Как найти свою нирвану

Понятие нирваны встречается во многих учениях и верованиях. Оно означает свободу от мучений. В общепринятом употреблении нирваной называется состояние, где отсутствуют страсти, мучения, а присутствует высочайшее счастье и умиротворение. Это непознанное чувство постоянного покоя и радости.

Нирвана выступает разрывом в цепочке реинкарнаций. Это остановка перевоплощений, постоянный и нерушимый покой. Нирвану сложно определить. Что касается ее понимания, то между исследователями буддизма постоянно ведутся дискуссии. В понимании индуистов и последователей брахманизма нирвана – это соединение с Брахмой.

Каким образом в буддизме можно достигнуть нирваны и что это значит?

По верованию Будды, невзирая на мучения, что пронизывают каждый этап существования в Сансаре, существует состояние без мучений, и его возможно достичь. Им выступает состояние транса или нирвана. Вхождение в данное состояния в учении Будды обозначают термином амата, то есть достижение души, что разрушает цепь кармического существования.

Что такое нирвана? По определению – это  состояние души, свобода от мирских забот и привязанностей, полное просветление и познание Истины

В сутра-питаке обозначают нирвану в качестве читты (освобожденного разума), что не испытывает никаких чувств. Оазум не отождествляется больше с феноменом жизни, он постоянен, вечен, потому освобожденный. Нирвана – это конец незнания (авидья), что погружает разум в постоянную цепочку реинкарнаций, сансару (жизнь в зависимостях). В точном обозначении нирвана не считается четким местом или состоянием. Она выступает познанием Истины.

Что такое нирвана?

Постараемся понять, что же такое нирвана, откуда происходит это понятие. В частности, что означает слово нирвана в философии? Кратко – это конечная высшая цель существования людей. Данный термин считается схожим по значению с расслабленным и блаженным состоянием. Но в 60-е годы данное понятие в искривленном виде вошло в лексикон людей, употребляющих наркотики. Считать нирвану состоянием эйфории грубая ошибка. Данное состояние считается сложнейшим в буддизме. Его не смог четко охарактеризовать даже Будда Шакьямуни.

Всем знакома фраза «впасть в нирвану». Под ней подразумевают что-то очень приятное, своеобразный пик наслаждения, чувство постоянного блаженства. В нирвану можно впасть по разным поводам: от невероятного блюда, красивой музыки, от интимных наслаждений. Но в реальности подобное понимание целиком ошибочно.

В учении Будды нирваной называется верховное счастье, но его здесь не стоит понимать в качестве радости, доступной в мирской жизни. Последователи Будды под счастьем подразумевают свободу от страданий, испытываемых в мире каждый день. Шакьямуни говорил, что нирваной выступает окончание мучений, затуманивания разума, привязанности. Проблема в том, что он не давал подобному понятию никакого «положительного» определения. Упоминая только то, что нирваной считать нельзя.

Религиовед и исследователь Е.Торчинов замечал, что проблема нирваны является одной из тех, о которых Будда не говорил. Нирвана расположена далеко за рамками сферы эмпирических знаний, а также такого языка описания.

В среде исследователей и последователей учения Будды до сих пор ведутся споры о правильности понимания состояния нирваны

В буддизме его описывают как что-то в противовес Сансаре. Последняя выступает миром страсти, привязанности, ложных представлений, мучений. Если очиститься от этого, то просветленный человек достигнет нирваны и освободится, не только от тела, а от влечений и сознания. Разница с брахманизмом в том, что в учении Будды она не является соединением с абсолютом или богом, поскольку это соединение означает продолжение существования.

Получается, нирвана – это абсолютное небытие? Не совсем так. Хотя ученые и учителя буддизма до настоящего времени ведут споры об адекватности трактовки подобного термина. Многие все же сходятся во мнении, что это полная очистка мира от живых существ. Это покой души, где нет разногласий, мучений и страсти. Другие учителя трактуют это состояние так: в нем нет жизни, как понимается в Сансаре, но существует жизненный потенциал и энергия.

Все, о чем говорилось выше, стоит отнести к великой нирване. Она называется еще нирваной пребывания. Те, кто достигает ее, находятся в абсолютном покое. В учении Будды различают другие виды – нирвана непребывания. Люди, достигшие состояния нирваны, называются Бодхисаттвом. Они отказываются от абсолютного покоя и ухода из-за того, чтобы помочь остальным живым и направить их на данный путь. Все потому, что они смогли возродить в собственной душе великое сострадание, они готовы помогать всем, кто обращается к ним. Бодхисаттв отмечают при чтении молитв, их рисуют на танка.

