Как найти утешение души

Радонеж

Иногда человек сталкивается с тем, что его привычная, налаженная жизнь рушится — анализ по поводу незначительного недомогания приносит страшный диагноз. Автомобиль внезапно утрачивает управление. Происходит пожар или что-то еще, что оставляет человека с развалинами того, что до этого было его привычной жизнью.

Человек сталкивается с тем, что жизнь непредсказуема, все, что мы имели, мы утратим, и, в конце концов, всем нам предстоит смерть, и с этим ничего нельзя сделать. Это было истиной — и истиной по отношению ко всем нам — всегда, независимо от этой конкретной беды. Но она сломала те хлипкие ширмы, которые люди всегда строят, чтобы загородиться от хаоса и смерти.

Человек оказывается перед необходимостью заново пересобирать свою жизнь — на каком-то новом основании. Часто в такие моменты беда оборачивается благословением — человек обретает живую веру в Бога. Но не всегда — это выбор самого человека. Он может рухнуть в бессильную ярость, горькое сетование или алкоголизм. Эта даже легче, потому что это путь наименьшего сопротивления. Но он может задуматься — зачем Бог привел меня в эту точку моей жизни? Какое благословение скрывается в этой беде?

Это верно и в отношении болезненных встрясок, носящих более коллективный характер — в частности, той, которую мы переживаем сейчас. Большинство из нас не страдает физически — но новости каждый день показывают нам хрупкость мира, в котором мы живем, и который для многих людей уже был разрушен. Скорбные кадры смертей и разрушений еще раз напоминают о том, что прошлые поколения хорошо знали. Этот мир — пугающее и неуютное место; он лежит во зле.

Оказалось, что наши планы могут очень легко рухнуть — и по причинам, над которыми мы не имеем ни малейшей власти. Как пишет святой Апостол Иаков, «Теперь послушайте вы, говорящие: “сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль”; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: “если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое”, – вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло» (Иак.4:13-16)

Психологи рассуждают о том, как справиться с тревогой и неопределенностью. Но наша вера говорит о том, что все, что происходит с нами, имеет свою цель — и то, что представляется нам особенно тягостным, может обернуться вечным благом.

Нам стоит обратиться в правильном направлении — к Богу, и признать, что наша жизнь принадлежит Ему, и мы не обретем покоя, пытаясь считать ее своей. Мы, христиане, призваны к определенной важной миссии — как граждане небесного Иерусалима, посланные в этот падший мир, чтобы быть посланцами нашего Господа.

И, прежде всего, нам стоит утвердиться в некоторых истинах нашей веры.

Во-первых, наш дом, в окончательном и абсолютном смысле, не здесь. Как говорит Апостол, «Наше же жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа» (Фил.3:20) Мы должны будем покинуть этот мир так или иначе, и, если мы пребываем в правой вере, отойти в мир несравненно лучший: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2Кор.5:1) Это тот дом, который приготовляет нам сам Христос: «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Иоан.14:2,3) Здесь, в этом падшем мире, мы никогда не будем вполне безопасны и счастливы. Как еще говорит Христос, «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Иоан.16:33) Мы должны полагать нашу радость, наше утешение, нашу надежду не здесь — но в Господе нашем Иисусе Христе и Его грядущем царстве.

Во-вторых, в мире — и в жизни каждого из нас — действует Божий промысл. То, что неожиданно для нас, никоим образом не является неожиданным для Него. Ни люди, ни ангелы, ни бесы, не могут сделать ничего, что разрушило бы Его планы. Как сказано у Пророка, «С клятвою говорит Господь Саваоф: как Я помыслил, так и будет; как Я определил, так и состоится» (Ис.14:24)

Мы можем вспомнить молитву Апостолов, которую они вознесли, впервые столкнувшись с гонениями: «Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым: что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное? Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его. Ибо поистине собрались в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским, чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой» (Деян.4:25-28)

Хотя люди действуют по своей свободной воле, Бог уже знает, как они поступят, и уже включил это в Его план, который никем не может быть сорван. Как пишет Апостол: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу» (Рим.8:28)

Мы можем вспомнить слова псалмопевца: «в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс.138:16)

Господь Иисус увещевает нас не бояться: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без [воли] Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (Матф.10:29-31)

Конечно, такая вера требует усилия — постоянного возвращения от скорбных и пугающих новостей, которые обрушиваются на нас со всех экранов, к истине слова Божия. Но именно это время смущения и тревоги лучше всего подходит для того, чтобы обратить наш разум и сердце к слову Божию.

