Как найти противоречие в законе

Проблемы противоречий в законодательстве и пути их решения

Егорова Н.Е., младший научный сотрудник отдела конституционного права ИЗиСП.

Иванюк О.А., младший научный сотрудник отдела теории законодательства ИЗиСП.

Потапенко В.С., младший научный сотрудник отдела международного публичного права ИЗиСП.

Противоречия, встречающиеся во всех отраслях законодательства, являются негативным явлением правовой действительности. Проблема выработки эффективных мер преодоления таких противоречий во все времена привлекала внимание правоведов, остается она актуальной и в наши дни. Поэтому тема ежегодной конференции молодых ученых, аспирантов и соискателей, состоявшейся в мае 2006 г. в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, была посвящена проблемам юридических противоречий в законодательстве. Участники конференции попытались предложить способы преодоления юридических противоречий в законодательстве применительно к отдельным сферам правового регулирования общественных отношений.

С вступительным словом к собравшимся обратился первый заместитель директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Ю.А. Тихомиров. Он отметил, что тема противоречий в настоящее время является ключевой. В этой связи необходимо отойти от понимания законодательства в широком смысле слова. Законодательство – это собственно законы: федеральные и законы субъектов РФ. В связи с тем, что законодательство – это не статичное явление, оно постоянно меняется и, как следствие, возникают различные противоречия. Основной причиной возникновения противоречий, коллизий является проблема правосознания, правопонимания. Ведь каждый человек имеет свое представление о правовых явлениях. Конфликт интересов, невысокое качество нормативных актов также являются причинами возникновения противоречий в законодательстве.

Существует множество проявлений противоречий в правовой системе. Так, ряд противоречий обусловлен объективными процессами. Роль закона падает, возрастает роль локального нормотворчества, увеличивается роль международного нормотворчества. К тому же существует феномен “теневого права”. Где-то право обгоняет объективные процессы, но бывают и задержки в развитии отраслей и институтов. Например, институт административной юстиции по существу стоит на месте и не получает своего дальнейшего развития. Одним из негативных явлений российской правовой действительности выступают внутрисистемные противоречия законодательства. Среди них в первую очередь следует назвать противоречия действующего законодательства Конституции РФ, противоречия между отраслями законодательства. Актуальными примерами являются противоречие между Земельным кодексом и Гражданским кодексом (гл. 17), противоречия между Трудовым кодексом и нормами Федерального закона “О государственной гражданской службе Российской Федерации”. Ряд противоречий возникает в связи с неравномерностью развития отраслей и институтов. Многочисленные правонарушения происходят в случае вмешательства одних субъектов права в компетенцию других. Такое вмешательство, смещение функций создает массу деформаций. Низкое качество нормативных правовых актов также создает определенные противоречия. Так, норма ч. 4 ст. 15 Конституции РФ вызывает много споров и противоречий, так как не раскрыт подробно механизм влияния норм международного права на национальное законодательство. В завершении выступления Ю.А. Тихомиров подчеркнул особую значимость проблемы предотвращения противоречий. Следует развивать и совершенствовать такие механизмы предотвращения юридических противоречий, как диагностика, аналитика и прогнозирование противоречий.

Выступления молодых ученых, аспирантов и соискателей начались с доклада Н.Е. Егоровой, касающегося некоторых вопросов преодоления противоречий в конституционном законодательстве. Относительно конституционного законодательства следует говорить о формальных коллизиях, которые являются следствием материальных и правотворческих коллизий. Формальные коллизии определяются как несогласованность (противоречие или различие) правовых предписаний, направленных на регулирование одних и тех же либо сходных общественных отношений. Например, в настоящее время ряд законов субъектов РФ о проведении публичных мероприятий своими нормами заменяют уведомительный порядок, предусмотренный Федеральным законом от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ “О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях”, разрешительным, когда фактически уполномоченные органы власти по своему усмотрению позволяют или не позволяют организатору публичного мероприятия проводить его в той форме, в том месте и в то время, которые определены организатором.

Среди способов преодоления противоречий в конституционном законодательстве особую роль играет деятельность Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ. Однако в деятельности конституционных (уставных) судов нельзя исключить ситуаций, когда проверяемые ими нормативные акты соответствуют Основному Закону субъекта РФ, но нарушают Конституцию России и федеральные законы. В этом случае суд должен принять решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу. Эффективным способом преодоления конституционных противоречий являются нормы коллизионного права: нормы-доминанты, нормы-запреты и ограничения, нормативно установленные процедуры преодоления разногласий и разрешения споров, нормы-санкции.

В целом сам механизм преодоления противоречий в конституционном законодательстве нуждается в дальнейшем совершенствовании. Так, законодательно не раскрыт механизм осуществления согласительных процедур в Федеральном законе “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации”. Также не регулируется на законодательном уровне механизм осуществления согласительных процедур Правительством РФ в ФКЗ “О Правительстве Российской Федерации”. Детальная регламентация таких механизмов может содержаться в специальном законе о процедурах преодоления разногласий и разрешения споров между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, проект которого разрабатывается на протяжении ряда лет. Принятие также Федерального закона “О нормативных правовых актах Российской Федерации”, который упорядочит виды и формы издаваемых нормативных правовых актов и установит их четкое соотношение между собой, приведет к значительному уменьшению количества юридических противоречий в законодательстве.

Е.А. Шулус затронула проблемы соотношения норм международных договоров, заключаемых между государствами – участниками Европейского союза, с положениями конституций таких стран. Так, до недавнего времени ряд положений Маастрихтского и Амстердамского договоров находились в противоречии с нормами Конституции Франции. Указанное противоречие было формально подтверждено решениями Конституционного Совета Франции, который представил заключение о несоответствии положений международных договоров Конституции. Для разрешения указанных противоречий был подготовлен текст поправок и выполнены все процедуры, требуемые для пересмотра Конституции. В результате пересмотра Конституции появилась новая гл. 15 “О Европейских сообществах и Европейском союзе”, положения которой соответствовали нормам вышеуказанных международных договоров. Модель разрешения подобного вида противоречий, принятая во Франции, не является единственно возможной, однако она показала свою устойчивость и эффективность несмотря на то, что предполагает при наличии аналогичных ситуаций систематический пересмотр конституционных положений.

