Как найти работу читать онлайн бесплатно

Глава 1. И днем и ночью все зарплаты серые

«А не пойти ли мне на работу?» – подумал я. И не пошёл

© Интернет

Здравствуйте, Павел

Мы хотим пригласить Вас на встречу, чтобы подробно рассказать о вакансии. Перезвоните нам. Будем рады обсудить удобное время встречи. Тел. 8-914-212-14-44

Качанкина Наталья Андреевна, директор ООО «Рога и копыта» в городе N.

Каждый человек сталкивался с моментом, когда ему приходилось искать работу. Уйдя с насиженного места или окончив университет, погружаешься в бесконечный поток вакансий и собеседований с десятком тысяч безработных для поиска «своего места» в безликом потоке.

Паша терпеть не мог толпу. И люди ему не нравились, зачем скрывать. Экстравертный мизантроп – диагноз навсегда. Нелюбовь к человечеству прорывала осаду сдержанности и внешней весёлости, показывала истинное отношение к этому миру. Сейчас он смотрел на людей вокруг, спешивших по делам, точно стая мигрирующих пингвинов мимо серых однотипных зданий. На стене одного из домов висела потёртая табличка рядом с металлической дверью.

«ООО “Рога и Копыта”. Продажа диванов, гаек и электролобзиков» – гласила надпись.

– Н-да, – угрюмо проговорил Павел.

Попинав и утрамбовав снежную насыпь под ногами, он посмотрел на смартфон. Паша вновь пришёл на полчаса раньше назначенного времени – будь проклята его пунктуальность. Павлу пришлось дожидаться окончания обеда, дабы пройти интервью с HR-менеджером1. Пятое по счёту за неделю.

Оглядев офисное, пятиэтажное здание, Паша Канарейкин (он же Кенар) опустил взгляд на экран с открытой страницей приложения «ВКонтакте».

«Помни Паша: нельзя называть людей «тупыми» с порога!» – гласило сообщение в чате от пользователя «Львёнок».

– Тебе хорошо говорить. Общаться с ними буду я, – фыркнул Кенар, тыча замёрзшими пальцем и отключая звук оповещения. Ничто не должно отвлекать на собеседовании. Он вздохнул, шагая к лестнице, ведущей на обледенелое крыльцо.

Осторожно ступая по нему, Паша взялся за ручку двери. Когда он ступил на скользкий порожек между входными дверьми, почувствовал скольжение. Кенар понял, что у него два варианта: носом вперёд или сальто назад. Выбирая из двух зол, он навалился на деревянную дверь, которая оказалась незапертой. Паша влетел в помещение, испугав немногочисленных офисных планктонов. Сотрудники разбежались врассыпную, оставили на столе булки, печеньки, плюшки и недоеденные салаты в пластиковых контейнерах. Ни дать, ни взять куры, согнанные с жёрдочек. Разглядывая испуганные лица женщин, коих в офисе превалирующее количество, Паша подумал: он недалёк от истины.

– Добрый день, я на собеседование в два часа, – прогундосил Кенар. Мысленно он прикинул: успеет сбежать?

В мыслях возник образ Киры – Пашиной подруги и соседки по квартире. Она стояла перед ним со скрещёнными руками на груди, смотрела на Кенара учительским взором.

«Вежливость покоряет города, Паша» – словно наяву прозвучал её голос.

– И убивает творчество, – пробормотал Паша, улыбался испуганным работникам ООО «Рога и Копыта». Ещё немного – его примут за собрата Джокера.

– Вы, видимо, Павел, – очнулась высокая дама, касаясь светлых волос и накручивая прядь на палец. Она кокетливо улыбнулась, а Паше захотелось домой.

– Мы вас ждали. Пожалуйста, присядьте на одно из кресел. Я освобожусь, и мы побеседуем, – блондинка кивнула на потрёпанные табуреты, что стояли у стенки цвета детской неожиданности. Разглядывая деревянные спинки, Кенар мысленно хмыкнул. «Кресла» явно должны были отправить в утиль по старости.

Зелёный цвет с лёгким налётом грязи от пола до потолка – страдающая Пашина творческая натура впала в депрессию и возжелала немедленно самоудалиться из этого богомерзкого места. Павлу офис не понравился с первого взгляда: начиная с огромного помещения, поделённого на две части пластиковой перегородкой, и заканчивая столами друг напротив друга. Сотрудники яро показывали рвение к работе: убирали остатки обеда и прятали экраны мониторов от коллег.

Кенар приземлил пятую точку на скрипящий табурет, вытянул ноги в чёрных джинсах, тяжело вздохнул и уставился в экран смартфона, набирая сообщение в диалоговом окне.

«Приём! Марс вызывает Венеру! Куча пространства, людей – вокруг они идиоты. У меня столофобия, социофобия и аллергия на пернатых курообразных. Ты обязана меня спасти» – никнейм «Кенар_90» в очередной раз напоминал Паше о необходимости его сменить.

Дождавшись, пока сообщение дойдёт до адресата, Паша поднял взгляд на судорожно снующих по пространству офисных кур и прочих пернатых личностей. С Пашиным появлением закончился «обед с часу до двух», хотя у сотрудников десять минут до окончания. Но коллектив ответственно вливался в работу. Кто-то у кого-то спрашивал о базе клиентов, а мимо расслабленного Павла пронёсся мужик с электролобзиком. Он подбежал к столу блондинки и поинтересовался, куда сунуть сей прекрасный образчик домашнего инструментария для мужского пользования. Девушка, а к ней все обращались на «вы» и «Наталья», раздавала указания – она явно главная, чем очень гордилась. По мнению Кенара, обычная «шарашкина» контора, а на сайте с вакансиями значилась как «федеральная развивающаяся компания, международного уровня».

«У “Бекка” вышла новая коллекция хайлайтеров с рождественскими оленями. Судя по рекламе, целых 5 оттенков!».

Кенар усмехнулся и вновь уткнулся в смартфон, временно забывая о курицах.

«Ты издеваешься? Какие олени, Леонова? Что за хайлайтеры?».

«Обычные такие, сияющие точно звёзды на небе среди ночи, бриллианты в короне королевы Англии…».

«Ты предлагаешь мне прогуляться с тобой в Торговый центр на Никольской? В магазин косметики, дабы смотреть сияющих оленей?».

«Сам сказал. Потом не ворчи, что я тебя пытками заставила. Заметь, Канарейкин, прошло пять минут, а ты никого не назвал «идиотом» – попытка отвлечения удалась на ура. Ну, кто умница?».

«Что с сияющими сохатыми?».

«Я узнала: на работе нестабильно – срочно нужен один сияющий олень».

– Ха, – сдавленно рассмеялся Паша, привлекая внимание сидящих рядом девиц. Он очаровательно улыбнулся, дабы о нём не подумали ничего дурного.

Наконец, Наталья прекратила изображать бурную деятельность и устроилась в мягком кресле. Стол стоял так, что открывался вид на остальных сотрудников: рядом окно, на подоконнике которого стоял горшок с чахлой фиалкой. Наталья повернула голову в сторону Павла. Сам Канарейкин отреагировал мгновенно: спрятал смартфон в карман куртки, выпрямился на табурете, будто действительно заинтересован в интервью.

– Павел Александрович, пройдите, – Наталья указала на стул напротив себя.

Паша вздохнул, поднялся, представил очередное скучное собеседование. Он медленно шёл, пока руководительница общества с ограниченной ответственностью «Рога и Копыта» судорожно искала Пашино резюме среди десятка разбросанных бумаг и искоса поглядывала на Кенара. Едва он сел – стул жалобно скрипнул, принимая на себя тяжёлую ношу в лице Канарейкина весом в восемьдесят пять килограмм. Наплевав на страдания мебели, Паша разглядывал худое лицо с впалыми щеками и пухлыми губами – они выглядели ненатуральными.

– Итак, Павел, меня зовут Наталья, – она сделала паузу, когда Паша рассеянно кивнул. Нервно слизывая остатки помады с губ, Наталья взяла в руки резюме Кенара и принялась его читать. Сам Паша на заминку никак не отреагировал: откинулся на спинку стула в ожидании, делая вид, будто ему интересно.

– Наше собеседование пройдёт в формате интервью и займёт около получаса. Вы располагаете временем? – Наталья прищурилась и подалась вперёд. Крылья её носа затрепетали, едва она вдохнула аромат одеколона Кенара.

– Никаких проблем, – улыбнулся он, отмечая интерес к своей персоне со стороны Наташи. Паша сразу понял: эта работа ему неинтересна. Но худосочная блондинка с голубыми глазами скрасит скучный день часа на два.

– Что вы думаете о диванах? – задала первый вопрос Наталья. Она наклонилась ниже, позволяя Кенару уцепить взглядом край кружевного розового лифчика. Паша возбудился, а в узких джинсах стало тесно, намекая: диван – это нужная вещь в офисе. Особенно сейчас.

– Люблю диваны, – ответил Паша с придыханием, скользнув взглядом по тонкой шее к глазам Натальи, и заметил её реакцию: зрачки расширились от его следующих слов:

– Они мягкие и прыгучие.

– Прыгучие? – выдохнула Наталья, провела пальцами по волосам.

– Как батут. Туда-сюда, вверх-вниз, – отозвался Кенар, поддаваясь навстречу. Лесной аромат его одеколона окружил их. Наталья задохнулась и сжала колени, шаря ладонью в поиске поддержки. Она схватила автоматическую шариковую ручку и нажала на механизм, приводя в действие пружину.

– М-м-м… хорошо, – от резкого звука они оба вздрогнули и посмотрели на Наташины пальцы. – У вас есть опыт в продаже гаек?

– Гайки я умею закручивать. Плотно, – беззаботно ответил Павел, однако интонация стала ниже и в голосе появилась хрипотца. Кенар расставил ноги, ощущая дискомфорт от реакции собственного тела.

– Электролобзики? – шёпотом спросила Наташа, томно взглянув на Кенара из-под наращённых ресниц. Наталья так усиленно хлопала ими, что Паша подумал: «Сейчас взлетит, как кукурузник над поляной». Он немного отодвинулся – стул под ним снова заскрипел. Очередной щелчок и запах приторно-сладких духов Натальи заставили Пашу содрогнуться. Наташа этого не заметила: она заморгала и практически улеглась грудью на стол, забыв об остальных сотрудниках.

– А что с лобзиками? – с трудом спросил Паша, дыша через рот. Спелой сливы в сочетании с ванилью убивали желание и нейроны мозга – они задыхались от количества парфюма, перебивающего сейчас все запахи в помещении. И как он не почувствовал? Ничего удивительного: Кенар увидел красивую женщину, а дальше за него подумала мужская природа.

– У нас много лобзиков, – во взгляде Натальи промелькнул намёк. Слово «лобзики» она промурлыкала, пытаясь через стол добраться до Паши. Отступать некуда: Канарейкин отклонился, держа равновесие на двух ножках, а работники компании отводили взгляды и усиленно шуршали бумагами.

– Зачем вам столько лобзиков? – пропыхтел Павел, жалея о затеянной игре в «Казанову». Кенару надо было вести себя прилично, возможно оставался шанс выжить – не умереть от анафилактического шока посреди офиса сомнительной компании.

– Пилим, – простонала Наташа, затем щёлкнула ручкой перед глазами Паши. – Всё вокруг!

Бог услышал безмолвные молитвы Канарейкина: под ним хрустнуло и ножки стула с треском сломались, не выдержав издевательств. Кенар с воплем полетел на пол, непроизвольно хватаясь за любую соломинку спасения. Часть бумажной макулатуры со стола ошарашенной Натальи вместе с дорогим ноутбуком полетели следом за ним.

– И она сказала: «Десять тысяч рублей – это белая зарплата, остальное – серым налом под столом, но с бонусами. Если хорошо пилить, продавать и закручивать»! – Паша незаметно стащил дольку лимона для пирога, коим они с Кирой решили побаловать себя перед предстоящими выходными. Павел скептически осмотрел кусочек фрукта, затем сунул в рот и поморщился от кислинки на языке.

– Что же ты, Кенар – птичка певчая, от таких щедрых условий отказался? Есть разница в серых кошках? – фыркнула Кира и шлёпнула наглого воришку начинки по руке, когда он потянулся к лимону. Леонова пригрозила удивлённому Паше разделочным ножом для мяса, схваченный на автомате.

Паша опять перепутал ножи и развесил их в неправильном порядке на держателе. В ответ Кенар повинно поднял руки, сдаваясь на милость победительнице, и прожевал дольку. Взгляд опустился на ярко-красные ягоды вишни неподалёку, затем Канарейкин оглядел фартук и левую щеку Леоновой. Пятна вишнёвого сока смотрелись, как кровавые следы. Будто Кира разделывала труп, а не готовила десерт.

– Маньячка, – пробормотал Канарейкин, спрыгнул со стола, когда Кира не шикнула на него. Показав ей язык, он подошёл к холодильнику и заглянул внутрь. – Кошки не отличны, а зарплаты – да. Я не для того сбежал из государственного балагана, чтобы сменить шило на мыло, – подцепив кусок нарезанной ветчины, сунул её в рот и обернулся.

Кира ответить не успела: трель дверного звонка разлилась по небольшой съёмной двухкомнатной квартире ребят истеричным звуком.

– Ты кого-то ждёшь? – с подозрением поинтересовался Паша. Он закрыл холодильник и прислонился к нему плечом, держа недоеденный кусок. Вопрос странный: Кира покрутила пальцем у виска и пошла открывать, забыв о разделочном ноже в руке – лезвие было испачкано в вишнёвом соке.

– Опять твои фанатки с девятого этажа. Имей в виду: стащишь всю вишню, я тебя на пирог пущу! – крикнула она. Мягкие тапочки на ногах заглушали топот по линолеуму, поэтому Леонова слышала, как копошится на кухне безобразник. Наверняка таскал вишню.

Не посмотрев в глазок, Кира распахнула двери и сдула прядь светлых волос. Только сейчас она поняла, какой у неё на голове хаос. Тяжёлым взглядом янтарных глаз Леонова посмотрела на двух курочек-дурочек – одна другой глупее. Они молча разглядывали фартук – брюнетка выпучила глаза, когда заметила тесак в левой руке Киры.

– А… Паша? – пискнула вторая девушка с рыжими волосами и ниже ростом, теребя блестящий клатч. Она покачнулась на каблуках, схватилась за предплечье подруги.

– На кухне, – Кира скрестила руки на груди и наклонила голову, посмотрев на подружек исподлобья. – Хотите присоединиться?

Девушки шумно вздохнули, а на лицах появилась гримаса ужаса. Кира разглядывала тонкую ткань осенних пальтишек подружек и недоумевала, как такое носить зимой. Она поморщилась от вопроса писклявой брюнетки:

– К чему?

Леонова закатила глаза, про себя обзывая этих лощёных дам «клиническими идиотками». Она оперлась ладонью о косяк и подалась вперёд к нежданным гостьям, а они отскочили на шаг.

– К пирогу, – ответила Кира, не понимая такой реакции на обычное приглашение – эту парочку не на ритуальное убийство звали.

– К пирогу? – эхом повторила рыжая и задрожала. Леонова мысленно посочувствовала бедняжке: она всегда такая нервная или просто сегодня Луна не в созвездии носорога? Вечно у Канарейкина странные девицы водились в друзьях. Пока Кира общалась с этими сумасшедшими, Кенар съел половину начинки – с него станется.

– А Паша? – точно попугай повторила вопрос брюнетка сиплым голосом. Леонова нахмурилась и махнула рукой.

– Можно с Пашей, какая разница. Вы заходите?

Девушки не выдержали: схватились друг за друга и синхронно упали в обморок прямо на пыльный бетонный пол лестничной клетки. Леонова вздохнула, провела рукой по растрепавшимся волосам и пожала плечами. Закрыв дверь, она пробормотала под нос:

– Психички. Эй, Паш, на пороге твои полудохлые бройлеры валяются, – позвала Кира друга, поспешив на кухню.

Она надеялась, что он не успел склевать все ягоды!

Глава 2. Все лучшее отдай подруге

Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет

© Оскар Уайльд

В день встречи Паши Канарейкина с Кирой Леоновой стояла пасмурная погода. Синоптики не обещали ничего, кроме сырости да дождевой мороси — уличная грязь на асфальте пачкала одежду и обувь прохожих.

Кира не рассчитывала на что-то особенное: перепрыгивая через огромные лужи, она поправила шапку, съехавшую набок, и поспешила на своё пятое свидание, назначенное через «Тиндер». Леонова надеялась, что будущий кавалер взбесить её за пять минут разговора с чашкой кофе.

«Будь вежливой. И не смотри своим «фирменным» взглядом на парней – это пугает» – наставительные слова подруги крутились в голове, точно заело пластинку.

«Не сравнивай его с отцом. Опусти планку, перестань мечтать о несбыточном».

Мысленный диалог с Аней не прекращался до кафе «Треммэр». Казалось, Светлицкая идёт рядом, приводя все новые доводы в пользу предстоящей встречи. Это так просто: взять и наплевать на принципы, выбирая из того, что нынче предоставляло мужское общество тридцатилетней девушке с высшим образованием.

По правде говоря, у Киры в помине не было никаких «завышенных» ожиданий. Спокойствие, надёжность, уют – всё чего она ждала от партнёра. Леонова сомневалась, что зеленоглазый шатен с озорной улыбкой мог ей обеспечить это. Они познакомились в приложении, немного пообщались и сегодня должны встретиться. Паша Канарейкин работал финансовым аналитиком, был на четыре года младше и явно не намеревался строить серьёзные отношения на этом этапе жизненного пути. Кто знал, что спустя два года, они будут жить под одной крышей и станут хорошими друзьями. Пусть у Паши трудный характер, а Кира – эмоционально закрытый человек.

– Канарейкины, – радостно окликнул пару дядя Витя – пожилой сосед по площадке. Его голос заставил друзей вынырнуть из потока мыслей о прошлом, когда Кира с Пашей вышли из квартиры.

Цыкнув от досады, Кира обернулась к Виктору Степановичу, смерив того взглядом, который Аня называла «пугающим». Глушанков поперхнулся смехом и отвернулся, делая вид, будто разглядывает обшарпанные стены подъезда. Леонова хотела высказаться на тему глупых шуток, но помешал запах табака: он забился в чувствительный нос и заставил громко чихнуть, из-за чего весь суровый вид сошёл на нет. Кира выругалась про себя: «Чёртовы табакозависимые».

– Витька, опять пристаёшь к молодым. Сколько раз говорила: не кури на площадке, у Кирочки аллергия! – супруга Виктора Степановича появилась в дверях квартиры соседей. Её муж испуганно икнул и быстрым движением выбросил недокуренный бычок в сторону лестницы. Дядя Витя одёрнул майку-алкоголичку и смущённо почесал лысую макушку, улыбнувшись жене Любе.

– Да ладно, Любань. Я же любя, – он отвёл взгляд, отступая к супруге и пытаясь её приобнять. Вышло забавно, ведь Любовь Петровна была на три размера больше Виктора Степановича.

Кира улыбнулась соседке, вживаясь в роль хорошей девочки. У неё бы получилось, но полусонный оболтус рядом неожиданно подал голос:

– Канарейкина, – оживился Паша и захохотал, вызывая у Киры желание стукнуть его голове. Чему он радовался: ещё вчера Кенар напоминал о своём статусе «свободного самца», и надоели шутки про женитьбу.

– Отныне ты не будешь такой грозной, моя маленькая Симба, – пафосно заявил Павел и поднял указательный палец к потолку. – В стане птичьих нет места хищникам.

Кира взвизгнула от неожиданности, когда Паша схватил её и прижал к себе. На каблуках она доставала ему макушкой до подбородка, поэтому Леонова попыталась отодвинуться, дабы не удариться. Аромат туалетной воды Кенара моментально вскружил голову лесной свежестью и на секунду Кира забыла, что хотела возмутиться таким отношением. Но спустя минуту всё-таки начала задыхаться от крепких объятий.

– Кенар, я сейчас задохнусь, и кое-кто умрёт от голода. Ведь не в состоянии лапшу без присмотра запарить, – проворчала Леонова и попыталась выбраться из цепких рук Канарейкина на глазах соседей. Она ощутила обиду: Паша обнимал всех подряд. Разумеется, когда находился в прекрасном расположении духа.

Они попрощались с супругами Глушанковыми и зашли в кабину лифта, искренне надеясь, что больше никого не встретят по дороге до торгового центра. Кира сверяла в телефоне список будущих покупок, предвкушая посещение бутика «Сефора», где продавались «сияющие олени» от Бекка. Она настолько отвлеклась, что заигравшая мелодия из фильма «Убить Билла» стала для неё полной неожиданностью – смартфон едва не выпал из рук.

– Чего ему надо? – Паша нахмурился, разблокировал экран, включая громкую связь. Неприятная мелодия сменилась десятком различных звуков: шум улицы, собачий лай и автомобильный клаксон, который перекрикивал абонент на том конце.

– Гав! Гав!

– Меня слышно? – заорал Тасманов громко, и друзья скривились.

– Яр, что за вопли на заднем фоне? Тебя в обезьяний питомник забрали? – поинтересовался Кенар, отводя руку со смартфонов подальше.

– Кенар, не поверишь. Я купил собаку – настоящая элитная сучка! Мы должны отпраздновать столь знаменательное событие, – голос Ярика стал громче. Складывалось впечатление, словно он ничего не слышит. Похоже, уличный гомон и собачий лай заглушали для него все остальные звуки.

Леонова покосилась на озадаченного Павла. Он первым вышел из лифта, прошёл мимо женщины с двумя маленькими мальчишками, едва не столкнувшись с ней в дверях. В ответ на недовольное фырканье Канарейкин цыкнул на испуганную даму, топнул ногой и взял Киру за руку, ведя за собой на улицу.

– Хам! – крикнула мамочка сыночков вслед.

– Какую собаку, идиот? Зачем тебе собака? Ты о себе позаботиться не можешь! – возмутился Паша. Они остановились у окна рядом с выходом из подъезда. Кира поставила сумку на подоконник, хмыкнула и прислонилась к стене, коснувшись поверхности пальцем на предмет грязи.

– Померанский шпиц. Пусичкины родители – чемпионы во втором и третьем поколении. Редкий белый окрас, чудесный нрав… – торжественную речь Ярослава прервала какофония звуков, а затем на заднем фоне послышался женский голос.

– Буся, не туда. Ты обещал на море.

– Зайка, отстань. Мне не до моря, – обратился к незнакомке Ярик. Кира закатила глаза и выразительно посмотрела на Кенара.

– Ярик, это женщина? Нет, нет, ничего не говори. Ты приобрёл шпица, а вторая элитная сучка досталась в подарок? – хмыкнул Канарейкин издевательски, но охнул от удара по плечу ремешком красной Кириной сумочки.

– Что? Отстань, Желечка. Никаких минетов, я за рулём.

– Ярик, ты ведёшь машину, болтаешь по телефону, а у тебя собака и дама без поводка? – не выдержала Кира. Над головой раздался Пашин смех.

– О, Кирыч, привет. Кенар вывел тебя погулять? – ехидно спросил Тасманов, сменив возмущённую интонацию на игривую. В трубке вновь послышались собачий лай и крики.

– На дорогу смотри, собачник-заводчик, – проговорил Паша весело.

– Смотрю, смотрю… Желя, ты куда полезла? Нет, держи Пусю!

– Но котик!

– Я не могу делать пять дел одновременно. Видишь, нам сигналят мужики на цветной тачке.

– Мумусик, твоя собака нагадила на мои «Гуччи»! И это гаишники, я вижу сигналки.

– Пуся не могла – она знает ценность брендов. Наверное, это твои протеиновые коктейли! Ой, чёрт, гаишники на хвост сели. Желя, чего ты молчала? – взвизгнул Тасманов и сбросил звонок. Некоторое время Кира с Пашей молчали, затем громко расхохотались.

— Что с твоими проектами и выбором будущего места труда? — спросила Кира, когда они вышли из подъезда.

Небольшой автомобиль «Яндекс-такси» ждал друзей неподалёку, пока водитель курил, приоткрыв окно. Собственной машины ни у Павла, ни у Киры не было. «Ниссан» Паша продал год назад, когда решил: в большом городе он только мешает. Съедает львиную долю доходов на аренду гаража, бензин, техосмотр, не считая страховки.

Помимо официальной зарплаты финансиста, как и все дополнительные средства, Павел переводил на сберегательный счёт под проценты. Благодаря ежемесячным поступлениям, скопилась довольно крупная сумма. Она не позволяла Канарейкину шиковать на широкую ногу, но можно было жить без ущерба для общего с Кирой бюджета. Изредка занимаясь финансовой консультацией предприятий в качестве подработки.

— Недавно закрыл один. Поступили несколько предложений от крупных компаний. Надо провести аудит, составить мнение по финансовой отчётности.

Кенар рассеянно разглядывал унылый пейзаж за окном, а затем повернулся к подруге и продолжил невозмутимо:

— Но работать на постоянной основе я не готов. Хватило последних четырёх лет на сталелитейном заводе. Не хочу работать с финансами на государственных и полугосударственных предприятиях. Слишком много дыр, слишком мало толку. Поищу себя в другой сфере.

— Это потому что все вокруг воруют! — раздался голос таксиста. Друзья сосредоточили внимание на водителя, а тот с улыбкой оглянулся на них, остановив машину на красный сигнал светофора.

– Простите? — Кира выразительно посмотрела на мужчину, чуть изменив интонацию. Он стушевался под её взглядом, резко замолк и отвернулся, уставившись на дорогу.

— Суровая женщина, — рассмеялся Кенар. Скорчив забавную рожицу, он придвинулся к Леоновой, наплевав на недовольное цыканье и толчки в плечо.

— Прекрати липнуть, дурень. Иногда вы с Яриком, как братцы кролики из одного ларца, — проворчала она, втайне наслаждаясь туалетной водой Паши.

Мысленно Кира прикинула: нельзя ли выклянчить у него «Деметер» с ароматом лесной свежести до зарплаты. Унисекс — в Африке унисекс, а у Леоновой как раз закончился флакон. Она немного подумала, после чего решила понаглеть. Тем более вчера Паша съел всю начинку для пирога, пока Кира общалась с его неразумной группой поддержки. Пришлось срочно бежать в ближайший магазин за морожеными ягодами — страдания должны окупаться.

— Кенар, – Кира позвала притихшего Павла, который уставился в экран смартфона. Она поджала недовольно губы, прекрасно понимая, что он завлекал очередную фанатку в клуб имени себя любимого. И судя по ухмылке: процесс ловли курицы проходил весьма успешно.

— А? — не поднимая взгляда, отозвался Канарейкин и стянул зубами перчатку с правой руки, чтобы печатать ответы.

— Ты знаешь, как я не люблю ходить кругами… Отдай свой «Деметер», который «Новая Зеландия», — Кира кокетливо похлопала ресницами и для пущего эффекта добавила взору детской наивности, а улыбке – немного вины. Совсем чуть-чуть, чтобы умилился. И надо сказать, это работало безотказно.

Паша отвлёкся от диалога с неизвестной девицей и изумлённо взглянул на Леонову.

— Обнаглела? — возмутился он. Кира в ответ печально вздохнула, используя запрещённый приём – женские слёзы.

— Не смотри так, — проворчал Паша. Непреступный бастион из решительного отказа рушился на глазах.

— Я редко прошу. И вчера я была вынуждена идти в магазин. По холоду, — со вздохом разочарования в мире проговорила Кира. Она опустила голову, точно ребёнок, ожидавший подарок к Новому году и не получивший. Определённо студия «МХАТ» потеряла талантливую актрису.

— Ладно, забирай. У меня их два, — сдался на милость победительницы Павел, не выдержав напора. Мелькнувшую на лице этой манипуляторши торжествующую улыбку, он благополучно пропустил.

— Подкаблучник, — фыркнул таксист, сворачивая на стоянку у торгового центра «Плаза» и ловко лавируя между выезжающими автомобилями. За происходящем в своей машине он наблюдал в зеркале заднего вида.

– Эх, бедные парни. Ведёмся на ваши женские штучки!

— Замолкни, — огрызнулся Кенар, раздражаясь от глупых намёков и выходя на улицу, едва такси остановилось.

Часть пространства перед зданием занимала автомобильная парковка, чётко размеченная на сектора для удобства водителей и покупателей, выходящих с тележками доверху набитыми пакетами с продуктами. Однако, сегодняшний хаос мало походил на истинную задумку проектировщиков. Бесконечный поток машин, заблокированные выезды, крики водителей такси и просто тех, кто приехал закупиться в выходные дни. Звуки клаксонов, ругань, пустые или наполовину выгруженные тележки, расставленные по всей территории в беспорядке. Туда-сюда бегали работники торгового центра в зелёных жилетах, пытаясь всё упорядочить и убрать, дабы ничего не мешало выезду.

Паша взбесился, когда очередная дама с переполненной тележкой, едва не проехалась по его коричневым ботинкам.

– Мадам, ноги – это не асфальт!

Женщина в норковой шубе недовольно шикнула:

– Нечего стоять там, где люди ходят.

— Глаза разуй в начале, клуша! — рявкнул ей вслед Кенар и одёрнул ворот зимнего пальто, шагая следом за Кирой.

Подруга, чьи золотистые кудри были спрятаны под белой вязаной шапкой с бубоном, ловко лавировала между людьми. Иногда, Паша завидовал Кириному маленькому росту, природной грации, позволявшей огибать самые неожиданные препятствия. Вроде парочки дятлов, столкнувшихся тележками у лестницы на входе.

— Паш, пошли, — окликнула его Кира, ловко взбегая на своих сапожках по скользким ступенькам. Недовольный Канарейкин последовал за ней. Дверь внезапно распахнулась, ошарашенная Леонову успела отскочить, но обледенелая поверхность крыльца сыграла с ней злую шутку. Кира покачнулась и приготовилась к падению, однако Паша ловко подхватил её подмышки.

– Ты обучение в школе закончил на уровне «Букваря»? Написано для остроголовых: «Вход»! – услышала Леонова голос Павла. Он помог ей принять вертикальное положение, правда, продолжая поддерживать и перемещая руки на талию.

— Я не видел её! — возмутился невысокий мужчина лет сорока, поправив очки с круглыми стёклами на опухшем лице. Судя по неровному шагу, испачканному пуховику и перезвону стеклянных бутылок в пакете, он явно начал отмечать новогодние праздники заранее. А когда шагнул ближе, Кира с Пашей почувствовали запах вчерашнего перегара.

— Сейчас тебе глаза на задницу натяну. Мигом прозреешь! — огрызнулся Кенар, отталкивая Киру за спину.

Любитель выпить обиженно засопел. Макушка пьяницы едва достигала Пашиного подбородка, однако уступать он не собирался. В воздухе ощущалось напряжение перед дракой – этого Кира допустить не могла. Она поправила сбившуюся шапку, собралась вмешаться, но злосчастная дверь помешала. На улицу выскочила стайка щебечущих девчонок двадцати лет с яркими пакетами. Удар пришёлся прямо в спину потенциального драчуна. Мужчину повело вперёд, а скользкое крыльцо сделало грязное дельце. Судорожно взмахнув руками, он вцепился в сумку одной из девчонок. Она закричала, попыталась ухватиться за подружек, и они рухнули на землю. Праздничная композиция «Санта-Клаус на оленях» покачнулась, но устояла. Воистину новогоднее чудо.

– Что, мужик, ноги не держат? Праздник постучался в дом? – ехидно поинтересовался Паша у несчастного, который пытался выбраться из-под девчонок, что скопом на него навалились. Канарейкин хотел сказать пару ласковых, но Кира дёрнула его за рукав и кивнула в сторону двери.

— Кенар, я вижу распродажу помады от Шанель со скидкой пятьдесят процентов и толпу куриц на входе! — выдохнула она. Решительный взгляд говорил, что Кира потащит лучшего друга тараном, если нужно. Поэтому Паше пришлось подчиниться.

Кира оглянулась на поднимающегося мужчину, задержавшись у входа.

— Эй, вы охренели? Стойте! — возмутился он, но поперхнулся словами, встретившись с пристальным взглядом Леоновой. Кадык нервно дёрнулся, а мужчина перекрестился и отступил на шаг.

— Так-то, — протянула Кира, избегая столкновения с одной из поднявшихся девиц, поспешив за Павлом.

Пятиэтажное здание, в отличие от скромного внешнего убранства, буквально пестрило украшениями. Под прозрачным куполом висел декор: подарки, упакованные в красные коробки, светящиеся гирлянды и игрушки. Посреди цокольного этажа стояла громадная ёлка с импровизированным катком – вокруг бесились дети и родители. Витражи модных бутиков пестрели многочисленными плакатами с манящими надписями: «распродажа», «подарки» и «скидки». На пятом этаже располагался кинокомплекс и уютное кафе.

Когда Паша переехал в Москву и впервые посетил «Плаза», он не увидел аквариум, окружавший прозрачный лифт. Внутри него плавали рыбы разных размеров и форм. Создавалось впечатление, словно они медленно поднимались со дна океана. Потом Кира призналась: она не обращала на него внимания, пока одна из подруг не восхитилась мастерством инженеров-проектировщиков и дизайнеров.

— Я уже не уверен, что готов охотиться на оленей в курятнике. Они меня заклюют, – проворчал Паша, окидывая толпу у входа в бутик с косметической продукцией. Симпатичные консультантки раздавали фирменные чёрные рекламные листовки, а рядом на лавочках ютились мужчины, точно тени отца Гамлета. Печальный вид говорил сам за себя: Ёрик умер, потому вечный вопрос «быть или не быть» отпадал сам собой.

— Вот они — жертвы женского абьюза, – Кенар кивнул на скучающих мужей, женихов, братьев и бойфрендов. В это время Леонова изучала объявление о вакансии, приклеенное прямо на витрину у самого входа.

— Прекрати жалеть убогих, — одёрнула его Кира, расстёгивая пуховик и снимая шапку. Она толкнула Пашу, ткнув пальцем в листок.