Известнейшим Бодхисаттвом является Авалокитешвара. По легенде, когда он вошел в состояние просветления, заметил, какие страдания испытывают существа, живущие в Сансаре. Его это так поразило, что от боли голова Авалокитешвары разбилась на 11 частей. Но остальные просветленные помогли, и они восстановили голову. С того момента Авалокитешвара помогает остальным уйти от страданий и познать нирвану.

Есть несколько разновидностей нирваны. В разных учениях она трактуется по-своему. Нельзя однозначно сказать, что именно означает это состояние

Есть ли шанс достичь нирваны у остальных живых существ? Как уйти в нирвану? Дать ответ на вопрос сложно. Считается, что данный путь для каждого долгий, и длится он бесчисленное количество реинкарнаций, пока карма не очистится от омрачений целиком.

Типы нирваны

Выделяют различные типы нирваны. В учении Будды это:

• непознанное состояние постоянного покоя и абсолютное удовлетворение;
• разрушение цепочки перерождений, окончание перерождений, полный, нерушимый покой;
• она не поддается какому-либо определению;
• в среде ученых и буддистов до сих пор ведутся споры о правильном понимании нирваны.

Но из разных источников выделим деление на 3 вида нирваны:

1. ментальная. Является коротким состоянием, что случалось с любым человеком. Каждый иногда ловил момент невероятного покоя, а также просветления. Это и называют ментальным проявлением нирваны;
2. жизненная. Эта нирвана может быть достигнута человеком, если его душа еще пребывает в теле. Это дает шанс прервать цепь перерождений и приводит человека к новому виду;
3. вечная. Те, кто смог достичь предыдущего типа нирваны после гибели тела, т.е. после смерти, постигает ее.

В тхераваде есть 2 вида нирваны:

• «с остатком». В данном состоянии пребывает святой в буддизме, прежде чем выйти из цепи реинкарнаций. Остатком называется тело, оно носит имя «последнего»;
• «без остатка». В этом случае у буддийского святого «успокаивается» полный набор дхарм, а сам он навсегда прекращает существование.

Как впасть в нирвану?

Проблема, как попасть в нирвану, войти в ее жизненную форму, волнует всех последователей Будды. Ведь это выступает целью их жизни. Нельзя достичь свободы после, если не получилось достижение нирваны в течение этой жизни. В противном случае придется прожить другую, с новыми перипетиями и страстями.

Изначально стоит осознать само понимание свободы, что постигается в состоянии нирваны. Это освобождение от любой зависимости. Мирские привязанности добавляют нам уязвимости, это обречение на страдания. Мы непременно теряем то, что нам дорого, а перед моментом потери всегда приходит страх.

Чтобы достичь нирваны, потребуется научиться жить в настоящем моменте и отключаться от мыслей и привязанностей внешнего мира

Медленное затухание мирских желаний возможно достичь использованием многих практик из учения Будды и из других. Те, кто достиг нирваны, утверждают, что это можно сделать разнообразными методами. Гипноз, медитация, молитва – у каждого собственный путь. Никакой из них не даст гарантию просветления, только человек сумеет разорвать постоянный круг перерождений. Многим не нравится мысль о «бесчувственности». А что значит «я ушел в нирвану»? Это, прежде всего, готовность освободиться от всего мирского. По этой причине вам придется прийти к такому решению спокойно и осознанно, дабы твердой рукой перерезать цепь бесконечной реинкарнации. Итак, рассмотрим технику вхождения в нирвану:

1. Находитесь в позе лотоса и дышите. Дыхание является одной из немногих постоянных в жизни, оно с нами всегда. Прочувствуйте, как поток воздуха проходит через вас. Дышать необходимо через нос, так как вдохи и выдохи ртом только увеличат сердечный ритм и повысят тревожность. Если вы дышите через нос, то это принесет расслабление. Сосредоточьте внимание на выдохах. В процессе выдоха ничего не случается, все лишнее исчезает, вы расслабляетесь. По этой причине при дыхании концентрируйтесь на выдохе.
2. Спросите у себя, что вы сейчас делаете. Возможно, в текущий момент вы пытаетесь читать, но где витают мысли в реальности? С чем они связаны? Что делает ваше тело? Если в настоящий момент вы желаете читать, то делайте это. У нас слишком много забот в мире. Нет ничего странного в том, что жизнь настоящим непостижима из-за них.
3. Выступайте свидетелем. Это означает наблюдение и осознание того, что происходит с человеком каждую секунду. Обращайте на это внимание, отстраняйтесь, тогда прошлое отступит. Не стоит концентрировать разум на одном моменте, в противном случае вы окажетесь в ловушке.
4. Отпустите все. Если внутри живет свидетель, он обращен к настоящему, то отпустите все, чего нет в данный момент. Останьтесь здесь и сейчас.
5. Дышите опять. Если мысли и мир опять вмешиваются и забирают вас из текущего момента времени, возвращайтесь к осознанному дыханию.