В своем выступлении В.С. Потапенко обратила внимание на проблему реализации в настоящее время приоритетного национального проекта в области образования в части совершенствования законодательной регламентации правоотношений в данной сфере. Прежде всего остаются неразрешенными вопросы двухуровневого регулирования образовательных отношений, которые в соответствии со ст. 72 Конституции РФ относятся к совместному ведению РФ и ее субъектов. Во-первых, они не соответствуют конституционным формулировкам, так как вопросы, относящиеся к исключительному ведению субъектов РФ, не нуждаются в дополнительном правовом регулировании со стороны федеральных органов государственной власти. Во-вторых, в Законе РФ “Об образовании” не определены “общие вопросы образования”, являющиеся предметом совместного ведения РФ и ее субъектов. В-третьих, конкретные нормы ст. 28 и 29 Закона РФ “Об образовании” перечислены без четкого разграничения полномочий РФ и ее субъектов в сфере образования. Избежать подобных неточностей можно путем детального закрепления в Законе предметов исключительного ведения РФ.

Противоречия федерального законодательства влияют на появление коллизий в законодательстве субъектов РФ. Например, представляется неверным встречающееся в ряде законов такое полномочие органов власти субъекта РФ, как “осуществление федеральной политики в области образования” (например, Закон Ставропольского края). В некоторых случаях складывается такая ситуация, когда закон субъекта РФ копирует текст федерального закона, включая нормы, устанавливающие компетенцию РФ в сфере образования (например, Законы об образовании Республики Коми и Удмуртской Республики).

Особую категорию законодательства субъектов РФ составляют те законы, которые не имеют аналогов на федеральном уровне по объективным причинам или в силу пробела правового регулирования. Так, в законах субъектов РФ получили отражение нормы о сельских образовательных учреждениях. Нормы, регулирующие данный вопрос, весьма разнородны, и каждый субъект РФ по-своему подходит к решению этой актуальной проблемы. Возможно, что и на федеральном уровне данные вопросы могли бы найти свое отражение (например, в подзаконных актах), что особенно важно сейчас, когда идет реализация национальных проектов в наиболее приоритетных сферах общественной жизни.

Проблемы назначения адвоката на стадии досудебного производства раскрыла Т.Н. Филина. Так, процедура назначения защитника уголовно-процессуальным законодательством фактически не регламентируется и Федеральный закон “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” такой процедуры также не устанавливает. Вместе с тем ст. 31 этого Закона относит определение порядка оказания юридической помощи адвокатами по назначению органами дознания, предварительного следствия, прокурора или суда и контроль за его исполнением к числу полномочий совета адвокатской палаты субъекта РФ. В качестве примера приводится решение N 8 Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 25 марта 2004 г., где подчеркивается, что сложившаяся система обеспечения защиты по назначению не вызывает нареканий судов и правоохранительных органов, а срывы судебных заседаний и процессуальных действий, требующих обязательного участия адвоката, носят единичный характер. Однако каждый следователь имеет, как правило, несколько “своих” адвокатов, к которым обращается, обеспечивая обвиняемому (подозреваемому) право на защиту, когда принимает уголовное дело к производству. Чтобы сохранить отношения со следователем в будущем, такой “защитник” в большинстве случаев не будет усердствовать и препятствовать следствию, что многие обвиняемые (подозреваемые) со временем понимают и заключают соглашение с другим адвокатом, которому приходится исправлять ошибки предыдущего.

Необходимо включить в УПК РФ норму, корреспондирующую со ст. 31 Закона об адвокатуре. Это обяжет следователя при обеспечении обвиняемого (подозреваемого) защитником в порядке ст. 50 УПК РФ обращаться не непосредственно к адвокату, а в административный орган палаты адвокатов субъекта РФ, который будет выбирать защитника по утвержденному плану дежурств.

Г.А. Пакерман раскрыла некоторые проблемы экономической интеграции стран Содружества Независимых Государств. В настоящее время уделяется излишнее внимание методу унификации права в форме модельного регулирования и происходит пренебрежение остальными средствами унификации права при регулировании экономических отношений. Следующая проблема заключается в принятии в ряде случаев декларативных, невыполнимых межгосударственных договоров, появление которых обусловлено несовершенством заложенных в Уставе СНГ 1993 г. норм и правил. Несовершенство метода принятия решений на основе консенсуса и слабость механизма исполнения принятых решений, отсутствие системы ответственности за выполнение принятых обязательств на межгосударственной основе, осторожное отношение государств СНГ к приданию органам Содружества наднациональных функций, а также несогласованная политика присоединения стран СНГ к ВТО относятся к основным проблемам, которые препятствуют осуществлению эффективной экономической интеграции стран СНГ. Решению таких проблем способствует выработка принципиально новой стратегии развития взаимоотношений между странами СНГ, при этом нужно учитывать отечественный и зарубежный опыт, в частности опыт становления Европейского союза. Следует использовать преимущества появления на территории СНГ ряда субрегиональных объединений с различными принципами взаимодействия, которые могут ускорить решение практических вопросов взаимодействия, усилить притягательность более “продвинутых” форм интеграции.

О.В. Мазова в своем выступлении охарактеризовала роль судов в разрешении электоральных конфликтов и привела ряд примеров разрешения судами избирательных споров в условиях противоречия друг другу нормативных правовых актов одного вида, регулирующих избирательные правоотношения. Однако суды при рассмотрении электоральных конфликтов не должны собой подменять избирательные комиссии. Повышению качества судебной защиты права граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления будет способствовать становление и развитие в системе судов общей юрисдикции специализированных административных судов, ориентированных на рассмотрение избирательных споров. Особого внимания заслуживает деятельность Конституционного Суда в сфере рассмотрения избирательных споров, которая заключается в формулировании правовых позиций по принципиальным направлениям государственно-правового развития, затрагивающего политические права и свободы российских граждан, вопросы политического представительства, назначения и периодичности выборов, законодательного регулирования их организации и проведения.

О.Ю. Еремина посвятила свой доклад анализу проблем определения административно-правового статуса федеральных министерств. Модернизация структуры федеральных органов исполнительной власти, проведенная в 2004 г., привела к распределению функций государственного управления между различными типами федеральных органов исполнительной власти по характеру их компетенции, но на практике сохранить установленную типизацию функций и органов исполнительной власти не удалось. Такая важная функция, как выработка государственной политики, не имеет должной правовой регламентации: ни в указах Президента РФ, ни в постановлениях Правительства РФ, ни в положениях о министерствах не закрепляется порядок и принципы реализации данной функции.