— «Требуется директор магазина. Зарплата по договорённости», – прочитала Леонова и оглянулась на скривившегося Павла.

— Меня в этот рассадник парфюмерно-косметического зла? — вздохнул он, изучая текст.

— Будешь мне бесплатно боксы таскать. Не надо на подарки тратиться, — пожала плечами Кира, убирая с лица волосы и поправляя лямку рюкзака.

— И правда, — хмыкнул Паша, сорвав объявление и решительно шагнув в бутик.

Глава 3. Пять лет твоих перспектив

Не работаешь – жить не на что. Работаешь – жить некогда

© Интернет

Едва Паша с Кирой очутились в магазине – их обступила толпа. От молодых парочек до дам, судорожно хватающих цветные баночки и бутылочки с красными ценниками. Люди спешили занять место в очереди.

Цепкий взгляд Киры поймал консультанта. Леонова толкнула одурманенного ароматами Павла и потянула за собой в сторону нужной стойки. Когда необходимо, Канарейкин соображал стремительно: он перехватил инициативу, расцветая улыбкой на миллион долларов. Благодаря этому девушка в чёрном форменном наряде застыла, а затем кокетливо захлопала ресницами. Она двинулась навстречу паре, забыв о даме подле себя с пробником какого-то крема в руках.

– Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? – проворковала консультант, выделив слово «вам» при обращении к Павлу. Киру она попросту проигнорировала.

Леонова нахмурилась и хотела возмутиться подобным поведением. Но не успела: Паша расправил сорванный лист и протянул девушке, посмотрев на бейдж.

– Светлана, подскажите, к кому я могу обратиться? – от его интонации Кира непроизвольно скривилась. Озадаченная Светочка взглянула на объявление.

– А! Вам нужно к Снежане Денисовне. Это главный администратор. Я провожу, – обрадовалась Света. Бросив в сторону Киры надменный взгляд, она вцепилась в руку Павла, отталкивая Леонову и показывая направление.

– Вот… блудник! – прицыкнула Кира. Она собралась уйти, повернувшись к выходу, но вдруг услышала голос Кенара, окликнувшего ее. Его внимание притупило обиду в душе и согрело изнутри.

– Далеко не отходи, я быстро, – Леонова махнула рукой в знак согласия и зашагала в сторону стенда «Бекка», намереваясь если не купить хайлайтер с оленями, то вдоволь налюбоваться. Как показывала практика хождения с Пашей по магазинам, времени у нее предостаточно.

– Вы знаете, Павел, Снежана чрезвычайно ответственный человек. Директор назначил её администратором нашего магазина и позволил проводить собеседование с кандидатами от своего имени. Нелегко отыскать хорошего управляющего. Большинство не понимает тонкости сферы продаж косметической продукции, – вещала Светлана.

Они дошли до незаметной серой двери, за которой располагалась подсобка. По всему помещению стояли открытые коробки с косметическими средствами. Местами на полках валялись флаконы духов без упаковки, помады, карандаши и многое другое. Увидь такое безобразие кто-то из клиентов, они бы не покупали с подобным рвением продукцию с красным ценником. Дальше стоял компьютерный стол, заваленный бумагами, а над ним склонилась сама Снежана Денисовна.

Павел прошелся взглядом от стройных ног, облачённых в туфли на шпильке, до кромки юбки. Остановился на ягодицах, ощущая возбуждённость. Администратор ему определенно понравилась, но не в качестве будущего начальника.

– Снежан, здесь молодой человек. На собеседование, – проворковала Светлана, о которой Паша совершенно забыл. Администратор выпрямилась и обернулась. Из груди Павла вырвался разочарованный вздох. Вид женских ягодиц приносил ему эстетическое наслаждение.

– Резюме с собой? – в голосе послышалась приятная хрипотца. Бейдж, приколотый к шелковой красной блузке, гласил: «Крысицкая Снежана Денисовна. Администратор»

– Обойдусь без него, – хмыкнул Павел, отмечая про себя, что перед ним вполне симпатичная женщина. Черты лица тонкие, благородные. Правда, длинный нос немного портил общую картину.

Снежана приподняла брови и кинула взгляд на Светлану.

– Иди в зал, – коротко приказала она. Света обиженно фыркнула и бросила на Пашу томный взгляд. Спустя минуту она вышла, громко хлопая дверью и оставляя Павла со Снежаной вдвоем.

Крысицкая выпрямилась, когда Паша сделал первый шаг. Он стянул пальто и бросил его на одну из коробок, двигая медленно. Словно хищник, готовый к атаке.

– Опыт работы? – выдохнула Снежана, нервно облизывая пухлые губы. Паша прищурился, ощущая на языке сладкий вкус победы.

– Большой, – отозвался Кенар, постепенно приближаясь.

– Я говорила о продажах, – выдавила Снежана, упираясь ягодицами в стол. Мятый лист с объявлением упал на пол с тихим шуршанием.

– У меня сам Сатана купит зонтик, – ответил Павел, настигая свою жертву. Канарейкин оперся о стол по обеим сторонам от Крысицкой. Их взгляды встретились, а Паша наклонил голову, проведя кончиком носа по щеке администратора.

– Охотно верю, – прошептала она, опуская взгляд.

Паша услышал, как Снежана шумно вдохнула воздух и улыбнулся. Он не торопился, предоставляя ей выбор: шагнуть в пропасть или остаться на краю. Между желанием и действием большой разрыв, преодолеть который предстояло самой Крысицкой. И она его сделала. Коснулась ладонями крепкой груди, сминая пальцами мягкую ткань белого джемпера Павла и поддалась к нему.

Ладони Кенара легли на бедра Снежаны. Паша легко приподнял Крысицкую, заставляя охнуть от неожиданности и усаживая на крышку стола. Она раздвинула ноги, Паша принялся задирать узкую юбку, прикидывая мысленно: оставлять чулки или лучше стянуть? Пальцы скользнули выше, касаясь кружевных стринг, Снежана застонала. Канарейкин немного надавил на ткань, хмыкнув от того, какая она влажная. Дрожащими руками Крысицкая потянулась к бляшке ремня его темно-синих джинсов, охнув от укуса за ухом.

– Кем вы себя видите через пять лет? – прохрипела Крысицкая.

Она помогла Паше расстегнуть блузку и стянуть с плеч. Взгляд у Кенара потемнел, едва ему открылся великолепный вид на ее грудь в обрамлении дорогого бюстгальтера. В подсобке стало жарко, температура с каждой секундой становилась выше. Девушки любили ушами, а Кенар размениваться на слова во время секса не торопился. Поэтому просто коснулся губ Снежаны и прошептал жарко:

– Лучше спроси, какие у меня планы на ближайшие полчаса, – а затем поцеловал, не дожидаясь ответа.

Кира задумчиво рассматривала два оттенка помады: «Красный бархат» или «Страстный поцелуй»? С виду они были похожи, но отличались подтоном. Первый приятно ощущался на губах, а второй выгодно подчеркивал белизну зубов и лучше сочетался с кожей. Пока она вертелась у зеркала, Светлана неловко помялась и осторожно спросила:

– Ваш спутник… Вы давно знакомы? – Кира мрачно посмотрела в сторону надоедливой работницы магазина. Хамское поведение она не простила, хоть Света пыталась это исправить, бегая туда-сюда, показывая все, на что падал взор Леоновой.

– Паша? А что с ним? Живет, здравствует, – хмыкнула Кира. Она прекрасно знала, чем занимался этот предатель. Рассказывал о своих достижениях в горизонтальной плоскости вместо того, чтобы искать нормальную работу. Дурень, как есть.

– А-а-а, – Снежана вскрикнула, прогибаясь в спине.

Паша выдохнул от восторга, толкаясь членом во влажное женское нутро. Крысицкая крепче сжала ногами его бедра, приподнимаясь немного и увеличивая глубину проникновения. Они не особо уделили внимание прелюдии, даже не сняли толком одежду. Кенар попросту сдвинул полоску стрингов в сторону, особо не стараясь возбудить партнершу. Снежана прекрасно справилась сама, цепляясь сейчас за его плечи, постанывая от каждого толчка громче.

Кира фыркнула и вновь повернулась к зеркалу, приподняв густые волосы, рассматривая помаду от Шанель на губах, пока Анастасия терпеливо ждала вердикта.

– Он очень красивый и такой… сильный, – с восторгом вздохнула Света, прижимая к груди тюбик помады марки «МАС»

– Ага, настоящий спринтер. Забеги на короткие дистанции – его конек, – рассмеялась Леонова, мысленно убивая Павлика в сотый раз за минуту.

– Бегун? – округлила глаза консультант, а Кира дернула рукой, ткнув себе помадой в щеку.

– Павлик-то? Конечно, прямо гепард на охоте, – кивнула Леонова, стирая алую линию салфеткой, заботливо поданной консультантом.

Крысицкая вонзила зубы в плечо Паши, оставляя влажный след на ткани джемпера. Она тяжело дышала, голова кружилась, и Снежана с трудом сдерживалась, чтобы не заорать на весь магазин от удовольствия, прострелившего тело. Стол под ней трясся от каждого движения Кенара, бумаги смялись – часть документов оказалась на полу. Снежана легла на спину и ощутила, как в поясницу уперся маленький степлер. Канарейкин коснулся большим пальцем нижней губы Крысицкой, оттягивая её в момент, когда член достиг матки, вышибая весь кислород из легких. Никаких возражений не последовало, канцелярские принадлежности были забыты.

Паша придержал Снежану, когда она встала на ноги, и повернул спиной к себе. Ладонь легла на живот, и Кенар улыбнулся, ощутив, как непроизвольно сжалось мышцы. Коснувшись губами мочки уха Крысицкой, Канарейкин поцеловал чувствительную точку, затем опустился ниже с поцелуями на шею. Левая рука пробралась во влажную копну рыжих волос. Паша с силой сжал их, оттягивая голову Снежаны назад и одновременно надавливая на поясницу. Он слышал тяжелое дыхание и возмущенный рык в ответ на прерванный оргазм, едва Павел остановился, словно издеваясь над несчастной партнершей.

– Видишь, Саша. В управлении важен опыт, – усмехнулся Кенар, шлепнув по оголенным ягодицам и слыша тихий вскрик.

Пальцы опустились к развилке бедер, собирая влагу и размазывая ее по коже. Он коснулся клитора, слегка ударяя по нему пальцем и Снежана дернулась, взвизгивая от восторга. На чужое имя Крысицкая не обратила никакого внимания, целиком отдаваясь во власть Канарейкина, не разменивающегося на сантименты.

– Как интересно. А кем вы ему приходитесь? Сестра? – с надеждой спросила Светлана. Кира мрачно посмотрела на консультанта, напугав до смерти.

– Единственная девушка, имя которой выбито у Паши в подкорке, милочка, – процедила Леонова, отворачиваясь к зеркалу. Немного полюбовавшись на себя, Кира протянула два тюбика.

– Возьму эти, – Света вздрогнула, схватила пробники и безропотно присела, которывая ключом ящик, где хранилась новая продукция, не тронутая другими покупателями.

– Курицы, – Кира выругалась едва слышно, наблюдая за Светочкой.

– Снежана, – проговорила администратор магазина

Она постепенно приходила в себя, анализируя собственный поступок. Послышалось тихое шуршание – Павел поправлял одежду, делая вид, будто очень торопится. Крысицкая улыбнулась, вспоминая потрясающие мгновения в объятиях Канарейкина. Повторить бы вновь, однако Кенар не спешил оставлять контакты и вообще после секса стал каким-то отстраненным. Пульс ускорился после пережитых оргазмов, мышцы влагалища непроизвольно напряглись, стоило вспомнить минуты страстного соития. Дух Снежаны словно отделился от физического носителя в момент пика. Настоящая «маленькая смерть».

– А? – Кенар повернул голову в сторону партнерши. Едва интерес угас, она больше не казалась ему красивой.

Волосы растрепаны, под глазами темные круги от косметики, пуговицы на блузке застегнуты неправильно, а по чулкам пошли стрелки. Хорошо, что помада оставалась на губах. Кенару не улыбалось отстирывать этот косметический продукт со своей одежды. Саша или Снежана скорее напоминала утонувшую выдру, чем роскошную деловую женщину, которая привиделась Кенару полчаса назад.

– Ты назвал меня Сашей, – повторила Крысицкая, приподнявшись в кресле, где устроилась после их небольшого «собеседования». – Кто она такая? – обиженно поинтересовалась, не сумев сдержать любопытства.

– Откуда я знаю, – пожал плечами Кенар, привычно улыбаясь.

– Я позвоню насчет работы, – добавил Паша таким тоном, словно они действительно обсуждали его будущую карьеру. Канарейкин послал озадаченной Снежане «воздушный» поцелуй и, подхватив с коробки свое пальто, вышел из подсобки. Первым делом Паша оглянулся, выискивая в зале светловолосую макушку своей подруги. Кира нашлась довольно быстро. Она стояла в очереди на кассу среди толпы. Значит, успела что-то выбрать, и Паша не опоздал. Канарейкин шагнул вперед, вновь погрузившись в мир дивных ароматов. Так недолго заработать астму.

– Я не могу сделать скидку на «МАС». Эта марка не указана в списке.

Кира посмотрела на недовольное выражение лица Светланы, которая всего несколько минут назад «стелилась» перед ней, точно коврик Алладина. А сейчас ехидно заявляла, будто выбранные товары не вошли в скидочный лист. Хотя красный ценник на них стоял, Леонова прекрасно помнила.

– Отлично, – она поджала губы, доставая золотую карту клиента.

– Нельзя. В честь новогодней промоакции – бонусы недействительны, – с наслаждением протянула Света. Кира скрипнула зубами, головная боль усилилась и росло внутреннее раздражение. Вся радость от предстоящей покупки сошла на нет из-за одной хамоватой консультантки, обилия запахов и поведения Паши.

– Девушка, можно быстрее? – возмутилась дамочка позади.

Кира резко обернулась и окинула женщину взглядом, наполненным презрением. Затем вновь повернулась к Светлане. Мелькнула мысль о том, чтобы плюнуть и ничего не покупать в этом магазине – это не единственный филиал. Леонова открыла рот, но внезапно знакомая рука легла на поверхность стойки с кассой, а второй Паша ловко прижал подругу к себе, игнорируя удивление Светланы. Едва его горячее дыхание коснулось уха Киры, она ощутила дрожь и невольно прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением близости.

– Львенок, у тебя проблемы? – в нос ударил запах чужих духов, от которого Кира скривилась и быстро сбросила с себя наваждение от присутствия Канарейкина. Не хватало ей поддаться на его глупые шуточки. Но гадость сделать хотелось. Хоть кому-то.

– Она мне отказывает в законной скидке на помаду, – пожаловалась Леонова, решив не выделываться, пока этот гуляка в доброжелательном настроении после забега. Потом ему хвост накрутит.

– Этот товар не идет по акции! – попыталась возразить Светлана. Паша с ленцой наклонился, заставив консультанта резко замолчать и покраснеть от его взгляда. Она покосилась куда-то в сторону подсобки, затем вздохнула и потянулась к золотой карте, бормоча под нос:

– Возможно, я сумею что-то придумать…

— Ты, Паша, енот-потаскун, – первым делом заявила Леонова, едва они вышли из магазина. Любовно прижимая к себе фирменный полосатый пакет, Кира посмотрела на друга, замечая растрепанную прическу и довольную улыбку. Покачав головой, она к эскалатору.

– Почему енот-потаскун? Он разве не полоскун? – хмыкнул Паша, идя следом и наблюдая, чтобы подруга ни в кого-то не врезалась.

– Конкретно ты – редкий вид потаскуна, – проворчала Кира, – не удивлюсь, если в детстве мама уронила тебя в чан с виагрой.

– Феромонами. Я невероятно популярен благодаря им.

– Ты себе льстишь, – покачала головой Кира. Кенар нагнал ее у первой ступеньки, и приобнял за плечи, прижимая к себе.

– Канарейкин отстань. Трогал своими лапищами какую-то бабу. Фу! Вдруг подцепил от нее что-то? – скривилась Леонова, но попыток вырваться не предприняла. Просто ворчала по старой привычке, заставляя смеяться этого идиота.

– Мы живем вместе, маленький лев. Мои болезни – твои, – хохотнул Кенар, с наслаждением запуская пальцы в шелковистые пряди волос Леоновой.

– Индеец индейцу друг, товарищ и запасной скальп, – проскандировала она в ответ, хлопнув Канарейкина пакетом по груди. – Ты должен мне полноценный обед в шикарном ресторане на вершине мира, – желудок Киры отозвался на манящие запахи, громко урча.

– Боюсь, туда мы не успеем. Ты съешь меня раньше, – усмехнулся Паша. Схватив возмущенную Киру, он сомкнул пальцы на ее запястье и потянул за собой, расталкивая пару по дороге наверх.

– Пошли, завалим мамонта – покормим главу прайда. Пока он не съел маленького несчастного енота, – Кенар озорно подмигнул подруге, показав средний палец влюбленным, что-то крича им вслед.

– Бесцеремонный олень. И я единственная, кто способен вытерпеть тебя достаточно долго. Тасманова не считаем, он твой кошмарный близнец, – фыркнула Кира и ойкнула, стоило Паше оказаться чересчур близко к ней.

– Мои гениальные шутки больше не прокатывают? Срочно требуется апгрейд.

Леонова улыбнулась, показывая «фигу» другу.

– Плохо стараешься.

– Обожаю тебя, Симба. Если бы два года назад я был готов к семейной жизни… – Паша перехватил кулачок Киры, прикоснувшись губами к ее запястью, слыша, как она затаила дыхание.

– Ни за что. Ты же отмороженный!

– Тьфу. Не порть настрой, Леонова. Я говорю тебе о любви!

– А в подсобке чем занимался? Работу получал? Какие перспективы на пять лет?

Люди оборачивались вслед странной парочке, слыша их препирательства. Девушки прожигали Киру недовольными взглядами, а она продолжала дразнить Павла и ощущала некоторую гордость за свое положение подле него. Кенар улыбался, обнимая Леонову чуть крепче, чем положено друзьям, шепча на ухо ответ:

– Я взял, что предложили.

– Защиту не забыл, енот-потаскун?

– Обижаешь, Львенок. Презервативы – мое все!

– Тогда купишь мне двойную порцию бурито за то, что вынудил ждать и страдать в одиночестве. Чувствовала себя Пенелопой – супругой Одиссея. Стенала, как Джульетта на балконе, а ты нисколько не раскаиваешься.

– Знаешь, меня волнует другой вопрос: куда деваются калории? Грудь не выросла с момента нашего знакомства, – пошутил Паша, быстро отскакивая от разъярённой Киры.

– Потому что вечно меня объедаешь, Кенар. И прекрати шутить над моей грудью, ты ее даже не видел! – пропыхтела Леонова.

– Так покажи.

– Идиот!

Канарейкин запрокинул голову и громко расхохотался. Горбатого могила исправит, но не факт.

Глава 4. Сильная и независимая, но без собаки

Дружба между мужчиной и женщиной возможна, но в большинстве случаев, кто-то уже давно мысленно поимел другого во всех позах.

© Интернет

Кафе мексиканской кухни занимало половину пятого этажа. Когда Паша с Кирой вошли в помещение, они с удивлением отметили: за столиками никого, а официанты откровенно скучали у бара. Видимо, основная масса людей не успела смести с полок бутиков последние товары по акции перед новогодними каникулами.

Здесь было уютно. Столы с плетеными качелями располагались в стильных одиночных беседках вдоль всего зала. Можно спокойно обедать в уютной обстановке, покачиваясь в удобных мягких креслах, сидя друг напротив друга. Тихая неспешная музыка совершенно не мешала общению, наоборот, располагала к романтике.

– А-а гофячо-о! – взвыл Канарейкин, едва не выплевывая обратно в тарелку огромный кусок бурито с индейкой и вызывая у Киры неконтролируемый приступ смеха. Она никак не могла успокоиться. Хотя смеяться с переполненным ртом опасно – Леонова боялась подавиться.

Наблюдая, как Паша судорожно наливает воду в стакан, поскольку чай им еще не принесли, с улыбкой покачала головой.

– А я говорила: жуй аккуратнее. Ты же никогда не слушаешь, – хмыкнула Кира.

Острый перец халапеньо, добавленный для вкуса, заставил Кенара выпить всю воду в графине. Пока он откашливался, утирая выступившие слезы, Леонова продолжала спокойно жевать, даже не поморщившись в отличие от своего друга.

– Убить меня пыталась, бессовестная женщина? – возмутился Канарейкин, приходя в себя и недовольно глядя, слыша завистливый вздох.

– Что? – полюбопытствовал он, забывая о своих обидах.

– Твои ресницы причиняют мне боль, – проворчала Кира.

Слезы брызнули из глаз, когда жгучий перец обжег язык. Тройная порция халапеньо оказалась чересчур острой даже для нее. Давая взбудораженным рецепторам немного успокоиться, Леонова едва не подавилась следующим куском, поймав на себе заинтересованный взгляд Павла.

Медленно положив недоеденный бурито обратно на тарелку, она приподняла брови и потянулась к стакану. Убедившись, что графин пуст, Кира спросила:

– Что?

– У тебя красивые глаза, – улыбнулся подлец, подперев рукой подбородок.

На такое заявление Кира громко фыркнула, заметив официанта с подносом. Молодой человек улыбнулся и подошел к их столику, ставя две чашки, заварник и терминал для оплаты по счету.

– Ты это уже говорил, – Леонова потянулась к сумке, дабы достать телефон, но Паша опередил ее. Он ловко поднес телефон, который издал тихий писк, а следом пришло смс-оповещение о снятии средств.

– Издеваешься? – возмутилась Кира, откидывая сумку на подушки. – Ты подрываешь мою женскую независимость.

– Всего лишь оплатил еду, – развеселился Кенар. – И когда я говорил, что у тебя красивые глаза? – Паша потянулся к заварнику, убедившись, что чай готов и принялся разливать его по чашкам. Официант пожелал им приятного аппетита во второй раз и удалился, забирая грязные тарелки.

– Ты всегда платишь. Мне нечем будет отдавать долги, – ответила Кира, беря в руки чашку. – А говорил на первом и последнем свидании. Не помнишь?

– Ха! Львенок, я только успел дать по газам своей сексуальности, как выяснилось: мне негде жить. Комплимент про глаза как-то вылетел из моей памяти, – пожал плечами Паша, делая глоток.

– П-ф, мне тоже пришлось выкручиваться в срочном порядке, ища замену своей соседке, – Кира дернула плечом, невольно вспоминая, как осталась один на один с главной проблемой её жизни – оплатой съемной квартиры.

Вместе с подругой Наташей они делили аренду, и все, что касалось жизни в столице. И тогда Леонова совсем не задумывалась, что подруга может её подставить. Выселившись за неделю до окончания месяца, она заявила: оплатить свою половину не сможет, ведь им с будущим мужем нужны деньги на свадьбу. Хорошо, что её невольный кавалер оказался порядочным парнем и в лице Паши она нашла не только хорошего соседа, но и приятеля.

– Кстати, о друзьях, – встрепенулся Кенар, бросив удивленный взгляд на пискнувший смартфон на столе. На лбу появилась складка от морщин, стоило прочитать текст сообщения.

Кира наклонила голову, когда Паша повернул к ней экран, давая возможность, увидеть от кого пришло послание.

– «Птенчик, жду в девять вечера у подъезда. Не забудь почистить перья и натянуть свои лучшие труселя. Люблю и чмокаю. Только твой, Яра», – прочитала она со смехом, вновь смотря на недовольного Канарейкина.

– Десять лет за убийство – это много? – поинтересовался Паша, убирая телефон в карман.

– Тебе не понравится на государственных харчах, – хохотнула Кира, – и ты его любишь.

– Понравится.

– Нет.

– Да.

– Ты сам впустил его на балкон, – улыбнулась Кира, и Паша поморщился, вспоминая полуголого Ярика посреди своей лоджии.

– Он грозился посадить меня по статьям сто двадцать четыре и сто двадцать пять Уголовного кодекса. С друзьями так не поступают, – заявил Кенар, тарабаня по столу пальцами. – И это человек, который висел в одних трусах, убегая от разъяренного мужа!

– Так сработало же.

– Надо было дать упасть и сделать вид, что ничего не произошло, – Кира покачала головой, допивая чай и доедая бурито.

Некоторое время они просто сидели. Такие моменты Кира и Паша ценили особенно – возможность молча наслаждаться атмосферой без необходимости подбирать тему разговора. Никакой неловкости, обид – ничего из того, что по обычаю могло возникнуть на свидании или встрече. Паша отвернулся от окна и посмотрел на Киру. Она сидела, обхватив чашку ладонями, и рассеянно очерчивала край большим пальцем. Леонова часто так делала, когда думала, что Кенара не смотрит. Просто замирала, уставившись в одну точку, и Канарейкин мог любоваться ей без зазрения совести.

Над ее лицом словно поработал профессиональный художник: благородные черты, прямой нос, высокие скулы и идеальный овал. Во всяком случае, такой она казалась Павлу. Может для других Кира не была красавицей, но ему нравилось любоваться ею. Кенар опустил взгляд на длинные изящные пальцы с аккуратными ногтями и подумал, что она была бы хорошей пианисткой.

– Ты смотришь, – мелодичный голос вывел Пашу из задумчивости. Он поднял взгляд на лицо Киры и улыбнулся.

– Я уже говорил: ты красивая, – поднеся чашку к губам, Кенар сделал глоток остывшего чая.

– Паша, – она качнула головой, точно отгоняя наваждение.

– Двадцать восемь лет уже Паша.

– А мне тридцать два!

– Не начинай, – фыркнул Кенар, откинувшись на спинку кресла и морща лоб. Он и так понимал: Кира ускользает от зыбкой темы, задвинутой на дальнюю полку пыльного чулана их романтических отношений.

– Я готовлюсь к депрессии.

– У тебя день рождения только через три месяца. Ты маешься ерундой, – отмахнулся Канарейкин.

– Поправочка: уже через три месяца! – тяжело вздохнула Леонова и подперла подбородок руками, ставя локти на стол, – я постарею, умру в одиночестве и без кошки.

– Ничего, Леонова, клянусь, – Паша приложил ладонь к груди, – навещать в доме престарелых. И носить детское пюре в качестве лакомства – зубов-то у тебя не будет.

Он увернулся от смятой салфетки, брошенной в него, и расхохотался.

– Ты обещал мне домик в Норвегии, – погрозила пальцем Кира.

– Для начала надо работу найти, – хмыкнул Кенар, – но про домик помню.

– Чует моя львиная душа: бросишь одну, как в магазине, – проворчала Леонова, а лицо исказилось от притворных страданий. Она стерла несуществующую слезу чистой салфеткой. – Так и вижу: большое окно, заснеженные степи и никакой собаки.

– Недавно была кошка. И почему только ты?

– Я сильная и независимая, а собака – это хорошо. Особенно в Норвегии, – с пафосом заявила Кира и отвела взгляд от Пашиной улыбки, заставлявшей её сердце биться чаще.

«Ты красивая» – обычный комплимент, о котором она старалась много не думать. Мало ли кому и как часто Кенар говорил это.

– Слышь, сильная и независимая. Ты купила самое пошлое платье на новогодний корпоратив? Он у тебя через две недели. Длина юбки должна быть не выше колена!

– Что за патриархальные замашки, Канарейкин?

– В мире не хватает феминитивов, госпожа экологичка.

– Экологиня – поправила Кира своего друга, звонко смеясь. – Твой вариант у меня ассоциируется с алкоголичка.

– Я знал, что в душе ты немного алкоголик Вася… – хмыкнул Паша.

– Тьфу на тебя, угнетатель женской свободы.

– Отлично, тогда долг отдашь натурой.

– Паша!

Глава 5. Барбимобиль и мальчики

Дружба долго не ржавеет, если регулярно протирать её водкой.

© Интернет

Ровно в половине десятого вечера Паша вышел из подъезда и сунул руки в карманы своего зимнего пальто. Наученный горьким опытом, он знал: его дружок опоздает. А потому не слишком торопился. Достал пачку сигарет в надежде на известную поговорку: начни курить – подъедут пять автобусов.

Когда часы на смартфоне показали без одной минуты десять вечера, Кенар изрядно осатанел и замерз. Последние собачники отправились по домам, поэтому во дворе стояла непривычная тишина.

– И где этот мудак? – выругался Павел, прикуривая сигарету.

Он увидел свет автомобильных фар и закатил глаза. Выбросил тлеющий окурок, настроившись вытрясти последние мозги из своего дружка. Кенар так увлекся фантазиями, что не сразу рассмотрел подъехавший автомобиль. Но когда пригляделся, пожелал выпить без закуски чего-нибудь крепкого.

Кислотно-розовый мини-кроссовер «Ниссан Жук» – это такая милая крохотная машинка. Настоящий прототип игрушечного автомобиля для куклы Барби. Поэтому Паша захотел домой, едва дверца с передней стороны открылась, а из салона послышался веселый голос Ярика:

– Заваливайся, крошка. Здесь дует.

Кенар помрачнел и хрустнул пальцами, сжав их в кулак.

– Издеваешься? – поинтересовался он, с отвращением оглядывая транспорт. Подойдя ближе, Канарейкин заглянул внутрь и посмотрел на веселое выражение лица Тасманова.

– Сорян, «Ягуар» на стоянке у гайцев. Отец Жельки отказался оплачивать очередной штраф, – Ярослав закатил глаза, закуривая сигарету и стряхивая пепел в приоткрытое окно. – Пришлось взять эту крошку у Динки.

Он с любовью погладил «крошку» по рулю. Паша скрипнул зубами, согнулся в три погибели и забрался в салон на пассажирское место, с силой хлопая дверью. Тасманов от возмущения подскочил, ударяя головой:

– Кенар! Ей же больно! – шикнул он и схватился за макушку, которой ударился о потолок.

– Будешь знать, как опаздывать, – позлорадствовал Павел, нахмурился и пристегнулся от греха подальше.

– Кто такая Дина?

– Секретарша моей начальницы, – послушно отозвался Ярик, выдыхая дым.

– С ней ты тоже спишь?!

– А что такого? Она красивая, делает отличный минет, а ее растяжке можно только позавидовать, – пожал плечами Ярик, повернувшись к Паше. Выглядели они в этой машине как слоны в посудной лавке.

– Господи, какой кошмар. Твоя начальница старая, а ее секретарша дура, – скривился Кенар, но любвеобильности друга нисколько не удивился. Это же Тасманов. Весь высший свет столицы, наверное, побывал в его постели: от светских львиц до их дочерей.

– Сказал чувак, который дрочит на бабу старше себя, – расхохотался Ярик, отклонившись от подзатыльника.

– Захлопнись, гиена. Лучше кати свою таратайку навстречу приключениям! – рыкнул Паша, устраиваясь с максимальным комфортом. Если это было вообще возможно.

– Есть, босс! – отдал честь Ярослав, выбросил сигарету и закрыл окно, ежась от проникшего в салон холода.

Машина дернулась. Хотя «Жуку» стоило отдать должное: он был удобен для женщин, мало потреблял и отлично лавировал в городе, полном пробок. Только зимой постоянно застревал в сугробах и совершенно не подходил для людей, чей рост начинался от ста семидесяти.

Паша попытался расслабиться, но его колени уперлись в панель, и он скрипнул зубами, достал смартфон, желая написать сообщение Кире.

– Кончай уже, – подал голос Ярик, глядя на дорогу. Кенар бросил на него удивленный взгляд.

– Ты же не баба, чтобы я на тебя кончал, – отозвался Паша, но телефон поспешно спрятал. Отправил только одно сообщение, где просил запомнить его молодым и красивым.

– Фу, птенчик, какой ты пошлый, – хмыкнул Тасманов, сворачивая на перекрестке и игнорируя красный сигнал светофора. Паша цыкнул, ощущая, как машина набирает скорость.

– Хочешь убить нас до приезда в клуб? Мало одной тачки на штрафстоянке, так теперь им привезешь этот розовый кошмар? Оставишь свою собачку сиротой, а баб вдовами? – елейным тоном проговорил Канарейкин, бросив взгляд на мелькнувшие вывески в окне.

– Расслабь булки, Кенар, она берет не больше ста, – закатил глаза Ярослав и бросил на него взгляд, – и какая собака?

Паша вновь попытался вытянуть куда-нибудь ноги, но ничего не вышло.

– Твой шпиц. Померанский. Сучка элитная, отозвался в ответ, судорожно пыхтя.

Ярик соображал ровно минуту, а затем резко дал по тормозам. Их бросило вперед. Машина с визгом остановилась, чуть не сбив старушку, переходившую дорогу. Она погрозила им клюкой, послышался мат водителя такси, которое ехало позади.

– Японская сила, я же забыл собаку в машине! – взвыл Ярослав и выпучил глаза так, что стал похож на пучеглазого лемура.

– Почему-то я в тебе не сомневался, – с притворным сочувствием протянул Паша. – Помнится, ты отправил гулять морскую свинку. А через две недели мы нашли ее труп у тебя за диваном, когда искали источник вони! – Кенар передернул плечами, вспоминая тот инцидент.

– Ой, тля, что делать-то? – пробормотал Ярослав. Он так отчаянно сжимал руль, что Паша решил, будто у Тасманова проснулась совесть. Однако спустя минуту Ярик расправил плечи, улыбнулся и беспечно произнес:

– Пофиг, потом заберу. Сейчас главное – успеть в клуб до одиннадцати вечера. Там бесплатно пускают тех, кто придет пораньше.

Паша молча пожалел несчастное животное и закатил глаза в сотый раз за вечер.

К клубу «Адова пасть» они подъехали за пять минут до положенного времени. Судя по ажиотажу на входе, не одни они решили воспользоваться «халявой», предоставленной хозяином заведения, который был им знаком. Полураздетые девицы и скучающие парни топтались у входа, нервно выглядывая из очереди. Многие явились сюда с парой или целой компанией друзей.

Ярик пристроил свой транспорт между двумя джипами, и они вышли из машины, шагая в сторону клуба.

