Как найти клад в удмуртии

В наше время клады ищут едва ли не везде, где есть хоть малейший шанс их обнаружить. А шансы найти клад неизменно увеличиваются, если на этой территории долгое время жили люди. Конечно, есть вероятность того, что клад обнаружится и в какой-нибудь дикой местности, где человеческих поселений никогда и не было, однако это вопрос чистого везения, слишком уповать на которое не приходится.

Удмуртия никогда не считалась территорией с повышенными шансами на обнаружение множества богатых кладов, и этому есть свои объективные причины. Но и совсем уж бессмысленным словосочетание «клады Удмуртии» тоже не является. 
 

СТАТЬЯ ПРО ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ УДМУРТИИ – ТУТ!

 СТАТЬИ И ССЫЛКИ ПРО УДМУРТИЮ – ТУТ!

 ПАМЯТНИКИ ПРИРОДЫ УДМУРТИИ – ТУТ!

  СТАТЬЯ ПРО РЕКИ УДМУРТИИ – ТУТ!

   ПРО УДМУРТСКИЙ НАРОД – ТУТ!

Аномальные зоны и загадочные места Удмуртии – тут!

  СТАТЬЯ ПРО ГЕОГРАФИЮ УДМУРТИИ – ТУТ!

 СТАТЬЯ ПРО ВОДОПАДЫ УДМУРТИИ – ТУТ!

Что вообще лежит в земле?

Большая часть кладов утеряна давным-давно, с момент создания Петром I Кунсткамеры и его приказа о том, что «коли кто чего ценного в земле найдет, сдавать государству». С тех времен фактически началось разграбление могильников и других исторических мест. Система была очень простая, и для истории губительная. Крестьяне, на долю которых приходилась большая часть находок, обнаружив клад, сначала пытались найти ему практическое применение – посуда шла в дом, железо – в переплавку. Остальное сдавалось старосте или приказчику.
С 17 века в центральной полосе России и на Урале существовали целые деревни так называемых «бугровщиков». Они зарабатывали тем, что вскрывали и разоряли могильники. Искали исключительно золото, находки измерялись килограммами. Это были «прародители» черных археологов, собравшие самые ценные клады.

Как много кладов?

Удмуртия – периферия цивилизации. В древние и средние века здесь не было княжеской власти или каких-либо богатых племен и народностей, даже Золотая орда остановилась чуть ниже, дойдя до территории соседнего Татарстана. Ценности заносились в Удмуртию с древними караванами – вверх везли сахар, украшения и другие товары из Азии и Европы, вниз – меха. Ценности группировались сначала вокруг небольших городищ, служивших укрытием для караванов, а позже вокруг меняльных контор, постоялых дворов и меховых факторий. Золотых корон и тронов здесь не найти, потому что общее благосостояние местных жителей вплоть до 18 века было крайне низким.
 

Как определять ценность клада?

Основа добычи «черных» археологов – монеты. Этот вид находок наиболее ликвиден и прост для оценки. Все монеты систематизированы и каталогизированы, ценность их указана в специальных изданиях. По ним легко прикинуть, какова ценность клада. Часто важнее, например, не состав – золото или серебро, а редкость монет. Скажем, пробная чеканка монеты достоинством 2 копейки Иоанном Антоновичем в 1740 году, петровский алтын или 15 копеек Александра I. Монета достоинством 1 рубль может стоить на черном рынке до 5-6 тысяч рублей, 1 копейка – около 300-500 рублей.

Цифра
Только 30 кладов в Удмуртии были официально сданы нашедшими их государству. Самая ранняя находка датирована 1898 годом, клад носит название «Ижевский», в нем найдено 213 монет времен Ивана Грозного и серебряная подвеска.

О кладах в Удмуртии
 «Клад – мечта детства или дань моде»

 
Сезон раскопок подходит к концу, и любители найти что-нибудь ценное в земле подсчитывают свои заработки. Продавец магазина поискового оборудования и заядлый копатель Алексей (имя изменено) говорит, что для него, как и для большинства других, такое занятие всего-навсего хобби, как для кого-то охота или рыбалка, но он знаком с теми, кто умудряется превратить свое увлечение в неплохой дополнительный доход.
«У меня есть знакомые, которые в дополнение к своей основной работе заработали по 100–150 тысяч рублей за лето, — рассказывает он. — Правда, это, как правило, дело случая — может, и повезет, а может, и нет. Далеко не всегда бывает просто, когда придешь на место, что-то найти. Тут все зависит от оборудования да и от самого копателя».

Людям удается делать такую немалую сезонную прибыль на найденных старинных вещах — в основном на монетах. Если удастся связаться с истинным и, главное, состоятельным ценителем старины, можно неплохо нажиться, продав ему за солидную сумму вещицу, которая может показаться для обывателя простой безделушкой.
В порыве жадности, говорит Алексей, многие охотники за ценностями решают пойти по облегченному пути и залезают в самые неприятные места. Например, в канализацию. Кажется, что может быть омерзительнее прогулки с металлоискателем по зловонным трущобам? Оказалось, есть те, кто умудрился продвинуться в этом вопросе и, отбросив в сторону все свои моральные принципы, пойти на еще более неприятную и рискованную авантюру — вскрыть чью-то могилу. В Удмуртии, к счастью, подобных случаев не было, однако в целом по России таких ситуаций предостаточно. Так, в начале сентября в Новочеркасске неизвестные вскрыли несколько цыганских могил, забрав оттуда драгоценности.

                                                   священные рощи удмуртов                                      

                                             Чудь уходит под землю (Н. Рерих)                                          
Кладов немного – но люди за них гибнут

Как невесело шутят многие кладоискатели, причины того, что Удмуртия не усыпана кладами, содержащими множество ценных предметов, лежат на поверхности. Дело в том, что территория Удмуртии была историей обделена. С одной стороны, на территории Европейской части России существовала древняя городская цивилизация, люди здесь жили, торговали, откладывали ценности на «чёрный день» и прятали – их кладам как минимум тысячу лет, а то и больше. С другой стороны, территория Сибири имеет множество древних захоронений, как древних индоевропейских, так и более современных, относящихся к эпохе разнообразных средневековых государственных образований, от Золотой орды до Сибирского ханства. Правда, подавляющее большинство этих захоронений было разграблено в XVII – начале XIX века, в том числе и при прямом попустительстве государства – Пётр I, например, стимулировал раскопки сибирских курганов из «научных интересов».

