Сознайтесь, много ли вы знаете о Феликсе Мендельсоне, помимо свадебного марша? Это как Огинский, который для многих всего лишь автор полонеза, а вовсе не реальный человек с именем и поразительной судьбой. Вот и Мендельсон, даже имя которого мало кто знает, засел в памяти народной лишь частью словосочетания “марш Мендельсона”. А человек он между тем незаурядный, вошедший в историю отнюдь не только как композитор и музыкант.
Вы знали, например, что музыка Баха не дошла бы до наших дней, если бы не Феликс Мендельсон?
Иоганн Себастьян Бах при жизни был известен как виртуозный исполнитель и уважаем как автор музыки духовного содержания. Нам сейчас кажется, что он должен был иметь статус этакой рок-звезды своего времени, но нет, происхождение Баха было недостаточно знатным, чтобы получить доступ в высший свет. Так что при всех его талантах, Бах не мог влиять на тех, кто определял модные музыкальные течения.
Поскольку звукозаписывающих устройств не существовало, музыка просто умирала, если ее прекращали исполнять. И именно это случилось с музыкальным наследием Баха. Его патетические и несколько тяжеловесные произведения быстро вышли из моды, партитуры пылились на чердаках, рукописи терялись и забылись бы окончательно, если бы спустя сто лет после смерти Баха не появился некий Феликс Мендельсон, который считал эту музыку по-настоящему гениальной.
Приехав в Лейпциг, город, где Бах жил 27 лет, до самой смерти, Мендельсон облазил все пыльные закутки церкви святого Фомы в поисках рукописей своего кумира. В этой церкви Бах исполнял на органе собственную музыку и руководил небольшим хором.
Найденные ноты положили начало коллекции, которая превратилась в подлинную одержимость. Мендельсон решил разыскать и собрать всё музыкальное наследие Баха, и издал в результате 46 томов, куда вошли больше тысячи произведений.
Феликс сам исполнял эту музыку, адаптируя ее к современной манере звучания. Мендельсон был лично знаком с многими значительными музыкантами, композиторами и поэтами 19 века (далеко не только немецкими) и сумел заразить их винтажными мелодиями из своей коллекции. Постепенно Баха снова начали исполнять, он вернулся в моду и уже больше из нее не выходил.
Однако не только воскрешением наследия своего великого предшественника знаменит Мендельсон. Он сам был выдающимся композитором, этаким Моцартом (или, может быть, Вивальди) 19-го века, сочиняющим легкую и изящную музыку, очень созвучную его эпохе. Вспомните хотя бы его искрящуюся итальянскую симфонию (послушайте вот здесь, если вам интересно). Уверен, многие и не подозревали, что автор этой музыки тот самый Мендельсон.
Феликс родился В Гамбурге в еврейской семье. Его родителям пришлось принять лютеранство, поскольку быть иудеем в Германии означало лишиться всяческих перспектив в жизни. В результате к фамилии Мендельсон была добавлена еще одна, Бартольди. Отец Мендельсона-Бартольди, состоятельный банкир, зарабатывал хорошие деньги, так что семья жила в достатке, что и позволило родителям давать явно тяготеющему к музыке отпрыску лучшие частные уроки.
В результате уже в 9-летнем возрасте Феликс считался одаренным юным музыкантом, подающим большие надежды. Помимо игры на скрипке и фортепиано, молодой Мендельсон превосходно пел. А в 10 лет начал сочинять собственную музыку.
В первой половине 19-го века в моду вошел романтизм, и Феликс стал одним из лучших авторов и виртуозных исполнителей романтических произведений своего времени.
То, что мы знаем как “свадебный марш”, в действительности заключительная часть сюиты “Сон в летнюю ночь” по комедии Шекспира. Вообще говоря, под эту мелодию должны были появляться сказочные персонажи, вроде эльфов и фей. Кстати, послушайте сюиту целиком. Знакомая нам с детства мелодия зазвучит для вас совсем по-другому, когда окажется в органичном контексте.