Таким образом, достижение нирваны возможно путем осознанного дыхания, отключения мыслей о привязанностях и проблемах внешнего мира, мирской жизни. Невозможно достичь нирваны, не отпустив прошлое и будущее. Знак нирваны – это здесь и сейчас. Как только вы научитесь через медитацию разрывать связь с миром, вы ступите на путь достижения данного состояния просветления, вы освободитесь от страданий. Последователи Будды отдают этому пути всю жизнь, это выступает их главной целью бытия. У каждого из нас собственный путь, чтобы войти в нирвану и познать истину.

Была ли эта статья полезной?

Если вы мечтаете о блаженстве и покое, которые недостижимы в реальной жизни, тогда у вас есть только один вариант — стать Буддой.

Обыкновенный человек

«Будда» — это не имя и тем более не санскритский эквивалент русского слова «бог». «Будда» обозначает ранг духовного развития. Поэтому любой, кто сможет достичь состояния нирваны, вправе назвать себя Буддой.

С санскрита «будда» (слово происходит от того же индоевропейского корня bud-, что и наш «будильник») переводится как «просветленный» или «пробужденный». В массовом сознании Будда ассоциируется в первую очередь с Сиддхартхой Гаутамой (623-544 до н.э.), по ошибке превратившись еще в одно его имя. Сиддхартха происходил из североиндийского княжеского рода, правившего на земле племени шакьев. Он был не первым и не последним, кому удалось достичь просветления. Но именно Гаутаме принадлежит идея спасти людей от губительного невежества, рассказав им о своем мистическом опыте и объяснив законы мироздания. Так появился буддизм.

Трагедия как стиль жизни

Буддисты обостренно ощущают враждебность окружающего мира. Для них находиться в этом мире — значит все время испытывать страдания. И их можно понять. Согласитесь, вам ведь тоже все время чего-то не хватает. Если же вы обретаете желаемое, то начинаете терзаться страхом потерять его. Людей мучают болезни и психологические комплексы, зависть или равнодушие близких. И любая радость рано или поздно сменяется горем и неудачами. Настоящий буддист уверен: человек никогда не сможет счастливо жить на земле, поскольку не создан для этого несовершенного мира. Все его надежды на светлое будущее заранее обречены на провал.

Кина не будет!

Буддисты полагают, что противоположные убеждения проистекают из неверного представления о собственном «я». Мы, европейцы, привыкли отождествлять его со своими мыслями, чувствами и ощущениями. А буддисты считают это ошибкой, поскольку никакой души, по их мнению, нет. Представьте себе героев фильма — они думают, переживают, любят и т.п. На самом же деле все это не более чем игра света и тени на белом экране. Наше «я» — такая же иллюзия, наслоившаяся на истинную человеческую природу, которая в этом контексте выступает в роли неотснятой пленки. А сама человеческая природа представляет собой никак не именуемый бессознательный сгусток энергии, и настоящая ее обитель — мир нирваны (от санскритского nir — «угасание»). Превращение в Будду — хоть и амбициозная, но вполне оправданная цель. С одной стороны, ваше «я» помещается в естественную среду обитания — нирвану. С другой, вы выходите из круга земных перерождений, которые (по мнению 3 млн буддистов) несут лишь новые страдания. Есть только одно «но». Работать над собой придется в течение 3000 перерождений. То есть жизней.

Интересный факт. Самому Сиддхартхе Гаутаме, чтобы достичь нирваны, потребовалось пройти 500 перерождений. Обычному человеку их потребуется не менее 3000. Многовато. И некоторые буддисты с этим согласны. На Дальнем Востоке и в Тибете даже существуют особые школы (дзен, чань и др.), практикующие достижение нирваны за одну жизнь. Их адепты, которыми могут быть только монахи, концентрируются не столько на буддийской этике (первый и второй этапы духовного совершенствования в классическом буддизме), сколько на техниках медитации (третий этап, см ниже). Они уверены, что особые заклинания вкупе со сложными методами расслабления и концентрации достаточны для того, чтобы лет через 50-60 уйти в нирвану. Однако даже великим мастерам такое удается крайне редко. Кстати, постигать дзен можно только вместе с учителем-профессионалом: многие европейцы, пытавшиеся самостоятельно следовать ему, сошли с ума.