Канарейкин уже почти дошел до входа, когда понял, что Тасманова с ним нет.

– Вот же… кролик, – прошипел Кенар, заметив друга у странной парочки девиц. Кажется, лесбиянок. Одна из них могла своими бицепсами поспорить с бритоголовым охранником. Вторая девушка с зелеными волосами разглядывала Ярика и что-то объясняла.

– Что вы говорите? Расскажите, а как это: ворота одного города покоряют ворота другого города? – живой интерес Ярослава к интимной жизни подружек пришелся им не по вкусу.

– Чего тебе, петушара? Давно по яйцам не получал? – услышал Паша, подходя ближе. Девица с короткой стрижкой с мускулами хрустнула пальцами и прищурилась. Улыбка Тасманова стала шире. Мысленно Кенар помолился за его красоту, которую готовилась испортить разъяренная девушка, но пока он добирался до него, спасение уже не понадобилось.

– Поясняю, красавчик: только женщина понимает женщину. Ласки, прилюдии важны в сексе, а мужчины об этом забывают…

– Какого хрена? – Кенар уставился на Ярика, который внимал словам лесбиянки. Ее зеленоволосая подруга кивала в ответ с умным видом, словно они обсуждали научный эксперимент.

– О, это твой дружок? – поиграла она бровями.

– Девочки, я же по вам, – ласково улыбнулся Тасманов, обнимая девушек. Паша захотелось ударить его, а потом закопать в сугробе. Впрочем, не впервой.

– Так и мы, – защебетали не своим голосом подружки, хотя пять минут назад басили, как прокуренные матросы. Паша не выдержал, подошел ближе и дернул Ярослава на себя за ворот куртки, чем ошарашил его собеседниц. Они отшатнулись в сторону и удивленно выпучили глаза.

– Пошли, зайчик-побегайчик. Я хочу нажраться, а не забирать тебя из ближайшего ЛГБТ клуба, – заявил Кенар, шагая вперед и игнорируя возмущенные вопли людей из очереди.

– Эй, красавчик, не забудь позвонить! И дружка можешь взять, – услышал он позади и громко фыркнул. Будучи на входе, кивнул охраннику Косте, который широко улыбнулся в ответ.

– Без шалостей мне, – погрозил он пальцем по-отечески, и Паша кивнул, пихая вперед охнувшего Ярика.

– Слышал, удод? Не вздумай опять надраться и приставать к шестам, – хмыкнул Кенар. Обиженный Тасманов недовольно цыкнул и отвернулся, поправляя светлую прядь волос.

– Че сразу Ярик-то? – проворчал он, пожимая руку Константину и заходя следом за Пашей в шумное помещение.

Внутри их встретили молодые секьюрити с металлоискателями, но черная карта с красными теснением в руках Павла заставила их пропустить парочку к гардеробной. Статус вип-клиентов давал свои преимущества. Сдав одежки, они получили на руки номерки, а Канарейкин почувствовал на себе заинтересованный взгляд девушки-администратора. Она поправила светлую прядь волос, подмигнула Паше и выдала очередному клиенту браслет с чипом для входа в зал. Мысленно Кенар сделал себе пометку познакомиться. Попозже.

– Привет, красавица, – Паша облокотился о стойку, заставив девчонку потупить взгляд. Закатав рукав темно-зеленой рубашки, он вытянул руку и показал татуированное запястье. При виде смешной мордашки Гринча глаза администратора удивленно распахнулись, и она щелкнула неоново-красным браслетом, фиксируя его до нужного размера.

– И мне, – заулыбался Ярик, бренча многочисленными фенечками и браслетами, под которым пряталась мордашка дятла Вуди. Уже равнодушнее девушка коснулась кожи Тасманова пальцами и аккуратно застегнула браслет.

– Все, хорош кости оттирать, Вуди, – хмыкнул Паша, хлопнув друга по спине. Администратор открыла было рот, но сказать ничего не успела. Послышался шум и знакомый голос окликнул парочку друзей:

– Вах! – причмокнул низкорослый, крепко мужичок. Кавказские корни в нем выдавал крупный нос и черные волосы, чуть тронутые сединой. Он спустился с боковой лестницы, ведущей к его офису, откуда открывался вид на танцпол.

– Вай, вай! Какие бриллианты сердца моего решили посетить мое скромное заведение. Пабло, Ярослав, – радости старого кавказца не было предела. Хозяин клуба раскрыл объятия, сверкая золотыми перстнями на пальцах, и похлопал каждого из парней по спине. Они действительно стали ему родными, ведь столько денег в «Адовой пасти» не оставлял ни один постоянный клиент.

– Асан, – Паша заглянул в черные глаза и улыбнулся, – как поживаешь, старый лис?

– Ай, Пабло, – Асан притворно вздохнул и схватился за сердце, качая головой, – душа неспокойна, Паблито. Ты же знаешь, моя младшая дочь Лейла еще не пристроена. Вот, тружусь в поте лица, чтобы обеспечить ее приданным, – он хитро посмотрел на Кенара, словно намекая.

– Тебе жениться не пора? – поинтересовался владелец клуба уже без акцента, а Паша в ответ усмехнулся.

– Не, Ахметович, наш Кенар только по блондинкам роста метр в прыжке, – хохотнул Ярик, вспоминая дочь Асана. А ведь, по словам Ахметовича, она была его копией. Канарейкин скривился и незаметно пихнул друга локтем вбок.

– Жаль, жаль, – цокнул языком Асан, хлопая Пашу по предплечью, – хороший жених. Тебя, белобрысый, я не рассматриваю. Больно дурной, – он похлопал замолчавшего Ярика по груди и улыбнулся.

– Чего?! – насупился Ярик, возмущенный до глубины души. Кенар весело рассмеялся, хватая друга за рубашку, и повел в сторону зала, откуда уже доносилась музыка.

– Мы пошли, Ахметович, – махнул рукой Паша, толкая Тасманова в сторону бара, где он мог залить свое горе.

– Вах, хороший мальчик, мне бы такого сына. А то десять баб, ты представь, десять! – пожаловался Асан молчаливому охраннику, покачав головой и шлепнув по филейной части одну из работниц, направляющихся в зал.

Глава 6. Красная тревога

– Павел Канарейкин, ты самый невыносимый ученик школы!

– Ничего, Зоя Никитична, вас из директоров тоже все никак не вынесут.

© Из воспоминаний Павла Канарейкина

На танцполе творилось настоящее безумие. Народ веселился, упивался в хлам и раскачивался в такт новомодным попсовым трекам, от которых у нормального человека сворачивались в трубку уши. Паша с Ярославом застыли на входе, пытаясь понять, как протиснуться к винтовой лестнице, ведущей в вип-зону, откуда открывался чудесный вид на зал. Мимо прошагали две официантки в костюме сексуальных горничных, и рядом с одной из них Ярик завис на секунду. А затем девушки скрылись в толпе, и парни двинулись в сторону второго яруса. Любимая кабинка всегда готовая для приема друзей Асана была готова: сервированный стол, напитки и уютный диванчик с подушками.

Едва они поднялись, Паша заметил два бокала с алкоголем. В один из них кто-то заботливо бросил порцию льда. Рядом стоял коньяк, тарелочка с лимоном и блюдце шпажек с кубиками первосортного сыра на закуску. Ярик бросил на гладкую столешницу зажигалку и пачку сигарет. Устроившись на диване, он схватил хрустальный бокал и торжественно поднял руку.

– За новую будущую работу, – произнес Паша тост, и послышался звон.

– Погнали! – крикнул Ярослав и залпом выпил коньяк следом за другом. Терпкий древесный вкус на языке заставил их зажмуриться от удовольствия, затем блаженно вздохнуть, когда алкоголь распространился по венам жидким огнем.

– Отличная вещь, – пробормотал Паша, разглядывая бутылку.

– Да-а-а, я прямо заново родился.

– Всегда знал, что ты из чана со спиртом вылез, – ерничал Кенар, отворачиваясь от брошенной в него подушки.

Бармен Сергей явился минут через пять, ставя на стол бутылку выдержанного виски, а миловидная официантка – блюдо с морепродуктами. Щедрый подарок хозяина для дорогих гостей.

– Оставляй, дальше мы сами, – скомандовал Паша, пожимая руку Сергею следом за Яриком, который уже успел закурить сигарету.

– Чего вас притащило напиться? – удивился Сережа, пряча чаевые от Кенара. Сергей Рогозин – один из лучших барменов города, способный из бутылки дешевого пойла сделать шедевр. Асан ценил его, как весь свой персонал. Поэтому на вознаграждение скупиться было нельзя.

– Работу ищу, – Павел закурил, отбрасывая зажигалку, и поднял взгляд на Сергея.

– Хочешь к нам барменом? – пошутил Рогозин, а Паша только хмыкнул и принялся разливать по бокалам виски.

– Еще чего.

– Вы хотите умереть? Он абсент водкой разбавляет, – фыркнул Ярослав, отклоняясь, дабы рассмотреть девушек внизу. Его цепкий взгляд скользил по мини-юбкам, и никакая темнота не могла помешать.

– Как будто ты был против, – фыркнул Паша.

– Я чуть не умер! – возмутился Ярик, повернувшись к другу. Рогозин расхохотался, покачав головой.

– Пойду в бар. Спускайтесь, драконы. Сегодня в зале много принцесс, – подмигнул он и пошагал обратно к лестнице.

– Он только по блондинкам! – крикнул Тасманов вслед и увернулся от удара, повизгивая от смеха. Паша угрожающе замахнулся подушкой, а ответ услышал сдавленное:

– Все, все, Яричка заткнулся. Никого не трогаю, честно.

– Идиот, – проворчал Паша, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана, с удовольствием затягиваясь сигаретой, – разум, как у креветки в собственном соку.

– А ты, Кенар, нереально тупишь, – усмехнулся Ярослав, расслабившись, поглаживая кожаную обивку.

– Между нами ничего нет, – как можно равнодушнее ответил Канарейкин, наливая очередную порцию алкоголя. Бокалы с тихим звоном столкнулись, а сам Паша потянулся к запеченным мидиям.

– Как скажешь. Нет, так нет, – поднял руки Яр и озорно улыбнулся.

– Ноги сломаю.

– Я ничего не говорил.

– Но громко подумал.

Музыкальный ритм заставлял непроизвольно покачивать в такт головой. Паша вдохнул полной грудью и прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь минутами свободы. Никаких отчетов, сроки не горели, а государственные службы не грозились устроить очередной рейд. Он открыл глаза и оглянулся. К полуночи в «Адовой пасти» становилось особенно весело. В расход пошла вторая бутылка, а к ней прибавилось еще несколько. Градус бил в голову не хуже молота Тора, позволяя отрешиться от реальности.

Паша не сразу понял, что рядом кто-то хихикает. Он повернул голову и заметил одну из официанток, сидящую на коленях Тасманова. Ее длинные ноги едва прикрывала пышная юбка с белой оборкой по краю. Пальцы Ярика тщательно изучали бедра девушки под одеждой. Официантка вздохнула, прикрыла глаза и откинула голову, наслаждаясь процессом. Видимо, осмотр проходил весьма успешно.

Кенар только усмехнулся, отвернулся и допил виски прямо из горла бутылки. Рядом кто-то присел на диван, аромат ванильных духов ударил в нос. Мерзко, но терпеть можно. Взгляд Павла скользнул по короткому красному платью, затем переместился к густо накрашенным ресницам и полным губам, проработанным умелой рукой косметолога. Он даже не запомнил ее лица, ведь огромные вареники в яркой помаде выделялись слишком сильно.

– Потанцуем? – хрипло выдохнула девушка, скользя ладонью по ткани его рубашки, наслаждаясь ее мягкостью. Канарейкин отставил бутылку, резко схватил охнувшую девушку за руку и потянул на себя, обнимая за талию.

– Алла, – представилась она, отбрасывая за спину платиновую прядь волос.

– Паша, – ответил Кенар, сдвигая на столе бутылки и устраивая на нем свою партнершу.

Короткий подол задрал, оголяя бедра и демонстрируя Канарейкину кружево черных стринг. Он скользнул ладонями по ее ногам, слыша короткий вздох. Или ему показалось, потому что в таком шуме почти ничего нельзя было разобрать. Наклонив голову, Павел почувствовал горячее дыхание Аллы, но не поцеловал. Лишь прикусил нижнюю губу, медленно оттягивая, с отвращением чувствуя сладковатый привкус помады.

– Зажигалок можно не выпускать? – усмехнулся Рогозин, разглядывая сцену из вип-зоны на планшете с камеры. В ухе крякнул рабочий наушник, и Асан ответил:

– Смотри, чтобы к парням никто не привязался. И попроси Джея поставить что-нибудь зажигательное. Сегодня будет программа «Максимум».

Сергей хмыкнул, отключился и сделал знак охраннику, кивая на второй этаж.

Паша провел подушечками пальцев по кромке трусиков возбужденной Аллы. Она обвила ногами его бедра, когда послышался сладострастный крик официантки. Он был уверен: завтра ее уволят за чрезмерное усердие к работе. Его мало волновала даже собственная партнерша, что уж говорить об официантке, которая повелась на мордашку Тасманова.

Кенар отпил виски из горла и щедро полил им Аллу, которая ловила языком алкоголь. Живительные капли скатились по гладкой коже в декольте, намочив тонкую ткань наряда. Мысль о помаде на рубашке, когда Алла принялась целовать его, немного омрачила момент.

Это же потом ни одна машинка не отстирает.

Паша стянул платья с плеч, оголяя грудь Аллы, и уложил ее спиной на столешницу. Надо отдать должное производителю мебели, стол даже не пошатнулся. Алкоголь жидким золотом разлился по бархатистой коже, затекая во впадину пупка, собираясь на плоском животе. Именно к нему Кенар прикоснулся языком. Он почувствовал, как девушка под ним задрожала от восторга. Попытался вспомнить ее имя, но память выдала ошибку. Аня или Алла? Едва Паша почувствовал женские пальцы в своих каштановых волосах, мгновенно ощерился и недовольно рыкнул, поднимая голову:

– Не трогай!

Чтобы лишний раз не дергалась, Паша прикусил горошину соска и заставил блондинку вскрикнуть. Она обиженно надула губы, с которых уже давно стерлась вся помада. Зрелище вдруг показалось ему отвратительным, стоило посмотреть на лицо Аллы: косметика смазалась, пучок ресниц приклеился щеке. Ее кожа покраснела и покрылась испариной, но ничего, кроме желания просто выплеснуть сексуальную энергию, у Кенара не возникало.

Не став заморачиваться на философии, Кенар задрал подол платья выше и раздвинул ноги Аллы, не очень аккуратно расстегивая кружевной черный лифчик. Один из крючков зацепился, поэтому пришлось его сломать.

– Ах, Паша, не здесь! – вспомнила о скромности Алла, однако стон удовольствия выдал ее с головой, едва пальцы Кенара коснулись влажной ткани нижнего белья.

Она замерла в предвкушении, разглядывая Павла из-под ресниц. Не прекрасный принц: черты лица грубоваты, подбородок жестко очерчен и нос крупноват. Только губы мягкие, улыбка завораживала, ее Алла приметила сразу. Таких называют «по-мужски красивыми». У него были темно-каштановые волосы и зеленые глаза, хотя не в них заключалась магия его притягательности. Харизма, стать. Павел одним движением головы мог заставить десяток женщин завороженно смотреть на себя, Алла просто желала стать первой. За такими мужчинами сила и власть. Не нужны десять кубиков и мышцы бодибилдера для того, чтобы покорить даму. Тем более, под рубашкой она ощущала, как перекатывались его твердые мышцы, хоть качком Паша не являлся.

Мелькнул знакомый серебристый квадратик, и Алла чуть приподнялась, окидывая Пашу мутным взглядом. Она закусила губу, наблюдая, как Паша достает презерватив, раскатывая по члену.

– Я на таблетках, – выдохнула она и заметила кривую усмешку, вдруг почувствовав себя униженной.

– Захлопнись, ты раздражаешь. На подержанных аттракционах безопасность важнее всего, – язвительно произнес Паша, прижимая Аллу к столу, устраивая ее ноги на своих плечах. Возмутиться в ответ на оскорбление у нее не вышло: Кенар одним плавным движением вошел до матки, ловя губами громкий крик восторга.

– Десять баллов Слизерину! – заорал Ярик, отчего толпа на танцполе взревела.

Сергей ловко забрался к диджею на сцену, указывая на вип-зону. Джей только покачал головой в ответ и переключил трек. Народ втянулся в сумасшедший кураж басов, долбежки колонок и какофонии электронного звука. Ритм пробирал до костей, звенели напряженные нервы – люди двигались, точно занимаясь любовью в зале. Мелодии сменяли друг друга, заставляя то резко подпрыгивать, то растекаться в ленивом противостоянии клубной стихии.

Голова отключилась. Мысли разлетелись вместе с яркой вспышкой оргазма, но этого по-прежнему было мало. Что-то половинчатое, невнятное. Словно игра на прохождение уровней, где Паша еще не нашел главное сокровище.

В полупьяном бреду он почувствовал, как Ярик потянул его за собой. Кенар даже не оглянулся на полуголую Аллу, оставляя ее позади. Тасманов усмехнулся и толкнул его в общую анархию. Атмосфера вокруг быстро захватила разум. Кенар почувствовал, как чье-то тело прижалось к нему. Положил руки на бедра очередной красавицы, которая что-то прошептала ему на ухо. Паше не было дела до нее, он просто наслаждался феерией чужих желаний и эмоций. Ловил кайф, позволяя захватить себя в омут безумия. В какой-то момент люди замерли, а после бросились в кавалькаду яростного ритма, тесня его к бару. Сергей помахал ему рукой, и Паша кивнул в ответ, ища глазами Ярика. Но друг нашел что-то интереснее танцев, зато Кенар почувствовал, как к нему вновь прижалась девушка.

– Кого-то ищешь? – крикнула она, смущенно улыбаясь. Молодая совсем, в скромном наряде для такого места. Может студентка. Курс второй или третий.

Кенар широко улыбнулся, обнимая брюнетку и притягивая к себе. Он осмотрелся и заметил парочку заинтересованных взглядов в их сторону. Две девицы перешептывались, хихикая точно дурочки. Они явно веселились над своей подругой, жадно вглядываясь в их пару. Словно ждали каких-то действий со стороны Паши, а он хмыкнул и покачал головой. Отцы этих девочек не знали, с кем водятся их дочери.

– Беги отсюда, кролик, пока не сожрали, – крикнул он и шагнул в сторону, оставляя ошарашенную девушку. Будь на его месте Ярослав, то нагнул бы девчонку над унитазом в ближайшем туалете. Неважно мужского или женского.

Через полчаса мокрый Паша явился к бару и устало рухнул на стул, хватая ледяную бутылку минералки, щедро поданную Сергеем. Рогозин рассмеялся, когда Кенар со стоном улёгся на прохладную поверхность, изображая бездыханный труп.

– Ну и видок, – хмыкнул Сергей, трясся шейкером.

– Как пьяная скотина?

– Как после бурного секса, птенчик, – ответил Сергей, наклоняясь к хохотнувшему Паше. Канарейкин непроизвольно глянул на второй этаж и выпрямился.

– Почти, правда, – улыбнулся он.

– Бедные девки, – цокнул языком Сергей. – Они же верят в сказки.

– Все бабы думают, что будут у тебя единственной, – пробормотал Кенар, хлопая себя по карманам, ища пачку сигарет, – как очередь в регистратуре. Думаешь все, а потом приходит следующий пациент с вопросом: кто последний?

Послышались радостные визги и ободряющие крики. Паша с Сергеем повернулись к сцене, куда уже забрался Ярослав. Тасманов шатался, но уверенно шагал ко второму ярусу с клетками, где находились танцовщицы. Они плавно двигались, трясли волосами и короткими кожаными юбками, заставляя всех в зале смотреть на себя с вожделением. Темно-синяя рубашка Тасманова ярко выделялась на их фоне, едва он оказался среди этих очаровательных бабочек.

– Яричка нажрался, – прокомментировал происходящее Сергей, наблюдая за тем, как Тасманов цепляется за прутья и скачет по клетке, точно райская птица, на радость зрителям. – Ненормальный.

– Ненормальные они, – усмехнулся Паша, глядя на друга.

Рогозин только головой покачал и пожал плечами, уже ничему не удивляясь.

Послышался крик с другой стороны бара, а затем звон разбитых бутылок. Сергей резко обернулся, заметив, как какой-то бугай схватил его помощника за грудки, вытаскивая из-за стойки под радостные вопли клиентов.

– Вашу мать! – выругался он, отдавая команду охране подойти к месту происшествия.

Судя по девчачьим визгам, парень склеил чью-то дамы. Несколько бутылок дорогого шампанского стали жертвами мужских разборок, и Сергей с тоской принялся считать убытки. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Представители разумного вида принялись скандировать в унисон: «Бей». Народ жаждал хлеба, крови и зрелищ.

– Сейчас начнется. Они разнесут бар, и нам всем пиздец! – схватился за голову Рогозин, понимая, что охрана просто не успеет до них добраться.

Недолго думая, Кенар схватил первый попавшийся бокал и залпом выпил зеленую жидкость, мгновенно пожалев о своем поспешном решении. Горьковатый травянистый вкус осел на языке, а горло опалило огнем. В глазах резко потемнело. Разум, накаченный огромной дозой алкоголя, окончательно с ним попрощался.

– Паха, это абсент! – крикнул Сергей, но не успел.

Канарейкин поднял мутный взор на Рогозина, которого почему-то стало два. Азарт заиграл на струнах нервов, сливаясь с пошлым ритмом попсовой мелодии. Паша чувствовал себя победителем, супергероем, накачанным стимулянтами. Он ловко забрался на стойку, по дороге прихватив бутылку абсента, отпивая еще немного. Почувствовал на себе прожигающий взор, повернул голову и увидел Ярослава, смотрящего на него. Тасманов усмехнулся в свете разноцветных лучей светодиодов, прижимая к прутьям клетки знакомую Паше миловидную брюнетку.

«А я предупреждал» – подумал Канарейкин, наблюдая за тем, как Ярик ставит девчонку на колени. Пожал плечами и бодрым кузнечиком поскакал к драчунам.

– Эй, недоумки! – проорал Паша, отворачиваясь от друга. Ярослав развлекал людей порно-сценой.

Люди у бара замолкли и повернулись к Паше. У Сергея кровь застыла в жилах, когда пьяный

Канарейкин вылил на головы окровавленных «бойцов» остатки алкоголя и расхохотался. Он уже приготовился выручать любимого вип-клиента Асана, но Кенар просто уселся на стойку, достал бутылку виски и подтащил к себе чей-то стакан.

Деловито стряхнув осколки, Паша забрал у помощника Сергея шейкер и замешал в нем весь алкоголь, попавшийся ему на глаза.

– Кому коктейльчик? – поинтересовался он, встряхивая содержимое. Затем лысый мужик стер зеленые капли с лица и пьяно заревел, тяня руки к напитку.

Драка была забыта. Канарейкин от души веселился, поливая себя и других из бутылки шампанского. Мужчины лапали девушек, а те отвечали взаимностью. Пока Канарейкин ползал по барной стойке тюленем, его успело облапать несколько десятков дам. Рубашка намокла, пара пуговиц потерялась, но ему было наплевать.

Паша поманил пальцем к себе очередную девушку. Кто-то со спины обнял его за плечи и горячее дыхание коснулось уха.

– Хочу тебя, – услышал он.

Кенар прикрыл глаза, чувствуя чьи-то пальцы на своей ширинке. Канарейкин вновь приложился к бутылке, позволяя себе окончательно уплыть за грань.

Кира проснулась от настойчивого трезвона. Она сонно поправила халат и двинулась открывать дверь, искренне полагая, что это вернулся Паша. Часы в коридоре отсчитывали пять утра, и Леонова зевнула, мысленно ругая своего соседа.

Стоило открыть дверь, как она в ужасе вскрикнула и отскочила. Двое рослых мужчин придерживался Пашу под руки, который не мог даже стоять. Они перенесли Кенара через порог, а за ними в квартиру вошел низкорослый грузин, посмотревший на Киру с живым интересом. Леонова поправила ворот халата и нервно икнула, когда мужчина с золотыми кольцами и доброй улыбкой протянул ей пальто Павла.

– Э-это что? – выдохнула она в ужасе, глядя, как пьяного Кенара любовно садят на тумбу.

– Паша, – ответил представительный мужчина. – Принимай домой, красавица. Целым привезли, мамой клянусь. Дядя Асан, как сына берег.

– Я вижу, что Паша, – мрачно изрекла Леонова. Канарейкин, услышав свое имя, встрепенулся и заголосил:

– Я люблю-у-у-у тебя-а-а-а до сле-о-оз…

– Он просто чуточку перебрал. Ты его уж сильно не ругай, ладно? – подмигнул Асан и радостно потер ручки. – Мы заработали за один вечер свыше четырехсот тысяч. Хороший птенчик. Золотой.

– Кира-а-а, – пьяный Павел начал сползать на пол, и Леонова бросилась к нему, подхватывая прямо в полете. Тяжелое тело едва не сбило ее с ног, но она, пыхтя, устояла и мысленно выругалась.

– Господи, какой ты пьяный, – прошипела Ленова, морщась от запаха духов смешанного с алкоголем. Его рубашка была мокрой, грязной, а на шее Канарекйина виднелись следы чьей-то страсти. – Фу! Потаскун!

– Ну, Львеночек, – заурчал Паша, утыкаясь носом ей в шею и вызывая дрожь по всему телу, когда крепко обнял, словно не желая отпускать. – Я буду хорошим… Да. Люблю тебя, ты лучшая.

– А где второй полудурок? – спросила Кира, стараясь не реагировать на слова Павла.

– В машине, – отмахнулся один из охранников. – Он совсем не в кондиции. Тело само передвигаться не способно.

– Почти полмиллиона, Павлик, – тем временем Асан радостно похлопал Пашу по спине, – как насчет работы на меня? Из тебя выйдет отличный бармен. Поставим к Сереже, он всему научит. Можем взять Ярика. Это фурор! Какие рейтинги! мы побили все клубы города по популярности в социальных сетях… Вах, Паша, ты чего позеленел?

Глава 7. С – серпентарий

Пашу либо любишь, либо ненавидишь.

Причем второе вытекает из первого, если ты с ним спала

© Из воспоминаний Киры Леоновой

Кира едва не выронила смартфон, вскрикнув от неожиданности. Затем резко подняла голову и оглянулась на полусонное лицо коллеги. Геолог Дмитрий Соколов медитировал над чашкой с кофе, пытаясь вникнуть в расчеты документа, сброшенного на электронную почту пятнадцать минут назад. Радовало одно: он единственный, кто сидел в ее части офиса «РосНефтСтрой», и часто выпадал из реальности за работой.

Во-первых, не приставал с ненужными разговорами. А во-вторых, видео на ее телефоне лучше никому не показывать. Она жаждала промыть глаза святой водой или кислотой.

А ведь Кира волновалась за него. Когда утром его привели домой, едва духу не лишилась, увидев его на пороге в окружении странных людей. Кенар устроил целую оргию в клубе и додумался залить в историю. Хотя в этом Кира не была уверена. Но все происходящее на видео вызвало бурю негодования, отвращения и некоего неприятного чувства, которое она старалась заглушить.

– Потаскун ты, Канарейкин, – скривилась она, делая звук тише, но просмотр продолжила.

Девица с красными волосами залезла носом в ширинку Паши прямо на камеру. И все на стойке бара под вопли людей вокруг. Леонова передернула плечами и выключила видео. Смотреть похождения Ярика она не стала. В прошлый раз там была запись секса с какой-то молоденькой девчонкой прямо из машины. Со смехом, шутливыми комментариями и битьем головы о крышу.

Пошло, но комично, учитывая романтизацию подобных сцен.

Прижав ладони к горящим щекам, она уставилась в таблицу с расчетами на экране монитора компьютера. В ушах стояли стоны, крики и бархатистый смех Паши.

– Кенарок – птичка певчая! – раздраженно прорычала Кира, с силой стуча по клавишам.

Мысли возвращались к просмотренному безобразию. Похоже, она слишком много думала и часто не о том, что надо. Сейчас нужно было подбить данные лаборатории, но Леонова не могла сосредоточиться на названии столбцов.

– Кира? – голос Димы, неожиданно раздавшийся рядом, заставил вздрогнуть.

Она подняла голову и посмотрела в лицо бородатого парня, склонившегося над ней. Леонова невольно поежилась от такого бесцеремонного вторжения в личное пространство, даже откатилась в кресле и уперлась спинкой в стену. Кира очень надеялась, что этот счастливый отец четверых детей, сразу поймет намек. Не тут-то было. Дмитрий лишь навис еще больше, обдавая ароматом табака, смешанного с резким запахом одеколона.

– Дим, – сипло выдохнула Леонова. Сухой, отрывистый кашель настиг раньше, чем она успела что-то добавить. Соколов выпучил глаза, похлопал ее по спине, решив, что Кира подавилась.

Ей пришлось в панике замахать руками в попытке отбиться от навязчивой помощи.

– Димон, хочешь довести мою подругу до астматического приступа? Я видела, как ты выкурил полпачки своей табачной мути! – раздался веселый женский голос в их небольшом закутке. Перепуганный Дима отскочил от стола Киры, а она в ответ бросила благодарный взгляд на Неверову, вошедшую в помещение.

– Прости, – буркнул Дмитрий, исчезая из поля зрения подружек. Быстро схватив пачку сигарет со своего стола, он вышел, буркнув что-то про курилку.

Недолго думая, Неверова подтащила стул и устроилась на нем, пока Кира приходила в себя.

– Ну? – спросила Лана резко.

– Чего? – нахмурила брови Леонова, перекладывая бумаги, искоса посмотрев на этот прообраз феи Динь-Динь. Подруга накрутила светлый локон на указательный палец и улыбнулась.

– Ты не слышала последние новости из жизни серпентария? – спросила она. Лана поманила Киру, а когда та послушно склонилась к ней, ткнула указательным пальцем в лоб, заставив ойкнуть. Звонкий смех прозвучал, точно трель соловья.

– Шучу, Львенок, – хмыкнула Неверова, – когда я проходила мимо, змеи уже сползлись в клубок и о чем-то шептались. Варианта два: мы банкроты, или кто-то у кого-то увел мужика.

– Или третий: кто-то у кого-то увел бабу, – пожала плечами Кира, закрывая программу и понимая, что сегодня таблица у нее в простое.

Лана улыбнулась и махнула рукой.

– Тоже вариант, но какая разница, если в порыве чьей-то ревности на одну гадюку в коллективе станет меньше?

– Какие же это гадюки? Парочка аспидов и уж, – Кира поднялась, подходя к кофейному столику подле единственной незанятой розетки.

Здесь постоянно стояли вазочки, наполненные печеньем с конфетами, иногда лежало что-то из фруктов. Еще чайник, фильтр для воды и пара чашек. Все для полного уединения, возможности не ходить в общее помещение, именуемое столовой. Там постоянно толклась куча народу. К примеру, девочки из бухгалтерии и секретарь директора. Другие работники называли их просто – серпентарий. Хотя всех сейчас больше волновал предстоящий корпоратив, нежели досужие сплетни.

Ну и кто с кем переспит в этот вечер. Как раз то, что ни Неверову, ни саму Киру не интересовало.

– Наша Настя абсолютно безвредна, но уже косит под пресмыкающееся, – вздохнула Лана, поднимаясь и забирая у подруги чашку с горячим чаем, помешивая сахар. Леонова усмехнулась и села обратно в кресло.

Анастасия была девушкой скромной и крайне наивной. Стоило ей появиться в их фирме, как она сразу же попала под пагубное влияние отдельной женской части коллектива. Кира понимала: каждый ее шаг, личная жизнь обсуждались с особой тщательностью. И не только ее.

Потому что так принято.

Лана оглянулась на проход, откуда доносились голоса других сотрудников. Стрелка часов показывала десять утра – самое время пить чай.

– Ты выбрала платье? – Неверова потянулась к вазочке с крекерами, выудила оттуда один и, критично осмотрев, сунула его в рот, громко похрустывая.

Кира открыла приложение «ВКонтакте», просматривая список контактов. Павел еще не был в сети, значит, отсыпался после бурной ночи веселья. Леонова вдруг вспомнила удушливый аромат духов какой-то бабы и громко фыркнула, очистив диалог с ним. Мысленно обозвала «козлом», отбросила смартфон и постаралась заглушить неприятное чувство в груди. Она его не ревновала, нет. Такого быть не могло.

– Снова тот Павел? Знаешь, я его ни разу не видела, но жажду познакомиться. Больно ревниво-влюбленный у тебя взор.

– Ничего не влюбленный. Тем более мне незачем его ревновать, – цыкнула в ответ Кира и сжала пальцами чашку, игнорируя хитрое выражение лица подруги. – Я о проекте думала. И платья.

Леонова сделала вид, будто они не обсуждали ее личную жизнь. Тем более Паша ей даже не парень. Он всего лишь друг и сосед. Однако знакомить его с Неверовой, которая недавно освободилась от оков отношений, ей совсем не хотелось. Да и Кенар не то, что нужно ее подруги – особе нежной, но с острым, ядовитым языком.

– Платье – это хорошо, – закивала Лана. Она закинула ногу на ногу, помахивая носком ботфорт. Что-то в этой позе, насторожило Киру заставило ощутить беспокойство.

– Так вот, – продолжила Неверова, изучая свой бледно-розовый маникюр, – как ты относишься к мужскому стриптизу, подруга?

– Э-э-э…

– Понимаешь, такое дело. Помнишь, я собиралась замуж. За Егорку, – Кира кивнула, все еще не понимая в чем подвох. Егор Городецкий – бывший жених Ланы. С ним Неверова прожила три счастливых года, пока однажды не застала с лучшей подругой. После этого у нее не стало подружки и будущего мужа.

