Как христианину найти работу

Приблизительное время чтения: 17 мин.

Что такое хорошая работа с христианской точки зрения и где ее искать? Чему отдать предпочтение: теплым, дружественным отношениям и невысокому заработку? Или карьерному росту, личному развитию в любимой профессии и обособленному положению в коллективе? Советоваться ли с женой (мужем), если намерен сменить работу?

На эти и другие вопросы отвечает кандидат философских наук, кандидат богословия, преподаватель Московской духовной академии, заведующий кафедрой нравственного богословия Православного института св. Иоанна Богослова иерей Стефан Домусчи.

Какие профессии выбрать

— Сегодня многие, в первую очередь люди, недавно нашедшие себя в Церкви, задаются вопросом: «как мне, человеку с христианским мировоззрением, найти работу, чтобы жизнь не превратилась в ад?»

— Мы привыкли ругать неофитов за то, что они перебарщивают. Это действительно так, иногда они впадают в крайности, но часто они делают очень правильные вещи. Например, понимают, что работа может быть не христианской по сути.

Дело в том, что люди легко и быстро привыкают к среде, в которой находятся, и не задумываются о том, что среда эта может быть вредна. Как-то я ехал со знакомым священником, в электричке. Он читал популярную брошюру о грехах, в которой, в частности, было написано, что работать парикмахером грех. Ему, да и мне, это показалось забавным. Понятно же, что парикмахер не греховная профессия. Однако я задумался: если автор брошюры так считает, значит у него должны быть на то основания. Ну, например, парикмахер делает модные прически, которые не одобряет этот священник.

В конце концов, апостол Петр пишет: Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом (1 Пет 3:3-4). Возможно, что священник буквально воспринял апостольские слова и счел работу парикмахера грехом. Но обсуждая это со своим коллегой, я вспомнил и другую историю.

Во времена, когда, проповедовали апостолы, христианами становились люди самых разных профессий. Многие из этих профессий оказывались не достойными христианина. Например, скульптор, ведь в древности это прежде всего тот, кто занимается изготовлением статуй идолов. Тертуллиан говорил: «Ты сам поклоняешься идолам, раз позволяешь, чтобы им поклонялись!» Становясь христианином, человек отказывался от греховной профессии, и община была готова поддерживать его до тех пор, пока он не приобретет новую.

— Существует ли сегодня список профессий, которые недостойны христианина?

— Такового списка нет. Зато есть понятие греха. И если к той или иной профессии применимо это понятие, человек должен стараться избегать подобного вида деятельности. Отдельно также стоит сказать об искажениях вполне хороших профессий. Например, христианин не может работать крупье в казино, потому что работа явно будет способствовать греху, при этом (пример из серии искажений) есть врач-гинеколог, который может делать аборты, а может отказаться. Существует же Декларация Всемирной Медицинской Ассоциации, принятая в 1983 году, которая защищает врачей-гинекологов и в которой говорится, что по личным убеждениям врач имеет право не делать аборт*. Иначе говоря, убить или не убить — вопрос нравственного выбора гинеколога, а не качества профессии.

Нужно понимать, что зачастую превращает свою жизнь в ад сам человек. Хотя, конечно, в случае с крупье, стриптизерами и т. п. — это профессии, однозначно связанные с грехом.

— Но этим профессиям не учат в институтах и университетах.

— Нет, конечно, но этими профессиями можно зарабатывать деньги. Вопрос-то в другом. Почему древние христиане считали невозможным для христианина быть скульптором? По той же причине, по которой древним евреям, вышедшим из Египта, даны были заповеди, запрещающие делать изображения. Им нужны были жесткие условия, потому что у них ко всему языческому был слабый иммунитет.

В древнехристианскую эпоху человека повсюду окружали идолы, поэтому для новоначального было актуально вообще не делать никаких статуй и скульптур. Сегодня понятно, что скульптор не является греховной профессией, никто не вкладывает в эту деятельность языческого содержания. Но если, скажем, человек делает амулеты и продает их как приносящие счастье и удачу… мне кажется, это современные идолы, которые не следует делать христианину.

— Талантливый физик-ядерщик разрабатывает атомную бомбу. Его профессия греховна?

— Можно даже заострить вопрос и вспомнить конструктора стрелкового оружия Михаила Калашникова. Поставить вопрос так: грех ли работать на производстве автоматов и танков? Я думаю, это не то же самое, что работать на производстве топоров, хотя и топоры могут быть оружием, но изначально у них другая сфера применения — мирная. У оружия же принципиально не может быть мирной сферы применения. В каком-то смысле к физику-ядерщику, который изобрел атомную бомбу, гораздо меньше вопросов, чем к тем, кто занимается производством «калашникова».

Атомная бомба — это оружие устрашения, ее вряд ли станут применять. Она способна остановить или не допустить войну. А вот с надежным и простым в эксплуатации АК-47 все сложнее. Эти автоматы есть и у ливийских повстанцев, и у афганских талибов, и у боевиков многих стран. Значит, вновь все зависит от мотивации и нравственного выбора человека. Производит ли он оружие, чтобы заработать или чтобы сделать вклад в мир и охрану родины? Очевидно, что уж если производить оружие, то не для того, чтобы развязывать и вести войны, но чтобы останавливать и прекращать их.

На какой доход ориентироваться

— Вопрос «как найти хорошую работу» обращен в большей степени к психологу. Однако многие обращаются с ним именно к священнику. Почему?