Отказываясь принять то, что уготовал нам промысл, мы только без всякой нужды терзаем сами себя и расточаем душевные и физические силы, которые нам еще понадобятся

В-третьих, мы посланы в этот мир с важным и ответственным заданием. Как сказал Господь Апостолам. «как послал Меня Отец, [так] и Я посылаю вас» (Иоан.20:21) Мы, христиане, посланы быть продолжателями миссии самого Господа — быть солью и светом и свидетелями Его Царства. Это Царство любви, веры, в котором нет и не может быть никакого зла и насилия. Как говорит Христос, «Царство Мое не от мира сего» (Иоан.18:36)

Мы не должны тратить время и силы на то, чтобы страшиться и ужасаться — у Бога есть задание для каждого из нас, и нам стоит постараться его выполнить. Когда обстоятельства выглядят тяжелыми или пугающими, именно в исполнении воли Божией и обретается покой и утешение.

У каждого из нас есть своя миссия — но мы можем отметить и нечто общее для всех.

Трагические события, подобные тем, которые мы переживаем, сопровождаются разрушениями не только на физическом, но и на психологическом и духовном уровне. Люди эмоционально тяжело переносят происходящее, расхождения в оценках ситуации вызывают самое резкое негодование, и приводят к проявлениям того, что на Западе называется cancel culture — люди порывают всякое общение, торжественно проклинают старых знакомых в социальных сетях, пытаются как можно язвительнее выразить свое осуждение и непримиримую враждебность.

Разломы проходят между коллегами, членами семей, и, увы, даже членами Церкви. На фоне общей взвинченности позиция каждого человека представляется ему нравственно самоочевидной, а несогласие с ней — признаком законченного, безнадежного негодяя, с которым можно только громогласно и публично порвать всякое общение.

И здесь нам важно вспомнить слова Господа: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мат.5:9) Мы не можем быть миротворцами на международном уровне — у нас нет таких возможностей — но мы можем быть ими в семье, на работе и в Церкви.

Мы должны сохранять отношения с другими людьми, даже если мы испытываем острое, болезненное несогласие с тем, что они говорят. Церковь не есть политическая партия, и пребывать в церковном общении — не значит разделять чьи бы то ни было политические убеждения. Сверхъестественная реальность Церкви выходит далеко за рамки любых текущих политических событий.

Нам важно помнить слова Господа «Не судите, да не судимы будете, Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мат.7:1-2) Конечно, эти слова не воспрещают нам иметь свое суждение о тех или иные событиях или взглядах; но они воспрещают нам укоризненный суд над людьми — особенно теми людьми, с которыми у нас есть отношения, которые мы можем разрушить или сохранить.

Мы все — немощные люди, склонные грешить и ошибаться, особенно оказавшись под психологическим давлением. Мы все остро нуждаемся в снисходительности и понимании — и поэтому не должны скупиться на снисходительность и понимание в отношении других. Не нужно пытаться использовать против человека каждое его слово. Прокуроров в этом мире хватает и без нас. Не стоит кидать виртуального камня — даже если вы уверены, что это справедливо.

Апостол заповедует «плачьте с плачущими» (Рим.12:15). Как частные лица, мы не можем остановить горе и страдания людей — как на Донбассе, так и на Украине. Но мы можем хотя бы скорбеть и воздыхать об их бедствиях. Это не так мало — ненависть и даже злорадство растут сами, как сорняки, и мы можем хотя бы не дать им захватить наши души.

И, конечно, все мы призваны к молитве — молитве, которая побуждает нас умолкнуть перед лицом Божиим и искать от Него утешения и мудрости. Мудрости в этом мире очень мало — и любые ее крупицы имеют огромное значение. Не стоит делать резких движений, продиктованных тяжелым эмоциональным состоянием. Мы не можем устранить беду — но мы можем ее хотя бы не умножать.

В это время, когда наше сознание со всех сторон стремится заполнить страшный грохот, нам следует искать тишины — чтобы расслышать в ней веяние тихого Ветра.

Сергей Худиев

Справиться с болью от утраты родных и близких людей очень непросто. Кажется, что мир рушится, ведь больше никогда не будет так, как раньше. Больше не отмечать праздники с умершим человеком, не радоваться его успехам, не сопереживать неудачам. Однако у православной церкви есть твердое убеждение – со смертью жизнь не заканчивается.