– Видишь ли, столик в одном из крутых стриптиз-баров я заказала и оплату внесла. Поскольку все сорвалось, а лучшая подруга слилась в унитаз, – взгляд голубых глаз пригвоздил Киру к креслу, – отказ не принимается. Мы идем сегодня вечером на стриптиз. Там интересная шоу-программа.

Леонова открыла рот, но не сказала ни слова. Тихий вечер накрылся медным тазом, хотя возражать против похода с Ланой у Киры поводов не было. Тем более за последние несколько месяцев они стали ближе, чем за все пять лет работы вместе.

– Я даже возразить не могу? – пробурчала она для видимости. Неверова отрицательно покачала головой, ослепительно улыбнувшись.

Как раз вернулся Дмитрий, обсуждать стриптиз стало неудобно. И перерыв заканчивался. Подруга поднялась, шагнув к выходу из закутка, но остановилась в последний момент и обернулась:

– После работы поедем за платьем. Чтоб не вздумала найти планы, – погрозила она пальцем, скрывшись за перегородками. Кира застонала и схватилась за голову под заинтересованный взгляд Димы.

Леонова вновь открыла программу, погрузившись в работу. Лишь шум со стороны соседнего стола, когда Соколов покинул свое место, оповестил о начале обеда. Она заработалась, стараясь отвлечься от неприятных мыслей о Павле и предстоящем вечере. Бросив взгляд на кофейный столик, Кира увидела, что вода в фильтре и чайнике закончилась. А значит, ей придётся идти в столовую мимо местного серпентария.

– Ты слышала: Ланка-то совсем отчаялась. Видели, как похудела?

– А все потому, что дура. Надо было простить. Чем плох ее Игорек? Работящий парень, все в дом таскал, жениться собрался. А мужики все кобелят. Да кому она нужна. Ей сколько годков? Двадцать семь? Тю, рожать скоро поздно будет.

– Вот не говори, Верусь. Все знают, что мужчины по натуре полигамны. Это женщина про уют в доме, детишки. А мужичонка всунул – высунул. Надо умнее быть с ними.

Кира закатила глаза и прошагала мимо троицы дам, сидящих за полукруглым столом. Здесь находилась большая кофемашина, микроволновка, холодильник, несколько подвесных шкафов, где хранилась некоторая посуда и скатерть для офисных посиделок в честь праздников. А дальше раковина, к которой Кира уверенно шагала. Можно было спуститься на первый этаж до туалета, но идти обратно с полным кувшином совсем не хотелось. К тому же вода из-под крана там текла вечно грязная и фильтр забивался от нее быстрее.

– Кирочка! – услышала она за спиной, мысленно выругавшись.

Она остановилась, улыбнулась и обернулась. Взгляд упал на трех дам разного возраста, сидящих вплотную друг к дружке.

– Вера Владимировна, – вежливо кивнула Кира главному бухгалтеру, которая оглядела ее критичным взором, отчего захотелось сжаться до микроскопичных размеров.

– Ты, деточка, никак поправилась?

Кассир Василиса, сидящая рядом, захлопала пушистыми ресницами, предвкушая новость дня: Кира Леонова беременна. Это с учетом того, что ее давным-давно списали. Ведь ей уже тридцать два, а ни карьеры, ни мужа.

– Залетела? – хищно растянула тонкие губы в улыбке Катерина – расчетчик. Она оглядела Кирино коралловое платье простого, но элегантного кроя. Сама же Леонова поставила фильтр на стол, скрещивая руки на груди в защитном жесте.

– А надо было? – спросила она, озадаченно наклонив голову.

– Пора бы уж. Как-никак не молодеешь, – улыбнулась Катя, поджимая губы и демонстрируя свою ярко-фиолетовую помаду. Она взялась за сумку, выуживая оттуда каталок «Орифлейм», и протянула его Кире.

– Держи. Может, прикупишь чего, – проговорила Катерина, словно бросая милосердный жест убогой.

Леонова взяла кувшин, подойдя к раковине. Набрала воды, затем шагала к выходу, но у самых дверей остановилась.

– Спасибо, конечно, – протянула она, скользнув взглядом по усталым, злым лицам этих завистниц. А ведь Василиса – ее ровесница. Но выглядела лет на десять старше, хотя пыталась казаться моложе.

– Вчера мой мужчина купил мне все в магазине. Конечно, ему пришлось потратиться. Но Паша у меня такой щедрый, – Кира мысленно извинилась перед Канарейкиным.

В конце концов, она эту тушу в девяносто килограмм до кровати тащила на себе и долго мучилась, пытаясь его раздеть. Однако вид ошарашенных сплетниц скрасил неприятное чувство от ее маленькой лжи. Кенар все равно ничего не узнает, а Леонова от них уже устала. Быстро развернувшись, она бросилась в коридор, дабы не слышать в ответ неудобные вопросы.

Подальше-подальше. И от своих фантазий тоже.

Глава 8. Хаббард и теория самоанализа

Людям крышу сносит по-всякому, но не под фундамент же!

© Из воспоминаний Павла Канарейкина

Это было самое бесполезное времяпрепровождение, которое могло быть у Павла за всю жизнь. Сегодняшнее собеседование проходило в огромном конференц-зале с партами-стульями, что сильно напомнило Паше лекционный зал университета. Все как положено: интерактивная доска, столом для комиссии и полукруглый стенд у кадки с диффенбахией. Разнообразные фотографии, плакаты и сертификаты развивающейся компании «Корсар», которая занималась транспортными перевозками на речных и морских судах.

Канарейкин сильно «болел» после вчерашнего вечера, и никакая должность управляющего его не привлекала. Тем более, внутри здание выглядело гораздо хуже, чем снаружи.

Штукатурка отваливалась, грязь скопилась по углам и потрескавшийся потолок, где уже появился грибок – развитие компании шло не в ту сторону. Само общество с ограниченной ответственностью «Корсар» находилось в промышленном районе города, куда пришлось добираться на такси почти три часа по пробкам. Водитель даже с навигатором не сразу отыскал серое неприметное двухэтажное здание в рассаднике различных строений производственного значения. Как потом оказалось, въезд был со стороны управления государственного транспортного отдела. Они же, свернув не на том повороте, объехали всю эту огороженную территорию, оказавшись в районе складских помещений.

Благо один умный человек додумался создать картографическое приложение для смартфонов.

И вот Павел, чудом не опоздав, сидел перед монитором ноутбука с жуткой головной болью, беспорядочно тыкая второй час в ответы на тесты. Кажется, третий по счету. Конкретно этот должен был выявить темперамент Паши. Он состоял из двух блоков, в каждом по двадцать пять вопросов, – все они показались Паше глупыми и нелогичными.

Тесты – такая же ерунда, как сама психология. Люди прекратили заряжать воду у телеэкранов и бросились познавать «внутренний мир» при помощи доморощенных специалистов с дипломами на руках.

Паша щелкнул мышкой, мысленно посылая лучи ненависти Ярославу, который ночью уговорил его откликнуться на вакансию по пьяной лавочке. А утром явился, как будто всю ночь не пил, и заставил привести себя в порядок и надеть костюм.

«Что тебе стоит. Сходи», – уговаривал он Павла, после звонка эйчара. В отличие от Кенара, Ярик преспокойно отправился домой – спать. И заявил, что собаку заберет завтра. Все равно на штрафстоянке с ней ничего не случится. Она же теплая.

«Вы обдумываете дела не спеша? Предпочитаете подождать, прежде чем действовать?»

«Всегда ли сдерживаете обещания, не считаясь с тем, что вам это невыгодно?».

«Часто ли у вас бывают спады и подъемы настроения?»

«Верно ли, что вас довольно легко задеть?»

«Вы любите часто бывать в компании?»

«Бывают ли такие мысли, о которых неудобно рассказывать друзьям?»

«Вы иногда полны энергии так, что все горит в руках, а иногда совсем вялы?»

«Предпочитаете ли иметь поменьше приятелей, но близких?»

Бесконечный список странных вопросов продолжался, а Кенар тихо сатанел. Пару раз, правда, усмехнулся на пункте о шумных вечеринках и компаниях. Он ненавидел скопление людей, но вполне мог хорошо провести время на веселой тусовке. Экстравертный мизантроп – от такого у любого психолога поедет крыша.

«Да или нет» – Канарейкин отвечал, практически не задумываясь. И дойдя до следующего вопроса, он взмолился, надеясь, что это последний тест. Стоило нажать кнопку «готово», программа радостно оповестила о новом тестировании, заставив скрипнуть зубами.

– Если сосед оставил кучу экскрементов перед вашей дверью, какой способ убийства предпочтете? – прочитал Кенар и громко застонал. Он закрыл лицо ладонями, тряхнув головой, и сразу же поморщился от боли в висках. Чертовы психологи, менеджеры по подбору персонала и Ярослав. Паша сделал себе пометку: никогда не слушать друзей на похмельную голову.

Следующим оказался тест на уровень интеллекта, состоящий из ста двадцати задач. На каждую давалось не более шестидесяти минут. Кенар скрипнул зубами, выбирая ответы наугад. Спустя два часа пытки закончились, и его попросили подождать, пока не вернулся эйчар – парень с сальными, редкими волосами, и грязно-серой рубашке, на которой темнело пятно от кофе. Его вид вызвал у Паши две противоположные реакции: пожалеть или прикончить. Он уселся за стол, буравя Павла маленькими глазками. Расслабленно откинувшись на спинку стула, Канарейкин расстегнул пиджак и смерил эту жертву институтской дедовщины раздраженным взором.

– Павел Александрович, меня зовут Геннадий, – проговорил эйчар. В руках Гена держал несколько распечатанных листов с непонятными диаграммами, таблицами, цифрами и выводы. Сверху стопки покоилось резюме Паши.

– Так, – цокнул языком Геннадий. Он посмотрел вначале на бумаги, затем взгляд на Кенара и наклонил голову, – так, так, так. Почему вы ушли с предыдущего места работы?

Тяжелый вздох разорвал тишину в помещении.

– Перестал интересовать этот вид деятельности. Захотелось сменить рабочую сферу и никаких карьерных перспектив не предвещалось, – заученно ответил Кенар. Стандартные вопросы – стандартные ответы. Пауза затянулась, но Паша справился с раздражением и заставил себя успокоиться, пока Гена вчитывался в его резюме.

– И куда же вы хотели расти… – Геннадий провел ладонью по лысеющей макушке, явно испытывая неловкость рядом с Канарейкиным, – с заместителя начальника отдела, – он нашел нужную строчку и наморщил лоб.

– Финансовым директором, – ехидно ответил Канарейкин, заставив менеджера встрепенуться, кивнуть, делая у себя на листке пометку карандашом.

– А почему именно эта область? – спросил Гена, в ответ Паша пожал плечами. Что он должен был ответить? Напился вчера, а сюда пошел ради смеха?

– Люблю работать с людьми больше, чем с цифрами, – брякнул Кенар первое, что пришло в голову. Мысленно Паша усмехнулся, стараясь не заржать в голос. Любит он, ага. А Геннадий заметно приосанился и расправил плечи, поймав волну уверенности и позитива. Он так широко улыбнулся, что у Паши кулаки зачесались дать ему в зубы.

– Прекрасно! Прекрасно! – восторженно выдохнул эйчар, наклоняясь к Павлу, буравя его взглядом черных глазок. Очки съехали на нос, а выражение лица менеджера показывало крайнюю степень удовлетворения.

– А какую книгу вы читали последней?

В голове нещадно стучало, мозг отказывался подкидывать Паше названия последних прочитанных книг.

– Журнал «Эстет», страница пятнадцать. Там еще такая красивая блондинка духи рекламировала. У соседки одолжил, – ответил он первое, что пришло в голову. Гена даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

– А… – запнулся эйчар, – почему именно «Эстет»?

– Потому что это самое интересное чтиво в туалете, – после такого с Пашей должны были распрощаться, закрыть навсегда двери в эту шарашкину контору. Кенар немного надеялся на подобный исход. Даже приготовил речь, но хитрый Геннадий его опередил:

– Как бы вы мне его посоветовали? – полюбопытствовал он. Кенар едва не упал со стула, удержавшись от удивленного вопля.

– Я бы советовал исходя из ваших предпочтений. А не из того, чем заняться, пока сидишь в комнате для размышлений, – непонятно почему, но Гена внезапно взбодрился и чему-то обрадовался. Будто бы они затронули некую важную тему.

– О-о-о, знаете, я люблю Хаббарда! Вы читали его труды? Книга «Самоанализ и дорога к счастью». Они невероятно интересны! – Паша немного отодвинулся от этого чокнутого сайентолога.

– Изучать теорию летающих чайников в пространстве как-то не по мне, – открестился Кенар, отчего собеседник обиженно насупился.

– Его труды научно подтверждены! – заявил Гена так страстно, что у него покраснели кончики ушей, а на лице проступил румянец.

– Ага, и признаны экстремистскими, – пробурчал тише Павел.

Геннадий зашуршал листами, выуживая результаты проведенного теста. С умным видом он принялся изучать указанные данные, а спустя минуту отложил бумаги и взглянул на Пашу с живейшим интересом.

– У вас очень хорошие показатели интеллектуального развития, – начал эйчар издалека, отчего Канарейкину захотелось воскликнуть: «Да ладно, я даже не читал вопросов!».

– И? – поторопил его Кенар. Он чувствовал дикую усталость, желание отправиться домой и увидеть Киру. Рядом с ней ему спокойнее.

– Вы доминантная, властная и суровая личность. Даже сейчас, разговаривая со мной, вы не заметили смену интонации. Ваша речь, четкая, громкая и хорошо поставленная.

Паша молчал, с равнодушием слушая выводы о собственной личности, жалея об одном: нельзя ломать носы людям, обиженным интеллектом.

– Вы, безусловно, карьерист. Совершенно не направлены на построение семьи. По натуре захватчик. Пришел, увидел, победил, – вещал Гена, периодически сверяясь с выводами. – Но неплохой стратег, можете выстроить тактику наступления. Абсолютно не подвержены влиянию чужого мнения. Вас крайне сложно смутить.

Геннадий убрал бумаги, сцепляя пальцы в замок, и уставился на Пашу, который искренне не понимал, к чему был этот сеанс психотерапии.

– Видите ли, – Гена взмахнул рукой, тяжело вздыхая, – новая работа для людей – третий по уровню стресс после похорон близких родственников и психологического насилия. Поэтому управляющий филиалом должен быть гибок и… более пластичен, – он выдержал драматическую паузу. А за ней последовало то, чего Паша ждал с момента прохождения тестирования:

Глава 1. И днем и ночью все зарплаты серые

«А не пойти ли мне на работу?» – подумал я. И не пошёл 

© Интернет

Здравствуйте, Павел

Мы хотим пригласить Вас на встречу, чтобы подробно рассказать о вакансии. Перезвоните нам. Будем рады обсудить удобное время встречи. Тел. 8-914-212-14-44

Качанкина Наталья Андреевна, директор ООО «Рога и копыта» в городе N.

Каждый человек сталкивался с моментом, когда ему приходилось искать работу. Уйдя с насиженного места или окончив университет, погружаешься в бесконечный поток вакансий и собеседований с десятком тысяч безработных для поиска «своего места» в безликом потоке.

Паша терпеть не мог толпу. И люди ему не нравились, зачем скрывать. Экстравертный мизантроп – диагноз навсегда. Нелюбовь к человечеству прорывала осаду сдержанности и внешней весёлости, показывала истинное отношение к этому миру. Сейчас он смотрел на людей вокруг, спешивших по делам, точно стая мигрирующих пингвинов мимо серых однотипных зданий. На стене одного из домов висела потёртая табличка рядом с металлической дверью.

«ООО “Рога и Копыта”. Продажа диванов, гаек и электролобзиков» – гласила надпись.

– Н-да, – угрюмо проговорил Павел.

Попинав и утрамбовав снежную насыпь под ногами, он посмотрел на смартфон. Паша вновь пришёл на полчаса раньше назначенного времени – будь проклята его пунктуальность. Павлу пришлось дожидаться окончания обеда, дабы пройти интервью с HR-менеджером1. Пятое по счёту за неделю.

Оглядев офисное, пятиэтажное здание, Паша Канарейкин (он же Кенар) опустил взгляд на экран с открытой страницей приложения «ВКонтакте».

«Помни Паша: нельзя называть людей «тупыми» с порога!» – гласило сообщение в чате от пользователя «Львёнок».

– Тебе хорошо говорить. Общаться с ними буду я, – фыркнул Кенар, тыча замёрзшими пальцем и отключая звук оповещения. Ничто не должно отвлекать    на собеседовании. Он вздохнул, шагая к лестнице, ведущей на обледенелое крыльцо.

Осторожно ступая по нему, Паша взялся за ручку двери. Когда он ступил на скользкий порожек между входными дверьми, почувствовал скольжение. Кенар понял, что у него два варианта: носом вперёд или сальто назад. Выбирая из двух зол, он навалился на деревянную дверь, которая оказалась незапертой. Паша влетел в помещение, испугав немногочисленных офисных планктонов. Сотрудники разбежались врассыпную, оставили на столе булки, печеньки, плюшки и недоеденные салаты в пластиковых контейнерах. Ни дать, ни взять куры, согнанные с жёрдочек. Разглядывая испуганные лица женщин, коих в офисе превалирующее количество, Паша подумал: он недалёк от истины.

– Добрый день, я на собеседование в два часа, – прогундосил Кенар. Мысленно он прикинул: успеет сбежать?

В мыслях возник образ Киры – Пашиной подруги и соседки по квартире. Она стояла перед ним со скрещёнными руками на груди, смотрела на Кенара учительским взором.

«Вежливость покоряет города, Паша» – словно наяву прозвучал её голос.

– И убивает творчество, – пробормотал Паша, улыбался испуганным работникам ООО «Рога и Копыта». Ещё немного – его примут за собрата Джокера.

– Вы, видимо, Павел, – очнулась высокая дама, касаясь светлых волос и накручивая прядь на палец. Она кокетливо улыбнулась, а Паше захотелось домой.

– Мы вас ждали. Пожалуйста, присядьте на одно из кресел. Я освобожусь, и мы побеседуем, – блондинка кивнула на потрёпанные табуреты, что стояли у стенки цвета детской неожиданности. Разглядывая деревянные спинки, Кенар мысленно хмыкнул. «Кресла» явно должны были отправить в утиль по старости.

Зелёный цвет с лёгким налётом грязи от пола до потолка – страдающая Пашина творческая натура впала в депрессию и возжелала немедленно самоудалиться из этого богомерзкого места. Павлу офис не понравился с первого взгляда: начиная с огромного помещения, поделённого на две части пластиковой перегородкой, и заканчивая столами друг напротив друга. Сотрудники яро показывали рвение к работе: убирали остатки обеда и прятали экраны мониторов от коллег.

Кенар приземлил пятую точку на скрипящий табурет, вытянул ноги в чёрных джинсах, тяжело вздохнул и уставился в экран смартфона, набирая сообщение в диалоговом окне.

«Приём! Марс вызывает Венеру! Куча пространства, людей – вокруг они идиоты. У меня столофобия, социофобия и аллергия на пернатых курообразных. Ты обязана меня спасти» – никнейм «Кенар_90» в очередной раз напоминал Паше о необходимости его сменить.

Дождавшись, пока сообщение дойдёт до адресата, Паша поднял взгляд на судорожно снующих по пространству офисных кур и прочих пернатых личностей. С Пашиным появлением закончился «обед с часу до двух», хотя у сотрудников десять минут до окончания. Но коллектив ответственно вливался в работу. Кто-то у кого-то спрашивал о базе клиентов, а мимо расслабленного Павла пронёсся мужик с электролобзиком. Он подбежал к столу блондинки и поинтересовался, куда сунуть сей прекрасный образчик домашнего инструментария для мужского пользования. Девушка, а к ней все обращались на «вы» и «Наталья», раздавала указания – она явно главная, чем очень гордилась. По мнению Кенара, обычная «шарашкина» контора, а на сайте с вакансиями значилась как «федеральная развивающаяся компания, международного уровня».

«У “Бекка” вышла новая коллекция хайлайтеров с рождественскими оленями. Судя по рекламе, целых 5 оттенков!».

Кенар усмехнулся и вновь уткнулся в смартфон, временно забывая о курицах.

«Ты издеваешься? Какие олени, Леонова? Что за хайлайтеры?».

«Обычные такие, сияющие точно звёзды на небе среди ночи, бриллианты в короне королевы Англии…».

«Ты предлагаешь мне прогуляться с тобой в Торговый центр на Никольской? В магазин косметики, дабы смотреть сияющих оленей?».

«Сам сказал. Потом не ворчи, что я тебя пытками заставила. Заметь, Канарейкин, прошло пять минут, а ты никого не назвал «идиотом» – попытка отвлечения удалась на ура. Ну, кто умница?».

«Что с сияющими сохатыми?».

«Я узнала: на работе нестабильно – срочно нужен один сияющий олень».

– Ха, – сдавленно рассмеялся Паша, привлекая внимание сидящих рядом девиц. Он очаровательно улыбнулся, дабы о нём не подумали ничего дурного.

Наконец, Наталья прекратила изображать бурную деятельность и устроилась в мягком кресле. Стол стоял так, что открывался вид на остальных сотрудников: рядом окно, на подоконнике которого стоял горшок с чахлой фиалкой. Наталья повернула голову в сторону Павла. Сам Канарейкин отреагировал мгновенно: спрятал смартфон в карман куртки, выпрямился на табурете, будто действительно заинтересован в интервью.

– Павел Александрович, пройдите, – Наталья указала на стул напротив себя.

Паша вздохнул, поднялся, представил очередное скучное собеседование. Он медленно шёл, пока руководительница общества с ограниченной ответственностью «Рога и Копыта» судорожно искала Пашино резюме среди десятка разбросанных бумаг и искоса поглядывала на Кенара. Едва он сел – стул жалобно скрипнул, принимая на себя тяжёлую ношу в лице Канарейкина весом в восемьдесят пять килограмм. Наплевав на страдания мебели, Паша разглядывал худое лицо с впалыми щеками и пухлыми губами – они выглядели ненатуральными.

– Итак, Павел, меня зовут Наталья, – она сделала паузу, когда Паша рассеянно кивнул. Нервно слизывая остатки помады с губ, Наталья взяла в руки резюме Кенара и принялась его читать. Сам Паша на заминку никак не отреагировал: откинулся на спинку стула в ожидании, делая вид, будто ему интересно.

– Наше собеседование пройдёт в формате интервью и займёт около получаса. Вы располагаете временем? – Наталья прищурилась и подалась вперёд. Крылья её носа затрепетали, едва она вдохнула аромат одеколона Кенара.

– Никаких проблем, – улыбнулся он, отмечая интерес к своей персоне со стороны Наташи. Паша сразу понял: эта работа ему неинтересна. Но худосочная блондинка с голубыми глазами скрасит скучный день часа на два.

– Что вы думаете о диванах? – задала первый вопрос Наталья. Она наклонилась ниже, позволяя Кенару уцепить взглядом край кружевного розового лифчика. Паша возбудился, а в узких джинсах стало тесно, намекая: диван – это нужная вещь в офисе. Особенно сейчас.

– Люблю диваны, – ответил Паша с придыханием, скользнув взглядом по тонкой шее к глазам Натальи, и заметил её реакцию: зрачки расширились от его следующих слов:

– Они мягкие и прыгучие.

– Прыгучие? – выдохнула Наталья, провела пальцами по волосам.

– Как батут. Туда-сюда, вверх-вниз, – отозвался Кенар, поддаваясь навстречу. Лесной аромат его одеколона окружил их. Наталья задохнулась и сжала колени, шаря ладонью в поиске поддержки. Она схватила автоматическую шариковую ручку и нажала на механизм, приводя в действие пружину.

– М-м-м… хорошо, – от резкого звука они оба вздрогнули и посмотрели на Наташины пальцы. – У вас есть опыт в продаже гаек?

– Гайки я умею закручивать. Плотно, – беззаботно ответил Павел, однако интонация стала ниже и в голосе появилась хрипотца. Кенар расставил ноги, ощущая дискомфорт от реакции собственного тела.

– Электролобзики? – шёпотом спросила Наташа, томно взглянув на Кенара из-под наращённых ресниц. Наталья так усиленно хлопала ими, что Паша подумал: «Сейчас взлетит, как кукурузник над поляной». Он немного отодвинулся – стул под ним снова заскрипел. Очередной щелчок и запах приторно-сладких духов Натальи заставили Пашу содрогнуться. Наташа этого не заметила: она заморгала и практически улеглась грудью на стол, забыв об остальных сотрудниках.

– А что с лобзиками? – с трудом спросил Паша, дыша через рот. Спелой сливы в сочетании с ванилью убивали желание и нейроны мозга – они задыхались от количества парфюма, перебивающего сейчас все запахи в помещении. И как он не почувствовал? Ничего удивительного: Кенар увидел красивую женщину, а дальше за него подумала мужская природа.

– У нас много лобзиков, – во взгляде Натальи промелькнул намёк. Слово «лобзики» она промурлыкала, пытаясь через стол добраться до Паши. Отступать некуда: Канарейкин отклонился, держа равновесие на двух ножках, а работники компании отводили взгляды и усиленно шуршали бумагами.

– Зачем вам столько лобзиков? – пропыхтел Павел, жалея о затеянной игре в «Казанову». Кенару надо было вести себя прилично, возможно оставался шанс выжить – не умереть от анафилактического шока посреди офиса сомнительной компании.

– Пилим, –  простонала Наташа, затем щёлкнула ручкой перед глазами Паши. – Всё вокруг!

Бог услышал безмолвные молитвы Канарейкина: под ним хрустнуло и ножки стула с треском сломались, не выдержав издевательств. Кенар с воплем полетел на пол, непроизвольно хватаясь за любую соломинку спасения. Часть бумажной макулатуры со стола ошарашенной Натальи вместе с дорогим ноутбуком полетели следом за ним.

– И она сказала: «Десять тысяч рублей – это белая зарплата, остальное – серым налом под столом, но с бонусами. Если хорошо пилить, продавать и закручивать»! – Паша незаметно стащил дольку лимона для пирога, коим они с Кирой решили побаловать себя перед предстоящими выходными. Павел скептически осмотрел кусочек фрукта, затем сунул в рот и поморщился от кислинки на языке.

– Что же ты, Кенар – птичка певчая, от таких щедрых условий отказался? Есть разница в серых кошках? – фыркнула Кира и шлёпнула наглого воришку начинки по руке, когда он потянулся к лимону. Леонова пригрозила удивлённому Паше разделочным ножом для мяса, схваченный на автомате.

Паша опять перепутал ножи и развесил их в неправильном порядке на держателе. В ответ Кенар повинно поднял руки, сдаваясь на милость победительнице, и прожевал дольку. Взгляд опустился на ярко-красные ягоды вишни неподалёку, затем Канарейкин оглядел фартук и левую щеку Леоновой. Пятна вишнёвого сока смотрелись, как кровавые следы. Будто Кира разделывала труп, а не готовила десерт.

– Маньячка, – пробормотал Канарейкин, спрыгнул со стола, когда Кира не шикнула на него. Показав ей язык, он подошёл к холодильнику и заглянул внутрь. – Кошки не отличны, а зарплаты – да. Я не для того сбежал из государственного балагана, чтобы сменить шило на мыло, – подцепив кусок нарезанной ветчины, сунул её в рот и обернулся.

Кира ответить не успела: трель дверного звонка разлилась по небольшой съёмной двухкомнатной квартире ребят истеричным звуком.

– Ты кого-то ждёшь? – с подозрением поинтересовался Паша. Он закрыл холодильник и прислонился к нему плечом, держа недоеденный кусок. Вопрос странный: Кира покрутила пальцем у виска и пошла открывать, забыв о разделочном ноже в руке – лезвие было испачкано в вишнёвом соке.

– Опять твои фанатки с девятого этажа. Имей в виду: стащишь всю вишню, я тебя на пирог пущу! – крикнула она. Мягкие тапочки на ногах заглушали топот по линолеуму, поэтому Леонова слышала, как копошится на кухне безобразник. Наверняка таскал вишню.

Не посмотрев в глазок, Кира распахнула двери и сдула прядь светлых волос. Только сейчас она поняла, какой у неё на голове хаос. Тяжёлым взглядом янтарных глаз Леонова посмотрела на двух курочек-дурочек – одна другой глупее. Они молча разглядывали фартук – брюнетка выпучила глаза, когда заметила тесак в левой руке Киры.

– А… Паша? – пискнула вторая девушка с рыжими волосами и ниже ростом, теребя блестящий клатч. Она покачнулась на каблуках, схватилась за предплечье подруги.

– На кухне, – Кира скрестила руки на груди и наклонила голову, посмотрев на подружек исподлобья. – Хотите присоединиться?

Девушки шумно вздохнули, а на лицах появилась гримаса ужаса. Кира разглядывала тонкую ткань осенних пальтишек подружек и недоумевала, как такое носить зимой. Она поморщилась от вопроса писклявой брюнетки:

– К чему?

Леонова закатила глаза, про себя обзывая этих лощёных дам «клиническими идиотками». Она оперлась ладонью о косяк и подалась вперёд к нежданным гостьям, а они отскочили на шаг.

– К пирогу, – ответила Кира, не понимая такой реакции на обычное приглашение – эту парочку не на ритуальное убийство звали.

– К пирогу? – эхом повторила рыжая и задрожала. Леонова мысленно посочувствовала бедняжке: она всегда такая нервная или просто сегодня Луна не в созвездии носорога? Вечно у Канарейкина странные девицы водились в друзьях. Пока Кира общалась с этими сумасшедшими, Кенар съел половину начинки – с него станется.

– А Паша? – точно попугай повторила вопрос брюнетка сиплым голосом. Леонова нахмурилась и махнула рукой.

– Можно с Пашей, какая разница. Вы заходите?

Девушки не выдержали: схватились друг за друга и синхронно упали в обморок прямо на пыльный бетонный пол лестничной клетки. Леонова вздохнула, провела рукой по растрепавшимся волосам и пожала плечами. Закрыв дверь, она пробормотала под нос:

– Психички. Эй, Паш, на пороге твои полудохлые бройлеры валяются, – позвала Кира друга, поспешив на кухню.

Она надеялась, что он не успел склевать все ягоды!

Глава 2. Все лучшее отдай подруге

Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет 

© Оскар Уайльд

В день встречи Паши Канарейкина с Кирой Леоновой стояла пасмурная погода. Синоптики не обещали ничего, кроме сырости да дождевой мороси — уличная грязь на асфальте пачкала одежду и обувь прохожих.

Кира не рассчитывала на что-то особенное: перепрыгивая через огромные лужи, она поправила шапку, съехавшую набок, и поспешила на своё пятое свидание, назначенное через «Тиндер». Леонова надеялась, что будущий кавалер взбесить её за пять минут разговора с чашкой кофе.

«Будь вежливой. И не смотри своим «фирменным» взглядом на парней – это пугает» – наставительные слова подруги крутились в голове, точно заело пластинку.

«Не сравнивай его с отцом. Опусти планку, перестань мечтать о несбыточном».

Мысленный диалог с Аней не прекращался до кафе «Треммэр». Казалось, Светлицкая идёт рядом, приводя все новые доводы в пользу предстоящей встречи. Это так просто: взять и наплевать на принципы, выбирая из того, что нынче предоставляло мужское общество тридцатилетней девушке с высшим образованием.

По правде говоря, у Киры в помине не было никаких «завышенных» ожиданий. Спокойствие, надёжность, уют – всё чего она ждала от партнёра. Леонова сомневалась, что зеленоглазый шатен с озорной улыбкой мог ей обеспечить это. Они познакомились в приложении, немного пообщались и сегодня должны встретиться. Паша Канарейкин работал финансовым аналитиком, был на четыре года младше и явно не намеревался строить серьёзные отношения на этом этапе жизненного пути. Кто знал, что спустя два года, они будут жить под одной крышей и станут хорошими друзьями. Пусть у Паши трудный характер, а Кира – эмоционально закрытый человек.

– Канарейкины, – радостно окликнул пару дядя Витя – пожилой сосед по площадке. Его голос заставил друзей вынырнуть из потока мыслей о прошлом, когда Кира с Пашей вышли из квартиры.

Цыкнув от досады, Кира обернулась к Виктору Степановичу, смерив того взглядом, который Аня называла «пугающим». Глушанков поперхнулся смехом и отвернулся, делая вид, будто разглядывает обшарпанные стены подъезда. Леонова хотела высказаться на тему глупых шуток, но помешал запах табака: он забился в чувствительный нос и заставил громко чихнуть, из-за чего весь суровый вид сошёл на нет. Кира выругалась про себя: «Чёртовы табакозависимые».

– Витька, опять пристаёшь к молодым. Сколько раз говорила: не кури на площадке, у Кирочки аллергия! – супруга Виктора Степановича появилась в дверях квартиры соседей. Её муж испуганно икнул и быстрым движением выбросил недокуренный бычок в сторону лестницы. Дядя Витя одёрнул майку-алкоголичку и смущённо почесал лысую макушку, улыбнувшись жене Любе.

– Да ладно, Любань. Я же любя, – он отвёл взгляд, отступая к супруге и пытаясь её приобнять. Вышло забавно, ведь Любовь Петровна была на три размера больше Виктора Степановича.

Кира улыбнулась соседке, вживаясь в роль хорошей девочки. У неё бы получилось, но полусонный оболтус рядом неожиданно подал голос:

– Канарейкина, – оживился Паша и захохотал, вызывая у Киры желание стукнуть его голове. Чему он радовался: ещё вчера Кенар напоминал о своём статусе «свободного самца», и надоели шутки про женитьбу.

– Отныне ты не будешь такой грозной, моя маленькая Симба, – пафосно заявил Павел и поднял указательный палец к потолку. – В стане птичьих нет места хищникам.

Кира взвизгнула от неожиданности, когда Паша схватил её и прижал к себе. На каблуках она доставала ему макушкой до подбородка, поэтому Леонова попыталась отодвинуться, дабы не удариться. Аромат туалетной воды Кенара моментально вскружил голову лесной свежестью и на секунду Кира забыла, что хотела возмутиться таким отношением. Но спустя минуту всё-таки начала задыхаться от крепких объятий.

