Прежде всего напомню: не стоит ставить диагнозы близким. Это может сделать только врач. Задача психотерапевта с клиническим и психоаналитическим образованием — рассматривать каждый конкретный случай индивидуально и пытаться понять, что за человек перед ним, как устроена его личность. То есть — поставить личностный диагноз.
Очевидно одно: масштаб возможных изменений сильно зависит от структуры личности, от глубины нарушений. Человек зрелый, пусть даже с некоторыми невротическими чертами, и пациент с пограничной или нарциссической личной организацией — это совершенно разные люди. И «зона ближайшего развития» у них разная. В большинстве своем мы способны заметить изъяны в своем поведении, осознать, что с нами что-то не так, обратиться за помощью, а потом с готовностью откликнуться на эту помощь.
А вот люди с пограничной и тем более нарциссической организацией, как правило, не осознают своих проблем. Если у них и есть что-то стабильное, то это нестабильность. И она касается любых сфер жизнедеятельности.
Во-первых, они испытывают большие трудности в управлении эмоциями (для них характерны бурные, трудно контролируемые аффекты). Во-вторых, они крайне неустойчивы в отношениях.
С одной стороны, у них есть невероятная тяга к близким отношениям (они готовы прильнуть к любому), а с другой — они испытывают необъяснимый страх и желание бежать, отказаться от отношений. Они буквально сотканы из полюсов и крайностей. А третья особенность — неспособность сложить обобщенное и устойчивое представление о себе. Оно фрагментарно. Если попросить такого человека определить себя, он скажет что-то вроде: «Мама считает, что у меня есть способности в точных науках».
Но все эти нарушения не вызывают у них никакого беспокойства, поскольку они почти не чувствительны к обратной связи. Человек зрелый способен корректировать свое поведение благодаря посланиям внешнего мира — в повседневном общении и при встрече с разными жизненными обстоятельствами. А им ничто не служит уроком. Окружающие могут им сигналить: вы причиняете боль, с вами рядом трудно, вы наносите вред не только себе, но и своим близким. Но им кажется, что проблемы не у них, а у других. Отсюда все трудности.
Трудно, но возможно
Работа с такими людьми должна быть долгосрочной и глубинной, она предполагает не только личностную зрелость психотерапевта, но и его хорошее знание клинической психологии и психоанализа. Ведь речь здесь идет о ригидных чертах характера, которые возникли давно, в период раннего младенчества. Некоторые нарушения в отношениях между младенцем и матерью служат повреждающим фактором. В условиях «инвалидизирующей среды» и формируется аномальный характер. Эти ранние нарушения развития ограничивают возможность измениться. Быстрых улучшений ждать не приходится.
Пациенты с погранично-нарциссической организацией сопротивляются любому виду воздействия, им трудно доверять психотерапевту. Медики говорят, что у них плохо формируется комплаентность (от англ. patient compliance), то есть приверженность к определенному лечению, способность доверять врачу и следовать его рекомендациям. Они очень ранимы и не способны выносить фрустрацию. Любой новый опыт они воспринимают как опасный.
Каких результатов все-таки можно достичь в такой работе? Если у терапевта достаточно терпения и знаний, а пациент видит, что ему очень хотят помочь, тогда мало-помалу какие-то островки отношений завязываются. Они-то и становятся основой некоторых улучшений в чувствовании, в поведении. Другого инструмента в терапии нет. Не стоит ждать грандиозных изменений. Придется работать медленно, шаг за шагом, показывая пациенту, что улучшения, пусть и небольшие, достигаются с каждым приемом.
Например, пациенту впервые удалось справиться с каким-то разрушительным импульсом или хотя бы доехать до врача, что раньше не получалось. И это уже путь к исцелению.
Путь к целительным изменениям
Что можно посоветовать родным и близким людей с личностными нарушениями? Что делать тем, кто не готов завершить отношения и уйти?
Если вы дорожите вашими отношениями, попробуйте не обвинять другого в чем-либо, а внимательно рассмотреть ваше взаимодействие, и для начала — обратиться к самому себе, своим мотивам и поступкам. Речь здесь идет вовсе не об обвинении жертвы. Важно помнить о таком механизме психологической защиты, как проекция — он есть у каждого. Этот механизм заставляет неудобные черты собственного поведения — свою корыстность, или агрессивность, или потребность в опеке — проецировать на близкого человека.
Поэтому, когда мы кого-то обвиняем в манипуляции, стоит задать себе вопрос: а я-то сам как общаюсь с другими людьми? Не отношусь ли к ним потребительски? Может быть, я готов только к таким отношениям, которые повышает мою самооценку или социальный статус? Стараюсь ли я понять другого человека, когда мне кажется, что он наносит удар? Эта смена позиции, эмпатия и постепенный отказ от эгоцентризма позволяет нам лучше понять другого, встать на его позицию и почувствовать его недовольство и боль, которую мы, может быть, невольно причиняем ему. А он в ответ — нам.
Только после такой внутренней работы возможен разговор о том, чтобы понять друг друга, а не обвинять — себя или другого. Моя позиция основана не только на многолетней практике, но и на серьезных теоретических исследованиях. Претендовать на изменение другого человека крайне непродуктивно. Путь к целительным изменениям в отношениях лежит через изменение самого себя.
Чтобы выйти из абьюзивных отношений, часто стоит начать с себя.
Как специалист клинический психолог я рад тому, что тема здоровых отношений становится всё более популярной и обсуждаемой. Однако меня огорчает то, с каким количеством боли, обид, злости и негатива сталкиваются люди, когда обнаруживают, что они долгое время были абьюзерами сами.
Вопреки расхожему мнения я обращу внимание, что абьюзеры зачастую далеко не самые безнадёжные люди. Об этом написаны книги, регулярно пишут научные статьи.
Согласно исследованиям, если оба партнёры готовы меняться и развиваться, “лечить” свои отношения, то в подавляющем большинстве случаев уровень как физического, так и вербального насилия значительно и категорически снижается.
Многие люди, читая информацию об абьюзивных отношениях, узнают себя: кто-то на месте жертвы, кто-то на месте абьюзера. Оно и понятно: отношения строить нас никто нигде не учит (а ведь это искусство в своём роде).
И если вы нашли себя на месте жертвы, то тут всё понятно (хотя далеко и не всё однозначно).
А вот если вы – абьюзер? Если вы не желая зла наносите партнёру боль криками, токсичными подколами, болезненными шутками, а то и вовсе поднимаете руку?
Абьюзер наносит боль, потому что сам чувствует боль
Я убежден, что каждый из нас если и причиняет боль другим, то лишь из-за собственной внутренней боли и/или по незнанию. Это подтверждают многие исследования преступников, абьюзеров и других людей, у которых находят:
- психические расстройства;
- насилие в их отношении в детстве (как родителями, так и в школе);
- болезненный опыт предыдущих отношений;
- проблемы с идентичностью и самоопределением.
Вышесказанное нисколько не призывает относиться к абьюзу как к норме. Насилие это плохо! Однако нужно понимать, что абьюз практически всегда неосознанный выбор, наполненный страхом и болью.
И если абьюзер увидит новые пути построения отношения, справится со своими болями и страхом, то всё изменится.
Что же делать и как начать меняться? Начать следует с самого малого – с конкретных маленьких шагов в каждом отдельно случае, когда вы причиняете боль любимому человеку.
