Как мне найти иисуса

Add New Question

• Question

  How do I seek forgiveness from Jesus?

  

  You just ask for forgiveness, like you would from another person you’d offended. Close your eyes, get someplace quiet to pray, and talk to him. Tell him what you did, why you think you did it, and acknowledge that it was wrong. Pray for forgiveness and help to be and do better next time.

• Question

  I’ve been a Christian for 10 years, but I am not able to leave my worldly lifestyle. How can I be a good religious person?

  

  Pray about it, ask God for help. Resist worldly temptations, recite scripture to help you with this. Ask some Christian friends or a pastor to pray with you, and spend your time with them instead of anybody who might be a bad influence.

• Question

  How does Jesus reply to my prayer?

  

  Jesus will reply in your soul, and sometimes his replies will be visible in your life depending on the prayer.

See more answers

200 characters left

Include your email address to get a message when this question is answered.

Submit

Thanks for submitting a tip for review!

Читатель! Ты называешься православным христианином, но думал ли ты когда-нибудь, почему так называешься?

Что значат эти слова: «православный христианин»? А знать это нужно. Когда ты узнаешь, почему так называешься, то узнаешь и то, чем ты отличаешься от нехристиан, да и от христиан неправославных, и тогда будешь твердо стоять за свою веру, и никто не в силах будет тебя сбить и совратить с истинного пути.

Сначала христиане не назывались именем православных, а просто верующими. Именем же христиан впервые стали называться ученики Иисуса Христа в городе Антиохии, в Сирии, а отсюда имя христианин распространилось и в другие большие города Римской империи.

Ясно, что имя христианин происходит от слова «Христос»: так называют Господа нашего, Сына Божия, Спасителя, а слово «Христос» не русское слово и значит помазанник (так назван Сын Божий, потому что Его человечеству безмерно сообщены те дары, которые в Ветхом Завете сообщались через помазание елеем царям, первосвященникам и пророкам (см. Катех. Филарета)).

В древние времена у евреев до Иисуса Христа помазывали святым елеем царей, первосвященников и пророков, почему их и называли помазанниками.

Имя христианин относится только к тем людям, которые веруют в Иисуса Христа как Бога и Спасителя. Но христиане есть разные: например, лютеране, католики (немцы, Французы) и другие, – но только они уже неправославные.

А ты, читатель, православный христианин или нет? Да, без сомнения, потому что ты исповедуешь веру православную. Православная вера, как показывает и самое слово, значит вера правая, справедливая, то есть во всем согласная с учением Иисуса Христа и основанной Им Святой Церкви Его. Учение православной веры коротко изложено в Символе веры, который должен знать и верно понимать каждый православный христианин.

Читается он так: «Верую во единаго Бога Отца…» и т. д. – и для более ясного понимания делится на 12 членов, или частей. Мы вот тут часто вспоминали слово «вера». А что же такое вера? Для более ясного ответа на этот вопрос постараемся разъяснить его на примере.

Каждый из нас был ребенком; припомните же, как тогда мы относились к словам своих родителей. Все, что они нам говорили, мы считали верным, справедливым, как будто видели это своими глазами, и если бы кто стал нас уверять, что родители говорят нам неправду, мы, конечно, не поверили бы. Что же это значит? А то, что мы были уверены в том, что родители нам неправды не захотят говорить, и потому принимали за несомненную истину слова их, как будто бы мы все это видели собственными глазами. Теперь приложим то, что сейчас сказали, к Богу, и выйдет, что верить в Бога – значит иметь твердую, несомненную уверенность, что Бог у нас есть, как будто бы мы видели Его нашими глазами, хотя и не видим Его.

Во многое даже на земле сущее, чего мы не видим, верим мы, что есть. Что совершается перед нашими глазами, то видим, а что было прежде нас, что есть в тех местах, где нас нет, то мы принимаем на веру, верим рассказу других людей, которые это видели. Мы не видим Бога сами, зато видим Его дела, а они-то и удостоверяют нас, что Бог есть: так мы видим мир, сотворенный Богом, которым Он и теперь управляет, а потому верим, что Бог есть. Итак, вот что такое вера в Бога. Ее дал нам Сам Бог наш Иисус Христос через Своих апостолов и святых мужей. Эту веру исповедовали все святые; ее одну они и защищали от неверных; за нее они терпели разные бедствия и притеснения; за нее же нередко жертвовали и своей святой жизнью. Когда святую мученицу Сиру перед ее страданиями спросили, зачем она отвергла языческих богов и приняла веру Христову, то она отвечала: «Всякий человек, имеющий здравый смысл, не уподобляется животным, которые неуклонно идут по стопам рождали их, но идет тем путем, который признает лучшим, и не следует своим отцам и праотцам заблуждающимся. Так и я, видя христианскую веру лучшею, нежели отеческое нечестие, избрала лучшее, отвергнув худшее».

Когда же ей сказали, что за такие слова они будут ее еще больше мучить, то она положила свою руку на шею и сказала: «Отсеки сию» (Чет. Мин., 24 августа).

Но пользы для души мало будет, если ты, называясь православным христианином, жить-то будешь не лучше язычника. Смотри же, если хочешь быть истинным христианином, то и живи так, как жили и живут настоящие христиане, то есть твердо стой за свою веру до конца жизни (сост. свящ. Н. Успенский).

Святая вера укрепляется и растет:

1) прилежным чтением или слушанием Слова Божия, ибо по учению апостола Павла всяко писание Богодухновенно и полезно есть ко учению, ко обличению, ко исправлению, к наказанию, еже в правде, да совершен будет Божий человек, на всякое дело благое уготован (2Тим. 3, 16–17).

2) Укрепляется и растет вера размышлением о чудных делах Божиих, исполненных милостивых Его обещаний. Обещал Бог Ною спасти его и семейство от потопа всемирного – и спас.

Обещал Аврааму вывести потомков его из Египта, где их сильно притеснял царь Фараон, в землю Ханаанскую – и вывел. Обещал сынов Израилевых освободить из плена Вавилонского – и освободил. Обещал послать Спасителя миру – и исполнил это, и верующие во имя Его спасаются. Обещал услышать с верой призывающих Его – и слушает, о чем мы знаем из многих мест Священного Писания.

Услышал их, услышит и нас, когда с верой призовем Его. Бог всем готов подать благодать и милость Свою, когда видит сердце, удобное к принятию Его благодати. А если случается, что мы просим чего у Бога, но не получаем, то вина в том наша, а не Его.

3) Укрепляется и растет вера усердной и чистой молитвой.

4) Причащением Святых Христовых Тайн.

5) Сохраняется вера удалением от бесед и обращений с людьми злыми и развращенными. Апостол Павел говорит: повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашего Иисуса Христа, отлучатися вам от всякаго брата безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас (2Фес. 3, 6; из твор. св. Тихона, еп. Ворон., т. 2).

Как дитя беспрекословно исполняет волю своих родителей, так и ты, христианин, исполняй в простоте сердца то, что велит тебе делать Святая Православная Церковь.

Дитя твердо помнит, что родители зла ему не пожелают, а потому вполне им доверяется, так и ты помни, что Святая Церковь желает тебе самого верного спасения и уже, конечно, лучше нас с тобой знает, что хорошо и что дурно; поэтому не нам с тобой судить да поверять ее. Несомненно, нужно и полезно усвоение истин веры и умом.

Сам Господь сказал: испытайте писания; и счастлив будешь, если усвоишь не только сердцем, но и умом истины Православной веры; но только бойся доверяться своему разуму.

Чего не понимаешь, спроси у отца твоего духовного: он тебе объяснит непонятное на основании Слова Божия, он укажет тебе писания богомудрых отцов, где ясно изложено учение Святой Церкви Божией, где найдешь ты ответ на твой вопрос; только не решай ты таких вопросов одним умом твоим, одним собственным мудрованием: в этом погибель души.

Посмотри на вифлеемских пастухов: когда явился им ангел Господень и сообщил о рождении Христа Спасителя, стали ли они раздумывать, колебаться? Нет, они тотчас оставили свои стада и, веря словам ангела, поспешили поклониться новорожденному Спасителю.

Так и ты, христианин, веруй в простоте сердца, не мудрствуя лукаво, во все то, чему учит нас наша Православная Церковь (из «Воскр. листка», № 350).

Вера в Бога должна быть правая: без правой веры спастись невозможно. К преподобному Кириаку пришел некоторый брат Феофил за словом назидания. Восхищенный поучениями преподобного старца, Феофил сказал: «Не расстался бы с тобой до смерти, если бы я принадлежал к одной с тобой церкви, но я принадлежу к обществу несториан и должен возвратиться к моему братству».

Святой Кириак, сокрушаясь о погибели брата, убеждал его присоединиться к Православной Церкви, доказывая, что только один путь ведет к вечному спасению, что это путь, которым шли все святые, что надлежит и веровать так, как мыслили, веровали и других учили веровать апостолы, святые отцы и вселенские соборы; но Феофил отвечал: «Все называют свое учение истинным, все утверждают, что только в их вероисповедании можно спастись; а мой разум слаб, не умеет различить истины от заблуждения: что же мне делать? Помолись за меня Господу, чтобы каким-либо откровением свыше просветил мою душу». Обрадовался святой Кириак просьбе Феофила и, оставив его в своей келии, сказал: «Веруй от всего сердца, что всеблагой Бог откроет тебе истину!»

Святой Кириак усердно помолился Богу, чтобы вразумил заблуждающегося брата, каким благоизволит образом, и молитва его была услышана. В девятом часу следующего дня несторианец увидел перед собой боголепного юношу, который повелел ему идти за ним. Феофил повиновался. И вот он введен в преддверие темного и смрадного места, и здесь, среди мрака и огня, видит Нестория, изобретателя нечестивого учения, и с ним других лжеучителей.

«Вот место для тех, которые нечестиво мыслят, неправо веруют и других учат неправомыслию, – сказал юноша – Если страшит тебя это место, присоединись к Православной Церкви, в которой пребывает Кириак. Я говорю тебе истину, верь и не забывай: если человек имеет все добродетели, но верует неправославно, заключен будет в это место мучений» (Чет. Мин., 29 сентября).

Великий Пахомий, при начале подвижнической жизни увлекаемый отступниками от Православия к своей вере, со слезами молил Бога открыть ему, где истина. Голос с неба возвестил ему, что истина в Православной Церкви, и голос ее слышится через Александра, епископа Александрийского («Христианск. чтен.», ч. 26).

Святые отцы терпеливо, со смирением переносили всякие оскорбления, поношения и клеветы; но когда злоречие касалось правоты их вероисповедания, они с ревностью защищали свое правоверие.

Ариане, называвшие Сына Божия сотворенным и не Единосущным Отцу, распустили слух, будто великий Антоний согласен с их мнением, надеясь одним его именем увлечь многих в заблуждение.

Эта клевета побудила ревностного поборника веры и благочестия оставить на время пустыню и идти в Александрию.

Здесь святой Антоний перед всем народом осудил лжеучение ариан, и силу этого осуждения, силу своего свидетельства о православии подкрепил множеством чудотворений (Чет. Мин., 17 января).

К преподобному Агафону пришли иноки с тем, чтобы испытать его веру и смирение.

– Ты ли отец Агафон? – спросили они, как бы не зная его.

– Я Агафон, грешный раб Божий, – отвечал старец.

– Ходят слухи, будто ты человек гордый и невоздержанный?

– Совершенная правда! – отвечал преподобный.

– Говорят еще, будто ты лжец и любишь пересуживать других?

– И это правда! – сказал Агафон.

– Слышно также, что ты еретик?

– Неправда! – возразил старик.

– Для чего принимаешь на себя все пороки, а от последнего отрицаешься?

– Те пороки обыкновенны человеку, а ересь есть богоотступничество, чего я, при всех моих грехах, принять на себя не могу и не хочу.

(Достоп. сказ, о подвижн. святых отцов. «Христианск. чтен.», 1856 г. Сост. свящ. Н. Успенский).

Надежда на Бога должна быть полная, не смущаемая никакими превратностями жизни.

В царствование Траяна, римского императора, был знаменитый полководец Плакида, под начальством которого римляне всегда одерживали победы над врагами. Этот Плакида чудесным видением обращен был в веру христианскую и при крещении назван Евстафием. Господу было угодно подвергнуть его тяжким злоключениям в жизни, как в доказательство миру, что христианин, возлагающий упование на Бога, не побеждается никакими несчастиями.

Испытания Евстафия начались болезнями и смертями в его семействе. В короткое время смерть похитила у него многочисленную прислугу и погубила стада его; затем злые люди расхитили все его сокровища. Первый вельможа в государстве внезапно обнищал. Столь нечаянная перемена благосостояния ясно внушала Евстафию, что все это делается не без воли Божией, и он безропотно перенес постигшие его несчастия, не жаловался на судьбу, не смущался недоумениями о промысле Божием.