– Кенар, я сейчас задохнусь, и кое-кто умрёт от голода. Ведь не в состоянии лапшу без присмотра запарить, – проворчала Леонова и попыталась выбраться из цепких рук Канарейкина на глазах соседей. Она ощутила обиду: Паша обнимал всех подряд. Разумеется, когда находился в прекрасном расположении духа.

Они попрощались с супругами Глушанковыми и зашли в кабину лифта, искренне надеясь, что больше никого не встретят по дороге до торгового центра. Кира сверяла в телефоне список будущих покупок, предвкушая посещение бутика «Сефора», где продавались «сияющие олени» от Бекка. Она настолько отвлеклась, что заигравшая мелодия из фильма «Убить Билла» стала для неё полной неожиданностью – смартфон едва не выпал из рук.

– Чего ему надо? – Паша нахмурился, разблокировал экран, включая громкую связь. Неприятная мелодия сменилась десятком различных звуков: шум улицы, собачий лай и автомобильный клаксон, который перекрикивал абонент на том конце.

– Гав! Гав!

– Меня слышно? – заорал Тасманов громко, и друзья скривились.

– Яр, что за вопли на заднем фоне? Тебя в обезьяний питомник забрали? – поинтересовался Кенар, отводя руку со смартфонов подальше.

– Кенар, не поверишь. Я купил собаку – настоящая элитная сучка! Мы должны отпраздновать столь знаменательное событие, – голос Ярика стал громче. Складывалось впечатление, словно он ничего не слышит. Похоже, уличный гомон и собачий лай заглушали для него все остальные звуки.

Леонова покосилась на озадаченного Павла. Он первым вышел из лифта, прошёл мимо женщины с двумя маленькими мальчишками, едва не столкнувшись с ней в дверях. В ответ на недовольное фырканье Канарейкин цыкнул на испуганную даму, топнул ногой и взял Киру за руку, ведя за собой на улицу.

– Хам! – крикнула мамочка сыночков вслед.

– Какую собаку, идиот? Зачем тебе собака? Ты о себе позаботиться не можешь! – возмутился Паша. Они остановились у окна рядом с выходом из подъезда. Кира поставила сумку на подоконник, хмыкнула и прислонилась к стене, коснувшись поверхности пальцем на предмет грязи.

– Померанский шпиц. Пусичкины родители – чемпионы во втором и третьем поколении. Редкий белый окрас, чудесный нрав… – торжественную речь Ярослава прервала какофония звуков, а затем на заднем фоне послышался женский голос.

– Буся, не туда. Ты обещал на море.

– Зайка, отстань. Мне не до моря, – обратился к незнакомке Ярик. Кира закатила глаза и выразительно посмотрела на Кенара.

– Ярик, это женщина? Нет, нет, ничего не говори. Ты приобрёл шпица, а вторая элитная сучка досталась в подарок? – хмыкнул Канарейкин издевательски, но охнул от удара по плечу ремешком красной Кириной сумочки.

– Что? Отстань, Желечка. Никаких минетов, я за рулём.

– Ярик, ты ведёшь машину, болтаешь по телефону, а у тебя собака и дама без поводка? – не выдержала Кира. Над головой раздался Пашин смех.

– О, Кирыч, привет. Кенар вывел тебя погулять? – ехидно спросил Тасманов, сменив возмущённую интонацию на игривую. В трубке вновь послышались собачий лай и крики.

– На дорогу смотри, собачник-заводчик, – проговорил Паша весело.

– Смотрю, смотрю… Желя, ты куда полезла? Нет, держи Пусю!

– Но котик!

– Я не могу делать пять дел одновременно. Видишь, нам сигналят мужики на цветной тачке.

– Мумусик, твоя собака нагадила на мои «Гуччи»! И это гаишники, я вижу сигналки.

– Пуся не могла – она знает ценность брендов. Наверное, это твои протеиновые коктейли! Ой, чёрт, гаишники на хвост сели. Желя, чего ты молчала? – взвизгнул Тасманов и сбросил звонок. Некоторое время Кира с Пашей молчали, затем громко расхохотались.

— Что с твоими проектами и выбором будущего места труда? — спросила Кира, когда они вышли из подъезда.

Небольшой автомобиль «Яндекс-такси» ждал друзей неподалёку, пока водитель курил, приоткрыв окно. Собственной машины ни у Павла, ни у Киры не было. «Ниссан» Паша продал год назад, когда решил: в большом городе он только мешает. Съедает львиную долю доходов на аренду гаража, бензин, техосмотр, не считая страховки.

Помимо официальной зарплаты финансиста, как и все дополнительные средства, Павел переводил на сберегательный счёт под проценты. Благодаря ежемесячным поступлениям, скопилась довольно крупная сумма. Она не позволяла Канарейкину шиковать на широкую ногу, но можно было жить без ущерба для общего с Кирой бюджета. Изредка занимаясь финансовой консультацией предприятий в качестве подработки.

— Недавно закрыл один. Поступили несколько предложений от крупных компаний. Надо провести аудит, составить мнение по финансовой отчётности.

Кенар рассеянно разглядывал унылый пейзаж за окном, а затем повернулся к подруге и продолжил невозмутимо:

— Но работать на постоянной основе я не готов. Хватило последних четырёх лет на сталелитейном заводе. Не хочу работать с финансами на государственных и полугосударственных предприятиях. Слишком много дыр, слишком мало толку. Поищу себя в другой сфере.

— Это потому что все вокруг воруют! — раздался голос таксиста. Друзья сосредоточили внимание на водителя, а тот с улыбкой оглянулся на них, остановив машину на красный сигнал светофора.

– Простите? — Кира выразительно посмотрела на мужчину, чуть изменив интонацию. Он стушевался под её взглядом, резко замолк и отвернулся, уставившись на дорогу.

— Суровая женщина, — рассмеялся Кенар. Скорчив забавную рожицу, он придвинулся к Леоновой, наплевав на недовольное цыканье и толчки в плечо.

— Прекрати липнуть, дурень. Иногда вы с Яриком, как братцы кролики из одного ларца, — проворчала она, втайне наслаждаясь туалетной водой Паши.

Мысленно Кира прикинула: нельзя ли выклянчить у него «Деметер» с ароматом лесной свежести до зарплаты. Унисекс — в Африке унисекс, а у Леоновой как раз закончился флакон. Она немного подумала, после чего решила понаглеть. Тем более вчера Паша съел всю начинку для пирога, пока Кира общалась с его неразумной группой поддержки. Пришлось срочно бежать в ближайший магазин за морожеными ягодами — страдания должны окупаться.

— Кенар, – Кира позвала притихшего Павла, который уставился в экран смартфона. Она поджала недовольно губы, прекрасно понимая, что он завлекал очередную фанатку в клуб имени себя любимого. И судя по ухмылке: процесс ловли курицы проходил весьма успешно.

— А? — не поднимая взгляда, отозвался Канарейкин и стянул зубами перчатку с правой руки, чтобы печатать ответы.

— Ты знаешь, как я не люблю ходить кругами… Отдай свой «Деметер», который «Новая Зеландия», — Кира кокетливо похлопала ресницами и для пущего эффекта добавила взору детской наивности, а улыбке – немного вины. Совсем чуть-чуть, чтобы умилился. И надо сказать, это работало безотказно.

Паша отвлёкся от диалога с неизвестной девицей и изумлённо взглянул на Леонову.

— Обнаглела? — возмутился он. Кира в ответ печально вздохнула, используя запрещённый приём – женские слёзы.

— Не смотри так, — проворчал Паша. Непреступный бастион из решительного отказа рушился на глазах.

— Я редко прошу. И вчера я была вынуждена идти в магазин. По холоду, — со вздохом разочарования в мире проговорила Кира. Она опустила голову, точно ребёнок, ожидавший подарок к Новому году и не получивший. Определённо студия «МХАТ» потеряла талантливую актрису.

— Ладно, забирай. У меня их два, — сдался на милость победительницы Павел, не выдержав напора. Мелькнувшую на лице этой манипуляторши торжествующую улыбку, он благополучно пропустил.

— Подкаблучник, — фыркнул таксист, сворачивая на стоянку у торгового центра «Плаза» и ловко лавируя между выезжающими автомобилями. За происходящем в своей машине он наблюдал в зеркале заднего вида.

– Эх, бедные парни. Ведёмся на ваши женские штучки!

— Замолкни, — огрызнулся Кенар, раздражаясь от глупых намёков и выходя на улицу, едва такси остановилось.

Часть пространства перед зданием занимала автомобильная парковка, чётко размеченная на сектора для удобства водителей и покупателей, выходящих с тележками доверху набитыми пакетами с продуктами. Однако, сегодняшний хаос мало походил на истинную задумку проектировщиков. Бесконечный поток машин, заблокированные выезды, крики водителей такси и просто тех, кто приехал закупиться в выходные дни. Звуки клаксонов, ругань, пустые или наполовину выгруженные тележки, расставленные по всей территории в беспорядке. Туда-сюда бегали работники торгового центра в зелёных жилетах, пытаясь всё упорядочить и убрать, дабы ничего не мешало выезду.

Паша взбесился, когда очередная дама с переполненной тележкой, едва не проехалась по его коричневым ботинкам.

– Мадам, ноги – это не асфальт!

Женщина в норковой шубе недовольно шикнула:

– Нечего стоять там, где люди ходят.

— Глаза разуй в начале, клуша! — рявкнул ей вслед Кенар и одёрнул ворот зимнего пальто, шагая следом за Кирой.

Подруга, чьи золотистые кудри были спрятаны под белой вязаной шапкой с бубоном, ловко лавировала между людьми. Иногда, Паша завидовал Кириному маленькому росту, природной грации, позволявшей огибать самые неожиданные препятствия. Вроде парочки дятлов, столкнувшихся тележками у лестницы на входе.

— Паш, пошли, — окликнула его Кира, ловко взбегая на своих сапожках по скользким ступенькам. Недовольный Канарейкин последовал за ней. Дверь внезапно распахнулась, ошарашенная Леонову успела отскочить, но обледенелая поверхность крыльца сыграла с ней злую шутку. Кира покачнулась и приготовилась к падению, однако Паша ловко подхватил её подмышки.

– Ты обучение в школе закончил на уровне «Букваря»? Написано для остроголовых: «Вход»! – услышала Леонова голос Павла. Он помог ей принять вертикальное положение, правда, продолжая поддерживать и перемещая руки на талию.

— Я не видел её! — возмутился невысокий мужчина лет сорока, поправив очки с круглыми стёклами на опухшем лице. Судя по неровному шагу, испачканному пуховику и перезвону стеклянных бутылок в пакете, он явно начал отмечать новогодние праздники заранее. А когда шагнул ближе, Кира с Пашей почувствовали запах вчерашнего перегара.

— Сейчас тебе глаза на задницу натяну. Мигом прозреешь! — огрызнулся Кенар, отталкивая Киру за спину.

Любитель выпить обиженно засопел. Макушка пьяницы едва достигала Пашиного подбородка, однако уступать он не собирался. В воздухе ощущалось напряжение перед дракой – этого Кира допустить не могла. Она поправила сбившуюся шапку, собралась вмешаться, но злосчастная дверь помешала. На улицу выскочила стайка щебечущих девчонок двадцати лет с яркими пакетами. Удар пришёлся прямо в спину потенциального драчуна. Мужчину повело вперёд, а скользкое крыльцо сделало грязное дельце. Судорожно взмахнув руками, он вцепился в сумку одной из девчонок. Она закричала, попыталась ухватиться за подружек, и они рухнули на землю. Праздничная композиция «Санта-Клаус на оленях» покачнулась, но устояла. Воистину новогоднее чудо.

– Что, мужик, ноги не держат? Праздник постучался в дом? – ехидно поинтересовался Паша у несчастного, который пытался выбраться из-под девчонок, что скопом на него навалились. Канарейкин хотел сказать пару ласковых, но Кира дёрнула его за рукав и кивнула в сторону двери.

— Кенар, я вижу распродажу помады от Шанель со скидкой пятьдесят процентов и толпу куриц на входе! — выдохнула она. Решительный взгляд говорил, что Кира потащит лучшего друга тараном, если нужно. Поэтому Паше пришлось подчиниться.

Кира оглянулась на поднимающегося мужчину, задержавшись у входа.

— Эй, вы охренели? Стойте! — возмутился он, но поперхнулся словами, встретившись с пристальным взглядом Леоновой. Кадык нервно дёрнулся, а мужчина перекрестился и отступил на шаг.

— Так-то, — протянула Кира, избегая столкновения с одной из поднявшихся девиц, поспешив за Павлом.

Пятиэтажное здание, в отличие от скромного внешнего убранства, буквально пестрило украшениями. Под прозрачным куполом висел декор: подарки, упакованные в красные коробки, светящиеся гирлянды и игрушки. Посреди цокольного этажа стояла громадная ёлка с импровизированным катком – вокруг бесились дети и родители. Витражи модных бутиков пестрели многочисленными плакатами с манящими надписями: «распродажа», «подарки» и «скидки». На пятом этаже располагался кинокомплекс и уютное кафе.

Когда Паша переехал в Москву и впервые посетил «Плаза», он не увидел аквариум, окружавший прозрачный лифт. Внутри него плавали рыбы разных размеров и форм. Создавалось впечатление, словно они медленно поднимались со дна океана. Потом Кира призналась: она не обращала на него внимания, пока одна из подруг не восхитилась мастерством инженеров-проектировщиков и дизайнеров.

— Я уже не уверен, что готов охотиться на оленей в курятнике. Они меня заклюют, – проворчал Паша, окидывая толпу у входа в бутик с косметической продукцией. Симпатичные консультантки раздавали фирменные чёрные рекламные листовки, а рядом на лавочках ютились мужчины, точно тени отца Гамлета. Печальный вид говорил сам за себя: Ёрик умер, потому вечный вопрос «быть или не быть» отпадал сам собой.

— Вот они — жертвы женского абьюза, – Кенар кивнул на скучающих мужей, женихов, братьев и бойфрендов. В это время Леонова изучала объявление о вакансии, приклеенное прямо на витрину у самого входа.

— Прекрати жалеть убогих, — одёрнула его Кира, расстёгивая пуховик и снимая шапку. Она толкнула Пашу, ткнув пальцем в листок.

— «Требуется директор магазина. Зарплата по договорённости», – прочитала Леонова и оглянулась на скривившегося Павла.

— Меня в этот рассадник парфюмерно-косметического зла? — вздохнул он, изучая текст.

— Будешь мне бесплатно боксы таскать. Не надо на подарки тратиться, — пожала плечами Кира, убирая с лица волосы и поправляя лямку рюкзака.

— И правда, — хмыкнул Паша, сорвав объявление и решительно шагнув в бутик.

Глава 3. Пять лет твоих перспектив

Не работаешь – жить не на что. Работаешь – жить некогда

© Интернет

Едва Паша с Кирой очутились в магазине – их обступила толпа. От молодых парочек до дам, судорожно хватающих цветные баночки и бутылочки с красными ценниками. Люди спешили занять место в очереди.

Цепкий взгляд Киры поймал консультанта. Леонова толкнула одурманенного ароматами Павла и потянула за собой в сторону нужной стойки. Когда необходимо, Канарейкин соображал стремительно: он перехватил инициативу, расцветая улыбкой на миллион долларов. Благодаря этому девушка в чёрном форменном наряде застыла, а затем кокетливо захлопала ресницами. Она двинулась навстречу паре, забыв о даме подле себя с пробником какого-то крема в руках.

– Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? – проворковала консультант, выделив слово «вам» при обращении к Павлу. Киру она попросту проигнорировала.

Леонова нахмурилась и хотела возмутиться подобным поведением. Но не успела: Паша расправил сорванный лист и протянул девушке, посмотрев на бейдж.

– Светлана, подскажите, к кому я могу обратиться? – от его интонации Кира непроизвольно скривилась. Озадаченная Светочка взглянула на объявление.

– А! Вам нужно к Снежане Денисовне. Это главный администратор. Я провожу, – обрадовалась Света. Бросив в сторону Киры надменный взгляд, она вцепилась в руку Павла, отталкивая Леонову и показывая направление.

– Вот… блудник! – прицыкнула Кира. Она собралась уйти, повернувшись к выходу, но вдруг услышала голос Кенара, окликнувшего ее. Его внимание притупило обиду в душе и согрело изнутри.

– Далеко не отходи, я быстро, – Леонова махнула рукой в знак согласия и зашагала в сторону стенда «Бекка», намереваясь если не купить хайлайтер с оленями, то вдоволь налюбоваться. Как показывала практика хождения с Пашей по магазинам, времени у нее предостаточно.

– Вы знаете, Павел, Снежана чрезвычайно ответственный человек. Директор назначил её администратором нашего магазина и позволил проводить собеседование с кандидатами от своего имени. Нелегко отыскать хорошего управляющего. Большинство не понимает тонкости сферы продаж косметической продукции, – вещала Светлана.

Они дошли до незаметной серой двери, за которой располагалась подсобка. По всему помещению стояли открытые коробки с косметическими средствами. Местами на полках валялись флаконы духов без упаковки, помады, карандаши и многое другое. Увидь такое безобразие кто-то из клиентов, они бы не покупали с подобным рвением продукцию с красным ценником. Дальше стоял компьютерный стол, заваленный бумагами, а над ним склонилась сама Снежана Денисовна.

Павел прошелся взглядом от стройных ног, облачённых в туфли на шпильке, до кромки юбки. Остановился на ягодицах, ощущая возбуждённость. Администратор ему определенно понравилась, но не в качестве будущего начальника.

– Снежан, здесь молодой человек. На собеседование, – проворковала Светлана, о которой Паша совершенно забыл. Администратор выпрямилась и обернулась. Из груди Павла вырвался разочарованный вздох. Вид женских ягодиц приносил ему эстетическое наслаждение.

– Резюме с собой? – в голосе послышалась приятная хрипотца. Бейдж, приколотый к шелковой красной блузке, гласил: «Крысицкая Снежана Денисовна. Администратор»

– Обойдусь без него, – хмыкнул Павел, отмечая про себя, что перед ним вполне симпатичная женщина. Черты лица тонкие, благородные. Правда, длинный нос немного портил общую картину.

Снежана приподняла брови и кинула взгляд на Светлану.

– Иди в зал, – коротко приказала она. Света обиженно фыркнула и бросила на Пашу томный взгляд. Спустя минуту она вышла, громко хлопая дверью и оставляя Павла со Снежаной вдвоем.

Крысицкая выпрямилась, когда Паша сделал первый шаг. Он стянул пальто и бросил его на одну из коробок, двигая медленно. Словно хищник, готовый к атаке.

– Опыт работы? – выдохнула Снежана, нервно облизывая пухлые губы. Паша прищурился, ощущая на языке сладкий вкус победы.

– Большой, – отозвался Кенар, постепенно приближаясь.

– Я говорила о продажах, – выдавила Снежана, упираясь ягодицами в стол. Мятый лист с объявлением упал на пол с тихим шуршанием.

– У меня сам Сатана купит зонтик, – ответил Павел, настигая свою жертву. Канарейкин оперся о стол по обеим сторонам от Крысицкой. Их взгляды встретились, а Паша наклонил голову, проведя кончиком носа по щеке администратора.

– Охотно верю, – прошептала она, опуская взгляд.

Паша услышал, как Снежана шумно вдохнула воздух и улыбнулся. Он не торопился, предоставляя ей выбор: шагнуть в пропасть или остаться на краю. Между желанием и действием большой разрыв, преодолеть который предстояло самой Крысицкой. И она его сделала. Коснулась ладонями крепкой груди, сминая пальцами мягкую ткань белого джемпера Павла и поддалась к нему.

Ладони Кенара легли на бедра Снежаны. Паша легко приподнял Крысицкую, заставляя охнуть от неожиданности и усаживая на крышку стола. Она раздвинула ноги, Паша принялся задирать узкую юбку, прикидывая мысленно: оставлять чулки или лучше стянуть? Пальцы скользнули выше, касаясь кружевных стринг, Снежана застонала. Канарейкин немного надавил на ткань, хмыкнув от того, какая она влажная. Дрожащими руками Крысицкая потянулась к бляшке ремня его темно-синих джинсов, охнув от укуса за ухом.

– Кем вы себя видите через пять лет? – прохрипела Крысицкая.

Она помогла Паше расстегнуть блузку и стянуть с плеч. Взгляд у Кенара потемнел, едва ему открылся великолепный вид на ее грудь в обрамлении дорогого бюстгальтера. В подсобке стало жарко, температура с каждой секундой становилась выше. Девушки любили ушами, а Кенар размениваться на слова во время секса не торопился. Поэтому просто коснулся губ Снежаны и прошептал жарко:

– Лучше спроси, какие у меня планы на ближайшие полчаса, – а затем поцеловал, не дожидаясь ответа.

Кира задумчиво рассматривала два оттенка помады: «Красный бархат» или «Страстный поцелуй»? С виду они были похожи, но отличались подтоном. Первый приятно ощущался на губах, а второй выгодно подчеркивал белизну зубов и лучше сочетался с кожей. Пока она вертелась у зеркала, Светлана неловко помялась и осторожно спросила:

– Ваш спутник… Вы давно знакомы? – Кира мрачно посмотрела в сторону надоедливой работницы магазина. Хамское поведение она не простила, хоть Света пыталась это исправить, бегая туда-сюда, показывая все, на что падал взор Леоновой.

– Паша? А что с ним? Живет, здравствует, – хмыкнула Кира. Она прекрасно знала, чем занимался этот предатель. Рассказывал о своих достижениях в горизонтальной плоскости вместо того, чтобы искать нормальную работу. Дурень, как есть.

– А-а-а, – Снежана вскрикнула, прогибаясь в спине.

Паша выдохнул от восторга, толкаясь членом во влажное женское нутро. Крысицкая крепче сжала ногами его бедра, приподнимаясь немного и увеличивая глубину проникновения. Они не особо уделили внимание прелюдии, даже не сняли толком одежду. Кенар попросту сдвинул полоску стрингов в сторону, особо не стараясь возбудить партнершу. Снежана прекрасно справилась сама, цепляясь сейчас за его плечи, постанывая от каждого толчка громче.

Кира фыркнула и вновь повернулась к зеркалу, приподняв густые волосы, рассматривая помаду от Шанель на губах, пока Анастасия терпеливо ждала вердикта.

– Он очень красивый и такой… сильный, – с восторгом вздохнула Света, прижимая к груди тюбик помады марки «МАС»

– Ага, настоящий спринтер. Забеги на короткие дистанции – его конек, – рассмеялась Леонова, мысленно убивая Павлика в сотый раз за минуту.

– Бегун? – округлила глаза консультант, а Кира дернула рукой, ткнув себе помадой в щеку.

– Павлик-то? Конечно, прямо гепард на охоте, – кивнула Леонова, стирая алую линию салфеткой, заботливо поданной консультантом.

Крысицкая вонзила зубы в плечо Паши, оставляя влажный след на ткани джемпера. Она тяжело дышала, голова кружилась, и Снежана с трудом сдерживалась, чтобы не заорать на весь магазин от удовольствия, прострелившего тело. Стол под ней трясся от каждого движения Кенара, бумаги смялись – часть документов оказалась на полу. Снежана легла на спину и ощутила, как в поясницу уперся маленький степлер. Канарейкин коснулся большим пальцем нижней губы Крысицкой, оттягивая её в момент, когда член достиг матки, вышибая весь кислород из легких. Никаких возражений не последовало, канцелярские принадлежности были забыты.

Паша придержал Снежану, когда она встала на ноги, и повернул спиной к себе. Ладонь легла на живот, и Кенар улыбнулся, ощутив, как непроизвольно сжалось мышцы. Коснувшись губами мочки уха Крысицкой, Канарейкин поцеловал чувствительную точку, затем опустился ниже с поцелуями на шею. Левая рука пробралась во влажную копну рыжих волос. Паша с силой сжал их, оттягивая голову Снежаны назад и одновременно надавливая на поясницу. Он слышал тяжелое дыхание и возмущенный рык в ответ на прерванный оргазм, едва Павел остановился, словно издеваясь над несчастной партнершей.

– Видишь, Саша. В управлении важен опыт, – усмехнулся Кенар, шлепнув по оголенным ягодицам и слыша тихий вскрик.

Пальцы опустились к развилке бедер, собирая влагу и размазывая ее по коже. Он коснулся клитора, слегка ударяя по нему пальцем и Снежана дернулась, взвизгивая от восторга.  На чужое имя Крысицкая не обратила никакого внимания, целиком отдаваясь во власть Канарейкина, не разменивающегося на сантименты.

– Как интересно. А кем вы ему приходитесь? Сестра? – с надеждой спросила Светлана. Кира мрачно посмотрела на консультанта, напугав до смерти.

– Единственная девушка, имя которой выбито у Паши в подкорке, милочка, – процедила Леонова, отворачиваясь к зеркалу. Немного полюбовавшись на себя, Кира протянула два тюбика.

– Возьму эти, – Света вздрогнула, схватила пробники и безропотно присела, которывая ключом ящик, где хранилась новая продукция, не тронутая другими покупателями.

– Курицы, – Кира выругалась едва слышно, наблюдая за Светочкой.

– Снежана, – проговорила администратор магазина

Она постепенно приходила в себя, анализируя собственный поступок. Послышалось тихое шуршание – Павел поправлял одежду, делая вид, будто очень торопится. Крысицкая улыбнулась, вспоминая потрясающие мгновения в объятиях Канарейкина. Повторить бы вновь, однако Кенар не спешил оставлять контакты и вообще после секса стал каким-то отстраненным. Пульс ускорился после пережитых оргазмов, мышцы влагалища непроизвольно напряглись, стоило вспомнить минуты страстного соития. Дух Снежаны словно отделился от физического носителя в момент пика. Настоящая «маленькая смерть».

– А? – Кенар повернул голову в сторону партнерши. Едва интерес угас, она больше не казалась ему красивой.

Волосы растрепаны, под глазами темные круги от косметики, пуговицы на блузке застегнуты неправильно, а по чулкам пошли стрелки. Хорошо, что помада оставалась на губах. Кенару не улыбалось отстирывать этот косметический продукт со своей одежды. Саша или Снежана скорее напоминала утонувшую выдру, чем роскошную деловую женщину, которая привиделась Кенару полчаса назад.

– Ты назвал меня Сашей, – повторила Крысицкая, приподнявшись в кресле, где устроилась после их небольшого «собеседования». – Кто она такая? – обиженно поинтересовалась, не сумев сдержать любопытства.

– Откуда я знаю, – пожал плечами Кенар, привычно улыбаясь.

– Я позвоню насчет работы, – добавил Паша таким тоном, словно они действительно обсуждали его будущую карьеру. Канарейкин послал озадаченной Снежане «воздушный» поцелуй и, подхватив с коробки свое пальто, вышел из подсобки. Первым делом Паша оглянулся, выискивая в зале светловолосую макушку своей подруги. Кира нашлась довольно быстро. Она стояла в очереди на кассу среди толпы. Значит, успела что-то выбрать, и Паша не опоздал. Канарейкин шагнул вперед, вновь погрузившись в мир дивных ароматов. Так недолго заработать астму.

– Я не могу сделать скидку на «МАС». Эта марка не указана в списке.

Кира посмотрела на недовольное выражение лица Светланы, которая всего несколько минут назад «стелилась» перед ней, точно коврик Алладина. А сейчас ехидно заявляла, будто выбранные товары не вошли в скидочный лист. Хотя красный ценник на них стоял, Леонова прекрасно помнила.

– Отлично, – она поджала губы, доставая золотую карту клиента.

– Нельзя. В честь новогодней промоакции – бонусы недействительны, – с наслаждением протянула Света. Кира скрипнула зубами, головная боль усилилась и росло внутреннее раздражение. Вся радость от предстоящей покупки сошла на нет из-за одной хамоватой консультантки, обилия запахов и поведения Паши.

– Девушка, можно быстрее? – возмутилась дамочка позади.

Кира резко обернулась и окинула женщину взглядом, наполненным презрением. Затем вновь повернулась к Светлане. Мелькнула мысль о том, чтобы плюнуть и ничего не покупать в этом магазине – это не единственный филиал. Леонова открыла рот, но внезапно знакомая рука легла на поверхность стойки с кассой, а второй Паша ловко прижал подругу к себе, игнорируя удивление Светланы. Едва его горячее дыхание коснулось уха Киры, она ощутила дрожь и невольно прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением близости.

– Львенок, у тебя проблемы? – в нос ударил запах чужих духов, от которого Кира скривилась и быстро сбросила с себя наваждение от присутствия Канарейкина. Не хватало ей поддаться на его глупые шуточки. Но гадость сделать хотелось. Хоть кому-то.

– Она мне отказывает в законной скидке на помаду, – пожаловалась Леонова, решив не выделываться, пока этот гуляка в доброжелательном настроении после забега. Потом ему хвост накрутит.

– Этот товар не идет по акции! – попыталась возразить Светлана. Паша с ленцой наклонился, заставив консультанта резко замолчать и покраснеть от его взгляда. Она покосилась куда-то в сторону подсобки, затем вздохнула и потянулась к золотой карте, бормоча под нос:

– Возможно, я сумею что-то придумать…

— Ты, Паша, енот-потаскун, – первым делом заявила Леонова, едва они вышли из магазина. Любовно прижимая к себе фирменный полосатый пакет, Кира посмотрела на друга, замечая растрепанную прическу и довольную улыбку. Покачав головой, она к эскалатору.

– Почему енот-потаскун? Он разве не полоскун? – хмыкнул Паша, идя следом и наблюдая, чтобы подруга ни в кого-то не врезалась.

– Конкретно ты – редкий вид потаскуна, – проворчала Кира, – не удивлюсь, если в детстве мама уронила тебя в чан с виагрой.

– Феромонами. Я невероятно популярен благодаря им.

– Ты себе льстишь, – покачала головой Кира. Кенар нагнал ее у первой ступеньки, и приобнял за плечи, прижимая к себе.

– Канарейкин отстань. Трогал своими лапищами какую-то бабу. Фу! Вдруг подцепил от нее что-то? – скривилась Леонова, но попыток вырваться не предприняла. Просто ворчала по старой привычке, заставляя смеяться этого идиота.

– Мы живем вместе, маленький лев. Мои болезни – твои, – хохотнул Кенар, с наслаждением запуская пальцы в шелковистые пряди волос Леоновой.

– Индеец индейцу друг, товарищ и запасной скальп, – проскандировала она в ответ, хлопнув Канарейкина пакетом по груди. – Ты должен мне полноценный обед в шикарном ресторане на вершине мира, – желудок Киры отозвался на манящие запахи, громко урча.

– Боюсь, туда мы не успеем. Ты съешь меня раньше, – усмехнулся Паша. Схватив возмущенную Киру, он сомкнул пальцы на ее запястье и потянул за собой, расталкивая пару по дороге наверх.

– Пошли, завалим мамонта – покормим главу прайда. Пока он не съел маленького несчастного енота, – Кенар озорно подмигнул подруге, показав средний палец влюбленным, что-то крича им вслед.

– Бесцеремонный олень. И я единственная, кто способен вытерпеть тебя достаточно долго. Тасманова не считаем, он твой кошмарный близнец, – фыркнула Кира и ойкнула, стоило Паше оказаться чересчур близко к ней.

– Мои гениальные шутки больше не прокатывают? Срочно требуется апгрейд.

Леонова улыбнулась, показывая «фигу» другу.

– Плохо стараешься.

– Обожаю тебя, Симба. Если бы два года назад я был готов к семейной жизни… – Паша перехватил кулачок Киры, прикоснувшись губами к ее запястью, слыша, как она затаила дыхание.

– Ни за что. Ты же отмороженный!

– Тьфу. Не порть настрой, Леонова. Я говорю тебе о любви!

– А в подсобке чем занимался? Работу получал? Какие перспективы на пять лет?

Люди оборачивались вслед странной парочке, слыша их препирательства. Девушки прожигали Киру недовольными взглядами, а она продолжала дразнить Павла и ощущала некоторую гордость за свое положение подле него. Кенар улыбался, обнимая Леонову чуть крепче, чем положено друзьям, шепча на ухо ответ:

– Я взял, что предложили.

– Защиту не забыл, енот-потаскун?

– Обижаешь, Львенок. Презервативы – мое все!

– Тогда купишь мне двойную порцию бурито за то, что вынудил ждать и страдать в одиночестве. Чувствовала себя Пенелопой – супругой Одиссея. Стенала, как Джульетта на балконе, а ты нисколько не раскаиваешься.

– Знаешь, меня волнует другой вопрос: куда деваются калории? Грудь не выросла с момента нашего знакомства, – пошутил Паша, быстро отскакивая от разъярённой Киры.

– Потому что вечно меня объедаешь, Кенар. И прекрати шутить над моей грудью, ты ее даже не видел! – пропыхтела Леонова.

– Так покажи.

– Идиот!

Канарейкин запрокинул голову и громко расхохотался. Горбатого могила исправит, но не факт.

Глава 4. Сильная и независимая, но без собаки

Дружба между мужчиной и женщиной возможна, но в большинстве случаев, кто-то уже давно мысленно поимел другого во всех позах.

© Интернет

Кафе мексиканской кухни занимало половину пятого этажа. Когда Паша с Кирой вошли в помещение, они с удивлением отметили: за столиками никого, а официанты откровенно скучали у бара. Видимо, основная масса людей не успела смести с полок бутиков последние товары по акции перед новогодними каникулами.

Здесь было уютно. Столы с плетеными качелями располагались в стильных одиночных беседках вдоль всего зала. Можно спокойно обедать в уютной обстановке, покачиваясь в удобных мягких креслах, сидя друг напротив друга. Тихая неспешная музыка совершенно не мешала общению, наоборот, располагала к романтике.

– А-а гофячо-о! – взвыл Канарейкин, едва не выплевывая обратно в тарелку огромный кусок бурито с индейкой и вызывая у Киры неконтролируемый приступ смеха. Она никак не могла успокоиться. Хотя смеяться с переполненным ртом опасно – Леонова боялась подавиться.