Благородный восьмеричный путь буддиста (санскр,- арья аштанга марга)

Шаг 1. «Правильный взгляд». Избавиться от своего неведения, понять, что сущность этого мира — страдания и любые оптимистические надежды не более чем самообман.

Шаг 2. «Правильное намерение». Четко осознать, что для следования путем Будды придется принести в жертву все, что обычно доставляло (пусть и иллюзорное) удовольствие.

Шаг 3. «Правильный поступок». Необходимо воздержаться от всего, что причиняет боль другим существам. Нельзя убивать, воровать, впадать в гнев, торговать оружием, людьми и любыми живыми существами, а также употреблять их в пищу.

Шаг 4. «Правильный образ жизни». Противостоять своим плотским желаниям. Запрещается есть и спать вдоволь, общаться с женщинами и употреблять дурманящие напитки. Жить только честным трудом, не содержать игорных притонов и не торговать алкоголем. Из заработанных средств на себя тратить ровно столько, сколько необходимо для поддержания жизни, а остальное раздавать нуждающимся. Противостоять и страстям духовным: гордыне, жажде славы, зависти и стяжательству.

Шаг 5. «Правильная речь». Следить за своей речью: не лгать, не клеветать, не браниться, не распространять слухов и сплетен.

Шаг 6. «Память». Начать овладение техникой йоги. В первую очередь развить умение сосредоточиться. Сконцентрировавшись на каком-либо предмете, необходимо довести себя до такого состояния, когда сможете с закрытыми глазами описать этот предмет во всех деталях столь же точно, как если бы глаза оставались открытыми.

Шаг 7. «Усердие». Необходимо отождествить себя с любым выбранным предметом. Используя технику сосредоточения, нужно каждой клеткой организма прочувствовать свою новую сущность и уверить себя в том, что избранный предмет и есть вы сами. Затем возвратиться к «реальности», чтобы убедиться в «ложности» пережитых ощущений. Так приходит понимание относительности образов и установок сознания, ведь теперь ясно: оно может представить все, что угодно.

Шаг 8. «Сосредоточение». На заключительной ступени своего духовного роста начать медитировать над образом Будды или какого-нибудь буддийского святого. Сначала изучить этот образ во всех деталях, а потом отождествить себя с ним. Если отождествление удалось, вы растворяетесь в нирване.

Нирвана — это вовсе не холодный и бесцветный мрак. Буддисты сравнивают ее с успокоенным морем, которое не знает ни бурь, ни ураганов. Это состояние свободы и особой надличностной полноты бытия.

Ставьте лайки и подписывайтесь на канал, отвечайте на комментарии.

В стихотворении из романа «Жизнь насекомых» Виктора Пелевина есть такие слова: «Не оберешься бед, если в КГБ поймут, что ты круг ослепительно яркого света, кроме которого во Вселенной ничего никогда не было и нет». Эти строки похожи на наставление для советского психонавта, но могут служить и кратким описанием мистического опыта.

Сегодня такой опыт у нас ассоциируется в первую очередь с буддийской медитацией, которая стала стандартом духовного искания среднестатистического миллениала. Ее практикуют студенты и домохозяйки, топ-менеджеры и фрилансеры, фанаты научной картины мира, которых нейронаука убеждает в пользе этой практики для когнитивных способностей или при избавлении от аддикций, и нью-эйджеры, посещающие ретриты в надежде «сигануть в нирвану».

Интерес к духовности индо-буддийского региона сначала возник в среде европейской аристократии в XIX веке, а с середины XX века — с распространением идеологии нью-эйдж и соответствующего рынка «духовных услуг» — постепенно стал массовым на Западе.

Нью-эйдж говорит нам о возможности универсального трансперсонального переживания — выхода за пределы собственной личности и проникновения в высшую безличную реальность.

Для этого предлагаются синкретические, часто искаженные или придуманные заново формы верований и практик.

Читайте также

Лаборатория в тебе. Как нейронаука изучает внетелесный опыт, медитацию и осознанные сновидения

Йога и медитация, основанная на концентрации, — самое безобидное, что есть в этом наборе. В своем секулярном виде они давно стали частью имиджа comme il faut современного человека, его «таблетками от стресса» и элементом стандартного ЗОЖ-набора. Однако немало и тех, кто считает эти практики частью своей духовной жизни и внутренне согласен с «законом кармы».

В то же время географически и исторически близкие нашему региону религии откровения — иудаизм, христианство, ислам — оказались гораздо менее привлекательны для индивидуальной духовной практики. Согласно исследованиям, чем моложе человек, тем он менее религиозен. Что означает как раз отказ отождествляться с этими традиционными конфессиями, но не атеизм как таковой.