Между тем невозможно было долго скрывать своей нищеты: как вельможа, он должен был жить открыто и являться среди двора и царедворцев. Чтобы избежать разных толков и недоразумений, Евстафий решился скрыться от света. Переменив одежду вельможи на одежду бедняка, Евстафий с преданной ему супругой и двумя малолетними детьми ночью вышел из города и сел на корабль, чтобы отплыть в Египет, славившийся тогда христианскими подвижниками. К несчастью, хозяин корабля был морской разбойник, который, пленясь красотой супруги Евстафия, решился овладеть ею.

Пристав к берегам Африки, корсар высадил Евстафия с детьми на берег и объявил, что его супругу оставляет у себя рабой. Никакие просьбы и мольбы не смягчили сердце варвара: он отплыл от берега и скрылся из виду.

Пораженный столь неожиданной разлукой с милой супругой, Евстафий не предался отчаянию, а поручив свою судьбу и судьбу своей супруги Господу, пошел от берега вглубь страны. Дорога пересекалась рекой; надо было перейти эту реку, хотя неглубокую, но быструю. Перенести обоих детей за один раз было невозможно. Итак, оставив старшего сына на берегу, Евстафий перенес младшего на другую сторону и, посадив его на траве, отправился за старшим. Едва дошел он до середины реки, как вдруг выбежал из пустыни лев, схватил старшего сына и умчался в пустыню.

С горькими слезами отец возвращается к младшему сыну на противоположный берег реки, как вдруг выбегает из лесу волк и похищает другого сына…

Можно вообразить отчаяние родителя! И однако же Евстафий пребыл непоколебим в вере и уповании на Бога. В ближайшем селении он нанялся работником у зажиточного крестьянина и непривычными трудами стал приобретать себе хлеб насущный. В таких скорбях, трудах и лишениях прошло 15 лет. Наступило время милости Божией. Плакида был отыскан по воле императора; ему снова поручено командование войском, снова им одержаны блистательные победы над врагами.

Наконец Господь, чудесным образом спасший его жену и детей, столь же чудесным образом возвратил жену мужу и детей родителям (по Чет. Мин., 20 сентября. Сост. свящ. Н. Успенский).

Кто на милость да на помощь Божию крепко надеется, тот будет жить как бы в доме, под кровлею Самого Отца Небесного.

Как дитя ничего не боится в родительском доме и живет себе беззаботно, так и человек тот с упованием, доверчиво и смело обратится к Господу и скажет: «Ты – мой заступник, Ты – мое прибежище, Ты – Бог мой, и на Тебя я надеюсь».

Но кто живет без Бога – грешник – не может сказать этих слов, не смеет назвать Бога своим заступником и покровителем, так как Бога он не любит, Богу не служит, своими делами, словами и мыслями от Бога отрекается!..

Будешь надеяться на Бога и соблюдать Его закон святой, никакое зло не постигнет тебя: ты будешь здоров, знать не будешь, что такое болезнь, потому что наши болезни, хоть не все, но, можно сказать наверное, большей частью происходят от неумеренности, от обжорства, от распутства, от греха.

Если будешь уповать на Бога, то чудом выйдешь невредим из опаснейших приключений (прот. Наумович, «Четыре путевод.», стр. 8–12).

Любовь к Богу должна быть совершенная, соединенная с готовностью пожертвовать всеми благами жизни и самой жизнью за имя Божие.

До пришествия на землю Иисуса Христа, Сына Божия, все народы, кроме иудейского, почитали многих богов и не знали единого истинного Бога. Со времени же пришествия Спасителя мира апостолы Его начали проповедовать о единстве Божием и о Единородном Сыне Божием, Иисусе Христе, а идолопоклонники с особенной лютостью восставали против свидетелей истины и умерщвляли их. Во времена этих гонений открылись чудные подвиги самопожертвования, вызванные крепкой, как смерть, любовью ко Христу Спасителю.

Так, когда Диоклетиан, римский император, обнародовал повеление – предавать смерти всех исповедующих Иисуса Христа Богом, в это время в городе Анкире жил епископ Климент. О нем, как христианине, было донесено царскому наместнику Домициану, что он учит не кланяться идолам и многих обращает в христианскую веру. Епископа привели на суд к Домициану.

«Про тебя говорят, – сказал Домициан епископу Клименту, – будто ты уничтожаешь наших богов и не приносишь им жертвы, проповедуя Богом Христа; но, судя по умному и благородному твоему лицу, я сомневаюсь в справедливости доноса».

Епископ подтвердил, что он действительно христианин, идолов презирает как бездушных тварей и, поклоняясь единому истинному Богу и Господу Иисусу Христу, не думает приносить жертву истуканам. Разгневался Домициан и приказал повесить епископа на дерево, строгать и резать тело его ножами. Немедленно приступили к исполнению жестокого приказания. Тело мученика покрылось страшными ранами, подобно ниве, прорезанной глубокими бороздами: отрезаемые части тела падали кусками, и самая внутренность обнаруживалась. Но мученик не изменился в лице, не выразил боли ни словом, ни вздохом; казалось, он страдал менее своих мучителей и тех, кто смотрел на его страдания.

Наконец, исполнители казни ослабели и не могли продолжать своей жестокой работы; их заменили другими, которые в свою очередь также изнемогли, терзая тело непобедимого мученика Христова.

Тогда судья, удивленный терпением страдающего и стыдясь изнеможения слуг, приказал снять мученика с дерева. Страшное было зрелище! Видны были одни кости страдальца! Но бесчеловечный Домициан не стыдился снова убеждать мученика кроткими, ласковыми словами отречься от Христа. Мучитель думал, что если не подействовали на мученика железные когти, то подействуют безумные его речи!

Ответ мученика не по сердцу пришелся мучителю, и он грозно закричал: «Бейте его по лицу и устам, ибо эти части тела еще целы и потому говорят дерзновенно! Бейте без пощады, чтобы и лицо было подобно всему телу!»

И били святого исповедника по лицу и в уста, повергли на землю и продолжали бить камнями, и сокрушили зубы праведника. Что же мученик? Он радовался среди страданий и говорил мучителю: «Ты почесть мне оказываешь, а не мучишь меня, ибо и Христа, Бога моего, били в уста и в ланиту, и я, недостойный, ныне сподоблен той же участи! Первомученика Стефана побивали камнями, и я теми же украсился! Мои мучения легки уже потому, что вижу себя подражателем страданий Христа моего, что становлюсь причастником тех же страданий, которые приняты лучшими меня!..»

Домициан, пораженный великодушием мученика, приказал отвести его в темницу. Здесь святой мученик благодатью Христовой получил совершенное исцеление, и через несколько дней был отправлен в Рим к императору Диоклетиану.

Когда святого мученика Климента представили Диоклетиану, то, видя светлость лица мученика и крепость телесную, он не хотел верить письму Домициана, в котором были описаны все истязания, перенесенные святым Климентом. Как бы для уверения в этом, царь спросил мученика: «Ты ли тот славный Климент, который претерпел столько мучений?» Потом царь приказал положить перед святым с одной стороны – золото, серебро, царские грамоты на почести, драгоценные одежды и прочие украшения, с другой – орудия пыток: железные когти, острые бритвы, горячие уголья, котлы, раскаленные шапки, колеса, цепи и прочее тому подобное. Указывая рукой в сторону золота, царь сказал: «Это дают тебе наши боги, если, познав их, почтишь поклонением и жертвами».

Мученик отвечал: «Все сие да будет в погибель вместе с вашими богами!» Царь с гневом указал на мучительские орудия, говоря: «Это приготовлено для неверующих богам нашим!» Святой отвечал: «Если тебе кажутся страшными эти орудия мучений, то подумай, сколько страшнее должны быть вечные мучения, уготованные неверующим в единого истинного Бога? И если дары твои кажутся светлыми и вожделенными для того, кто земная мудрствует, то тем вожделеннейшими должны быть блага, уготованные Господом неба и земли для любящих Его. Золото и серебро – неплодная земля, изобретенная людьми для внешнего украшения и людьми же похищаемая; светлые одежды – дело червей, пища моли, или – шерсть и кожа, снятые с бессловесных животных. И более должно дивиться тем, кто их устраивает, нежели тем, кто украшается ими, потому что те из худых вещей умеют сделать изрядные; а кто украшается их изделием, тот украшается чужим трудом. Блага Божий, напротив, ни у кого не заимствованы и не человеческим искусством устроены; они постоянны, неизменяемы, вечны».

Диоклетиан сказал: «Ты хорошо говоришь, но худо разумеешь, и потому, кротко беседуя с тобой, желаю, чтобы ты познал богов наших, а не уповал на смертного человека, называемого Христом, который после жестоких мучений распят на кресте и умер; а наши боги бессмертны и никогда ничего подобного не терпели». Святой Климент отвечал: «Правда, ваши боги бессмертны и бесстрастны; потому что как им умереть, когда они и не жили? И как страдать им, когда в них чувства нет? Каждому известно, что они сделаны руками человеческими.

Каменные боги ваши истесаны, деревянные – вырезаны топором и ножом, золотые и серебряные – огнем изваяны, медные и железные – выкованы молотом, и, несмотря на все эти резания, биения и паления, они не чувствовали своих страданий. Они и бессмертны, как никогда не жившие. Господь же наш Иисус Христос естеством человеческим умереть благоизволил, да спасет мир, попрал смерть Своею Божественною силою, воскрес в третий день и нам даровал живот вечный». Слыша свободную речь мученика, Диоклетиан разгневался и приказал, обнажив его, привязать к колесу. Вертя колесо, мучители били мученика палицами, когда тело его было на верху колеса, а когда тело с обращенным колесом поворачивалось вниз, то от малого промежутка между колесом и землей само собою терлось так, что и кости сокрушались. Долго так мучимый святой Климент молился Богу, чтобы помог ему перенести лютые страдания и укрепил в терпении. Господь не замедлил отозваться на молитву страждущего за имя Его.

Колесо остановилось, мучители изнемогли, невидимая рука отрешила мученика от колеса, и страждущий в одно мгновение исцелился от ран. Народ, пораженный чудом, восклицал: «Велик Бог христианский!» А царь Диоклетиан разжигался большей злобой на мученика; явленная сила Божия только больше ожесточила его. В изнеможении от злобы царь прекратил суд, а мученика приказал посадить в темницу.

Через некоторое время мученик снова был представлен на суд и снова за исповедание имени Христова испытал лютое наказание.

Сперва били его воловьими жилами, потом, повесив на дерево, строгали железными когтями до тех пор, пока кости не обнажились.

И сказал страдалец мучителям: «Это тело, которое вы усердно строгаете от костей моих, уже не то, которое образовалось в утробе матери: то давно было острогано Домицианом, а в это новое облек меня Христос, мой Создатель; но я верую Христу Богу моему, что когда острогается и это тело, Он опять меня облечет в такую же плоть!»

Тогда мучитель приказал опалять огнем бока страдальца, как бы желая если не победить мужественного воина Христова, то, по крайней мере, потешить свою злобу.

Наконец, не находя средств усилить мучения и победить мученика, Диоклетиан приказал отправить его к другому мучителю, к другому царю – Максимиану в Никомидию.

Максимиан приказал судить святого своему министру Агриппику.

Агриппик спросил мученика: «Ты ли епископ Климент?» – «Я раб Христов!» – отвечал Климент. И били мученика по устам, зачем осмелился назвать себя рабом Христа, а не рабом царя; потом, повесив на дерево, резали тело ножами; наконец, бросили на растерзание лютым зверям. Но звери ласкались к мученику, как домашние животные к своему господину, а мучитель становился яростнее зверей и приказал провертеть руки святого раскаленной железной иглой, от пальцев до локтей, также и ноги. Народ, видя терпение святого Климента и негодуя на жестокость мучителя, взывал: «Велик Бог христианский!» – и требовал, чтобы перестали мучить неповинного; но мучитель не слушал народного голоса и прекратил судебное заседание только тогда, как отовсюду на него посыпались камни.

Наконец было придумано решительное средство извести исповедника Христова. Его завязали в мешок с камнями и бросили в море. Казалось, кончились подвиги исповедника имени Христова; но Богу угодно было прославить перед народом, поклоняющимся бездушным идолам, чудное имя Свое, и мех с телом святого явился поверх моря. Святой Климент вышел из моря цел и невредим. Чудеса всемогущества Иисуса Христа не смягчали сердца судей, не обращали их к Господу. И Максимиан истощился в средствах принудить святого Климента отречься от Христа.

Не знали, что с ним делать. Но вот вспомнили, что он родом из Анкира, и послали его туда к тамошнему князю Курикию, не найдется ли у него новых способов мучения, или чтобы, по крайней мере, умертвить исповедника. Но там нет смерти, где нет на то воли Божией и где нужна жизнь для славы имени Его. Князь Курикий рад был случаю мучить христианина: он приказал приложить раскаленные железные доски к бокам мученика, а потом, привязав к столбу, бить без пощады.

– Не ощущаешь ли болезни? – насмешливо спрашивал князь мученика.

– Аще внешний человек тлеет, внутренний обновляется, – отвечал мученик.

Тогда возложили на его голову раскаленный шлем. Терпя невыразимую боль, святой Климент воззвал к Господу: «Источниче неисчерпаемый! Вода живая! Дождь спасительный! Исцели меня росою благодати Твоей! Ты извел меня из воды, избавь и от огня!» – и тотчас остыл шлем раскаленный.