Наблюдая, как Паша судорожно наливает воду в стакан, поскольку чай им еще не принесли, с улыбкой покачала головой.

– А я говорила: жуй аккуратнее. Ты же никогда не слушаешь, – хмыкнула Кира.

Острый перец халапеньо, добавленный для вкуса, заставил Кенара выпить всю воду в графине. Пока он откашливался, утирая выступившие слезы, Леонова продолжала спокойно жевать, даже не поморщившись в отличие от своего друга.

– Убить меня пыталась, бессовестная женщина? – возмутился Канарейкин, приходя в себя и недовольно глядя, слыша завистливый вздох.

– Что? – полюбопытствовал он, забывая о своих обидах.

– Твои ресницы причиняют мне боль, – проворчала Кира.

Слезы брызнули из глаз, когда жгучий перец обжег язык. Тройная порция халапеньо оказалась чересчур острой даже для нее. Давая взбудораженным рецепторам немного успокоиться, Леонова едва не подавилась следующим куском, поймав на себе заинтересованный взгляд Павла.

Медленно положив недоеденный бурито обратно на тарелку, она приподняла брови и потянулась к стакану. Убедившись, что графин пуст, Кира спросила:

– Что?

– У тебя красивые глаза, – улыбнулся подлец, подперев рукой подбородок.

На такое заявление Кира громко фыркнула, заметив официанта с подносом. Молодой человек улыбнулся и подошел к их столику, ставя две чашки, заварник и терминал для оплаты по счету.

– Ты это уже говорил, – Леонова потянулась к сумке, дабы достать телефон, но Паша опередил ее. Он ловко поднес телефон, который издал тихий писк, а следом пришло смс-оповещение о снятии средств.

– Издеваешься? – возмутилась Кира, откидывая сумку на подушки. – Ты подрываешь мою женскую независимость.

– Всего лишь оплатил еду, – развеселился Кенар. – И когда я говорил, что у тебя красивые глаза? – Паша потянулся к заварнику, убедившись, что чай готов и принялся разливать его по чашкам. Официант пожелал им приятного аппетита во второй раз и удалился, забирая грязные тарелки.

– Ты всегда платишь. Мне нечем будет отдавать долги, – ответила Кира, беря в руки чашку. – А говорил на первом и последнем свидании. Не помнишь?

– Ха! Львенок, я только успел дать по газам своей сексуальности, как выяснилось: мне негде жить. Комплимент про глаза как-то вылетел из моей памяти, – пожал плечами Паша, делая глоток.

– П-ф, мне тоже пришлось выкручиваться в срочном порядке, ища замену своей соседке, – Кира дернула плечом, невольно вспоминая, как осталась один на один с главной проблемой её жизни – оплатой съемной квартиры.

Вместе с подругой Наташей они делили аренду, и все, что касалось жизни в столице. И тогда Леонова совсем не задумывалась, что подруга может её подставить. Выселившись за неделю до окончания месяца, она заявила: оплатить свою половину не сможет, ведь им с будущим мужем нужны деньги на свадьбу. Хорошо, что её невольный кавалер оказался порядочным парнем и в лице Паши она нашла не только хорошего соседа, но и приятеля.

– Кстати, о друзьях, – встрепенулся Кенар, бросив удивленный взгляд на пискнувший смартфон на столе. На лбу появилась складка от морщин, стоило прочитать текст сообщения.

Кира наклонила голову, когда Паша повернул к ней экран, давая возможность, увидеть от кого пришло послание.

– «Птенчик, жду в девять вечера у подъезда. Не забудь почистить перья и натянуть свои лучшие труселя. Люблю и чмокаю. Только твой, Яра», – прочитала она со смехом, вновь смотря на недовольного Канарейкина.

– Десять лет за убийство – это много? – поинтересовался Паша, убирая телефон в карман.

– Тебе не понравится на государственных харчах, – хохотнула Кира, – и ты его любишь.

– Понравится.

– Нет.

– Да.

– Ты сам впустил его на балкон, – улыбнулась Кира, и Паша поморщился, вспоминая полуголого Ярика посреди своей лоджии.

– Он грозился посадить меня по статьям сто двадцать четыре и сто двадцать пять Уголовного кодекса. С друзьями так не поступают, – заявил Кенар, тарабаня по столу пальцами. – И это человек, который висел в одних трусах, убегая от разъяренного мужа!

– Так сработало же.

– Надо было дать упасть и сделать вид, что ничего не произошло, – Кира покачала головой, допивая чай и доедая бурито.

Некоторое время они просто сидели. Такие моменты Кира и Паша ценили особенно – возможность молча наслаждаться атмосферой без необходимости подбирать тему разговора. Никакой неловкости, обид – ничего из того, что по обычаю могло возникнуть на свидании или встрече.  Паша отвернулся от окна и посмотрел на Киру. Она сидела, обхватив чашку ладонями, и рассеянно очерчивала край большим пальцем. Леонова часто так делала, когда думала, что Кенара не смотрит. Просто замирала, уставившись в одну точку, и Канарейкин мог любоваться ей без зазрения совести.

Над ее лицом словно поработал профессиональный художник: благородные черты, прямой нос, высокие скулы и идеальный овал. Во всяком случае, такой она казалась Павлу. Может для других Кира не была красавицей, но ему нравилось любоваться ею. Кенар опустил взгляд на длинные изящные пальцы с аккуратными ногтями и подумал, что она была бы хорошей пианисткой.

– Ты смотришь, – мелодичный голос вывел Пашу из задумчивости. Он поднял взгляд на лицо Киры и улыбнулся.

– Я уже говорил: ты красивая, – поднеся чашку к губам, Кенар сделал глоток остывшего чая.

– Паша, – она качнула головой, точно отгоняя наваждение.

– Двадцать восемь лет уже Паша.

– А мне тридцать два!

– Не начинай, – фыркнул Кенар, откинувшись на спинку кресла и морща лоб. Он и так понимал: Кира ускользает от зыбкой темы, задвинутой на дальнюю полку пыльного чулана их романтических отношений.

– Я готовлюсь к депрессии.

– У тебя день рождения только через три месяца. Ты маешься ерундой, – отмахнулся Канарейкин.

– Поправочка: уже через три месяца! – тяжело вздохнула Леонова и подперла подбородок руками, ставя локти на стол, – я постарею, умру в одиночестве и без кошки.

– Ничего, Леонова, клянусь, – Паша приложил ладонь к груди, – навещать в доме престарелых. И носить детское пюре в качестве лакомства –  зубов-то у тебя не будет.

Он увернулся от смятой салфетки, брошенной в него, и расхохотался.

– Ты обещал мне домик в Норвегии, – погрозила пальцем Кира.

– Для начала надо работу найти, – хмыкнул Кенар, – но про домик помню.

– Чует моя львиная душа: бросишь одну, как в магазине, – проворчала Леонова, а лицо исказилось от притворных страданий. Она стерла несуществующую слезу чистой салфеткой. – Так и вижу: большое окно, заснеженные степи и никакой собаки.

– Недавно была кошка. И почему только ты?

– Я сильная и независимая, а собака – это хорошо. Особенно в Норвегии, – с пафосом заявила Кира и отвела взгляд от Пашиной улыбки, заставлявшей её сердце биться чаще.

«Ты красивая» – обычный комплимент, о котором она старалась много не думать. Мало ли кому и как часто Кенар говорил это.

– Слышь, сильная и независимая. Ты купила самое пошлое платье на новогодний корпоратив? Он у тебя через две недели. Длина юбки должна быть не выше колена!

– Что за патриархальные замашки, Канарейкин?

– В мире не хватает феминитивов, госпожа экологичка.

– Экологиня – поправила Кира своего друга, звонко смеясь. – Твой вариант у меня ассоциируется с алкоголичка.

– Я знал, что в душе ты немного алкоголик Вася… – хмыкнул Паша.

– Тьфу на тебя, угнетатель женской свободы.

– Отлично, тогда долг отдашь натурой.

– Паша!

Глава 5. Барбимобиль и мальчики

Дружба долго не ржавеет, если регулярно протирать её водкой.

© Интернет

Ровно в половине десятого вечера Паша вышел из подъезда и сунул руки в карманы своего зимнего пальто. Наученный горьким опытом, он знал: его дружок опоздает. А потому не слишком торопился. Достал пачку сигарет в надежде на известную поговорку: начни курить – подъедут пять автобусов.

Когда часы на смартфоне показали без одной минуты десять вечера, Кенар изрядно осатанел и замерз. Последние собачники отправились по домам, поэтому во дворе стояла непривычная тишина.

– И где этот мудак? – выругался Павел, прикуривая сигарету.

Он увидел свет автомобильных фар и закатил глаза. Выбросил тлеющий окурок, настроившись вытрясти последние мозги из своего дружка. Кенар так увлекся фантазиями, что не сразу рассмотрел подъехавший автомобиль. Но когда пригляделся, пожелал выпить без закуски чего-нибудь крепкого.

Кислотно-розовый мини-кроссовер «Ниссан Жук» – это такая милая крохотная машинка. Настоящий прототип игрушечного автомобиля для куклы Барби. Поэтому Паша захотел домой, едва дверца с передней стороны открылась, а из салона послышался веселый голос Ярика:

– Заваливайся, крошка. Здесь дует.

Кенар помрачнел и хрустнул пальцами, сжав их в кулак.

– Издеваешься? – поинтересовался он, с отвращением оглядывая транспорт. Подойдя ближе, Канарейкин заглянул внутрь и посмотрел на веселое выражение лица Тасманова.

– Сорян, «Ягуар» на стоянке у гайцев. Отец Жельки отказался оплачивать очередной штраф, – Ярослав закатил глаза, закуривая сигарету и стряхивая пепел в приоткрытое окно. – Пришлось взять эту крошку у Динки.

Он с любовью погладил «крошку» по рулю. Паша скрипнул зубами, согнулся в три погибели и забрался в салон на пассажирское место, с силой хлопая дверью. Тасманов от возмущения подскочил, ударяя головой:

– Кенар! Ей же больно! – шикнул он и схватился за макушку, которой ударился о потолок.

– Будешь знать, как опаздывать, – позлорадствовал Павел, нахмурился и пристегнулся от греха подальше.

– Кто такая Дина?

– Секретарша моей начальницы, – послушно отозвался Ярик, выдыхая дым.

– С ней ты тоже спишь?!

– А что такого? Она красивая, делает отличный минет, а ее растяжке можно только позавидовать, – пожал плечами Ярик, повернувшись к Паше. Выглядели они в этой машине как слоны в посудной лавке.

– Господи, какой кошмар. Твоя начальница старая, а ее секретарша дура, – скривился Кенар, но любвеобильности друга нисколько не удивился. Это же Тасманов. Весь высший свет столицы, наверное, побывал в его постели: от светских львиц до их дочерей.

– Сказал чувак, который дрочит на бабу старше себя, – расхохотался Ярик, отклонившись от подзатыльника.

– Захлопнись, гиена. Лучше кати свою таратайку навстречу приключениям! – рыкнул Паша, устраиваясь с максимальным комфортом. Если это было вообще возможно.

– Есть, босс! – отдал честь Ярослав, выбросил сигарету и закрыл окно, ежась от проникшего в салон холода.

Машина дернулась. Хотя «Жуку» стоило отдать должное: он был удобен для женщин, мало потреблял и отлично лавировал в городе, полном пробок. Только зимой постоянно застревал в сугробах и совершенно не подходил для людей, чей рост начинался от ста семидесяти.

Паша попытался расслабиться, но его колени уперлись в панель, и он скрипнул зубами, достал смартфон, желая написать сообщение Кире.

– Кончай уже, – подал голос Ярик, глядя на дорогу. Кенар бросил на него удивленный взгляд.

– Ты же не баба, чтобы я на тебя кончал, – отозвался Паша, но телефон поспешно спрятал. Отправил только одно сообщение, где просил запомнить его молодым и красивым.

– Фу, птенчик, какой ты пошлый, – хмыкнул Тасманов, сворачивая на перекрестке и игнорируя красный сигнал светофора. Паша цыкнул, ощущая, как машина набирает скорость.

– Хочешь убить нас до приезда в клуб? Мало одной тачки на штрафстоянке, так теперь им привезешь этот розовый кошмар? Оставишь свою собачку сиротой, а баб вдовами? – елейным тоном проговорил Канарейкин, бросив взгляд на мелькнувшие вывески в окне.

– Расслабь булки, Кенар, она берет не больше ста, – закатил глаза Ярослав и бросил на него взгляд, – и какая собака?

Паша вновь попытался вытянуть куда-нибудь ноги, но ничего не вышло.

– Твой шпиц. Померанский. Сучка элитная, отозвался в ответ, судорожно пыхтя.

Ярик соображал ровно минуту, а затем резко дал по тормозам. Их бросило вперед. Машина с визгом остановилась, чуть не сбив старушку, переходившую дорогу. Она погрозила им клюкой, послышался мат водителя такси, которое ехало позади.

– Японская сила, я же забыл собаку в машине! – взвыл Ярослав и выпучил глаза так, что стал похож на пучеглазого лемура.

– Почему-то я в тебе не сомневался, – с притворным сочувствием протянул Паша. – Помнится, ты отправил гулять морскую свинку. А через две недели мы нашли ее труп у тебя за диваном, когда искали источник вони! – Кенар передернул плечами, вспоминая тот инцидент.

– Ой, тля, что делать-то? – пробормотал Ярослав. Он так отчаянно сжимал руль, что Паша решил, будто у Тасманова проснулась совесть. Однако спустя минуту Ярик расправил плечи, улыбнулся и беспечно произнес:

– Пофиг, потом заберу. Сейчас главное – успеть в клуб до одиннадцати вечера. Там бесплатно пускают тех, кто придет пораньше.

Паша молча пожалел несчастное животное и закатил глаза в сотый раз за вечер.

К клубу «Адова пасть» они подъехали за пять минут до положенного времени. Судя по ажиотажу на входе, не одни они решили воспользоваться «халявой», предоставленной хозяином заведения, который был им знаком. Полураздетые девицы и скучающие парни топтались у входа, нервно выглядывая из очереди. Многие явились сюда с парой или целой компанией друзей.

Ярик пристроил свой транспорт между двумя джипами, и они вышли из машины, шагая в сторону клуба.

Канарейкин уже почти дошел до входа, когда понял, что Тасманова с ним нет.

– Вот же… кролик, – прошипел Кенар, заметив друга у странной парочки девиц. Кажется, лесбиянок. Одна из них могла своими бицепсами поспорить с бритоголовым охранником. Вторая девушка с зелеными волосами разглядывала Ярика и что-то объясняла.

– Что вы говорите? Расскажите, а как это: ворота одного города покоряют ворота другого города? – живой интерес Ярослава к интимной жизни подружек пришелся им не по вкусу.

– Чего тебе, петушара? Давно по яйцам не получал? – услышал Паша, подходя ближе. Девица с короткой стрижкой с мускулами хрустнула пальцами и прищурилась. Улыбка Тасманова стала шире. Мысленно Кенар помолился за его красоту, которую готовилась испортить разъяренная девушка, но пока он добирался до него, спасение уже не понадобилось.

– Поясняю, красавчик: только женщина понимает женщину. Ласки, прилюдии важны в сексе, а мужчины об этом забывают…

– Какого хрена? – Кенар уставился на Ярика, который внимал словам лесбиянки. Ее зеленоволосая подруга кивала в ответ с умным видом, словно они обсуждали научный эксперимент.

– О, это твой дружок? – поиграла она бровями.

– Девочки, я же по вам, – ласково улыбнулся Тасманов, обнимая девушек. Паша захотелось ударить его, а потом закопать в сугробе. Впрочем, не впервой.

– Так и мы, – защебетали не своим голосом подружки, хотя пять минут назад басили, как прокуренные матросы. Паша не выдержал, подошел ближе и дернул Ярослава на себя за ворот куртки, чем ошарашил его собеседниц. Они отшатнулись в сторону и удивленно выпучили глаза.

– Пошли, зайчик-побегайчик. Я хочу нажраться, а не забирать тебя из ближайшего ЛГБТ клуба, – заявил Кенар, шагая вперед и игнорируя возмущенные вопли людей из очереди.

– Эй, красавчик, не забудь позвонить! И дружка можешь взять, – услышал он позади и громко фыркнул. Будучи на входе, кивнул охраннику Косте, который широко улыбнулся в ответ.

– Без шалостей мне, – погрозил он пальцем по-отечески, и Паша кивнул, пихая вперед охнувшего Ярика.

– Слышал, удод? Не вздумай опять надраться и приставать к шестам, – хмыкнул Кенар. Обиженный Тасманов недовольно цыкнул и отвернулся, поправляя светлую прядь волос.

– Че сразу Ярик-то? – проворчал он, пожимая руку Константину и заходя следом за Пашей в шумное помещение.

Внутри их встретили молодые секьюрити с металлоискателями, но черная карта с красными теснением в руках Павла заставила их пропустить парочку к гардеробной. Статус вип-клиентов давал свои преимущества. Сдав одежки, они получили на руки номерки, а Канарейкин почувствовал на себе заинтересованный взгляд девушки-администратора. Она поправила светлую прядь волос, подмигнула Паше и выдала очередному клиенту браслет с чипом для входа в зал. Мысленно Кенар сделал себе пометку познакомиться. Попозже.

– Привет, красавица, – Паша облокотился о стойку, заставив девчонку потупить взгляд. Закатав рукав темно-зеленой рубашки, он вытянул руку и показал татуированное запястье. При виде смешной мордашки Гринча глаза администратора удивленно распахнулись, и она щелкнула неоново-красным браслетом, фиксируя его до нужного размера.

– И мне, – заулыбался Ярик, бренча многочисленными фенечками и браслетами, под которым пряталась мордашка дятла Вуди. Уже равнодушнее девушка коснулась кожи Тасманова пальцами и аккуратно застегнула браслет.

– Все, хорош кости оттирать, Вуди, – хмыкнул Паша, хлопнув друга по спине. Администратор открыла было рот, но сказать ничего не успела. Послышался шум и знакомый голос окликнул парочку друзей:

– Вах! – причмокнул низкорослый, крепко мужичок. Кавказские корни в нем выдавал крупный нос и черные волосы, чуть тронутые сединой. Он спустился с боковой лестницы, ведущей к его офису, откуда открывался вид на танцпол.

– Вай, вай! Какие бриллианты сердца моего решили посетить мое скромное заведение. Пабло, Ярослав, – радости старого кавказца не было предела. Хозяин клуба раскрыл объятия, сверкая золотыми перстнями на пальцах, и похлопал каждого из парней по спине. Они действительно стали ему родными, ведь столько денег в «Адовой пасти» не оставлял ни один постоянный клиент.

– Асан, – Паша заглянул в черные глаза и улыбнулся, – как поживаешь, старый лис?

– Ай, Пабло, – Асан притворно вздохнул и схватился за сердце, качая головой, – душа неспокойна, Паблито. Ты же знаешь, моя младшая дочь Лейла еще не пристроена. Вот, тружусь в поте лица, чтобы обеспечить ее приданным, – он хитро посмотрел на Кенара, словно намекая.

– Тебе жениться не пора? – поинтересовался владелец клуба уже без акцента, а Паша в ответ усмехнулся.

– Не, Ахметович, наш Кенар только по блондинкам роста метр в прыжке, – хохотнул Ярик, вспоминая дочь Асана. А ведь, по словам Ахметовича, она была его копией. Канарейкин скривился и незаметно пихнул друга локтем вбок.

– Жаль, жаль, – цокнул языком Асан, хлопая Пашу по предплечью, – хороший жених. Тебя, белобрысый, я не рассматриваю. Больно дурной, – он похлопал замолчавшего Ярика по груди и улыбнулся.

– Чего?! – насупился Ярик, возмущенный до глубины души. Кенар весело рассмеялся, хватая друга за рубашку, и повел в сторону зала, откуда уже доносилась музыка.

– Мы пошли, Ахметович, – махнул рукой Паша, толкая Тасманова в сторону бара, где он мог залить свое горе.

– Вах, хороший мальчик, мне бы такого сына. А то десять баб, ты представь, десять! – пожаловался Асан молчаливому охраннику, покачав головой и шлепнув по филейной части одну из работниц, направляющихся в зал.

Глава 6. Красная тревога

– Павел Канарейкин, ты самый невыносимый ученик школы! 

– Ничего, Зоя Никитична, вас из директоров тоже все никак не вынесут.

© Из воспоминаний Павла Канарейкина

На танцполе творилось настоящее безумие. Народ веселился, упивался в хлам и раскачивался в такт новомодным попсовым трекам, от которых у нормального человека сворачивались в трубку уши. Паша с Ярославом застыли на входе, пытаясь понять, как протиснуться к винтовой лестнице, ведущей в вип-зону, откуда открывался чудесный вид на зал. Мимо прошагали две официантки в костюме сексуальных горничных, и рядом с одной из них Ярик завис на секунду. А затем девушки скрылись в толпе, и парни двинулись в сторону второго яруса. Любимая кабинка всегда готовая для приема друзей Асана была готова: сервированный стол, напитки и уютный диванчик с подушками.

Едва они поднялись, Паша заметил два бокала с алкоголем. В один из них кто-то заботливо бросил порцию льда. Рядом стоял коньяк, тарелочка с лимоном и блюдце шпажек с кубиками первосортного сыра на закуску. Ярик бросил на гладкую столешницу зажигалку и пачку сигарет. Устроившись на диване, он схватил хрустальный бокал и торжественно поднял руку.

– За новую будущую работу, – произнес Паша тост, и послышался звон.

– Погнали! – крикнул Ярослав и залпом выпил коньяк следом за другом. Терпкий древесный вкус на языке заставил их зажмуриться от удовольствия, затем блаженно вздохнуть, когда алкоголь распространился по венам жидким огнем.

– Отличная вещь, – пробормотал Паша, разглядывая бутылку.

– Да-а-а, я прямо заново родился.

– Всегда знал, что ты из чана со спиртом вылез, – ерничал Кенар, отворачиваясь от брошенной в него подушки.

Бармен Сергей явился минут через пять, ставя на стол бутылку выдержанного виски, а миловидная официантка – блюдо с морепродуктами. Щедрый подарок хозяина для дорогих гостей.

– Оставляй, дальше мы сами, – скомандовал Паша, пожимая руку Сергею следом за Яриком, который уже успел закурить сигарету.

– Чего вас притащило напиться? – удивился Сережа, пряча чаевые от Кенара. Сергей Рогозин – один из лучших барменов города, способный из бутылки дешевого пойла сделать шедевр. Асан ценил его, как весь свой персонал. Поэтому на вознаграждение скупиться было нельзя.

– Работу ищу, – Павел закурил, отбрасывая зажигалку, и поднял взгляд на Сергея.

– Хочешь к нам барменом? – пошутил Рогозин, а Паша только хмыкнул и принялся разливать по бокалам виски.

– Еще чего.

– Вы хотите умереть? Он абсент водкой разбавляет, – фыркнул Ярослав, отклоняясь, дабы рассмотреть девушек внизу. Его цепкий взгляд скользил по мини-юбкам, и никакая темнота не могла помешать.

– Как будто ты был против, – фыркнул Паша.

– Я чуть не умер! – возмутился Ярик, повернувшись к другу. Рогозин расхохотался, покачав головой.

– Пойду в бар. Спускайтесь, драконы. Сегодня в зале много принцесс, – подмигнул он и пошагал обратно к лестнице.

– Он только по блондинкам! – крикнул Тасманов вслед и увернулся от удара, повизгивая от смеха. Паша угрожающе замахнулся подушкой, а ответ услышал сдавленное:

– Все, все, Яричка заткнулся. Никого не трогаю, честно.

– Идиот, – проворчал Паша, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана, с удовольствием затягиваясь сигаретой, – разум, как у креветки в собственном соку.

– А ты, Кенар, нереально тупишь, – усмехнулся Ярослав, расслабившись, поглаживая кожаную обивку.

– Между нами ничего нет, – как можно равнодушнее ответил Канарейкин, наливая очередную порцию алкоголя. Бокалы с тихим звоном столкнулись, а сам Паша потянулся к запеченным мидиям.

– Как скажешь. Нет, так нет, – поднял руки Яр и озорно улыбнулся.

– Ноги сломаю.

– Я ничего не говорил.

– Но громко подумал.

Музыкальный ритм заставлял непроизвольно покачивать в такт головой. Паша вдохнул полной грудью и прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь минутами свободы. Никаких отчетов, сроки не горели, а государственные службы не грозились устроить очередной рейд. Он открыл глаза и оглянулся. К полуночи в «Адовой пасти» становилось особенно весело. В расход пошла вторая бутылка, а к ней прибавилось еще несколько. Градус бил в голову не хуже молота Тора, позволяя отрешиться от реальности.

Паша не сразу понял, что рядом кто-то хихикает. Он повернул голову и заметил одну из официанток, сидящую на коленях Тасманова. Ее длинные ноги едва прикрывала пышная юбка с белой оборкой по краю. Пальцы Ярика тщательно изучали бедра девушки под одеждой. Официантка вздохнула, прикрыла глаза и откинула голову, наслаждаясь процессом. Видимо, осмотр проходил весьма успешно.

Кенар только усмехнулся, отвернулся и допил виски прямо из горла бутылки. Рядом кто-то присел на диван, аромат ванильных духов ударил в нос. Мерзко, но терпеть можно. Взгляд Павла скользнул по короткому красному платью, затем переместился к густо накрашенным ресницам и полным губам, проработанным умелой рукой косметолога. Он даже не запомнил ее лица, ведь огромные вареники в яркой помаде выделялись слишком сильно.

– Потанцуем? – хрипло выдохнула девушка, скользя ладонью по ткани его рубашки, наслаждаясь ее мягкостью. Канарейкин отставил бутылку, резко схватил охнувшую девушку за руку и потянул на себя, обнимая за талию.

– Алла, – представилась она, отбрасывая за спину платиновую прядь волос.

– Паша, – ответил Кенар, сдвигая на столе бутылки и устраивая на нем свою партнершу.

Короткий подол задрал, оголяя бедра и демонстрируя Канарейкину кружево черных стринг. Он скользнул ладонями по ее ногам, слыша короткий вздох. Или ему показалось, потому что в таком шуме почти ничего нельзя было разобрать. Наклонив голову, Павел почувствовал горячее дыхание Аллы, но не поцеловал. Лишь прикусил нижнюю губу, медленно оттягивая, с отвращением чувствуя сладковатый привкус помады.

– Зажигалок можно не выпускать? – усмехнулся Рогозин, разглядывая сцену из вип-зоны на планшете с камеры. В ухе крякнул рабочий наушник, и Асан ответил:

– Смотри, чтобы к парням никто не привязался. И попроси Джея поставить что-нибудь зажигательное. Сегодня будет программа «Максимум».

Сергей хмыкнул, отключился и сделал знак охраннику, кивая на второй этаж.

Паша провел подушечками пальцев по кромке трусиков возбужденной Аллы. Она обвила ногами его бедра, когда послышался сладострастный крик официантки. Он был уверен: завтра ее уволят за чрезмерное усердие к работе. Его мало волновала даже собственная партнерша, что уж говорить об официантке, которая повелась на мордашку Тасманова.

Кенар отпил виски из горла и щедро полил им Аллу, которая ловила языком алкоголь. Живительные капли скатились по гладкой коже в декольте, намочив тонкую ткань наряда. Мысль о помаде на рубашке, когда Алла принялась целовать его, немного омрачила момент.

Это же потом ни одна машинка не отстирает.

Паша стянул платья с плеч, оголяя грудь Аллы, и уложил ее спиной на столешницу. Надо отдать должное производителю мебели, стол даже не пошатнулся. Алкоголь жидким золотом разлился по бархатистой коже, затекая во впадину пупка, собираясь на плоском животе. Именно к нему Кенар прикоснулся языком. Он почувствовал, как девушка под ним задрожала от восторга. Попытался вспомнить ее имя, но память выдала ошибку. Аня или Алла? Едва Паша почувствовал женские пальцы в своих каштановых волосах, мгновенно ощерился и недовольно рыкнул, поднимая голову:

– Не трогай!

Чтобы лишний раз не дергалась, Паша прикусил горошину соска и заставил блондинку вскрикнуть. Она обиженно надула губы, с которых уже давно стерлась вся помада. Зрелище вдруг показалось ему отвратительным, стоило посмотреть на лицо Аллы: косметика смазалась, пучок ресниц приклеился щеке. Ее кожа покраснела и покрылась испариной, но ничего, кроме желания просто выплеснуть сексуальную энергию, у Кенара не возникало.

Не став заморачиваться на философии, Кенар задрал подол платья выше и раздвинул ноги Аллы, не очень аккуратно расстегивая кружевной черный лифчик. Один из крючков зацепился, поэтому пришлось его сломать.

– Ах, Паша, не здесь! – вспомнила о скромности Алла, однако стон удовольствия выдал ее с головой, едва пальцы Кенара коснулись влажной ткани нижнего белья.

Она замерла в предвкушении, разглядывая Павла из-под ресниц. Не прекрасный принц: черты лица грубоваты, подбородок жестко очерчен и нос крупноват. Только губы мягкие, улыбка завораживала, ее Алла приметила сразу. Таких называют «по-мужски красивыми». У него были темно-каштановые волосы и зеленые глаза, хотя не в них заключалась магия его притягательности. Харизма, стать. Павел одним движением головы мог заставить десяток женщин завороженно смотреть на себя, Алла просто желала стать первой. За такими мужчинами сила и власть. Не нужны десять кубиков и мышцы бодибилдера для того, чтобы покорить даму. Тем более, под рубашкой она ощущала, как перекатывались его твердые мышцы, хоть качком Паша не являлся.

Мелькнул знакомый серебристый квадратик, и Алла чуть приподнялась, окидывая Пашу мутным взглядом. Она закусила губу, наблюдая, как Паша достает презерватив, раскатывая по члену.

– Я на таблетках, – выдохнула она и заметила кривую усмешку, вдруг почувствовав себя униженной.

– Захлопнись, ты раздражаешь. На подержанных аттракционах безопасность важнее всего, – язвительно произнес Паша, прижимая Аллу к столу, устраивая ее ноги на своих плечах. Возмутиться в ответ на оскорбление у нее не вышло: Кенар одним плавным движением вошел до матки, ловя губами громкий крик восторга.

– Десять баллов Слизерину! – заорал Ярик, отчего толпа на танцполе взревела.

Сергей ловко забрался к диджею на сцену, указывая на вип-зону. Джей только покачал головой в ответ и переключил трек. Народ втянулся в сумасшедший кураж басов, долбежки колонок и какофонии электронного звука. Ритм пробирал до костей, звенели напряженные нервы – люди двигались, точно занимаясь любовью в зале. Мелодии сменяли друг друга, заставляя то резко подпрыгивать, то растекаться в ленивом противостоянии клубной стихии.

Голова отключилась. Мысли разлетелись вместе с яркой вспышкой оргазма, но этого по-прежнему было мало. Что-то половинчатое, невнятное. Словно игра на прохождение уровней, где Паша еще не нашел главное сокровище.

В полупьяном бреду он почувствовал, как Ярик потянул его за собой. Кенар даже не оглянулся на полуголую Аллу, оставляя ее позади. Тасманов усмехнулся и толкнул его в общую анархию. Атмосфера вокруг быстро захватила разум. Кенар почувствовал, как чье-то тело прижалось к нему. Положил руки на бедра очередной красавицы, которая что-то прошептала ему на ухо. Паше не было дела до нее, он просто наслаждался феерией чужих желаний и эмоций. Ловил кайф, позволяя захватить себя в омут безумия. В какой-то момент люди замерли, а после бросились в кавалькаду яростного ритма, тесня его к бару. Сергей помахал ему рукой, и Паша кивнул в ответ, ища глазами Ярика. Но друг нашел что-то интереснее танцев, зато Кенар почувствовал, как к нему вновь прижалась девушка.

– Кого-то ищешь? – крикнула она, смущенно улыбаясь. Молодая совсем, в скромном наряде для такого места. Может студентка. Курс второй или третий.

Кенар широко улыбнулся, обнимая брюнетку и притягивая к себе. Он осмотрелся и заметил парочку заинтересованных взглядов в их сторону. Две девицы перешептывались, хихикая точно дурочки. Они явно веселились над своей подругой, жадно вглядываясь в их пару. Словно ждали каких-то действий со стороны Паши, а он хмыкнул и покачал головой. Отцы этих девочек не знали, с кем водятся их дочери.

– Беги отсюда, кролик, пока не сожрали, – крикнул он и шагнул в сторону, оставляя ошарашенную девушку. Будь на его месте Ярослав, то нагнул бы девчонку над унитазом в ближайшем туалете. Неважно мужского или женского.

Через полчаса мокрый Паша явился к бару и устало рухнул на стул, хватая ледяную бутылку минералки, щедро поданную Сергеем. Рогозин рассмеялся, когда Кенар со стоном улёгся на прохладную поверхность, изображая бездыханный труп.

– Ну и видок, – хмыкнул Сергей, трясся шейкером.

– Как пьяная скотина?

– Как после бурного секса, птенчик, – ответил Сергей, наклоняясь к хохотнувшему Паше. Канарейкин непроизвольно глянул на второй этаж и выпрямился.

– Почти, правда, – улыбнулся он.

– Бедные девки, – цокнул языком Сергей. – Они же верят в сказки.

– Все бабы думают, что будут у тебя единственной, – пробормотал Кенар, хлопая себя по карманам, ища пачку сигарет, – как очередь в регистратуре. Думаешь все, а потом приходит следующий пациент с вопросом: кто последний?

Послышались радостные визги и ободряющие крики. Паша с Сергеем повернулись к сцене, куда уже забрался Ярослав. Тасманов шатался, но уверенно шагал ко второму ярусу с клетками, где находились танцовщицы. Они плавно двигались, трясли волосами и короткими кожаными юбками, заставляя всех в зале смотреть на себя с вожделением. Темно-синяя рубашка Тасманова ярко выделялась на их фоне, едва он оказался среди этих очаровательных бабочек.