Итак. Что делать, когда вы нанесли партнёру большую/малую боль.
1. Прислушайтесь к тому, кому причинили боль и не обесценивайте страдания
Не пытайтесь оправдываться или минимизировать переживания, эмоции, боль.
В этот момент каждый человек чувствует вину, ведь “Как так? Я люблю этого человека и ему боль причиняю? Да не, это не так, он(а) прикидывается!…”
СТОП! Ему/ей больно. Признайте это и примите свою часть ответственности за происходящее.
Не стоит объяснять почему вы нанесли боль, это перетягивает внимание на вас. Поделитесь этим позже.
Часто абьюз встречается там, где люди нечувствительны к боли другого, не обращают на неё внимание. А вы – обратите.
2. Возьмите на себя ответственность за абьюз: “Да, я причинил тебе боль”.
Важно согласиться с тем, что вы часть системы, элемент отношений. В отношениях за всё несут ответственность оба партнёра.
Так вот, ваша задача взять свою ответственность. Ведь если вы не сделаете даже этого, то о каких изменениях может пойти речь?
Если вы не контролируете своё поведение, если вы не ответственны за своё поведение, то как оно может поменяться?
3. Примите тот факт, что причины вашего абьюза не оправдывают, то есть не снимает с вас ответственность, а с вашего партнёра его боль.
Т.е. какие бы вы не находили аргументы в пользу того, что “Да он(а) сам виноват(а)!” – это не изменит того, что второму человеку больно. И вам, скорее всего, тоже.
Не нужно искать крайних. Возьмите и держите при себе свою ответственность. Оставьте партнёру тоже долю ответственности, но не указывайте на неё.
Помните: если вы хотите трудиться над отношениями и сохранить их, укрепить, то важно научиться работать в команде. Вы вместе против проблемы.
И эта проблема – не вы как абьюзер, а те закономерности, которые приводят к тому, что в ваших отношениях абьюз продолжает существовать. И существование абьюза каким-то образом поддерживается обоими партнёрами.
4. Откажитесь от игры “Кто из нас пострадал больше”.
“Кому ещё больнее?” – не соревнование и не тема для спора в ваших отношениях. Работать над отношениями нужно в команде, иначе нет никакого смысла. Вы же хотите отношения сохранить или укрепить?
Если нет, то смело соревнуйтесь и доказывайте партнёру что угодно.
5. Представьте пространство партнёру высказаться и почувствовать себя услышанным
Решать проблемы в отношениях принято словами через рот, как говорится. Но ещё важно и слушать словами через уши, видеть глазами через поведение человека и чувствовать через эмпатию эмоции человека.
Сейчас, когда вашему любимому человеку больно, страшно, небезопасно, подарите возможность ему быть услышанным. Ему сейчас это очень важно.
Пусть каждый из вас выскажется и поговорите о чувствах: наверняка вам сейчас обоим страшно и больно. Скажите об этом, если верите в ваши отношения. Вам необходимо стать ближе, обнажиться перед любимым человеком по-настоящему.
6. Не требуйте и не ждите прощения.
Да, вас могут не простить. Да, это право каждого принимать решение как строить общение (хоть в данный момент, хоть в будущем).
- Но я бы настоятельно рекомендовал попросить прощения у любимого человека: “Я вижу и чувствую, что тебе больно. Я не хотел причинить тебе этого. Прости меня, я постараюсь в будущем не допускать подобного”.
7. Простите себя сами.
Примите ответственность за произошедшее, согласитесь с тем, что партнёру было больно. Позаботьтесь о любимом человеке.
А теперь признайтесь самому себе, что сами совершили насилие не со зла, а из-за боли и страха. Вы – тоже свой любимый человек и о себе тоже стоит позаботиться.
Если будете продолжать обвинять себя, то лучше от этого никому не будет.
Будьте бережны к себе.
Как говорится: несчастный стремится причинить боль, а счастливый – радость. Причиняйте себе радость и знайте, что изменения возможны, это подтверждает многочисленный опыт не только моих клиентов.
Буду благодарен за лайк, если был материал полезен! Подписывайтесь на канал. Всех благ!
Когда любовь – это боль и страдания: как это изменить (видео)
Какие девушки шикарны и почему: 6 признаков (статья)
Единственный способ узнать Всё о партнёре (видео)
Абьюзивность имеет глубинное внутрипсихическое происхождение. Это не просто автоматическое подражание действиям или «сексистские взгляды». Абьюзивные действия поддерживаются мироощущением человека и его видением того, какими должны быть близкие отношения, сформированные на ранних этапах жизни, а затем выборочно подкрепленные более поздней социализацией. Терапия таких проблем не сводится, как на том настаивают в группах по психообразованию, к включению в игру «оправданий» — необходима коррекция всей инфраструктуры абьюза. В случае насилия со стороны партнера мужского пола отношение к партнерше или к женщинам в целом исходит от личности со своей историей развития и будет деструктивно для близких отношений, однако в их разрушении всегда обвиняется партнерша.
У абьюзеров, вне зависимости от половой принадлежности, легко возникает чувство стыда, поэтому они склонны экстернализировать свои проблемы и обвинять в них других. Они испытывают высокую степень тревоги и депрессии.
Эта склонность приводит к проблемам с алкоголем и наркотиками, поскольку человек пытается таким образом приглушить дисфорию и поддержать «цикл насилия», состоящий из накапливающегося напряжения, абьюзивных «сбросов» напряжения (злоупотребления наркотиками или насилие в близких отношениях) и следующей за ними фазой раскаяния. Разумеется, это очень сложная категория клиентов.
Мужчины, склонные к насилию в близких отношениях, представляются терапевту сплошным клубком противоречий. Учитывая, что они стремятся во всем обвинять и стыдить других, нельзя вступать с ними в конфронтацию слишком быстро или слишком жестко. С другой стороны, у них имеется выраженная система отрицания и склонность минимизировать последствия собственной абьюзивности, поэтому в какой-то момент терапии конфронтация необходима (однако причины конфронтации и объяснение ее процесса должны предшествовать конфронтации как таковой).
Схожим образом, учитывая их изолированность от других мужчин, групповой формат терапии зачастую оказывается для них слишком сложен, однако личная терапия стоит дороже, к тому же далеко не все клиенты способны удержаться в терапии и не закончить ее преждевременно. Мужчинам, направленным на терапию системой правосудия, часто кажется, что их партнерша в ответе за то, что они находятся на лечении. Нередко это списывают на виктимблейминг, однако результаты общенационального опроса, проведенного Яном Стетсом и Мюрреем Страусом, говорят о том, что доля истины тут есть: 45% всего насилия в близких отношениях — билатеральное насилие, то есть взаимное, в том числе по степени тяжести абьюза. На самом деле система правосудия определяет людей либо как преступников, либо как жертв. Подобная дихотомия упрощает реальное положение дел, которое может выглядеть совсем по-другому.
Как терапевту отличить мужчин, говорящих правду, от тех, кто действительно занимается виктимблеймингом? Если терапевты будут верить всем на слово, то те, кто пребывает в отрицании, так и не увидят реальность. Если они не станут верить никому, то упустят тех, кто говорит правду, — пациенты почувствуют, что их не слышат, и будут совершенно правы. Повторюсь, на практике в терапии абьюзивных мужчин возникает множество противоречий. Эффективный терапевт вскоре понимает, что работа с этой группой клиентов — постоянный поиск баланса, который очень легко утрачивается. Помимо подобных проблем общего характера, остро стоит также вопрос подгрупп среди направленных на терапию по решению суда: требуется ли особая терапия для каждой из этих подгрупп и можно ли ее включить в рамки общей терапии.