Я совершенно не эксперт в классической музыке, меня в истории Мендельсона больше занимает его еврейство, которому сам он не придавал особого значения, считая себя немцем и лютеранином. Однако люди, из-за которых иудеям приходилось менять свою веру, никогда не забывали о еврейских корнях любого заметного человека и не упускали случая всем об этом напомнить.
Например, композитор и убежденный юдофоб Рихард Вагнер, воспевавший “сумрачный германский гений”, был крайне нетерпим к популярности Мендельсона. Вагнер писал, что его «творческие усилия немало содействовали распущенности и произволу в нашем музыкальном стиле», имея в виду распространенное в то время мнение, что евреи намеренно ведут великую немецкую культуру к вырождению и деградации. Возможно, легкомысленные изящные мелодии будили в хмуром Вагнере какие-то греховные фантазии. Во всяком случае, это многое бы объясняло.
А вот Петр Чайковский Мендельсона уважал, а Вагнера как раз считал посредственностью.
Чайковскому приписывается остроумная фраза «Не стыдно ли было высокодаровитому еврею с таким коварным ехидством услаждать человечество своими инструментальными сочинениями вместо того, чтобы с немецкой честностью усыплять его подобно Вагнеру в длинных, трудных, шумных и подчас невыносимо скучных операх!»
Опять же не мне судить о том, кто из значительных композиторов талантливее. Но для меня довольно убедительно выглядит тот факт, что Вагнер был популярен при Гитлере (в Израиле, кстати, музыка Вагнера вообще не исполняется), а Мендельсон, проживший всего-то 38 лет, остается с нами в самые счастливые минуты жизни.
И, конечно, гений Баха, который был бы попросту забыт, если бы не Феликс Мендельсон, который, в отличие от завистливого Вагнера, умел ценить чужой талант.
*Комментарии приветствуются, но каждый комментатор сам выбирает стиль общения: на вежливые высказывания реагирую с уважением, на хамство и агрессию отвечаю адекватно. Если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите.
***Подписывайтесь на мои каналы в Telegram и на Youtube .
-
-
January 20 2017, 14:24
- Музыка
- Cancel
Эффект Мендельсона или снова Бах.
Оригинал взят у 
radmirkilmatov в Эффект Мендельсона
Основные произведения Иоганна Себастьяна Баха – возможно, были написаны в середине 19-го века другим известным композитором – Феликсом Мендельсоном. Но когда за имя “Баха” платят больше, чем за имя “Мендельсона” – выбора не было
ни у продавца,
ниу “экспертов”,
ни у покупателя…
… Внук крупнейшей фигуры еврейского возрождения 18-го века философа Мозеса и сын банкира Авраама – Феликс Мендельсон (1809-1847) никогда не страдал от недостатка внимания к своему имени. В 10 лет он гастролировал по Европе как юный гений, а в 30 лет он был крупнейшим музыкальным авторитетом и был известен, как превосходный скрипач и композитор.
До тридцати лет Мендельсон писал чудесную музыку, а после – стал крупнейшим исследователем творчества Баха и сочинять, как бы, перестал.
Современники откровенно посмеивались над Мендельсоном, утверждая, что «за Баха больше платят, чем за Мендельсона». Однако сомнения в авторстве Баха исчезли уже на следующем поколении критиков. Сейчас именно Мендельсону принадлежит слава открытия Страстей по Матфею, Иоанну, Брандербургского Концерта.
12 нот (7 белых и 5 черных) в музыкальной тональности – передают основные эмоциональные состояния – так же как 12 знаков Китайского календаря и 12 знаков Зодиака. Существуют подсознательные зависимости, между тональностью любой мелодии и ее эмоциональным восприятием. Ференц Лист использовал на своих концертах этотприем: показывая особенности транспонирования простых мелодий – со сменой “интонаций и нюансов”.
Другие музыкальные исполнители конца 19-го века тоже показывали на выступлениях – изменение эмоционального восприятия мелодии при ее переносе в другую тональность.