— Часто, спрашивая о том, как найти хорошую работу, люди ищут ответа на другой вопрос: «Какая воля Божия обо мне, где бы мне работать?» Но те, кто так спрашивает (часто это неофиты), не совсем верно понимают выражение «воля Божия о нас». Они думают, что у Бога есть точная воля, кем нам быть. Например, работать юристом, а не врачом. И, мол, если я буду врачом, то я буду действовать против воли, а если юристом, то по воле. Бог, конечно, знает, кем мы будем, но решать должны мы. Люди не понимают, что на самом деле воля Божия о нас в одном — чтобы мы спаслись. А где мы это делаем — другой вопрос. Можно спасаться, будучи юристом, верстальщиком, продавщицей, учителем, дворником.

Увы, проблема в том, что люди ищут волю Божию не там, где следует. Они ищут, чтобы им дали жесткое указание, чтобы за них решили, чтобы, в конечном счете, они не чувствовали себя ответственными. Как-то ко мне пришли с вопросом родственники одной тяжелобольной женщины. Вопрос касался ее жизни и смерти. Если ей ампутируют ногу, она будет жить, а если нет, то через некоторое время умрет. И меня спросили — как ей поступить? То есть ни она сама, ни ее близкие не понимали, что это может быть только ее собственное решение. И я просто не имею право решать за нее, как ей поступать. Мы все действительно склонны разделять свою ответственность за серьезные решения, а иногда так и просто сваливать ее на священника или какого-то духовно опытного человека.

— Но ведь люди задают подобные вопросы, потому что понимают, что даже в объективно благой профессии существуют нюансы и этические сложности. Может, ты загубишь талант, если будешь думать об этике и откажешься от хорошего заработка?

— Хотим мы того или нет, мир очень влияет на Церковь и на сознание верующих людей. Это выражение навязло в зубах, но сегодня мы живем в эпоху потребления. Еще полвека назад люди могли десятилетиями носить одну и ту же пару ботинок. Сегодня процветает культ «новинки», и, безусловно, христиане (они же не на другой планете живут) этим заражены. Из истории Церкви мы знаем, что язычники смеялись над христианами, потому что последние никогда не искали большого заработка, но учились довольствоваться тем, чем можно прожить, то есть малым.

У Макса Вебера в его работе «Протестантская этика и дух капитализма» есть сюжет, описывающий первые шаги по укоренению принципов капитализма в Европе. Например, предприниматели повышали оплату труда в обмен на большую занятость. Но люди работали меньше, говоря: «Раньше ты мне платил пять монет, теперь за это же я получаю восемь. Зачем работать больше, если мне хватает пяти монет?!» Пока в людях не был побежден этот принцип «мне хватает», пока не было взращено стремление к наживе, капитализм не мог упрочить своего положения.

Сегодня многие из нас стараются как можно больше заработать. Но это как раз не вполне христианский подход, ведь христианин должен стремиться к умеренности. Благими целями сегодня оправдывается что угодно. Например, разве плохо дать лучшее образование детям? Я могу оплатить дешевую школу, а буду зарабатывать больше — оплачу хорошую. Я рвусь за большими деньгами, но зато я начну помогать бедным. Увы, человек не видит подмены, которую совершает. Он ищет красивого выхода из ситуации, которая губит его душу. Вспомните Иуду, который оправдывал жадность любовью к нищим. Знаете, как святитель Григорий Богослов отвечает на вопрос «кто может заниматься богословием?» Он говорит: «Тот, кто свободен от внешней тины и мятежа».

Молиться в суете — сложно. Нравственно поступать, когда перед тобой стоит выбор «христианский поступок или деньги», — очень сложно. И если человек ставит себе целью заработать как можно больше, то, как по наклонной плоскости, рушится все остальное: духовный мир, нравственный мир. «Ну, здесь чуть-чуть поступлю нечестно, — говорит он,— зато потом смогу еще и бедным помочь! Но чем дальше, тем хуже.

Какая работа поможет саморазвитию

— Я знаю талантливого экономиста, который зарабатывает очень много денег. Но не потому, что гонится за ними, а потому что образован и имеет способности, которые высоко оплачиваются. Конечно же, это откладывает отпечаток на жизнь, его дети учатся в элитной школе.

— Нельзя сказать, что такой человек безнравственен. Но любой из нас способен жить скромнее. И для христианина это было бы лучше. Разве только в наше время были богатые люди? В XIX веке жил в Павловском Посаде купец Василий Грязнов. Он был настоящим аскетом, много постился, молился, у него был дар прозорливости, многие люди были утешены его чудесами. Он после смерти был прославлен в лике святых праведников.

Поэтому речь не о том, сколько зарабатывает человек, а о том насколько этот заработок захватывает его жизнь. Он зарабатывает, или заработок движет им, и в жажде обогащения он не может остановиться? Вокруг много семей, в которых жажда заработать приводит к тому, что дети оставлены без родительского внимания, пожилые родители не видятся с работающими детьми месяцами… Это же очевидно неверно расставленные приоритеты.

— Всегда есть и обратная ситуация, когда человек под предлогом «и того хватает» стоит на месте. И не только не развивается, но часто впадает в осуждение «этих богачей» и зависть.

— Апостол Павел говорит: Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фес 3:10). Вспомним вновь древних христиан. Например, автор «Дидахе» советует христианам позаботиться о том, кто не имеет ремесла, но так, чтобы он не жил в праздности. А тех, кто не желал трудиться, он прямо называет «христопродавцами» и призывает христиан остерегаться таковых. Кто мог работать, должен был трудиться по профессии, благо они были простыми: пахарь, плотник, рыбак. Речь здесь не о том, что можно ничего не делать, делать нужно. Речь о том, что состояние бедности может быть как состоянием напряженным, так и состоянием расслабленным. Бедный человек, который может зарабатывать больше, но старается жить скромно, — это один случай. Человек, который живет бедно из-за своей лени, отказывается от развития и осуждает других, — это другой случай.