Митрополит Екатеринодарский и Кубанский Григорий в программе «Православная Кубань» телеканала «Краснодар» отметил, что утешение, вразумление в трудные для себя периоды жизни человек может найти в церкви, обрести их в православии. Для всех людей всегда открыты двери храмов. Вместе с ними готовы помолиться священнослужители.

– Сейчас приходят, к сожалению, известия о том, что наши солдаты погибают на линии соприкосновения с врагом, защищая нас с вами, защищая нашу Родину. Конечно же, за таких людей церковь молится. К нам приходят их жены, дети, родные, близкие. Мы вместе с ними совершаем молитву, утешаем их. Самое главное, нужно помнить, что человек сотворен Богом для вечности и человек живет вечно. И рождение, и какие-то моменты жизни, и смерть человека – это этапы его жизни. Человек, разлучаясь со своим физическим телом, продолжает жить. Сущность его, личность его, душа его, продолжают существовать. И связь с этим человеком осуществляется через молитву об их упокоении, о прощении грехов, о том, чтобы Господь даровал им то благо и счастье, которые они не получили в этой жизни, – рассказал владыка.

Задача церкви и православного христианина – не оставить без внимания страдающего человека, сделать из этой черной боли светлую память об умершем. Митрополит добавил, что, как правило, мы помним тех, кто к нам хорошо относился, любил нас, жертвовал своей жизнью ради нас. И когда на душе тяжело, владыка всегда советует – приходите в храм, молитесь. Есть молитвы, которые можно читать на месте погребения, можно читать дома. Важно не терять любви к этому человеку. Верить, что он жив, но живет теперь жизнью отличной от нашей.

Иногда умершие приходят во снах. Как на это смотрит церковь?

– Церковь призывает очень аккуратно относиться к такого рода явлениям – снам. Это есть не что иное, как тот факт, что за этого человека, который умер и который приснился нужно помолиться в храме, дома.

В этом материале рассказали, какими церковными праздниками завершается вторая неделя февраля. В субботу, 11 февраля, православные христиане вспоминают удивительного святого – Игнатия Богоносца. По преданию, это тот ребенок, которого Христос взял на руки и сказал: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное».

Напомним, настоятель храма Рождества Христова отец Александр Игнатов рассказал, как объясняет произошедшее в Турции и других странах Библия. Колебания были зафиксированы в Сирии, Бейруте, Ираке, на юге Казахстана. Незначительные колебания были в Северной и Южной Осетии, Чечне, Грузии, Сочи.

Ранее рассказали о святой Ксении Петербургской: в чем помогает блаженная и почему на её могиле всегда многолюдно. Она родилась в 1700-х годах в столице Российского государства в благородной обеспеченной верующей семье. Согласно историческим данным, в 26 лет скоропостижно скончался её муж Андрей Петров. Горюющая вдова осознанно стала юродивой.

Статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст:

Кристина Ятковская

Автор и редактор.

«О скорби не принято говорить больше, чем о сексе, вере и даже самой смерти, породившей её», — пишет Шерил Сэндберг, операционный директор Facebook*, в книге «План Б: Как пережить несчастье, собраться с силами и начать жить снова».

Сэндберг вместе с детьми пережила смерть мужа и не побоялась честно рассказать об этом. Она собрала свой опыт, а также результаты исследований психологов, чтобы помочь тысячам людей по всему миру справиться с их собственным горем.

Мы знаем, как сложно бывает поддержать близкого человека, с которым случилась беда. Иногда чужие страдания ударяют по нам даже больнее, чем собственные невзгоды. И очень часто мы не можем найти нужных слов в утешение и просто молчим. Здесь мы собрали для вас несколько советов о том, как правильно поддержать человека, переживающего несчастье.

— 1 —

Даже люди, пережившие самые страшные страдания, часто хотят говорить о них. Когда нам больно, нам нужно знать две вещи: что чувства, которые мы испытываем, нормальны и что нас есть кому поддержать. Ведя себя по отношению к страдающим людям так, будто ничего не случилось, мы лишаем их этого.

— 2 —

Обычные приветствия типа «Как дела?» ранят, потому что люди, произносящие их, словно бы не признают, что случилось что-то значительное. Если бы вместо этого люди спрашивали «Как ты себя сегодня чувствуешь?», это показывало бы, что они понимают, как трудно человеку даётся каждый день.