Бросили мученика в известь кипящую, и через день нашли невредимым. Содрали с него кожу, положили на железную кровать, поливая тело кипящей серой и смолой, и мученик уснул на этой мягкой постели и видел во сне Господа Иисуса Христа, окруженного ангелами, и слышал радостный голос Его: «Дерзай! Аз есмь с тобою!» Тогда обратно отослали мученика к царю Максимиану в город Таре, уведомляя, что мученик непобедим. Здесь святой Климент пробыл 28 лет в темнице; временами его выводили на мучения и снова в нее сажали. Наконец 23 января главу славного священномученика Климента отсекли мечом (по Чет. Мин., сост. свящ. Н. Успенский).

Кто в скорби душевной хочет искать Господа, знай прежде всего, что по слову апостола, Господь близ (Филип. 4, 5). Господь недалече от каждого из нас (Деян. 17, 27). Только поищи Его прилежно и там, где должно искать.

Прежде всего, но заповеди Господней, затворись у себя дома, в своей клети, и молись Отцу втайне. Не бойся: Господь увидит, услышит твою тайную молитву и воздаст тебе явно.

Или лучше приходи в дом Божий, в святой храм; не выдвигайся там вперед: здесь будет тебя тревожить человеческое любопытство; стань там, где-нибудь в уголке, с благоговением припади к земле и скажи: «Господи! Я искать Тебя пришел сюда, прискорбна есть душа моя!» Господь есть здесь несомненно; Он, несомненно, скажется и твоему сердцу.

Или, если ты человек со средствами, иди искать Господа в тюрьму, в больницу, в хижину бедную, где царствует или голод и нищета, или болезнь, или уныние душевное, или все это вместе; подай руку помощи несчастному; помни, что творишь единому от малых сих, то творишь Господу, вместе с бедняком протянет тебе руку Сам Господь, одну протянет, другою благословит.

Или, если ты малодушествуешь, если совесть твоя мятется, ступай к твоему духовному отцу, скажи ему: «Отче! Бог есть – я этому верю; но что же мне делать? Я несчастный, я грешный человек, ищу Бога и не нахожу, зову о помощи и не получаю помощи…» И когда отец духовный поднимет над твоей главой благословляющую руку, вместе с тем благословит тебя и разрешит Сам Господь.

Этого мало? Опять иди в храм Божий. Когда отверзаются здесь двери и служитель Божий возглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите», кланяйся: ты видишь перед собой Самого Христа; или приступай к Тайнам – примешь в себя Самого Христа с Его человечеством и Божеством.

Говори: «Верую, Господи, помоги моему неверию!» И Сам Господь ответит твоему сердцу, ответит настолько, что в этом совершенно убежден будешь, что Христос Спаситель и по вознесении живет не только на небе, но и на земле, что мы можем и видеть Его, и слышать слово Его, и осязать Его, и даже принимать в себя Его, в свое сердце (Никанор, архиеп. Херсон, и Одесс).

Тот истинно Господа любит, кто во всех обстоятельствах жизни, каковы бы они ни были – горестны или радостны, приятны или неприятны – одинаково остается верен Богу, благодарит Его в счастье и несчастье, кто с умилением сердца говорит: «Слава Богу за все, что ни случается со мной по Твоей воле, Господи, все для меня к лучшему».

Кто исполняет заповеди Божии и для прославления Его святого имени и из благодарности за благодеяния готов пожертвовать для Него всем, даже своей жизнью, готов перенести все преследования за верность Его учению, гонения, мучения.

Любим ли мы так своего Господа, что никакие беды не могут в нас поколебать эту любовь? Дай Бог всем иметь такую любовь!

А часто и так бывает, что на словах и по чувству мы готовы на любые жертвы для Бога, а коснется до дела, потребуются доказательства нашего самоотвержения, мы становимся робкими, нерешительными; потребуется борьба с какими-либо препятствиями – и мы, чтобы не нажить себе неприятностей и врагов, сдаемся без боя.

Но не таково свойство постоянной и твердой любви к Господу: она мужественна, крепка, как смерть, непоколебима, как правда Божия (свящ. Дьяченко «Ежед. поуч.», т. 1, стр. 32).

Не любит тот Господа Иисуса, кто не старается узнать Его, узнать то, что Он сделал и делает для нас, и чего Он желает и требует от нас.

Не любит Господа Иисуса тот, кто не старается исполнять Его заповеди, подражать Его примеру, уподобляться Ему в своих мыслях, нравах и поступках.

Не любит Господа Иисуса тот, кто не любит думать о Нем, размышлять об Его жизни, кто не дает Ему отчета в своем поведении.

Не любит Господа Иисуса тот, кто не любит слушать Слово Его, оставленное нам в Святом Евангелии и возвещаемое пастырями Церкви.

Не любит Господа Иисуса тот, кто не любит Святой Церкви, Им учрежденной, кто не любит Святых Таинств, кто отвергает их, подобно нашим раскольникам.

Не любит Господа Иисуса тот, кто не хочет за Него лишиться благ временных, претерпеть поношения и гонения от мира.

Не любит Господа Иисуса тот, кто не ожидает Его славного пришествия, кто не надеется на данные Им обещания, предпочитая им суетные мирские надежды («Простонарод. поуч.» Соколова, стр. 68–69).

Есть неразумные люди, которые говорят, что наша вера не настоящая, не православная, что книги, по которым мы совершаем службы и требы, по которым молимся, книги не истинные, не старые, испорченные, и что вообще благодать Божия отступила от нашей Церкви, что мы люди погибшие, не имеющие никакой надежды на спасение. Все это, братия, ложь и клевета.

Эти мысли и понятия внушает темным людям исконный враг нашего спасения.

В доказательство того, что наша вера есть вера истинная и православная, я расскажу вам об одном чуде, которое бывает в святом городе Иерусалиме каждый год. Это не выдумка, а настоящая правда; об этом писано в книгах, а кто там бывал, тот сам видал это чудо. Я расскажу, как в Великую субботу сходит с неба Божественный огонь на Гроб Господа нашего Иисуса Христа.

Святой город Иерусалим находится во владении турок. В святом храме Воскресения, около горы Голгофы, около святого Гроба приставлена турецкая стража. В Великую субботу, как только рассветает, турки гасят все свечи и лампады, как в храме, так наипаче около святого Гроба Христова, и приставляют к Гробу вооруженных воинов. Храм наполняется паломниками со всего света, и православными, и неправославными. Тут и греки, и арабы, и французы, и армяне, и русские.

У поклонников в руках пучки свеч, по 33 свечи в каждом. Это по числу лет Христовых. Все ожидают чего-то необыкновенного, вздыхают, плачут. На средину святого Гроба ставится большая лампада, налитая до самого верха елеем; в нее опускается великая светильня. С хоров спускают на веревках множество железных решеток с пучками свеч. В два часа пополудни архиереи, священники и диаконы, в полном облачении, берут по 33 свечи без огня и с хоругвями идут из алтаря, по два в ряд: диаконы, священники, игумены, архимандриты, потом архиереи и позади всех патриарх – идут прямо к Гробу Господню, обходят его трижды и поют: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». Закончив ход, все духовенство с хоругвями скоро входит в алтарь; у дверей Гроба, запечатанных турецкой печатью, остается один патриарх, в руках турок. Турки его разоблачают, а их начальники его обыскивают, надевают на него подризник и омофор, отворяют Гроб Господень и впускают его внутрь. О, какой тогда нападает страх и ужас на всех, находящихся в храме; все воздыхают и со слезами просят Господа, чтобы не лишил Своей благодати – небесного света.

Проходит некоторое время. Вдруг около Гроба Господня воссиявает свет!.. Вскоре свет показывается из отверстия. О, какая тогда во всем храме бывает радость! Все бывают вне себя, не помнят, кто что говорит, кто куда бежит; по всему храму поднимается великий шум, все восклицают с весельем и благодарением! Сами турки падают на колени и кричат: «Алла, Алла!» (Боже, Боже!). О, странное и преславное видение! Вверху и внизу и по всем хорам разливается святой свет, зажигаются десятки тысяч свечей; народ идет из храма; все несут зажженные свечи, несут по всему Иерусалиму в дома и во все монастыри.

Вот какое чудо ежегодно совершается в святом Иерусалиме. Но в Иерусалиме, на самом Христовом Гробе совершается Божественная литургия по тем же самым книгам, по каким она и у нас служится!..

Если бы книги наши были испорчены, если бы вера наша была не истинная, Господь не посылал бы с неба Божественного огня, не совершалось бы это поразительное чудо, на которое не могут равнодушно смотреть даже некрещеные турки, гонители христианской веры!

Послушайте, что было однажды в том же святом Иерусалиме.

В одно время, когда греки были до крайности отягчены турецким игом, богатые армяне вздумали вытеснить их от Гроба Божия и из храма Воскресения: собрали большую сумму денег и подкупили турецкое правительство и все иерусалимское начальство, уверяя неверных, что свет сходит не ради греков, но ради всех христиан, и ежели мы армяне, говорили они, будем там одни, тоже получим. А турки жадны до денег, податливы на подкуп, а потому сделали по армянской воле и утвердили, чтобы армянам одним получать святой огонь.

Армяне весьма обрадовались и писали по всем землям своим единоверцам, чтобы во множестве собирались в Иерусалим ко дню святой Пасхи. И собралось их множество. Наступила Великая суббота; армяне все вошли в храм, а бедных греков турецкое воинство выгнало вон. О, какой неизреченной горести и скорби исполнились греки! Одно было им утешение – Гроб Спасителя, но и от него их отлучили и святые врата для них затворили! Армяне внутри церкви, а православные на улице; армяне веселятся, а греки плачут.

Православные стояли против святых врат, на площади, а кругом стояло турецкое воинство, караулили, чтобы не было бунта.

Как сам патриарх, так и все были со свечами; надеялись хоть от армян в окно получить благодатный огонь. Но Господь благоволил другое устроить, и показать истинную веру Своим перстом, и утешить Своих истинных рабов, православных греков.

Уже прошло время, в которое сходит небесный огонь: но его нет!.. Армяне испугались, начали плакать и просить Бога, чтобы послал им благодать; но Господь не услышал их. Уже полчаса прошло и более, а святого света все нет! День был ясный, на небе ни облака. Патриарх сидел с правой стороны. Вдруг ударил гром, и с левой стороны средняя колонна мраморная треснула, и из трещины вышел огонь!.. Патриарх встал и зажег свои свечи, а от него зажгли все православные христиане.

Тогда все возрадовались и возвеселились; а православные арабы начали от радости прыгать и кричать: «Ты еси един Бог наш Иисус Христос! Едина истинная вера православных христиан!» Воины же турки, кругом стоявшие на страже, увидев это чудо, весьма удивились и ужаснулись.

Один их из числа, по имени Омир, стоявший на страже, тотчас уверовал во Христа и закричал: «Един истинный Бог Иисус Христос, едина истинная вера православных христиан!» А сам прыгнул вниз к христианам с высоты более 15-ти аршин, и ноги его ступили на твердый мрамор, как на мягкий воск; и до настоящего времени видны два следа его, изображенные, как на воске, хотя неправославные стараются всячески их загладить.

Воин Омир, спрыгнув, взял свое оружие и воткнул железо в камень, как в мягкий воск, а сам беспрестанно прославлял Христа. За это турки отсекли ему голову, а тело сожгли. Греки собрали кости и положили в раку: кости и по сей день источают благоухание! Так неправославные армяне и внутри Гроба Божия ничего не получили, остались со стыдом, в бесчестии. Опаленная колонна с трещиной стоит и до сего времени.

Из этого рассказа видите, братия, что Господь ниспосылает Божественный огонь на Гроб Спасителя в доказательство того, что вера греков, а значит и наша вера, как единая с греческой, есть вера истинная, православная. И нет другой веры древнее и правее нашей веры!

Любите же всем сердцем веру христианскую и Церковь Православную. Не слушайте раскольников, темных кривотолков. Если бы они побывали в святом Иерусалиме, со вниманием бы пересмотрели все святые иконы, священные книги, по которым и мы служим; наконец, если бы посмотрели, как одни православные получают небесный огонь, тогда заградили бы свои богохульные уста!.. («Простонарод. поуч.» свящ. Соколова, стр. 9–14.)

Когда императрица Евдокия, рассерженная проповедническими обличениями святого Иоанна Златоуста, искала его погубить, он в письме к Кириаку, своему другу-священнику, следующими словами засвидетельствовал свою верность пастырскому служению и твердость в вере: «Если императрица повелит меня перепилить, пусть распилит; то же было и с Исайей.

Если захочет бросить меня в море, пусть бросит, я вспомню об Ионе.

Если ввергнет в огненную печь, я знаю трех отроков.

Предаст диким зверям на растерзание? Был предан им и Даниил во рве львином. Захочет отсечь голову? Я буду иметь в том сообщника Иоанна. Побить камнями? Я найду ободрение в Стефане. Захочет отнять все блага и имущества? Пусть отнимает все: наг и отыду. Кто отлучит нас от любви Божией?

Скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?

Но все сие преодолеваем силою Возлюбившаго нас (Рим. 8, 35, 37). («Воскресн. чтен.», 1838 г., стр. 174.)

Один десятилетний мальчик, стоя у обедни, услыхал от старца, проповедующего Слово Божие, что милостыню, которую мы подаем нищему, на самом деле подаем Самому Христу.

Не поверил юноша словам старца, усомнился в правдивости слов Евангельского учения. Возвращаясь домой, он думал: «Я знаю, что Иисус Христос сидит на небе одесную Бога Отца, как же Он может взять хоть, например, ломоть хлеба, который я подам нищему?» Так размышляя, он встретил на дороге нищего, в разорванной одежде, который просил у него подать что-нибудь ради Христа; а над головой нищего был лик Христа Спасителя.

Испугался юноша…

Вдруг из соседнего дома кто-то вынес нищему хлеб, и как только протянул руку, чтобы подать ему его, Христос протянул десницу, чтобы взять хлеб, а милостивого того человека благословил.

Теперь-то юноша поверил Слову Божию и с этого времени стал в городе Константинополе первым благодетелем нищих.

Слово Евангельское так свято, что скорее прейдет небо и земля, чем изгладится хоть одна черта от небесного Учения (Пролог, 18 сентября).

Есть в нашем отечестве недостаток, над которым стоит всем нам призадуматься.

Есть болезнь, усиливающаяся с каждым годом, о врачевании которой пора всем позаботиться.

Она разрушает жизнь личную и семейную, извращает общественную, подрывает государственную, убивает церковную.

Это – оскудение веры, это – распространение духа неверия в нашем отечестве.

Дух неверия – в православной России, которая, говоря словами апостола, верою побеждала царства (Евр. 11, 33), соделывала дела великие, достигла силы и могущества беспримерного!

Как-то в это не верится, как-то трудно это выговаривается.

Но тем не менее это истина, печальная истина! («Народ, чт.», т. 2, стр. 33.)

1) Развращенная и противная закону Божию жизнь. Об этом упоминается во многих местах Священного Писания: в псалмах – 5, 10; 7, 15–16; 9, 26–32; 11, 3–5: 35, 2–5; 36, 12, 14, 21, 32, 35; 49, 16–21, и др; в Посланиях апостольских – Римл. 1, 21–32: 1-е Кор. 6, 9–10; Гал. 5, 19–21; Eoec. 5, 3–5; Фил. 3, 18–19; и в прочих местах.

2) Пристрастие к временным и мирским вещам, как то: чести, богатству, злату, серебру, славе, роскоши и прочему. Ибо любы мира сего вражда Богу есть; иже бо всехощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4, 4). Кто работает мамоне, а не Богу, без сомнения, не имеет веры.

3) Лицемерие есть также признак неверия. Ибо лицемер показывает свое благочестие только с внешней стороны, наружно, тогда как вера имеет место не в наружности, а в сердце. Лицемер людям угождает, а не Богу; от людей ищет славы и похвалы, а не от Бога, что противно вере.

4) Презрение и оставление христианских добродетелей есть признак неверия. Как дерево узнается по плодам, так и вера по добрым делам. Хорошее дерево и плоды дает хорошие, а от худого дерева такие же и плоды. Не может древо добро плоды злы творити, ни древо зло плоды добры творити (Матф. 7, 18). Следовательно, где нет плодов веры, то есть добрых дел, там нет и самой веры.

5) Надежда на самого себя, на свое благочестие, на честь, богатство, силу свою, на князей и прочее создание доказывает неверие сердечное.

6) Презрение или оставление слушания и чтения Слова Божия. Слушание или чтение Священного Писания с размышлением подобно елею, который, подливаемый горящей в сердце вере, не дает ей погаснуть. Следовательно, как светильник без масла, так светильник веры без поучения в Слове Божием неминуемо погаснет.

7) Оставление молитвы есть доказательство потерянной веры. Человек, пока живет в мире, подвергается различным искушениям и действиям от дьявола и злых людей, противиться же им он не может без помощи Божией, которая испрашивается в молитве. Молитва поэтому есть оружие христианское против врага-дьявола и прочих врагов.

Для того оставившему оружие нужно оставить и брань и покориться врагу. Поэтому нам заповедано Богом непрестанно молиться (Лук. 18, 1–7; Римл. 12, 12; 1-е Фес. 5, 17; Eфec. 6, 18).

8) Явный знак неверия есть отчаяние в милосердии Божием, которое обнаруживает себя или весьма развратной жизнью, или печалью сильной, которая часто доводит до самоубийства (из твор. св. Тихона Ворон., т. 2, 6–25).

Почему столь мало обретаем уповающих на Бога, еще менее молящихся?

Оттого, возлюбленные, что не прибегаем к источнику веры, презираем источники Израилевы. Нам больше нравятся водоемы разбитые, которые не могут держать воды, нежели источник воды живой (Иер. 2, 13).

Почитатели Бога Слова! Мы не читаем Слова Божия, этого источника веры, упования, источника живой молитвы. Любители учености читают ученость, любимцы света – книги светские, вольнодумцы – вольнодумцев, старообрядцы – скитские книги, а Слово Божие, это послание Бога к роду человеческому, открытие мудрости и воли Божией, залог неба на земле – Слово Божие кем читается?

Сколько читается? Как читается? Увы! Мы бессловесные христиане. Вот причина упадка веры, упования и молитвы!

Братия! Обратимся к чтению Слова Божия – Божия, а не человеческого. Было время, что отговаривались его непонятностью, что оно у нас на славянском языке, понятном для одних служителей церкви. Теперь же все книги переведены на русский язык, язык простой и всем понятный. Что же может извинить ныне не читающих? Или зачем мы будем именоваться христианами, если не хотим читать основания христианства – Святого Писания, уважаемого и самими язычниками? И татары не хулят Библии; напротив, хвалят ее истины, только порицают жизнь христиан, с их учением несообразную; а мы, христиане, не находим удовольствия читать и слушать ту книгу, в которой наша вера, из которой почерпали силу и благочестие все писатели благочестивые, все пастыри и учители церкви.

До чего мы дожили, что и детей учат ныне не по книгам Слова Божия! Насколько мудрее нас были отцы наши, которые своих детей начинали учить чтению молитвами и псалмами пророка Божия! А ныне учат баснями и светскими повестями.

От такового воспитания собираются и плоды достойные – неверие и вольнодумство. Приученный в детстве к языческому может ли иметь вкус и склонность к христианскому? Чтобы возвратиться к вере отцов наших, должно начать воспитание христианское. Приучать детей к Церкви Божией и к чтению Слова Божия – вот верный способ привести в уважение Слово Божие! А когда Слово Божие сделается общим чтением и училищем христиан, тогда души напитаются тем небесным светом, который зажжет веру, возбудит упование и утвердит в непрестанной молитве и страхе Божием.

Посмотрите на Пречистую Матерь Божию, на образ Ее Благовещения. Перед Нею книга. Что значит эта книга? Какая книга? Это Слово Божие. Этим нам внушается, что Она поучалась в законе Господнем день и ночь, что Архангел, посланный к Ней от Бога, нашел Ее читающей Слово Божие. Хотя нет этого в Евангелии, но эта мысль церкви есть мысль мудрая и сообразная с состоянием и духом Пречистой Девы.

Итак, братия, примите от меня два наставления: первое – славу Божию предпочитать славе человеческой; второе – Словом Божиим питать веру, упование и молитву. Господи! Благослови эти два семени и возрасти в сердцах, Тебе Единому принадлежащих («Христианск. чтен.», 1838 г., стр. 328).

Господь наш Иисус Христос от каждого из нас требует не только сердечной веры в Него и Его учение, но и исповедания перед всеми, если то нужно будет, что мы веруем в Иисуса Христа, Сына Божия, и держимся только Его учения, которое и есть вера истинная.

Такое требование обязывает нас совершенно привязаться к вере Христовой; без этого же не может быть гласного исповедания Христа и Его веры.

Посмотрите, как твердо за веру стояли древние христиане. Каждый публично заявлял: «Я – христианин!» – зная, что за это он подвергнется жестоким мучениям и даже смерти мучительной.

Но такая привязанность к вере не всегда была одинакова: то слабела и охладевала, то снова возрождалась и крепла. В настоящее время древняя приверженность к вере Христовой в некоторых местах совсем выродилась в какое-то равнодушие и холодность к вере.

Нередко мы слышим теперь и такие речи: «Не все ли равно, какую веру ни исповедовать! Всякая хороша, лишь бы признавала Бога единого. Ведь все веры говорят, что миром управляет один Бог, а это главное в деле веры, а все остальное только форма ее. Веру переменять стыдно. Кто в какой вере родился, в той и живи!»

Простые сердца и слабые умы могут увлекаться всяким ветром учения (Ефес. 4, 14). Эта-то мысль и заставляет нас показать, что равнодушие к вере православной совершенно противно по существу понятию о Боге и Учению Иисуса Христа, а по своим последствиям даже и пагубно для нас. Мысль, что всякая вера хороша, нельзя согласовать с понятием о Боге. Разве для Господа все Равно, как бы мы ни представляли Его: или нелепо, как язычники, или как христиане, по учению Святого Евангелия? Разве все равно, если мы, как иудеи, презираем и отвергаем Его Сына, или как христиане признаем Иисуса Христа Единородным Сыном Божиим, Богом истинным, Спасителем мира? Разве все равно, проводим ли мы жизнь по-христиански или по-язычески, признаём ли Святые Таинства, необходимые для нашего спасения, или же отвергаем их?..

Если всякая вера хороша, как вы говорите, то зачем же Бог открывал нашим праотцам Свою волю, закон, совершенства? Зачем Он, наконец, послал в мир Сына Своего Единородного, а Тот послал апостолов проповедовать Свое учение по всей земле?

Нет, братцы мои! Когда приходил на землю Господь наш Иисус Христос и или Сам, или через апостолов проповедовал людям Свое спасительное учение, то все это Он делал не с тем вовсе, чтобы хочешь – принимай учение, не хочешь – не надо, хочешь веруй, а не хочешь – можешь и не веровать.

Нет, Господь такой свободы не давал людям. Во всем Его учении и намека не найдете на такое равнодушие к вере, а напротив, везде слышим противное тому.

Спаситель, когда посылал апостолов на проповедь, дал такую заповедь: «Научите все народы… соблюдать все, что Я повелел вам (Матф. 28, 19–20). Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Map. 16, 16). Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает (Матф. 12, 30). А кто отвергнется Меня пред человеками, тот отвержен будет пред Ангелами Божиими» (Лук. 12, 9). То же самое слышим и из уст апостолов. Святой апостол Павел в своих посланиях говорит: «Один Господь, одна вера» (Ефес. 4, 5) – и страшно грозит всякому исказителю или изменнику веры православной. Он говорит: «Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествоватъ вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Тал. 1, 8). Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись, кроме имени Христова (Деян. 4, 12), в котором мы имеем искупление кровию Его и прощение грехов (Колос. 1, 14). И Он есть прежде всего и все Им стоит» (17).

Православная Церковь, как мать всем христианам, благоговела всегда во все времена; всегда следовала сей заповеди неуклонно, стараясь повсюду распространить ее, наблюдая, чтобы не было где разногласия или разномыслия. Святая Церковь всегда заботилась и заботится, чтобы Слово Божие не искажалось вольнодумцами, чтобы к нему ничто не прибавлялось и из него ничего не опускалось, всякое уклонение от истинной веры строго обличалось. Холодность в вере, равнодушие – самое вредное; даже сомнения в вере не так вредны. Сомнения со временем прояснятся, а вера через это получит еще большую силу. А когда люди сделаются равнодушными к вере, да еще и другим проповедуют: «Не беспокойтесь, все равно, чему ни веруйте», – тогда погибель для веры. Как ни будут истинные христиане доказывать им устно или письменно их заблуждения – все напрасно! Никто их не будет ни слушать, ни читать, а равнодушно говорить: «Почему же вера православная лучше других вер? Живи каждый в своей вере, в какой родился! Стыдно переменять веру!»

Да, христиане, где укоренилось равнодушие к вере, там истине нет места!

Тогда торжество пороку да заблуждениям!

Сохрани вас, Господи, от равнодушия к вере!

(Из слов архиеп. Григория, т. 2, стр. 10.)

Ослабела вера в нынешний век в христианах, и немного таких христиан, которые стараются основательно изучить свою веру. Везде только и слышишь сомнение то в той, то в другой истине христианской.

Доказывать, что сказанное верно, много не придется. Ежедневный опыт нас уверяет, что это так; да кроме того почти каждый приметит это в кругу своих знакомых. Христианин, к тебе наша речь! Кто не хочет увлечься гибельным потоком неверия, кто хочет предохранить себя от этого, пусть тот не поленится прочитать и эту маленькую статейку. Из нее он узнает, как неверие грешно и нечестиво.