Вообще, понятие «развивается» — тоже идея сегодняшнего дня. Преподобный Серафим Саровский не зарабатывал больших денег, да и апостол Павел занимался довольно примитивным делом — плел палатки. Идея, что мы все должны развиваться в своей профессии, карьерном росте, — это близнец идеи наживы. Многие забывают о том, что рост-то может быть другим, духовным.

Что такое археологическое понятие культурного слоя? Фактически это мусор, который остался от предыдущих поколений. В этом смысле от преподобного Серафима Саровского, от домика, в котором он жил, осталось гораздо меньше, чем от дворца. Но сказать, что он хуже, ниже, менее развит, чем человек, который изобрел автомобиль или ракету, язык не повернется. Вопрос, о каком развитии и росте мы говорим? Для христианина главное — это его духовный рост.

— А что такое духовный рост?

— Это стремление к святости. Это нравственная жизнь по Евангелию. Если то, что ты зарабатываешь много денег, позволяет тебе любить ближних, если твои деньги позволяют тебе творить добро, то это проявление духовного роста. Вспомнить хотя бы Джоан Роулинг, автора романа о Гарри Поттере, которая регулярно жертвует колоссальные суммы на благотворительность, содержит десятки благотворительных организаций, Вот, пожалуйста, человек по-христиански реализует свои миллиарды. А можно, например, клуб футбольный купить, два, а потом смотреть, как твои клубы играют между собой. Можно по-разному реализовывать себя.

На самом деле, богатый в чем-то очень похож на святого. Мы привыкли считать, что святость связана с бедностью. Внешне это, конечно, так, но по духовному настрою богатый и святой ближе друг другу. Мы знаем, что человек создан для богатства, но богатства духовного, а не материального. И духовное, и материальное богатство достигаются большим трудом, только богатый промахивается, он метит не туда. Он чувствует эту внутреннюю жажду, человеческую жажду полноты, но пытается заполнить ее не тем содержанием. Бедный же, если это не напряженная «святая бедность» отречения от всего, гораздо меньше похож на святого, потому что, по моему опыту, его положение зачастую происходит от обычной лени.

Идти ли в православный коллектив

— Вопрос о поиске работы касается не только профессии, но и людей, с которыми ты будешь вместе трудиться. Как понять, подходит ли коллектив, не будет ли он опасен для твоего духовного здоровья?

— Писание говорит: Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор 15:33). Поэтому, если коллектив плохой, а человек не чувствует в себе духовных сил, чтобы противостоять этому, лучше сразу уйти.

Легкомысленные люди часто не видят ничего страшно в плохом коллективе. И зря, ведь когда грех становится привычной частью жизни (пусть даже чужой грех), волей-неволей мы становимся к нему терпимее. Например, я заметил, что почти ни один западный современный фильм с мелодраматическим сюжетом не обходится без темы супружеской измены. Когда смотришь подобный фильм впервые, сознательно отсекаешь то, что считаешь грехом. Людям верующим и духовно развитым делать это легче, но обычный человек на десятый раз начинает автоматически относиться к греху как к норме. Постепенно из мира выдуманного он переносит эту норму в мир реальной жизни, происходит определенная внутренняя де­градация человека. И здесь мы только убеждаемся в правоте апостольских слов. Худые сообщества действительно развращают нравы.

Однако если вы чувствуете в себе силы, если видите хотя бы в ком-то потенциал, если понимаете, что для кого-то в этой среде можете стать свидетелем христианской жизни, тогда продолжайте работать в таком коллективе.

Мне очень не нравится, когда люди говорят: «Я стал верующим. Теперь со старыми друзьями мне неинтересно. Стараюсь с ними не видеться». Как священник, считаю, сохранить такую дружбу — лучший способ научиться терпению. Нужно сохранять дружбу хотя бы потому, что, когда твоим старым друзьям понадобится совет христианина, ты окажешься рядом. Они не будут стесняться спросить, обратиться за помощью, ведь ты — друг. Перед тобой стоит выбор: будет ли присутствовать в жизни этих людей христианин, или не будет никого. Что должен выбрать христианин? Очевидно, присутствие. Если ты можешь присутствием исцелить греховные раны коллектива, останься.

Ни в коем случае речь не идет об активной миссии. Я не говорю, что христианин должен тут же начать раздавать сотрудникам листовки, приниматься всех обличать и заставлять поститься. Нет, конечно. В педагогике существует два принципа: «слово» и «пример». Можно сказать, как следует поступать, а можно показать. Часто бывает, что люди, видя, как другой незлоблив, как отвечает с любовью, как жертвенен он, поначалу смеются, но потом принимают его и уподобляются ему.

— Многие считают, что хороший коллектив — православный коллектив. Так ли это?

— Для того чтобы понять, во что может превратиться православный коллектив, зайдите на какой-нибудь православный форум — многие мифы развеются сразу.

Ключевая проблема внутри таких сообществ — проблема меры. Часто внешняя сторона здесь доводится до абсурда: начиная с утренних и вечерних молитв на рабочем месте, дресс-кода с юбками в пол и платками, кончая работой «во славу Божию» вместо положенной зарплаты, под предлогом «у нас много тех, кто больше вас нуждается». Все это само по себе, может, не всегда и плохо, если не становится культом. Это одна проблема.

