Как найти мореное дерево

Топляк. Как поднять и использовать мореный лес

Деньги со дна реки

В конце 70-х годов прошлого века страницы американских изданий облетела история о строителе Джордже Гудвине из Флориды. Его жизнь кардинально изменила случайность: Гудвин, строя себе дом, хотел соорудить в нем «что-то эдакое», и однажды его друг-рыбак вместо рыбы в качестве гостинца принес ему сосновое бревно, пролежавшее в воде несколько десятков лет. Гудвина поразило высокое качество древесины, а еще он понял, что найдутся и другие ценители этого материала.

Джордж вложил $100 тыс. в покупку участка земли вдоль берега реки и занялся «ловлей» бревен, их дальнейшей очисткой, сушкой и продажей. Его бизнес процветает и по сей день, принося по $3 млн в год. Сейчас его компания производит изделия из мореной сосны (паркет, мебель), которые украшают гостиницы, галереи, университеты Америки, а также дома и офисы известных людей, в числе которых музыкант Пол Маккартни и дизайнер Ральф Лорен.

По приблизительным подсчетам российских ученых (точную цифру никто не назовет, так как масштабные разведывательные работы в этом направлении не велись – слишком дорого), на дне водоемов России покоится более 38,6 млн м³ затонувшей и затопленной древесины. Однако пока никто из россиян не прославился так, как Гудвин, да и компании, которые профессионально и стабильно занимаются добычей и обработкой топляка (как правило, это древесина, затонувшая во время молевых сплавов) можно пересчитать на пальцах одной руки. Почему в России не развивают добычу мореного леса? И выгодно ли это дело в условиях нашей страны, мы разбирались вместе с ведущими специалистами и учеными, занимающимися этой проблемой.

Цифры и факты про мореную древесину

По данным ЦНИИ Лесосплава, в ходе транспортировки заготовленного сырья по воде тонет до 1% сплавляемого объема. Например, в Волжском бассейне, по предположению ученых, затоплено около 9 млн м³ древесины, в реке Енисей – 7 млн м³, в бассейне Оби и Иртыша – 6,5 млн м³. По предварительной оценке, от 30 до 50% затонувшей древесины – деловая (причем свыше 25% – хвойных пород, а около 5% – дyб, самый ценный материал). Впрочем, по словам специалистов, ценность имеет древесина всех пород, которая не превратилась в труху. Древесина, которая десятки лет выдерживалась в воде, – уникальное сырье для производства декоративных, строительных материалов, технологической щепы, качественного древесного угля (из одного кубометра топляка получается 200-300 кг угля). В воде происходит минерализация древесины, она становится прочнее, а при правильной обработке приобретает прочность камня. Она не гниет, в ней не заводится жучок, а изделия из такого материала вечны.

Но есть и другая сторона медали. Российские экологи бьют тревогу: покоящийся на дне топляк пагубно влияет на состояние водоема и его обитателей. Он выделяет фенол и меркаптаны, вытесняет кислород и тем самым вызывает заморы рыбы. На форумах в Интернете рассказывают истории о том, как иностранцы (в одном случае речь шла о японцах, в другом о финнах, в третьем о китайцах) хотели взяться за очистку российских рек от топляка и готовы были это сделать бесплатно, правда, при условии что весь «улов» забирают себе, но местные власти не дали «добро» на такие работы. Справедливости ради нужно сказать, что в последнее время государство начинает принимать меры по очистке рек от топляка. Не так давно на портале «Байкал Инфо» со ссылкой на министра природных ресурсов и экологии региона Олега Кравчука появилось сообщение о том, что на месте Байкальского ЦБК планируют построить завод по переработке топляка. Транспортная компания «РусГидро» с 2010 года ведет работы по очистке водохранилища Саяно-Шушенской ГЭС от топляка, и его объемы в акватории уменьшились почти на две трети – с 730 до 281 тыс. м³. Из-за низкого качества древесины ее сразу же утилизируют, причем весьма оригинальным способом: засыпают слоем земли и гравия, а затем засеивают травой. Вместе с тем это лишь капля в море в масштабах нашей страны. Ученые и энтузиасты уже не первый год думают, как сделать добычу топляка привлекательной для бизнеса и тем самым очистить водоемы от промышленных отходов (именно таков официальный статус топляка).

Топляк – дело тонкое

Александр Дупанов, директор ГОДО «Транс-Центр» (г. Гомель, Беларусь), которая с 1998 года занимается добычей и переработкой натурального мореного дуба в промышленном объеме, был свидетелем настоящего бума в добыче мореного леса. По его словам, в 90-х годах ХХ века немало предпринимателей пытались организовать бизнес в этой сфере, но хотели это сделать быстро, без значительных капиталовложений, без привлечения высокопрофессиональных специалистов. В результате тысячи кубометров ценного материала были бездарно уничтожены.