— 3 —

Не каждый способен с лёгкостью говорить о личной трагедии. Все мы сами выбираем, когда и где это делать и делать ли вообще. Тем не менее существуют убедительные свидетельства того, что откровенный разговор о тяжёлых событиях может благотворно повлиять на душевное и физическое здоровье. Такой разговор с другом или членом семьи часто помогает разобраться в собственных чувствах и ощутить себя понятым.

— 4 —

Когда в вашей жизни случается трагедия, вы обычно обнаруживаете, что больше не окружены людьми — вы окружены банальностями. Лучшее, что вы можете сделать, — это признать. Буквально произнести слова: «Я признаю твою боль. Я рядом».

— 5 —

Пока мы не признаем проблему, она никуда не денется. Стараясь ничего не замечать, те, кто страдает, изолируют себя сами, а те, кто мог бы предложить им поддержку, отдаляются. Обе стороны должны пойти навстречу друг другу. Искренние слова сочувствия — прекрасное начало. Проблема не уйдёт только лишь по вашему желанию, но вы можете сказать: «Я вижу. Я вижу, как ты страдаешь. И мне не всё равно».

— 6 —

Кажется естественным, что друзья всегда готовы поддержать друзей, но существуют определённые барьеры, мешающие делать это. Есть два типа эмоциональных реакций на чужую боль: эмпатия, которая мотивирует помогать, и тревога, которая заставляет избегать её источника.

— 7 —

Когда мы узнаём, что небезразличный нам человек потерял работу, проходит курс химиотерапии или переживает развод, в первый момент мы думаем: «Надо поговорить с ним». Но потом, сразу после этого первого импульса, нас посещают сомнения: «А что, если я скажу что-нибудь не то? Что, если ему неудобно говорить об этом? Не буду ли я слишком навязчивым?»

Возникнув, эти сомнения влекут за собой оправдания типа: «У него много друзей, а мы с ним не так близки». Или: «Она, наверное, очень занята. Не стоит лишний раз её беспокоить». Мы откладываем разговор или предложение помощи, пока не начинаем чувствовать себя виноватыми за то, что не сделали этого раньше… а потом решаем, что уже слишком поздно.

— 8 —

Те, кто отворачивается от вас в тяжёлые минуты, стараются дистанцироваться от эмоциональной боли из чувства самосохранения. Такие люди, видя, как кто-то тонет в своём горе, опасаются — возможно, подсознательно, — что их тоже может утянуть в эту пучину.

Других охватывает чувство беспомощности; им кажется, что всё, что они могут сказать или сделать, не исправит ситуацию, поэтому решают ничего не говорить и не делать. Но не обязательно делать что-то необыкновенное. Просто зайти навестить друга — это уже немало.

— 9 —

Не существует единственного способа горевать, как не существует и единственного способа утешать. То, что помогает одному человеку, не помогает другому, и то, что помогает сегодня, может не помочь завтра.

В детстве нас учили следовать золотому правилу: относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Но когда кто-то рядом с вами страдает, нужно следовать платиновому правилу: относись к другим так, как они хотели бы, чтобы к ним относились. Улавливайте знаки и реагируйте с пониманием, а ещё лучше — реагируйте действием.

— 10 —

Конкретные действия помогают, потому что, не решая проблему, они тем не менее снижают ущерб от неё. «Какие-то вещи в жизни невозможно исправить. Но их нужно пережить», — говорит психотерапевт Меган Дивайн. Даже такие мелочи, как подержать человека за руку, могут помочь.

Читайте также 🧐

• 3 фразы, которые стоит говорить вместо «Не переживай»
• 7 незамысловатых, но важных способов поддержать человека в сложной ситуации
• Как не впасть в отчаяние, помогая близкому в беде

*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.

Известно, что творчество и искусство помогают справиться со стрессом и поддержать свое ментальное здоровье. Это касается и литературы — в частности поэзии. Оказывается, чтение любимых стихотворений не только поднимает настроение, но и делает не такими ощутимыми физические симптомы тревоги — например успокаивает дыхание. О том, как это работает, рассказала литературовед и научный писатель Марисса Грунес. Перевели ее статью.

Поэзия для трудных времен

Джонатан Бейт и его жена Пола Бирн, известные литературоведы и биографы, сидели в больнице, пока их дочери делали операцию. Они не могли думать ни о чем, кроме того, что сейчас дочь борется за жизнь. Единственным доступным чтением был журнал о жизни знаменитостей, который совершенно не помогал отвлечься. После операции, когда девочка уже чувствовала себя хорошо, у Бейта и Бирн возникла идея издать антологию стихотворений, которые помогут людям пережить трудные времена и поддержать ментальное здоровье.

