Как найти донора отца

Екатерине Скрябиной — тридцать два года. Она давно мечтает стать мамой. Гражданский муж, с которым женщина прожила шесть лет, иметь детей не мог. Она много раз предлагала любимому взять ребенка из детского дома или ЭКО, но все бесполезно. В итоге пара распалась. А Екатерина твердо решила, что станет мамой.

Женщина сдала анализы в репродуктивном центре и по каталогу выбрала потенциального отца ребенка. В списке — десятки мужчин, но ни одной фотографии. Все, что известно, это группа крови, возраст, вес, рост и образование. Портрет донора можно представить лишь в общих чертах — в анкете указаны цвет волос, глаз, форма лица и национальность.

Можно найти и донора «с лицом». Интернет пестрит объявлениями: «Помогу зачать ребенка». Назначаем встречу кандидатам. Первый — Андрей, 35 лет, женат, есть дети. Видно, мужчина опытный, на встречу принес медицинские справки. Андрей готов помочь зачать ребенка как искусственным, так и естественным путем. Говорит, донором стал ради дополнительного заработка. Цена вопроса 5 тысяч рублей. Еще один потенциальный донор — Константин, 41 год, женат, есть дети. Готов помочь одиноким женщинам, о цене предлагает договориться после рождения ребенка.

В сюжете мы закрыли лица доноров, а Екатерине показали. Женщина подумала и решила, что ни к чему ей видеть отца ребенка и выбрала в каталоге кандидата №69. Возможно, сыграл тот факт, что искусственное оплодотворение в клинике безопаснее.

Комментарии гендиректора Репробанка о ситуации с ребенком Светланы Бородулиной и «ДНК клиники»

Жительница Челябинска Светлана Бородулина шла в клинику по лечению бесплодия за здоровым ребенком, а родила дочь с тяжелым генетическим заболеванием. Донор спермы, как и она сама, оказался носителем «сломанного» гена. Мама винит медиков, которые не исследовали генетику донора, а те ссылаются на случайность.

Кудряшка Сью

Светлана называет 2-летнюю Нику Кудряшка Сью. Девочка по-киношному красивая: с темными вьющимися волосами, карими глазами и пухлыми губами. Ника лежит на кровати, слабо шевелит руками и смотрит мультики на планшете.

Девочка не ходит, не ползает и даже не держит голову, ее спинной мозг не управляет мышцами. Многие дети с этой патологией не могут говорить, глотать и дышать. У Ники спинальная мышечная атрофия (СМА) – одно из самых распространенных тяжелых генетических заболеваний.

– Давай покашляем, – Светлана подключает Нику к откашливателю, чтобы удалить мокроту из дыхательных путей. Из-за СМА грудная клетка у девочки деформирована.

В комнате малышки на столе ручной дыхательный аппарат и прибор для измерения уровня кислорода в крови. Светлана постоянно контролирует ее состояние.

– Если бы я знала, что так будет, то ни в какую клинику репродуктивных технологий не пошла бы, – Светлана смахивает слезу, но, глядя на Нику, улыбается: – Обещала тебе, что плакать не буду, и уже заканчиваю.

«Красивые картинки рисовали»

О «ДНК клинике» Светлана узнала из рекламы. У Бородулиной уже был сын-подросток, но со вторым мужем Сергеем они хотели завести общего ребенка. Муж Бородулиной бесплоден, он уговаривал ее взять малыша из детдома, но согласился на доводы Светланы, которая может иметь детей.

– В клинике мне пообещали нормального, здорового ребенка, – рассказывает Бородулина. – Такие красивые картинки рисовали! Я не медик, не разбираюсь в таких вопросах. Все исследования, которые они мне назначили, я прошла. Денег не жалела – это здоровье ребенка. Я была уверена, что и доноры у них обследованы и здоровы.

Когда она родила, муж сорвался с работы и стоял под окнами роддома, разглядывая дочку. После того как Нике исполнилось четыре месяца, массажист заметила, что у девочки нет опоры на ножки. Начались хождения по врачам, но они не могли дать ответ, что с Никой, которая стала вялой и не держала голову. И когда Светлана дошла до невролога…

– Он сказал мне, что это одно из самых тяжелых, смертельных заболеваний, – вспоминает Света. – На вопрос «Что делать?» заявил: «Готовьте гробик для ребенка». Меня всю трясло, я ему не поверила.

