Как найти оценку произведения

Я тут что подумал. Раз уж взялся делать заметки о книгах и в некоторой мере давать им оценки, то необходимо как-то подобрать критерии этой самой оценки и как-то убедительно объяснить их хотя бы для самого себя. Из оценок впоследствии можно будет составить свой личный рейтинг прочитанных произведений художественной литературы, а тот авось кому-то когда-то и сгодиться на что-то более полезное, чем разжигание мангала для шашлыков (если бы заметки были в печатном виде).

Пошерстил сеть на предмет того, как профессиональные литературные критики (те еще зануды) рассматривают и оценивают книги. Понял одно – все это полная лажа. Ну посудите сами, посмотрите какие критерии я нашел:

– степень полезности

– коэффициент важности идеи

– коэффициент присутствия идеи

– яркость передачи

– сила воздействия

– художественная ценность;

– человековедческая ценность;

– убедительность;

– новизна

Кого вообще волнует вся это белиберда? Все просто – книга либо нравится, либо нет. Если уж и брать критерии, то не такие заумные. Немного помучив мозг и еще подглядев в Интернете решил за стандарт принять следующий, ни разу ни оригинальный метод оценки:

Первые четыре позиция я решил выдать типа за объективный взгляд, хотя о какой объективности вообще может идти речь при учете мнения всего лишь одного человека.

А вот пятый критерий – тот самый упомянутый выше “нравится / не нравится“. Обозвал этот критерий сугубо субъективным, так как он, по сути может кардинально изменить итоговую оценку. Ибо какая-то совершенно трешовая книга, по всем параметрам заслуживающая малое количество звездочек в первых четырех факторах, в пятом может получить все десять и по итогу иметь вполне приличное место в личном рейтинге. Но остальные будут от нее плеваться. Впрочем, что же делать, это ведь мой читательский дневник. Пусть все будет по-моему.

Тем не менее, обещаю себе все-таки трезво подходить к анализу оценке книг и выдавать по возможности вменяемые итоговые результаты.

———————————-

З.Ы. Добавил рейтинг Саги о Ведьмаке к обеим статьям о ней.

===================

Искренне Ваш,

Серый Волк

Топик был написан для критического разбора романов для семинара Олди и Валентинова «Партенит-2010».

Все это (кроме цитат) мое личное имхо, не претендующее на оригинальность. Просто обобщение некоторого опыта.

Последовательность оценки литературного произведения, которую я выстроила для себя.

1. Разделение формы и содержания

Отделить критику формы от критики содержания, имхо, наиболее важный этап. К форме я бы отнесла стилистику, композицию, соответствие задуманного написанному, и то, что можно отнести к понятию «читабельность»: темпо-ритм, энергетика повествования, внутренняя логика, удержание читательского внимания и прочее.

К содержанию – такие понятия как тема и идея.

Содержание – ЧТО автор мне говорит, форма – как он мне это говорит.

В чем разница? Критика содержания   бессмысленна для автора, но именно она важна для читателя. Конечно, автор способен расти над собой, но, имхо, это относится не к умению писать книги, а к его личности, жизненному опыту, уму, оригинальности мышления. Если человеку есть что сказать, он должен научиться это говорить – это критика формы. А если сказать нечего, то никакое совершенствование формы ему не поможет – совершенствоваться нужно в другом.

Однако, и тут есть о чем поговорить.

Г.Л.Олди на семинарах выдвигают следующее определение темы и идеи:

«Идея – это лозунг, слоган, если угодно; главная, подспудная мысль. Она лежит на дне, как крупная рыба. Допустим, в самом простом варианте: «убивать – отвратительно», «да здравствует добро» или «всех мочить в сортире!» А если без лишних шуток: допустим, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно – вот это идея. «Не верь, не бойся, не проси» – идея. Дополнительные примеры можете подобрать самостоятельно.

Тематический же материал всегда предельно конкретен. «Конфликт магических кланов Алой и Белой Орхидеи на фоне гражданской войны в Брейкдаунском королевстве» – тема. Четко прописано: ГДЕ, ЧТО, КОГДА. Место действия, время действия, стороны конфликта. Или: «Трагедия Клинского побережья как итог действия тектонического миксера, изобретенного профессором Мураками». Опять видим – что, где, когда. Значит, тема». (С семинара молодых авторов на «Звездном Мосту-2007»)

Бессмысленно критиковать идею. С ней можно соглашаться или не соглашаться, с ней можно спорить, но критика идеи – это не критика литературного произведения. Критиковать можно ее новизну или глубину. В то время как критические отзывы или рецензии на книги полны критики именно идей.