В 2016 году Бейт и Бирн выпустили такую антологию — “Stressed, Unstressed: Classic Poems to Ease the Mind”. Ученые знали, что для многих поэзия — проверенный способ поднять настроение. Например, британский философ Джон Стюарт Милль находил утешение в поэзии Уильяма Вордсворта — в «Автобиографии» он отмечал: эти стихотворения «оказали целебное действие на мой ум». Они «изображали не только внешнюю красоту, но и мысли и идеи, проникнутые чувством и возникающие под влиянием этой красоты». Поэзия Вордсворта была для Милля источником, откуда он «черпал радость и удовольствие… и откуда все могут брать то же самое».

Может ли поэзия исцелять и что об этом говорит наука

Если вы любите литературу, то наверняка и сами чувствовали, как хорошо она помогает в трудную минуту. Но что об этом говорит наука? Помогает ли чтение поэзии справиться с физиологическими симптомами стресса и тревоги? Я спросила об этом Джонатана Бейта и Инну Хазан — исследователя биологической обратной связи, клинического психолога и преподавателя в Гарвардской медицинской школе.

Биологическая обратная связь подразумевает, что саморегуляция различных функций, например дыхания, влияет на физиологические показатели стресса. Пожалуй, самые важные среди них — вариабельность сердечного ритма и сердечно-дыхательный синхронизм.

Исследования показывают: чтение стихотворений может как повысить вариабельность сердечного ритма в состоянии покоя, так и улучшить сердечно-дыхательный синхронизм. Это особенно верно для древнегреческой поэзии, написанной гекзаметром, — ее чтение может даже вызвать состояние потока, в котором легче концентрироваться и выполнять задачи.

Но читать на древнегреческом могут не все. Попробуйте лучше найти запоминающееся стихотворение с успокаивающим ритмом. Для меня таким стало «Остановившись у леса снежным вечером» Роберта Фроста. Вместе с Инной Хазан мы проверили, какой эффект оно оказывает.

Хазан использовала датчики, которые измеряют физиологические показатели тревоги и стресса. Сначала я две минуты думала о болезненных и неприятных событиях, которые происходили в моей жизни. В результате дыхание и сердцебиение участились. Потом я прочитала про себя стихотворение Фроста — и эти процессы синхронизировались, а другие показатели пришли в норму. Действительно, как сказал сам поэт, «стихотворение начинается с восхищения и заканчивается мудростью».

Задолго до появления психологии как науки в Церкви применялись правила утешения страждущих с соблюдением принципов «эмпатического разговора» – важнейшего инструмента общения с клиентом современного психолога.

О примерах утешения на основе текстов писем Оптинских старцев рассказывает психолог Елизавета Спирина, преподаватель кафедры социальной работы ПСТГУ:

– Мысль о том, что утешение можно рассматривать как психологический феномен, пришла ко мне при чтении книги «Переживание и молитва» основателя понимающей психотерапии Федора Ефимовича Василюка, – поясняет Елизавета Спирина. – Утешать, по его словам, значит помогать страдать. Он один из первых заговорил о важности изучения утешения для психологии, психотерапии. Мне захотелось обратиться к образцам святоотеческих утешений, в частности к письмам Оптинских старцев.

Сегодня тема утешения особенно актуальна: многие переживают тревоги и утраты, теряют близких, испытывают страх, уныние. Как правильно утешить человека, не задев его чувств? Как не обесценить его переживания дежурными фразами вроде «все будет хорошо» или «могло быть и хуже»?

Чем духовное утешение отличается от обычного

В утешении старцев главным утешающим является Бог. Старцы смещают акцент с себя как с адресата, к которому человек обращается за помощью, на Бога, делая Его участником диалога, – подмечает Елизавета. – Здесь утешающий, скорее, посредник между человеком и Богом. Верующим людям проще почувствовать, что мы в своем страдании не одиноки, что Бог всегда разделяет нашу боль, Он всегда и везде рядом, в отличие от консультанта или другого утешающего. Еще Кьеркегор писал, что единственный, кто может по-настоящему утешить, это Бог,  Иисус Христос, поскольку Он испытал на себе всю глубину человеческой боли.