А вот Удмуртия была лишена древних мощных очагов цивилизации, от которых могли бы остаться многочисленные клады. В основном ценности в этих краях оказывались транзитом, так как данные земли являются участком своеобразной транспортной артерии из Европы в Азию. Кроме того, не стоит забывать и об исконных обитателях Удмуртии, представителях финно-угорских народностей, у которых также были свои ценности, пусть и не в таком большом объёме. Так что кладоискательство присутствует и в Удмуртии, и люди даже гибнут вследствие своего стремления обнаружить клад. Например, в 2011 году на границе Удмуртии и Татарстана в результате самовольных раскопок погиб кладоискатель: в результате обвала грунта его завалило в раскопе, глубина которого составляла шесть метров.

Однако клады в Удмуртии всё же находят, причём как достаточно древние, так и практически современные. Вот краткие сведения о некоторых из них:

Андрей Кириллов (замдиректора по научной работе удмуртского музея-заповедника «Иднакар») сообщил, что клад состоит из 47-ми единиц, среди которых куфические дирхемы в целом виде, отчеканенные в VII-XI столетиях в странах Арабского Халифата, и монетки-«резаны» (разрезанные на половинки и четверти), которые сломаны для удобства совершения расчетов. Удмурты использовали серебряные монеты не по прямому назначению, а применяли их в качестве украшений. Но как отметил Кириллов, наличие таких монет в зарытом кладе говорит о том, что он принадлежал ранее купцу либо путешественнику, которые использовали серебряные монеты для расчетов.

По словам замдиректора музея, на данный клад участники экспедиции наткнулись случайно. Это место является ценным, поскольку теперь сотрудники музея предполагают, что именно здесь мог проходить караванный путь, совпадающий по рельефу с современными тропами и дорожками. Кириллов уточнил, что теперь такие догадки можно легче подтвердить. Он рассказал также, что клад с таким количеством монет нашли впервые, а ранее ученым приходилось обнаруживать лишь отдельные экземпляры.

По мнению ученых, серебряные монеты вполне мог спрятать человек перед надвигающейся на него опасностью. Кириллов предположил, что возможны две версии: купец мог зарыть монеты перед поселением в страхе, что его обкрадут, либо при преследовании его в пути. Клад был закопан не очень глубоко – всего лишь на 30 сантиметров от поверхности земли. Экспертами было отмечено, что такого количества монет в те времена хватило бы на приобретение боевого коня, а в наше время – на шикарную иномарку.
Ученые пока собираются проверить металл на чистоту серебра и перевести арабскую вязь на чеканке. Только затем монеты выставят на всеобщее обозрение в музей «Иднакар» (минимум через 6 месяцев). Замдиректора музея добавил, что планируется издать каталог.

На Троицком кладбище хоронили всех – бедных и богатых, православных, католиков и старообрядцев. Старейшая и самая почетная часть кладбища – так называемая «алтарная» – находилась прямо возле Троицкого собора, который был возведен в 1814 году.

Нашли его случайно – поначалу на старый ящик не обратили внимания.

На набережной, возле здания Индустриального техникума, рабочий-бульдозерист наткнулся на медный бочонок (по другим данным – сундучок) с несколькими сотнями серебряных царских монет.
  

– Когда сотрудники МЧС прибыли на место, они уже сами частично откопали третьего, – сообщают в следственном комитете. – 47-летний житель Сарапула погиб.

Клад на дне
Несомненно, самым загадочным остаётся Ижевский пруд. Про него сложено немало легенд. Одна из них – про Чёртову яму. Это самое глубокое место Ижевского пруда, больше 15 м. Находится эта яма в районе пос. Воложка. Сколько людей там утонуло – не сосчитать. Но вот загадка, тел не смогли найти ни разу. А рыбаки клянутся, что несколько раз там видели то ли ящера, сестру лохнесского чудовища, то ли гигантскую щуку.

Вторая история – о бронзовом двуглавом орле. При строительстве заводской башни на вершину был установлен двуглавый орёл, отлитый из бронзы. Своими лапами он попирал французских орлов, вражеские знамёна и пушки. Выглядело это очень красиво. По вечерам во время праздников его освещали иллюминацией.
Во времена большевиков орла то сбрасывали с башни, то поднимали вновь. Но когда в 1919 г. в Удмуртию нагрянули красные, было решено его убрать. Провели торжественный митинг. Сбросили «царский герб» с башни. Посадили его на деревянный плот и скинули в самое глубокое место в Ижевском пруду.
Но прошло время, и пошли слухи, что царского орла надо поднять. Уже несколько десятков лет энтузиасты пребывают в поисках бронзового клада, но так ничего и не нашли. Даже иностранцы предлагали очистить Ижевский пруд, но при условии: всё, что там найдут, оставят себе. Ижевские власти отказались от столь заманчивого предложения, может, и вправду, есть что хранить.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ НАХОДКИ В УДМУРТИИ

 летом 2018 года мне довелось копать на окраине Балезино на севере Удмуртии. Сидишь на берегу Чепцы, окуная ноги в стремительный поток, и представляешь, как лет 700 назад здесь проплывали на своих лодках «ушкуях» разбойники вольного Великого Новгорода. Поднялись они по Каме, перешли на Чепцу, спустились по ней в Вятку, а потом «открыли» летописцам на её берегу нынешний город Киров. Ты же сидишь рядом с той рекой в XXI веке, в наушниках музыка из плеера, в руках мороженое.
Обед окончен, и ты идёшь на раскоп, где студенты флексят и общаются словами из Urban dictionary. И тут характерный звук по лопате, откопали каменный век, какие-то там тысячи лет назад упал в землю этот обработанный человеком камушек. Что же находят археологи в Удмуртии и чем это может быть полезно?

Научный подход
Как рассказала профессор кафедры истории Удмуртии, археологии и этнологии УдГУ Елизавета Черных, официальная статистика говорит о 900 сокрытых под землёй памятников.

Но на самом деле их больше.
Елизавета Черных – профессор кафедры истории Удмуртии, археологии и этнологии УдГУ
Сама Елизавета Михайловна посвятила раскопкам более 40 лет. Она руководитель многих отрядов Камско-Вятской археологической экспедиции (КВАЭ). Осуществляла также раскопки на территории Тверской, Ростовской, Калининградской областей. Начало научных исследований волжско-камского региона, как правило, связывают с деятельностью русского и советского археолога Александра Спицына. Хотя непосредственно раскопками он занимался мало. «Собственным первым профессиональным археологом Удмуртии по справедливости мог бы быть Лев Африканович Беркутов — фигура весьма интересная и недооцененная», — отмечает Елизавета Черных. В 1911-1913 годах Беркутов, будучи студентом Петербургского технологического института, проводил в Сарапульском уезде Вятской губернии археологические раскопки — они стали первыми на территории современной Удмуртии. Им начаты исследования Усть-Нечкинского, Юшковского, Чегандинского, Сухаревского городищ.