Тяжко грешит неверующий против Бога. Вместо того, чтобы размышлять о Боге, почитать Его, исполнять Его заповеди, неверующий всячески старается позабыть Бога и не исполнить Его заповедей. «Разве есть Бог? – иногда говорит он, отвергая и бытие Божие. – Кто видал Бога?» Глупые, жалкие вопросы! Да почему же ты думаешь, что Бога нет? Ты говоришь, что Бог невидим? Неужели же чего мы не видим, того значит и нет? Ведь пользуешься же ты душевными силами, которые, без сомнения, имеешь, а ведь не видишь их своими глазами? Так же не видишь и ума своего, а ведь не назовешь себя безумным, потому что твердо уверен в своем уме, потому что ясно сознаешь, что твой ум мыслит, соображает, рассуждает.

Известно тебе, что Бог бестелесен, а бестелесного нельзя видеть телесными глазами, на то есть у нас глаза духовные – разум да вера; они проводят нас гораздо дальше тех пределов, до которых могут вести наши телесные чувства.

Друг мой, знаешь ли ты, что собственно значат невежественные слова: «Разве есть Бог?» Скажу тебе точный их смысл. Они вот что значат: «Я очень порочный человек и хотел бы, чтоб не было Бога, потому что Он не любит дурных людей, и я боюсь Его». Но неверующий не желает употребить своего разума на то, чтобы убедиться в бытии Божием, а напротив, все силы его напрягает, чтобы доказать противное. Если же ему не удается достигнуть этого, то он останавливается на той мысли, что Бог не заботится о частных нуждах людей. Если для Бога противно было, когда избранный Его израильский народ не хотел признавать Его своим Богом, а кланялся идолам, то несравненно противнее Ему, когда неверующий не только не признаёт Его своим Богом, но, отвергая бытие Его, вместе с этим теряет и возможность когда-либо признать Его своим Богом. Неверующий грешит не только против Бога, но и против людей, так как расстраивает их благополучие и семейное, и общественное, и частное.

Что без веры сильный господин или начальник, от которого зависит жизнь и счастье многих людей? Чего можно ждать от такого человека? У него нет ни правды, ни сострадательности, ни беспристрастия, потому при нем не могут быть безопасны ни наша жизнь, ни жизнь других людей, ни наше имущество, ни доброе имя.

Одна только вера делает начальника отцом своих подчиненных; а потому начальники могут справедливо поступать с подчиненными, как отцы с детьми, только тогда, когда признают над собой Верховного Начальника, Отца и Судью всех – Бога. Без веры же они удовлетворяют только своим страстям.

Неверующий судья также опасный человек. Присяга для него ничего не значит, так как Бога, Которого присягающие призывают во свидетельство своих слов, он не признаёт. Наблюдение над ним высшего начальства тоже ничего не значит; он хорошо выучился обманывать его, никто даже и не заподозрит обмана, и иногда он делает большие несправедливости. Обязанности такой судья исполняет только для своих выгод – для денег, отличий и т. п. Поможет он и сироте, и бедняку в справедливом деле, но только тогда, когда видит личную для себя пользу из этого дела.

Что воин без веры! Несчастие, когда в какую-нибудь землю входит войско, в котором нет веры ни у солдат, ни у их начальников. Такая страна подвергается с их стороны обидам, различным притеснениям, потому что они ищут корысти да изобилия, а платить ни за что не хотят.

Муж и жена неверующие бесстыдно оскверняют свое брачное ложе, и если кто напомнит им о клятве, данной друг другу в церкви перед Богом Всевидящим, то они только выругают того человека или же посмеются над ним. Родители без веры в Бога на детей своих смотрят, как на игрушку, вещь или даже скот, выкармливаемый только для того, чтобы потом пустить в работу. Они не думают об образовании ума и сердца своих детей, не внушают им правила, полезные для духовной жизни, а своим дурным примером только развращают их. Так действуя, они умерщвляют духовную жизнь детей.

Наконец, неверующий человек грешит против самого себя. От Бога он получил прекрасный дар – ум, а живет как бы совсем без ума. Для него нет Премудрого и Всемогущего Бога, Которого он мог бы назвать своим Отцом, Создателем и Спасителем. Вселенная, созданная Богом, где мы живем, для него не что иное, как произведение случайное, дело случая. Земная жизнь, по его мнению, единственная, и утешения и радости жизни – единственные утешения и радости. В будущую жизнь он не верит. Совесть его пробуждается только перед смертью, но уже поздно! Участь неверующего по смерти невыразимо несчастна. Его место в геенне огненной, где будет плач и скрежет зубов. Вот что ждет неверующих людей!

Молитесь же, молитесь от всей души Господу Богу и просите Его дать вам такую крепость ума и сердца, чтобы постоянно хранить и сохранять себя от страшной бездны неверия! (Из слов архиеп. Григория, т. 2, стр. 8).

Не унывай, христианин, если найдут на тебя когда минуты неверия, сомнения об истинах веры.

Это может быть и действительно бывает со всяким верующим.

Подобные минуты ослабления в вере бывали и у апостолов Христовых, когда еще Дух Святой не сходил на них.

Может ли в нас не ослабевать вера наша; можем ли мы быть всегда тверды в нашем веровании?

Не унывай, а обращайся в таком случае скорее к Богу. (Прот. Путятин.)

Братия, христиане православные, берегите свою веру паче злата и сребра и храните ее, как зеницу ока. Ничто земное недостойно быть ее заменой. Очень худо поступают те из вас, которые, живя между полуверцами, иноверцами и неверами, увлекаются их примером и соблазном и, не дорожа почти нисколько своим званием православных, поступают в жизни и делах в ином не лучше, а во многом даже хуже и бесчестнее всякого еретика, неверующего и язычника, забывая о том, что с православных взыщется гораздо строже на страшном суде Христовом.

Что тогда нам пользы и хвалы в нашем православии, когда оно останется у нас только громким словом или именем без всяких доказательств или прав на звание? Мы будем тогда только гнусными самозванцами, которые называют себя православными, а на деле и в жизни являются другими.

Разве это православный христианин, который не знает, не уважает, да и знать и почитать не хочет ни креста, ни поста, ни какого праздника?

Это ли христиане, которые, нагло попирая все уставы Православной Церкви, накануне даже и великих праздников или постов позволяют себе без всякого стыда и совести не только срамные песни, бесстыдные пляски, шумные, кощунственные беседы, блудные зрелища, различного рода игры азартные, не только объедение и пьянство до безумия, но и другие страшные и срамные дела.

Это ли православные христиане, которые и сами не знают, какой они веры и для чего они живут на свете, почему их называют христианами и почему православными, которые не знают никакой молитвы, не знают даже, кто такой Христос Спаситель, что такое Церковь и какие ее таинства и обряды, которые в полном смысле этого слова не умеют даже перекреститься, да и не знают, что такое крест и что он означает, которые по несколько лет сряду не бывали не только у исповеди и Святого Причастия, но даже иногда иные и в храме Божием! И пусть бы это только «люди темные», как и сами они сознаются в этом откровенно; а то нередко все это можно встретить и между людьми просвещенными, только, без сомнения, светом не Христовым. Нет, это не христиане, а чистые безбожники и в слове, и в деле.

Итак, сознайте, православные христиане, свою слабость в делах веры и благочестия, свое нерадение об исполнении святых заповедей Божиих и уставов той Церкви Православной, которую, как матерь, мы так часто оскорбляем своим неповиновением. Затем перемените, по возможности, жизнь свою на новую, лучшую жизнь во Христе. Там, где увидите при этом свое бессилие, обратитесь с усердной молитвой к Богу. Просите Его с теплой верой и глубоким смирением обо всем, что нужно и полезно вам, просите, и дано будет вам.

Верующему все возможно. Хотя не вдруг, а понемногу, постепенно приучитесь к исполнению закона Божия во всех делах, словах и мыслях, и твердо соблюдайте все уставы Святой Церкви, приучая к тому же и ваших домочадцев, начиная с правильного изображения на себе крестного знамения, неуклонного исполнения всех домашних и общественных молитв, располагая себя и других к частому посещению храма Божия, к строгому соблюдению всех постов и уважению великих наших праздников церковных.

Обративший грешника от пути заблуждения спасет и свою душу, и его. Только при общем содействии и возможно поддерживать оскудевающую среди нас святую Веру Православную (из пропов. прот. И. Полисадова, т. 1, кн. 3, стр. 10–14).

Истинная набожность человека есть чувство, по которому мы постоянно и усердно служим Богу и соблюдаем Его заповеди; чувство, по которому мы Бога любим больше всего и ближнего, как самих себя. Любя Бога больше всего, мы стараемся угодить Ему, страшимся оскорбить Его, и избегаем случаев к греху.

Кто любит Бога, тот скорее согласится пожертвовать всем, что имеет драгоценного в мире, нежели лишиться Его благодати. Любя ближнего, мы бываем кротки, сострадательны, терпеливы, приветливы. Истинно благочестивый никого не презирает, и худое мнение имеет только о себе самом.

В других людях он открывает добрые качества, хвалит их добрые дела, но никогда не говорит о своих. Когда его оскорбляют, он припоминает, что сам он постоянно оскорбляет Бога, и эта мысль уничтожает в сердце его всякое чувство досады; другим он все прощает, себе же ничего.

Если он молится, то это делает не по привычке и не для вида, но потому, что чувствует нужду в благодати.

Он любит уединение, но не имеет ни сурового и мрачного нрава, ни холодного обхождения, ни грубого тона. Он прост и скромен во всем; соблюдает все правила приличия. Он не любит отличать себя от других, а другие отличают его только по кротости его характера, по чистоте его нравов, по ровному и простому образу жизни, по точному исполнению своих обязанностей.

Если бы все христиане, исполняющие наружные дела благочестия, так вели себя, то мы не видели бы, как глумятся над набожностью так называемые порядочные люди.

Истинно благочестив тот, кто верует в Бога, в Иисуса Христа, и живет сообразно с верой (из кн. свящ. Кременецкого «Глас пастыря», т. 2, стр. 7–8).

Тот, кто молится по привычке и терзает ближнего; кто ежедневно читает Святое Евангелие и мстит ближнему без милосердия; кто постоянно толкует о характере другого, о поведении его, о малой набожности, не по ревности к добру, как он говорит, а потому, что в нем нет ни основательного ума, ни сердца доброго, ни души благородной, потому, что не может ужиться с людьми и терпеть их такими, каковы они есть.

Кто бесчестит набожность? Ты, жена, которая в церкви бываешь ангелом, а у себя дома злым духом; ты, которая никогда не бываешь более надменной, повелительной, строптивой и менее кроткой в отношении к своему мужу, как после обедни; которая, только что прочитав или выслушав прекрасное поучение о терпении, целых полчаса бранишь слугу за то, что он не довольно скоро или не довольно хорошо исполнил какую-нибудь малость, на которую совсем тебе не следовало бы обращать и внимания.

Тобой-то набожность бесчестится, потому что ты не делаешься от нее снисходительнее, а становишься только нетерпеливее и раздражительнее; не делаешься внимательнее к своим обязанностям, но становишься беспечнее и не радеешь о доме своем, о воспитании детей и о других самых существенных предметах (там же, стр. 9).

Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его (Еккл. 5, 3), – говорит Слово Божие об обетах.

Давать благочестивые обеты – дело похвальное только тогда, когда за обетом следует исполнение, в противном случае это будут одни пустые слова, и даже хуже – это будет ложь перед Богом. Человека, на которого нельзя положиться, столько же презирают, сколько уважают того, кто тверд в своем слове; но если это так важно в отношении к людям, то что же должно сказать о том, кто лжет перед Богом? Большей частью мы даем обещания или по случаю какой беды, или во время тяжкой болезни.

На одре болезни, когда мы думаем, что близок последний час, мы желаем и намереваемся вести жизнь богоугодную, и в эту минуту наше желание искренно, так что если бы нам болезнь не мешала, мы исполнили бы обещание тотчас, чтоб умилостивить Судию праведного и воротить себе здоровье; а когда Господь на самом деле пошлет нам исцеление, тогда мы спешим пользоваться удовольствиями, которых лишены были во время болезни, и совершенно забываем о нашем обете; а если и помним, то откладываем его, успокаивая совесть свою тем, что еще успеем.

Но почему же мы уверены в том, что успеем? Разве продолжение жизни от нас зависит? И давно ли мы лежали на смертном одре, давая благочестивые обеты? Теперь мы здоровы и думаем прожить долгие годы, а быть может, завтра же Господь возьмет нашу душу. Может быть, тебя, как неплодную смоковницу, господин хотел срубить, но пощадил только с тем, чтоб ты принес плоды, а ты вместо того предался рассеянности и суетности и забыл, что исполняя благие обеты, ты не Богу делаешь одолжение – Ему они не нужны – но приносишь пользу себе же, то есть душе своей. Стало быть, по нашему легкомыслию и по привычке к обманам мы забываем в то же время и благодарность к Богу, и дело нашего спасения.