Но генетическое исследование подтвердило диагноз. Света оказалась один на один с СМА.

– У нас в Челябинске толком никто не знает, как с этим бороться: таких детей в области немного, – рассказывает она. – Я читала форумы родителей, которые делились своим опытом, и я им очень благодарна.

«Что будет дальше – не знаю»

Света и ее муж обратились в «ДНК клинику» с претензиями, просили помочь в лечении дочери, в заболевании которой, по мнению супругов, виноваты медики.

– Они сказали, что это у меня в родне что-то не так, – рассказывает Светлана. – Я сделала генетический анализ и выяснила, что являюсь носителем этого заболевания. Но оно проявляется, когда второй родитель тоже носитель. Если бы донор был здоров и обследован, ничего этого не было бы. Они его обследовали и убрали из донорской базы только после нашего обращения. Сколько еще детей от него родилось?

Апофеозом борьбы с клиникой, по словам Бородулиной, стало предложение ее сотрудников сдать Нику в детдом и пройти у них уже бесплатно инсеминацию материалом проверенного на генетику донора.

– Судиться с ними нужны деньги и время, а у меня их нет. Я 24 часа в сутки с Никой, ни на что больше меня не хватает, – говорит Светлана.

Света просыпается рано утром, дает Нике откашляться и подышать через дыхательный аппарат, потом надо выпить витамины и БАДы, накормить девочку специальными смесями. Первые несколько ложек Ника съедает самостоятельно, потом Света ставит ей зонд: глотательный рефлекс у Ники есть, но он нарушен. Несколько раз в неделю Света с Никой ходят в бассейн и к массажисту, чтобы укреплять мышцы.

Все лето они жили в Москве: им повезло – девочка попала в специальную программу и получила лечение американским препаратом «Спинраза». Он единственный эффективный при терапии СМА, но стоит до 125 тыс. долларов за инъекцию. Нике сделали шесть инъекций.

– Она немного держит голову, может фиксировать ноги на кровати, – говорит Света. – Но «Спинразу» нужно давать ребенку постоянно. В этот раз мы попали в программу, а что будет в следующем году – я не знаю. Станет его закупать наше региональное министерство или нет… Буду бороться.

Постоянной борьбы муж Светланы не выдержал. В январе он собрал вещи и ушел. Она даже не спрашивает – почему, к кому, надолго ли: «Значит, так надо». Платит бывший алименты, два раза в месяц общается с Никой – и ладно. Семья живет на его выплаты и Никино пособие по инвалидности, помогают благотворительные фонды.

Свету поддерживают мечты, что «Спинраза» поможет и когда-нибудь Ника будет ходить.

– Мама, – еле разборчиво лопочет на кровати Ника.

Света наклоняется к ней, чтобы поцеловать. В ее глазах боль, любовь и надежда.

Мнение эксперта

«По закону клиника все сделала правильно»

Репробанк – один из немногих в мире банков репродуктивных клеток, который проводит расширенный генетический скрининг доноров. Мы спросили его руководителя Автандила Чоговадзе: почему большинство клиник не проверяют генетику доноров?

– Законодательных требований проверять генетику доноров нет. Мы это делаем исключительно по нашей инициативе, потому что донор становится отцом не одному, а десяткам детей. Если встречаются два носителя мутации, то с вероятностью 25 процентов рождается больной ребенок. Поэтому доноров с такими частыми мутациями – СМА тоже к ним относится – мы отсеиваем.

– Клиники не хотят проводить генетические исследования доноров, потому что это дорого?

– Во-первых, генетическое обследование стоит денег. Во-вторых, найти донора без наследственных заболеваний очень сложно. По качеству спермы мы отсеиваем 90% доноров, по генетике из этих оставшихся 10% остается половина. Чтобы получить одного здорового донора, мы тратим до полумиллиона рублей. Большинство клиник на это не готовы.

– Но можно купить проверенный материал или исследовать материал донора за свой счет. Почему не все пациенты это делают?