Находки из Дубровского могильника
Результаты раскопок Беркутова послужили основой коллекции археологии земского музея. Участвовал Лев Африканович в Первой мировой войне. Дальше следы «первого археолога Удмуртии» теряются. По неподтвержденным данным, после Октябрьской революции он эмигрировал из России. В 1973 году профессор Римма Голдина при Удмуртском госуниверситете создала Камско-Вятскую археологическую экспедицию. Её отряды трудятся в междуречье Вятки и Камы до сих пор.

Характерные находки
Исходя из материалов раскопок, первые люди появились в границах нынешней Удмуртии в эпоху мезолита, среднего каменного века. Следы этих «первопоселенцев» фиксируются в западных районах региона в бассейне Вятки по остаткам кратковременных охотничьих стоянок. Имеются и радиоуглеродные подтверждения даты в 7,5 — 8,5 тыс. лет назад.
Находки — кремневые орудия, остатки небольших (25-40 кв. м) жилищ наземного типа и полуземлянок. Каменное сырье — не местное, оно очень ценилось. Основа орудия изготавливалась из дерева или кости, в ней выпиливались пазы, а в них вставлялись микропластинки кремня с острыми краями-лезвиями. Получалось своеобразное комбинированное орудие — нож, кинжал, наконечник копья и тому подобное.

Елизавета Черных – профессор кафедры истории Удмуртии, археологии и этнологии УдГУ

Её коллега-археолог Светлана Перевозчикова говорит, что «копает всё, что копается». Любимы Светланой Александровной эпохи не старше Раннего железного века (РЖВ) — от VIII в. до н.э. до 1918 года. Вообще, археологическую науку «интересует» всё, что старше ста лет. Поэтому на момент 2019 года такой условной границей научных изысканий является дата 1918 года. Естественно, если в раскопе попадается более «молодая», но интересная находка времён Страны Советов — её в отвал не выкинут. Эпоха РЖВ на территории Удмуртии представлена в основном городищами Прикамья, это средневековье.
В последнее время областью моих интересов стали памятники первой русской колонизации с XVI века после Ивана Грозного, заканчивая началом ХХ века. Потому что многие поселения той эпохи до сих пор существуют в Удмуртии. Например, я копала в Гольянах и в Сарапуле.
Светлана Перевозчикова – археолог

 
Находки из Усть-Нечкинского городища
На искренне любимый прохожими вопрос «Золото нашли?» чаще всего звучит отрицательный ответ, потому как золото в Удмуртии особо и не находится. Для региона это сравнительно «новый» материал. Люди в древности украшали себя изделиями из бронзы. Она-то на чёрном рынке стоит дороже золота. Характерные для древних памятников эпохи РЖВ находки — фрагменты керамики, это массовый материал. Попадаются кусочки с интересным орнаментом. Такие узоры помогают в датировке находок.
Радуюсь, когда нахожу целые горшочки размером с «чашечку под саке» с орнаментом, или нахожу красивую обработанную костяную вещь — острия, лопатки, ступики. Нашли в том году с остриём медведя. Они единичны, уникальны. Таких вещей может больше не быть на весь край. Радостно находить бронзовый наконечник стрелы. Единичные находки, конечно, интересны.
Светлана Перевозчикова – археолог

 
По словам профессора Черных, если отталкиваться от отдельных памятников и археологических культур, то для чепецких городищ на севере региона характерными находками можно считать изделия из кости и рога, а для памятников раннего железного века — глиняную пластику, так называемые антропоморфы. При этом учёный отмечает, что на деле имеется довольно существенная разница в степени изученности районов Удмуртии. Например, в Каракулинском обнаружено 175 памятников и среди них есть хорошо исследованные. В Граховском и Киясовском по 5-10 нанесено на археологическую карту, а изученных среди них один-два. По словам Светланы Александровны, если условно разделить памятники на север-юг, то они и находки несколько отличаются. На севере Удмуртии больше всего находится «вуж-шаев», древних могильников далёких предков удмуртов. На высоких берегах крупных рек стояли древние городища, укреплённые поселения. Русские памятники заметны в южной части республики, вдоль Камы.

 
Находки из Балезинского могильника
По вещам также можно определить заметное влияние. Может оно быть условно башкирским, русским, коми. Или наоборот — «мы влияли».
В Балезинском могильнике вещи — аналогии есть в вятских древностях в пермских. Например, медведь — характерен для древней Перми. Изображение коньков характерны для кочевников. Это гуннское влияние эпохи Великого переселения народов. К ним же относятся погребальные курганы. Есть, наоборот, пронизки-подвески, пришедшие к нам из Вятских регионов. Можно предположить, что вятскую девушку выдали замуж за местного человека, а она привезла с собой полный комплект вещей.
Светлана Перевозчикова – археолог

Русские памятники более поздние. Недавние находки в Сарапуле подарили археологам среди прочего изразцы. Вся эта «сарапульская история» может быть отнесена к так называемой городской археологии. Само изразцовое производство пришло к нам из центральных районов страны — Москвы и Твери. Но сам орнамент в виде «птичек» найден в Пермском крае, был он очень распространён в Соликамске. Есть птички в виде орла, есть орёл с короной, есть в «полуоглядыш», а есть и жар-птица.

Находили очень интересные нательные кресты, которые до этого никто не находил в Удмуртии. В принципе, никто ещё и не копал период русской колонизации XVI — XVII веков. Пока не смогла найти им аналогии в России. Нашли около 300 очень интересных разных изразцов. Такие «уральские» орнаменты. Они не то что уникальны. Просто в археологических исследованиях на территории Удмуртии их нашли впервые.
Светлана Перевозчикова – археолог

 
Исследователям удалось восстановить, что эти изразцы украшали не только печки, но и внутреннее пространство дома. Конечно, сегодня есть изразцовые печи в Сарапуле, но они поздние. А тут находки XVII — XVIII веков.
Под финал повествования не забудем упомянуть расположенное к северу от Глазова городище Иднакар — почти брэнд Удмуртии. На юге республики — Зуевы Ключи, где расположены городище и могильник I тыс. до н. э. Здесь начинал копать ещё Спицын. По-своему уникальным памятником являются неолитическая стоянка и жертвенное место средневековых удмуртов в Можгинском районе — Чумойтло. Конечно, одним из крупнейших памятников археологии не только Удмуртии, но и всей Восточной Европы является могильник близ села Тарасово. На сегодняшний момент это крупнейший из всех известных финно-угорских погребальных памятников — 1 880 погребений с I по V вв. н. э.
Есть целый пласт памятников бронзового века. Они почти не изучены раскопками и ждут своего часа и своего исследователя. Лично я очень хотела бы найти могильник ананьинской археологической культуры. Хотелось бы покопать удмуртское поселение «Вужгурт» XVI — XVII веков.
Елизавета Черных – профессор кафедры истории Удмуртии, археологии и этнологии УдГУ