Музыкальные авторитеты подтвердят широко развитую в середине 19-го века технику транспонирования, когда профессиональный переписчик мог за минуту переложить мелодию в другую тональность. А до того… Техника четырех-пяти диезов и бемолей – это «школа» середины 19-го века. В простые времена Баха сочиняли (и исполняли!) объективно проще. И только по этому критерию значительную часть произведений “Баха” – стоило бы признать “не Бахом”
Вскрывая следы возможной «аферы», австралиец (а есть такой грешок за автором) подсознательно цепляется за созидательную мотивацию и исключает злой умысел. А рассказывая про Мендельсона нельзя не отметить то, что отличает наши суждения от мыслей его современников.
Почему Мендельсон подписывал свои произведения чужим именем – там, где наш сегодняшний современник ставит свое?
Во-первых – да, если за Баха платили больше, чем за Мендельсона, то выбора не было совсем. И продавец и покупатель и эксперт – будут совершенно искренне завышать стоимость своего владения. сделки… Обычно независимый суд потому и не принимает в свидетели показания “заинтересованных свидетелей”… но в 19-м веке такого независимого эксперта/ свидетеля/ суда еще не было.
Во-вторых, из-за значения Баха и Мендельсона для музыкальной культуре. Настоящей культуре необходима история, герои и традиции. Подвижники подсознательно всегда создают эту историю своим трудом. И больше всего историю сочиняют сами историки.
А для “баха” надо было совсем не много. “Bach” – по немецки означает “книга”. (Такой могла быть надпись на любой связке нот).
(lady_dalet: Бах-Bach переводится с немецкого как источник, ключ, фонтан, ручей. В данном случай автор изменил гласную.)
Позднее ненавидевший Мендельсона и боготворивший Баха великий композитор (но еще и самобытный литератор!) Рихард Вагнер (1913-1883) сделал невозможным трезвый объективный анализ границы между двумя Гениями. Вангнер боготворил арийскую музыку Баха и ненавидел еврейскую музыку мендельсона. Во втором (в арийском) своем «призвании» Мендельсон оказался нужнее, и сделал больше.
Эффект Мендельсона: Жизнь сводится к тому, что Художник иногда становится тупо – Инструментом. Историк часто становится не независимым свидетелем, а сам создает культуру, собственную историю, свою линию…
Принцип Оккама объясняет: культуру (да и историю) создает «коллективное бессознательное», иногда «Божий умысел». Ну и глупость, жадность и лень всегда могут объяснить любую проблему лучше любой другой самой красивой Теории.
В догонку статьи про то, как великий немецкий композитор Феликс Мендельсон сочинил великого Иоганна Себастьяна Баха.
http://radmirkilmatov.livejournal.com/76209.html
про то, как Мендельсон открыл большинство произведений Баха, в том числе, потому что “за Баха платили больше, чем за Мендельсона”
У Мендельсона есть цикл из шести органных сонат.
Все их можно найти и сравнить в Ю-тьюбе. Найдёте 10 отличий?
ПС. Вы думаете, что Пушкина и Лермонтова сочинили менее талантливо?
С Пушкиным все болеее-менее ясно. Верить в то, что молодой человек за неполные 37 лет смог написать (пером, в разъездах и со службой) 10 томов произведений, 99% из которых точно несут печать гениальности – могут только люди, (извините) не умеющие сомневаться в очевидном.
Творчество же Михаила Лермонтова – это уникальный “проект” Алексея Апухтина.
Стиль, почерк, интонации, темы, настроение, образы – иногда абсолютно одинаковы. И такое впечатление, что автор даже “глумился” создавая своего героя, оставляя за самим-собой черты, полностью противоположные своему герою. Этакий “творческий мазохизм” большого художника… Чем больше получалась пропасть между реальным Апухтиным и его художественным воплощением – тем больше удовольствия получал Апухтин – от своего художественного образа…
Один красавец – другой урод,
один стройный – другой жирный,
первый любимец женщин – второй старый пид…ас,
военный – гражданский,
здоровый – больной,
и т.д. почти во всем…
В слову, именно Апухтину принадлежит честь “открытия” творчества Лермонтова.