Есть и другая, не менее сложная с богословской и нравственной точек зрения. Проблема обостренного восприятия других. Часто, общаясь с людьми, я слышу, что когда они были неверующими, то были добрее и спокойнее относились к окружающим. Воспринимали проще чужие недостатки, принимали других такими, какие они есть. Но приняв веру, стали озлобленными, осуждают всех и вся, видят в других только грехи. Конечно, возникает вопрос: откуда такие плоды? Но еще больше тревожит то, что людей с таким отношением к другим, может собраться целый коллектив! Нужно отдавать себе отчет, что православный коллектив — это совсем не панацея.

Откуда же такие плоды? Увы, христианство далеко не всегда становится действительным содержанием нашей жизни, часто оно остается внешним и неглубоким. Ведь как только мы примем Христа в свою душу, решим жить по заповедям, мы признаем за человеком свободу быть другим. Проблема неофита в том, что как раз этого он делать-то и не готов. Ему кажется, что если он что-то понял, открыл, то обязан этим поделиться, а все обязаны с ним согласиться. Но если апостолы знали, как делиться, и умели это делать, то сегодня, увы, многие и не знают, и не умеют. Поэтому благовестие превращается в зловестие, добрый совет — в осуждение и запугивание. Неслучайно преподобный Антоний Великий говорит, что одна из главных христианских добродетелей — трезвость ума. Чем трезвее мы будем относиться к собственной жизни, тем больше будет плодов. И пока мы не скажем правду о самих себе, мы не поймем, что делать дальше.

Как совместить работу и семью

— Помимо людей на службе, рабочий вопрос касается и людей у тебя дома, твоей семьи. Должны ли супруги договариваться между собой, на какую работу устраиваться? Или это личное дело каждого, как развивать свои способности, талант?

— Важно понимать, что здесь может быть не прав и тот, и другой. Жена может не иметь достаточных нравственных оснований для того, чтобы запрещать мужу устроиться на новую работу. Жена может запрещать что-то из каприза, ревности и эгоизма. И наоборот. У нее могут быть очень серьезные основания для того, чтобы считать данную профессию (работу) недостойной для супруга. И здесь, если семья христианская, без совета третьего человека не обойтись. Это не значит, что нужно обязательно искать какого-то старца. Достаточно найти адекватного священника, просто трезвомыслящего православного человека, друга, который может подсказать, кто из вас прав, а кто нет. В Писании говорится: Спасение во многом совете (Прит. 11:14). Православным людям действительно полезно советоваться друг с другом, потому что иногда нас может заносить как в одну, так и в другую сторону. Своими советами мы друг друга поддерживаем. Так бывает, что иногда человек просто себя не видит, не понимает, почему он не хочет, чтобы другой работал, что в нем самом говорит? Ревность ли, зависть, страх, что у любимого что-то не получится? И напротив, тот, кто работает, думает, что все аргументы супруга — глупости, мелочи, не имеющие значения. Хотя именно эта позиция может работать на разрушение семьи. Мир в семье гораздо важнее карьеры. Если у меня есть возможность расти карьерно или возрастать в общении с супругой, как христианин я выбираю второе. Потому что, если мы воспринимаем брак как литургию (общее дело), как взаимное спасение в сотрудничестве, как жертвенность и любовь, тогда очевидно, что этот рост гораздо, гораздо важнее, чем любая карьера.

***
— Если резюмировать, какие шаги должен предпринять человек, перед которым стоит вопрос, как и где искать работу?

— Думаю, что, во-первых, человеку стоит молиться, чтобы Господь направил его выбор, чтобы помог совместить желаемую работу с жизнью по заповедям. Во-вторых, человеку стоит прислушаться к себе, к своим желаниям и возможностям, чтобы работа не оказалась ему внутренне чуждой, как бы навязанной модой или заманчивыми перспективами. В третьих, не стоит забывать о ближних, стараться, работая, не причинять ущерба семейным отношениям.

Кстати

Незадолго до смерти конструктор стрелкового оружия Михаил Калашников написал письмо Патриарху Кириллу, в котором спросил Предстоятеля: «Моя душевная боль нестерпима, один и тот же неразрешимый вопрос: коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть, и я, Михайло Калашников, девяноста трех лет от роду, сын крестьянки, христианин и православный по вере своей, повинен в смерти людей, пусть даже врага?» Патриарх написал в ответ Михаилу Тимофеевичу: «С болью в сердце Вы пишете о том, что созданное Вами некогда в благих целях оружие сегодня далеко не всегда используется для сохранения мира. Но важно понимать, что ответственность за это лежит не на изобретателе, а на тех злонамеренных людях, которые достижения технического прогресса обращают во вред ближним».

На чем основывается жизнь православного? Безусловно, на церкви, ее традициях и правилах. Это базовые принципы для свободного, рабочего времени. В каждом случае, принимая решения, как прожить свой очередной день, месяц или год надо помнить о важном. Когда ты вверяешь себя Господу и становишься часть Церкви, то Он поможет тебе. Устроить жизнь так, что она пойдет тебе на пользу.

Когда на работе бывают сложности, то можно попросить поддержку у Святых. Очень действенное обращение к Николаю Чудотворцу, сохраните его и читайте при каждой возможности, вот ссылка на него https://t.me/molitvaikona/6624. Однозначно, жить станет проще, когда ты знаешь, что тебе помогает Святой такой силы. Эта поддержка вдохновляет.

А вот какая должна быть работа у православного человека, знает кандидат богословия протоиерей Сергий Филимонов.