В терапии, которая на данный момент предлагается мужчинам или женщинам, направленным на лечение решением суда из-за нападения на супруга, делается недостаточно акцента на инфраструктуру абьюзивной личности. В рамках обязательной терапии практически не уделяется внимания расстройствам личности.
Импульсивность не только не лечат —ее намеренно сбрасывают со счетов и не используют в качестве мишени.
Терапевтические группы делятся по двум основным направленностям. «Модель психообразования», по Дулуту, тщательно избегает терапии как таковой, следуя реформаторским идеям феминизма, и предлагает «фасилитаторам» «использовать рабовладельческий строй» как модель, описывающую отношения, в которых состоит клиент. Мужские «сексистские убеждения» обречены находиться в центре внимания при работе с насилием в близких отношениях, поскольку в этой парадигме считается, что насильниками бывают исключительно мужчины. Фасилитатор проводит конфронтацию клиентов с этими убеждениями. Если клиенты начинают говорить о гневе, проблемах с импульсивностью, абьюзе со стороны партнера или со стороны родителей в детстве, фасилитатор сообщает им, что они находятся в отрицании. Нечего и говорить, что никакого терапевтического альянса с клиентом не формируется, а результативность на выходе оказывается практически нулевой. Количество доказательств, что этот формат противопоказан с терапевтической точки зрения, неуклонно растет, но при этом он продолжает использоваться, в основном из-за политики, основанной на неверной концептуализации случаев насилия в близких отношениях, когда их связывают не с психологическими факторами, а с гендерными.
Потенциально более эффективной формой терапии после осуждения является когнитивно-поведенческая программа, преимущество которой состоит в том, что она работает со всеми актуальными чувствами и ощущениями, поддерживающими абьюзивность, является относительно краткосрочной и достаточно гибкой, что позволяет включить в работу темы привязанности, травмы и пограничной организации. Я довольно много писал о когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) абьюзивности и не стану повторяться. Интересующиеся этой темой могут обратиться к моим работам, а также к некоторым замечательным источникам, дающим обзор КПТ-программ. Особо хочется рекомендовать замечательный учебник Мерфи и Экхардта, в котором освещены все аспекты КПТ, разбитые на четыре этапа: стимуляция и укрепление мотивации к изменениям, создание безопасности и стабилизация, улучшение качества отношений и восстановление после травмы, а также профилактика рецидива.
Я неоднократно говорил и писал о том, что преимущество КПТ состоит в ее гибкости и способности работать с вышеописанными психологическими чертами абьюзивности. Привязанность, склонность к стыду, реакции травмы и пограничная личность — со всеми этими темами работает КПТ или ее вариации, и такую терапию легко включить в обязательную по решению суда для осужденных за насилие в близких отношениях.
Далее описаны основные положения программы групповой терапии по КПТ, измененной с учетом психологических черт абьюзивности (исследования которых приведены в предыдущих главах). Я считаю данные черты «абьюзогенными», они поддерживают и продлевают склонность к применению насилия в близких отношениях. Здесь будет описана процедура для мужской терапевтической группы, но ее можно использовать и в работе с женскими группами.
После окончания работы в группе при необходимости можно продолжить занятия в формате супружеской терапии. Для такой работы подходят все пары, у которых есть склонность к взаимному и дисфункциональному решению конфликтов, но физическое насилие по обоюдному согласию прекратилось. В таком формате пара получает возможность практиковаться в таких стратегиях решения конфликтов, как сценарии DESC (Describe, Express, Specify, Consequences — «опиши, вырази, конкретизируй, последствия». Принятого русского варианта нет. — Прим. пер.), описанные в книге по ассертивной коммуникации. Однако в данной книге мы более подробно остановимся на специфике работы с мужчинами, направленными на терапию решением суда.
Смешанный тип поведенческой терапии
Сессии по сбору анамнеза
При сборе анамнеза клиентам выдается карточка «тайм-аут» и инструкция по выходу из ситуаций повышенного риска, пока они не успокоятся: возвращаться не раньше, чем успокоятся, и снова уходить, если опять разозлятся. Клиент должен сообщить жене о том, как устроена эта процедура. К этому моменту еще не проводятся практики по остановке мысли для снижения уровня гнева.
Во время сбора анамнеза полезно оценить уровень мотивации мужчины к участию в групповой работе. Прохазка и коллеги описали готовность к процессу изменений. Большинство мужчин, попадающих в группу по решению суда, по классификации Прохазка, находятся на стадии отсутствия осознания проблемы. Прохазка и коллеги показали, что эта стадия сама по себе ничего не говорит о результате терапии, а Дебби Левеск отметила, что этот вывод применим и к терапии по решению суда по случаям насилия в близких отношениях. Следовательно, сессия по сбору анамнеза крайне важна.
Клиенту и терапевту необходимо как минимум договориться о том, что: 1) есть проблема (при этом необязательно иметь общее мнение по поводу ее причин); 2) клиент играет роль в профилактике рецидива; 3) цели терапевтической программы (которые необходимо обсудить с клиентом) могут помочь предотвратить рецидив. Этот аспект сбора анамнеза называется «мотивационное интервью» и подробно обсуждается в работах Мерфи и его коллег. Мерфи описывает составляющие «рабочего альянса в духе сотрудничества». Также следует обратить внимание, что диалектическая поведенческая терапия Линехан (речь о которой пойдет далее) работает с любыми предсказуемыми препятствиями к тому, чтобы клиент прошел терапию до конца.
Терапевтические отношения
Как бы мы ни называли это явление, однако все хорошие терапевты единодушны в том, что один «процессуальный» момент необходим всегда: между клиентом и терапевтом должны установиться «терапевтические отношения». Это означает, что между ними должна возникнуть связь, благодаря которой терапевт чувствует, что может понять клиент на эмоциональном и человеческом уровне, несмотря на его проблемное поведение. Наличие такой связи, в свою очередь, создает необходимые условия, при которых клиент будет ощущать себя безопасно в терапевтической группе. Линехан называла этот процесс «радикальным принятием», и поскольку от терапевта не требуется принятия абьюзивного поведения, то при работе с абьюзивным клиентом возникает вопрос: могу ли я увидеть его просто как человека (несмотря на поведение), обладающего чертами, которые помогут ему искупить то, что он сделал? За мою 15-летнюю работу с абьюзивными мужчинами у меня бывали моменты, когда я терял терпение с клиентами, прятавшими свои страхи за бравадой, гневом и высокомерностью. В такие периоды я обращался за помощью к коллегам, и вместе нам удавалось «снять заклятие» с клиентов, которые вызывали у нас затруднения. Этот важнейший аспект терапии невозможен в рамках программы Дулута. Мерфи и Экхардт пишут:
«Подобные [психообразовательные] подходы часто конфронтационны по своей природе… Постоянная конфронтация и насильственное оспаривание убеждений клиента на ранней стадии терапии не дает возникнуть неспецифичным условиям терапевтических изменений, в первую очередь крепкому рабочему альянсу между клиентом и терапевтом, в котором четко обозначены цели терапии и необходимые для их достижения шаги».