А.Митта определяет тему по-другому (собственно, то, что Олди называют идеей, Митта называет темой), но эта разница лишь в терминологии, хотя Митта пишет о фильме. Зато определение Митты напрямую выходит на основной конфликт произведения, связывает понятие темы (идеи) и основного конфликта.

«Тема фильма — это то, что остается в сознании зрителя после фильма. Не только в сознании, но, что не менее важно, в подсознании. Зритель, возможно, и не сумеет объяснить, в чем тема, но он получил это как эмоциональный опыт. Это реальная ценность. Значит, задача темы — установить прямой контакт между вашими идеями и эмоциональным миром аудитории. Тема — это важная интеллектуальная ценность, которую вы хотите донести до зрителей, вырастив в их душах эмоции.

…Фильм всеми событиями выявляет тему с начала и до конца, каждую минуту. Все, что не на тему, бесполезно или вредит. Но мы уже знаем главную аксиому драмы: «Каждая ценность в драме получается только через конфликт”. Это касается и темы. Поэтому тема всегда развивается в конфликте.

На самом деле „тема“ в драме — это две вещи, связанные вместе. Одна — тема, другая — контртема. Они постоянно борются в конфликте от начала и до конца фильма.

Режиссер обязан выстроить драму так, чтобы тема и контртема непрерывно боролись. И до самого конца зрителю оставалось неясно, кто победит.»

Итак, по Митте, основной конфликт произведения – это конфликт темы и контртемы. И если по определению Олди я тему и идею отнесла бы к содержанию книги, то по определению Митты умение подать свою идею как борьбу темы и контртемы я бы отнесла к форме произведения.

Поэтому первое, что я делаю, оценивая форму, это вычленяю тему (идею), контртему и развитие конфликта между ними. Это переход от анализа содержания книги к ее форме.

2. Анализ композиции

Когда основной конфликт выявлен, можно рассматривать композицию произведения. Вот что Олди говорят о композиции (здесь и далее – цитаты из стенограмм заседаний семинара «Партенит-2009»):

«Первая часть архитектоники, то есть композиции сюжета — экспозиция. В ней еще не проявлен главный конфликт произведения. Следующая часть композиции — завязка. Это первое проявление базового конфликта произведения, его зерно.

После завязки, когда конфликт уже проявился, начинается развитие действия. Которое, собственно, и показывает развитие базового конфликта произведения. Строится оно на событийном ряде, на цепочке событий.

…Кульминация — высшая точка развития конфликта. Повторяю: не финальная драка героя со злодеем, а высшая точка развития конфликта.

Ну и добавлю, что после кульминации идет развязка — последствия высшей точки развития конфликта. Все. Экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка.

Их [части композиции] по-разному можно строить, оформлять, применять — просто без них не обойдешься. Они должны быть. Когда вы пишете роман — это ваш первый инструментарий. Вернее, второй: первый — это идейно-тематический анализ. Вы должны четко понимать: где экспозиция, чем она занята, где завязка, развитие конфликта, где высшая его точка — кульминация, где развязка… Почему это смещено сюда, а то — туда. Почему экспозиция короткая или длинная, почему завязка резкая, ударная, или медленная. Все разговоры «пишется как дышится» — берите черновики известных писателей и увидите, как им дышится. Там правок — мама не горюй. А мы, получается, свои тексты любим. Сократить даже строчки не хотим — жалко! И убиваем этим свои собственные тексты.»

Второй шаг: выявляю части композиции сюжета, оцениваю, чем оправдана такая композиция. Все ли части композиции присутствуют в произведении.

3. Анализ событийного ряда

После того, как мы разглядели композицию, отметили точки (или отрезки), которые поворачивают одну часть композиции к другой, можно говорить об анализе темпо-ритма произведения и его «энергетики».

Первое понятие на этом пути – событие. Из Олди:

«Что есть событие в художественном произведении? Событие — это поступок, явление или факт, влияющий на развитие действия и меняющий мотивации основных персонажей. Если мотивации персонажей не изменились — события не произошло. Хоть все крыши оббегай и три с половиной расы истреби.

Псевдодействие — вроде бы экшн, все бегут куда-то, иногда дерутся — а действия нет. Событийного ряда, цепочки событий, изменений мотивации, изменений задач персонажей… Я, как режиссер, всегда актеру говорю: произошло событие — у тебя изменилась задача. А вот снова изменилась задача — значит, другое лицо, другое поведение, другая жестикуляция. Я примитивно сейчас объясняю, конечно. Но только через развитие действия мы выходим на кульминацию.»