– В отношениях утешающего и утешаемого очень важен первый момент встречи. От того, удастся ли создать атмосферу принятия, понимания, искренности, иными словами, реализовать условия терапевтического контакта, зависит, сможет ли человек выразить свое переживание, раскрыть его, – уточняет Елизавета. – Условия терапевтического контакта подробно описал американский психолог Карл Рождерс, основатель клиент-центрированной психотерапии.

Что это за условия? Конгруэнтность («соответствие» действий, мыслей и чувств консультанта друг другу), безусловное принятие и эмпатическое понимание. Конечно, Оптинские старцы не могли быть знакомы с трудами Роджерса, которые появились только в середине XX века, но в их письмах мы видим, как соблюдаются эти условия.

Например, безусловное принятие подразумевает способность принять человека таким, какой он есть, не навязывая свое представление о том, каким ему стоило бы быть. Человеку сложно раскрыться, пока он не почувствует, что его принимают. Это близко святоотеческому правилу: отделять грех от человека. Принимая другого, мы признаем право собеседника на собственные чувства, мысли, поведение, относимся к его чувствам, желаниям и поступкам как естественным в данной ситуации.

Так, преподобный Амвросий Оптинский пишет своему духовному чаду: «По немощи человеческой невозможно не скорбеть родителям, которые лишились единственного сына так преждевременно, в таких летах, в таком цветущем возрасте;

нельзя, говорю, по всем этим причинам не скорбеть, не сетовать, не печалиться родителям, так неожиданно потерявшим единственное свое чадо».

А преподобный Анатолий Оптинский пишет так: «Очень понимаю чувства, тебя тяготящие, и готов разделить с тобою и радость, и печаль… Желаю, чтобы ты утешилась. И вперед, нисколько не стесняясь, пиши все. Все приму к сердцу и по силе постараюсь утешить тебя. Но только знай и веруй, что я душевно расположен к тебе и никогда тебя не оставлю».

«Вопросы приходящего человека о. Амвросий усваивал себе, в минуту беседы ими жил. Он всегда разом схватывал сущность дела, непостижимо мудро разъясняя его и давая ответ. Но в продолжении 10–15 минут такой беседы решался не один вопрос, в это время отец Амвросий вмещал в своем сердце всего человека – со всеми его привязанностями, желаниями, всем его миром внутренним и внешним. Из его слов и указаний было видно, что он любит не одного того, с кем говорит, но и всех любимых этим человеком, его жизнь, все, что ему дорого», – вспоминал один из посещавших старца.

«Все видевшие отца Амвросия отмечали необыкновенную любовь, которая могла объять человека, пришедшего к нему. Эта любовь была главным чудом святого. Ни исцеления больных, ни чтение писем в запечатанных конвертах, ни прозревание прошлого и будущего, ни даже молитвы, изменяющие реальность, нет, нет, именно любовь», – еще одно свидетельство духовного сына преподобного Амвросия Оптинского.

Из чего состоит утешение

Психолог Федор Василюк выделял несколько фаз, из которых состоит духовное утешение:

– фаза душевного сопереживания;

– фаза духовной прививки;

– фаза «вознесения»;

– фаза пути.

При анализе писем Оптинских старцев Елизавете Спириной удалось выявить и другие составляющие утешительного процесса: например, фазу обозначения происшедшего, фазу вопрошания и получения ответа, фазу призвания Божией помощи.

Прежде всего, утешающие стараются обозначить происшедшее: то есть зафиксировать реальность, действительность того, что с человеком случилось горе, назвать его. Почему это важно?

Многие люди, когда с ними случаются тяжелые происшествия, не сразу, а то и долго не могут в это «поверить», признать, что отныне их жизнь изменилась. Но если это не признать – тогда как пережить? 

«Пока язва закрыта от взора врача, она неудобоисцелима», – пишет в одном из утешающих писем преподобный Анатолий Оптинский. 

Елизавета Спирина:

– Вербализация чувств имеет очень большое значение: когда мы выражаем  свои чувства – внутри нас запускаются процессы переживания, осознавания и принятия пережитого эмоционального опыта. Работая как психолог-волонтер в церковном штабе при Синодальном отделе по благотворительности для беженцев, я стараюсь дать людям возможность выговориться, чтобы они не убегали от душевной боли, стараясь забыться, например, в алкоголе или интенсивной работе, а, выражая ее, постепенно приходили к ее принятию.

В этом есть смирение: да, мне страшно, мне плохо, я растерян, порой я не знаю, как мне справиться самому. Но, посмотрев правде в глаза, мы встаем на путь проживания боли.