– Яричка нажрался, – прокомментировал происходящее Сергей, наблюдая за тем, как Тасманов цепляется за прутья и скачет по клетке, точно райская птица, на радость зрителям. – Ненормальный.

– Ненормальные они, – усмехнулся Паша, глядя на друга.

Рогозин только головой покачал и пожал плечами, уже ничему не удивляясь.

Послышался крик с другой стороны бара, а затем звон разбитых бутылок. Сергей резко обернулся, заметив, как какой-то бугай схватил его помощника за грудки, вытаскивая из-за стойки под радостные вопли клиентов.

– Вашу мать! – выругался он, отдавая команду охране подойти к месту происшествия.

Судя по девчачьим визгам, парень склеил чью-то дамы. Несколько бутылок дорогого шампанского стали жертвами мужских разборок, и Сергей с тоской принялся считать убытки. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Представители разумного вида принялись скандировать в унисон: «Бей». Народ жаждал хлеба, крови и зрелищ.

– Сейчас начнется. Они разнесут бар, и нам всем пиздец! – схватился за голову Рогозин, понимая, что охрана просто не успеет до них добраться.

Недолго думая, Кенар схватил первый попавшийся бокал и залпом выпил зеленую жидкость, мгновенно пожалев о своем поспешном решении. Горьковатый травянистый вкус осел на языке, а горло опалило огнем. В глазах резко потемнело. Разум, накаченный огромной дозой алкоголя, окончательно с ним попрощался.

– Паха, это абсент! – крикнул Сергей, но не успел.

Канарейкин поднял мутный взор на Рогозина, которого почему-то стало два. Азарт заиграл на струнах нервов, сливаясь с пошлым ритмом попсовой мелодии. Паша чувствовал себя победителем, супергероем, накачанным стимулянтами. Он ловко забрался на стойку, по дороге прихватив бутылку абсента, отпивая еще немного. Почувствовал на себе прожигающий взор, повернул голову и увидел Ярослава, смотрящего на него. Тасманов усмехнулся в свете разноцветных лучей светодиодов, прижимая к прутьям клетки знакомую Паше миловидную брюнетку.

«А я предупреждал» – подумал Канарейкин, наблюдая за тем, как Ярик ставит девчонку на колени. Пожал плечами и бодрым кузнечиком поскакал к драчунам.

– Эй, недоумки! – проорал Паша, отворачиваясь от друга. Ярослав развлекал людей порно-сценой.

Люди у бара замолкли и повернулись к Паше. У Сергея кровь застыла в жилах, когда пьяный

Канарейкин вылил на головы окровавленных «бойцов» остатки алкоголя и расхохотался. Он уже приготовился выручать любимого вип-клиента Асана, но Кенар просто уселся на стойку, достал бутылку виски и подтащил к себе чей-то стакан.

Деловито стряхнув осколки, Паша забрал у помощника Сергея шейкер и замешал в нем весь алкоголь, попавшийся ему на глаза.

– Кому коктейльчик? – поинтересовался он, встряхивая содержимое. Затем лысый мужик стер зеленые капли с лица и пьяно заревел, тяня руки к напитку.

Драка была забыта. Канарейкин от души веселился, поливая себя и других из бутылки шампанского. Мужчины лапали девушек, а те отвечали взаимностью. Пока Канарейкин ползал по барной стойке тюленем, его успело облапать несколько десятков дам. Рубашка намокла, пара пуговиц потерялась, но ему было наплевать.

Паша поманил пальцем к себе очередную девушку. Кто-то со спины обнял его за плечи и горячее дыхание коснулось уха.

– Хочу тебя, – услышал он.

Кенар прикрыл глаза, чувствуя чьи-то пальцы на своей ширинке. Канарейкин вновь приложился к бутылке, позволяя себе окончательно уплыть за грань.

Кира проснулась от настойчивого трезвона. Она сонно поправила халат и двинулась открывать дверь, искренне полагая, что это вернулся Паша. Часы в коридоре отсчитывали пять утра, и Леонова зевнула, мысленно ругая своего соседа.

Стоило открыть дверь, как она в ужасе вскрикнула и отскочила. Двое рослых мужчин придерживался Пашу под руки, который не мог даже стоять. Они перенесли Кенара через порог, а за ними в квартиру вошел низкорослый грузин, посмотревший на Киру с живым интересом. Леонова поправила ворот халата и нервно икнула, когда мужчина с золотыми кольцами и доброй улыбкой протянул ей пальто Павла.

– Э-это что? – выдохнула она в ужасе, глядя, как пьяного Кенара любовно садят на тумбу.

– Паша, – ответил представительный мужчина. – Принимай домой, красавица. Целым привезли, мамой клянусь. Дядя Асан, как сына берег.

– Я вижу, что Паша, – мрачно изрекла Леонова. Канарейкин, услышав свое имя, встрепенулся и заголосил:

– Я люблю-у-у-у тебя-а-а-а до сле-о-оз…

– Он просто чуточку перебрал. Ты его уж сильно не ругай, ладно? – подмигнул Асан и радостно потер ручки. – Мы заработали за один вечер свыше четырехсот тысяч. Хороший птенчик. Золотой.

– Кира-а-а, – пьяный Павел начал сползать на пол, и Леонова бросилась к нему, подхватывая прямо в полете. Тяжелое тело едва не сбило ее с ног, но она, пыхтя, устояла и мысленно выругалась.

– Господи, какой ты пьяный, – прошипела Ленова, морщась от запаха духов смешанного с алкоголем. Его рубашка была мокрой, грязной, а на шее Канарекйина виднелись следы чьей-то страсти. – Фу! Потаскун!

– Ну, Львеночек, – заурчал Паша, утыкаясь носом ей в шею и вызывая дрожь по всему телу, когда крепко обнял, словно не желая отпускать. – Я буду хорошим… Да. Люблю тебя, ты лучшая.

– А где второй полудурок? – спросила Кира, стараясь не реагировать на слова Павла.

– В машине, – отмахнулся один из охранников. – Он совсем не в кондиции. Тело само передвигаться не способно.

– Почти полмиллиона, Павлик, – тем временем Асан радостно похлопал Пашу по спине, – как насчет работы на меня? Из тебя выйдет отличный бармен. Поставим к Сереже, он всему научит. Можем взять Ярика. Это фурор! Какие рейтинги! мы побили все клубы города по популярности в социальных сетях… Вах, Паша, ты чего позеленел?

Глава 7. С – серпентарий

Пашу либо любишь, либо ненавидишь.

Причем второе вытекает из первого, если ты с ним спала

© Из воспоминаний Киры Леоновой

Кира едва не выронила смартфон, вскрикнув от неожиданности. Затем резко подняла голову и оглянулась на полусонное лицо коллеги. Геолог Дмитрий Соколов медитировал над чашкой с кофе, пытаясь вникнуть в расчеты документа, сброшенного на электронную почту пятнадцать минут назад. Радовало одно: он единственный, кто сидел в ее части офиса «РосНефтСтрой», и часто выпадал из реальности за работой.

Во-первых, не приставал с ненужными разговорами. А во-вторых, видео на ее телефоне лучше никому не показывать. Она жаждала промыть глаза святой водой или кислотой.

А ведь Кира волновалась за него. Когда утром его привели домой, едва духу не лишилась, увидев его на пороге в окружении странных людей. Кенар устроил целую оргию в клубе и додумался залить в историю. Хотя в этом Кира не была уверена. Но все происходящее на видео вызвало бурю негодования, отвращения и некоего неприятного чувства, которое она старалась заглушить.

– Потаскун ты, Канарейкин, – скривилась она, делая звук тише, но просмотр продолжила.

Девица с красными волосами залезла носом в ширинку Паши прямо на камеру. И все на стойке бара под вопли людей вокруг. Леонова передернула плечами и выключила видео. Смотреть похождения Ярика она не стала. В прошлый раз там была запись секса с какой-то молоденькой девчонкой прямо из машины. Со смехом, шутливыми комментариями и битьем головы о крышу.

Пошло, но комично, учитывая романтизацию подобных сцен.

Прижав ладони к горящим щекам, она уставилась в таблицу с расчетами на экране монитора компьютера. В ушах стояли стоны, крики и бархатистый смех Паши.

– Кенарок – птичка певчая! – раздраженно прорычала Кира, с силой стуча по клавишам.

Мысли возвращались к просмотренному безобразию. Похоже, она слишком много думала и часто не о том, что надо. Сейчас нужно было подбить данные лаборатории, но Леонова не могла сосредоточиться на названии столбцов.

– Кира? – голос Димы, неожиданно раздавшийся рядом, заставил вздрогнуть.

Она подняла голову и посмотрела в лицо бородатого парня, склонившегося над ней. Леонова невольно поежилась от такого бесцеремонного вторжения в личное пространство, даже откатилась в кресле и уперлась спинкой в стену. Кира очень надеялась, что этот счастливый отец четверых детей, сразу поймет намек. Не тут-то было. Дмитрий лишь навис еще больше, обдавая ароматом табака, смешанного с резким запахом одеколона.

– Дим, – сипло выдохнула Леонова. Сухой, отрывистый кашель настиг раньше, чем она успела что-то добавить. Соколов выпучил глаза, похлопал ее по спине, решив, что Кира подавилась.

Ей пришлось в панике замахать руками в попытке отбиться от навязчивой помощи.

– Димон, хочешь довести мою подругу до астматического приступа? Я видела, как ты выкурил полпачки своей табачной мути! – раздался веселый женский голос в их небольшом закутке. Перепуганный Дима отскочил от стола Киры, а она в ответ бросила благодарный взгляд на Неверову, вошедшую в помещение.

– Прости, – буркнул Дмитрий, исчезая из поля зрения подружек. Быстро схватив пачку сигарет со своего стола, он вышел, буркнув что-то про курилку.

Недолго думая, Неверова подтащила стул и устроилась на нем, пока Кира приходила в себя.

– Ну? – спросила Лана резко.

– Чего? – нахмурила брови Леонова, перекладывая бумаги, искоса посмотрев на этот прообраз феи Динь-Динь. Подруга накрутила светлый локон на указательный палец и улыбнулась.

– Ты не слышала последние новости из жизни серпентария? – спросила она. Лана поманила Киру, а когда та послушно склонилась к ней, ткнула указательным пальцем в лоб, заставив ойкнуть. Звонкий смех прозвучал, точно трель соловья.

– Шучу, Львенок, – хмыкнула Неверова, – когда я проходила мимо, змеи уже сползлись в клубок и о чем-то шептались. Варианта два: мы банкроты, или кто-то у кого-то увел мужика.

– Или третий: кто-то у кого-то увел бабу, – пожала плечами Кира, закрывая программу и понимая, что сегодня таблица у нее в простое.

Лана улыбнулась и махнула рукой.

– Тоже вариант, но какая разница, если в порыве чьей-то ревности на одну гадюку в коллективе станет меньше?

– Какие же это гадюки? Парочка аспидов и уж, – Кира поднялась, подходя к кофейному столику подле единственной незанятой розетки.

Здесь постоянно стояли вазочки, наполненные печеньем с конфетами, иногда лежало что-то из фруктов. Еще чайник, фильтр для воды и пара чашек. Все для полного уединения, возможности не ходить в общее помещение, именуемое столовой. Там постоянно толклась куча народу. К примеру, девочки из бухгалтерии и секретарь директора. Другие работники называли их просто – серпентарий. Хотя всех сейчас больше волновал предстоящий корпоратив, нежели досужие сплетни.

Ну и кто с кем переспит в этот вечер. Как раз то, что ни Неверову, ни саму Киру не интересовало.

– Наша Настя абсолютно безвредна, но уже косит под пресмыкающееся, – вздохнула Лана, поднимаясь и забирая у подруги чашку с горячим чаем, помешивая сахар. Леонова усмехнулась и села обратно в кресло.

Анастасия была девушкой скромной и крайне наивной. Стоило ей появиться в их фирме, как она сразу же попала под пагубное влияние отдельной женской части коллектива. Кира понимала: каждый ее шаг, личная жизнь обсуждались с особой тщательностью. И не только ее.

Потому что так принято.

Лана оглянулась на проход, откуда доносились голоса других сотрудников. Стрелка часов показывала десять утра – самое время пить чай.

– Ты выбрала платье? – Неверова потянулась к вазочке с крекерами, выудила оттуда один и, критично осмотрев, сунула его в рот, громко похрустывая.

Кира открыла приложение «ВКонтакте», просматривая список контактов. Павел еще не был в сети, значит, отсыпался после бурной ночи веселья. Леонова вдруг вспомнила удушливый аромат духов какой-то бабы и громко фыркнула, очистив диалог с ним. Мысленно обозвала «козлом», отбросила смартфон и постаралась заглушить неприятное чувство в груди. Она его не ревновала, нет. Такого быть не могло.

– Снова тот Павел? Знаешь, я его ни разу не видела, но жажду познакомиться. Больно ревниво-влюбленный у тебя взор.

– Ничего не влюбленный. Тем более мне незачем его ревновать, – цыкнула в ответ Кира и сжала пальцами чашку, игнорируя хитрое выражение лица подруги. – Я о проекте думала. И платья.

Леонова сделала вид, будто они не обсуждали ее личную жизнь. Тем более Паша ей даже не парень. Он всего лишь друг и сосед. Однако знакомить его с Неверовой, которая недавно освободилась от оков отношений, ей совсем не хотелось. Да и Кенар не то, что нужно ее подруги – особе нежной, но с острым, ядовитым языком.

– Платье – это хорошо, – закивала Лана. Она закинула ногу на ногу, помахивая носком ботфорт. Что-то в этой позе, насторожило Киру заставило ощутить беспокойство.

– Так вот, – продолжила Неверова, изучая свой бледно-розовый маникюр, – как ты относишься к мужскому стриптизу, подруга?

– Э-э-э…

– Понимаешь, такое дело. Помнишь, я собиралась замуж. За Егорку, – Кира кивнула, все еще не понимая в чем подвох. Егор Городецкий – бывший жених Ланы. С ним Неверова прожила три счастливых года, пока однажды не застала с лучшей подругой. После этого у нее не стало подружки и будущего мужа.

– Видишь ли, столик в одном из крутых стриптиз-баров я заказала и оплату внесла. Поскольку все сорвалось, а лучшая подруга слилась в унитаз, – взгляд голубых глаз пригвоздил Киру к креслу, – отказ не принимается. Мы идем сегодня вечером на стриптиз. Там интересная шоу-программа.

Леонова открыла рот, но не сказала ни слова. Тихий вечер накрылся медным тазом, хотя возражать против похода с Ланой у Киры поводов не было. Тем более за последние несколько месяцев они стали ближе, чем за все пять лет работы вместе.

– Я даже возразить не могу? – пробурчала она для видимости. Неверова отрицательно покачала головой, ослепительно улыбнувшись.

Как раз вернулся Дмитрий, обсуждать стриптиз стало неудобно. И перерыв заканчивался. Подруга поднялась, шагнув к выходу из закутка, но остановилась в последний момент и обернулась:

– После работы поедем за платьем. Чтоб не вздумала найти планы, – погрозила она пальцем, скрывшись за перегородками. Кира застонала и схватилась за голову под заинтересованный взгляд Димы.

Леонова вновь открыла программу, погрузившись в работу. Лишь шум со стороны соседнего стола, когда Соколов покинул свое место, оповестил о начале обеда. Она заработалась, стараясь отвлечься от неприятных мыслей о Павле и предстоящем вечере. Бросив взгляд на кофейный столик, Кира увидела, что вода в фильтре и чайнике закончилась. А значит, ей придётся идти в столовую мимо местного серпентария.

– Ты слышала: Ланка-то совсем отчаялась. Видели, как похудела?

– А все потому, что дура. Надо было простить. Чем плох ее Игорек? Работящий парень, все в дом таскал, жениться собрался. А мужики все кобелят. Да кому она нужна. Ей сколько годков? Двадцать семь? Тю, рожать скоро поздно будет.

– Вот не говори, Верусь. Все знают, что мужчины по натуре полигамны. Это женщина про уют в доме, детишки. А мужичонка всунул – высунул. Надо умнее быть с ними.

Кира закатила глаза и прошагала мимо троицы дам, сидящих за полукруглым столом. Здесь находилась большая кофемашина, микроволновка, холодильник, несколько подвесных шкафов, где хранилась некоторая посуда и скатерть для офисных посиделок в честь праздников. А дальше раковина, к которой Кира уверенно шагала. Можно было спуститься на первый этаж до туалета, но идти обратно с полным кувшином совсем не хотелось. К тому же вода из-под крана там текла вечно грязная и фильтр забивался от нее быстрее.

– Кирочка! – услышала она за спиной, мысленно выругавшись.

Она остановилась, улыбнулась и обернулась. Взгляд упал на трех дам разного возраста, сидящих вплотную друг к дружке.

– Вера Владимировна, – вежливо кивнула Кира главному бухгалтеру, которая оглядела ее критичным взором, отчего захотелось сжаться до микроскопичных размеров.

– Ты, деточка, никак поправилась?

Кассир Василиса, сидящая рядом, захлопала пушистыми ресницами, предвкушая новость дня: Кира Леонова беременна. Это с учетом того, что ее давным-давно списали. Ведь ей уже тридцать два, а ни карьеры, ни мужа.

– Залетела? – хищно растянула тонкие губы в улыбке Катерина – расчетчик. Она оглядела Кирино коралловое платье простого, но элегантного кроя. Сама же Леонова поставила фильтр на стол, скрещивая руки на груди в защитном жесте.

– А надо было? – спросила она, озадаченно наклонив голову.

– Пора бы уж. Как-никак не молодеешь, – улыбнулась Катя, поджимая губы и демонстрируя свою ярко-фиолетовую помаду. Она взялась за сумку, выуживая оттуда каталок «Орифлейм», и протянула его Кире.

– Держи. Может, прикупишь чего, – проговорила Катерина, словно бросая милосердный жест убогой.

Леонова взяла кувшин, подойдя к раковине. Набрала воды, затем шагала к выходу, но у самых дверей остановилась.

– Спасибо, конечно, – протянула она, скользнув взглядом по усталым, злым лицам этих завистниц. А ведь Василиса – ее ровесница. Но выглядела лет на десять старше, хотя пыталась казаться моложе.

– Вчера мой мужчина купил мне все в магазине. Конечно, ему пришлось потратиться. Но Паша у меня такой щедрый, – Кира мысленно извинилась перед Канарейкиным.

В конце концов, она эту тушу в девяносто килограмм до кровати тащила на себе и долго мучилась, пытаясь его раздеть. Однако вид ошарашенных сплетниц скрасил неприятное чувство от ее маленькой лжи. Кенар все равно ничего не узнает, а Леонова от них уже устала. Быстро развернувшись, она бросилась в коридор, дабы не слышать в ответ неудобные вопросы.

Подальше-подальше. И от своих фантазий тоже.

Глава 8. Хаббард и теория самоанализа

Людям крышу сносит по-всякому, но не под фундамент же!

© Из воспоминаний Павла Канарейкина

Это было самое бесполезное времяпрепровождение, которое могло быть у Павла за всю жизнь. Сегодняшнее собеседование проходило в огромном конференц-зале с партами-стульями, что сильно напомнило Паше лекционный зал университета. Все как положено: интерактивная доска, столом для комиссии и полукруглый стенд у кадки с диффенбахией. Разнообразные фотографии, плакаты и сертификаты развивающейся компании «Корсар», которая занималась транспортными перевозками на речных и морских судах.

Канарейкин сильно «болел» после вчерашнего вечера, и никакая должность управляющего его не привлекала. Тем более, внутри здание выглядело гораздо хуже, чем снаружи.

Штукатурка отваливалась, грязь скопилась по углам и потрескавшийся потолок, где уже появился грибок – развитие компании шло не в ту сторону. Само общество с ограниченной ответственностью «Корсар» находилось в промышленном районе города, куда пришлось добираться на такси почти три часа по пробкам. Водитель даже с навигатором не сразу отыскал серое неприметное двухэтажное здание в рассаднике различных строений производственного значения. Как потом оказалось, въезд был со стороны управления государственного транспортного отдела. Они же, свернув не на том повороте, объехали всю эту огороженную территорию, оказавшись в районе складских помещений.

Благо один умный человек додумался создать картографическое приложение для смартфонов.

И вот Павел, чудом не опоздав, сидел перед монитором ноутбука с жуткой головной болью, беспорядочно тыкая второй час в ответы на тесты. Кажется, третий по счету. Конкретно этот должен был выявить темперамент Паши. Он состоял из двух блоков, в каждом по двадцать пять вопросов, – все они показались Паше глупыми и нелогичными.

Тесты – такая же ерунда, как сама психология. Люди прекратили заряжать воду у телеэкранов и бросились познавать «внутренний мир» при помощи доморощенных специалистов с дипломами на руках.

Паша щелкнул мышкой, мысленно посылая лучи ненависти Ярославу, который ночью уговорил его откликнуться на вакансию по пьяной лавочке. А утром явился, как будто всю ночь не пил, и заставил привести себя в порядок и надеть костюм.

«Что тебе стоит. Сходи», – уговаривал он Павла, после звонка эйчара. В отличие от Кенара, Ярик преспокойно отправился домой – спать. И заявил, что собаку заберет завтра. Все равно на штрафстоянке с ней ничего не случится. Она же теплая.

«Вы обдумываете дела не спеша? Предпочитаете подождать, прежде чем действовать?»

«Всегда ли сдерживаете обещания, не считаясь с тем, что вам это невыгодно?».

«Часто ли у вас бывают спады и подъемы настроения?»

«Верно ли, что вас довольно легко задеть?»

«Вы любите часто бывать в компании?»

«Бывают ли такие мысли, о которых неудобно рассказывать друзьям?»

«Вы иногда полны энергии так, что все горит в руках, а иногда совсем вялы?»

«Предпочитаете ли иметь поменьше приятелей, но близких?»

Бесконечный список странных вопросов продолжался, а Кенар тихо сатанел. Пару раз, правда, усмехнулся на пункте о шумных вечеринках и компаниях. Он ненавидел скопление людей, но вполне мог хорошо провести время на веселой тусовке. Экстравертный мизантроп – от такого у любого психолога поедет крыша.

«Да или нет» – Канарейкин отвечал, практически не задумываясь. И дойдя до следующего вопроса, он взмолился, надеясь, что это последний тест. Стоило нажать кнопку «готово», программа радостно оповестила о новом тестировании, заставив скрипнуть зубами.

– Если сосед оставил кучу экскрементов перед вашей дверью, какой способ убийства предпочтете? – прочитал Кенар и громко застонал. Он закрыл лицо ладонями, тряхнув головой, и сразу же поморщился от боли в висках. Чертовы психологи, менеджеры по подбору персонала и Ярослав. Паша сделал себе пометку: никогда не слушать друзей на похмельную голову.

Следующим оказался тест на уровень интеллекта, состоящий из ста двадцати задач. На каждую давалось не более шестидесяти минут. Кенар скрипнул зубами, выбирая ответы наугад. Спустя два часа пытки закончились, и его попросили подождать, пока не вернулся эйчар – парень с сальными, редкими волосами, и грязно-серой рубашке, на которой темнело пятно от кофе. Его вид вызвал у Паши две противоположные реакции: пожалеть или прикончить. Он уселся за стол, буравя Павла маленькими глазками. Расслабленно откинувшись на спинку стула, Канарейкин расстегнул пиджак и смерил эту жертву институтской дедовщины раздраженным взором.

– Павел Александрович, меня зовут Геннадий, – проговорил эйчар. В руках Гена держал несколько распечатанных листов с непонятными диаграммами, таблицами, цифрами и выводы. Сверху стопки покоилось резюме Паши.

– Так, – цокнул языком Геннадий. Он посмотрел вначале на бумаги, затем взгляд на Кенара и наклонил голову, – так, так, так. Почему вы ушли с предыдущего места работы?

Тяжелый вздох разорвал тишину в помещении.

– Перестал интересовать этот вид деятельности. Захотелось сменить рабочую сферу и никаких карьерных перспектив не предвещалось, – заученно ответил Кенар. Стандартные вопросы – стандартные ответы. Пауза затянулась, но Паша справился с раздражением и заставил себя успокоиться, пока Гена вчитывался в его резюме.

– И куда же вы хотели расти… – Геннадий провел ладонью по лысеющей макушке, явно испытывая неловкость рядом с Канарейкиным, – с заместителя начальника отдела, – он нашел нужную строчку и наморщил лоб.

– Финансовым директором, – ехидно ответил Канарейкин, заставив менеджера встрепенуться, кивнуть, делая у себя на листке пометку карандашом.

– А почему именно эта область? – спросил Гена, в ответ Паша пожал плечами. Что он должен был ответить? Напился вчера, а сюда пошел ради смеха?

– Люблю работать с людьми больше, чем с цифрами, – брякнул Кенар первое, что пришло в голову. Мысленно Паша усмехнулся, стараясь не заржать в голос. Любит он, ага. А Геннадий заметно приосанился и расправил плечи, поймав волну уверенности и позитива. Он так широко улыбнулся, что у Паши кулаки зачесались дать ему в зубы.

– Прекрасно! Прекрасно! – восторженно выдохнул эйчар, наклоняясь к Павлу, буравя его взглядом черных глазок. Очки съехали на нос, а выражение лица менеджера показывало крайнюю степень удовлетворения.

– А какую книгу вы читали последней?

В голове нещадно стучало, мозг отказывался подкидывать Паше названия последних прочитанных книг.

– Журнал «Эстет», страница пятнадцать. Там еще такая красивая блондинка духи рекламировала. У соседки одолжил, – ответил он первое, что пришло в голову. Гена даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

– А… – запнулся эйчар, – почему именно «Эстет»?

– Потому что это самое интересное чтиво в туалете, – после такого с Пашей должны были распрощаться, закрыть навсегда двери в эту шарашкину контору. Кенар немного надеялся на подобный исход. Даже приготовил речь, но хитрый Геннадий его опередил:

– Как бы вы мне его посоветовали? – полюбопытствовал он. Кенар едва не упал со стула, удержавшись от удивленного вопля.

– Я бы советовал исходя из ваших предпочтений. А не из того, чем заняться, пока сидишь в комнате для размышлений, – непонятно почему, но Гена внезапно взбодрился и чему-то обрадовался. Будто бы они затронули некую важную тему.

– О-о-о, знаете, я люблю Хаббарда! Вы читали его труды? Книга «Самоанализ и дорога к счастью». Они невероятно интересны! – Паша немного отодвинулся от этого чокнутого сайентолога.

– Изучать теорию летающих чайников в пространстве как-то не по мне, – открестился Кенар, отчего собеседник обиженно насупился.

– Его труды научно подтверждены! – заявил Гена так страстно, что у него покраснели кончики ушей, а на лице проступил румянец.

– Ага, и признаны экстремистскими, – пробурчал тише Павел.

Геннадий зашуршал листами, выуживая результаты проведенного теста. С умным видом он принялся изучать указанные данные, а спустя минуту отложил бумаги и взглянул на Пашу с живейшим интересом.

– У вас очень хорошие показатели интеллектуального развития, – начал эйчар издалека, отчего Канарейкину захотелось воскликнуть: «Да ладно, я даже не читал вопросов!».

– И? – поторопил его Кенар. Он чувствовал дикую усталость, желание отправиться домой и увидеть Киру. Рядом с ней ему спокойнее.

– Вы доминантная, властная и суровая личность. Даже сейчас, разговаривая со мной, вы не заметили смену интонации. Ваша речь, четкая, громкая и хорошо поставленная.

Паша молчал, с равнодушием слушая выводы о собственной личности, жалея об одном: нельзя ломать носы людям, обиженным интеллектом.

– Вы, безусловно, карьерист. Совершенно не направлены на построение семьи. По натуре захватчик. Пришел, увидел, победил, – вещал Гена, периодически сверяясь с выводами.  – Но неплохой стратег, можете выстроить тактику наступления. Абсолютно не подвержены влиянию чужого мнения. Вас крайне сложно смутить.

Геннадий убрал бумаги, сцепляя пальцы в замок, и уставился на Пашу, который искренне не понимал, к чему был этот сеанс психотерапии.

– Видите ли, – Гена взмахнул рукой, тяжело вздыхая, – новая работа для людей – третий по уровню стресс после похорон близких родственников и психологического насилия. Поэтому управляющий филиалом должен быть гибок и… более пластичен, – он выдержал драматическую паузу. А за ней последовало то, чего Паша ждал с момента прохождения тестирования:

– Вы нам совершенно не подходите. Слишком жесткий и амбициозный человек.

Боле не сдерживаясь, Кенар поднял руку.

– Видишь? – мягко спросил он, дождавшись кивка в ответ. Затем Паша показал Гене неприличный жест со средним пальцем.

– Вот где я вертел твою шарагу и эту должность. Рубашку постирай, сектант долбанный!

С невозмутимым видом Паша поднялся, застегнул пиджак, схватил пальто и вышел из помещения, надоевшего ему до печенок. Пока он спускался по лестнице, достал из внутреннего кармана пачку, вытащил сигарету и чиркнул зажигалкой, остановившись напротив знака, запрещающего курение.

– Ненавижу собеседования, – Канарейкин прислонился к стене и прикрыл глаза.

Глава 9. Платья, девочки, стриптиз

– Там были голые мужики в леопардовых стрингах.

– Ты возбудилась?

– Я все думала: ниточка сильно врезается или нет.

© Из разговора Паши и Киры

Торговый центр напоминал огромный космический корабль с прозрачной крышей-куполом. Всюду сияли гирлянды и висела мишура в честь наступающего Нового года. В многочисленных перипетиях лестниц и коридоров, Лана с Кирой едва нашли нужный бутик, где их встретила на входе милая девушка-консультант.

Кира повернулась боком, рассматривая себя в зеркале, и постаралась заострять внимания на ценнике. Из офиса они уходили вдвоем под любопытные и немного недовольные взоры местного серпентария, вынужденного задержаться на работе ввиду предстоящих годовых отчетов и закрытия квартала. Радовало то, что остальная часть «дружного» женского коллектива обитала на два этажа выше.

– Оно меня полнит, – проворчала Кира, разглядывая сиреневое платье. Леонова скользнула ладонями по плотному кружеву и коснулась выреза лодочкой. Скромная длина юбки до колен казалась ей оптимальной, хоть и немного скучной.

– А прошлое тебя «худило». Ты собралась на детский утренник или корпоратив? – фыркнула Неверова, рассматривая платья на вешалке. Задернув плотную штору, за которой стояла девушка-консультант, она недовольно оглядела подругу.

– Считаешь оно скучное? – нахмурилась Леонова и вновь повернулась к Лане.

– Ты на похороны идешь? Или поминаешь свою молодость? – спросила Неверова в ответ.

– Я выбираю классику!

– Ты выбираешь скуку. Так Пашу не закадришь, – Леонова фыркнула и раздраженно посмотрела на свое отражение. Платье ей совершенно не нравилось, как и другие выбранные модели. Но идей все равно не было, а рисковать она боялась.

– Я не собираюсь никого кадрить, – пробурчала Кира тихо, приподнимая свои локоны вверх и закручивая в замысловатую прическу.

Лана только закатила глаза, затем смела все наряды одним движением. Проигнорировав на возмущение Леоновой, она вручила платья ошарашенной консультантке и приказала капитанским тоном:

– Принесите нам что-нибудь красное!

– Но там было красное, – возразила Кира, махнув рукой в сторону убежавшей девушки.

– Не то. Нам нужен огонь, пожар! А ты выбрала стиль «училка истории на мероприятии по вручению наград за заслуги перед школой».

– Училки истории в красном не ходят в такие места. Нынче им даже купальники носить нельзя.

– Ходят, если на них мешок ржаво-кирпичного цвета.

Кире ничего не оставалось, как поджать губы и молча повернуться спиной к подруге. Она почувствовала, как Лана расстегнула потайную молнию, и принялась стягивать ненавистное сиреневое платье. Только успела повесить его, рядом послышался восхищенный вздох Неверовой, которую окликнула консультантка.

– Новая коллекция. Привезли только вчера, хотели сегодня выставить на манекены, – Кира выглянула из-за шторки, терзаемая женским любопытством.

Поначалу она не увидела в нем ничего необычного. Не считая винного оттенка мягкой тянущейся ткани, которая оказалась приятной на ощупь. У платья была такая же потайная молния на спине, полукруглый вырез с запахом на груди и аккуратная сборка на талии, имитирующая пояс. Скромные длинные рукава и юбка в пол с разрезом. Именно он придавал наряду особую пикантность. Стоило Кире надеть платье, как нога оказалась оголена настолько, что не оставила внимательному взгляду простора для воображения.

– Ни за что, – в ужасе выдохнула Леонова, пытаясь одернуть юбку. Она подняла голову и увидела жадный взгляд подруги. Лицо исказил алчный оскал, отчего Кире захотелось зашить вырез от греха подальше.

– Именно то, что надо. Берем! – категорично заявила Неверова, и Кира тихо застонала, бросая очередной взор на свое отражение. Невольно она представила себя с красной помадой на губах и на высоких каблуках в этом платье, дефилирующую по квартире перед Пашей. Резко покачав головой, Леонова отбросила подальше глупые фантазии и схватилась за бирку с ценником, ойкнув от суммы.

– Без ножа режешь, – вздохнула Леонова, жалобно взглянув на невозмутимую Лану.

– Тебе же нравится, – хмыкнула Неверова в ответ и наклонила голову, – один раз живем. Баба ты, в конце концов, или кто?

Она была уверена на все сто. И была права. Кире платье действительно нравилось. Особенно за свою невинную провокацию. Наряд подчеркивал изящность ее фигуры, светлый оттенок волосы и матовую кожу, словно заставляя ее светиться изнутри. К тому же Леонова любила красный цвет.

– Сучка, – проворчала Кира, потянувшись к смартфону для оплаты.