Таким образом, выделяем события, поворотные точки повествования. Когда они известны, можно легко увидеть, что является лишним, а что двигает историю вперед. Нет, я не против «лишнего», иногда такое «лишнее» бывает очень «вкусным». Не надо забывать и о раскрытии характеров героев, о создании атмосферы произведения, но я каждый описанный эпизод в книге оцениваю с точки зрения: «Зачем он здесь, какую функцию выполняет?» И если эпизод содержит событие, он не может быть исключен из повествования. Лучше всего (имхо), когда все «побочные продукты» книги сосредоточены в тех эпизодах, где есть события.

А. Митта много внимания уделяет такому понятию, как «драматические перипетии»: движение героя от несчастья к счастью, и, по его мнению, не столько события ведут историю к кульминации, сколько нарастающие колебания драматических перипетий. Для примера приведу здесь разбор А.Миттой драматических перипетий «Шинели» Гоголя.

Мои многочисленные наблюдения подтверждают правоту Митты: драматическая перипетия – один из самых надежных способов удержания читательского внимания, их «раскачивание» неизбежно ведет к сильной кульминации и катарсису. По мнению Митты – это одна из составляющих энергии произведения.

После выделения событий я отмечаю, какие из них являются «поворотными» — поворачивают историю от счастья к несчастью и наоборот. Насколько каждый такой поворот глубже или выше предыдущего, есть ли в «раскачивании» драматических перипетий нарастание, которое ведет к кульминации.

На этом этапе можно оценить и силу кульминации – глубину падения «к несчастью» или высоту взлета «к счастью». (Хочу отметить, что плохие концы тоже могут иметь взлет «к счастью», как это показано в анализе «Шинели»).

Анализ драматических перипетий, кроме того, позволяет понять, какие части произведения «сработают», а какие «провалятся». Непрерывное движение героя «к счастью» никого не трогает, равно как не захватывает читателя и непрерывное «падение». А, между тем, это очень распространенная ошибка многих авторов, в том числе и весьма известных («Дверь в лето» Хайнлайна имеет одну драматическую перипетию: падение к несчастью в начале книги и долгое, непрерывное движение к большому-большому счастью в конце).

Анализ событийного ряда выявляет и темпо-ритм произведения. Вот что о нем пишут Олди:

«Темп – это скорость развития внутреннего действия. Ритм – это скорость развития внешнего действия. От их сочетания зависит напряженность ситуации. Если герой отстреливается от полицейских, бегает по крыше, угнал машину – это ритм. Если пара молодоженов идет к кровати, чтобы заняться любовью, а под кроватью тикает бомба с часовым механизмом, о чем они не знают – это темп. Действие внешнее предельно медленно. Внутреннее – предельно напряженное, быстрое. Это может по-разному сочетаться — темп и ритм.

… Значит, периодически, поскольку тут никак не ускоришь внешнее действие — не драки же с гопниками вставлять, в конце концов! – приходится усиливать темп. Надо искать напряжение внутреннего действия. Часовая бомба, которая тикает под их кроватью. Зачастую авторы эти вопросы никак не решают. Поэтому, когда я читаю, что герой пришел в таверну, подрался (это не про ваш текст, безусловно), выпил пивка, еще раз подрался, нанялся охранять эльфов, подрался с ними, украл слонопотама, угнал его, уехал в другую страну, там стал королем, всех зарубил… Я спать хочу. Почему? Потому что ритм вроде бы дикий – герой все время куда-то бежит и дерется – а темп никакой. Сонный. И я начинаю засыпать.

…Более того, такие книги читатель покупает ради отдыха. Казалось бы, все бегают, стреляют, рубятся, а читатель хочет на этом отдохнуть. Почему? А он подспудно слышит, что темпа-то нету. Книга – «тихий час», сонное время. Герой бегает и прыгает – это просто так, интересно же, куда он прибежит, в конце концов.»

В подведение итогов первых трех пунктов:

В идеале я стараюсь в каждой сцене определить следующее: наличие конфликта, наличие события, направление движения драматической перипетии и перечень информации, которую автор сообщаю читателю.