 
Достояние для публики
Какова же дальнейшая судьба находок?
Впервые осознание важности своего летнего труда пришло ко мне во время первого посещения Государственного Эрмитажа в Петербурге. Там в отделе древностей после египетских саркофагов и находок Месопотамии находятся стенды, в которых любой студент-историк узнает характерные находки для археологии Камско-Вятского региона — бронзовые шумящие подвески, халцедоновые бусины, костяные наконечники стрел. Ведь ты с однокашниками находил точно такие же артефакты на окраинах деревень Удмуртии и Пермского края… После работы «в поле» находки везут в университет, здесь их здесь чистят, пытаются реставрировать, зарисовывают, фотографируют, шифруют и пакуют. После этого делается каталог, опись.
По закону нам в течение трёх лет необходимо всё это передать в государственный музей, в фонды. Другое дело, что не все музеи готовы принять эти вещи. Но, например, сарапульскую и усть-нечкинскую коллекции Сарапульский музей рад принять, потому что начинал Усть-Нечкинское городище копать Лев Беркутов, житель Сарапула и работник музея. Необходимо показать нашим современникам, что дело его продолжается.
Светлана Перевозчикова – археолог

 
Не все музеи готовы принимать коллекции, потому что фонды у большинства учреждений культуры маленькие. Некуда девать, потому как коллекции большие. «Красивых» вещей — раз, два, три, двадцать, но к ним ещё прилагаются 200 маленьких фрагментов, которые не выкинешь, а размещать некуда.

 
Потенциальные возможности
Поле для энтузиастов в плане раскопок на земле Удмуртии огромно. Хронология охватывает колоссальный для людей XXI века пласт материальной культуры. Но сегодня чаще всего археологи приступают к работе лишь при охранных и спасательных работах. Если частнику необходимо проложить трубу, возвести постройку на земле, которая охраняется государством, сначала археологи-профессионалы должны провести изыскания. Именно так было и в Ижевске при строительстве ледового дворца «Олимпиец» и бассейна на улице Советской. Некогда на их месте располагалось Троицкое кладбище.

______________________________________________________________________________________________________________________________
ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:
Команда Кочующие
Статья Александра Бабицкого
Статья Анатолия Гончарова
Фото Юрия Смирнова
http://udmkrai.unatlib.ru/
http://izhlife.ru/
Использована информация из книги «Этнокультурные и экономические связи населения бассейна р. Чепцы в эпоху средневековья». А.Г. Иванова.
http://www.chuchotezvous.ru/civilizations/793.html
http://www.izh.kp.ru/daily/25755.5/2741549/

Вложение	Размер
Клады и кладоискательство в Удмуртии	75.01 КБ
Клады и кладоискательство в Удмуртии	62.33 КБ
Клады и кладоискательство в Удмуртии	113.7 КБ
Клады и кладоискательство в Удмуртии	225.35 КБ
Клады и кладоискательство в Удмуртии	136.95 КБ

Кладоискательство становится модным увлечением, а заодно и неплохим источником дополнительного заработка. Современное оборудование значительно облегчает охоту за сокровищами. На основе данных историков и кладоискателей мы решили составить карту – что и где можно найти в Удмуртии.

Нашим консультантом в поисках кладов выступил издатель журнала «Иднакар»: методы историко-культурной реконструкции» Алексей Коробейников.

Что вообще лежит в земле?

Большая часть кладов утеряна давным-давно, с момент создания Петром I Кунсткамеры и его приказа о том, что «коли кто чего ценного в земле найдет, сдавать государству». С тех времен фактически началось разграбление могильников и других исторических мест. Система была очень простая, и для истории губительная. Крестьяне, на долю которых приходилась большая часть находок, обнаружив клад, сначала пытались найти ему практическое применение – посуда шла в дом, железо – в переплавку. Остальное сдавалось старосте или приказчику.

С 17 века в центральной полосе России и на Урале существовали целые деревни так называемых «бугровщиков». Они зарабатывали тем, что вскрывали и разоряли могильники. Искали исключительно золото, находки измерялись килограммами. Это были «прародители» черных археологов, собравшие самые ценные клады.

Как много кладов?

Удмуртия – периферия цивилизации. В древние и средние века здесь не было княжеской власти или каких-либо богатых племен и народностей, даже Золотая орда остановилась чуть ниже, дойдя до территории соседнего Татарстана. Ценности заносились в Удмуртию с древними караванами – вверх везли сахар, украшения и другие товары из Азии и Европы, вниз – меха. Ценности группировались сначала вокруг небольших городищ, служивших укрытием для караванов, а позже вокруг меняльных контор, постоялых дворов и меховых факторий. Золотых корон и тронов здесь не найти, потому что общее благосостояние местных жителей вплоть до 18 века было крайне низким.

Как определять ценность клада?

Основа добычи «черных» археологов – монеты. Этот вид находок наиболее ликвиден и прост для оценки. Все монеты систематизированы и каталогизированы, ценность их указана в специальных изданиях. По ним легко прикинуть, какова ценность клада. Часто важнее, например, не состав – золото или серебро, а редкость монет. Скажем, пробная чеканка монеты достоинством 2 копейки Иоанном Антоновичем в 1740 году, петровский алтын или 15 копеек Александра I. Монета достоинством 1 рубль может стоить на черном рынке до 5-6 тысяч рублей, 1 копейка – около 300-500 рублей.

Использована информация из книги «Этнокультурные и экономические связи населения бассейна р. Чепцы в эпоху средневековья». А.Г. Иванова.

Карта Удмуртии

Цифра

Только 30 кладов в Удмуртии были официально сданы нашедшими их государству. Самая ранняя находка датирована 1898 годом, клад носит название «Ижевский», в нем найдено 213 монет времен Ивана Грозного и серебряная подвеска.

Прямая речь

«Клад – мечта детства или дань моде»

Ижевчанин Александр Стерхов – заместитель директора ижевской фирмы по производству мебели. Поисками «сокровищ» заразился 5 лет назад. Сейчас это обязательная программа каждую неделю по четвергам и с пятницы по воскресенье.