Важно, чтобы работа оставляла время на духовную жизнь христианина. Но абсолютно каждая ситуация будет уникальной. Вот два примера, о которых стоит задуматься.

Есть два предложения о работе. Одна с зарплатой в 70 тысяч рублей (сумма вымышленная и взята для наглядности), вторая – в 50. Но на второй получится посещать литургию, двунадесятые праздники и так далее. Тут, чтобы принять решение, стоит взвесить все.

Во-первых, если у тебя дети-подростки, требующие внимание престарелые родители, а ты в семье основной добытчик? В этой ситуации делаем акцент на вопрос о проживании, пропитании. Посещать храм будет сложнее – однозначно. Но на этом этапе вашей жизни правильнее поступить будет так.

Ситуация вторая. Дети выросли, родители – бодрые и способны ухаживать за собой самостоятельно. В этом случае есть возможность выстроить свою жизнь вокруг Церкви и Господа нашего.

Стоит помнить, что списка работ и должностей, противопоказанной христианской добродетели не существует. Но понятие греха – есть. Поэтому стоит ли идти крупье в казино или врачом в абортарий человек решает для себя сам.

Выбор работы – вопрос не простой. Надо смотреть на все стороны жизни, обратить внимание на все мелочи. Вплоть до того сколько времени потребуется на дорогу. Еще блаженная Любушка Сусанинская советовала: «Ищите работу, которая ближе к дому». А мудрый батюшка, к которому вы сможете обратиться за советом, проговорит с вами об этом. Не просто подскажет, но и напомнит о том, что Господь никогда не бросит. Человек, ведущий праведную жизнь, прикрепившись к православной церкви, всегда будет под опекой Бога.

Мы живем в эпоху глобализации. Практически любая работа вносит вклад в развитие общества потребления, что по сути является злом. Стоит ли христианину искать работу, которая была бы полезна/безвредна для общества либо лучше заботиться только о личном спасении? Дайте пожалуйста практические советы как быть.

Дорогой Арсений!

Безусловно, существуют профессии, замешанные на грехе и разврате, которые абсолютно недопустимы для христиан. Однако не следует, успокаивая себя, умиляться даже «нейтральным» выбором профессии – практически на любой работе есть возможность согрешить, что-то взять не свое или обманом, нечестно заработать, да и просто лениться, осуждать, сплетничать и обижать зависимых. Поэтому в любой профессиональной деятельности следует избегать торопливых необдуманных действий, молитвенно вспоминая, что у человека всегда есть и искушения, и возможность выбора. В Новом Завете нет порицания даже таким искусительным професииям, как налоговый чиновник-вымогатель и солдат, проливающий кровь. Так Иоанн Креститель отвечая на вопрос «что нам делать?», говорит мытарям: «Ничего не требуйте более определенного вам», а воинам – «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем»(Лк. 3:11-14).

Помимо призыва воздерживаться от греха во время своей службы, все Отцы Церкви проповедуют трудолюбие как христианскую добродетель, желание трудится без лени, во славу Богa, и на благо людей, причем обращая особое внимание на добровольность труда: неизбежный подневольный труд по нужде часто бывает врагом праведности. Прп. Антоний Великий об этом говорит так: «Возлюби труд: он, в соединении с постом, молитвой и бдением, освободит тебя от всех скверн. Телесный труд доставляет сердцу чистоту; чистота сердца служит причиной того, что душа приносит плод».
Труд поневоле, отвращение от труда и праздность – все это требует исправления и улучшения через молитву и самоотвержение. Поскольку одной из главных заповедей является «возлюби ближнего как самого себя», то христианство требует от верующих жертвенной жизни, то есть трудолюбия как бескорыстной альтруистической добродетели – размер оплаты труда не должен ослеплять человека, выходя за канонические пределы понимания христианской свободы. Трудовой процесс, если он свободен, если он благословлен Богом, определяется не высокой зарплатой, а творческим содержанием. По утверждению Святых Отцов именно в способности человека к творчеству заключается его богоподобие. Этот творческий дар, роднящий человека с его Творцом, которого лишены даже ангелы, есть великая прерогатива человека. Так, например, прп. Иоанн Дамаскин считает признаками богоподобия «достоинство ума и души, неуловимое, невидимое, бессмертное, свободное, господственное, производящее и творческое». Каждый человек, если он найдет своё уготованное ему Богом место в жизни, обязательно приносит для всех непременно что-нибудь новое, небывалое, и в этом и есть наше уподобление Творцу. Творческое поведение органично связано с сознанием, волей, личностью, питаясь тем, что у человека за душой. И поэтому каждый должен задать себе вопрос: «А что у меня за душой?» Можно ведь быть и работником прилежным, а за душой ничего – беда…

Конечно, всякий творчески ориентированный человек в своей деятельности, конечно, сколько-то мыслит и о себе. Такая искушающая мнительность о себе при явной бездарности может сотворить катастрофу в душе. Борьба человека с самомнением, формирующая поведение христианина, есть одна из самых существенных в духовной жизни… Неоскверненное эгоистическим самолюбованием творческое поведение должно непрестанно противостоять потребительскому диктату среды, исходя из того, что лежит у человека за душой и находя себе выход в творчестве. Если утверждение своего профессионального первенства ведет к познанию своей души и раскрытию своего таланта и через это – к широкому пониманию нужд людей, признанию их права на первенство и независтливой радости в сочетании c бескорыстной помощью в раскрытии их индивидуальных талантов, то самолюбование и самовосхваление ведет к горделивой самоизоляции, не к творчеству, а к позе творчества, к его лукавой подмене.. Чтобы избежать этого нужно остерегаться профессионального «насыщения», всегда оставаясь «голодным» – когда человек, создающий из жизни «обед» для своих ближних, сам остается творчески неудовлетворенным.