В Интернете и сейчас можно найти немало предложений о продаже мореного леса, но, по мнению Александра Александровича, в подавляющем большинстве это разовые предложения и, как правило, предприниматели не гарантируют отгрузку материала в заявленном объеме и тем более заявленного качества.

«На постсоветском пространстве есть лишь несколько предприятий, способных обеспечить весь цикл – от добычи топляка и его переработки до выхода готового качественного материала. У ряда компаний попросту нет отработанных технологий, – говорит г-н Дупанов. – Кроме того, при организации производства они не учитывают, что средства, полученные от реализации сухого мореного леса, не покрывают многолетние затраты на производство качественного материала. Например, чтобы получить 100 м³ качественного сухого мореного дуба, необходимо найти, добыть и переработать как минимум 1000 м³ топляковой древесины.

Добыча и обработка мореного леса – сложный и длительный процесс. Вначале нужно провести разведку, составить карты месторасположения затопленной древесины. Для этого специалистам доводится исследовать 300-400 км реки, затем за дело берутся аквалангисты – опускаются на глубину до 30 м для обнаружения точного местонахождения затопленного леса. Затонувшие стволы нужно поднять на берег (причем так, чтобы их не повредить), аккуратно транспортировать, отсортировать и обработать. Специалисты говорят, что мореный лес – очень капризный материал, он может потерять свои свойства, полежав несколько часов на открытом воздухе.

По словам Владимира Пушкарева, руководителя компании «Самрат», которая занимается добычей и обработкой топляка, для того чтобы на промышленном уровне заниматься мореным лесом, нужно вложить в дело несколько миллионов долларов. «Добыча мореного сырья сопряжена с риском. Необходимо создать команду единомышленников. И тех, кто надеется быстро разбогатеть на этом деле, ждет разочарование, – говорит он. -Наша компания занимается добычей топляковой древесины не ради извлечения огромной прибыли и обогащения, а потому что нам это дело по душе. Чтоб этим заниматься, нужно быть фанатом».

Хорошее бревно – по цене автомобиля

Аркадий Аракелян в конце 1980-х работал управляющим крупного строительного треста, который вел свои лесозаготовки и в составе которого были лесоперерабатывающие предприятия. Когда в районе Обской губы было обнаружено около 10 млн м³ топленой древесины (что-то затонуло во время сплава, что-то во время ледохода), то, по словам Аркадия Аракеляна, было несколько попыток извлечь эту древесину со дна губы, но ни одна не увенчалась успехом: затраты были несоизмеримы с полученным результатом.

«Самые качественные бревна, как правило, находятся в самом низу лежащей на дне древесины, и, для того чтобы их достать, нужно сначала убрать весь верхний слой. В основном это труха, но и нижние бревна нужно умудриться достать так, чтоб их не повредить. Да и вытащить – это еще полдела, сложнее всего добытую древесину довезти до места переработки, – делится своим опытом специалист. – В толще воды она не контактировала с воздухом, а после поднятия на поверхность начинает трескаться. Когда мы первый раз везли на обработку поднятую со дна древесину, то постоянно смачивали ее водой, во второй раз – в специально оборудованном аквариуме. И все равно довезли не все. А ведь ее еще в сыром виде нужно распилить, а потом еще и грамотно высушить».

Аркадий Аракелян подтверждает слова Александра Дупанова: полезный выход получался очень маленький. За хорошее бревно, по словам г-на Аракеляна, в советское время давали несколько тысяч рублей (тогда за такие деньги можно было купить автомобиль). Но даже такая высокая цена на полученный материал не покрывала издержки на его добычу и обработку. Руководство строительного треста, в котором работал Аркадий Аракелян, сочло дело нерентабельным, и работы были прекращены.

Сегодня разброс цен на мореный лес очень широк. Стоимость мореной древесины зависит от многих факторов: породы, ее состояния и качества, условий отгрузки…  Например, 1 м³ мореной березы предлагают по цене от 2 до 15 тыс. руб., 1 м³ мореной сосны – 3-20 тыс. руб., 1 м³ лиственницы – 4-15 тыс. руб., 1 м³ мореной осины – 1,5-15 тыс. руб. Самый широкий диапазон цен на мореный дуб: 1 м³ дубовой доски может стоить и $200, и $30 000, стоимость необработанного бревна – от $500 до $3000.

«Ожидается, что средняя цена 1 м³ мореного дуба в цельных стволах в 2014 году составит 3300 евро, а качественного сухого материала – от 6 до 150 тыс. евро, – делится прогнозами Александр Дупанов. – Но для того чтобы реализовать продукт по такой цене, требуется соблюдение многих условий: у него должны быть отличные потребительские качества. Цена ниже рыночной должна насторожить потенциального покупателя. Это может означать, что продавец либо занимается незаконной добычей сырья, либо оно ему случайно досталось. Причем и в первом и во втором случае велика вероятность того, что материал длительное время соприкасался с воздухом (что губительно для него), а также мог неоднократно осушаться и повторно погружаться в воду (из такого сырья получить качественный сухой материал сложно)».