4. Внутренняя логика произведения

Изумительной мне показалась следующая мысль Г.Л.Олди:

«Когда любой из нас садится писать роман, то до того момента, как мы написали первое слово, перед нами бездна возможностей. Вы можете послать героя налево и направо, ввести любого персонажа, дать ему любую характеристику. Вы свободны. Чуть-чуть ограничений есть, потому что вы себе уже наметили идею, составили планчик, но в целом — свобода. Написали первое слово – свобода ваша ограничивается. С первым абзацем еще больше ограничивается – вы уже героя назвали Сергеем. Чтобы его переименовать, надо вводить новую сущность. Нет? — будет Сергеем до конца. Еще герой сделал несколько шагов – мы выяснили, что он блондин, и опять свобода ограничена. Бездна возможностей в течение работы над произведением делается все меньше, меньше, меньше – как меч сходится к острию. Когда все выборы сходятся в точку, книга закончена. У вас больше нет ни одной степени свободы. Таким образом пишутся хорошие книги — когда писатель с каждым шагом ограничивает возможности. Получается действительно острый меч.»

Пожалуй, заключительным этапом оценки произведения в целом я бы назвала именно это: сужение степеней свободы. Особенно это важно для фантастических произведений, где автор существенно изменяет общепринятые «правила игры».

Читатель (если он не спит за книгой) как правило выстраивает дальнейший прогноз событий. И далеко не всегда верный прогноз. Если его прогноз не сбывается, он испытывает удивление, и чем сильней автору удается его удивить, тем больше автору уважения. Если же прогноз сбывается, читатель редко бывает разочарованным (в краткосрочном прогнозе), это поднимает его самооценку («Я знал! Я сам догадался!»). Если же для разрешения какой-либо ситуации автор меняет (или добавляет) правила игры, читатель обижается: у него не было возможности сделать верный прогноз. И тогда он кричит: рояль в кустах! И совершенно прав. Всякая деталь, всякое правило должно озвучиваться автором до того, как будет применено.

(По поводу трехактного развития детали я написала другой пост «Рояль в кустах и ружье в первом акте»).

5. Оценка кульминации и финала

Имхо, кульминация и финал – это главное в любой истории. Все вышесказанное ведет историю к финалу: это раскрытие темы, торжество идеи, высшая точка развития конфликта, максимальный разброс эмоций драматической перипетии, ради финала выстраивается композиция, к финалу ведут события и внутренняя логика повествования: это острие меча.

Для меня критерием хорошего финала являются его закономерность и неожиданность. Совместить эти два различных понятия в одном довольно сложно, но такой финал всегда восхищает. Всем ясно, что кольцо всевластия будет сожжено в жерле Ородруина. Но то, что не Фродо Беггинс сбросит его туда – это неожиданность. Но это – закономерная неожиданность, подготовленная едва ли не с первых страниц книги.

Неграмотные авторы заботятся чаще о неожиданности финала, вытаскивая из кустов всевозможные рояли, скрипки и барабаны. Опытные авторы скорей поведут дело к закономерному финалу, пусть он не явится для читателя неожиданным. Очень опытные авторы развернут закономерный финал так, что у читателя захватит дух. Но лучшим все же будет финал, где читатель не только поразиться, но и удивиться.

6. Оценка достоверности происходящего

Достоверность происходящего наиболее часто подвергается критике, и зачастую критике неумелой, доморощенной. Особенно в фантастике и фэнтези. Именно здесь уместно цитировать басню Сергея Михалкова о том, как слон нарисовал пейзаж.

Здесь я, пожалуй, сошлюсь на статью Леонида Каганова.

«Многие считают, что художественная литература должна быть достоверной. В том смысле, что хорошо бы, если все описанное произошло с автором в реальной жизни. Если нет — автор хотя бы должен знать материал не понаслышке. И чтобы идеально написать книгу про Тунгусский метеорит, автору, дескать, следует прожить полжизни в тайге оленеводом, еще полжизни проработать геофизиком, еще полжизни — астрономом в Пулковской обсерватории, заодно желательно быть космонавтом, а в остальном конечно следует быть писателем.

Правильный ответ: каждый должен быть профессионалом в своем деле. Оленевод — разводить оленей, писатель — писать. Писатель пишет с ошибками (своими), и оленевод пишет с ошибками (своими). Писатель неправильным термином обозначил заднюю левую пуговицу собачьей упряжки. Зато оленевод не может выразить мысль, он в ответном письме в редакцию написал «тунгусский» с одиннадцатью грамматическими и так коряво составил фразы, что непонятно, о чем он вообще ведет речь, понравилась ему книга или нет. Стоит ли ругать оленевода за это? Так он же не писатель, — скажем мы, — какой с него спрос! Но разве писателя можно ругать за то, что он не оленевод?