Бывают случаи, когда можно не исполнить обета или отложить его надолго: если он, например, состоит в том, чтобы сходить на поклонение к святым местам, и если при этом ты человек зависимый и не получал на то увольнения, тогда ты не будешь виноват в неисполнении своего обета. Если ты обещался что-нибудь пожертвовать на богоугодное дело, и все добро твое в то же время погибло от огня или похищено, ты, конечно, не можешь тотчас исполнить данного слова, но это не освобождает тебя на будущее время. Впрочем, такие случаи редки, а большей частью мы не исполняем обетов наших по лени, по нерадению и легкомыслию, по недостатку честности и твердости в данном слове, а чаще всего причиной тому – деньги.

Никто не удивится, что такой-то, например, тратит ежегодно большие суммы на украшение дома, на пиры и карты; но если бы употребить эти деньги на исполнение благочестивых обетов, то в свете это показалось бы очень странным, мы и сами бы нашли, такой расход для нас будет обременителен.

Есть и еще причина неисполнения обетов – недостаток любви к Богу.

Если до болезни нашей мы не отличались набожностью, то боимся исполнить наш благочестивый обет по выздоровлении. Кого же и чего боимся? Стыдно сказать, мы боимся насмешек! До чего мы дожили, что есть люди, готовые осмеять благое дело, осмеять исполнение слова, данного Богу, и эти люди называются христианами, а мы вместо того, чтоб презирать такие насмешки и скорбеть о заблуждении людей тех, мы, в угоду им, забываем Бога; их смех страшнее нам, чем гнев Творца!

Братия, христиане! Если мы поймем всю ответственность за неисполнение обетов, то, конечно, не будем давать их легкомысленно. Лучше вовсе не обещать, если не чувствуешь в себе довольно твердости для исполнения; обещая же, положим себе за правило быть твердыми в данном слове, не позволяя лени и суетности отклонить нас от этого и ценя слово свое выше денег; а более всего не будем подчинять дела Божий суетности мира: не оставим нашего благого обета из страха быть осмеянными людьми, забывшими Бога. Вспомним лучше дела Господа, укрепляя тем наш слабый дух: Бог обещал Аврааму обетованную землю и Сына, от Которого произойдут народы (Евр.2:9–11), и исполнил; обещал даровать нам Спасителя – и исполнил.

Подумайте, что было бы с нами, если бы Господь, обещая Сына Своего на смерть за грехи наши, ограничился одним обещанием? Без пришествия Спасителя кто бы искупил нас от смерти вечной? А мы еще стыдимся исполнять свои обеты, стыдимся явно исповедовать нашего Бога и Спаса, легкомысленно подвергая себя страшному наказанию, которое грозит тем, кто постыдится Иисуса Христа. Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10, 33). («Благог. размышл.», стр. 119–123).

Поразительное проявление карающей неверующих силы Божией случилось над одним из раскольников.

1) Мещанин Могилевской губернии Б. Т., 40 лет, принадлежавший к беспоповской секте, летом 1859 года, живя в г. Киеве, пошел в пещеры поклониться древним святым угодникам. Но и здесь сомнение о святости всего принадлежащего Православной Церкви не оставило его. Подходя к пещере преподобного Антония, у него явилась мысль: мощи, которым поклоняются здесь, не чучела ли это, подделанные православными? С этой мыслью он отстает от прочих поклонников и, когда они уже скрылись из виду, дерзкой рукой схватывает святое тело угодника Божия за живот, но к ужасу в то же время почувствовал такую сильную боль в своем желудке, что тотчас вышел из пещеры; боль продолжалась и потом столь мучительно, что он с трудом мог дойти до дома.

Еще к большему ужасу ночью на желудке образовалась сильная опухоль.

Сознав свою вину перед Богом и святыми угодниками, больной Б. чистосердечно раскаялся в своем грехе; всю ночь, сидя в постели, горячо молился и дал обещание утром опять сходить в пещеры, чтобы и там принести раскаяние, если Бог освободит его от болезни. К утру боль прекратилась, и опухоль исчезла. Бывший больной поспешил в лавру и, купив пучок свечей, полагая земные поклоны, ставил их перед всеми иконами в благодарность за избавление от такого поразительного наказания за неверие («Стран.», апрель 1863 г.).

2) Орский чиновник Н. имел страстную охоту, особенно при встрече с каким-либо священником, оспаривать предметы веры православной. В одно время посетил его священник со святой водой; он пригласил священника в кабинет и, по обыкновению своему, начал богословский спор, отвергая православные истины, но среди этого спора вдруг делается с ним апоплексический удар, и он падает мертвым к ногам священника! («Домаш. наст, пастыря», т. 3, стр. 419.)

3) Прихожане К. завода 21 сентября празднуют свой престольный праздник святителя Христова Димитрия Ростовского, чудотворца. Надобно сказать, что коренное население завода – все без исключения – православное; но недавно, в числе нескольких мастеров, вызванных туда по разным частям заводского хозяйства, появился мельник Л.С., злой старообрядец. Он гласно ругался над Православной Верой, Церковью и священством, к немалому соблазну для православных, особенно простаков и нетвердых в законе. Наступало 21 сентября (1858 г.), и все селение завода готовилось к празднику. Некоторые из мастеровых, бывшие перед всенощным бдением на мельнице, по незнанию ли ненависти старообрядцев к святителю Димитрию, или желая пошутить над Л.С., говорили ему, что пора закрывать мельницу и идти в церковь – помолиться угоднику Божию.

Считаю недостойным предавать гласности, какие ругательства на святого изрыгнул ожесточенный изувер в ответ на этот вызов.

Шло всенощное бдение. Перед третьим звоном, когда полная православного народа церковь вместе со священнослужителями ублажала великого святителя как молитвенника, заступника и покровителя своего, мельнику Л.С. вздумалось помазать оси у водяных колес, чтобы сколь возможно долее продлить работу и через то выказать православным свое небрежение к их празднику и празднуемому святому. Но Бог отмщений, Бог ревнитель за честь свою и за честь Своих рабов решил иначе. Несчастный Л.С. во время смазки колес как-то платьем своим задел за шестерню, в одно мгновение был затянут сам между колесом и шестерней, и все члены его были изломаны и изуродованы. Впрочем, колесо остановилось.

Труп несчастного остановил работу, через которую хотел он нанести новое оскорбление ревнителю и защитнику Православия, святителю Христову Димитрию и самому Православию и посмеяться над православными чадами Церкви.

И странное дело! Огромное колесо заводской мельницы, которое могло бы, кажется, измолоть, не останавливаясь, быка, остановлено израненным и изуродованным телом бедного Л. С, быть может, для того, чтобы яснее видно было соответствие наказания с преступлением.

Слышавшие ругательства, какие изрыгал он на Православие и на святого ревнителя православия и искоренителя раскола, видели теперь своими очами ужасную казнь, постигшую ругателя. Они должны были отсюда научиться и научить детей и внуков не только никогда не слушать льстивых и безумных речей староверов относительно веры, но и заграждать нечестивые уста изуверов, изрыгающие хулу на Православную Веру и Церковь («Душеполезное чтение», декабрь 1861 г.).

4) Еще казнь за кощунство. М. Ч., молодой человек, богатый имением, но пустой по уму и жалкий по непорядочному образу жизни, имел однако же притязания на человека образованного. Он имел также несчастную привычку глумиться над предметами священными и не отставал от кощунства, несмотря на предостережение людей благомыслящих и даже некоторых товарищей из своего круга. Сверх же того, чуждаясь женитьбы, хотя имел все способы вести порядочную семейную жизнь, он держал у себя наложницу, и когда желавшие обратить его к лучшему образу жизни представляли ему в настоящем свете его поведение и указывали на закон Божий и Божий суд за жизнь непотребную, он, по обычаю, обращал все в смех и говорил, что он «следует закону природы, нимало не противному разуму» и проч.

Однажды, во время продолжительной ночной пирушки в его доме, подгулявшие товарищи нагло шутили над многим, перед чем люди благочестивые привыкли благоговеть. Хозяин был вожатаем на пути нечестия и, прощаясь с гостями, сказал им смеясь: «Теперь пора спать; не беспокойтесь, Бог не помешает моим удовольствиям. Темнота ночная покроет все. Прощайте, друзья».

Жалкий слепец как бы вызывал на месть Бога, над величием Которого глумился. Он не знал, потому что, может быть, в детстве не слыхал, что на всяком месте очи Господни; они видят злых и добрых (Притч. Сол. 15, 3), и что Бог не оставит безнаказанным богохульствующего устами, потому что Бог есть свидетель внутренних чувств его и истинный зритель сердца его, и слышатель языка его. Посему никто, говорящий неправду, не утаится и не минет его обличающий суд. Ибо будет испытание помыслов нечестивого, и слова его взойдут к Господу в обличение беззаконий его (Премуд. Сол. 1, 6–9).

М.Ч. лег спать, а вдали начали раздаваться раскаты грома. Несчастный слепец и тут изрыгнул кощунственное слово. Гроза приблизилась, и вдруг, при страшном треске грома, спальня М.Ч. заливается морем огня, и потом мертвая тишина. Богохульник – без движения. Не умер ли он? Нет. Милосердие Божие оставило его в живых для покаяния и, быть может, для показания друзьям его и знавшим его суетность, сколь ничтожен нечестивец перед лицом и судом Божиим. Ибо оказалось, что М.Ч., доселе многоглаголивый, гордый своим безумием, почти лишился языка: стал заикаться и картавить так, что едва можно было понимать его; сверх же того правый глаз его искосился до безобразия, так что бедняк должен скрывать свое несчастие почти в домашнем затворе. Воистину, суд Божий над нечестием иногда долго медлит, но если нет исправлений, понесутся мелкие стрелы молний, и из облаков, как из туго натянутого лука, полетят в цель и совершат месть врагам Его (Премуд. Сол. 5, 21). Счастлив еще М.Ч., что благость Божия оставила его в живых, ожидая его покаяния и исправления. Страшно и подумать, что принесла бы ему смерть внезапная среди грехов и нечестия!., (там же).

5) Недавно в Орловской губернии был такой случай: во время страшной засухи жители Евтинского селения хотели 9 июля совершить молебствие на полях. Собраны были с этой целью деньги, но молодежь порешила лучше их пропить в том расчете, что силой-де у Бога дождя не возьмешь. Порешили и пропили 8-го числа, а тут брызнул маленько дождичек, и все остались довольны, что так сделали. Но на другой день, в то самое время, когда предполагалось молебствие, при совершенно ясном небе, над одним только этим селением появилось небольшое облако; со страшным вихрем разразился из него град, который уничтожил в поле всю рожь и выбил в селении все окна. Мало того, гонимый обратным ветром, град завернул и перешел на яровое поле, где также ничего не оставил. В то же время ни одно соседнее поле не было задето. Оставшись без куска, даже без зерна хлеба, жители горько раскаялись в своем кощунстве («Доброе слово», ч. 2, стр. 187).

6) Один К-ский губернский землемер, человек семейный, кощунствовал почти каждый раз в кругу своих друзей, а в церкви не бывал более двадцати лет. Однажды зимой он возвращался из уезда. Ночью застигла его метель, и извозчик сбился с дороги. Была опасность блуждать в поле безвыходно. Извозчик, как истинный христианин, с теплой верой обратился к угоднику Божию святителю Николаю чудотворцу, как известному помощнику в крайних опасностях и бедах, постигающих человека: он стал вслух призывать угодника. Землемер с гневом закричал на него, понуждая его скорее отыскивать дорогу, а имя угодника Николая извратил презрительно. Молитва извозчика, однако, не осталась напрасной: дорогу он тотчас нашел. Но что же постигло неверующего и ругателя? Вдруг у него начал толстеть язык! Доезжают до города, и дерзкий язык до того наконец распух, что вышел вон ниже челюсти: нельзя было не только говорить, но и дышать свободно.

Приглашены были для помощи многие врачи, но их поразило чрезвычайно быстрое развитие болезни, очень редко встречающейся, что затрудняло употребление верных средств против нее.

Семейные больного решили прибегнуть к Божией помощи – пригласили в дом священника с иконами и совершили молебствие. Язык кощунника, не от пособий медицинских, начал опадать и наконец пришел в прежнее состояние. Но и такое чудесное наказание не вразумило вольнодумца. Впоследствии он снова и еще сильнее начал кощунствовать, и что же? Снова был поражен той же болезнью, от которой и умер («Домаш. наст, пастыря», т. 3, стр. 417).

7) В сороковых годах во время настоятельства в Пинской Рождество-Богородицкой общежительной пустыни Курской епархии игумена Филарета, старца строгой подвижнической жизни, духовно обновившего эту пустынь и насадившего в ней высокое подвижничество, проживал там отставной гвардейский полковник Милонов. Жил он простым послушником, иночества не принимал; был, говорят, тайно пострижен, явно же пребывал в прежнем своем звании и отличался строго подвижнической жизнью. Был постник и молитвенник, каких мало. По собственному его признанию, в молодости был он вполне неверующим человеком и, служа в гвардии в Петербурге, отличался в кругу товарищей разнузданностью нравов; все святое ему было нипочем: он кощунствовал над святыней, смеялся над всяким выражением христианского благочестия, отрицал самую веру в Бога и вечную будущность человека.