Отсутствие связи между терапевтом и клиентом влечет за собой проблемы, потому что именно наличие такой связи является главным фактором, обуславливающим, продолжит ли клиент ходить в группу и успешной ли будет терапия. Действительно, последние исследования показывают важность «процессуальных факторов» (межличностных отношений в группе).
Специфика оценки
Мы пришли к выводу, что сессии по сбору анамнеза недостаточно хорошо подходят для психологической оценки в письменной форме. Клиенты слишком настороже и слишком мало доверяют «системе», чтобы предоставить нам полезные для оценки сведения. Мы стали откладывать психологическое тестирование до момента формирования терапевтических отношений. Однако с одним медлить было нельзя. Некоторые (пусть и не все) мужчины, направленные на терапию, настаивали на том, что их партнерши тоже проявляли жестокость. Несмотря на то, что здесь может иметь место виктимблейминг для снятия с себя ответственности за насилие, вполне возможно, что клиенты говорят правду.
Единственное исследование, в форме общенационального опроса, в рамках которого Стетсом и Страусом была проведена оценка уровней насилия и типов отношений, показало, что в 38% браков и в 45% вариантов совместного проживания респонденты сообщали о билатеральном насилии (равных формах одного уровня насилия).
Однако полиция обычно выбирает одного ответственного за насилие, который затем проходит через систему правосудия. Такая дихотомизация представляет собой проблему для терапевтов, причем такую, какую постоянно избегают в описаниях оказания терапевтической помощи. Простого решения здесь нет, однако, на мой взгляд, крайне важно интервьюировать и оценивать не только преступника, но и жертву. Для этого я рекомендую использовать CTS-2 и PMWI, а также структурированное интервью, в котором как выявленного насильника (при аресте), так и жертву (вскоре после ареста насильника) просят независимо друг от друга описать «первый, самый тяжелый и самый последний» случаи абьюза. Эти данные необходимо проанализировать на предмет билатеральности и инициации абьюза/насилия.
Если мы имеем дело с билатеральным абьюзом, то насильник продолжает терапию, но уже с пониманием, что приобретенные навыки в дальнейшем будут использоваться для снижения степени его участия в процессе взаимодействия. Далее необходимо работать с самим процессом взаимодействия. Важно спросить партнершу о том, как она применяет насилие, внимательно оценивая наличие тенденции к самозащите или к проактивному насилию и абьюзу с ее стороны. Иногда искусственные различия, навязываемые системой правосудия, могут тормозить терапию. Если терапевт отрицает истинную динамику отношений в паре, то лечение зайдет в тупик, а клиент не станет доверять терапевту и отдалится от него эмоционально. Установление терапевтической связи требует точной оценки межличностной структуры насилия в близких отношениях.
Первая встреча терапевтической группы
Как мы видим на рисунке 11.1, КПТ фокусируется на ответственности за абьюзивность, когнитивном рефрейминге абьюзогенных мыслей и осознании гнева. Большинство мужчин, направленных решением суда на терапию из-за нападений на жену, не имели опыта психотерапии. Уоллес и Носко описали ритуал первой встречи (мужчин просят описать «событие, которое привело к тому», что они «оказались здесь») в таких группах как «викарную детоксикацию» стыда. Большинство мужчин в этих группах при условии «нормальной» социализации (и точной оценки совершенного ими насилия) испытывают высокую степень стыда за свое поведение (что проявляется в отрицании и минимизации совершенного насилия). Возможность услышать, как другие участники группы говорят о своем опыте насилия, способствует викарной детоксикации (помогает встретиться с собственным стыдом). Чувство стыда, если оно остается токсичным, будет поддерживать гнев мужчин на высоком уровне (для удержания стыда под контролем) и мешать их включенности в терапию.
- Установление терапевтического альянса.
- Создание общности группы.
- Принятие клиента / объяснение роли конфронтации.
- Концентрация на неприемлемости абьюза: конфронтация с акцентом на отношение и выбор.
- Выработка у клиента согласия на неприемлемость абьюза: «Контракт о насилии».
- Выработка вовлеченности в терапию.
- Выработка навыков: маркировка аффекта, управление гневом (дневник гнева), самоуспокоение (райхианское дыхание), перенаправление потребности во власти, ассертивность.
- Фокусировка на конкретных «проблемных» эмоциях: гнев, ревность, тревога, депрессия.
- Изменение отношения: применение насилия, женщины.
- Осознание потенциала насилия, контакт с партнером: кризисные стратегии.
- Связь выученных паттернов родительской семьи и текущих паттернов дисфункциональных действий.
Рисунок 11.1. Цели КПТ
Гнев позволяет сместить чувство вины вовне, тем самым препятствуя интернализации вины, стимулируемой стыдом. Вот одна из причин, почему модели психообразования Дулута контрпродуктивны: они усиливают стыд, а не снижают его, а следовательно, блокируют дальнейшую терапевтическую работу. На рисунке 11.2 показана выборка структур дидактических и групповых процессов для краткосрочной (16-недельной) группы КПТ. Обратите внимание, что на неделе 5 разбирается «политика по отношению к насилию», согласно которой мужчин просят закончить предложение «Я считаю, что применение насилия оправданно в случае…». Большинство мужчин отвечают, что насилие оправданно в случае самозащиты или защиты членов семьи.
С этого момента врач может преподносить терапию как попытку дать мужчинам возможность научиться жить в соответствии с их собственной политикой насилия. Такой подход помогает предотвратить сопротивление тому, что терапия не является добровольным выбором клиента.
В группе могут оказаться мужчины, склонные к оборонительной позиции, закрытые, продолжающие рационализировать применение насилия. При работе с этой категорией клиентов необходима конфронтация с их использованием насилия и абьюзогенным отношением, поскольку оно мешает изменениям. Здесь крайне полезно формулировать политику насилия, поскольку эта техника дает возможность увидеть проблему в определенном свете и прийти к общим целям, что поможет снизить негативность клиента.
Примерно на этом этапе групповой работы (неделя 5) начинают формироваться дружеские связи. Мы используем эту динамику и формируем тройки взаимопомощи. Мужчины сами разбиваются на группы из трех человек. Участник понимает, что, выбирая друзей, он дает обязательство быть на связи круглые сутки без выходных, как оператор горячей линии, для двух других членов тройки и что может рассчитывать на такую же поддержку с их стороны.
Тройки взаимопомощи используют в случаях, когда не получилось взять тайм-аут, когда нарастает гнев и когда необходимо переждать до утра, чтобы остыть. От участников ожидается, что они могут в такие моменты переночевать друг у друга и получить поддержку. Использование алкоголя и наркотиков строго запрещено.
Дневник гнева (неделя 6) — это базовый инструмент, с помощью которого мужчины могут улучшить свою способность распознавать гнев и управлять им (см. рисунок 11.3). От участников требуется указать триггер, вызвавший гнев, и как можно объективнее описать его (в колонке «Триггер»), затем перечислить признаки, по которым они поняли, что разозлились (физические или когнитивные подсказки?), определить уровень гнева по шкале от 0 до 10, где 10 — это их личный максимальный уровень гнева, а затем описать «монолог нарастания» (мысли, приходящие по мере нарастания гнева), а далее «монолог снижения» (мысли, приходящие по мере снижения гнева).