Уточним: я не пою оду безграмотности. Это ужасно, когда писатель допускает чудовищные ляпы. И это прекрасно, если он является специалистом в мелких фактах и деталях. А также прекрасно, если он ходит в глаженых брюках, хорошо поет, умеет готовить, знает семь языков, включая Бейсик и морзянку… Но все это — не те качества, которые отличают хорошего писателя от плохого. Не тот писатель плохой, который назвал заднюю пуговицу не тем словом или с ошибками описал эфес шпаги Людовика 14. Просто среди качеств, которые отличают хорошего писателя от плохого, достоверность и любовь к фактам стоит на десятом месте после несравненно более важных умений и навыков.»

Очень много рассуждений об оценке достоверности Умберто Эко включил в свои «Шесть прогулок по литературным лесам», и я рекомендую этот опус к прочтению, хотя он довольно сложен и запутан. Понятие «достоверности» предстанет перед критиком совсем в другом свете! Об этом (отчасти) я тоже писала отдельный пост «Об образцовых и эмпирических читателях, о доверии к авторам и немного Умберто Эко».

Для книги главное – психологическая достоверность, обоснованная мотивация действий героев, внутренняя логика произведения. В анализе достоверности я стараюсь встать на позицию «образцового читателя» и для начала проникаюсь доверием к автору. Я пробую отбросить свой жизненный опыт. Увы, это получается не всегда.

Оценка фактической достоверности – всегда балансирование на грани. Представьте себе, если к книге Олди «Путь меча» я подойду с позиции «Меч — это всего лишь железо». Книги для меня просто не будет. Однако «стрелку осциллографа» я представить себе не могу. Когда я смогу ее себе представить? Когда автор несколькими страницами раньше рассказал мне о том, что в мире этой книги осциллографы не такие, как в том мире, где мы живем. Они снабжены стрелками!

Оценка достоверности психологической – еще более тонкая материя. Но тут работает скорей интуиция, внутреннее чутье. Верю или не верю. Ведь и самое невероятное событие можно изложить так, что в него можно будет безоговорочно поверить. И самое заурядное преподнести таким образом, что не поверит никто.

Поэтому оценка достоверности – скорей оценка статистическая, а не индивидуальная. К своей оценке достоверности я обычно добавляю «имхо».

7. Оценка решения и воплощения

Снова Олди:

«Задумайтесь: зачем хорошему оркестру дирижер? Они что, играть без него не умеют? У дирижера главная задача – решение произведения. Общее решение. Когда я ставлю спектакль, я сразу думаю: ставлю на камерной сцене или на масштабной? С живым оркестром, с записью или вообще без музыки? Большой труппой – малой труппой? Я ставлю Гамлета в аутентичных декорациях и костюмах; в условных – некое общее средневековье; или в современных? Клавдий будет эсэсовец, к примеру… Пока нет общего решения, виденья спектакля целиком, спектакль ставить нельзя. И книгу писать нельзя. Решение должно быть в каждом поступке, в каждом действии, в каждом слове, в каждом персонаже, в каждой декорации.

…Знаете, сколько мы собачимся, пока найдем решение текста? И потом ряд замечаний критика меня уже не интересует, потому что он критикует решение. Оно может нравиться или не нравиться. Но я его выбрал. Если я решаю действие в стиле барокко, то мне нужны все эти завитушки, без них не получится. А если в стиле «готика», то мне нужен аскетизм прямых линий. Я сейчас не открываю Америк, просто советую: не начинайте писать, пока не знаете, КАК будете писать. А вы начинаете писать, как правило, когда знаете, ЧТО будете писать. Этого мало, надо знать — как.»

Разделить критику решения и воплощения так же важно, как критику формы и содержания. С решением можно соглашаться или не соглашаться, несогласие с решением можно даже отметить как отдельный недостаток, но далее любая критика должна вписаться в рамки этого решения. Имхо, это довольно широкая тема, она пересекается с критикой достоверности и касается большого количества критикуемых деталей.

8. Логика изложения

Здесь я бы сослалась на статью Рины Грант «Точка зрения персонажа» .

В этой статье (которая ссылается на Б.А.Успенского «Поэтика композиции») рассмотрены следующие виды точек зрения.

1) Всевидящий автор, который знает историю от начала до конца и может «влезать в головы» своих персонажей (преимущественно так писали до начала 20 века).

2) Повествование от первого лица.