Организация взаимоотношений федерального министерства и подведомственных ему федеральных служб и агентств требует более детального регулирования в том числе и в положениях об этих органах исполнительной власти. Недостаточно урегулированный нормами права характер взаимоотношений федерального министерства с федеральными службами и федеральными агентствами может поставить последние в зависимое положение, что сведет на нет саму идею о разграничении функций между министерствами, службами и агентствами. Предлагается принять Федеральный закон “О федеральных органах исполнительной власти”, который может способствовать ликвидации многих правовых пробелов в статусе органов исполнительной власти, а также установлению ответственности федеральных органов исполнительной власти за состояние дел в подведомственной им сфере.

Е.В. Игнатюк указал на существование противоречия в бюджетном законодательстве, которое появилось вследствие проведения реформы межбюджетных отношений. Оно заключается в несоответствии практики закрепления расходных обязательств за уровнем бюджетной системы требованиям Бюджетного кодекса РФ. Анализ ст. 85 Бюджетного кодекса РФ позволяет утверждать, что расходные обязательства субъекта РФ возникают исключительно при принятии закона или иного нормативного акта субъекта РФ или при заключении договора (соглашения).

Однако большинство расходных обязательств субъекта РФ было установлено Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ. Указанное противоречие ведет к ошибочному толкованию положений бюджетного законодательства, следствием чего является существование двух различных процедур правового регулирования расходных обязательств. Так, Приказом Министерства финансов РФ от 27 августа 2004 г. N 243 были утверждены Методические рекомендации субъектам Российской Федерации и муниципальным образованиям по регулированию межбюджетных отношений, которые обеспечивали только изменения в законодательстве, внесенные Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ, однако в значительной степени не учитывали соответствующие изменения в Бюджетном кодексе РФ, что привело к существованию двух различных порядков правового регулирования расходных обязательств. В качестве варианта решения этой проблемы необходимо внести изменения в Бюджетный кодекс РФ, которые предусмотрены п. 4 Постановления Правительства РФ от 15 августа 2001 г. N 584 “О программе развития бюджетного федерализма в Российской Федерации на период до 2005 года”.

Э.У. Галишин в своем выступлении рассмотрел договоры, опосредующие временное пользование участками лесного фонда и выделил определяемые законодателем основные отличительные признаки договоров аренды, безвозмездного пользования, концессии и краткосрочного пользования участками лесного фонда. Отличительные признаки перечисленных договоров были приведены в соответствии со следующими критериями: субъектный состав правоотношения, возникающего на основании договора; срок предоставления в пользование участков лесного фонда; возмездность/безвозмездность пользования участками лесного фонда; момент возникновения права пользования участками лесного фонда; момент возникновения права собственности на добытые в ходе лесопользования лесные ресурсы; способ заключения договоров. Таким образом, договор аренды, заключаемый по результатам конкурса, является наиболее универсальной формой предоставления участков лесного фонда, поскольку предлагает возможность участия на стороне арендатора широкого круга лесопользователей.

Доклад В.Б. Болдырева был посвящен противоречиям правового регулирования должностей государственной гражданской службы. В ходе административной реформы среди должностей в федеральных органах исполнительной власти только должности федеральных министров были отнесены к государственным должностям РФ. Однако должности всех руководителей федеральных органов исполнительной власти должны быть отнесены к государственным должностям РФ, так как исполнение обязанностей таких руководителей непосредственно связано с установлением их персональной ответственности за реализацию полномочий государственного органа. Правовой режим должностей заместителей федеральных министров, которые отнесены к должностям государственной гражданской службы, должен быть единым с правовым режимом должностей министров, поскольку полномочия руководителя распределяются между его заместителями; заместители исполняют полномочия руководителя в период его отсутствия.

В настоящее время около 20 действующих федеральных законов содержат формулировку “государственные должности государственной службы”, которая соответствует нормам утратившего силу ФЗ “Об основах государственной службы Российской Федерации”. Формулировку “государственные должности государственной службы” нельзя механически заменять на формулировку “должности федеральной государственной гражданской службы”, так как определение вида государственной службы, необходимого для обеспечения исполнения конкретного государственного полномочия, должно осуществляться не простым декларированием этого вида государственной службы, а учреждением должностей соответствующего вида государственной службы с указанием категории и группы каждой должности. Существует также проблема несоответствия ряда действующих реестров должностей государственной гражданской службы субъектов РФ Реестру должностей федеральной государственной гражданской службы. Поэтому необходим типовой реестр должностей государственной гражданской службы РФ, утверждаемый Президентом РФ.

А.В. Алехичева в своем выступлении отметила, что ряд противоречий в законодательстве о формах прямой демократии носит случайный характер, а другие выражают реальные сложности демократического развития России. В значительной степени данные противоречия отражают несогласованность федерального и регионального регулирования форм прямой демократии в субъектах РФ.

Коллизии между федеральными законами и законами субъектов РФ в рассматриваемой сфере в настоящее время в основном связаны с тем, что в условиях динамично развивающегося федерального нормотворчества законодательные органы субъектов РФ не всегда успевают реализовать поставленные перед ними нормотворческие задачи. По состоянию на май 2006 г. в некоторых субъектах Федерации не приняты соответствующие изменения в законы о выборах, что порождает сложности для нормотворчества на муниципальном уровне. Данные проблемы доказывают необходимость выработки на федеральном уровне мер, направленных на преодоление такой ситуации. Они могли бы включать методическую, правовую помощь субъектам РФ, а равно выработку стратегии по стабилизации норм федерального законодательства, обращенных к субъектам РФ.

В своем выступлении О.С. Батова обосновала ряд мер, направленных на устранение противоречий в гражданско-процессуальном и семейном законодательстве при рассмотрении споров, связанных с воспитанием детей. Общие процессуальные положения о сторонах в гражданском судопроизводстве (ст. 38 ГПК РФ) следует дополнить ссылкой на то, что положение истца в процессе могут занимать лица, в защиту прав которых возбуждается производство по гражданскому делу, независимо от наличия у них процессуальной дееспособности. Необходимо включить в ГПК РФ норму, в соответствии с которой производство по делам, связанным с воспитанием детей, может быть прекращено лишь при согласии органа опеки и попечительства и (или) самого ребенка, достигшего возраста 14 лет. Несовершеннолетним участникам гражданского процесса необходимо обеспечить бесплатную юридическую помощь в лице адвоката, независимо от присутствия в процессе законных представителей, если между интересами родителей и детей имеются противоречия. К обязательным участникам процесса по делам, связанным с воспитанием детей, следует отнести также и эксперта-психолога. В ГПК РФ следует закрепить положение, регламентирующее порядок выражения ребенком своего мнения в ходе судебного заседания. В Семейный кодекс РФ следует включить норму, наделяющую уполномоченного по правам ребенка в субъекте РФ правом на обращение в суд в интересах несовершеннолетнего гражданина, которая будет корреспондироваться со ст. 46 ГПК РФ.