И хотя духовный путь христианина труден и тернист, но никакие профессиональные обстоятельства не являются неким безусловным препятствием на пути ко спасению, ибо независимость личности создается масштабом души в подвиге христианской любви. Поэтому, лучше всего трезво оценивая свои духовные силы, выбрать для себя дело такое, которое не будет заставлять раздваиваться и постоянно оказываться перед необходимостью поступиться либо своими христианскими принципами, либо успешностью в профессиональном отношении…

Ещё Ф. М. Достоевский блестяще описал ужас бесполезности в «Записках из мёртвого дома».  Тем не менее миллионы людей на земле каждый день вынуждены «собирать волю в кулак» и уныло брести на нелюбимую работу, ощущая полное отчуждение от своего труда.

Избитые замечания типа «всегда можно найти возможность заниматься любимым делом» часто кажутся нерабочими в условиях роста безработицы и отсутствия альтернативных предложений на рынке труда. Как быть человеку в подобной ситуации? Как справляться с отчаянием и отвращением к собственной жизни? Каково вообще христианское отношение к работе: труд – это кара за грехопадение («в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3:19)) или возможность прославления Бога, выполнения своего призвания, на что делают акцент протестанты? На эти и другие вопросы отвечает иерей Димитрий Агеев, клирик храма Всех Скорбящих Радость (Москва).

– Пример труда показал нам Творец, Который, как повествует Книга Бытия,  6 дней трудился, а 7-й день отдыхал, наслаждаясь Своим творением. Трудился в удовольствие, очевидно, и Адам в Эдемском саду, нарекая животных. Однако сложился как-то стереотип, что труд – продукт исключительно грехопадения, связан с ситуацией дискомфорта, «пота лица твоего»… С чем связано возникновение этого заблуждения, как Вы думаете?

– Полагаю, что стереотип труда как продукта исключительно грехопадения существует в головах тех людей, которые всю жизнь на Земле воспринимают как наказание от Бога. И тогда, разумеется, все, что требует какого-то усилия, – это наказание за что-то… Конечно, в идеале труд должен приносить удовольствие. Но такое, к сожалению, бывает не всегда. Но в любом случае, даже если труд в радость, итогом его будет «пот на лице». Труд не бывает легким. И для того чтобы прокормить себя теперь (после грехопадения), человеку надо трудиться «в поте лица». Хлеб отныне достается нам не бесплатно.

Всегда хочется найти какое-то оправдание ситуациям, поступкам, которые нас не устраивают. Нам не нравится работать в принципе, мы устаем, работа не приносит удовольствия. Но при всем этом мы не можем от нее отказаться. Мы вынуждены этим заниматься и изменить этого (пока) не получается. Значит это наказание!

Думаю, что важно то, как ты относишься к своей работе. Замечательно и важно, чтобы она приносила радость. Это связано изначально с выбором профессии. Поэтому важно сделать правильный выбор. Слушать свое сердце и следовать за призванием. Слушать не родителей, не тетей и дядей, а слушать себя. И не бояться менять свое решение. Пока не поздно. Я всегда говорю молодым людям, когда они приходят ко мне за советом: у молодости есть особая привилегия – начинать заново. Не бойтесь пробовать, начинать заново. Пока еще можно изменить. Иначе после 30… 35… 40… это будет сделать гораздо тяжелее, да практически невозможно. Накапливается масса условий, условностей, сложностей, обязательств… уже многое и многие зависят от вас. И менять что-то слишком сложно. Остается покориться существующему положению.

И тут кто-то смиряется с той работой, что выпала/досталась, лишь изредка мечтательно и грустно вздыхая. А кто-то начинает активно страдать, не находя никакой сублимации в семейной жизни или общественной. Я думаю, что женщинам в какой-то степени в такой ситуации (с нелюбимой работой) легче, чем мужчинам. Женщина и на работе думает постоянно о семье, детях, и домой пришла – сразу растворилась в семье и забыла о работе. Ну, в большинстве своем. А мужчине более важна самореализация на работе. И если этого нет, то неудовлетворенность от работы рождает комплексы и обиды. Конечно, в наш век многие вещи поменялись и социальные отношения женщин и мужчин теперь несколько иные, чем даже 20 лет тому назад. Но все же на своем опыте общения с прихожанами я могу делать такие выводы.

Если же пока не получается найти работу по душе, вынуждены работать на тяжелой, нелюбимой работе, надо научиться относиться к ней как к работе. И не ждать большего. Ты работаешь для денег. Это необходимо. Но ты вышел и забыл, сбросил из сердца, как хлам со стола. И завтра с чистого листа. И дома не вспоминать и не страдать. А получать радость и удовольствие от других вещей. Близкие и любимые люди – в первую очередь.

Христос ведь был сыном плотника. И сам знал это ремесло, помогая с детства Иосифу. Нам неизвестно, был ли Иосиф счастлив в своей работе или же занимался ею по смирению и безысходности. Но мы знаем, что святое семейство было счастливой семьей. Уверен, что в этом немаловажную роль играло и играет правильное отношение к труду.

– Многие говорят о том, что в православии нет разработанного богословия труда, в то время как в западной теологии, казалось бы, проблемы труда достаточно изучены. Якобы всё, что встречаешь о труде в православной мысли, – в основном вопросы послушания из аскетической монашеской практики. Так ли это, и если да, то почему сложилась такая ситуация?

