пастушок, Серко? — спросил Биденко.— Где ты его потерял?

Серко стоял неподвижно, согнув больную ногу. Его разбитые бабки были облиты черной болотной грязью. Старая кожа, поросшая желтовато-белой шерстью, вздрагивала на
ребрах. Мертвенное перламутровое бельмо с тупой покорностью слепо смотрело в землю. И только сухой хвост на облысевшей репице тревожно поматывался из стороны в
сторону. Серко был старой, умной обозной лошадью. Если бы он умел говорить, он многое рассказал бы разведчикам.

Но они и так поняли. Во всяком случае, они поняли главное: с «пастушком» случилась беда.

Позавчера в сумерках Биденко и Горбунов вышли в разведку, взяв с собою Ваню. Они взяли его впервые, не доложив по команде, что берут с собою мальчика.

У них было задание как можно дальше проникнуть в расположение противника и разведать дороги, по которым, в случае продвижения, можно было бы наилучшим образом
провести свою батарею через болото вперед. Разведчики должны были подыскать хорошие позиции для огневых взводов, отметить наиболее выгодное
место будущих наблюдательных пунктов, разведать оборонительные сооружения, а главное — собрать сведения о количестве и расположении немецких резервов. Было бы,
разумеется, не худо на обратном пути захватить и привести с собою хорошего «языка» — штабного или артиллерийского офицера. Но это — как бог даст. Мальчика же
они взяли с собой за проводника, потому что он отлично знал эту болотистую, трудно проходимую местность.

Впрочем, если бы Ваню к этому времени успели помыть в баньке, остричь и обмундировать, его бы вряд ли взяли в разведку. Но «пастушку» повезло. Неожиданно — как
это всегда бывает на фронте — батарея была брошена из резерва прямо в бой. Опять все смешалось. Тылы отстали. Ни о какой баньке пока не могло быть и
речи. И Ваня передвигался со взводом управления в своем натуральном виде: заросший, нечесаный, босый, с холщовой торбой,— настоящий деревенский пастушок.
Какому немцу, встретившему мальчика у себя в тылу, могло прийти в голову, что это неприятельский разведчик? В таком виде Ваня мог пройти куда угодно, не возбуждая
никаких подозрений. Лучшего проводника и не придумаешь.

Кроме того, Ваня очень просился. Он так жалобно повторял: «Дяденька, возьмите меня с собой. Ну что вам стоит? Я здесь каждый кустик знаю. Я вас так проведу,
что ни один немец не заметит. Вы мне только спасибо скажете. Дяденька!»

Он ходил за разведчиками по пятам. Он так умильно и с такой надеждой смотрел в глаза своими открытыми ясными глазами. Он так робко трогал за рукав… Одним
словом, они его взяли на свой риск. Но взяли они его не просто так.

Прежде они, как и подобало хорошим разведчикам, обсудили это дело основательно, всесторонне, по-хозяйски. Они решили, что Ваня будет их проводником, и поставили
ему точное, строго ограниченное задание. Это боевое задание заключалось в том, что «пастушок» должен был идти впереди разведчиков, показывая
дорогу и предупреждая об опасности.

Для того чтобы Ваня еще больше походил на пастушонка и не имел подозрительного вида человека, шатающегося в немецком расположении без дела, была придумана лошадь.
Мальчик должен был вести за собою лошадь, якобы убежавшую и теперь найденную. Подходящую лошадь добыли у обозников во втором эшелоне полка. Это была старая раненая
кляча серой масти, то есть белого цвета, давно уже подлежавшая исключению из списков. Звали ее Серко. Ваня свил себе из веревки настоящий пастушеский
кнут, сделал для своего Серко веревочный повод, и после полуночи, ближе к рассвету, трое разведчиков — в их числе и Ваня со своей клячей — без особого труда перешли
линию фронта.

Ваня с лошадью, не таясь, шел впереди, а метрах в ста сзади, один за другим, след в след, осторожно ползли Горбунов и Биденко.

Пройдя таким образом километра четыре, Ваня внезапно наткнулся на немецкий пикет. Было бы неправдой сказать, что он не испугался.
Когда он вдруг увидел выросшие перед ним, как из-под земли, три темные фигуры в плащах и глубоких касках, похожих на котлы, Ваня почувствовал не то что страх,
его охватил просто ужас. Слишком свежо еще было в его памяти все то, что он пережил за время своего пребывания «под немцами». Ноги его подкосились, кровь жарко
прилила к лицу, в глазах потемнело. Он задрожал всем телом, делая отчаянные усилия не стучать зубами.

Свет электрического фонарика скользнул по его маленькой оборванной фигурке, осветил белую костлявую клячу, стоявшую во тьме, как привидение.

— Ну, какого черта ты здесь шляешься ночью, мерзавец? — крикнул немецкий грубый, простуженный голос.

И в этом каркающем, наглом, презрительном и вместе с тем безжалостном голосе с какими-то самодовольными горловыми придыханиями мальчику послышались десятки, сотни
слишком хорошо знакомых ему постылых немецких голосов всех этих комендантов, надзирателей, полевых жандармов, караульных начальников, патрульных,
от которых он получил столько пинков и затрещин.

Он быстро втянул голову в плечи и закрыл глаза, ожидая немедленного удара. И действительно, он его тотчас получил. Сапог больно пихнул его в зад, и каркающий
голос с придыханием крикнул по-немецки:

— Что же ты молчишь, негодяй? Отвечай, когда тебя спрашивают. А то еще раз как дам!

Мальчик не понимал по-немецки. Но смысл немецкой речи был ему вполне понятен. Он достаточно хорошо, на своей шкуре, изучил этот немецкий смысл.

И вдруг страх исчез. Всю его душу охватила и потрясла ярость. Как! Его, солдата Красной Армии, разведчика знаменитой батареи капитана Енакиева, посмела ударить
сапогом какая-то фашистская рванина?

Ванины глаза налились кровью. Еще миг — и он бы кинулся на немца, бил бы его кулаками по морде, грыз его горло. Он знал, что он не один. Он знал, что рядом —
друзья его, верные боевые товарищи. По первому крику они бросятся на выручку и уложат фашистов всех до одного. Но мальчик так же твердо помнил, что он находится
в глубокой разведке, где малейший шум может обнаружить группу и сорвать выполнение боевого задания.

Тогда он могучим усилием воли подавил в себе ярость и гордость. Он заставил себя снова превратиться в маленького придурковатого пастушка, заблудившегося ночью
со своей лошадью.

— Ой, дяденька, не бейте!— жалобно захныкал он, делая вид, что развозит по лицу слезы.— Я коня своего искал. Насилу нашел. Целый день и целую ночь мотался.
Заплутал. У, холера! — закричал он, замахиваясь кнутом на Серко.— Погибели на тебя нету!

Он опять стал хныкать.

— Пустите меня, дяденька. Я больше никогда не буду. Меня мамка дома дожидается.— И даже, как ему это ни было отвратительно, стал ловить руку немца, делая
вид, что хочет ее поцеловать.

— Пошел к черту, дурак! — сказал немец, смягчаясь.— Забирай свою дохлятину и проваливай. Да не смей больше шататься по ночам. Повесим.

Он дал мальчику коленом под зад, а лошадь стукнул по спине автоматом, и немецкий пикет скрылся в темноте.

Тогда Ваня осторожно покрякал по-утиному, давая знать, что опасность миновала. Разведчики двинулись дальше.

ГЛАВА 13 >>>

Источник: В. П. Катаев. Собрание сочинений в десяти томах: Том 3. – М.: Художественная литература. 1984.


Добавить комментарий