Необходимо внести в ГПК РФ норму, устанавливающую требования к содержанию заключения органа опеки и попечительства, прокурора, акта обследования условий жизни ребенка и лица (лиц), претендующего на его воспитание. В Семейном кодексе РФ надо предусмотреть право родителя, который является плательщиком алиментов, получать в письменном виде отчет о том, как выплаченные денежные средства были затрачены на содержание ребенка.

В своем выступлении М.А. Архимандритова затронула проблему соотношения норм Трудового кодекса РФ, Федерального закона “О коммерческой тайне” и Гражданского кодекса РФ в части регулирования ответственности работников за разглашение сведений, составляющих коммерческую, служебную или иную тайну. Служебную тайну предлагается рассматривать как закрытую в силу служебной необходимости информацию, ограничение на распространение которой установлено нормативными правовыми актами, и имеющую коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам. Банковская, налоговая, аудиторская тайны, инсайдерская информация часто совпадают с информацией, составляющей коммерческую или служебную тайну.

При разрешении противоречия между Федеральным законом “О коммерческой тайне” и Гражданским кодексом РФ в отношении информации, которая не может составлять коммерческую тайну, приоритетными являются нормы Закона. Для устранения несоответствия между нормами Трудового кодекса РФ, Федерального закона “О коммерческой тайне” и нормами Гражданского кодекса РФ в части установления материальной ответственности работников второе предложение абз. 2 п. 2 ст. 139 ГК РФ можно изложить в следующей редакции: “Такая же обязанность возлагается на лиц, прекративших трудовые отношения с работодателем, в случае их вины в разглашении сведений, составляющих коммерческую или служебную тайну, доступ к которой они получили в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, в иных случаях, установленных федеральными законами”.

И.В. Плюгина остановилась в своем выступлении на пробелах и коллизиях правовых норм законодательства в миграционной сфере. Так, не разработан понятийный аппарат миграционного законодательства. Отсутствие нормативного закрепления некоторых фундаментальных понятий в миграционной сфере может повлечь их неоднозначную интерпретацию. В законодательстве РФ отсутствуют определения таких базовых терминов, как “мигрант” и “миграция”, тем не менее они часто используются как в законах, так и в подзаконных актах. Понятие миграции должно отражать следующие аспекты: во-первых, необходимо указать на возможность перемещения физических лиц не только между двумя различными государствами, но и в пределах одной страны. Во-вторых, необходимо указать на наличие временного характера изменения места пребывания и места жительства лица. При этом под перемещением должно подразумеваться изменение места пребывания или места жительства.

Мигрантом должно быть признано физическое лицо, осуществляющее перемещение на определенный срок через государственную границу либо через внутренние административные границы РФ и не ставящее целью получение российского гражданства.

Статья 11 ФЗ “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации” содержит ряд ограничений на свободу передвижения иностранных граждан, временно проживающих на территории РФ, что противоречит ст. 27 Конституции РФ. Правоприменители в этом случае должны ориентироваться на конституционные нормы.

Вызывает вопросы обоснованность смешения законодателем понятий “депортация” и “выдворение” в ст. 13 ФЗ “О беженцах”. Правила проведения выдворения, которое является видом административного наказания, не распространяются на режим депортации.

Юридические проблемы делимости жилого дома и жилого помещения как объекта общей долевой и совместной собственности с исторической точки зрения в своем выступлении проанализировала Т.Н. Дурнева. Так, тема горизонтального деления здания между собственниками возникла в Германии в середине XIX в., когда владельцы доходных домов принялись продавать дома поквартирно своим постояльцам. Так как обычно в таком доме весь этаж занимала одна квартира, то возник прецедент горизонтального деления здания между различными собственниками. Последующее законодательство Германии (пар. 94 ГГУ) и законодательство Швейцарии (ст. 675 ШГУ) не дозволили делить здания по этажам.

Советское гражданское право до 1961 г. прямо не отвечало на вопрос о делимости зданий, а строения не признавались составными частями земельных участков, на которых они располагались. Основы гражданского законодательства СССР и союзных республик 1961 г. и вслед за ними ГК РСФСР (ст. 106) признали часть жилого дома объектом права собственности, допустив деление как по горизонтали, так и по вертикали.

Возможность раздела в натуре здания должна означать, что на момент раздела может быть установлена, пусть пока только мыслимо, линия, показывающая физические границы выделяемого объекта. Особенностью зданий и сооружений является то, что они, как правило, не могут быть разделены в натуре, за исключением тех случаев, когда образуемая в результате раздела часть обладает всеми признаками обособленного объекта и может самостоятельно эксплуатироваться.

Е.С. Басманова рассмотрела проблему юридических противоречий при удостоверении и передаче прав на интернет-сайты. Легальное определение web-сайта содержится в письме Центрального банка РФ от 3 февраля 2004 г. N 16-Т. Однако к интернет-сайту в данном случае применяются нормы авторского права, при этом сайт определяется как программа для ЭВМ и одновременно как база данных. Применение норм патентного права возможно в случае, когда сайт отвечает признакам патентоспособного промышленного образца. С позиций административного права возможно рассматривать сайт как средство массовой информации и регистрировать его в этом качестве.

В связи с существующими противоречиями между авторским и патентным законодательством возникают следующие юридические проблемы: идентификации интернет-сайта как результата интеллектуальной деятельности; проблема передачи прав на сайт в полном объеме от одного субъекта права к другому и выбора вида гражданско-правового договора, вытекающая из проблемы идентификации интернет-сайта; проблема множественности видов государственной регистрации интернет-сайта. Пути решения указанных проблем заключаются в законодательном закреплении понятия интернет-сайта, указывающего на его комплексную природу. Также необходимо установление единой и добровольной системы государственной регистрации сайтов и закрепление в законе самостоятельного вида договора, по которому права на сайт могут быть переданы.