– Мяу, – мяукнула Лана и озорно улыбнулась, – нужна красная помада, золотой клатч и красивый мужик.

– С последним пунктом будет проблема.

– Паша некрасивый?

– Еще шуточка, на стриптиз пойдешь одна, – пригрозила ей пальцем Кира, быстро переодеваясь и застегивая зимние сапоги, пока консультант относила платье на кассу вместе с золотым клатчем на цепочке, который подобрала ей Лана.

– Молчу-молчу, – подняла руки Неверова и улыбнулась.

Кенар не находил себе места. Он бродил из угла в угол, ощущая, как растет его раздражение после неудачного собеседования. Доминантная личность. Прямо Америку открыл.

– Упырь лысый, – прошипел Паша сквозь зубы, вонзая вилку во вчерашний салат с крабовыми палочками. Он оглядел кухонный кафель, отмытый до блеска, и тяжело вздохнул.

Их небольшая арендованная двухкомнатная квартира еще никогда не была такой чистой. Ну, может, при переезде Кенара. Генеральная уборка и выброс ненужного хлама – то, чем Канарейкин занимался первые три дня на новом месте обитания. Уборка всегда помогала ему справляться со стрессом. С садистским удовольствием Паша драил каждый угол, вызывая у хозяйки и Киры восторг на грани оргазма. Мужик с тряпкой и шваброй – это же так сексуально!

Но сейчас она не пошла ему на пользу, ярость в крови не угасла. К тому же Львенка до сих пор не было дома. Стрелка на часах в коридоре показывала половину десятого вечера. Телефон не отвечал, а в социальной сети она не появлялась с самого обеда. Паша злился и терзал несчастный салат. Женщины – имя им «коварство». Сначала приручали к домашнему уюту, а после бросали голодными, холодными и одинокими.

Неужели Кира не могла сообщить, куда отправилась? Бесконечные звонки без ответа для него были равносильны подбрасыванию дровишек в костер.

– Нафига тебе телефон вообще, если ты его не слышишь?! – взревел Паша, бросив свой смартфон на диван, чудом его не угробив. Кенар понимал: бесится, потому что беспокоится. Возможно, она задержалась на работе. Или что-то случилось по дороге, и от этого становилось не по себе.

Отставив салатницу, Кенар откинулся на спинку дивана и попытался сосредоточиться на мантре. Он считал до десяти, уставившись в белый натяжной потолок, скользя взглядом по встроенным в него софитам. Когда тишину разорвала песня «Натуральный блондин», Канарейкин подпрыгнул, словно воробей на жердочке. Он кинулся к смартфону, и едва не снес стол со всем содержимым. Увидев имя на экране, Павел рыкнул, поднеся трубку к уху.

– Да! Чего тебе, отмороженный?!

– Мужик… спасай… – голос Ярика был едва слышен из-за раздающегося из трубки шума. Паша даже забыл о собственном гневе, озадаченно посмотрел на смартфон, дабы убедиться, что ему не привиделось имя Тасманова.

– Быстрее! Если меня найдут, то прикончат, – жалобные нотки заставили Кенара подскочить с места. Он зажал телефон плечом, пока в спешке надевал синие джинсы, путаясь в узкой штанине.

– Где? Сколько их? Ты там один? Тасман, не бросай трубку. Ща приеду, заберись куда повыше! – Паша выронил телефон на ковер и быстро переоделся в розовую толстовку с надписью: «Я ненавижу этот мир». Канарейкин принялся рыскать рукой под журнальным столиком, куда закатился смартфон.

– Богатырская рать! – выругался он, ударяясь об угол, – Калининский переулок двадцать семь, быстрее! – звонок оборвался.

Любые попытки дозвониться заканчивались ответом оператора: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Паника нарастала, а адреналин в крови заставил Пашу действовать. Недовольно думая, Кенар бросился в коридор, схватил пальто и на ходу запрыгнул в ботинки, удерживая в зубах телефон. Он уже выбегал из квартиры, но вспомнил про ключи и чуть не прищемил дверью пальцы.

– Не драконь меня, – рыкнул Паша, быстро закрывая ее. Пнул для порядка, когда ключ не пожелал поворачиваться.

– Куда несешься, щеголь. Опять по проституткам! – возмутилась старушка с баулами, живущая этажом выше. Кенар сбежал вниз и буркнул: «С дороги, старая карга». Ответа он уже не услышал. В ушах шумело, а мысленно Кенар умолял такси подъехать быстрее, чтобы успеть помочь другу, который опять куда-то впутался.

– Что я здесь делаю… Дай телефон! – возмутилась Кира, когда Лана бесцеремонно отобрала у нее смартфон.

– Ни за что! Ты весь вечер просидишь в интернете, переписываясь со своим Павлом, или кем-то из подруг. Мучайся.

– Кто такой Павел? – одна из девушек, сидящих с ними в компании.

– Муж, – ехидно отозвалась Лана, а Кира возмутилась:

– Никакой он мне не муж!

– Вот и не жужжи тогда.

Они устроились на полукруглом диванчике, обитом бархатом. На столе их ждали закуски и шампанское в ведерке со льдом, которое уже щедро разлили по бокалам. Кира не запомнила имен подруг Ланы – крашеная брюнетки и невысокая полноватая шатенка. Яркие, привлекательные, гламурные, совсем не тот тип девушек, с которыми Леонова привыкла общаться. Неверова пыталась втянуть в ее разговор, но получалось плохо и девушки приняли Киру в штыки. Поэтому она скучала и разглядывала интерьер бара: шесты, большая сцена с подиумом, который вел мимо ближайших столиков. Все для дам. С другой стороны, находился бар. Официанты и официантки в кожаных стрингах с заячьими хвостиками и ушами разносили напитки. А у входа стоял администратор по имени Жорик, встречающий гостей.

Ценитель мужских красот, как назвал себя Жора, Киру озадачил. Профессиональный макияж, холеная смуглая кожа, которой могла позавидовать любая женщина. Хотя в отличие от других, администратор был одет, чем уже нравился Леоновой.

– Посмотри, какие котики на шесте. Хочу погладить, – она бросила взгляд туда, куда указала шатенка.

Память услужливо и со скрипом подкинула имя – Неля. На шестах крутились мускулистые парни, сверкая голыми торсами и леопардовыми трусами с пятнистыми хвостами. От зачарованных женщин их отгородили решеткой, точно настоящих диких зверей. Пока парни изгибались под радостные визги, Леонова тяжело вздыхала. Самые ретивые клиентки пытались пробиться сквозь решетки и отодрать «котикам» уши за деньги.

– Хочу домой, – мрачно произнесла Кира, отпивая махито через трубочку. Какая-то дама прижалась к клетке и сунула пятитысячную купюру прямо в стринги стриптизеру.

– Ты такая зануда, – фыркнула брюнетка, бросая в ее сторону недовольный взгляд. Леонова только пожала плечами, а вот Лана улыбнулась.

– Брейк, девочки. Леся, не обижай мою подругу. Я пригласила ее, – поставила Неверова на место приятельницу.

На душе у Киры потеплело. Олеся в ответ цыкнула и повернулась к Неле, оставляя ее в покое. Кира сжала пальцы Ланы и попыталась незаметно выудить телефон из сумки.

– Лапы! – шикнула подруга, шлепая Киру по руке.

– Паша будет звонить и волноваться! – предприняла последнюю попытку давления Леонова, но бессердечная подруга забрала сумку к себе и покачала головой.

– Ничего, мужикам полезно нервничать.

Кира застонала и схватила свой бокал. Этот вечер обещал быть нудным.

Глава 10. В каждом мужчине живет идиот

Никогда еще такси не ехало так быстро. Паша не знал, сколько правил они нарушили, но, когда он вручил две пятитысячных, ошарашенный таксист вдавил педаль газа в пол по системе: «Очень быстро, дарагой». Едва Павел выскочил на улицу, водитель его окликнул и поманил пальцем:

– Осторожно, здесь всякие голубки бродят, – прошептал он и схватился за четки. Паша бросил взгляд на яркую неоновую вывеску местного стриптиз-бара «Маугли», где у входа толпились дамы.

– Ага, – Кенар кивнул и оглядел переулок.

Ярика нигде не было. Не считая клуба, это был обычный спальный район с парой магазинов и кафе. Сунув руки в карманы, Паша заметил черную «Ауди» с тонированными стеклами и двух амбалов, которые курили и тихо переговаривались между собой. Он шагнул к ним, с намерением спросить о друге, но внезапно почувствовал, как кто-то схватил его сзади за пальто и настойчиво потянул в переулок между жилыми домами.

– Какого коня, Яр?! – заорал Кенар, но Ярик быстро закрыл ему рот и вытянул шею, глядя прямо на суровых мужчин у машины.

– Не ори! – шикнул он, поправляя шапку и набрасывая сверху капюшон. Выглядел Тасманов, мягко говоря, потрепанным.

– Что случилось? – Паша с подозрением осмотрел его на предмет повреждений. Беспокойство сменилось раздражением. Ярослав жив, здоров, а значит зря он сюда на всех парах мчался.

– Прячусь, – отозвался Ярослав вяло, махнув рукой в неопределенном направлении.

– От кого? – снова спросил Кенар, а Тасманов недовольно закатил глаза.

– От нее! – рыкнул он, тыча в сторону «Ауди». Кенар нахмурился и осторожно выглянул. Суровые секьюрити продолжали стоять, переминаясь с ноги на ногу, курили и периодически касались гарнитуры в ухе.

– От них? – Кенар вскинул брови, а Тасманов раздражённо схватил его за голову, заставляя смотреть туда, куда нужно.

– Не от них, а от нее!

Чуть дальше стояла дородная дама в шубе. Мех явно дорогой, но совершенно непрактичный. Тем более что в Москве было не так уж холодно, чтобы запахиваться в подобные изделия из зверушек. А женщина отбросила сигарету небрежным движением и сунула под руку сумочку, прошагав до охраны. Она что-то коротко сказала и те принялись отчаянно кивать.

– Хотя от них тоже, – добавил Ярик, чуть погодя, и Канарейкин скрипнул зубами от злости.

Он потратил кучу денег, несся через полгорода в эту дыру, – а Тасманов просто бегал от очередной подружки. Неужели белобрысый идиот не мог решить эту проблему без его участия? Недолго думая, Кенар схватил Ярика за шкирку, не ожидавшего такого подвоха, и встряхнул.

– Ты чего? – ошарашенно открыл рот Ярослав, прекратив шептать от неожиданности.

– Я? – рыкнул Павел, надвигаясь на друга. Он схватил его за шею в крепком захвате, наклонил и принялся стучать по светлой макушке, едва шапка Тасманова оказалась на земле.

– Я его спасать рванул, все бросил, кота не покормил…

– Ай! Паха! У тебя нет кота, – вскрикивал Ярослав. Он хотел вырваться из стальной хватки Канарейкина, но ничего не вышло. Кулак Павла точно пытался пробить в нем дырку, дабы осмотреть черепную коробку на наличие мозга.

– Неважно! – рявкнул Кенар, продолжая душить в захвате Тасманова, – сам не мог разобраться?! Идиот безголовый!

За своими криками и борьбой они не сразу поняли, что привлекли внимание общественности и преследователей Ярослава. Лишь когда совсем рядом раздался радостный женский голос, парни замерли в странной позе, стараясь не дышать.

– Снежок, вот ты где! А я тебя повсюду ищу. Ты почему сбежал из магазина одежды? Твоя звездочка нашла отличный костюм для тебя на нашу свадьбу!

Паша уставился на даму преклонного возраста, явно пользующуюся услугами косметологов и хирургов. Она поджимала наколотые губки и щурила глаза, разглядывая их с интересом натуралиста. Возможно, в уме она решила, что два мужика лучше, чем один. Пусть даже красивый, но совершенно бестолковый.

– Снежок? – нервно хихикнул Кенар, отпуская Ярика и стараясь не подходить ближе к этой странной компании.

– Я был пьян, Пах, – сипло выдохнул Ярослав и добавил, – сильно.

– Видимо, в говно, – меланхолично протянул Паша в ответ. Женщина нехорошо оскалилась, услышав его имя. Она подобралась, запахнула шубку и яростно зарычала:

– Так это ты Павлик?!

– Допустим, – отозвался он неуверенно, шагнув к другу. Ярик отчаянно мотал головой и пытался делать какие-то знаки руками своей бывшей «возлюбленной».

– Ты забрал у меня Снежка! – взвизгнула она.

– Не тычьте пальцем – это невежливо. Кого и куда я увел? – Кенар уже знал, что ответ ему не понравится.

– Нет! – взвился Ярослав, пытаясь остановить безумную дамочку. Но поздно. Следующие слова подвергли Канарейкина в такой шок, что он едва не осел на асфальт.

– Отмазываешься? Снежок сказал, что у вас любовь!

Очень медленно Павел повернулся к другу, чувствуя, как дергается его глаз и кровь закипает в венах. Еще никогда желание прикончить безалаберного идиота не достигало таких масштабов.

– Ярослав! – взревел Паша. Смекнув, что дело пахнет керосином, Ярик дернул его за рукав и потащил за собой.

– Я все объясню, – заявил он, скользя по льду и спеша убраться подальше от возмущенной «Звездочки», – а сейчас валим отсюда!

Тасманов бросился в сторону клуба, пока Кенар не успел очухаться и возжелал поправить ему лицо. Да так, чтобы ни одна бабка больше не повелась на красивую внешность. Дама в шубе что-то кричала им вслед, требуя вернуть Снежка и обещая Паше кары небесные. Где-то в ее голове медленно таяли мечты о совместных детях, имена которым она придумала в единственную ночь любви. Канарейкину было все равно. Его даже не волновали охранники, бегущие за ним. Юркий Ярик ловко лавировал в толпе, бросаясь в самую гущу очереди, напугав половину посетителей клуба.

– Пахан, я не хотел. Она сама! – попытался воззвать Ярик к разуму лучшего друга.

– Я тебя так отлюблю, пассив белобрысый, кости замучаешься в пазл собирать! – орал Канарейкин.

Розовая вывеска и голый мужик на плакате – последнее, что запомнил Паша. Растолкав толпу из визжащих дамочек и двух секьюрити на входе, они почти одновременно вбежали в клуб. Всего нескольких секунд не хватило Кенару, чтобы схватить Ярика за капюшон куртки. Он ловко увернулся, обогнул ошарашенного администратора и нырнул в темный провал прохода, ведущего в зал. Тасманов чувствовал, что короткая и прекрасная жизнь подходит к концу.

– Добро пожа… – обрадовался Жорик, едва успевая отскочить, когда мимо него пронеслись два парня. Они бросились в сторону служебных помещений: раздевалка, кабинет директора и гримерная.

– Боженьки, эти танцоры такие нервные, – пробурчал он, поправляя бейджик. Жора подышал на него и улыбнулся.

Два амбала перегородили дорогу остальным гостям, возмущенных таким бесцеремонным вторжением без очереди. Георгий схватился за сердце и отчаянно захлопал ресницами, когда внимание преступных элементов обратилось в его сторону. Он сильно пожалел, что у него нет кнопки вызова полиции. Когда один из мужчин двинулся на него, Жорик пискнул и прижался к стене, нервно озираясь в поисках помощи.

– Два хорька не пробегали? Белобрысый, а второй в коричневом пальто и рожей недовольной? – поинтересовались у него и Жора, сглотнув, ткнул пальцем в сторону коридора, ведущего к лестнице на сцену.

– Не могу больше, – выдохнул он, едва слышно всхлипнув, когда мужчины побежали вперед. Запоздалая охрана появилась и осторожно помогла ему подняться, оттряхивая от невидимой грязи. – Увольняюсь!

Кира скучающе зевнула, прикрыв рот ладонью. Часы показывали полночь, и скоро должно было начаться шоу, ради которого они сюда приехали. Пока все, что было, нисколько ее не вдохновляло. Лана и ее подруги с восторгом освистывали пожарных, пляшущих под хиты Бритни Спирс, Леонова скучала и отчаянно боролась со сном. Неля, сидящая рядом, уже заказывала приват у Тарзана, а Леся стремилась добраться до «леопардов», крутящих задом у ее носа.

– Не куксись. После выступления поедем домой, – пьяно улыбнулась Лана, пока по сцене бегали помощники и устанавливали нужный реквизит.

Решетки заменили на части пиратского корабля, повесили флаг с черепом, а импозантный мужчина в костюме с бабочкой пытался настроить микрофон. Послышался неприятный писк, когда он приблизился к одной из колонок. Кира поморщилась и недовольно прищурилась, но ведущий только улыбнулся. Свет софитов упал прямо на него, ослепляя возбужденных клиенток

– Дамы и господа, – поприветствовал всех присутствующих в зале ведущий, – Меня зовут Алексей Гавриленко…

Кира отвлеклась от директора клуба, игнорируя его похвалы в сторону себя любимого. Пока Алексей распинался, перечисляя собственные заслуги в стриптиз-сфере города, Леонова заметила две тени, мелькнувшие мимо сцены. Что-то в них показалось ей знакомым. Особенно светлые волосы одного из парней. Не так уж много блондинов она знала, но мысль о Паше с Ярославом в этом клубе ее рассмешила. Разве парни ходят по таким заведениям?

– Наша новая программа. Только сегодня и сейчас…

Кира вздрогнула, когда послышались первые аккорды музыки «Пиратов Карибского моря» и переглянулась с улыбнувшейся Ланой.

– Быстрее, чего телимся! – подгонял танцоров Гриша с беспокойством.

Сам постановщик нервно теребил пуговицу на рубашке, готовясь к  шоу, которое он разрабатывал почти полгода. Это его выпускная работа в «ГИТИС», вместо большой сцены – клуб с полуголыми мужиками. Увидеть сей шедевр могли только пара десятков дам, ошалевших от алкоголя и возбуждения. Взгляд прошелся по полуголым парням. Все танцоры выглядели как герои фильма про пиратов, но не хватало главного действующего лица – капитана Джека Воробья.

– Так, – танцоры обернулись, и Гриша нервно оглянулся, ища актера, – где Джек Воробей? Где мой Джек Воробей? Где Миша?! – взвыл он в панике, чувствуя, как накрывается медным тазом карьера великого постановщика. А ведь Григорий мечтал ставить пьесы Шекспира в столичном театре.

– В туалет вышел, – отозвался один из ребят, и Гриша успокоился. В туалет – это хорошо.

– Босс! – в раздевалку ворвался один из помощников, заставив постановщика вздрогнуть, а танцоров нервно забегать по помещению.

– Чего орешь, Шариков?! – взвизгнул фальцетом Гриша, топнув ножкой в розовых джинсах. Увидев, как Севочка Шариков покраснел, он дернулся и поправил шарфик на шее, милостиво фыркнув. – Говори.

– Это… – Шариков запнулся и показал в сторону гримерных, – беда у нас, босс. Джек Воробей блюет в сортире. У него отравление сырыми яйцами.

– Что-о?!

Послышался какой-то шум за дверью, ведущей в гримерные, но Григорию было наплевать. Он жевал шляпу с перьями и плевался пухом. Другие артисты пытались его успокоить, но страдающий постановщик рухнул на колени и возвел руки к потолку, заскулив точно раненный зверь:

– Моя карьера! Жизнь кончена! Я умру на помойке в коробке от телевизора под мостом!

– Босс, там шеф начало объявил, – осторожно пробормотал Сева, трогая Гришу за плечо. В ответ постановщик заскулил сильнее и свернулся калачиком на полу.

– Дай мне умереть, – всхлипнул он.

Они услышали чьи-то перепуганные крики. Кажется, уборщица Мария Митрофановна пыталась от кого-то отбиться шваброй. Грише было наплевать, ведь жить ему осталось недолго. Разъяренный Алексей Степанович его убьет за сорванное шоу. Или продаст за долги по частям на черный рынок. Возможно, несчастному Петрушкину оставались последние секунды свободы до того, как у него отнимут почку и продадут в рабство.

Гриша не сразу обратил внимание на грохот, когда внутрь ворвались двое: высокий, испуганный блондин и разъяренный шатен. Они захлопнули дверь перед носом каких парней, которые орали благим матом и пытались ворваться. Подскочив с места, постановщик отряхнулся и деловито оглядел новоявленных гостей. Пока один пытался задушить другого, он быстро сделал подсчеты и обратился к ним вежливым тоном:

– Здравствуйте.

Паша повернул голову и озадаченно уставился на странного парня в обтягивающих штанах. Его взор уперся в бирюзовую рубашку, которая так ослепляла, что он даже Ярика прекратил душить. А ведь бегал за ним от преследователей по всему помещению. Старая бабка с тряпкой едва их не убила, когда свернули в эту часть коридора. Злость медленно утихала, зато проснулся инстинкт самосохранения. В дверь долбились два секьюрити сумасшедшей фанатки Тасманова, а к ним на помощь спешила охрана клуба. Выход был один – на сцену через неприметную серую дверь, которая вела за кулисы.

– Здрасте, – привычно улыбнулся Ярик, осторожно отцепляя пальцы Павла от своей куртки, – меня зовут Ярослав.

Сумасшедший клоун в ярких одеждах осмотрел их с ног до головы и коротко приказал:

– Раздевайтесь!

– Че? – выдохнули одновременно Ярослав с Пашей и округлили глаза. Гриша покачал головой, махнул рукой парням и принялся отдавать указания:

– Мальчики, за дело! Беленькому – шляпу, камзол и шпагу. Темненькому – платье и веер. И принесите парик!

– Но, босс, – осторожно спросил у Гриши Шариков, косясь на странную парочку, – Джей Воробей не был блондином, а леди Элизабет не мужчина.

– У нас толерантный клуб, – прозвучал невозмутимый ответ, – даешь в люди разнообразие.

Несколько парней с голыми торсами и в камзолах восемнадцатого века, схватили Пашу и Ярика. Они пытались сопротивляться, никто их не слушал. Заботливые руки шести рослых стриптизеров принялись стягивать их верхнюю одежду, пока еще двое бегали с пышными юбками платья и туда-сюда таскали шляпу с перьями. На голову Паше нахлобучили кудрявый парик, а Ярику попытались вручить обтягивающие бриджи и стянуть с него джинсы.

– Живее, живее! – поторапливал их Гриша, нервно глядя на дверь, – Шариков держи оборону! Они не должны сорвать нам шоу!

– Пустите меня, – заорал благим матом Паша, отбиваясь веером от гримеров.

– Что делать-то надо? – озадачился Ярик, почти не сопротивляясь. Григорий внимательно посмотрел на бунтующих новеньких и фыркнул:

– Раздеваться, мальчики. По вашим лицам вижу: профи. А не будете раздеваться, я этих амбалов сюда позову, – зловеще добавил он, и Паша прекратил сопротивление. Канарейкин сдул темную прядь парика с глаз, запыхтел и выхватил платье у стриптизера из рук, мрачно покосившись на его белые, обтягивающие бриджи.

– Ничего, ничего, – пробурчал он, пытаясь натянуть юбки поверх своей одежды, – я вас потом всех закопаю. И тебя, Тасманов, первым! – Кенар наставил на друга веер, угрожающе им помахав в воздухе. Ярослав только затрясся от хохота, мешая пудрить свое лицо пуховочкой.

– Грозная леди Павлитта.

– Заткнись!

Когда сборы были закончены, а Шариков, держащий дверь, принялся тыкать на свою гарнитуру, Гриша вздохнул и перекрестился. Затем осмотрел танцоров, умилился и крикнул:

– Выпускайте Кракена!

Глава 11. Шест и тридцать три несчастья

– Долго еще ждать?

Кира скучала и не знала, чем себя занять. Шампанское почти закончилось, а легкий туман в голове не способствовал приятному времяпрепровождению. Ведущий успел объявить о начале шоу, но на сцене по-прежнему ничего не происходило. Она отвернулась, разглядывая темный зал. Большинство клиенток были либо пьяны, либо теряли время за телефонами, поэтому никто не реагировал на внезапную задержку. Начали бегать официанты и администратор, периодически переговариваясь по гарнитуре, что-то пошло не так.

– Может, пойдем? – вновь попыталась воззвать Леонова к разуму Ланы, но та только покачала головой, – ждем и терпим. Съешь лучше закуску, – Неверова пододвинула к Кире блюдо с канапе и вылила остатки шампанского в бокал подруги.

– Эй, хватит, – пробурчала Леонова в ответ, однако бутылку отобрать не получилось.

От алкоголя уже начинала болеть голове, в висках стучало, а щеки краснели. Почему-то она подумала, что Паше ее вид не понравится. Никогда он не давал ей пить, даже по самым большим праздникам. «Сок понюхаешь и хватит с тебя», – неизменно отвечал на любые возмущения. Кира вдруг поняла, как соскучилась по нему. Один вечер без Кенара, а она уже готова на стенку лезть. Ни дурацких шуток, ни ворчливого фырканья и возмущений из-за закончившегося чая.

Можно ли привязаться к человеку настолько сильно? А к другу?

– Что ты вздыхаешь, как героиня любовного романа? – подозрительно прищурилась Лана, и Кира поежилась.

– Ничего я не вздыхаю, – буркнула она, отворачиваясь от подруги, – я просто…

Договорить она не успела. Рядом с Ланой подскочила Олеся и вгляделась куда-то в сцену. Судя по радостным воплям – шоу все-таки началось. Захотелось закрыть уши ладонями, но Леонова не стала. Они с Неверовой повернули головы, и Кира вгляделась в две фигуры, жмущиеся друг к другу. Свет упал прямо на Джека Воробья и его спутницу – леди Элизабет. Во всяком случае, так их представил радостный ведущий. Зато ей сделалось дурно, едва она смогла разглядеть знакомые лица.

– Какой горячий мальчик, – выдохнула Олеся с восторгом и принялась трясти подруг, показывая на Ярослава.

– Гляди, Кир, красавчик, – восхитилась Лана, а Кира потянулась к бокалу и залпом осушила его.

– Ты чего? – удивленно воззрились на нее девушки.

– Два идиота! – прошипела Леонова, потянувшись через Лану, и хватая сумочку, – Паша, черт подери!

– Паша? – повторили за ней подруги Ланы, а Неверова посмотрела вновь на сцену и громко расхохоталась, понимая, что к чему.

Они бочком продвигались к краю. Осторожно, подобрав пышные юбки, Канарейкин прикрывал лицо веером и косился в сторону кулис. Он мечтал о двух вещах: как убьет Ярика и выберется отсюда раньше, чем успеет знатно опозориться. Тем более, вид у него был совершенно дурацкий: платье с пышными юбками поверх обычной одежды. Корсет ему завязывали прямо на ходу, дышать становилось трудно. Как женщины в таком разгуливали целый день? От парика чесалась голова, а под множеством слоем ткани он был точно в паровой бане.

– Давай, сейчас аккуратно дойдем до шестов и свалим отсюда, – пробормотал Ярик, улыбаясь радостным женщинам, мгновенно хлынувшим к сцене. – Главное, не мешкать. Тебе, кстати, идет этот розовый.

– Просто заткнись, ладно? Или я тебя прямо на месте грохну, – прорычал Паша, одергивая подол от чересчур ретивой красавицы в черном платье. Она томно посмотрела на него, пошатнувшись на каблуках, показала ему пятитысячную.

– Зайка, – выдохнула страстная фанатка женских нарядов на мужчинах, – я куплю тебя прямо сейчас! Хочешь?

– Семь миллионов, буду весь твой, – брякнул Паша, шлепнув ее по рукам веером, когда девица забралась на сцену и попыталась его обнять, – ну-ка! Я приличная леди. Продаюсь только богатым, властным и бандитам!

– Таким?

Охранники поклонницы Ярика и секьюрити клуба оттолкнули Гришу, нервно жующего листок сценария. Шариков стенал возле стены, куда его отбросили после того, как снесли дверь в гримерную. Мужчины стояли у края сцены, судорожно вглядываясь в толпу и щурясь от яркого света. Вокруг плясали танцоры, отчаянно пытающиеся отвлечь ошарашенных зрителей от разворачивающегося действа. Алексей Степанович нервно дернул галстук, погладил живот и коснулся пальцем гарнитуры в ухе, возмущенно заорав:

– Петрушкин! Это что за хрень на сцене?

– Простите, – позвал начальника бармен, ставя перед ним бокал виски на барную стойку, – рискну предположить, что это новое виденье. Братва – все, как в американских блокбастерах.

Валентин говорил так уверенно, Алексей даже засомневался в своем решении уволить недалекого постановщика. К тому же дамам нравилось. Они охотно включились в игру. когда шатен в женском платье толкнул светловолосого пирата к разъярённым парням. Махнул рукой, поправил кружево на груди и бодро спрыгнул со сцены, на радость женщин. Один из амбалов, в котором Алексей смутно признал своего охранника, попытался схватить беглеца за юбку, но получил по лицу веером, – а после кулаком в челюсть.

– Харизматичный парень, надо брать. Спроси у Гриши контакты. Гляди, как уворачивается, – восхищенно проговорил Алексей.

– Беленький тоже ничего, – Валя, наливая Алексею Степановичу еще один бокал, – грация какая.

– Согласен, – торжественно кивнул Гавриленко, махнув повелительной рукой.

– Это просто кошмар, – взвыл Григорий, падая в очередной раз в обморок прямо в руки Севы Шарикова.

Паша мысленно прикинул маршрут по спасению. Не то, чтобы он собирался бросать Ярика на произвол судьбы. Однако, когда на тебя агрессивно смотрят шесть рослых, накаченных мужиков, невольно колонка с плюсами от этих отношений становится значительно меньше. Поэтому недолго думая, Канарейкин резко развернул Тасманова лицом к амбалам, выдыхая с трудом:

– Давай, Джек Воробей, будь кавалером. Спаси даму, – и заорал замершим мужчинам:

– Эй, олени, он здесь!

– Не вздумай меня бросить! Я твой лучший друг! – взвизгнул Ярик, но было поздно. Кенар подхватил юбки и спрыгнул со сцены, игнорируя свою новую поклонницу.

Один из охранников все-таки добрался до него. Пока Ярик спешно пытался влезть на шест и не дать себя поймать, он побежал за Пашей, намереваясь схватить его за шкирку. У него почти получилось, но, ловко увернувшись, Канарейкин ударил оторопевшего амбала веером. А потом еще добавил хороший хук справа, заставляя повалиться на пол. Отряхнул юбку, поправляя сползающий корсет, и поднял голову, глядя туда, где Тасманов бодро влез по шесту наверх и схватился за висящий канат.

– Ты смотри-ка, а ведь профи, – хохотнул Павел, оглядываясь и замечая еще парочку охранников, – да, блин.

– Я даже не знаю, что фееричнее: этот идиот на канатах или твой Паша, – сквозь смех выдавила Лана, когда Ярослав, съехав вниз, рухнул прямо на голову своего преследователя. Зрители свистели и кричали, а Кира цыкнула и попыталась сделать вид, будто не знает эту парочку.

Женщин в зале было много. Почти все столики заняты, кроме самых неприметных и дальних, находящихся у туалетов. Бежать особо некуда, потому Кенар быстро подскочил к первой паре женщин, хватая за руку ту, что постарше. Она вскрикнула удивленно и резко поднялась на ноги, одергивая юбку своего темно-синего платья, большими глазами глядя на Канарейкина в перекошенном парике.

– Леди, – широко улыбнулся Кенар, отбрасывая подальше искусственные волосы и с удовольствием чувствуя освобождение, – вы сегодня восхитительны. Можно ваше имя?

Он приобнял ее за талию, поэтому охрана не решилась подойти к нему. Но стояла настороже, а бодрые крики начальника в гарнитуре, требовавшего продолжения, убедили их в правильности своих действий.

– Г-Галина Сергеевна, – с запинкой ответила его новая знакомая, поправляя съехавшие очки, – бухгалтер.

– Ой, какая прелесть. Почти коллега, – радостно сообщил ей Кенар, оглядываясь на сцену, – давайте потанцуем!

– Но…

Лучший способ избежать паники – возглавить ее. Канарейкин толкнул Галину вперед, хватая ее за талию, и принялся бодро подпрыгивать в такт песни. Вокруг них скакали танцоры, лилось рекой шампанское, а взбудораженная публика приняла его жест, как сигнал к действию. Несколько девушек помоложе подскочили с диванов и поспешили к ним. Спустя минуту они всей вереницей уже прыгали возле сцены, бросая деньги, которые Паша не забывал заботливо прятать в корсаж.

– Бродяга, по жизни холостой, – орал он во всю глотку, успев схватить чей-то бокал шампанского с подноса официантки и шлепнуть ее по заднице.

Резко повернувшись, Кенар встретился взглядом с недовольной Кирой. Она стояла прямо перед ним и на секунду Паше показалось, что ему мерещится. Не могла быть Леонова в таком месте. Несколько девушек в танце едва не сбили ее с ног, и Канарейкин сразу же бросился на выручку. Схватил за руку и потянул из толпы в сторону одного из столиков, убеждаясь, что ему совсем не привиделось.

– Ты что здесь делаешь? – начал он возмущаться, но в ответ получил удар сумочкой по груди и ойнкул.

– А ты?! – зарычала Кира, неспособная справиться со своим гневом. Непонятно, что его вызвало: фривольное обращение Паши с официанткой или в целом сама ситуация. Анализировать все равно некогда, потому Леонова просто решила высказать этому идиоту свои претензии.

– Деньги зарабатываю, – улыбнулся Кенар, вытаскивая из корсажа стопку смятых купюр. Она так очаровательно открыла рот от удивления, что Кенар едва удержался от поцелуя. Пришлось даже потрясти головой, прогоняя хмель странного вечера.

– С ума сошел?! – прошипела Кира, пока Канарейкин заботливо прятал деньги у нее в сумочке. Затем повернулся спиной и попросил:

– Расстегни, а? Заколебался. Как вы бабы ходить в этих платьях?

С ним было бесполезно ругаться, во всяком случае, сейчас время не подходящее. Кира потянулась к кнопкам, мысленно поражаясь тому, где они нашли такого размера наряд на рослого мужчину вроде Павла. И порадовалась, что сегодня на каблуках – просто не дотянулась бы.