Большинству клиентов поначалу будет непросто выполнять последнюю из перечисленных задач. Помните о том, что клиенты считают, что их гнев вызван непосредственно внешним стимулом. Однако большой объем клинического материала содержится именно в описании «монолога нарастания», когда клиент описывает свой внутренний процесс. Такое описание дает возможность понять, как мужчина интерпретирует событие и в какой степени его интерпретация спровоцирована ревностью, неуверенностью и катастрофизацией как когнитивным искажением. Просмотр дневника дает клиническую возможность обсудить эти темы в группе.
Сравнение колонок «Триггер» и «Монолог нарастания» в дневнике гнева поможет терапевту выявить интерпретации и предположения, которые стимулируют и поддерживают гнев, как следствие того, как клиент воспринимает триггер (см. также: Эллис). Для склонных к гневу клиентов очень характерны предположения о недобрых намерениях, или то, что Бек называл «враждебной атрибуцией» (предположение, что действия человека направлены на причинение вреда и являются намеренными). Экхардт и его коллеги обнаружили, что наиболее прогностичными для абьюзивности являются следующие когнитивные факторы анализа Бека (в порядке значимости): враждебные атрибуции, магнификация, дихотомичное мышление (также являющееся чертой пограничной организации) и произвольный вывод (см. рисунок 11.4).
Когнитивные искажения, связанные с пролонгированным и очень сильным гневом, нуждаются в исследовании и коррекции. Обсуждение в группе помогает мужчинам понять, что альтернативные интерпретации действий их супруг, с одной стороны, возможны, а с другой стороны, вероятны.
Спросите членов группы, видят ли они это событие так же, как его описывает участник, и какие есть другие варианты видения ситуации. Это упражнение может использоваться и для оценки способности клиентов испытывать эмпатию по отношению к другим. К примеру, если восприятие клиентом действий жены соответствует действительности (это нужно проверить, поговорив с ней самой), терапевту следует оценить, в какой мере клиент способен допустить и принять другую интерпретацию чувств жены. Недостаток эмпатии способствует реакции гнева, и в терапии с этим работают с помощью «мастерских по состраданию» при абьюзе в супружеских отношениях.
- Произвольный вывод — предположения или выводы в отсутствии достаточных доказательств.
Пример: «У нее новый наряд; наверное, она завела роман».- Выборочное абстрагирование — понимание переживаний на основе всего одной вырванной из контекста детали, игнорирование ярко выраженных аспектов ситуации.
Пример: «Она безответственная, пошла по магазинам покупать одежду, а дома еды нет».- Чрезмерное обобщение — составление общего правила из одного или нескольких отдельных случаев и применение этого правила ко всем случаям.
Пример: «Женщинам от мужчин нужно только одно — их кошелек».- Преувеличение (магнификация) — избыточная оценка событий и неадекватная реакция на текущую ситуацию.
Пример: «Она большая поклонница X — слишком большая, как по мне».- Персонализация — склонность к самореферентному мышлению при столкновении с ситуациями, которые мало связаны с человеком.
Пример: «Я никогда не мог сделать маму счастливой, это я виноват в том, что она была несчастна».- Дихотомическое мышление — отнесение события в одну из двух противоположных категорий.
Пример: «Если она не поможет мне сейчас, значит, она никогда не любила меня».- Враждебные атрибуции — связывание вины за некое событие с враждебными намерениями другого человека.
Пример: «Я знаю, что мой сын плохо ведет себя, чтобы вывести меня из равновесия».Рисунок 11.4. Когнитивные искажения, связанные с крайними степенями гнева. Данные по Беку и Эллису, а также Драйдену
На неделе 7 следует начать работу с чувствами, которые могут превратиться в гнев (ревность, вина, стыд, унижение). Подведение теоретической базы под этот разговор может помочь пониманию, например, что гнев более совместим с соотнесенностью или идентификацией по половой роли, в то время как другие чувства ассоциируются со «слабостью».
Поскольку в дневниках гнева очень часто всплывает тема ревности, уместно поднять в группе тему привязанности (см. главу 7). Есть несколько источников, в которых говорится об использовании теории привязанности в группах, направленных на терапию по решению суда (например, Сонкин). Теория привязанности служит для достижения трех целей, она:
- является надежной теоретической базой для терапевта;
- расширяет осознание клиентом того, почему у него ненадежный тип привязанности; а также
- расширяет осознание клиентом того, как ненадежная привязанность может окрашивать его текущие реакции и то, как он о них думает (например, что причиной ревности может быть ненадежная привязанность, а не действия его жены, и то, как он воспринимает ее действия, окрашивается ненадежной привязанностью). Мы говорим о том, как надежная привязанность снижает тревожные реакции, как позитивные черты привязанности могут обернуться полной противоположностью, если привязанность дисфункциональна, человек может начать отталкивать партнера (далее мы еще вернемся к этой теме).
Касательно группового процесса можно сказать, что мы никогда не вступаем в конфронтацию с клиентом, не объяснив ему предварительно, в чем именно состоит конфронтация и зачем мы ее проводим. Мужчины в этих группах подвергались шеймингу и унижениям, но, как правило, плохо знакомы с конструктивной конфронтацией, предназначенной для повторной оценки реакции (их восприятия, интерпретаций и действий). Для того чтобы конфронтация была эффективна, необходимо преодолеть некоторые «препятствия», сначала объяснив участнику, что именно и зачем будет происходить.
После того как они смогут признать наличие гнева, необходимо трансформировать признание его существования в открытое выражение (ассертивность). Сценарии DESC знакомят мужчин с основами ассертивной коммуникации. Клиента просят описать действие, которое его рассердило (колонка «Триггер» в дневнике гнева), выразить чувства, которые у него вызвало это действие (колонка «Монолог нарастания»), конкретизировать, что именно он хотел бы от партнера вместо этого действия, и затем признать позитивные последствия нового действия. Эта последовательность используется в качестве договорной стратегии, а не как волшебный способ получить желаемое. Правила использования сценария DESC описываются на рисунке 11.5.
Строчки для DESCRIBE (ОПИШИ)
- Ваше описание проясняет ситуацию или только усложняет ее?
- Замените на другие слова все термины, которые описывают беспокоящее вас поведение или проблему необъективным образом. Будьте конкретными.
- Вы описали конкретный единичный случай проявления поведения или проблемы или же получился длинный список жалоб? Выберите одно ясно выраженное поведение или проблему, с которой вы хотели бы поработать сейчас. Одна жалоба на сценарий, как правило, работает лучше всего.
- Есть ли ошибки в вашем описании отношения, мотивов и намерений другого человека? Избегайте чтения мыслей и психоанализа.
- Теперь при необходимости перепишите ваши строчки DESCRIBE.
Строчки для EXPRESS (ВЫРАЗИ)
- Присваиваете ли вы свои чувства и мнения, не обвиняя другого человека? Избегайте слов, которые высмеивают или стыдят другого. Ругательства и оскорбления (тупой, злой, эгоистичный, расист, зануда), скорее всего, вызовут ответную агрессию.
- Удалось ли вам выразить свои чувства и мысли по-новому, в позитивном ключе? Избегайте «заезженных пластинок», которые вашему партнеру уже надоело слушать и от которых он автоматически отключается.
- Удалось ли вам сформулировать всё в спокойном тоне? Старайтесь выражаться довольно сдержанно, без крайностей и слишком сильных заявлений.
- Теперь при необходимости перепишите ваши строчки EXPRESS.
Строчки для SPECIFY (КОНКРЕТИЗИРУЙ)
- Предложили ли вы всего одно небольшое изменение поведения на этот раз?