“””Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые…
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые!
Пусть даже время рукой беспощадною
Мне указало, что было в вас ложного,
Все же лечу я к вам памятью жадною,
В прошлом ответа ищу невозможного…
Вкрадчивым шепотом вы заглушаете
Звуки дневные, несносные, шумные…
В тихую ночь вы мой сон отгоняете,
Ночи бессонные, ночи безумные!”””
Это Апухтин – 1876
http://rupoem.ru/apuxtin/all.aspx
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные…
Чужды вам страсти и чужды страдания;
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
https://ru.wikisource.org/wiki/Тучи_(Лермонтов)
ПС. Есть по крайне мере, еще одно стихотворение, которые похоже тоже принадлежит руке Апухтина, но приписываемое еще одному Большому художнику – Ивану Сергеевичу Тургеневу “Утро туманное, утро седое”…. гениальное стихотворение, которое выдает руку опытного мастера. А Тургенев больше нигде в стихосложении не был замечен…
ППС. Удивительное было время. Сейчас бы “тырили” чужое – а тогда “складывались” в общее достояние…
(1843)
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды так жадно, так робко ловимые.
Первая встреча — последняя встреча —
Тихого голоса звуки любимые.
Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное, далёкое,
Слушая рокот колёс непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.
Ахматовское “Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…”
Мендельсон – один из выдающихся музыкантов Германии первой половины XIX века. Среди современных ему романтиков он занимает особое место. Его музыка, развиваясь в русле романтизма, теснейшим образом связана с классическими традициями. Классическое и романтическое начала составляют в ней удивительно гармоничный сплав, который проявляется в каждом конкретном случае по-своему. И именно это единство определило образный строй его произведений – уравновешенный, жизнеутверждающий и гармоничный. Для Мендельсона, в отличие от других романтиков, не характерна трагическая конфликтность, в его творчестве нет ощущения непримиримого разлада с окружающей действительностью. Его искусство освещено верой в человека и человеческий разум.
В музыке Мендельсона множество типично романтических образов:
- «музыкальных моментов», отражающих душевные состояния человека;
- картин быта и природы (особенно привлекала композитора романтика моря);
- причудливой фантастики, в которой нет ничего мрачного, «демонического». Это сказочные образы народных преданий – эльфы, феи, гномы (то, что оказало большое влияние на Листа, Грига);
Вместе с тем, будучи преемником Шуберта и Вебера в романтизме, Мендельсон многое воспринял от венской классической школы. О близости к эпохе Просвещения, к классической традиции говорят:
- ясный, уравновешенный тон мендельсоновской лирики;
- стремление к воплощению объективных, устойчивых идеалов;
- стройные пропорции форм;
- доходчивость, демократичность тематизма, который основан на обобщенных, устоявшихся интонациях.
Сын богатого просвещенного банкира, щедро одаренный от природы разнообразными талантами, Мендельсон с детства был окружен атмосферой высокой интеллектуальности. Условия для формирования личности были идеальными. Его дед был выдающимся философом. В родном доме будущий композитор мог общаться с самыми блестящими представителями научной и художественной элиты – Гегелем, Гете, Гейне, Вебером, Паганини. Стойкому интересу к классической музыке, не угасавшему в течение всей жизни Мендельсона, способствовал сам характер полученного им образования. Его учителем был Цельтер – руководитель Берлинской певческой капеллой, где часто исполнялась музыка И.С. Баха.
В 16 лет Мендельсон получает персональное приглашение от Керубини, директора Парижской консерватории, учиться там. Он ответил отказом, поскольку современная музыкальная культура Франции казалась ему далекой от идеалов отечественной классики.
Личность Мендельсона можно считать воплощением античного идеала гармонично развитого, совершенного человека. Он свободно владел несколькими языками, включая латынь и древнегреческий. Прекрасно рисовал, занимался верховой ездой и плаванием. Увлекался литературой, театром, бытом и историей стран, где ему довелось побывать. Интересно, что в литературных пристрастиях композитора также наблюдалось своеобразное соединение классического и романтического: его любимыми авторами были одновременно Гете, Шекспир и романтик Жан Поль.