Традиционные официальные религиозные институты выглядят для поколений Y и Z либо слишком отсталыми, либо слишком репрессивными, либо ассоциируются исключительно с внешней ритуальностью. Либо всё это сразу.

Религии откровения даже у образованных (но не имеющих знаний в области религиоведения) людей нередко ассоциируются с наивным антропоморфизмом. А получить специальные знания о том, что Бог авраамических религий — не просто «большой человек» (а то и «большой начальник»), им, в общем-то, неоткуда, так как у традиционных религиозных институтов плоховато с PR в этой аудитории. В то же время людям нравятся концепции типа буддизма, где вопрос о боге, как говорит нам буддолог Е. А. Торчинов, вынесен за скобки «как архитектурное излишество». Современному человеку близка идея безличной высшей реальности, поэтому он скорее скажет «Вселенная», чем «Бог».

Кроме того, буддизм изначально сделал ставку на индивидуальную психотехническую практику. Уделяя огромное внимание психокосму (и даже осмысляя его через Вселенную), эта система смогла включить тончайшим образом разработанную теорию психики и сознания, что в нашем сверхпсихологизированном нервном мире крайнего индивидуализма оказалось весьма востребованным. Как и установка на транквилизацию, характерная для буддизма.

Религии откровения в своих мейнстримовых проявлениях, напротив, как правило, всегда поощряли коллективные практики и уделяли гораздо больше внимания социальному регулированию, моральным запретам или изучению священных текстов, чем обучению верующих тонкой работе с собственным сознанием.

Опыты отшельников, где следы такой работы отчетливо видны, категорически не рекомендовались к использованию массами как опасные. Кроме того, официальные институты часто недоверчиво смотрели на мистико-аскетические секты, подозревая их в ереси.

Нирвана откровения

И всё-таки медитативные и экстатические практики, которые христианский теолог Фома Аквинский назвал cogito dei experimentalis — экспериментальным богопознанием, всегда существовали внутри авраамических религий, ведя за пределы привычного мира — к единственно «реальной реальности».

Американский философ и психолог Уильям Джеймс в знаменитой книге «Многообразие религиозного опыта» утверждал, что корни религиозной жизни, как и ее центр, мы должны искать в мистических состояниях сознания, где человек получает доступ к глубинным пластам своей психики. Иными словами, не только условная медитация возникла из религии, но и религия во многом возникла из условной медитации — контакта человека с сознанием и бессознательным.

Насколько мистический опыт в своем предельном выражении универсален, судить научными методами невозможно. Разве что когда-нибудь нейрофизиологи смогут поймать новоиспеченного Будду и сравнить его мозг с мозгом суфия на последней «стоянке» его мистического пути.

Пока же мы можем судить об этом пути только по оставленным описаниям. А здесь многое определяется языком этого описания, который, в свою очередь, часто является языком соответствующей религиозной доктрины. Синхронизация личного опыта с доктриной, с одной стороны, могла быть гарантией сохранения мистиком или целым религиозным направлением легитимного статуса. С другой стороны, усвоенные культурные паттерны могли вполне естественным образом становиться частью мистического опыта и его интерпретации. Так, некоторые восточнохристианские мистики свидетельствуют, что в процессе умного делания им открывался внутренний смысл догмата о Троице, который, разумеется, не становился объектом медитации у представителей других традиций.

В современной гуманитарной науке принято подчеркивать, что нет никакой универсальной «мистической религии», что нельзя отождествлять мистицизм с пантеизмом и что каждый отдельный мистик был верным сыном своей традиции. Но за различиями и в самих практиках, и в их концептуализации отчетливо видны черты сходства.

Все религиозные психотехники придуманы для того, чтобы соединить человека с Абсолютом, так как в обычном своем состоянии человек туда попасть не может. То ли из-за забвения истинной реальности и плененности иллюзией, то ли из-за грехопадения, но в любом случае между ними пропасть.

Для религий откровения искомое состояние — это всегда результат соединения или синхронизации двух воль — человека и Бога, который как бы делает последний шаг навстречу. Совпадут ли они до полного слияния — вопрос всегда дискуссионный, — не для тех, кто занимается мистической практикой, но скорее для тех, кто ее изучает по оставленным неоднозначным свидетельствам.

Концепту нирваны (что на санскрите означает «прекращение, уничтожение, угасание») в суфийском богопознании условно соответствует состояние фана — «самоуничтожения», полного растворения индивидуальности, «ухода в Бога». Известный представитель «опьяненного» суфизма Абу Язид аль-Бистами говорит по этому поводу: «Я есть Я, и нет Бога, кроме Меня». А еще: «Ты — это я, а я — это Ты».