3) Третье лицо ограниченное (фокальный персонаж) – самый распространенный тип повествования.

4) От второго лица.

5) Третье лицо объективное или «бихевиористское повествование». При таком роде повествования автор описывает только внешние признаки поведения героев. Все мысли и чувства остаются за кадром.

Имхо, выбор точки зрения относится к «решению» произведения. И всякий переход с точки зрения на точку зрения (в том числе, смена фокального персонажа), должен быть чем-то мотивирован. Не левой пяткой автора, не удобством изложения в данном конкретном абзаце, а логикой повествования. Если изложение начинается от первого лица, то откуда в нем возьмется повествование от третьего? Что должен думать об авторе читатель, если ни с того, ни с сего он вдруг влезает в шкуру другого человека и начинает вести от его имени внутренний монолог в третьем лице (несобственная прямая речь)? И наоборот.

Опять же имхо, меня особенно раздражает переход фокуса с одного персонажа на другой внутри одной сцены. Я не против всевидящего автора, но всевидящий автор не может вести внутренние монологи в третьем лице. При использовании ограниченного третьего лица читатель видит мир глазами фокального персонажа. При использовании точки зрения всевидящего автора – глазами автора.

Даже маститые и признанные писатели (например, Л.Улицкая) пренебрегают этой логикой. А между тем я причисляю это к небрежности автора по отношению к читателю, нарушением логики изложения. Это что-то вроде нарушения договора, изменения правил во время игры. Я хочу знать, чьими глазами смотрю на мир книги. И если мне приходится «скакать» из шкурки в шкурку, меня это сбивает и раздражает.

Что же касается глубокого анализа «точек зрения» и их логики, я бы снова порекомендовала Умберто Эко «Шесть прогулок в литературных лесах», в первой части «Входим в лес» довольно интересно разобрана логика повествования в «Повести о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара По. Чтобы можно было представить себе, добавлю одну из схем, приведенных Эко. Имхо, после этого станет ясно, что отношение к точке зрения, с которой ведется повествование, может играть важную роль в восприятии книги.

9. Еще немного

Я не буду расписывать здесь оценку раскрытия характеров и оценку стилистики. Стилистике учат множество книг и учебников, да и о раскрытии характеров героев сказано много интересного и полезного.

В заключение приведу несколько достойных цитат Г.Л. Олди из стенограмм заседаний семинара «Партенит-2009».

«…просто рассказать историю – это талант рассказчика, а талант писателя – использовать историю как инструмент».

«Это приходит с началом профессионализма – понимание, насколько реализация соответствует замыслу. “Да у меня же это есть! Только я забыл это сказать или сказал не очень внятно. Но я-то знаю, как оно должно быть!”»

«Есть сквозное действие. Все, что на него работает, оставляем. Все, что не работает, никому не нужно».

«Линии должны переплетаться, дополнять друг друга, а не идти огромными блоками, мало зависящими друг от друга. Тогда композиция будет четче, а не рублеными кусками».

«Уметь надо эпизоды по характеру, насыщенности, тональности как сонату по темпам разложить. Аллегро, адажио, анданте…»

«Книгу читатель воспринимает по трем векторам (не потому, что он – дурак, а потому, что так любой воспринимает. Так же, кстати, воспринимается и фильм, и спектакль): по интеллектуальному, эмоциональному и эстетическому вектору. Других векторов нет. На этом треножнике стоит книга, художественное произведение. Читатель может получить или не получить от книги: эмоциональное удовольствие (испытал ряд острых эмоций, хороших, плохих, каких угодно); интеллектуальное наслаждение (получил новую информацию, столкнулся с рядом новых идей); и эстетическое удовольствие – то, КАК автор сделал книгу. Язык, стилистика – эстетическое удовольствие от общения с прекрасным. Поэтому, когда у автора нет своего языка, лица и стиля, то третье удовольствие отваливается. На двух опорах стоять можно, но не так устойчиво получается. В кульминации сходятся все три вектора в наивысшей точке. Здесь читатель должен испытать наиболее острые эмоции, здесь должен прийти к своему пику интеллектуальный слой романа».

«Да, меня автор эпатирует. Более того, меня это не раздражает — я вижу, что меня эпатируют, и поэтому остаюсь равнодушным. Эпатировать надо менее нарочито, иначе не достигается цель. Это – как пугать пистолетом, долго его доставать, чтобы все увидели… Тогда не страшно».