– В клиниках пациентов не предупреждают, что материал не прошел генетический анализ, потому что, во-первых, подразумевается, что они сами об этом знают. Во-вторых, зачем об этом говорить? Чтобы пациент ушел в другую клинику?

– У Бородулиной есть шансы в суде?

– По закону клиника все сделала правильно, суд не имеет права оштрафовать ее или закрыть.

Право на ответ

«Мы не могли предвидеть патологии»

Ситуацию комментирует юрист «ДНК клиники» Анастасия Баранникова:

– В данном случае мать и донор спермы являются гетерозиготными носителями патологического гена. Согласно приказу Минздрава РФ №107н от 30.08.12 г., регламентирующему проведение вспомогательных репродуктивных технологий, предусмотрено только медико-генетическое консультирование доноров. Обследование на носительство рецессивных генетических заболеваний не входит в перечень обязательных обследований. Специалисты нашей клиники данное обследование не проводили, действуя согласно установленным на законодательном уровне регламентам. Кроме того, пациентами были подписаны информированные согласия, предупреждающие о возможных рисках врожденных заболеваний плода.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №35-2019 под заголовком «»Готовьте гробик для ребенка»».

Источник: https://sobesednik.ru/obshchestvo/20190917-gotovte-grobik-dlya-rebenka

13 августа «АГ» опубликовала новость о правовой позиции Верховного Суда РФ по гражданскому спору об определении отцовства и взыскании алиментов с донора биоматериала для процедуры ЭКО.

В рассматриваемом деле районный суд отказал в удовлетворении исковых требований на том основании, что истица и ответчик не были женаты. В обоснование своей позиции суд подчеркнул, что ответчик являлся донором генетического материала и этот факт не оспаривал, однако он не принимал на себя обязательств участвовать в воспитании и содержании детей, в связи с чем родительские права и обязанности у него не возникли.

Суд апелляционной инстанции, отменив решение суда первой инстанции, установил отцовство мужчины и взыскал с него алименты, указав при этом, что мужчина участвовал в программе ЭКО как «гражданский муж», не проходил медико-генетическое обследование для доноров, индивидуальная карта донора на него также не заполнялась. В связи с этим суд счел, что ответчик участвовал в проведении ЭКО не как донор, а как партнер истицы, поэтому у него возникли родительские права и обязанности в отношении родившихся детей.

Верховный Суд РФ Определением от 2 июля 2019 г. № 64-КП9-6 ВС поддержал позицию суда первой инстанции, отметив, что нахождение участников данной процедуры в браке имеет правовое значение для последствий ее проведения.

Читайте также

Полагаю, что ВС РФ не изучил все обстоятельства дела полно и всесторонне, как того требует закон. Более того, в определении высшая судебная инстанция использовала термины, не применяемые ни в законодательстве, ни в практике. В частности, базовой программой вспомогательной репродуктивной технологии (ВРТ) согласно разделу III Порядка использования ВРТ, утвержденного Приказом Минздрава России от 30 августа 2012 г. № 107н (далее – Порядок), является экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО). Базовая программа состоит из указанных в п. 24 Порядка этапов и может дополняться иными этапами, предусмотренными п. 24.1 документа. Таким образом, каждая программа ЭКО является базовой независимо от общего количества программ. Однако ВС РФ назвал повторную базовую программу ЭКО, в результате которой родились дети истицы, отдельным дополнительным медицинским вмешательством, которое не охватывается рамками базового проведения процедуры ЭКО.

Многие спорные обстоятельства дела ВС безосновательно, на мой взгляд, трактовал только в пользу ответчика, допустив вольное толкование норм Семейного кодекса РФ, противоречащее ранее данным собственным разъяснениям и смыслу закона.

Так, в определении отмечено, что суд апелляционной инстанции должен был учесть, что правовое значение для последствий проведения ЭКО имеет нахождение ее участников в браке. «“Партнерство” женщины, не состоящей в браке с донором спермы, применительно к процедуре ЭКО не может служить достаточным основанием для установления отцовства в судебном порядке», – указано в документе.

В соответствии со ст. 49 СК РФ при установлении отцовства суд принимает во внимание любые доказательства, достоверно подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица. «Такие доказательства могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов (абз. 2 ч. 1 ст. 55 ГПК РФ)» (Постановление Пленума ВС РФ от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей»).