Эффективный способ добычи топляка для малых рек

Инженер-механик из Барнаула Владимир Невский не один год посвятил поиску экономически оправданного способа добычи, транспортировки и перевалки затонувшей древесины на малых реках (молевой сплав зачастую выполнялся именно на малых, несудоходных реках). И нашел его! Владимир Александрович разработал конструкцию малогабаритного плавучего крана – мобильного и компактного агрегата, который может пройти там, где другой технике не под силу. Изобретение г-на Невского неоднократно было опробовано на малых реках Алтайского края.

«Топляком засорены как малые, так и судоходные реки, где для добычи можно применить высокопроизводительные плавкраны. Однако затраты на поиск разбросанных по подводным речным просторам бревен, их добычу, перевозку и перевалку окажутся несоизмеримыми с конечным результатом. А вот на малых реках проще. Лежат бревна-топляки в плесовых ямах, у перекатов нешироких речушек, и профессионалу-речнику не составит большого труда отыскать их», – говорит г-н Невский.

Идея разработки подводных залежей увлекла Владимира Невского еще в 1992 году. Тогда ему удалось собрать группу энтузиастов, которые, вооружившись архивными сведениями о лесосплаве, отправились в плавание по рекам Алтайского края. Они определяли объемы затонувшей древесины, составляли лоцманские карты, на схемы и карты нанесли дороги и населенные пункты. Но когда стали подсчитывать, сколько денег нужно потратить, чтоб поднять лес из воды, поняли, что привлекательная идея вылилась в непростую экономическую задачу.

По мнению Владимира Невского, такие распространенные способы добычи затонувшей древесины молевого сплава на малых реках, как водолазные работы, траление с берега, во-первых, малоэффективны, во-вторых, трудоемки, в-третьих, не всегда возможны в труднодоступной прибрежной местности и, в-четвертых, экономически неоправданны. А применение высокопроизводительных плавучих кранов, по словам специалиста, на малых реках невозможно из-за отсутствия размеров фарватера, которые позволяют использовать такую технику.

«Отечественная промышленность выпускает топлякоподъемные агрегаты ЛС 65 и ЛС 41. Но стоимость этих агрегатов превышает несколько миллионов рублей. Кроме того, из-за больших габаритов их невозможно эксплуатировать на малых реках. А вот работа плавучего крана с минимальными габаритами возможна там, где воробью по колено: на водоемах с шириной фарватера 4,5 м и глубиной 30 см».

По подсчетам Невского, с помощью такого плавкрана в месяц можно добывать 700-900 м³ топляка. Производительность плавкрана зависит от глубины водоема и степени заиленности бревен. Расход дизтоплива на подъем топляка, транспортировку на расстоянии до 50 км и перевалку на автотранспорт – 1500 кг/мес. Средняя себестоимость 1 м³ сырья получается 550-600 руб. (включая подъем, транспортировку, перевалку и погрузку на лесовозную машину), а средняя цена кругляка сегодня – около 3 тыс. руб. «Вот и судите сами, выгодно заниматься этим делом или нет», – говорит Владимир Александрович.

Как это работает?

По словам Владимира Невского, в управлении плавкраном никаких премудростей и хитростей нет. По водоему агрегат перемещается с помощью палубных лебедок, тросы которых закрепляются за береговые опоры (естественные или искусственные). К плавкрану присоединяется так называемый донный трал (подобие тяжелых грабель), который при движении крана сгребает все, что находится на дне водоема. Когда сопротивление движению плавкрана доходит до предела, он возвращается к тралу и поднимает на его палубу все собранное. Поднятая древесина формируется в пучок. После формирования пучка из 10-15 кряжей к нему крепится понтон. Пучок с закрепленным понтоном сбрасывается в воду и катером буксируется на участок перевалки, где лебедкой-бревнотаской поднимается на береговой склад и расформировывается.

Большой плюс такой технологии еще и в том, что поднятое бревно не отправляется сразу на берег, а находится в воде, будучи привязанным за борт плавкрана. Владимир Александрович говорит, что это помогает избежать так называемой кессонной болезни – растрескивания бревен.

«Поднятое с глубины бревно словно кипит, слышны щелчки. Газы, содержащиеся в древесине, пролежавшей на глубине водоема, где давление выше атмосферного, при быстром подъеме могут разорвать ее, – говорит г-н Невский. – Кроме того, кран в процессе работы качается, прикрепленные к нему бревна находятся в движении и таким образом отмываются от ила и песка».