- Насколько вероятно, что партнер согласится выполнить вашу просьбу?
- Готовы ли вы изменить ваше поведение, если партнер попросит вас об этом? Что вы готовы изменить в своем поведении?
- Какие встречные предложения вы ожидаете услышать и что вы на них ответите?
- Теперь при необходимости перепишите ваши строчки SPECIFY.
Строчки для CONSEQUENCES (ПОСЛЕДСТВИЯ)
- Удалось ли вам подчеркнуть позитивные, подкрепляющие последствия?
- Подходит ли партнеру выбранное вами подкрепление? Возможно, вам следует спросить, что бы он хотел, чтобы вы для него сделали?
- Насколько вероятно, что вы сможете выдержать эти последствия?
- Теперь при необходимости перепишите ваши строчки CONSEQUENCES.
Рисунок 11.5. Написание своего сценария DESC
На последующих сессиях мы работаем с «самоуспокоением» — техникой снятия стресса, которая также помогает снизить уровень гнева. Вильгельм Райх описывает панцирь характера как результат накопленного фасциального напряжения, то есть напряжения в соединительных тканях тела. Поскольку большинство склонных к насилию мужчин реагируют на нарастание внутреннего напряжения, важно обучить их поддерживать приемлемый уровень напряжения с помощью ежедневных упражнений на дыхание и растяжку. Существует великое множество полезных программ растяжки, которые можно сочетать с дыхательными упражнениями для выполнения техник самопомощи в стрессогенных ситуациях и при возникновении напряжения. Дидактическая цель этих практик состоит в обучении эффективному управлению уровнем напряжения, чтобы снизить склонность снимать напряжение абьюзивными вспышками.
Работы по когнитивной науке, теории привязанности и патологии личности (цитируемые в предыдущих главах) явно показывают, что основной причиной насилия в близких отношениях является неспособность к самоуспокоению. Пограничным клиентам может оказаться полезен этот аспект групповой работы, поскольку в их случае абьюзивность в первую очередь связана именно с циклами нарастания напряжения. Общаясь с цикличными или пограничными клиентами, терапевт должен обеспечить последовательность в работе от недели к неделе.
Любые изменения в отношениях между терапевтом и клиентом затем могут быть приведены в качестве примера изменчивости состояния мужчины, появится возможность определить подсказки, которые помогут клиенту отслеживать в себе такие изменения. Когда у мужчин возникает приемлемый уровень эмпатического слушания, контроля гнева и навыков ассертивности, они готовы к завершению работы в группе.
Некоторых участников просят пройти групповую терапию повторно. Профилактика рецидива включает в себя составление списка ситуаций повышенного риска и четкого плана на этот случай, необходимость круглосуточно быть на связи с членами «группы поддержки» (формируются во время групповой работы), а также добровольное возвращение в группу при повышении уровня гнева или стресса.
Присоединиться к клубу
Исправить абьюзера невозможно. Расходимся, девочки. Какой смысл писать статью? А такой, что вы не перестаете спрашивать, а значит, не прекращаете пытаться. Поставьте пожалуйста лайк. Спасибо!
⠀
Варианты бесполезных надежд:
ОН ВСЕ ПОЙМЕТ И ИЗМЕНИТСЯ! Надо подробнее обьяснить, почему вам больно и нехорошо так поступать. Интересно, если вам очень подробно обьяснить, почему вам надо научиться дышать под водой. Вы очень захотите… сможете? И он не сможет. У него то место, где живет эмпатия, совесть и любовь просто не выросло. Как ваши жабры.
⠀
ОН НЕСЧАСТНЫЙ, ЕГО НАДО ДОЛЮБИТЬ И ВСЕ ПРОЙДЕТ. Вот это выглядит примерно как попытка так мощно накормить вампира кровью, чтобы у него прошел вампиризм.
⠀
ОН ХОЧЕТ САМ! МЫ ИДЕМ К ПСИХОЛОГУ! Ну вот! Выход найден? Нетушки! Нарциссизм неизлечим, единицы специалистов могут что-то сделать (ключевое слово «что-то»).
⠀
С любым другим, даже очень хорошим специалистом будет одно из двух:
1️⃣Абьюзер прикинется ангелом и немного жертвой. Он будет послушным, будет каяться и исполнять роль обаятельного, страдающего грешника, который встал на путь исправления. Умелой лестью и подыгрыванием он окрутит психолога (кто тоже человек) и перетянет на свою сторону и они ВДВОЕМ начнут лечить вас! У меня на курсе была такая девочка. Два года психолог за ее деньги отговаривал разводиться с кухонным боксером. Неспроста все кругом уверены, что ваш зверь — пушистый зайка и только вы видели его настоящего. Он умеет окрутить!
2️⃣Либо, если специалист прям ох, не балуйся, и не дает себя развести, абьюзер перейдет к обесцениванию. Он заявит, что ему стало хуже, что психолог все говорит и делает не так, начитается каких-нибудь статей, начнет тыкать его носом в теории и термины. А вам заявит, что ваш психолух — идиот и купил диплом и все это пустая трата денег.
⠀
А теперь придумайте способ этому помешать.
⠀
ЕДИНСТВЕННОЕ, что на самом деле работает — это терапия с вами лично на тему вашей созависимой одержимости чудовищем, которая заставляет тащить его за усы к психологу, вместо того, чтобы бежать, крестясь обеими руками.
Пишите, надеялись ли вы, что делали? И как теперь живут ваши абьюзеры, если вы уже расстались?
Мы еще не уяснили, что такое абьюз, не всегда отличаем эмоциональное насилие от конфликта и нам всем нужно учиться уважать чужие границы. Поэтому вместе с психологами, специализирующимися на теме насилия, наши коллеги из России составили гид по абьюзу. Рассказываем, как понять, что вы стали жертвой насилия, как защитить себя и что делать автору насилия, если он хочет исправиться.
психолог, специалист по работе с насилием
психолог, специалист по работе с травмой, насилием и депрессией
Абьюз — по сути насилие, как физическое, так и эмоциональное. Но если с физическим все более-менее разобрались, хотя бы потому, что его невозможно не заметить, то эмоциональное насилие до сих пор как будто пребывает в серой зоне. Зачастую оно тонкое и изощренное, и жертва может даже не сразу понимать, что отношение другого человека к ней — это эмоциональное насилие, а поступки автора насилия (да, именно так правильно называть насильника, согласно экспертам из «Насилию.нет») оправдываются его плохим настроением или справедливой реакцией.
Абьюз, в отличие от конфликта, предполагает ситуацию неравенства между участниками, то есть один пребывает в позиции более сильного. Речь не только про физическую силу, но также про экономическое преимущество, более высокий статус или попросту доминирующий характер. Классический пример абьюзивных отношений — женщина не имеет доступа к деньгам, ограничена в общении с подругами и полностью зависит от решений мужчины. Но об абьюзе можно говорить не только в контексте пары мужчины и женщины, но и в ЛГБТ-отношениях, а также в дружбе или на работе.
Не стоит путать эмоциональное насилие с конфликтом. Если вы повздорили с партнером, другом, начальником, один накричал на другого и это случилось единожды, говорить об абьюзе нельзя. «Абьюз предполагает, во-первых, что один из конфликтующих заведомо сильнее, во-вторых, систематичность», — поясняет психолог, специалист по работе с травмой, насилием и депрессией Зара Арутюнян. — Если коллеги находятся на равных позициях, речь, скорее, о токсичной коммуникации, а не об абьюзе».