Вся многогранная деятельность Мендельсона как композитора, дирижера, пианиста, педагога была проникнута просветительскими идеями. Он стал первым немецким музыкантом-просветителем государственного масштаба: в 1843 году по его инициативе была создана Лейпцигская консерватория, которая способствовала росту музыкального профессионализма в Германии. На основе консерватории возникло новое направление в немецком музыкальном искусстве – Лейпцигская школа во главе с Мендельсоном.
Композитор писал свою музыку для широкого круга любителей, вкус которых хотел воспитать, отвратить от звучавшей вокруг пошлости. К модным виртуозным исполнителям композитор относился с откровенным презрением («Они доставляют мне так же мало удовольствия, как акробаты и канатные плясуны»).
Кумиром Мендельсона, как и всех немецких романтиков, всегда оставался Бетховен. Однако увлекали его и композиторы эпохи барокко (что отличает Мендельсона от большинства современников). Он разыскивал повсюду давно забытые сочинения Шютца, Баха, Генделя, старых итальянских мастеров, и их музыка воскресала благодаря его усилиям. В 20 лет ему посчастливилось найти и исполнить «Страсти по Матфею» Баха и с тех пор имя Мендельсона всегда с благодарностью упоминается, когда речь заходит о «втором рождении» Баха. Позднее он исполнил баховскую мессу си-минор и осуществил грандиозную постановку оратории Генделя «Израиль в Египте».
На его концертах многие современные слушатели впервые открывали для себя классические шедевры. Характерно, что самого Мендельсона современники воспринимали как «ученика Баха».
Отношение к творчеству Мендельсона менялось с течением времени. При жизни он очень рано вошел в число лучших композиторов Германии. Созданная в 17 (!) лет гениальная увертюра «Сон в летнюю ночь» привлекла к нему всеобщее внимание. Будучи великолепным дирижером и пианистом, Мендельсон объездил всю Европу и завоевал громкую славу. В отличие от многих других художников-романтиков он не знал непризнания и одиночества. Выдающиеся люди считали его своим единомышленником. Так, Шуман называл Мендельсона «вторым Моцартом», мечтая сочинять симфонии столь же ясные и уравновешенные, а Гейне говорил о нем, как о «музыкальном чуде».
Однако спустя некоторое время имя Мендельсона перестало вызывать былой энтузиазм. То, что он был стойким приверженцем классических традиций, дало повод причислить его к принципиальным консерваторам, вызвало обвинения в академизме. Ясность и уравновешенность в бурную эпоху позднего романтизма казались равнодушием и рассудочностью. Широкую популярность «Песен без слов» объясняли расчетом на невзыскательные вкусы. Музыку Мендельсона стали критиковать за отсутствие философской глубины, бетховенской героики, яркой новизны, противопоставляя новаторству Берлиоза и Листа.
Действительно, искусство Мендельсона далеко от порывистой страстности Шумана, национального патриотизма Шопена, радикальной смелости Берлиоза и Вагнера. Героика, трагедийность и острая конфликтность – не его сфера. Он был лириком по преимуществу. Мендельсоновская лирика отмечена стремлением к ясности, уравновешенности, тонкой поэтичности, нередко ей присуща элегичность тона. Она покоряет искренностью, тонкой поэтичностью, безукоризненным вкусом, отсутствием чисто внешней эффектности. Характерна также опора на бытовые формы музицирования и близость к немецкой народной песне.
Наряду с лирикой излюбленной сферой композитора была изящная скерцозность, связанная, как правило, с фантастическими образами. В причудливой фантастике Мендельсона нет ничего мрачного, «демонического». Это сказочные образы народных преданий – эльфы, феи, гномы (Elfen-musik – то, что оказало большое влияние на Листа, Грига).
Многие типично романтические мотивы были чужды Мендельсону – внутренняя раздвоенность, разочарованность, мировая скорбь, туманная мистика.