Как пишет российский востоковед А. В. Смирнов в книге «Великий шейх суфизма», речь не идет о слиянии с недифференцированной реальностью, скорее человек, предающийся интуитивно-созерцательному познанию, «превращается в „око“ Бога, которым Тот созерцает Себя через мистика, остающегося (онтологически) нетождественным Богу».

В исламоведении когда-то существовала точка зрения, что концепция «суфийской нирваны» заимствована из индуистской традиции адвайта-веданты и буддизма. Сейчас такая точка зрения считается маргинальной.

Может быть интересно

Мозг в нирване: что нейробиология знает о просветлении и как его добиться без наркотиков

Но параллели всё-таки напрашиваются. Неслучайно у единоверцев возникали претензии к ранним суфиям с их скандальными высказываниями, ставящими под сомнение общую для авраамических религий идею абсолютно трансцендентного Бога. Поэтому позднему суфизму пришлось философски решать эту проблему. И сделано это было довольно изящно: трансцендентный Бог и тварный мир стали двумя противоположными сторонами единства, внутри которого стал возможным опыт unio mystica — мистического единения.

Как может тварь соединяться с творцом? И если это происходит, то как творец может оставаться трансцендентным? На эти вопросы под угрозой отлучения от церкви приходилось отвечать и последователям исихазма («исихия» с греческого переводится как «покой, тишина», что говорит о медитативной природе этой практики). Восточнохристианский мистицизм, в отличие от западнохристианского, выделился в хорошо разработанное направление, на которое западные христиане смотрели в лучшем случае иронично, считая, что главное занятие исихастов — «созерцание пупа».

Византийский богослов XIV века Григорий Палама, систематизировавший опыт исихазма, философски преодолел пропасть между человеком и Богом с помощью понятия нетварной энергии, которое ввели еще отцы церкви. Мистик, вдохновленный Святым Духом, в своей медитативной практике может сподобиться видения нетварного света, с которым станет одной природы «в будущем веке».

В еврейском мистицизме — каббале и хасидизме — соединение человека с Богом происходило как через созерцание Абсолюта (или Бесконечного — Эйн-Соф — безличного «Бога в себе» и «для себя»), так и через экстатические практики. Известный исследователь еврейского мистицизма Гершом Шолем утверждает, что концепт двекута (или «приклеивания» к Богу) как нельзя лучше подчеркивает онтологическую пропасть, разделяющую человека и Бога и остающуюся даже в самых сокровенных опытах еврейских мистиков. Эта пропасть может быть преодолена лишь при «окончательном исправлении» мира, когда произойдет его полное слияние с Богом. Но мистик может добиться приближения к нему и принять участие в этом исправлении, максимально отказавшись от своего эго и «синхронизировав» собственную волю с божественной.

Если посмотреть на разные традиции с их психотехниками, то можно заметить в них два типа (или два уровня) взаимодействия с высшей реальностью, которая предстает то как личностное, то как безличностное начало.

Когда речь идет о любви, часто с явными или скрытыми указаниями на эротические переживания, подразумевают отношения с персонифицированным Богом. Ведь для танго, как известно, нужны двое.

Это можно наблюдать в таких направлениях, как «опьяненный» суфизм, где Бог часто — «возлюбленная», индуистских практиках бхакти-йоги, у отдельных западнохристианских мистиков вроде Терезы Авильской, в отождествлении Шхины иудейских мистиков — божественного присутствия — с женским началом.

Другой тип опыта — медитативное вглядывание мистика в собственную душу и созерцание образа Бога внутри нее вплоть до полного слияния познающего и познаваемого в универсальное Единое, космическое сознание, истинное Я, Всё и Ничто. Отождествление индивидуального атмана и космического Брахмана, которое, согласно тому же Торчинову, сохраняется и в буддизме (а концепция анатмана, или отсутствия самости, нужна из практических соображений — чтобы помочь практикующим избежать ложных отождествлений). Этот тип опыта характерен для джняна-йоги, суфизма, отдельных западнохристианских мистиков вроде Майстера Экхарта.

И если первый тип опыта скорее связан с эмоциональной экзальтацией, свойственной влюбленности, то второй описывается как состояние глубочайшей успокоенности.

Великое Ничто

Для мистика, независимо от традиции, Бог или высшая реальность всегда принципиально неопределимы, а любые попытки с помощью слов передать неизреченное провальны.