В то же время не все проявления контроля в иерархических отношениях сопровождаются абьюзом. Где-то иерархия необходима и выгодна обеим сторонам, например на работе или в отношениях родителя и ребенка. «Если родитель говорит ребенку: „Не трогай! Это горячее“ — это полезно для ребенка. Когда начальник говорит, что делать подчиненному, это полезно для компании. Но есть ситуации, когда власть применяется в целях, с которыми не согласны все участники. Например, начальник использует свою власть, чтобы издеваться над подчиненным, или постоянно дает им не связанные с работой поручения — это абьюз», — поясняет психолог Татьяна Орлова.
Есть разные абьюзивные стратегии, и автор насилия может использовать только одну из них, при этом совсем не грешить другими. Так, один абьюзер может бояться, что партнер уйдет от него, и устраивать безосновательные сцены ревности, но он не будет пилить человека по остальным вопросам. Другой абьюзер не боится, что от него уйдут, но он постоянно хочет изменить, улучшить своего партнера.
Вот основные маркеры, которые обозначают, что в отношениях есть эмоциональное насилие:
В критике самой по себе нет ничего плохого, но все зависит от того, хочет другой «улучшаться» или нет, и от масштабов критики. Нормально выражать свое мнение по поводу другого человека, если он к нему готов или сам об этом просит. И даже сказать подруге (в ответ на ее вопрос), что у нее ужасная прическа, — это «бестактно, но не абьюз», поясняют психологи.
Однако абьюзеры критикуют без всякого приглашения, систематически, в самых разных сферах: по поводу одежды, увлечений и вкусов партнера. При этом почти всегда абьюзеры добавляют, что знают, как сделать лучше. «Когда вы выбираете человека, вы выбираете его целиком. Когда мы начинаем говорить: одевайся так, делай так — мы запихиваем человека в прокрустово ложе своих представлений о прекрасном. А если к этому добавляются шантаж и манипуляции („я не буду с тобой спать, если ты не поменяешь эти духи“), то это психосадизм», — добавляет Зара Арутюнян.
Иногда абьюзивный партнер начинает будто бы соревноваться с другим и ради этого принижать результаты, сомневаться в качестве того, что делает второй человек. Таким образом абьюзер просто самоутверждается за счет другого. Возможно, вам встретился человек с нарциссическим расстройством (расстройство, при котором люди думают, что они лучше других, уникальные или особенные; их завышенное восприятие своего достоинства часто подразумевает занижение значимости и достижений других. — Прим. ред.).
Этот термин появился относительно недавно, хотя описанное им явление встречает в парах очень часто. Это, по сути, игнорирование интересов второго человека.
Самый простой пример неглекта — нежелание решать бытовые вопросы по запросу одной из сторон. «В нормальных отношениях, когда вы просите партнера починить кран, если тот не может, он должен сказать: „Я не могу сейчас, но давай я дам денег и вызовем сантехника“. То есть вопросы решаются, никто не становится истеричкой, никто не сходит с ума», — приводит пример Зара Арутюнян.
- он не предупреждает вас об изменении своих планов;
- не заботится о вас, когда вы болеете;
- обижается, что вы не выполняете его просьбу, несмотря на то что вы по тем или иным причинам не можете;
- отказывается помогать вашим родственникам;
- уход за ребенком перекладывается полностью на вас, партнер самоустраняется.
Частый пример неглекта. Такие методы встречаются в отношениях родителей и детей, когда мама просит ребенка самому догадаться, за что его наказывают, и не разговаривает с ним. Если начальник в упор не видит кого-то из коллег, не отмечает его заслуги — это тоже уже намек на абьюз.
Неглектом в любовных отношениях можно назвать и склонение второго человека к сексу вопреки его желанию или вовлечение в сексуальные практики, на которые второй не давал активного согласия. В таких ситуациях один человек удовлетворяет потребности и желания другого вопреки своим собственным интересам. Более того, подобные ситуации можно причислить к сексуальному насилию.
Определение ВОЗ гласит, что «сексуальное насилие — это любой сексуальный акт, попытка его совершения или другие действия, направленные в отношении сексуальности человека с использованием принуждения, совершаемые любым человеком независимо от его взаимоотношений с жертвой в любом месте. Оно включает изнасилование, определяемое как насильственное или иное принудительное проникновение внутрь вульвы или ануса с использованием пениса, других частей тела или предмета».
Из этого определения надо запомнить, что секс без согласия даже внутри долгих отношений — это насилие, любые сексуальные практики в отношении партнера, на которые он не давал активного согласия, — это насилие.
Подразумевает любые поступки и действия сексуального характера с целью унизить вас. Если вас лапают, обнимают без вашего согласия, присылают вам интимные фотографии или шутят про секс — это все еще не попадает под определение сексуального насилия, но уже можно называть сексуализированным насилием.
Это отрицание проблем и обесценивание чувств жертвы, а также навязывание ей мысли, что она не так видит мир и психически больна. К самому типичному проявлению газлайтинга относятся фразы типа «ты неадекватно реагируешь», «ты больной», «ты истеричка», «всем очевидно это». Зачастую жертва газлайтинга вскоре начинает верить, что ее реакции неадекватны и неправильны, и попросту боится выражать свои эмоции.
То же самое касается работы в офисе: если на ваше желание обсудить проблему с начальством выше вас называют стукачом и заставляют чувствовать себя виноватым, это тоже своего рода газлайтинг.
Нежелательное пристальное внимание одного человека к другому. Романтические и страстные отношения почти всегда подразумевают абьюз, потому что строятся по такой схеме, где одна сторона интенсивно себя предлагает, преследует, а вторая отнекивается, считает Зара Арутюнян. При этом отказ воспринимается как форма игры, а не реальное несогласие. К слову, о романтике: если очень быстро после знакомства мужчина зовет замуж — это признак того, что он, скорее всего, склонен к тирании.
Контроль — самый жирный маркер абьюза. Если партнер каждые 15 минут звонит и проверяет, чем вы заняты, просит фотоотчеты, то тут нет никаких сомнений: в ваших отношениях присутствует абьюз. Если вам запрещают видеться с друзьями и родными, то это ограничение вашей свободы. Как результат зачастую мир жертвы в абьюзивных отношениях сужается до партнера. Контакт с внешним миром теряется, и это одна из важных причин, по которой жертва потом боится рвать связь с абьюзером — у нее просто больше никого не осталось.
Таким образом абьюзер пытается обеспечить свое спокойствие, ущемляя интересы второй стороны. Яркий пример — родительский контроль, когда мама или папа не пускает ребенка гулять с друзьями из-за своих страхов и таким образом зарабатывает собственное спокойствие, лишая ребенка необходимой ему социализации.
Если человек постоянно и безосновательно подшучивает на тему того, что вы ему изменяли, проверяет ваши переписки — это изматывает, и это ненормально. Нормально — волноваться по поводу верности в какой-то конкретной ситуации (а не всегда и со всеми), инициировать честный разговор на эту тему и вместе принять решение о том, как сделать так, чтобы поведение одного партнера не ранило второго.
От вас требуют жертв, если вы на них не идете, на вас обижаются. Классический оборот — «если ты не… (нужное подставить), ты меня не любишь». Особенно опасный пример такого шантажа — требование заняться сексом без презерватива или отказаться от противозачаточных. Здесь абьюзер посягает на физическое здоровье и жизнь партнера.
