Как нашли могилу моцарта

Композитор Вольфганг Амадей Моцарт умер в Вене 5 декабря 1791 года в возрасте 35 лет после непродолжительной болезни. Обстоятельства, при которых скончался Моцарт, породили множество гипотез о причинах его смерти, которые являются предметом дискуссии до настоящего времени. Среди версий случившегося: умышленное отравление^[1], смерть в результате болезни, перенесённой в детстве^[2], или болезнь, полученная в зрелом возрасте, а также возможность врачебной ошибки^[3].

Последняя болезнь и смерть[править | править код]

Последняя болезнь Моцарта началась ещё в Праге, куда он приехал, чтобы руководить постановкой своей оперы «Милосердие Тита», об этом свидетельствует Франц Ксавер Нимечек, автор первой биографии композитора^[4]. По возвращении Моцарта в Вену его состояние постепенно ухудшалось, однако он продолжал работать: завершил Концерт для кларнета с оркестром для Штадлера, писал «Реквием», дирижировал на премьере «Волшебной флейты» 30 сентября 1791 года.

Нимечек приводит рассказ его жены, Констанции, о том, что незадолго до своей смерти на прогулке в Пратере, куда она отвезла мужа, чтобы он отвлёкся от мрачных мыслей, Моцарт стал говорить, что сочиняет «Реквием» для себя, что он скоро умрёт: «Я чувствую себя слишком плохо и долго не протяну: конечно, мне дали яду! Я не могу отделаться от этой мысли». По книге Нимечека (1798), разговор состоялся не ранее второй половины октября, однако во втором её издании (1808) указано, что уже в Праге композитор предчувствовал смерть. В 1829 году Констанция рассказывала посещавшему Зальцбург английскому композитору Новелло^[en] и его жене, будто бы Моцарт за полгода до смерти говорил о своём вероятном отравлении, но, когда она назвала эту идею «абсурдной», муж согласился с ней^[5].

За два дня до того, как окончательно слечь (18 ноября), Моцарт дирижировал исполнением «Маленькой масонской кантаты». 20 ноября у Моцарта воспалились суставы, он не смог двигаться и испытывал сильные боли. Детали смерти Моцарта описаны его ранним биографом и будущим мужем Констанции Георгом Николаусом фон Ниссеном. Ниссен взял сведения из записей, предоставленных ему сестрой Констанции, Софи Хайбль. По её свидетельству, «[болезнь] началась с опухоли в руках и ногах, которые были почти полностью парализованы, позже начались внезапные приступы рвоты […] за два часа до своей смерти он остался в абсолютном сознании». Согласно воспоминаниям очевидцев, тело Моцарта опухло до такой степени, что он больше не мог сидеть в постели и двигаться без посторонней помощи.

Лечением композитора занимался доктор Николаус Клоссет (нем. Nicolaus Closset), домашний врач семьи с 1789 года. Для консультаций Клоссетом был приглашён доктор фон Саллаба (нем. Mathias von Sallaba), врач Всеобщей больницы Вены. При лечении Моцарта применялись все средства, доступные медицине того времени: рвотное, холодные компрессы, кровопускания. Как позднее писал доктор Гюлденер фон Лобос, общавшийся с обоими врачами, Клоссет считал, что Моцарт болен серьёзно, и опасался осложнений на мозг. Согласно декрету 1784 года, в случае смерти больного лечащий врач оставлял в его доме записку, составленную на родном языке, а не на латыни, где доступным неспециалисту образом указывались продолжительность заболевания и его характер. Записка адресовалась тем, кто должен был освидетельствовать тело и коротко определить род болезни. По предположению Карла Бэра, диагноз «острая просовидная лихорадка» (нем. hitziges Freiselfieber), значащийся в протоколе осмотра тела, исходит от Клоссета^[6].

Моцарт скончался глубокой ночью 5 декабря 1791 года. По рассказам очевидцев, его отчаявшаяся жена бросилась на постель рядом с мужем, чтобы заразиться той же болезнью и умереть вслед за ним^[7].

• 

  «Смерть Моцарта», художник Ч. Чемберз, 1918 г.

• 

  «Последние часы жизни Моцарта», художник Г. Н. О’Нил, 1860-е гг.

• 

  «Последние дни жизни Моцарта», художник Г. фон Каульбах, 1873 г.