Следом за обозначением произошедшего в письмах Оптинских старцев зачастую идет фаза душевного сопереживания. Она предполагает безоценочное принятие переживания утешаемого, проявление сострадания, сочувствия. Искреннее сердечное сопереживание помогает человеку, признав реальность своего горя, не рассыпаться под его тяжестью. Утешающий дает понять горюющему: в такой сложной ситуации нормально, естественно испытывать чувства, которые у него возникли.

Например, вот как преподобный Макарий Оптинский принимает чувства своего духовного чада, понимая, что не скорбеть он не может: «Сердечно соболезную и сострадаю в горести вашей, и в полной мере ценю скорбь сердца вашего<…>, лишась столь близкого и любезного сердцу человека, нельзя не чувствовать и не болеть сердцу, и надобно отдать долг любимому предмету соболезнованием, однако ж не предаваться неутешимому сетованию и скорбению».

Глубоко сопереживая другому, мы как бы говорим ему: тебе есть, кому озвучить свою боль, страх, бессилие, и твои чувства будут приняты всерьез.

– Само пребывание сопереживающего рядом дает опору для работы переживания, – отмечает Елизавета Спирина. – Конечно, Оптинские старцы еще и молились за человека, а также его самого вовлекали в молитвенный труд.

Что такое духовная прививка

– Если опираться на работы профессора Ф. Е. Василюка, – продолжает Елизавета, – то молитва и переживание могут соединяться как бы в единый «организм»: переживание перерастает в молитву, душевное преобразуется в духовное, личное соединяется с общим.

«Душе позволяется плакать и даже чуть ли не предписывается страдание и безутешность, – пишет Федор Василюк, – но к древу душевного страдания прививается маленький духовный молитвенный черенок, так, чтобы у них образовалось совместное питание соками переживания и энергиями молитвы».

Через молитву человек проговаривает Богу свои чувства, получает пример переживания скорбей праведниками, святыми, а также может получить ответ на свой вопрос. Ответом может стать обретение душевного покоя, чувства благодати; человеку может вдруг открыться смысл его страданий, разрешиться бытийные, мировоззренческие вопросы.

Оптинские старцы в случаях глубокой скорби всегда говорили чадам о надежде на Бога, на благую участь утраченного близкого в вечной жизни, о благодарности Богу, духовной радости.

В письмах Макария Оптинского мы читаем: «Христианин, убежденный и уверенный в действиях промысла Божия, покоряется святой Его воле, вся на пользу устрояющей, и познает, что в здешней юдоли он есть странник, идущий в свое отечество, отходящих отселе близких и друзей препровождающий токмо во оное; по назначенному для них Творческою премудростию окончанию своего странствования, надеется и сам с ними некогда соединиться в блаженной вечности, милостию Бога нашего».

– Утешаемый словно видит себя со стороны, – объясняет Елизавета Спирина, – он уже не просто человек, переживающий утрату, он странник, такой же, как и все остальные люди, идущий в свое отчество и не теряющий, а лишь «препровождающий» тех близких и друзей, кто раньше него добирается до родного Дома. И уже к этому образу, а не к страдающему от утраты человеку, прикрепляется образ надежды встретиться с ними, добравшись в свой час, назначенный для него Богом так же, как и для других.

То есть вначале образно, метафорически преображается сама фигура утешаемого, а затем его преображенная фигура «встречается» с надеждой на соединение с утраченным в вечности.

«Вознесение» и обратная перспектива

Нередко первым психологом в России называют Федора Михайловича Достоевского, хотя сам он это отрицал: «Я не психолог, а всего лишь исследую извивы души человеческой». Мы видим, как герой романа «Братья Карамазовы» старец Зосима (считается, что его прототипом служил преподобный Амвросий Оптинский) утешает горюющую женщину, схоронившую ребенка: «Сыночек твой оттуда на тебя смотрит, – произносит старец, – и на твои слезы радуется, и на них Господу Богу указывает».

Разбирая этот пример в книге «Переживание и молитва», Федор Василюк отмечает, что фаза вознесения предполагает выстраивание духовной вертикали, и указывает на прием обратной перспективы: «… духовное утешение старца дает горюющей совсем другую, обратную перспективу, – пишет профессор, – характерную для благоговейного молитвенного предстояния перед Богом, когда не я вглядываюсь в Него, а, наоборот, предстою перед Его взглядом в душевной открытости».