– Мне сложно ответить на этот вопрос. Я, к сожалению, не знаком хорошо с западной богословской мыслью на эту тему. Что касается позиции Русской Православной Церкви на этот счет, то она выражена в документе 2000 года – «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Там, в том числе, сформулированы положения о собственности, труде и его плодах. Это официальная позиция нашей Церкви. Основная мысль православного богословия по этому вопросу: спасение является главной целью человеческой жизни. И в этом смысле «богословие труда» теснейшим образом связано с антропологией. Православная этика труда предполагает преображающее и бережное отношение ко всему, что создано Богом и помогает человеку сформировать своё отношение к труду в его самых различных проявлениях.

В эмиграции теме православного осмысления труда посвятили свои работы архиепископ Иоанн (Шаховской): «Православное отношение к деньгам», «Христианское отношение к богатству и бедности», религиозный философ и психолог Семён Франк: «Духовные основы общества». Нельзя не вспомнить работы отца Сергия Булгакова «Христианство и труд» и «Философия хозяйства».

Но еще раз повторюсь, я не специалист ни в области богословия, ни философии. Что же касается творений святых отцов, то у них можно встретить немало мыслей о труде. Нужно понимать, что отцы писали (или за ними записывали) свои мысли для собратьев-монахов, а потому там важное место уделяется послушанию и смирению, как вы правильно заметили. Но я думаю, что стяжание этих добродетелей не будет лишним и для обычных мирян. Напротив, поможет нам в отношении не только к работе, но и вообще ко всему, что так или иначе связано с общением.

Как этого избежать? У меня нет инструкций на этот счет. Убежден, что на любом руководителе лежит большая ответственность за тех людей, которые тебе вручены властью и Богом. Об этом необходимо помнить. Ты должен жалеть подчиненных. Ты должен о них заботиться. Ты должен знать их радости и горести. Ты не должен ко всем относиться одинаково. У каждого свою нюансы, особенности, сложности… И потому требования к каждому нужно выдвигать разные. Один работает, чтобы не было скучно дома, а другая – от большой нужды, у нее трое детей и муж алкоголик. Первого можно уволить, если не понимает с третьего раза и бездельничает, а вторую надо терпеть.

– В советской культуре известен период «эпохи дворников и сторожей», когда, например, деятелям культуры казалось внутренне более органичным работать в сферах физического труда, не культуры, а творить в свободное от работы время, не идя на компромиссы с собственной совестью, ценностями, вкусом. Так, Цой трудился кочегаром, известный питерский панк Сергей Гаккель – на железной дороге и лесоповале и пр. В современном мире даже в условиях давления на свободу человека трудно представить интеллигента, намеренно взявшего метлу в руках для сохранения внутреннего достоинства и чести.  Чем это можно объяснить, как Вы думаете? Концом эпохи физического труда?

– Физический труд и правда во многом исчез из нашей жизни. А его остатки мы с легкостью передали гастарбайтерам. Это теперь их удел: подметать, укладывать асфальт и разгружать вагоны. Можно долго рассуждать, хорошо это или плохо, но это данность.

Что же касается советской эпохи, то «деятели культуры», как вы выразились, в котельных не работали. Деятели культуры сидели на своих местах, а в котельных творили люди, которые к официальной культуре никакого отношения не имели. И они сформировали подпольную, андеграундную культуру. Цой, Гаккель трудились кочегарами и на железной дороге не потому, что укладывание шпал им было более «внутренне органично», а потому, что никто их на работу в областную филармонию или ДК Мехкомбината не приглашал. Тогда существовал закон о тунеядстве, да и зарабатывать на жизнь надо было как-то. Работа в котельной оставляла возможность и время для творчества, что и требовалось рок-музыкантам. Многие художники, как мы знаем, трудились оформителями в заводских домах культуры или же работали в издательствах, оформляя литературу мало им интересную. Всегда в жизни приходится чем-то платить. Но нужно постоянно сравнивать чаши весов, делая выбор: то, что ты приобретаешь, стоит принесенной жертвы?

Это к вопросу о мифе про сохранение «внутреннего достоинства и чести» в совке. Я помню хорошо то время. Поверьте, возможностей для выбора было немного. И состояние внутренней свободы не зависит от свободы внешней. Можно быть человеком внутренне свободным при совершенно ужасных внешних обстоятельствах, тому препятствующих. Хотя и сложно.

Сегодня деятель культуры может гораздо больше заработать на разговорах про «давление на свободу», нежели чем в кочегарке.

– Известны  парадоксальные слова О. Э. Мандельштама: «Есть блуд труда, и он у нас в крови». Как их можно объяснить, на Ваш взгляд?

– Думаю, что речь идет о советском революционном отношении к труду, когда труд объявлен целью и ценностью сам по себе, безотносительно к результатам. И следствие этой неразборчивости труда в его профанации и уродстве. Не могу сказать, что это мое любимое стихотворение Мандельштама. Мне сложно его понять.

– Часто говорят о том, как важно найти «своё призвание» в жизни. Например, прот. Александр Шмеман писал  о важности «отождествить себя до конца с “призванием”, с замыслом Бога о себе, но раскрываемом не в “себе”, а в Боге…» Как определить, в чём именно состоит моё призвание, какие критерии?