Вопросы определения понятия “право следования” по российскому авторскому законодательству, Бернской конвенции и праву ЕС затронула в своем выступлении Е.Ю. Фесенко. Под правом следования понимается право автора произведения изобразительного искусства и его правопреемников на вознаграждение при любой перепродаже произведения (право перепродажи, право долевого участия), следующей за первой уступкой произведения самим автором.

Право следования было признано первоначально во Франции в 1920 г., затем в Бельгии в 1921 г. В России право следования впервые было закреплено в п. 2 ст. 17 Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-1 “Об авторском праве и смежных правах”. Однако это положение Закона не работает. Причины этого явления заключаются как в недостаточном регулировании по данному вопросу, в неудачном выборе формулировок Закона, так и в несогласованности положений нашего Закона с положениями Бернской конвенции, законодательством других стран, в том числе стран – членов ЕС. В настоящее время право следования применяется в отношениях с иностранным элементом только на основе материальной взаимности, что продолжает оставаться действенным стимулом для введения эффективной охраны для права следования во всех заинтересованных странах. Необходимо согласовать положения права следования по российскому законодательству с нормами Бернской конвенции и с Директивой 2001/84/ЕС, в которой содержится развернутая регламентация этого права.

Е.А. Ягудина посвятила свое выступление проблеме преюдиции решений международного коммерческого арбитража в РФ на примере дел о несостоятельности (банкротстве). Термин “преюдиция” используется в широком смысле как правовой эффект, который производит юрисдикционный акт, принятый одним судебным органом при рассмотрении другого спорного дела иным судебным органом. При этом Закон РФ “О международном коммерческом арбитраже” не регламентирует вопросы освобождения от доказывания, что порождает определенные проблемы в юридической теории и практике. В настоящее время решение третейского суда рассматривается как опровержимая презумпция, поскольку не связывает государственный суд при рассмотрении другого дела. Однако, исходя из того, что третейские суды, к которым относится и международный коммерческий арбитраж, составляют звено в общей юрисдикционной системе РФ, целесообразно законодательно закрепить свойства преюдициальности арбитражного (третейского) решения.

В соответствии с п. 3 ст. 6 ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” для возбуждения дела о банкротстве по заявлению конкурсного кредитора принимаются во внимание требования, подтвержденные вступившим в законную силу решением суда, третейского суда. В то же время ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” формулирует еще ряд обязательных условий, при которых у заинтересованного лица появляется право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, при наличии которых решение суда как акт признания задолженности неисправного должника может иметь необходимый правовой эффект для возбуждения дела о банкротстве. Одним из таких условий является обращение заинтересованного лица к компетентному государственному суду за принудительным исполнением решения третейского суда. Механизм принудительного исполнения решений третейского суда не предусматривает прямого обращения заинтересованного лица к службе судебных органов, а требует подтверждения со стороны компетентного государственного суда, которое, таким образом, является необходимым элементом такого механизма. В этой связи преюдициальный эффект решения третейского суда для дела о банкротстве, возбуждаемого на основании задолженности, установленной решением третейского суда, обеспечивается признанием такого решения третейского суда компетентным государственным судом через процедуру выдачи согласия на его принудительное исполнение.

Проблемы противоречий норм о фирменном наименовании при продаже предприятия как имущественного комплекса затронула в своем докладе Л.С. Артабаева. Предприятием как объектом прав признается имущественный комплекс, используемый для предпринимательской деятельности. По договору купли-продажи предприятия к покупателю переходят как материальные, так и нематериальные блага, входящие в состав предприятия, за исключением тех прав и обязанностей, которые продавец не вправе передавать другим лицам. При этом действующее законодательство допускает участие предприятия в обороте как в качестве объекта, так и в качестве субъекта.

Не вполне понятно, может ли фирменное наименование принадлежать только юридическому лицу или же оно является составной частью предприятия как имущественного комплекса. Можно сделать вывод, что фирменное наименование нельзя отнести к обозначениям, индивидуализирующим предприятие, так как согласно действующему законодательству оно является средством, индивидуализирующим не предприятие (как имущественный комплекс), а его собственника – коммерческую организацию, в отличие от фирмы, которая в Положении о фирме 1927 г. признавалась названием предприятия как обособленного имущественного комплекса. Поэтому фирма всегда включалась в состав предприятия и была оборотоспособным объектом гражданских прав. Теперь под такой режим попадает предусмотренное ГК РФ “коммерческое обозначение”, индивидуализирующее конкретный бизнес (предприятие) какой-либо организации. В соответствии с ГК РФ фирменное наименование коммерческой организации не может включаться в состав предприятия, поскольку по существу является неотчуждаемым объектом гражданских прав, хотя право ограниченного его использования может предоставляться другому лицу в предусмотренных законом случаях (например, по договору цессии). В состав же предприятия как имущественного комплекса или отдельных составляющих его элементов входит в том числе и его общее коммерческое обозначение в виде конкретного наименования.

Н.А. Павлова обратила внимание присутствующих на вопрос о возможности закрепления статуса Уполномоченного по правам человека в РФ в Конституции РФ. В Конституции нет специальной нормы, посвященной изначально конституционному институту Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, хотя, безусловно, такая норма должна быть введена.

Предлагается на конституционном уровне урегулировать вопросы статуса Уполномоченного по правам человека в РФ, дополнив Конституцию РФ соответствующей статьей.

Проблемам устранения противоречий между стандартами Совета Европы и законодательством РФ посвятила свое выступление Е.Н. Мурашова. Вступление России в Совет Европы способствовало активизации законотворчества в РФ по приведению законодательства в соответствие с провозглашенными принципами и европейскими стандартами демократии, правового государства, унификации национальной и международной правовых систем с использованием позитивного опыта Совета Европы. Однако при этом экспертами Совета Европы продолжают выявляться нарушения, вывод о полном выполнении обязательств РФ не сделан до настоящего времени.

В современных условиях интеграции особенно актуальным является вопрос об ускорении выполнения Россией взятых на себя обязательств, корректировки курса ряда проводимых политических, законодательных и административных реформ. При этом особую остроту приобретают проблемы разрешения юридических коллизий между международными и национальными нормами.