Обратную перспективу, отчасти напоминающую ту, которая встречается в словах старца Зосимы – героя романа Ф. М. Достоевского, можно встретить в утешительных текстах другого известного святого, святителя Феофана Затворника. Его утешительные письма не менее значимы: например, родителям, потерявших детей, он писал:«Я думаю, что они очень изумляются, видя, что вы плачете, и спрашивают друг друга: чего плачут папа и мама? Нам так хорошо. Мы к ним не хочем, а хочем, чтобы они скорее к нам переходили».

Применять в работе обратную перспективу в том смысле, в котором говорил о ней Ф. Е. Василюк, в духовном, молитвенном плане, мне еще не доводилось. Пожалуй, для меня это высший пилотаж. Отчасти я использовала ее только лишь на душевном уровне в упрощенной форме, например, размышляли с клиенткой, как бы посмотрел на сложившуюся в ее жизни ситуацию близкий, уже ушедший человек. 

Фаза пути

– Переживание горя – это длительный процесс, – отмечает Елизавета Спирина. – Утешая, можно дать понять человеку, что нет волшебного средства, которое вмиг поможет разрешить переживание. Человек, переживающий утрату, проходит через несколько этапов, которые нельзя миновать. Потеряв ценного для себя человека, переживающий зачастую теряет и смысл своей жизни. Конструирование новых смыслов, возрождение прежних происходит не сразу. И в словах старца Зосимы – героя произведения Ф. М. Достоевского, и в утешительных письмах встречаются указания на длительность пути переживания и его итог.

Для Оптинских старцев было важно, чтобы человек, проходя через скорбь, не отдалился от Бога, а приблизился к Нему. Итог переживания они связывают с приближением к Богу. Преподобный Амвросий Оптинский в письме своему адресату рисует такой итог душевного переживания, как христианское настроение духа, благотворение, христианскую жизнь, в которой утвердит утешаемого скорбь: «Хотя смерть его нанесла вам великую скорбь и огорчение, но эта скорбь еще более может утвердить вас в христианской жизни, в христианском благотворении, в христианском настроении духа».

В штабе у меня была клиентка, которая, как и многие другие беженцы, осталась без дома и в довольно трудном положении: раньше она была волонтером и поддерживала тех, кому плохо, – а теперь сама оказалась в роли утешаемой. В разговоре с ней я коснулась того, что ее переживание, доставляющее сегодня столько боли, в будущем может стать для нее опорой в утешении других людей. Человеку, который имеет опыт страдания, проще понять того, кто страдает.  

Если человек протестует

Один из способов, к которому обращались Оптинские старцы, можно обозначить как моделирование диалога между утешаемым и Богом, – говорит Елизавета. – Это средство мы встречаем в одном из писем преподобного Макария Оптинского. Старец почувствовал, что у человека, переживающего утрату, может быть протест против Бога, который он не решается выразить, вопрошание о смысле страданий, которое он не может разрешить.

Чтобы не дать возможности протесту, чувству возмущения окрепнуть, вытеснить веру, привести страдающего к отчаянию, старец встает на одну позицию с утешаемым и вопрошает вместе с ним, дерзновенно обращается к Богу, вербализируя назревавший в душе утешаемого вызов:

«Ты, Которого неизреченной благости мы создание, скажи нам, почто жизнь нашу растворил горестями? Неужели Твое милосердие не трогается нашими страданиями?» После чего разрешает этот вызов: «Не услаждаюсь я, вещает Бог, твоими болезнями, о человек! Но из семени скорбей твоих, и твоих печалей, желаю произрастить, для тебя, плоды вечного и величайшего наслаждения…»

Утешение должно соответствовать душевному состоянию человека

Елизавета Спирина отмечает, что нет универсального способа утешения, который подошел бы каждому утешаемому:

– Иногда, чтобы утешить одного, достаточно проявить заботу и внимание, а чтобы утешить другого – важно помогать ему в обретении смысла дальнейшего жизненного пути.

Пожалуй, что при утешении, так же как и в психотерапии, можно ориентироваться на разработанную Ф. Е. Василюком концепцию жизненных миров. Он выделял четыре жизненных мира (инфантильный, реалистический, ценностный, творческий), для каждого из которых характерен свой тип переживания и свой тип критической ситуации. В зависимости от типа жизненного мира, в котором в данный момент пребывает человек, утешающий может определять задачи работы с утешаемым, выбирать способы помощи ему.

Иллюстрации Варвары Гранковой