В офисных отношениях начальство может шантажировать работника, например, намекая, что если тот не поработает сверхурочно, то ему не выплатят премию. «В рабочих отношениях есть оговоренные рамки, например рабочее время. Все, что за этими рамками, — это вопрос договоренности. Работник может быть заинтересован поработать сверхурочно, если ему заплатят, а когда это выбивают угрозами или шантажом или намекают сотруднику, что он плохой, это похоже на абьюз», — поясняет Орлова.
Но, даже не зная все эти маркеры, вы можете понять, что в ваших отношениях что-то не так, просто сверяясь со своими ощущениями. Доверяйте им. Настоящая искренняя забота никому не приносит дискомфорт в отличие от контроля, покрываемого завесой заботы. Жертва, как правило, интуитивно чувствует, что ей не нравится происходящее, но незнание, как классифицировать действия партнера или общественное давление, не позволяет ей прислушаться к себе.
Важный момент тут — не поддаваться убеждениям друзей и знакомых, которые могут говорить: «наверное, вы накручиваете», «ну он же не пьет и не бьет», «он(а) такой(ая) милый(ая)». Эксперты сходятся во мнении, что чаще всего абьюз происходит за закрытыми дверями, поэтому для окружающих автор насилия может быть очень приятным человеком.
В абьюзивных отношениях у одной из сторон появляется страх перед второй, паника перед реакциями на те или иные поступки и слова. Звоночком должны послужить ситуации, если вы начинаете делать что-то специально, чтобы не расстроить человека. Например, выбирая вещь или готовя блюдо, вы думаете только о том, понравится ли это ему, и не сверяетесь со своим вкусом (не забывайте, что речь идет про систематические случаи).
Дискомфорт вымещает ощущение поддержки и безопасности в таких отношениях. В дальнейшем эмоциональное напряжение может вылиться в депрессию и нервные срывы у жертвы. Интересно, что в абьюзивных парах мужья зачастую сами приводят своих жен к психологу, потому что те «истерички» и «сходят с ума», рассказывает Зара Арутюнян. Но в ходе терапии выясняется, что женщина стала такой из-за постоянного неуважения или давления со стороны партнера. «Если мужчина постоянно не выполняет просьбу женщину, то через три месяца выходят ситуации из серии „мы пошли в ресторан, я ей цветы подарил, а она мне скандал устроила“. Но это не потому, что девушка сошла с ума, это накопившееся», — поясняет психолог.
Всемирная организация здравоохранения к опасным последствиям абьюза относит также убийства и самоубийства, травмы, искусственный аборт, депрессию, посттравматическое стрессовое расстройство и другие тревожные расстройства, расстройства пищевого поведения, проблемы со сном, головные боли, боли в спине.
В ряде случаев можно говорить о том, что у абьюзера в прошлом был травматичный опыт, а насильственное поведение — это попытка избежать переживаний, которые когда-то были связаны с опытом беспомощности и унижения, считает психолог Татьяна Орлова. «С одной стороны, он с помощью насилия избегает ситуации беспомощности и помогает себе не столкнуться с неприятным опытом, а с другой — удерживает другого в отношениях. Обычно такие люди и к себе относятся довольно плохо», — поясняет психолог.
Поскольку в общении с родителями закладывается первый сценарий взаимодействия с миром, то можно предположить, что у абьюзера были доминирующие, гиперопекающие родители, которые не давали права на ошибку, не давали самостоятельности, добавляет эксперт.
Но оправдывать все исключительно тяжелым прошлым — это упрощение. Нельзя переоценивать роль социальной детерминированности. «Есть просто подонки. Большую роль играет генетическая детерминированность, может быть, там что-то передалось, что было в восьмом поколении, — комментирует Зара Арутюнян. — В одном контексте могут вырасти разные люди. В одной семье, где было насилие, ребенок вырастет очень жестким и сильным, потому что он видит, что не доминировать — это ужасно, это синяки и побои. А в другой похожей семье ребенок, наоборот, вырастет настолько переломанным, что и звука не издаст из страха, чтобы не спровоцировать негатив. А в третьем случае ребенок все это перемелет, осознает и попробует быть уважительным. В этом смысле мы все действительно разные».
И еще одна причина, по которой сейчас так часто приходится сталкиваться с абьюзом, — это отсутствие уважения у людей друг к другу, считает Зара Арутюнян. Ведь, по сути, любого рода абьюз является проявлением неуважения к другому человеку.
Короткий ответ — бежать из этих отношений. Для начала можно поговорить с абьюзером, если та сторона видит проблему и хочет ее решать. Но в большинстве ситуаций это, к сожалению, бессмысленно. «Дело в том, что абьюзеры до тех пор, пока не теряют партнера, не меняют своей стратегии. Внутри отношений у них нет мотивации что-то менять. Абьюз — это их способ строить отношения, их регулировать, и, пока им это удается, пока партнер рядом с ними, все работает», — поясняет Татьяна Орлова.
Ее мнение подтверждает Зара Арутюнян: «В абьюзивных отношениях живут годами, но лучше потратить остатки ресурса на то, чтобы уйти из этих отношений. Это буквально мясорубка».
- Перестать оправдывать абьюзера. Понять, что ответственность за насилие лежит на авторе насилия.
- Установить личные границы. Перестать отвечать на провокации и больше не вступать в конфликты с абьюзером.
- Выйти из этих отношений или обстоятельств. Возможно, перед этим вам понадобится создать плацдарм — найти работу, восстановить прошлые связи.
- Не пытаться ухватиться за прошлое и дать очередной шанс насильнику.
- Дать себе время на восстановление. Обратиться за поддержкой к семье и друзьям. Найти хорошего психолога.
Осознание того, что вы абьюзер, — это первый и важнейший шаг на пути исправления поведения, потому что зачастую абьюзер сам не понимает свою проблему и перекладывает вину за свое поведение на партнера.
Если вы хотите поработать над своим поведением сами, то рекомендации следующие:
«Для начала важно понять, в чем ваша проблема, потом фиксировать, когда вы заводитесь, какие у вас триггеры, из-за чего вас начинает заносить. Если у вас ненормативный гнев, лучше к психологу, а перед этим замерить гормоны», — говорит Зара Арутюнян. То есть нужна работа с травматическим опытом, работа с выслеживанием своих стратегий, выработка альтернативных способов коммуницировать и навык справляться со стрессовыми ситуациями.
Психологи сходятся во мнении, что без помощи специалиста абьюзеру не обойтись, а самостоятельное лечение не приведет к значимым результатам. Потому что человеку надо осознать весь масштаб проблемы и он не в состоянии его увидеть.
На самом деле работать с абьюзом стали совсем недавно, и с ним хорошо справляются в странах, где есть закон о домашнем насилии. Там абьюзерам прописывают обязательное посещение программы терапии, и они держатся на ней благодаря закону. Это ключевой момент, потому что абьюзер довольно быстро сливается с такой работы. Ему кажется, что все хорошо, после одного-двух раз, ему слишком сложно и хочется бросить. Основная проблема тут — мотивация: если у абьюзера она есть, то он докопается до сути и ему можно помочь.
Чтобы проверить, есть ли в ваших отношениях абьюз, можно пройти тест на сайте «Насилию.нет».
Рассказать друзьям
0 комментариев