Доклад М.А. Ковалевой был посвящен коллизиям в правовом регулировании оборота электроэнергии. В настоящее время оборот электроэнергии регулируется двумя договорными конструкциями: купли-продажи (поставки) электроэнергии и энергоснабжения. Гражданским кодексом РФ энергоснабжение отнесено к разновидности договора купли-продажи, однако Федеральный закон “Об электроэнергетике” понятие купли-продажи электроэнергии наделяет иным смыслом.

Представляется возможным сделать вывод о том, что договор энергоснабжения по своей сути является конструкцией, совмещающей обязательства по купле-продаже электрической энергии и обязательства по оказанию услуг по ее передаче. Для устранения юридических противоречий в указанной сфере регулирование договора купли-продажи электроэнергии нормами ГК РФ о договоре энергоснабжения возможно в той части, в какой они не противоречат существу этих правоотношений, поскольку трудно признать вполне обоснованным регулирование договорами купли-продажи (поставки) процессов потребления электроэнергии через присоединенную сеть.

Н.Р. Демьянченко остановилась в своем докладе на вопросах общей долевой собственности в гражданском и жилищном праве. Жилищный кодекс РФ, определяя режим общего имущества в многоквартирном доме, не вводит новый вид вещных прав, а использует и называет уже существующий как “общая долевая собственность”. Однако право общей долевой собственности на общее имущество в многоквартирном доме, которое предусмотрено ст. 289, 290 ГК РФ и ст. 36 – 40 ЖК РФ, существенным образом отличается от классического права общей долевой собственности, предусмотренного нормами гл. 16 ГК РФ “Общая собственность”.

Общая долевая собственность на общее имущество в многоквартирном доме представляет собой особую разновидность права общей долевой собственности. В связи с этим заслуживает внимания предложение о внесении в гл. 16 ГК РФ статьи, посвященной регулированию данного вида общей долевой собственности.

Проблему предоставления земель сельских поселений как способ обеспечения социального развития села рассмотрела в своем докладе Е.В. Куракина. В связи с кардинальными различиями в социально-экономическом развитии городских и сельских поселений представляется необходимым установить определенные особенности землепользования в сельских населенных пунктах с использованием следующих двух способов правового регулирования: ограничений и льгот.

Такой метод регулирования земельно-правовых отношений на селе, как ограничения, представляется возможным использовать в той мере, в какой он позволяет достичь целей улучшения социально-экономического развития сельских населенных пунктов. Специализация сельских поселений должна стать основой для определения вида разрешенного использования земель в их пределах. Необходимо распространить порядок предоставления земельных участков, определенный в ст. 30.1 ЗК РФ, также на случаи предоставления земель для сельскохозяйственного и промыслового использования в пределах сельских поселений.

Льготы для отдельных категорий граждан на получение земельных участков из состава земель сельских поселений в собственность или в аренду должны касаться уменьшения или исключения платы за такое предоставление для социально незащищенных категорий граждан.

Ю.С. Анисимов обратил внимание в своем выступлении на некоторые вопросы унификации права в Конвенции ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах 1995 г. Банковские гарантии и резервные аккредитивы широко используются в международной коммерческой практике. Применяются различные виды банковских гарантий: гарантия исполнения, гарантия платежа, тендерная гарантия, контргарантия. В 1992 г. МТП издала Унифицированные правила для гарантий по требованию, которые удовлетворяли потребности практики в минимизации сроков получения гарантийной суммы и исполнения договорных обязательств и получили широкое распространение. Банковская гарантия, как и резервный аккредитив, служат цели быстрого получения бенефициаром гарантийной суммы в случае нарушения принципалом основного обязательства. Но такому механизму применения данных институтов в международной коммерческой практике сопутствуют проблемы, связанные с выплатой гарантийной суммы при предъявлении требования недобросовестным бенефициаром. На практике в различных странах проблема недобросовестности бенефициара решалась на основе общих правил о злоупотреблении.

Российское законодательство не содержит специальных положений, которые обеспечивали бы решение вышеупомянутой проблемы недобросовестности бенефициара (на практике данный вопрос решается на основе общих положений о злоупотреблении правом ст. 10 ГК РФ), в связи с чем представляется возможным дальнейшее изучение международной практики по данному вопросу, в частности положений ст. 19, 20 Конвенции о независимых гарантиях и резервных аккредитивах 1995 г.

Тематика доклада Ю.Е. Царапкиной касалась выявления противоречий в земельном законодательстве РФ и г. Москвы. Противоречия в земельном законодательстве РФ и г. Москвы значительно затрудняют правоприменение и дают возможность для злоупотреблений и разнотолков. На практике не всегда соблюдается закрепленное в Конституции РФ разграничение предметов ведения между РФ и ее субъектами. Город Москва является одним из сложнейших в плане правового регулирования субъектов РФ. Так, например, в отличие от порядка предоставления земельного участка для строительства, предусмотренного ЗК РФ, московское законодательство существенно дополняет порядок такого предоставления.

С.И. Абрамов проанализировал в своем выступлении отдельные юридические противоречия в законодательстве о банкротстве субъектов естественных монополий, возникшие в связи с реформированием законодательства о банкротстве и административной реформой. Особенно проблематичными являются вопросы аттестации арбитражных управляющих в сфере топливно-энергетического комплекса.

В случае отсутствия конкретных указаний относительно аттестации арбитражных управляющих следует исходить из концептуальных посылок административной реформы, заложенных в самой ее основе, – государственные услуги, к которым, вне всякого сомнения, относится аттестация, осуществляются федеральными агентствами. В ходе совещания по обозначенной проблематике было решено вынести вопрос на заседание правительственной комиссии по административной реформе, в ходе которого планировалось решить его путем признания государственной функции по аттестации арбитражных управляющих в ТЭК избыточной и носящей временный характер.

Коллизионное регулирование договора международной купли-продажи товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ послужило темой для выступления А.Г. Аксенова. За 15-летний период существования Содружества принято множество международных соглашений, направленных на формирование единого экономического пространства на территории СНГ. Имеющиеся международные правовые акты, регулирующие договор международной купли-продажи товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ, не в полной мере обеспечивают единообразие его материально-правовой регламентации в странах Содружества. В связи с этим существенно возрастает значение коллизионного метода регулирования. Коллизионное регулирование договора международной купли-продажи товаров между субъектами хозяйствования стран СНГ осуществляется как на основе международных договоров – Киевского соглашения от 20 марта 1992 г., а также Минской конвенции от 22 января 1993 г., так и на основе национального законодательства стран СНГ – гражданских кодексов и законов о международном частном праве.