Один из парадоксов мистического опыта состоит в том, что бог, являющийся неоплатонической абсолютной полнотой Единого и источником всего сущего, в конечном итоге в самых глубинах своих оборачивается «великим Ничем», «ни тем, ни тем» древнеиндийских трактатов Упанишад, «безосновным оком вечности», по выражению русского религиозного философа Николая Бердяева.

В Палийском каноне, одном из главных сводов буддийских текстов, отсутствует какое-либо позитивное описание нирваны. В ответ на вопрос о ней Будда, как известно, хранил «благородное молчание». Будда также использует метафору потухшего огня: как потухший огонь нельзя описать как «ушедший куда-либо», так и достигшего нирваны нельзя описать в рамках позитивных утверждений.

Другая метафора — глубокий океан — приводится где-то рядом, чтобы показать, что парадоксальным образом подразумевается не полное небытие, а скорее полнота бытия.

Троичный христианский Бог возникает из «Вечного Ничто», считал немецкий мистик XVI века Якоб Беме: «Величайшее сокровище для души — это перейти от Чего-то к тому Ничто, из которого могут родиться все вещи».

Представитель «опьяненного» суфизма Абy Язид аль-Бистами говорил: «Я пристально посмотрел на Него взором истины и сказал: „Кто это?“ Он ответил: «Это не Я и не не-Я. Нет Бога, кроме Меня».

Любимой метафорой каббалистов XV века было выражение «глубины Ничто», содержащее в себе идею сокрытого Бога, который остается вечно непостижимым. Но это Ничто, из которого произошло всё, по словам Давида бен Авраама га-Лавана, каббалиста XIV века, бесконечно реальнее любой реальности. А с последним утверждением согласился бы и Будда Гаутама.

Йога во имя Единого Бога

Методы, которые должны доставить мистика в эту конечную реальность или хотя бы позволить созерцать ее, удивительно похожи.

Во-первых, аскеза. Нужно в первую очередь отказаться от реальности иллюзорной, содержащей множество отвлечений. Для этого естественные потребности удовлетворяются ровно настолько, насколько это необходимо, чтобы о них забыть.

Ранние суфии практиковали зухд — отказ от земного мира иллюзий и тлена, к которому принадлежат и человеческое эго с его и страстями, и практики самоконтроля, которые сравнивали с дрессировкой. Аскетичный образ жизни христиан и их приверженность труду общеизвестны. Каббалистическое древо жизни — Эц Хаим — показывает путь аскезы как прямой путь к Богу. Самая известная каббалистическая книга «Зогар» (или «Книга Сияния») приводит описания созерцательной жизни отшельников и мистиков в пустыне. Правда, еврейская мистика, в отличие от других традиций, делала исключение в аскезе для половых отношений, так как видела в них символическое выражение сакрального брака Царя и Шхины — божественной славы (или божественного присутствия).

Помимо аскетической отрешенности и психической самодисциплины (в том числе через практику молчания), от мистика требуется совершенная уравновешенность, напоминающая атараксию киников и стоиков, равнодушие к «хвале и клевете», совершенный альтруизм и способность к совершенной же концентрации, которая достигалась созерцанием, с помощью ритмических дыхания или телодвижений, повторения молитвы или имени Бога — до тех пор, пока ум не достигнет однонаправленности (называемой в буддизме самади).

Читайте также

«Вы спите, и вам снится борщ»: интервью с любимым тибетским монахом нейробиологов Мингьюром Ринпоче о неправильном понимании медитации, нигилизме и поиске околосмертного опыта в обыденной жизни

Собака в бочке: чему нас могут научить киники — самые радикальные философы Античности

Как понимали любовь и дружбу стоики

Один из традиционных для суфизма зикров (одиночных и коллективных психофизических практик) подразумевает овладение умом с помощью слова «Аллах» или одного их его «прекрасных имен» — Истина, Живой, Господин, Свет и т. д. Поминанию имени Бога может соответствовать контроль дыхания с подсчетом выдохов, которые «оживляются» именем Бога.

Некоторые суфии практиковали длительные задержки дыхания, что, возможно, было результатом влияния индийской пранаямы. Они также прибегали к сосредоточению на определенных частях тела.

В каббале мистика XIII века Авраама Абулафии использовались приемы, которые Гершом Шолем называет иудаизированным вариантом йоги. Там применялись «священнобезмолвствие», специфическая методика дыхания, специальные положения тела, определенные сочетания звуков при вдохах и выдохах, что описано в трактате «Свет Разума». Кроме того, в каббале используется как метод концентрации и медитативного созерцания различные комбинации букв слов Священного Писания и имен Всевышнего, а также древо сфирот, схематически изображающее эманации Бога в виде его атрибутов.