Ставя во главу угла наличие зарегистрированного брака между участниками ЭКО, высшая судебная инстанция, на мой взгляд, не только поражает в правах иных лиц, желающих воспользоваться репродуктивными технологиями (одиноких женщин и мужчин), но и входит в противоречие с рядом законов, в том числе Конституцией РФ (ч. 2 ст. 19). Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Все доказательства, в том числе партнерство (и (или) сожительство) мужчины и женщины, обратившихся в медучреждение по поводу лечения бесплодия с использованием вспомогательных репродуктивных технологий, должны рассматриваться судом в комплексе со всеми остальными доказательствами, а также выяснением действительной воли сторон и толковаться с учетом всех обстоятельств дела.

Так, если ответчик заявляет, что был донором, а не партнером (гражданским мужем, сожителем), чья ответственность за содержание совместных детей доказывается в соответствии со ст. 49 СК РФ, то отношения между истицей и ответчиком следует считать сделкой, которая является действительной только при наличии единства воли и волеизъявления. В ином случае такая сделка порочна, то есть недействительна (оспорима либо ничтожна).

Пороки воли и волеизъявления могут состоять в следующем:

• волеизъявление не соответствует воле – сделка совершена под влиянием обмана, насилия, угрозы, на крайне невыгодных условиях, чем другая сторона воспользовалась вследствие стечения неблагоприятных обстоятельств (кабальная сделка) (ст. 179 ГК РФ); сделка совершена лишь для вида, без намерения создать правовые последствия либо с целью прикрыть другую сделку (ст. 170 ГК РФ);

• волеизъявление соответствует воле, но последняя была сформирована под воздействием внешних факторов, неблагоприятно повлиявших на ее формирование, – сделка, совершенная под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ);

• волеизъявление было сделано в состоянии, когда гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, то есть воли на совершение сделки не было (ст. 177 ГК РФ).

Поскольку факта наличия какого-либо из указанных обстоятельств ответчиком доказано не было, следует исходить из того, что в момент совместного с истицей обращения в клинику для проведения ЭКО его воля полностью соответствовала волеизъявлению. А уже после рождения детей ответчик – думается, с целью избежать имущественной ответственности за их содержание, – стал называть себя донором.

Подчеркну, что Приказом Минздрава России № 107н утверждены различные формы документов, применяемые клиниками ВРТ, – для одинокой женщины, супружеских пар и пар, не состоящих в зарегистрированном браке (в п. 7 Порядка прямо указано – «муж, мужчина, не состоящий в браке с женщиной, далее – партнер»). Все эти лица в Порядке именуются «пациенты». Доноры, в свою очередь, названы «мужчина-донор» и «женщина-донор». При обращении любого лица в клинику на него заполняются формы, соответствующие тому, кем человек себя назвал. Поскольку истица и ответчик при обращении в клинику назвали себя парой, не состоящей в зарегистрированном браке, на них были заполнены документы, утвержденные для пациента-женщины и пациента – ее партнера. В случае когда лица именуют себя донорами, на них заполняются индивидуальная карта донора и журнал учета, хранения и использования криоконсервированной донорской спермы (донорских ооцитов).

Полагаю, что ВС РФ необоснованно не принял во внимание следующие аспекты.

Во-первых, учел интересы только ответчика, но не истицы и детей.

Во-вторых, наличие фактических партнерских отношений истицы и ответчика, подтвержденных материалами дела (свидетельскими показаниями и документами, в том числе договором аренды, подтверждающим их совместное проживание, платежными документами за медицинские услуги ВРТ).

В-третьих, отсутствие договора о донорстве. В данном документе указывается сумма, получаемая профессиональным или непрофессиональным донором за предоставляемый им биологический материал, – это основной смысл услуги донора. Кроме того, немаловажное условие для любого донора – отсутствие прав и обязанностей по отношению к детям, рожденным с использованием его биоматериала. В определении отмечено: «Однако договор о донорстве между медицинским учреждением и ˂…˃ (ответчик) заключен не был по не зависящим от ˂…˃ причинам».