Доставлять плавкран к месту работ можно по реке буксировкой или на обычном грузовом автомобиле без всяких согласований с ГИБДД, он вписывается в дорожные габариты. А собирается он за три-четыре часа силами трех-четырех человек. Владимир Невский говорит, что у него был опыт совместной работы как с общественными организациями, так и с научными институтами, но ни первые, ни вторые не захотели развивать его дело.

«Было несколько встреч и с потенциальными инвесторами, но их, как правило, интересовал конечный результат, они требовали всю информацию вплоть до разработанного бизнес-плана, в котором учтены все налоговые вычеты, бухгалтерские выкладки, инвестиционные риски… Эта работа требует иных знаний и подходов, нежели труд конструктора», – говорит Владимир Александрович.

Определяем качество и количество топляка вслепую

Робот Sawfish – подводный лесоруб

Внедрение изобретений кандидата технических наук, доцента Поволжского государственного технологического университета (Республика Марий Эл) Александра Роженцова могло бы значительно облегчить и удешевить работы по поиску топляка. Александр Павлович разработал и запатентовал в Роспатенте два устройства. Первое помогает обнаружить под водой (при ограниченной видимости и даже при полном ее отсутствии) затонувшую древесину и точно навести на нее грузозахватный механизм. Второе устройство призвано определить твердость затонувшей древесины по плотности структуры: труха – дрова, условно твердая – деловая. То есть для того чтобы определить качество топляка, не обязательно поднимать его на поверхность, а это серьезная экономия времени и средств.

«Оба устройства довольно просты, поэтому и себестоимость у них низкая. Причем, для того чтобы использовать эти устройства, не нужно никакого дополнительного оборудования, – говорит ученый. – Устройства устанавливаются непосредственно на челюсти грузозахватного грейферного механизма».

В свое время Александр Павлович защитил диссертацию «Совершенствование процессов поиска и оценки скоплений затонувшей древесины на лесосплавных водных объектах». Результаты исследований были использованы в производстве на лесопромышленных предприятиях Республики Марий Эл: ОАО «Марийский ЦБК», древкомбинат «Заря»», ГП «Марийский лесопромышленник», ОАО «Козьмодемьянская сплавная контора».

«С помощью изобретенных устройств топляк поднимали два раза. Правда, мореный дуб не нашли, но для меня главное было подтвердить дееспособность устройств, что и было сделано», – говорит Александр Роженцов. По словам Александра Павловича, топляк, поднятый во время первых испытаний, продали населению на дрова, а тот, что подняли во время второго испытания, передали на ОАО «Марийский ЦБК», где его переработали на гофркартон и туалетную бумагу. В то время в Республике Марий Эл не нашлось подходящего деревообрабатывающего предприятия, где можно было бы правильно обработать поднятый топляк.

«В нашей республике сейчас добыча топляка, по сути, не ведется. Раньше это делали лесопромышленные предприятия, которые занимались сплавом, – рассказывает г-н Роженцов. – Однако в настоящее время почти все крупные лесосплавные предприятия обанкротились. Мелкие частные предприниматели пытаются что-то делать, но им не хватает опыта и специального инструмента».

По мнению Александра Павловича, подъем топляка – актуальное и прибыльное дело. Но чтобы серьезно им заниматься и добиться успехов, нужно четко соблюдать технологию, не пропуская ни одного этапа: вкладывать деньги не только в добычу сырья, но и в проведение разведывательных работ, качественную обработку материала. По наблюдениям Александра Роженцова, большинство тех, кто занимается добычей затопленной древесины, пытаясь сэкономить, не соблюдают технологическую цепочку. Ученый говорит, что к нему не раз обращались предприимчивые сограждане, желающие купить картосхемы затонувшей древесины в Республике Марий Эл, но никто не приходил с предложением вложить деньги в разведывательные работы.

«С точки зрения бизнеса перспективы у этого дела, конечно, есть. Ведь мореная древесина раз в десять дороже свежесрубленной и, если ее продавать не просто в бревнах или досках, а делать из нее какую-то продукцию (мебель, аксессуары для дома, сувениры), можно неплохо развиться, – считает г-н Роженцов. – В России немало богатых людей, готовых платить за мебель из мореного дерева, особенно дуба, и этим людям было бы намного выгодней приобретать ее здесь, чем везти из-за морей-океанов. Да и надо учитывать, что в Европе запасы мореной древесины исчерпаны».

Марина ШЕПОТИЛО

Джеффро Уитто
создает свои скульптуры из найденного на океанском побережье топляка

Джеймс Доран-Уэбб
родом из Великобритании, но последние 20 лет он живет на Филиппинах. Из веток, выброшенных морем, у него получаются грациозные создания