Исихасты достигали сосредоточения повторением Иисусовой молитвы («Господи, Иисусе Христе, помилуй мя»), а также использовали специальные позы (рекомендовались максимально неудобные и даже болезненные), задержки дыхания, визуализации, сосредоточение на разных участках тела, особенно любили сердце и «пуп» как средоточие жизни.

Псевдосимеон так рекомендовал достигать предельной концентрации: «С какой бы стороны ни возник и ни показался какой-либо помысл, прежде, чем войдет он внутрь и помыслится, или вообразится, ум тотчас прогонит его оттуда и уничтожит именем Иисусовым».

«Так как y тех, кои недавно вступили в подвиг сей, ум и будучи собираем внутрь, часто отскакивает вовне, а им должно также часто тотчас опять возвращать его внутрь… пока, с Божиею помощию, через навыкновение в сем, приучив ум не отходить на окружающее… сделать его сильным к сосредоточению на едином», — такую медитацию рекомендовал Григорий Палама в труде «О священно-безмолвствующих».

Ключевым органом мистического опыта в религиях откровения всегда становится сердце — вместилище человеческих помыслов в библейской анатомии. В традиции каббалиста Абулафии рекомендуется достигнуть ощущения тепла в нем. Зикр сердца в суфизме подразумевает созерцание начертанного в глубине сердца имени Бога. «Низведение» ума в сердце — обязательное требование исихастской практики.

Для мистика важно правильное соединение однонаправленного интуитивно-созерцательного (не рационального) бодрствующего ума (или, что то же самое, сознания) и сердца — метафорически источника любви и физиологически источника жизни. Бодрствующий бдительный ум и живое любящее сердце — это максимальное уподобление божественным атрибутам, которого может достичь человек.

Нетварный свет

Если мистический опыт удался, то практик, скорее всего, наблюдает фотизмы — субъективные световые явления. Свет как символ высшей реальности или Бога и указание на приближение к ним является универсальным религиозным клише. В мире людей свет присутствует только в надлежащем образом очищенном сознании мистика.

В тантрическом буддизме существует представление, что каждый умерший в определенный момент переживает пробуждение и созерцает ясный свет. Закрепление этого переживания (что, согласно традиции, почти никому не удается) означает обретение состояния Будды и выход из сансары. Поэтому йогин стремится еще при жизни войти в состояние самади и попытаться в нем обрести пробуждение.

Согласно Палийскому канону, Будда называет «свет, который поднимается, и славу, которая блистает», знаком, предвещающим явление Брахмы.

Философ и религиовед Мирча Элиаде приводит в книге «Опыты мистического света» ссылку на китайскую сутру, где говорится, что благодаря практике созерцания и отсутствию всякого нечистого желания боги (дэвы) достигают вида самади, известного под именем «вспышки огня», и их тела становятся более блистательными, чем Солнце и Луна.

Для авраамических религий такой опыт отождествляется с озарением, которое приходит свыше, последний шаг навстречу всё равно делает Бог. Один из аятов Корана говорит: «Аллах — свет небес и земли. Его свет — точно ниша; в ней светильник; светильник в стекле; стекло — точно жемчужная звезда. Зажигается он от дерева благословенного — маслины, ни восточной, ни западной. Масло ее готово воспламениться, хотя бы его и не коснулся огонь. Свет на свете!» Высшая степень зикра сопровождается опытом мистического света — «нисходящих» и «восходящих» огней.

Может быть интересно

Духи — порожденные человеком, но реальные: как антропологи поверили в призраков и божеств

«Бог есть свет и нет в нем никакой тьмы», — говорит Евангелие от Иоанна. Исихасты считают свет, созерцаемый в процессе Иисусовой молитвы, Фаворским светом, который осветил Иисуса Христа во время Преображения (которое, кстати, имеет иудейские корни и связано с учением о Шхине). Появление этого света — главный момент умного делания.

Свет в каббале непосредственно связан с понятием Шхины. Ее созерцание ощущается как высшее наслаждение. Искры Шхины, или искры святости, рассеяны по всем мирам, и их освобождением и вознесением должен заниматься мистик. Последняя ступень каббалистической мистической лестницы — стадия пророчества, когда мистик сознательно воспринимает мир Божественного света.

Мирча Элиаде на примере индийской традиции примерно так резюмирует эти феномены универсального мистического познания: Вселенная рождается и развивается подобно испусканию света, наиболее адекватное проявление божества происходит посредством света. Те, кто поднялись на высокую ступень духовности, сами становятся способны испускать свет и быть им.