«…у рефлексии в тексте есть художественные задачи! Если рефлексия работает на рефлексию, сама на себя, то это не любовь, а мастурбация. Да, приятно, но функции разные, а главное, ребенка не получится».

«Факты, поступки, действия – все заточено в угоду моему авторскому воображению. Мне хочется налево, мне хочется направо, герою надо что-нибудь взорвать, выкрутиться – он выкрутится вопреки всей логике. Ему надо стать владыкой вселенной – без вариантов, будет владыкой вселенной. Сам себе золотая рыбка.

…Зачем ему сопереживать, если он все равно любой вопрос решит?»

«Кости – существительные. Глаголы – мышцы, прилагательные – жир».

«У всех женщин в романе высокая грудь».

«…как говорит Валентинов: роман «праведьму»: озорные персонажи в пикантных обстоятельствах».

«Ну и, конечно, вечная беда – это супермен, который ведет себя как студент, добравшийся до игровых кодов».

Недавно у меня спросили как я оцениваю хорошая книга или не хорошая?

1. Любую книгу я начинаю оценивать с того, как она выглядит. Какая у неё обложка. Приятно ли её держать в руках.  Имеются ли правильные выходные данные. Есть ли иллюстрации и насколько они согласуются с текстом произведения.

2. Прежде всего в книге меня интересует сюжетная линия. На сколько стройно она выстроена. Есть ли отступления от сюжета или их нет. Сюда же можно отнести фантдопущения. Могло ли такое случиться в реальной жизни или нет?

3. Конечно меня интересует то, каким языком написано то или иное произведение. Насколько грамотен тот или иной автор. Если количество ошибок зашкаливает (больше допустимого предела) – такое произведение читать будет не возможно. Наверное, вы все со мной согласитесь, прочитав огромное количество книг на данном ресурсе, что безграмотных авторов здесь хватает.

4. Кроме того, меня интересует есть ли у произведения глубокая философская идея или какой либо смысл. Конечно, есть произведения для развлечения – это отдельная категория. Там смысла может и не быть. Но мне интересны глубокие произведения у которых такая идея имеется. 

5. Меня интересует также то, какую  полезную информацию  я получаю от книги. Допустим, мне объясняют новые явления природы, преподносят новые гипотезы, расширяют познания географии, истории и т.д. Читать книгу и ничего от неё не получать – не совсем правильное занятие. Так поступают люди, которые не хотят развивать свои познания и своё мышление, не хотят получать конкурентные преимущества по отношению к другим людям.

6. Психология отношений. То есть, есть ли у героев книги мотивация поступить так, а не иначе или каждый действует наобум, так, “как ему в голову взбредёт”.

7. В книгах меня ещё интересует её законченность. То есть это единое монолитное произведение или цикл книг. Мне кажется, что количество книг в цикле не должно быть очень большим – иначе это утомит и её автора и его читателей.

Хочется узнать, а как вы оцениваете современные произведения?

Анализ произведения — одно из самых распространённых заданий по литературе в школе и вузе. От того, насколько хорошо учащийся делать этот вид работы, часто зависит его итоговый балл по предмету. Мы расскажем, как написать анализ произведения по литературе, а вам останется действовать по представленному плану.

Больше советов, которые помогут повысить оценки по любому предмету, вы найдёте в нашем информационном телеграм-канале с лайфхаками и рекомендациями. А ещё советуем подписаться на интересную группу с акциями и выгодными предложениями.

Что значит анализ произведения

Под анализом текста понимают его разбор по определённым параметрам. Этот процесс позволяет лучше понять произведение, отследить не только его сюжетную линию, но и внутренний смысл.

Благодаря анализу литературного произведения, можно разобраться, что имел в виду писатель, какие идеи и мысли вложил в свой рассказ, пьесу или стихотворение.

Тем, кто интересуется, как делать анализ произведения, поможет план. Он подойдёт для разбора прозы, лирики или пьесы.

Схема анализа литературного произведения

Главный секрет успешного разбора — соблюдение плана анализа произведения по литературе:

1. История создания.
2. Смысл названия.
3. Жанр произведения.
4. Тема, идея и проблематика.
5. Композиция и ключевые моменты сюжета.
6. Конфликт в произведении.
7. Система героев и образов.
8. Позиция автора.
9. Художественные средства.
10. Выводы.

История создания

Этот пункт позволяет лучше понять условия, в которых писался текст, даёт представление о том, что на тот момент происходило в жизни автора и современном ему обществе.

Смысл названия

В некоторых случаях этот пункт можно пропустить (например, если стихотворение называется по первой строке), но обычно за названием скрывается определённая идея, ключевая мысль произведения.