– Свой первый клад я нашел на второй же день самых первых поисков, – говорит Александр. – Находка была не маленькая. От радости перехватило дыхание. Монеты продал на 6 тысяч рублей.

В то время кладоискателей было не так много. Но с каждым годом желающих покопаться в земле в поисках сокровищ становится все больше. Сегодня по Удмуртии таких любителей около 500 человек.

Олег Рощупкин пришел к поискам кладов из увлечения историей, занимается этим делом уже два года.

– Я не могу похвастаться значимыми находками, – говорит Олег. – Чаще находил по несколько монеток. Знакомые рассказывали, что откапывали набор сельскохозяйственных инструментов – серп там, что-то еще было. Есть и другие, которые находили клады стоимостью более чем в 600 тысяч.

По словам Александра, ему везло больше. Были случаи, когда «поднимал» (на сленге кладоискателей означает – нашел, выкопал), по 500-600 тысяч рублей. В этом сезоне вот нашел 1200 монет – на 350 тысяч рублей. Две недели назад ходили – снова повезло: «подняли» 101 монету, каждая из которых уйдет по 300 руб.

Одну находку Александр вспоминает с особыми эмоциями.

– Это была одна из первых монет, которые я нашел. Пятак времен Екатерины II. Он сам по себе большой, красивый. Подумал тогда – я богат. Оказалось, стоит монета 200 рублей.

Найдешь ты клад или нет – во многом зависит от удачи. Но кроме этого, конечно, нечего делать на поле и без специальных инструментов. Прежде всего, необходимо найти карты старых деревень.

– Такие карты можно купить либо через Интернет, либо найти в архивах и библиотеках, – говорит Александр.

Купить карту у знакомых практически невозможно. В этом деле каждый сам за себя. За пределы бригады, которыми обычно и ведутся поиски, не выходит также информация о том, где именно был найден клад.

По словам наших героев, кладоискателей не уважают не только археологи, но и некоторые деревенские жители.

– Есть один-два человека, которые ведут поиски кладов, пренебрегая всеми правилами, – говорит Олег. – Они раскапывают археологические памятники, не зарывают после себя ямы, куда потом может провалиться техника, скотина. Вот из-за таких единиц все думают, что все мы – кладоискатели – такие. На самом деле, мы никогда не разрушаем памятники археологии, не раскапываем кладбища. И поле после себя оставляем чистым и ровным. Да и на частные территории без разрешения хозяина не суемся.

Но были случаи, когда «копарей» даже забирала полиция. Если докажут, что раскопка шла в неположенном месте, правоохранительные органы имеют право выписать штраф за административное правонарушение.

– Сейчас мы обшариваем старые деревни, все кладоискатели работают именно по таким местам, – уверяет Александр. – Находок хватит еще года на два. Потом можно будет приниматься и за дороги, и за леса.

Цифры

Сколько стоит быть кладоискателем

• Поездка на два дня с учетом бензина и еды – 2 тысячи рублей.
• Стоимость металлоискателя – от 8 до 60 тысяч рублей.
• Стоимость лопаты (хорошей, так как обычные штыковые имеют свойство ломаться после пары поездок) – от 2 тысяч рублей.
• Стоимость набора карт – около 60 тысяч рублей. 

Закон

Привлечь кладоискателей, нарушающих закон, к ответственности нелегко. В Уголовном кодексе РФ содержится единственная статья – 243: уничтожение или повреждение памятников истории, культуры, природных комплексов или объектов, взятых под охрану государства, а также предметов или документов, имеющих историческую или культурную ценность. Срок – до 2 лет тюрьмы или до 200 000 рублей штрафа. Однако для применения этой статьи необходимо доказать еще и факт того, что найденный клад находится под охраной государства или представляет историческую ценность. Так как Россия до сих пор не ратифицировала конвенцию об охране исторических памятников, несанкционированные раскопки обычно классифицируют как мелкое хулиганство.

Охотники за древностями. Кладоискатель из Ижевска рассказал, сколько стоит найти клад в Удмуртии

Стиль жизни
23:04 02/10/16

K
8121

J

---

Читайте также

Городище богатыря Идны и удмуртские клады

Есть у меня знакомый, который ласково называет свой родной город Глазго-сити. Не знаю, как там в Глазго, но в Глазов передо мной раскрылся совсем с неожиданной стороны.

Панорама Глазова. Почти что Глазго!

Глазов — маленький городок в Удмуртии, если считать от Москвы — то в почти в 1200 километрах на восток. В самой республике считают Глазов «северной столицей». Я попала в Глазов совсем случайно, застряв по дороге между Ижевском и Нижним Новгородом: поезда ходили не пойми как, и в Глазове мне нужно было провести почти половину суток.

…Не полировать же лавки на вокзале! Конечно, пошла осмотреться, поспрашивать местных, куда можно сходить. Язык, как известно, до Киева доведет, когда тебе надо в Москву, например. Меня разговоры довели до музея городища Иднакар.

Городище Иднакар

Городище богатыря Идны, или правителя Идны существовало в 4 километрах от современного центра Глазова на горе Солдырь, возле слияния рек Пызеп и Чепца. Собственно, сейчас там от городища IX—XIII веков ничего и не осталось, а ведутся активные раскопки годов этак с 60-х. И статус у Иднакара — археологический памятник чепецкой культуры, или его еще называют «раскоп Солдырский-1».

На раскопе

На сам раскоп можно попасть беспрепятственно, в качестве туриста. Стоит это удовольствие только поездки на автобусе и еще рублей двадцать-тридцать за просмотр, как археологи аккуратненько снимают грунт сантиметр за сантиметром, чтобы извлечь оттуда очередной непонятный черепок.

Летом Иднакар выглядит так. Удмурты очень гордятся этим городищем, считают достоянием республики и рассказывают про него легенды.

Вот, например, одна. Во времена оны пришел на гору некий Донды, построил тут дом. Было у Донды два сына, старший умный был детина… Ну да, старший и был богатырем-правителем Идной. А младший, вместе с другими сыновьями Донды, которые уже на горе Солдырь родились, ушли вверх по рекам Пызеп и Чепца — искать себе жилище, тесно им с Идной было.

Идна, судя по сказаниям, «ни от кого не зависел и никого не боялся». Захотел он княжить над всеми удмуртами на своей стороне. И стал княжить. До прихода русских. Там он преобразовался в военного вождя (эксей) и стал воевать против пришельцев, с добычей скрываясь в своем городище на горе Солдырь — Иднакаре.

Городище Иднакар. Художник Валентин Белых.