Подчеркну, что клиника заключает с пациентами только договоры на предоставление медицинских услуг. Заключение договора «о донорстве» не входит в обязанность и сферу деятельности медучреждения. Таковой договор заключают между собой заказчик (получатель биологического материала) и донор, который его предоставляет. Таким образом, у клиники нет законодательно установленной обязанности проверять наличие или отсутствие такого договора – он необходим самим участникам программы ВРТ, исходя из целей надлежащей защиты прав и интересов каждой из сторон.

Четвертый аспект касается указания ответчиком в медицинских документах статуса «муж». Подчеркну, что клиника не обязана выяснять действительное семейное положение обратившихся за рассматриваемой услугой лиц – все документы заполняются либо пациентами, либо с их слов, то есть вся информация о пациентах вносится в базу данных клиники только по их желанию. Соответственно, если из документов следует, что ответчик не обращался в клинику в качестве донора, не указывал себя как такового и не проходил полное медобследование как донор, то он является не донором, а именно партнером (сожителем, мужем) женщины, совместно с которой воспользовался процедурой ЭКО, планируя рождение общих детей. Донор, в свою очередь, не планирует общих детей с посторонним человеком и не расписывается в требуемых документах в качестве мужа – именно во избежание признания за ним (за ней) отцовства (материнства), чтобы в дальнейшем не иметь прав и обязанностей в отношении этих детей.

В-пятых, ответчик в медицинских документах расписался в своих обязательствах именно в качестве потенциального родителя, в том числе с указанием использовать его криоконсервированный биоматериал для проведения ЭКО конкретно и только ответчицей, без ограничения количества процедур (на сколько хватит). Любая программа ЭКО в течение срока хранения биоматериала является проведенной с согласия и по желанию ответчика, так как ранее он уже дал такое согласие, и дополнительного не требуется.

Для донора, в свою очередь, не имеет значения, для кого будет использован его биоматериал, и каждая базовая программа ЭКО должна быть оплачена, иначе донору нет смысла сдавать анализы и биоматериал, ограничивая себя при этом в питании и вредных привычках, а также соблюдая половой покой, что является обязательным для профессионального донора, иначе биоматериал будет некачественным и оплату за него он не получит.

В материалах дела также отсутствовали решение суда о недееспособности ответчика или справка о его слабоумии, которые подтверждали бы отсутствие у него интеллектуальной способности осознавать свои действия, читать и понимать предъявленные для подписания документы, предусматривать последствия этих действий и подписания документов.

При принятии решения следовало также принять во внимание факт оплаты ответчиком за собственный счет проведенных ему медицинских процедур и обследований. Подчеркну, что донор не оплачивает данные услуги, его цель – получить деньги, а не потратить их в интересах посторонних лиц.

В связи с изложенным можно сделать вывод: ответчик является не донором, а отцом, но пытается уйти от ответственности за совместных с истицей детей, появившихся на свет с применением методик ВРТ, а также от обязанности по их содержанию.

Учитывая, что СК РФ установлено равенство прав и обязанностей родителей по отношению к детям, включая заботу о них (в том числе материальную) и воспитание, – считаю, что ответчика следовало признать отцом и взыскать с него алименты в полном объеме на содержание указанных детей.

Напомню, что в соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В рассматриваемой ситуации пострадали в первую очередь интересы детей, чьи права оказались нарушены решениями судов как первой, так и высшей судебных инстанций.

В заключение добавлю, что в силу существенного «правового голода» в отношении программ ВРТ определение ВС РФ имеет чрезвычайно важное значение, так как формирует правовую позицию всех судов РФ по целому пласту новых и сложных правоотношений. Полагаю, что данное дело подлежит пересмотру, и в новом судебном разбирательстве должны быть подробно выяснены все обстоятельства дела с учетом интересов всех сторон процесса, включая детей.

В подавляющем большинстве цивилизованных стран дети являются главным достоянием, и любая ситуация рассматривается именно со стороны защиты их прав и интересов. И если национальные суды не смогут защитить права детей, истице, думается, следует обратиться в Европейский Суд по правам человека, у которого опыта в таких делах существенно больше и приоритеты, наверняка, объективные и разумные.