Жанр

Определение жанра — одно из важных умений, которым должны обладать учащиеся. Определиться с жанром поможет форма произведения и его особенности (характер повествования, герои, тема и пр.).

Тема, идея и проблема

Это один из основных пунктов плана анализа художественного произведения. Под темой понимают то, о чём идёт речь в стихотворении, рассказе, повести или романе. Идея — ключевая мысль произведения, тот посыл, который автор хочет донести до читателя. Обычно раскрытие идеи происходит через освещение определённых проблем, которые также нужно отразить в анализе.

Например: «Главная тема романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» — разногласия между поколениями, которые писатель отражает через проблему взаимоотношений консерваторов Кирсановых и разночинца Базарова. Основная идея произведения — идейные противоречия между представителями русской интеллигенции разных поколений».

Композиция и ключевые эпизоды

В данном разделе анализа необходимо отразить сюжетную структуру произведения, показав, что происходит на его разных этапах:

• экспозиции;
• завязке;
• развитии действия;
• кульминации;
• развязке;
• постопозиции.

Конфликт

Стержнем большинства произведений является конфликт: внешний (героя и общества или протагониста и антагониста) либо внутренний (героя с самим собой). Этот конфликт зачастую выступает двигателем сюжета и находит разрешение в развязке.

Система героев и образов

В данном пункте литературоведческого анализа произведения необходимо описать основных героев (как положительных, так и отрицательных) и образы, которые использованы в тексте.

Позиция автора

Схема анализа произведения по литературе не будет полной без отображения авторского отношения к происходящему в сюжете. Следует указать, какой стороны придерживается автор, мысли и поступки каких героев ему ближе.

Художественные средства

Этот пункт чрезвычайно важен при анализе поэзии: языковые средства помогают даже в малой форме раскрыть ключевые мысли автора, понять, что стоит за тем или иным образом. Здесь необходимо найти не только характерные лексические единицы и синтаксические конструкции, но и средства выразительности:

• эпитеты и метафоры;
• гиперболы и литоты;
• метонимии и синекдохи и пр.

Выводы

Заключение — неотъемлемый элемент целостного анализа произведения. В нём студент ещё раз отмечает ключевую идею стихотворения или прозы, даёт комплексную характеристику прочитанному.

Кстати! Для наших читателей сейчас действует скидка 10% на любой вид работы

Виды анализа художественного произведения

Для разных видов разбора характерны разные приёмы анализа художественного произведения. Рассмотрим самые распространённые из них.

Анализ прозаического произведения

Специфика анализа прозы зависит от объёма произведения. Рассказы и повести анализировать проще: как правило, в них меньше героев и сюжетных поворотов, стройная и понятная композиция. При анализе романов очень важно умение выделить главные сюжетные линии и ключевых персонажей, не отвлекаться на второстепенное.

Лайфхак: чтобы проанализировать роман, совсем необязательно читать его полностью. Краткое содержание расскажет о сюжете и основном конфликте, а несколько цитат дадут представление об авторском стиле и героях.

Анализ поэтического произведения

План анализа лирического произведения может не содержать некоторых пунктов, нужных для понимания прозы: например, в стихотворении не всегда есть конфликт и конкретные герои, может не проявляться авторская позиция. В то же время, некоторые пункты придётся добавить: указать стихотворный размер и тип рифмы.

При анализе стихотворения или поэмы важную роль приобретают художественные средства, поэтому данному пункту нужно уделить особое внимание.

Пример краткого анализа лирического произведения можно увидеть на картинке.

Анализ драматического произведения

Учитывая специфику пьес (обилие диалогов, отсутствие активных действий), при их анализе необходимо обращать особое внимание на речь героев и символику, которая часто заложена в самом названии произведения. Например, в пьесе А. П. Чехова «Вишнёвый сад» сам сад символизирует Россию, а в «Доходном месте» А. Н. Островского в названии отражена мечта главного героя — устроиться так, чтобы много получать и мало работать.

Анализ фольклорного произведения

При анализе фольклорного произведения (эпос, сага и пр.) важное значение приобретают истории и традиции конкретного народа. В фольклоре находят отражение мифы и религиозные представления разных наций, их менталитет, и эту взаимосвязь нужно отразить в анализе.

Если несмотря на наши советы, вы все ещё не разобрались, как писать анализ произведения, обратитесь в студенческий сервис. Его эксперты прекрасно справляются даже с самыми сложными учебными задачами.