Есть этому и «официальные» подтверждения. Так, в 1615 году в материалах дозорной книги содержится запись о погосте-гостевом доме «на городище Солдарском над рекою над Чепцою».

Затем случилось непонятное: богатый город взял и исчез, и даже в музее не могут объяснить, почему. Может, ушли куда-то, переселились, а может, прошла эпидемия: в те времена могла бушевать, например, чума. И перед этим, говорят, все население собрало золото и зарыло где-то здесь огромный клад. И сейчас на раскопках невозможно найти ни одного золотого предмета! Бронза, серебро есть — а золота нет! При этом известно, что богатства были. Может, и правда, клад где-то дожидается своего часа? По сказанию, если увидишь призрак человека на белой лошади — вот тут и есть клад. Потому что этого удмурта оставили охранять сокровища.

В общем, в начале XVIII века ничего не осталось на месте Иднакара, а поля начали распахивать. Потом и вовсе сделали кладбище, которое в 1985 году закрыли. Одно время тут располагалась воинская часть, электроподстанция… Все это сильно разрушило культурный слой, но находки до сих пор есть.

Музей Иднакара

Музей городища Иднакар расположен в самом Глазове, на улице Советской, 27.

В первом зале все довольно стандартно: карты по стенам, объясняется, как образовалась Удмуртия в недавнем прошлом. Это, если что, были два уезда Вятской губернии: Глазовский и Сарапульский.

Далее можно осмотреть панораму, которую увидели первые люди, пришедшие на Солдырь: берег реки, гору и так далее. Правда, прямиком из реки. Сделано красиво! Можно представить себя древним удмуртом и подумать о делах насущных: как дом срубить, как рыбы наловить…

Еще есть панорама Иднакара. На городище великое и богатое не особо похоже, скорее, мелкая деревушка из деревянных избушек. Но надо учесть, что экспозицию составляли еще, наверное, в советские годы. Навряд ли тогда приветствовалось воссоздание города с шикарными и расписными хоромами-теремами…

А уж о воссоздании идолов с языческого капища — опиуме для народа, которое наверняка в Иднакаре было, и говорить нечего.

Видно эту панораму как будто в деревянное окно. И еще в окнах таких же, сбоку панорамы Иднакара можно увидеть «внутренности жилища удмуртов», предметы быта.

Воссоздана изба, где внутри манекены в народных костюмах. Такое жилище, говорят сотрудники музея, возникло еще в скифо-сарматский период. Возле очага лежат жернова, они настоящие, с раскопок. На них в древности растирали зерно, чтобы получить муку или кашу, а сейчас жернова служат археологам сигналом: тут надо копать, тут было жилище.

На витринах разложены находки: приспособления для рыболовства, охоты: крючья, наконечники стрел, копий. Есть кочедыки – приспособления для плетения предметов из лыка. Очень много гребней для расчесывания волос, бус из стекла и янтаря, амулетов, подвесок из металла и камней.

Один амулет выделяется особо: на нем изображена женщина, сидящая на коне, копытами который топчет какого-то змея. Поскольку у удмуртов женщин до битв не допускали, вероятно, это богиня. Может быть, воспоминание о той самой «Алтын-бабе», Золотой женщине — скульптуре которой поклонялись и удмурты. Говорят, «Золотая баба», идол, была сделана из золота. Возможно, искать ее следует в окрестностях Иднакара.

Представлены еще несколько манекенов: крестьянина, ремесленника в кожаном фартуке.

Очень интерсный музей. Определенно, стоит его посетить, если будете в Глазове даже проездом.

И на гору Солдырь тоже можно съездить — это совсем недалеко. Может, поодаль от нее, за пределами археологической зоны, и с металлоискателем получится найти клад? То же золото или Золотую Бабу?