– Как найти свое призвание в жизни… Если бы я точно знал и у меня была инструкция на этот счет, то я бы с радостью делился этим секретом со всеми. Чтобы все были счастливы. Но я этого, увы, не знаю. Важно слушать свое сердце. Не бояться делать выбор, а сделав его и поняв, что ошибся, поменять. Мне кажутся немного надуманными попытки «понять, что от тебя хочет Бог». Определись для начала, что ты хочешь делать в этой жизни? И начни это осуществлять, а там уж станет понятно: есть благословение Божие на это или нет. Бог хочет от человека одного – чтобы он был радостным и счастливым. Для этого Творец и создал человека. И Бог дает нам все необходимые возможности, чтобы мы стали радостными и счастливыми сами, более того – помогли Ему сделать радостными и счастливыми близких нам людей. В этом Его замысел о нас.

Я расскажу свою историю. Лет в 14 я понял, что хочу стать священником, и больше ни о чем другом не думал. Когда же окончил школу, то вдруг испугался – мое ли это… Пора было подавать документы в семинарию, а я все медлил. И в конечном итоге решил подождать еще год: поработать в храме и подумать. Надо ли говорить, что это было волнительно для моей мамы, которая переживала, что я останусь «у разбитого корыта». Она стала уговаривать меня не терять год и поступить хотя бы на филологический факультет, так как раньше я хотел изучать литературу: «Поступи на филологический, проучись там этот год и думай: твое или не твое, потом решишь все же поступать в семинарию – бросишь и поступай в семинарию, а передумаешь – так уже год проучишься, не потеряешь его потом». Я послушался маму, пришел с документами в вуз. Перед дверью приемной комиссии стояли мальчики и девочки, большинство с родителями, все волновались… Я посмотрел на них и подумал: «Вот я поступлю и буду занимать чье-то место, потому что учиться все равно не буду, не хочу». Я понял, что это не мое. Еще не был до конца уверен, что пойду в семинарию, но понял в тот момент совершенно отчетливо, что и это не мое. Я не стал подавать документы на филологический. Год работал, а потом все же поступил в духовную школу. И никогда не жалел: ни о «потерянном» годе, ни о своем выборе. Надо слушать свое сердце. И молиться. Господь никогда не оставит. Он поддержит, укрепит, поможет увидеть многие сокрытые до определенного моменты стороны, которые сделают унылую работу интересной. Это не пустые слова. Я это знаю на собственном опыте. Уже сделав свой выбор, будучи священником, я часто оказывался в ситуации, когда мне приходилось заниматься совсем не тем, чем хотелось бы. Я не хотел ехать учиться за границу – меня направили; мне была абсолютно неинтересна политика – меня назначили сотрудником представительства при ЕС, только привык и втянулся – отозвали и поручили заниматься административной работой, коей я был совершенно чужд; сейчас возложили хозяйственные послушания – что никогда не было моим «коньком»… Всякий раз выбор священноначалия был прямо противоположен моим желаниям. Не могу сказать, что мне было легко смириться. Но я воспринимал это как волю Божию. И никаких сомнений в этом спустя некоторое время у меня не оставалось. На всяком новом месте, новой работе я был счастлив. Да, мне не все нравилось и нравится в том, чем приходится заниматься, да я себе иначе представлял свое служение. Но у меня есть главное: возможность служить Богу и людям. Я этого хотел. Остальное воспринимаю как плату за возможность служить. И скажу честно, плата абсолютно адекватная. Не говорю уж о том, что это тоже приносит пользу (надеюсь) Церкви и людям.

– Интересно, что и пастыри, и психологи проявляют солидарность в предостережении не сводить личность к её роду деятельности. «…Сведения о профессии личности ничего не говорят нам о личности как таковой и не содержат ключ к разгадке тайны: ‟Кто есть человек?” и ‟Кто я?”» – писал Эрих Фромм. «Нужно заходить по ту сторону параметров, свойств, доходить до сути и там находить Другого. Не сводить Другого к его свойствам – он всегда больше их», – ещё более радикально призывает в одной из воскресных проповедей  прот. Вячеслав Рубский.  Как же тогда пробраться к Другому, минуя все эти «маркеры»? И возможно ли полностью игнорировать их, не утопия ли это? И каково тогда соотношение «призвания», «замысла Бога обо мне» и моей деятельности?

– Мне кажется, что личность вообще ни к чему сводить не надо, кроме одного – Бога. Человек – творение Божие, и каждая личность индивидуальна и неповторима. И в этом ее удивительная ценность и важность. Что касается возможности «разгадки через профессию», то, конечно, внешние признаки никогда не могут до конца нам дать полное представление о человеке. Хотя и могут помочь в этом. Если человек работает дворником, мы не можем утверждать, что он лишен романтизма или не одарен творчески. Это никак не связано. Но вот если человек работает, как Шариков, «в очистке» – отлавливая и уничтожая бездомных животных, то это все же может нам дать некоторое представление о личности, пусть и неполное. Русская пословица «По одежке встречают» – какой бы банальностью нам ни казалась – не лишена смысла. Мы действительно составляем первое впечатление о человеке по «маркерам», среди которых и профессия. Важно, чтобы маркеры не превращались в штампы. По-настоящему узнать Другого возможно только в общении. А подлинное человеческое общение – это всегда общение двух личностей, за которыми стоит Бог. Потому что Бог не просто так посылает нам встречи в этой жизни. Порой встречи радостные, а порой – нежеланные, но от которых никак не получается избавиться. Бог пришел на эту землю в образе Человека, и потому Он всегда отвечает на наши вопросы, просьбы через Другого. Если в каждом человеке, который встречается нам в жизни, мы будем стараться увидеть Христа, то наше общение будет совсем иным. Это сложно, но опыт святых, и живших давно, и наших современников, показывает, что это возможно.

Беседовала Анна Голубицкая