Творческое наследие Мендельсона охватывает абсолютно все музыкальные жанры своего времени. Наиболее обширная и значительная часть – это инструментальная музыка. Она представлена симфониями, увертюрами, концертами, камерными ансамблями, сонатами для разных инструментов (в т.ч. органа), фортепианными сочинениями.
Главное открытие Мендельсона в симфонической области – его концертные программные увертюры – область, в которой он выступил смелым новатором.
Жанр увертюры имеет многовековую историю. Возникновение его связано с оперой, с XVII веком. Концертные же увертюры – детище романтизма. Именно у романтиков они стали самостоятельными произведениями с определенным программным содержанием. Предназначенные для концертного исполнения, они не были связаны ни с драматическим спектаклем, ни с оперой или балетом (увертюра «ни к чему»). Жанр этот был чрезвычайно востребован временем, с него обычно начинались концертные программы.
Увертюра «Сон в летнюю ночь»
Первая романтическая концертная увертюра – «Сон в летнюю ночь».
Это единственное шекспировское произведение в творчестве Мендельсона. В отличие от многих своих современников (Россини, Беллини, Верди, Берлиоза, Листа), композитор увлекся не трагедиями великого драматурга, а одной из самых жизнерадостных его комедий. Ее народно-сказочные образы в Германии были очень популярны («Оберон» Вебера). Знаменательно, что шекспировский сюжет привлек внимание Мендельсона в переводе немецких романтиков Шлегеля и Тика.
Композитор не ставил перед собой задачу последовательно передать в увертюре все события комедии Шекспира. Он обрисовал те поэтические образы, которые были особенно притягательны для него: светлую фантастику, мягкую лирику и задорный юмор. Музыка рисует сказочную жизнь волшебного леса в летнюю ночь. Музыкальный материал очень разнообразен: классически стройная сонатная форма отличается обилием тем. Особенно оригинальна стремительно-кружащаяся, воздушная «тема эльфов» – первая тема главной партии (e-moll, скрипки divizi). Она возникает после долгих, протянутых аккордов деревянных-духовых во вступлении (образ «зачарованного сна»).
Характер всех остальных тем экспозиции вполне реальный: это и празднично-приподнятая, маршеобразная вторая тема главной партии (E-dur), сопровождаемая ликующими фанфарами, и три лирические темы в побочной партии (H-dur), и бойкая, задорная заключительная партия с неожиданными скачками и резками акцентами.
Контраст фантастики и реальности в увертюре дан не в противопоставлении. Наоборот, все образы спаяны единым эмоциональным настроением беззаботной жизнерадостности.
Будучи уже зрелым мастером, Мендельсон снова обратился к образам комедии Шекспира, написав к ней несколько больших симфонических номеров (в том числе знаменитый Свадебный марш), два хора и музыку к мелодрамам.
Кроме этой увертюры Мендельсон написал еще девять, среди которых есть и яркие, новаторские, и малозначительные. Лучшими считаются увертюры «Морская тишь и счастливое плавание», «Гебриды, или Фингалова пещера», «Прекрасная Мелузина», «Рюи Блаз».
Программность в увертюрах Мендельсона имеет обобщенный характер. Он не стремился к последовательной сюжетности, к фиксации отдельных подробностей содержания. Кроме того, в отличие от Берлиоза и Листа Мендельсон избегал развернутых литературных предисловий и ограничивался одними заголовками, которые, к тому же, нередко менялись даже после премьеры.
Бах Мендельсона
Саулюс Сондецкис: «Помните, что плебейская культура привела к падению Рима»
Мендельсон прожил 38 лет, «пережив» Моцарта (с которым его сравнивали) на три года. Был незаурядным певцом, скрипачом, пианистом, органистом, дирижером. «Взорвал» свой век, пропагандируя на посту капельмейстера лейпцигского Гевандхауза Шумана, Бетховена, Берлиоза, разумеется, Баха (которого — согласно устоявшемуся мифу — он во всем величии вернул из забвения современникам). А теперь самому Мендельсону Владимир Спиваков посвящает элегантный монофестиваль в Доме музыки: за пульты классных оркестров встанут Саулюс Сондецкис, Кен-Дэвид Мазур, сам маэстро Спиваков, который перед Мендельсоном готов снять шляпу за «гигантский талант, создавший за недолгую жизнь множество великолепных сочинений в самых разных жанрах».