Представляется целесообразным совершенствовать правовое регулирование договора международной купли-продажи между хозяйствующими субъектами стран СНГ прежде всего путем создания единого регионального материально-правового унификационного акта, что во многом позволит избежать юридических противоречий в коллизионном регулировании данных правоотношений.

О.А. Суворова обратила внимание присутствующих на проблемы соотношения международных норм трудового права и национального трудового законодательства в сфере обеспечения прав человека. Утверждение приоритета международного права перед национальным законодательством потребовало серьезного изменения в подходах к разработке внутреннего законодательства.

Запрещение дискриминации является как общеправовым принципом, так и основополагающим принципом правового регулирования в сфере труда. Однако, анализируя содержание ряда статей ТК РФ, можно сделать вывод, что в России дискриминация в сфере труда все же существует. Так, в соответствии со ст. 59 ТК РФ срочные трудовые договоры можно заключать со студентами дневных форм обучения, с совместителями, с пенсионерами по возрасту.

Важнейшим принципом в сфере трудового права является также свобода труда. Одним из признаков принудительного труда названо нарушение установленных сроков выплаты заработной платы или ее выплата не в полном размере. Однако ст. 142 ТК РФ закрепляет право работника приостановить работу в случае задержки заработной платы на срок более 15 дней. Таким образом, допустим принудительный труд в течение 15 дней.

Проблемы в определении правового статуса линий электропередачи, пересекающих государственную границу РФ, проанализировал в своем выступлении В.А. Павлов. ОАО “Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы” было обнаружено отсутствие правоустанавливающих документов на несколько участков линий электропередачи, пересекающих государственную границу РФ и которые до сегодняшнего момента не признаны бесхозяйными. Однако в соответствии с Законом “Об электроэнергетике” на ФСК ЕЭС возложены функции управления всеми объектами ЕНЭС (единой национальной электрической сети) в целом и линиями электропередачи, пересекающими государственную границу РФ, в частности. С другой стороны, не имея никаких правоустанавливающих документов на эти линии, у ФСК нет никакой возможности поставить их себе на баланс, обслуживать и содержать их в технически исправном состоянии и т.п.

Выходом из сложившейся ситуации представляется организация процедуры установления факта владения и пользования этим недвижимым имуществом Федеральной сетевой компанией в силу нормативных правовых актов. При этом установление факта владения и пользования недвижимым имуществом само по себе не породит у ОАО “ФСК ЕЭС” права на это имущество, а послужит основанием для рассмотрения вопроса об этом праве органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимое имущество.

О.А. Иванюк обратила внимание присутствующих на роль административного усмотрения в преодолении противоречий в законодательстве. В условиях формирования в современном российском государстве системного и унифицированного правового пространства особую актуальность приобретает вопрос о мерах и способах преодоления противоречий в законодательстве. Одним из способов разрешения таких противоречий на правоприменительном уровне является административное усмотрение, возникающее при оперативном управленческом воздействии органов исполнительной власти и уполномоченных должностных лиц на общественные отношения. Административное усмотрение служит выбору меры соотношения законности и целесообразности и предполагает активные действия и акты управленческих субъектов.

Усмотрение существует в тех случаях, когда закон предоставляет возможность выбора между различными правовыми мерами, подлежащими применению, или же решением вопроса о самой необходимости принятия таких мер.

Вместе с тем необходимо отметить, что приоритетным способом преодоления противоречий в законодательстве является принятие, изменение или дополнение соответствующей нормы права. Однако законотворчество является довольно трудоемкой и растянутой во времени процедурой, что не позволяет быстро устранять выявленные недостатки правового регулирования. Административное усмотрение уполномоченных органов и должностных лиц позволяет оперативно реагировать на конкретные жизненные ситуации и выбирать наиболее приемлемый вариант разрешения дела при отсутствии или неопределенности правовых норм.

В своем выступлении Е.А. Шелепина обратила внимание присутствующих на проблему отсутствия в действующем законодательстве единого понятия документа и единых правил оформления документов. Существует два подхода к определению документа: формальный и содержательный. Согласно формальному подходу документ является материальным носителем. Согласно содержательному подходу документ представляет собой вид информации. Такое разнообразие в подходах не способствует единообразному толкованию и применению норм права. Представляется, что информационный (содержательный) подход в большей мере соответствует определению документа, поскольку правовые последствия обычно вызывает не носитель информации, а сама информация (содержание документа).

Необходимо выработать общее понятие документа и закрепить его законодательно. В качестве понятия документа предлагается использовать следующее: “документ – это закрепленная на материальном носителе юридически значимая информация, реквизиты которой позволяют установить ее достоверность”.

Д.Б. Моргунов посвятил свой доклад рассмотрению противоречий в сфере перевода сельскохозяйственных угодий в иные категории земель. Ряд противоречий в этих отношениях породил Федеральный закон от 21 декабря 2004 г. N 172-ФЗ “О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую”. Закон о переводе не сохраняет четкости в наименовании категории земель сельскохозяйственного назначения, его текст содержит понятие “земли сельскохозяйственных угодий”, которое не соответствует ЗК РФ, что порождает проблему подмены основополагающих терминов земельного права.

Закон о переводе идет по пути расширения перечня “исключительных случаев”, порождающих процедуру перевода, что не отвечает целям сохранения плодороднейших земель России. Множественность в основаниях для перевода земель сельскохозяйственного назначения в иные категории земель вызывает определенные опасения, связанные с возможностью использования огромного массива земельных участков сельскохозяйственного назначения в иных несельскохозяйственных целях.

Отношения по переводу сельскохозяйственных угодий в иные категории земель затрагивают основополагающие институты земельного права, требуют четкого и стабильного законодательного регулирования с учетом стратегического значения земли как природного объекта, используемого прежде всего в качестве средства производства в сельском хозяйстве.

А.Е. Помазанский рассмотрел причины появления юридических противоречий в избирательном законодательстве и предложил некоторые пути их преодоления. Первый и наиболее очевидный путь решения возникающих противоречий в избирательном праве – это внесение соответствующих изменений и поправок в действующие законодательные акты. Однако стремление федерального законодателя избавиться от определенных коллизий между федеральными законами о выборах и региональными привело к возникновению иных противоречий более высокого уровня (появление противоречий между нормами федерального закона и Конституцией).