По обычаю молодежи того времени любил кутежи и разврат, и напрасно старалась вразумить его старушка-мать остепениться и сделаться христианином не по одному только имени. Не слушал он мать, а та молилась за него усердно, ибо была женщина глубоко верующая и благочестивая. И вот, верно, ее молитва дошла к Богу: дивный Промысел Божий коснулся закоснелого сердца удалого полковника Милонова, коснулся тогда, когда он этого вовсе не ждал и нужды в этом не сознавал.

Однажды после попойки в кругу товарищей Милонов с тяжелой головой вернулся к себе на квартиру, прилег отдохнуть, но не успев еще закрыть глаза, слышит в своей комнате голос из-за печки: «Милонов, возьми пистолет и застрелись!» Это его очень изумило: он думал, что кто-то над ним шутит; осмотрел комнату и никого не нашел; поэтому решил, что это лишь игра воображения, последствие винных паров вчерашней попойки. Но голос опять ясно послышался в прежнем месте, и на этот раз весьма настоятельно требовал от него, чтобы он взял пистолет и застрелился. Встревоженный, крикнул он денщика своего солдата и рассказал ему, что слышит вот другой раз неведомый ему голос из-за печки, приказывающий взять ему пистолет и застрелиться. Денщик, человек верующий, стал советовать своему барину перекреститься и помолиться Богу, говоря, что это ему явно бесовское наваждение.

Милонов, давно не крестившийся и не молившийся, выбранил за такое предложение денщика и только посмеялся над его суеверием. «Ни Бога, ни беса нет», – отрезал он денщику и не хотел далее его слушать. Но денщик умолял послушать его совета и, когда послышится опять ему голос с советом застрелиться, осенить себя крестным знамением. «Тогда увидите, барин, что и Бог, и бес существуют: голос сейчас прекратится, ибо ясно, бесовского он происхождения и хочет привлечь вас к самоубийству, чтобы навеки погубить вам душу». Отпустив денщика и несколько успокоившись, Милонов опять услышал прежний голос из-за печки и решился перекреститься.

Голос мгновенно замолк. Это произвело на него разительное впечатление, он стал задумываться, стал вспоминать жизнь свою прежнюю. Невольный ужас напал на него, и он решился навсегда с ней расстаться и остальные дни свои посвятить покаянию в грехах.

Нимало не медля, подал он в отставку, снял блестящий военный мундир, надел простой овчинный тулуп и в нем пешком пошел в Киево-Печерскую лавру. Начальство лаврское, увидев полковника гвардии в простом тулупе, затруднилось принять его в число своей братии и вынудило Милонова лично явиться к киевскому митрополиту с просьбой об этом.

Митрополит очень удивился, увидев перед собой полковника в нищенской одежде; но когда Милонов откровенно поведал все с ним случившееся и всю свою жизнь, митрополит посоветовал ему не оставаться в Киево-Печерской лавре как обители шумной и городской, которая не удовлетворит его духовного стремления, а лучше отправиться в пустынную обитель Пинскую, к старцу игумену Филарету, и под его опытным руководством подвизаться там в спасении своей души.

Милонов так и сделал, пришел в Пинскую пустынь, открылся игумену Филарету, почему и зачем пришел; был принят в число братии, но так как старушка-мать его была еще жива, и он отдавал ей свой полковничий пенсион, то, чтобы не потерять его и не оставить мать свою нуждаться, он и не поступил официально в монашество, но жизнь проводил строго монашескую. Он пережил игумена Филарета и уже при его преемнике, игумене Евстратии, блаженно почил о Господе в той же Пинской пустыни, оставив по себе во всех его знавших добрую память истинного подвижника и верного раба Христова.

Таким образом, блестящий гвардейский полковник переселился в вечность смиренным иноком, и нужно надеяться, что поведение полковника искуплено им подвигами инока, по милости Бога, не хотящего смерти грешника, но всех приводящего к покаянию («Душеполезное чтение», 1885 г.).

9) Один рижский помещик Илья Л., готовясь праздновать день своих именин – 20 июля, между прочими распоряжениями призвал старосту и приказал ему, что и как надо делать на завтрашний день. Выслушав приказание, староста осмелился заметить, что завтра Ильин день.

«Молчать, – закричал помещик, – я сам Илья!» Мужичок, пожав плечами, должен был удалиться. Наступил Ильин день. В доме помещика все бегали, суетились. Слуги, кучера, повара, горничные, экономки – все были на ногах. А как погода была прекрасная, то еще более хлопот было в поле: кто жал, кто косил, кто возил – все были в движении. Наконец в барском доме суета приутихла. Наехали гости, начался обед и кончился благополучно.

После обеда довольные гости рассыпались по разным местам: кто в гостиную, кто в сад, вообще кто куда знал, а сам хозяин с пожилыми, более серьезными посетителями поместился на балконе. В такое веселое, вполне приятное время никто и не заметил, как с юго-запада поднималось небольшое темноватое облако, шло все ближе и ближе и наконец остановилось как будто над самым домом. Вдруг олеснула молния, грянул гром – и именинник Илья Л. оказался в своих креслах мертвым. Оглушенные ударом грома, как домашние, так и гости – все спешили укрыться, кто где мог, опасаясь каждый за себя самого. И только тогда, когда совершенно утихли взволнованные чувства, увидели посиневший труп своего дорогого гостеприимного хозяина.

Все средства вернуть его к жизни остались напрасны. Облако же пошло далее своим путем и разрешилось сильнейшим проливным дождем в поле, где все смешало, смочило и всех согнало с работы.

Вот что сталось с Ильей Л., который на замечание старосты о дне святого пророка Ильи гневно и кощунственно закричал: «Молчать!.. Я сам Илья!..» («Стран.», 1869 г., июль. Сост. по указ. источ. свящ. Н. Успенский).

1) Полковник Ш., разговаривая со своими товарищами о мощах святого Митрофана, сказал: «Воля ваша, друзья мои, а я никак не поверю, чтобы в этой раке более ста лет лежало тело нетленное. Это все обман корыстолюбцев. Хотите ли, я при вас пойду к этой раке, вложу туда мою руку и скажу вам по осязанию, из чего состоит обожаемое вами тело?» Пошли в церковь; дерзкий изувер с фальшивой набожностью подошел к мощам угодника Божия и протянул руку в гроб. «Вообразите же наше удивление, – сказывал мне один из очевидцев, – не успел полковник опустить свою руку в гроб, как невидимой какой-то чудной силой отбросило эту руку назад, и он, бледный и полумертвый, едва сошел со ступенек, что перед гробом. Перестал он с тех пор умничать и издеваться над простодушно и смиренно верующими» («Стран.», 1861 г., сентябрь).

2) Другой, еще более поразительный случай.

В дружеской беседе с благочестивым, правдивым и честнейшим полковником А.С.М. сказал я: «Удивляюсь, как вы резко отличаетесь от своих товарищей вашим благоговением к святыне. Редкий, очень редкий из вас, военных людей, особенно из окончивших курс в академии, не вольнодумствует и не кощунствует. Занимаетесь вы одними военными да естественными науками: ни богословия, ни философии не слушаете; и оттого о предметах веры и добродетели каждый из вас судит по-своему, воображая, что он узнает истину своим умом, не читая и не слушая Слова Божия».

«Да! – сказал мне на это чистосердечный и благородный А.С. – Было время, что я увлекался общим потоком неверия и вольнодумства. Говорю общим, потому что вы напрасно одних военных людей считаете вольнодумцами: познанием веры у нас никто из мирских не похвалится.

Но милосердный Господь вразумил и обратил меня. Никогда не забуду этой неизреченной Его милости ко мне.

По окончании курса в 1-м Петербургском кадетском корпусе я отправился в Киев, где квартировал наш полк. Три года я пробыл в нем и ни разу не ходил в Киевские пещеры поклониться нетленным останкам угодников Божиих.

Но как-то однажды пришли ко мне товарищи-офицеры, и кто-то из них сказал: «Пойдемте, господа, смотреть здешние куклы». О, Боже! Как мне страшно теперь произносить эти слова. «Пойдем», – сказали мы все в один голос и пошли вшестером. Какой-то монах дал каждому из нас по зеленой восковой свече и пошел впереди всех в пещеры, а мы все за ним.

Я шел позади всех. В пещерах при каждом гробе монах громко произносил: «Преподобие отче имя рек, моли Бога о нас». Таким образом подошел он и к гробу преподобного Онуфрия и сказал: «Преподобие отче Онуфрие, моли Бога о нас». А в это время один из моих товарищей, шедший впереди меня, обратившись ко мне, сказал: «Потяни-ка, брат, этого Онуфрия». Я тотчас посмотрел вперед на монаха: вижу, что он далеко впереди, а позади меня никого нет, схватил, как мне показалось, за грудь преподобного, чтобы выбросить его из гробницы. И – вообразите мой ужас – я мотаю ленты, остолбенел и обезумел, стою на одном месте и все мотаю ленты.

Товарищи мои ушли вперед, свеча выпала из рук моих» а я не могу сдвинуться с места и все мотаю и мотаю ленты. Один в темноте и ужасе, насилу вспомнил о крестном знамении, перекрестился и бросился бежать из пещер.

Товарищи, между тем, с монахом ожидали меня, удивляясь, что я так замедлил в пещерах; особенно испугались, когда увидели, что я выскочил бледный, как смерть, и не мог сказать ни слова. «Что с тобой? Что с тобой?» – спрашивают меня. А я бегу опрометью на мою квартиру; боюсь и оглянуться назад, как будто кто меня гонит из лавры. Месяц целый после того пролежал я в постели; поговел, причастился Святых Тайн, и вот с тех пор – благодарение Господу! – боюсь и думать о безверии и кощунстве. Так-то Сам Господь учит нас в школе жизни, коль скоро не научились мы святой вере в школе науки!» («Стран.», 1867 г., сентябрь. Сост. свящ. Н. Успенский.)

Вскоре по открытии мощей святого Митрофана появились и его изображения.

Слуга одного профессора также купил образ святителя и поставил его на приличное место в профессорской квартире.

Однажды входит слуга в комнату профессора, где топился камин, а тот ему и говорит: «Посмотри, как хорошо горит твой святой!» – и при этом бросил образ в камин.

В тот же вечер, возвратясь поздно домой, профессор не хотел тревожить слугу и, добывая огонь из машинки, выжег себе глаз.

Так наказал святитель безбожника. («Воскресн. чтен.»)

Когда святая мученица Дорофея (память 6 Февраля) за исповедание христианской веры представлена была на суд к Саприкию, градоначальнику Кесарийскому, то мучитель, видя юность ее, сначала не хотел употребить орудий казни, но отдал ее, для искушения и соблазна, двум сестрам, Каллисте и Христине, которые прежде были христианками, но, устрашась мучений, предались идолопоклонству и, поскольку такие люди почти всегда бывают отчаянны, жили развратно.

Сии-то женщины, взяв святую Дорофею в дом свой, начали уговаривать ее, чтобы поклонилась идолам.

«Покорись воле правителя, – говорили они, – и тем избавь себя от гибели; мы сделали разумно, что наконец опомнились от христианского исступления; рассуди и ты, какая польза умереть посреди мучений?» Но святая девица отвечала им: «О, если бы и вы покорились воле Иисуса Христа и опять обратились к Нему, вы бы тогда спасли себя от мук геенских!»

«Мы раз навсегда решили служить греху, – отвечали ей пораженные гласом веры и христианского усердия соблазнительницы, – то можем ли мы возвратиться на путь истины и обрести благодать Божию?» Тогда Дорофея сказала: «Отчаиваться в милосердии Божием больший грех, чем поклониться идолам. Не отчаивайтесь, не сомневайтесь в добром Враче и Блюстителе душ ваших (1Петр. 2, 25)! Он потому и Врач, что может исцелить ваши раны; потому и Спаситель называется, что спасает. Обратитесь к Нему от всей души и, без сомнения, Он простит вас».

Обе сестры бросились к ногам Дорофеи и просили ее молиться о них к милосердному Богу. Через некоторое время потребованы были сестры и Дорофея к правителю.

Он спросил Христину и Каллисту наедине: «Смогли ли преклонить порученную вам девицу к почитанию богов?»

Но сестры воскликнули: «Мы сами заблудились и худо сделали, что, убоявшись временных мук, принесли жертву идолам. Мы просили ее, и она наставила нас на покаяние, через которое и надеемся получить от Христа Бога прощение во всех грехах наших». Изумленный тиран долго стоял безмолвен; потом, воспылав яростью, осудил их на одну смерть с Дорофеей («Учил, благоч.», стр. 240).

Верующий должен блистать не тем одним, что получил от Бога (в крещении), но и тем, что ему собственно принадлежит; надобно, чтобы он по всему был виден: и по походке, и по взору, и по виду, и по голосу.

А теперь с которой стороны ни стараюсь распознать тебя, везде нахожу тебя в противоположном состоянии.

Хочу ли заключить о тебе по месту: вижу тебя на конских ристалищах, на зрелищах; вижу, что ты проводишь дни в беззакониях, в худых сходбищах, на рынке, в сообществе с людьми развратными.

Хочу заключить о тебе по виду твоего лица: вижу, что ты постоянно смеешься и рассеян, подобно развратной блуднице, у которой никогда не закрывается рот.