…Совсем недавно отмечали 200-летие Феликса Мендельсона-Бартольди, чуть не по разнарядке ставя его во все концерты — со вкусом и без. Но юбилейная горячка, по счастью, позади, и вкусить великого композитора-романтика мы можем без лишней патетики и из рук людей, для которых он по-настоящему актуален. Так, помимо «Вальпургиевой ночи», Итальянской симфонии, ми-минорного концерта для скрипки, оратории «Илия» прозвучит мало исполняемая «Хвалебная песнь» (она же Симфония-кантата № 2), написанная по поводу 400-летия книгопечатания. Известно, что Мендельсон лично для хоровых частей (а исполнит это большой хор Льва Конторовича) отбирал фрагменты из Библии, даже выведя на титульном листе фразу Лютера: «Я очень хотел бы видеть все искусства на службе Того, Кто даровал и сотворил их». За пульт БСО им. Чайковского в этот вечер встанет знаменитый скрипач и дирижер Саулюс Сондецкис:
— В XX веке произошли крайне противоречивые повороты в музыкальном развитии, — говорит маэстро «МК», размышляя о месте Мендельсона сегодня, — много всего было: поисков, теоретического шума, атональной музыки. Но время идет, и в концертной жизни остается только живая музыка, идущая от души к душе, которая суть и удовольствие, и размышление… XX век доказал, что все те «новые пути», которые отреклись от связи с классическим наследием, — не прижились, умерли. А те, кто (как Пендерецкий, некогда тоже поднявший флаг авангардизма) смог понять, что без этой связи — никуда, необычайно востребованы…
— «Открытие миру Баха» часто называют главной заслугой Мендельсона…
— Он открыл миру новую эру романтизма, что очень повлияло и на русскую музыку. Музыка Мендельсона бесконечно красива, эмоциональна; эти гении, которые покинули нас молодыми — Моцарт, Пушкин, Мендельсон, — они от Бога во всем, их каждый раз открываешь заново. Я, признаюсь, прежде и не слышал ту музыку, которую мне предстоит дирижировать, но вот открываю партитуру — какое очарование, романтическая непосредственность, как все мастерски создано, здесь как раз видно, насколько на него влиял Бах, как он его изучил. Не знаю, по-моему, Бах, конечно, никогда не был прямо настолько забыт, что его надо было «открывать» (и Моцарт, и Бетховен Баха боготворили), скорее, Мендельсон открыл его для массовой концертной жизни…
— Поражает универсализм Мендельсона: он и певец, и скрипач, и пианист…
— А вы посмотрите на письма Моцарта: да он был бы прекрасным писателем! Сколько там юмора, фантазии. Большие таланты раскрываются во всем.
— Почему же в музыке они сегодня не появляются?
— Тот прогресс, который мы имеем, — разве это не дело рук гениальных умов? Взять тот же Интернет… А если гениев в музыке нет, возможно, тут виноваты эстетические критерии, которые царят в обществе. Нарушен ход нормального развития искусства. Сейчас часто в музыке, в изобразительном творчестве сразу и не поймешь, искусство это или нет. Надо же учить людей, воспитывать их на лучших образцах… Но воспитание почему-то отвернулось от классического наследия, — того, что должно прививаться любому человеку. И я убежден, что та культура, которая сегодня охватила весь мир, — она по сути своей плебейская. И она побеждает, как победила и в Риме, который в конце концов пал. Она отвлекает молодежь от настоящих ценностей, дезориентирует. Но ведь самое глупое — это бороться с модой. Но любая мода проходит. Становясь потом предметом посмешища и… забвения.