Следующий способ преодоления противоречий в избирательном законодательстве – это деятельность судов. К достоинствам судебного механизма можно отнести и тот факт, что при рассмотрении избирательных споров суды общей юрисдикции во многом ориентируются на судебную практику Верховного Суда РФ, что дает основание надеяться на единообразное применение норм избирательного законодательства.

В своем выступлении О.С. Нестерова проанализировала такие допустимые доказательства, предусмотренные ГПК РФ и АПК РФ, как заключения экспертов. Нормы Федерального закона “О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации” и процессуальных кодексов, регулирующие порядок производства экспертизы, недостаточно четко согласованы между собой. Так, в отличие от указанного Закона ни ГПК РФ, ни АПК РФ не предусматривают возможности прекращения начатой судебной экспертизы. Необходимо дополнить ГПК РФ и АПК РФ положениями о праве лиц, участвующих в деле, заявлять ходатайства о прекращении назначенной экспертизы.

В соответствии с нормами Федерального закона “О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации” комплексная экспертиза рассматривается как частный случай комиссионной. Процессуальные кодексы рассматривают комиссионную и комплексную экспертизы как два самостоятельных вида экспертного исследования, что представляется не вполне точным.

Представляется также целесообразным включить в Федеральный закон “Об оценочной деятельности в Российской Федерации” норму о том, что на отношения, связанные с оценкой, производимой на основании определения суда или арбитражного суда, распространяются соответственно нормы ГПК РФ и АПК РФ, регулирующие производство судебной экспертизы.

О.А. Иконникова остановилась на проблеме понятия такого субъекта права, как “организация” по российскому налоговому законодательству. В настоящее время правоприменительная практика выявила ряд серьезных пробелов в действующих правовых нормах, регулирующих вопросы взаимозависимости налогоплательщиков. Применение ст. 20 и 40 НК РФ, регулирующих вопросы взаимозависимости, показывает, что содержащиеся в них нормы являются недостаточно ясными и четкими.

Основным недостатком правового режима налогообложения взаимозависимых лиц является его односторонность, отсутствие гибких правовых механизмов, позволяющих адекватно реализовывать экономически обоснованную налоговую политику в отношении различных видов взаимозависимых организаций. В российском налоговом законодательстве сегодня действует правовой режим, в рамках которого признается сам факт наличия взаимосвязи между организациями, однако не учитывается производственное, экономическое содержание такой взаимосвязи (или отсутствие этого содержания).

Эти и другие проблемы должны решаться одновременно в двух направлениях: путем совершенствования норм уже существующего правового режима налогообложения взаимозависимых организаций, а также путем исследования возможности внедрения в этот правовой режим принципиально новых элементов, таких как, например, система консолидированного налогообложения, которая введена уже в 18 из 30 стран – участниц Организации экономического сотрудничества и развития.

Э.В. Левин посвятил свое выступление анализу опыта международной унификации права в сфере организации смешанных перевозок. Конвенция ООН о международных смешанных перевозках грузов (далее – Конвенция) была разработана ЮНКТАД и принята в 1980 г., однако она до сих пор не вступила в силу. Противоречивость национальных законодательств и отсутствие унифицированных международных правовых актов в данной сфере отчасти компенсируются международными торговыми обычаями, нашедшими отражение в Унифицированных правилах МТП для мультимодального транспортного документа (публикация МТП N 298, 1975 г.), Правилах ЮНКТАД/МТП для мультимодальных транспортных документов (публикация МТП N 481, 1992 г.), многочисленных правилах национальных организаций экспедиторов и Модельных правилах Международной ассоциации экспедиторских организаций (ФИАТА). Указанные документы носят рекомендательный характер, поэтому устранение противоречий на основе выработки единых подходов к регулированию деятельности по транспортной экспедиции (в том числе и по организации перевозки в прямом смешанном сообщении) является актуальным.

Большое количество спорных вопросов связано с регулированием в отечественном праве ответственности экспедитора (выступающего в том числе и оператором мультимодальной перевозки). Необходимо найти оптимальные правовые конструкции, которые на законодательном уровне определили бы статус российских экспедиторов – организаторов международных мультимодальных перевозок в системе международных отношений в сфере транспорта.

К.С. Санин проанализировал противоречия в действующем законодательстве, регулирующем инвестирование в эмиссионные ценные бумаги по вопросам выплаты акционерным обществом дивидендов, участия акционера в управлении делами общества, защиты прав инвесторов при недобросовестной эмиссии. Так, например, в п. 1 ст. 142 ГК РФ говорится о том, что с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности к владельцу, что противоречит ряду норм Закона об акционерных обществах.

Существенная проблема для инвестора состоит в том, что экс-дивидендная дата устанавливается до проведения общего собрания акционеров, на котором будет решаться вопрос о выплате дивидендов. Предлагается изменить положения Закона об акционерных обществах, регулирующие процедуру выплаты дивидендов, таким образом, чтобы экс-дивидендная дата устанавливалась после принятия решения общим собранием акционеров о выплате дивидендов.

Порядок реализации права на участие в собрании в случае приобретения инвестором акций после даты составления списка участников собрания и до даты его проведения установлен в п. 2 ст. 57 Закона об акционерных обществах: прежний владелец, включенный в указанный список, обязан либо выдать приобретателю акций доверенность на голосование, либо голосовать на общем собрании в соответствии с указаниями приобретателя. Данная норма Закона противоречит п. 1 ст. 142 ГК РФ, ведь если с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности, то прежний владелец не может голосовать. В законодательстве необходимо предусмотреть механизм, предоставляющий инвестору право голоса в созываемом общем собрании акционеров, которые приобрели акции после даты составления списка участников собрания и до даты проведения собрания.

Укрепление нормативной базы и устранение существующих противоречий в законодательстве являются одной из важнейших задач, направленных на создание благоприятного инвестиционного климата.

Таким образом, проведенная конференция показала, что проблемы преодоления юридических противоречий в законодательстве не новы, однако в современных условиях построения демократического правового государства приобретают особую остроту. Принявшие участие в обсуждении темы конференции молодые ученые продемонстрировали широкий круг взглядов на проблему законодательных противоречий и предложили целый ряд мер и способов по их устранению. Хочется надеяться, что некоторые из предложенных мер будут применены на практике в целях формирования непротиворечивой системы законодательства РФ.