Стану ли судить о тебе по одежде: вижу, что ты наряжен ничем не хуже комедианта.

Стану ли судить о тебе по словам: слышу, что ты не произносишь ничего здравого, дельного, полезного в нашей жизни. (Из бесед св. Иоанна Златоуста.)

Одна женщина, пришедши в церковь, увидела, что у дверей стояла маленькая девочка лет восьми, молилась и держала в руке письмо, боязливо осматриваясь во все стороны и как бы собираясь что-то сделать, но так, чтобы не заметили это другие.

«Что ты здесь делаешь, дитя мое?» – спросила женщина. Девочка сначала не отвечала. Но когда она взяла ее за руку, ласково заговорила с ней и просила показать ей письмо, тогда малютка со слезами на глазах рассказала ей, что она написала Богу письмо и просила Его прислать им чего-нибудь поесть, так как она с четырьмя меньшими сестрами ничего еще не может делать, мать же лежит уже давно больная, а отец недавно, во время своей работы, сильно ушибся и повредил себя.

Женщина взяла письмо и увидела, что оно было так адресовано: «Милосердному Богу». При этом маленькая девочка сказала ей, что священник не раз говорил, что когда мы о чем-нибудь просим Бога, то всегда получаем просимое; что она видела, как люди молятся по книжкам, а у ней нет книжки и нет времени долго молиться, как другие, так она написала свою молитву на бумаге, чтобы оставить ее в церкви. Она хотела спрятать письмо в ящик, стоящий возле церковных дверей, откуда, по ее мнению, Бог получит письмо, и молитва ее будет услышана.

Женщина осведомилась у соседей об этой девочке, ее родителях и месте жительства и сказала: «Отдай мне письмо, я знаю, что с ним сделать, и Господь Бог непременно услышит твою молитву».

Маленькая девочка с облегченным сердцем возвратилась домой и с твердой верой, что Господь пришлет что-нибудь, просидела в ожидании у окна целый день, никому не говоря, что она сделала; однако день прошел в напрасном ожидании, и вечером, ложась на свою жесткую постель, малютка сложила свои маленькие руки и молилась, чтобы Бог скорее отвечал на ее письмо, прислав им чего-нибудь поесть.

На другой день, встав рано поутру, она поспешила к окну в полной уверенности найти там небесный ответ, а когда там не нашла ничего, то отворила дверь, и в самом деле за дверями стояла полная корзина хлеба и других съестных припасов, а сверху всего лежало письмо к маленькой девочке, в котором было написано, что Бог все это посылает ей и что скоро кто-то придет поговорить с ее родителями.

Перед обедом пришел доктор и прописал больному отцу лекарства; вслед за ним пришла добрая и сострадательная женщина и принесла немного денег, которые она собрала у знакомых для поддержки бедного семейства, рассказав им историю письма.

При помощи доктора и здоровой пищи больные в скором времени выздоровели и опять могли содержать себя своей собственной работой.

Отец и мать, которые прежде мало заботились о молитве своих детей к Боту, постарались объяснить и внушить им, что к Господу Богу нужно воссылать сердечные молитвы, а не письма. Дитя молилось к Господу с силой веры, как умело веровать и молиться. Но и детская молитва, с верой всегда находит помощь, подаваемую добрыми людьми по внушению Господа («Воскресн. чтен.», 1865 г., стр.758).

Встретясь с незнакомым, мы спрашиваем его: чей ты?

И слышим обыкновенный ответ: такого-то отца сын или такого-то господина слуга. Слуги Христа!

Сыновья Всевышнего! Звание, перед которым все преклоняются, перед которым прочее ничто.

Но те, которые Христовы, – говорит апостол Павел, – распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24).

Вот признак истинных, верных рабов Христовых! Подумаем, такие ли мы?

Если нет, если мы живем по плоти, покоряемся страстям беззаконным, тогда в нас не может быть Духа Христова.

Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (Римл. 8, 9).

Одно имя христианина без дел христианских не дает права быть чадами Божиими («Воскресн. чтен.», 1838 г., стр. 166).

С одним человеком с того времени, как он начал посещать церковь, произошла необыкновенная перемена.

Просто из любопытства пришел он первый раз в церковь, и первая проповедь такое действие произвела на него, что он сделался истинным христианином.

Два года спустя, когда он сильно захворал, послали за священником.

«Сколько тебе лет?» – спрашивает священник больного.

«Только два года», – отвечал тот.

«Только два года?» – возразил священник. – «Да, я считаю жизнь мою только с того времени, как научился знать Господа Иисуса и жить по Его Евангелию; восемнадцать лет прежней моей жизни протекло в смерти!» («Воскресн. чтен.», 1838 г., стр. 562.)

Так наши друзья или знакомые спрашивают нас, встречаясь с нами на пути.

Мы обыкновенно отвечаем им просто, без всякого замедления: идем туда или туда.

Что если бы кто-либо пробудил в нас мысль, что вся настоящая жизнь наша есть путь к вечности; что в этой вечности, смотря по делам нашим, нас непременно ожидает одно что-нибудь – рай или ад?

Но не спрашивает ли каждого совесть, куда ты идешь?

Не спрашивает ли Слово Божие?

Не спрашивает ли самое время, быстро летящее?

Они иногда нам и так говорят: куда ты идешь, несчастный?

Перед тобой бездна: обратись на правый путь!.. («Воскресн. чтен.», 1839 г., стр. 344.)

Послушайте, братия, что надо нам делать по крещении. Отказаться от всякого греха и страсти, а в основание веры положить добрые дела, так как вера без добрых дел мертва.Апостол Павел об этом говорит следующее: плотских желаний не творите, как то: блуд, прелюбодеяние и всякая нечистота, и другие злые дела: лихоимство, идолослужение, отравление, вражда, ярость, гнев, крамола, ссора, еретичество, сребролюбие, клевета, пьянство, пляска, гордость и им подобные. Кто это делает, тот не наследует Царства Божия.

Плод духовный – это любовь, радость, мир, долготерпение, благостыня, милостыня, вера, кротость, воздержание, смирение, незлобие, покаяние и слезы о своих грехах. Этими добрыми делами мы прославим Отца Небесного.

Любите врагов ваших, благословляйте клянущих вас, молитесь о лгущих на вас и делайте добро ненавидящим вас. Не осуждайте вы, и не осудят вас. Простите вы, и вам простится.

Сокровищ ваших на земле не скрывайте, а скрывайте на небе. Где ваши сокровища, там будет и ваше сердце. Не заботьтесь, что вам есть, пить или во что одеться, Отец Небесный заботится о вас: Он дал нам душу и тело, даст пищу и одежду. Ищите прежде Царствия Божия и правды его, и тогда все это вам приложится.

Если хотите, чтобы вам что сделали, то сами вперед сделайте им. Входите в Царство Небесное через узкие врата, потому что путь широкий ведет в погибель, и многие по нему идут. Узкие ворота, путь скорбный вводят в жизнь вечную, и мало кто идет этим путем.

Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Матф. 7, 21).

Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня (Мф. 10, 37)

Вот это-то и этому подобное заповедал Христос апостолам для научения верных – христиан (Пролог, 17 ноября).

Большая часть людей не находят покоя и счастья в жизни оттого, что не там ищут, где должно и где можно найти их.

Бедный человек, проходя мимо великолепных палат, пристально смотрит на них и со вздохом говорит сам себе: «Вот где счастье! Чего тут нет? И избранные яства, и одежда богатая, и множество слуг, и все удобства жизни, и безопасность от нужд на целую жизнь».

А владелец этих палат, взглянувши на бедного, тоже вздыхает, думая: «Вот кто счастлив! В его хижину не заглядывают суеты и заботы, которыми наполнены и окружены мои палаты; в тесном жилище его, под низкой кровлей только и могут помещаться здоровье с простодушной веселостью, непринужденность в образе жизни с независимостью от чужого мнения, столь прихотливого и неумолимо взыскательного».

Простолюдин, встречая вельможу, окруженного почестями, помышляет в себе: «Как счастлив он! Все чтут его, все повинуются ему, его слово – закон, ловят взгляды его, угадывают мысли, предупреждают желания»; а вельможа, нечаянно взглянув с великолепной колесницы на простолюдина, тоже думает: «Как хорошо ему! Он не знает ни тех беспокойств, ни тех огорчений, ни тех обманутых надежд, ни той тяжелой борьбы с самолюбием и своекорыстием равных и подчиненных, ни тех козней зависти, от которых никак не может освободиться знатность».

Всякое состояние больше видит радостей, покоя и счастья в другом.

Откуда такое чувство недовольства настоящим своим состоянием? Начало его, конечно, скрывается глубоко в самой природе нашей, созданной для бесконечного совершенствования, для полного блаженства, которого теперь нет и быть не может на земле: но в том виде, как большей частью проявляется в общежитии, оно есть следствие неправильного взгляда на жизнь и очевидное свидетельство недостатка живой веры.

Мы ищем на земле рая, желаем питаться плодами древа жизни, забывши, что по вкушении плодов от древа познания добра и зла вход в земной рай огражден недоступным стражем – огненным херувимом, а земля, пораженная проклятием, осуждена рождать тернии и волчцы; омрачивши и исказивши в себе образ Божий, хотим, чтобы вся природа раболепно служила нам своими дарами за то, что мы, подвергнувши ее суете, не заботимся о восстановлении ее восхождением к собственной духовной свободе (Римл. 8, 20–21).

А вера нас учит, что земля в настоящем ее положении есть место изгнания виновных из рая сладости, а не место блаженства, область странствия к отчизне небесной, а не пристанище безмятежное, поприще трудов, подвигов, внешней и внутренней брани, а не обитель прохлады.

Умерим наши желания, дадим им направление, согласное с указанием веры, тогда довольнее будем своим состоянием, найдем мир и радость и при настоящем своем положении.

Нередко в жалобах на настоящее слышно сравнение его с прошедшим; говорят, что прежние времена были лучше, люди прежде жили счастливее и спокойнее. Нетрудно поверить этому; менее увлекаясь мечтами, они лучше понимали значение настоящей жизни, потому что более имели веры; менее утонченные в образованности и нравах, менее имели притязаний на удобства жизни, потому что живее чувствовали непрочность всего земного; больше помышляли о вечном покое и для него терпеливее, нежели мы, были в трудах и лишениях; трудные обстоятельства в жизни считали посещением Божиим, и потому не роптали, а молились, предавались воле Божией, деятельнее посвящали себя благочестию, и Господь сокращал времена грозных посещений Своих и посылал дни прохлады.

Таким образом, вера услаждала их жизнь, облегчала ее тяготу и благоустраивала покой их. Взирай и ты на все события и обстоятельства жизни очами веры и во всем усмотришь перст Божий, смиришься и успокоишься («Душеполезное чтение», 1895 г., стр. 335–336).

Часто мы жалуемся, что нам жить тяжело, что мы несчастны в мире. А отчего все это?

Не оттого ли, что мы поступаем всегда по-своему, а не по воле Божией?

Не оттого ли и тяжело нам живется и несчастны мы, что не имеем преданности воле Божией?

Да, братия! Без покорности Его Всеблагому Промыслу нам не достигнуть счастья.

Истинное счастье заключается в преданности воле Божией.

Если хочешь быть счастливым, христианин, будь благочестив.

Старайся заслужить любовь, чтобы приобрести себе возможное счастье на земле.

На этом свете счастлив тот, кто счастья не желает, а несчастья не боится.

За счастьем люди всюду ездят, везде его ищут, а оно в нас, в сердце нашем, куда мы почти и не заглядываем.

Итак, хочешь счастья, ищи его в твоем сердце: если его там нет, то и нигде не найдешь («Троиц, лист», №1).

Нет ничего вреднее для веры и нравственности, как худые общества, где весьма часто под прикрытием дружбы и товарищества незаметно возникают и развиваются гибельные плоды нечестия и развращения.

Как многие телесные болезни бывают заразительны и передаются посредством приближения и прикосновения к больному, так и духовная зараза распространяется более всего через дурные сообщества.

Стоит только завестись в кругу товарищества одному человеку с дурным направлением, и если таковой будет отличаться остротой и смелостью своих суждений, то обыкновенно и другие собеседники воспринимают от злочестивой беседы ядовитые семена зла, незаметно вкореняющиеся в душе их.

Сначала в таких беседах в виде шутки относятся к священным истинам религии и нравственности или же ради препровождения праздного времени рассуждают об общественных делах, выражая при этом резкое недовольство и осуждение властей. Затем легко и естественно, на основании часто слышанных превратных суждений, слагаются в душе и ложные убеждения.

Так возникают и составляются нечестивые сообщества, в которых уже явно веет дух неверия, безнравственности, непочтения к властям, неповиновение закону и стремление к ниспровержению общественного порядка!.. Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей (Пс. 1, 1).

Что можно ожидать от такого сообщества, кроме гибели?.. Не пройдет безнаказанно даже случайное и кратковременное знакомство или собеседование с людьми нечестивыми и развращенными. Кто прикасается к смоле, тот очернится, и кто входит в общение с развращенными, тот сделается подобным им («Воскр. беседы», 1881 г., № 25).