Роза Юзенас

---

Клады нашей сторонки
Кто с детства не мечтал найти клад? Желательно такой, как у капитана Флинта – в большом сундуке, окованном железом, а там – драгоценные камни, украшения! Но можно и попроще – в глиняном кувшине или чугунном горшке. А что? Ведь наши предки были богаче нас, это советская власть сделала всех одинаково бедными. Да, прежде люди жили – не чета нам. Помните рассказы ваших бабушек? Только не тех, которые в юности были комсомолками – постарше, кто еще царя-батюшку видели, и непременно на сон вещавщих внукам: «Вот тогда мы жили богато!»
Подсказка в книге
– Дед перед смертью говорил – клад он зарыл возле деревни! Как начали коллективизацию, все семейные накопления в горшок сложил и закопал в заветном месте. Золото там! – вполголоса горячо шептал мне Лазарь Кузьмич, наш фотокор, человек увлеченный и романтичный. – Я и поляну эту знаю, но большая она, не могу же ее всю перекопать! Миноискатель нужен! Нет ли у тебя знакомого с такой техникой?
Слушая его длинный рассказ, я только отмахивался – мы же не дети искать клады. Да и приборов таких даже в военкоматах нет, к тому же золото миноискатели не берут, им только простая железяка по силам.
Но через много лет появился в наших краях человек с современным металлоискателем. Жаль, Кузьмич к тому времени уже умер, не уточнив, где же, на какой полянке лежит клад его дедушки. Пока другие старожилы вспоминали адреса известных сокровищ, мы с товарищем, назовем его Владимиром, отправились по более известным адресам. Иногда их даже искать долго не надо – достаточно освежить в памяти известные работы по краеведению, например, книгу Михаила Атаманова «Топонимика Удмуртии».
На одной из ее страниц рассказывается история древнего городища на севере Удмуртии. Где-то в 50-х годах его осмотрели археологи, но, видимо, оценили как не очень перспективное. Сколько-то лет городище не трогали, но затем местный совхоз распахал территорию, чтоб не пустовала. Найти это место оказалось очень просто – все историки здешней школы о нем знают, с сожалением рассказывая, как перестала существовать эта достопримечательность.
И вот мы стоим возле древнего городища неподалеку от деревни Удмуртский Караул. Да, великолепное место выбрали для него древние люди – самая высокая точка на местности, во все стороны открывается изумительная панорама лесов, полей, близких и далеких деревень.
– Посмотрите, отсюда одновременно видна телевышка возле Балезино, вышка сотовой связи в Красногорском, а по ночам светится такая же в Юкаменском, – сказал нам местный житель Геннадий, подошедший к дороге в ожидании попутного траспорта.
Действительно, вот она, черная игла далекой телевышки. А ведь до нее по прямой километров пятнадцать, если не больше! Даже если в древности лес тут был погуще и повыше, отлично можно было подавать сигналы, например, дымом костров. Впрочем, только ли удмурты здесь жили?
– Вот тут на бугре когда-то было кладбище, мы его называем татарским, – сообщил Геннадий. – Когда строили дорогу, в грунте находили кости, разные черепки.
Вряд ли это место выбрали для себя татары, достаточно редкие в нашей местности, зато бесермяне тут живут до сих пор. Не случайно названия некоторых местных деревень созвучны с тюркскими словами.
Впрочем, кладбище сейчас совершенно незаметно на местности, поскольку по нему проложили дорогу. Тут же рядом для строительства трассы сделали неглубокий карьер, так что лишь в памяти людей остались древние захоронения. А еще народ рассказывает – из-за того, что дорога прошла по могилам, здесь регулярно происходят автомобильные аварии. О последней напоминает небольшой монумент: на перекрестке с хорошей видимостью столкнулись две машины, погиб человек.
Наш специалист Владимир со своими приборами обходит местность, проводя еще и биолокацию. «Местность обжитая, на месте городища ощущается положительная энергетика, на кладбище – отрицательная», – говорит он. Однако обнаружить какие-то следы древних эпох здесь не удается. Металла под землей немало, но это остатки различной техники, целые листы железа, мелкие гайки и болтики, когда-то отвалившиеся от тракторов, комбайнов.
Заповедный луг
Попутно осматриваем неподалеку еще одно место, указанное в книге Атаманова. Это луг, на который до революции собирались удмурты всего Глазовского уезда! Здесь они приносили жертвоприношения, молились, держали совет. Тоже красивое местечко – луг, леса, небольшая речка, окруженная кустарником. В советские годы тут проводились уже совхозные и районные праздники, перед ними школьники даже чистили территорию от мусора. Но теперь местным жителям не до праздников – дела у бывшего совхоза «Качкашурский» идут неважно. На заповедном лугу пасется скотина, по речке бродят рыбаки. О том, что здесь в прошлом происходили такие грандиозные «форумы», знают только школьные историки, открывавшие книгу Атаманова. Но даже они спорят между собой, на каком берегу речки находилась куала – место молений. А ведь древние удмурты не случайно выбрали для своих встреч именно этот на первый взгляд обычный луг. Видимо, все-таки он отличался особой энергетикой или тут в незапамятные времена было место, чем-то притягивавшее язычников. Их же потомки почему-то довольно быстро забыли свои заповедные места. Я сам, прочитав книгу Атаманова, года три подряд уговаривал активистов «Удмурт-кенеша» сделать выезд сюда. Увы, то транспорта нет, то времени на поездку. Лет через десять никто и не вспомнит, где находится этот заповедный луг, фактически памятник истории и культуры.
Иногда задумываешься – сколько шуму по национальному вопросу, особенно в Ижевске, особенно тогда, когда надо делить власть. А то, что требует простого и бескорыстного внимания, – ветшает, забывается, теряется. Вот так и потеряется
эта достопримечательность.
Жеребенок возле леса
Исчерпав подсказки в научных книгах, мы обратились к местным жителям с вопросом – ну, где тут у вас есть клады, древности?
– Ой, наша деревня всегда бедной была, какие тут клады? – отвечали многие. – Вообще-то есть где-то у нас в огороде бабушкин клад. Но что я соседям скажу, если они увидят, как у нас что-то приборами ищут?
– Помню, в детстве целую горсть патронов выкопал на месте боев гражданской войны! Хотите, покажу? – сказал мой знакомый.
При дальнейших расспросах выяснилось, что место хоть и недалекое, но дорога туда запущенная, местами непроезжая. Между прочим, в разговорах о не столь далекой истории оказалось, что в дореволюционное время дороги проходили частенько совсем не там, где мы их видим сейчас. И многие заметные раньше деревни измельчали, а то и вообще исчезли с карты. Поэтому позарастали стежки-дорожки. О прежних населенных пунктах в лучшем случае напоминают старые могучие тополя. Кроме того, какой интерес сейчас представляют места гражданской войны? На севере Удмуртии в большинстве случаев она была скоротечной. Искать ржавые винтовки и следы окопов там, где когда-то сошлись в бою белые и красные, увы, не столь впечатляющее занятие. Оставим его юным следопытам. Если они еще не побывали на местах боев тогда, когда было в большой чести патриотическое воспитание молодежи.
Но все-таки старые населенные пункты, созданные еще в 19-м веке, обладают большой историей и обязательно хоть какой-то местной легендой, связанной с кладами и другими древними находками. Едем в такое вот старое село Кокман, отпраздновавшее недавно 160-летие, о чем гласит транспарант на въезде. Начиналось оно с купеческой «дачи». Тогда это слово подразумевало не шесть соток с деревянным домиком, а солидный массив леса, отданный (отсюда и слово «дача») в аренду на много лет. Постепенно на купеческом участке появился и стеклозавод, затем его сменила винокурня, пользовавшаяся большой известностью во всем уезде. Сюда обозами возили зерно для переработки в спиртное, его же в свою очередь доставляли по всей округе, в том числе в далекие от Удмуртии губернии. Дорога сюда шла дремучими лесами, а в них, как известно, в старину водились разбойники – чаще всего местные жители, не устоявшие перед искушением пограбить проезжих, в том числе купцов, ехавших на свои «дачи».
– Вон тут раньше стояла деревня Селифоновцы, известная своими разбойниками. Награбленное они прятали где-то неподалеку, в лесу. Рассказывают, что свой клад они тут и оставили. Люди здесь грибы собирают и видели – выбегал из лесу жеребенок, словно звал за собой. А жеребенок – верный признак клада, который кому-то просится в руки, – повествует по дороге наш провожатый.
Правда, где искать в этом бесконечном лесу клад – неясно. Замечательный пейзаж с могучими соснами, однако они, скорее всего, выросли уже при советской власти. И лес тут вырубали, и пашню распахивали. Словом, местность не раз меняла свой облик, даже расположение той разбойничьей деревни не угадывается.
Едем дальше, приглядываясь к старым тополям – верному признаку, что тут когда-то стояли деревни. А клады частенько прятали именно под тополями, поскольку это дерево живет долго, на дрова или на строительство не очень пригодно.
Последний поворот дороги – и мы возле села Кокман. В селе стояла добротная кирпичная церковь, построенная на деньги купцов и заводчиков. Колокол этой церкви был слышен на очень большом расстоянии. После революции церковь закрыли, колокол сбросили, здание постепенно растащили по кирпичикам. Их еще в наше время местные люди использовали на фундаменты своих домов. Сравнительно недавно к селу строили дорогу, при этом спрямили бульдозерами холм возле бывшей церкви. Сразу открылись взгляду остатки фундамента церкви, сложенного из пластов известкового камня (хотя залежей такого камня в округе нет – значит, возили издалека). И еще нашли могилу священника, судя по облачению лежавшего в ней человека. На облачении обнаружилась золотая пуговица.
О, сколько там открытий чудных…
Обходим с металлоискателем место, где была церковь. Прибор показывает нахождение в земле множества кусочков металла. Копаем в одном, другом месте – и быстро находим остатки кованых предметов: куски решеток, дверные петли. Наконец, попадается что-то более внушительное, чугунное, размером с ладонь. Скорее всего, это и есть кусок главного церковного колокола. Судя по закруглению, диаметр у него был не меньше метра – вот и слышался он далеко. Некоторое сомнение у нас возникло по поводу, были ли тогда чугунные колокола? Сейчас, например, такие отлили для новых храмов Ижевска, они заметно дешевле бронзовых, хотя и не такие звонкие. После небольшой дискуссии приходим к выводу – в провинциальном селе колокол, скорее всего, вполне мог быть чугунным. Тут же неподалеку обнаружилась россыпь гильз от «трехлинейки».
– Да, в гражданскую, говорят, здесь проходили белые, даже потеряли в болоте сундук с деньгами, – уверяют местные жители, заметившие наши поиски. – А вон там по огородам постоянно находят старые монеты.
Металлоискатель они предлагают использовать для поиска рельсов от узкоколеек – их здесь по округе было много, во время ремонта металл бросали в лесу, засыпали песком. В перестроечные годы лес возить вагонами перестали, рельсы вот уже лет пятнадцать используют на стойки заборов, сараев вместо быстро гниющей древесины. «В прошлом году были тут двое с самодельным металлоискателем, аккумулятор в сумке за собой носили, а у вас более интересный прибор», – оценили местные люди качество нашего оборудования. Мы быстро обнаружили им в подарок метровой длины рельс и запасной трак для гусеничного ДТ-54.
Ради интереса прошлись по лугу, где прежде стоял дом священника с многочисленными хозяйственными постройками. Увы, обнаружили только остатки фундаментов – кучу кирпичей, более крупных, чем применяются сейчас. Словом, с наскока клады не найдешь, на поиски надо тратить часы и дни, просматривать большую территорию, а для начала собирать все местные легенды.
– Знаю, в нашей деревне дед перед коллективизацией зарыл свои сбережения. Бабушка мне показывала сосну, под которой лежит горшок с деньгами, в том числе золотыми монетами, – убеждала нас знакомая учительница.
Правда, затем выяснилось, что в этой далекой и на сегодня исчезнувшей деревне она последний раз была в далеком детстве. Для верности туда надо свозить ее тетю, которая уж точно знает заветное место.
Услышав наш рассказ о поиске кладов, знакомый краевед сказал:
– В Шарканском районе все леса в ямах. Народ там, возле купеческого Сарапула, до революции жил хорошо. Как пришли к власти большевики – все шарканцы свои сбережения по лесам запрятали. Потом кто-то ходил и эти клады искал – нередко сами хозяева, а чаще всякие настырные люди, знавшие, что в лесу можно найти не только грибы…

Вятские – мужики хватские
Чем дальше шли наши путешествия, тем больше мы получали сообщений о зарытых когда-то кладах и спрятанных драгоценностях. И это в скромном сельском вечно бедном районе! Но не думай о предках свысока – они при капитализме умели ценить копейку и жили далеко не впроголодь, как нам говорили в советских школах. Анализ сообщений показывал, что наибольшее число кладов может оказаться в отдаленных и нередко не существующих деревнях на границе с Кировской областью. Раньше там жили вятские мужики, мастера всяческих ремесел. Земля в этих лесных краях богатых урожаев не давала, но люди нашли источник хороших доходов в развитии разных промыслов: что-то мастерили из древесины, были отличными кузнецами, плотниками, объединялись в артели, уезжали на заработки, занимались извозом. Кроме того, вятский народ умел торговать, зимой мужики обозами ездили в дальние города за товарами. Старожилы приводят массу примеров такой предприимчивости, которую в людях уничтожила потом советская власть с ее раскулачиванием, колхозами и уравниловкой.
– Эх, самый большой клад тут лежит на одной маленькой речке! – убеждал меня один опытный человек. – Когда всех в колхозы начали загонять, бабушка фамильное серебро и золото в железный ларец сложила и спустила в воду в приметном местечке. Но где это место – еще надо поискать! – уже с меньшим энтузиазмом продолжал знакомый.
– Говорят, тут болото есть, где потонула тройка с возом, нагруженным деньгами?
– Слышал и эту легенду, но болот у нас много. В которое лезть?
– Да тут в большом селе, когда котельную строили, много монет нашли, разбросанных по огороду. Давайте туда съездим!
– Основатель нашей деревни, рассказывают, грабежом занимался. И большой клад спрятал неподалеку от села, возле родника. И тополя там до сих пор стоят, и родник приметный! – убеждал меня другой старожил.
– Знаю, знаю место, где мой дедушка свои деньги зарыл! В чугунке они, сверху парафином залиты для надежности! – убеждал еще один человек.
Но из дальнейшей беседы оказывается, что место это или где-то в далеких краях, или человек там в последний раз был опять же в босоногом детстве. Словом, для поисков надо создавать чуть ли не экспедицию.
– В нашей прохоровской стороне немало кладов можно поискать, – рассказывает другой человек. – Как-то мой знакомый нашел в своем огороде золотую монету: то ли рубль, то ли пятак. Пошел с ним пешком в Балезино, а вернулся уже на велосипеде! Столько ему денег за одну монетку дали! Он потом весь огород перелопатил, но ничего не нашел. Другие ребята уже послевоенные годы нашли чугунок с деньгами. Увы, они оказались первых лет советской власти, продать их выгодно не удалось…
А нашего кладоискателя, кстати, один из красногорцев свозил туда, где должен был лежать семейный клад. Даже известно, в чем – в сундуке, окованном железными полосками. Помните, в таких в старину невесты свое приданное копили? Так вот, приехали они на заветное место, а там старая ямка, на дне которой ржавые кусочки от обивки сундука. Кто-то уже унес клад, причем лет десять назад! Прозевал хозяин свои ценности!
Таким образом, в наших руках пока пусто. Хотя отрицательный результат – это тоже результат. По крайней мере, собрали букет легенд о местных кладах. Еще одно усилие – и хоть один мы найдем!
Анатолий Гончаров.