• 

  «Последние моменты жизни Моцарта», офорт картины кисти М. Мункачи, 1888 г.

Похороны[править | править код]

Погребением Моцарта руководил его друг и покровитель, член масонской ложи барон Готфрид ван Свитен. Считается, что ван Свитен заказал похороны по третьему разряду (одному из самых дешёвых, однако это не были похороны бедняка — неимущих погребали бесплатно — gratis) в соответствии с правилами захоронений, установленными императором Иосифом^[8].

Констанция заболела и на похоронах мужа не присутствовала. 6 декабря тело композитора было доставлено в Собор Святого Стефана, где в Крестовой капелле в три часа пополудни прошла церковная служба. На немноголюдной церемонии присутствовали ван Свитен, Сальери, Зюсмайер, слуга Йозеф Дайнер, капельмейстер Розер, виолончелист Орслер^[9][10]. Гроб до того, как его можно было отправить на кладбище, установили в «капелле мёртвых», так как в соответствии с декретами императора Леопольда II, предписывающими сохранение общественного порядка, при погребении зимой покойников по городу перевозили только после 6 часов вечера^{[К. 1][11][12]}. Кроме того, с момента смерти до момента погребения должно было истечь «дважды 24 часа», эта предосторожность предпринималась для предотвращения случайного захоронения заснувших летаргическим сном^[13].

На кладбище Святого Марка Моцарт был погребён в могиле, которая была рассчитана на четверых взрослых и двоих детей^{[К. 2]}. После установки всех гробов они засыпались землёй. Из-за экономии места памятные знаки допускались только за оградой кладбища. Через семь-десять лет могилы перекапывались. В записях регистрационной ведомости по кладбищу не указывалось, где похоронены умершие^[14].

Впоследствии уже невозможно было определить, где был похоронен Моцарт. Всё это дало основание в дальнейшем для обвинения в скупости ван Свитена, якобы не сумевшего (или не пожелавшего) организовать великому композитору достойные похороны. На него также пали подозрения в стремлении скрыть могилу Моцарта, с этой же целью он будто удерживал Констанцию от посещения кладбища. Но вряд ли ван Свитен, умерший в 1803 году, виновен в том, что она побывала там только через семнадцать лет после похорон, по настоянию венского писателя Гризингера, и не смогла найти могилу^[15][16][8]. Через много лет Констанция, давая объяснение своего отсутствия на похоронах, указывала на то, что зима была «чрезвычайно суровой». Однако это не соответствует действительности: по данным венского Центрального управления метеорологии и геодинамики, погода 6 и 7 декабря 1791 года была мягкой, безветренной, без осадков. Бури, которая, по сообщению автора статьи в венской газете Morgen Post (1855), якобы рассеяла провожающих у ворот Штубентор, не было^[17].

Как отмечает Борис Кушнер, критики ван Свитена не принимают во внимание, что погребение большинства граждан Вены среднего достатка после реформ императора Иосифа в области ритуальных услуг проходило точно так же, как и похороны Моцарта. Прощальные церемонии носили скромный характер, а сами похороны не должны были ложиться тяжким финансовым бременем на родственников покойного. Известно, что семья Моцарта впоследствии не предъявляла каких-либо претензий ван Свитену^[15]. Не сохранилось вообще документальных свидетельств того, что похороны третьего разряда были предложены именно ван Свитеном^[11].

Рассказы о том, что могила композитора сразу затерялась, не соответствуют действительности: Альбрехтсбергер и его жена, а впоследствии и их внук, навещали её. О месте захоронения Моцарта были осведомлены также его ученик Фрейштедтлер, венские музыканты Карл Шоль и Иоганн Долежалек^[18][19].

Гипотезы[править | править код]

Смерть по естественным причинам[править | править код]

Системное ревматическое заболевание[править | править код]

Профессор-терапевт Ефрем Лихтенштейн, опираясь на известные материалы, проанализировал историю болезни Моцарта. С раннего детства Вольфганг отличался слабым здоровьем. Напряжённый график концертных туров, в которых юного Моцарта и его сестру Наннерль сопровождал отец, отрицательно сказался на состоянии детей, главным образом, мальчика. О болезнях, преследовавших Вольфганга во время его первых путешествий, известно из писем Леопольда Моцарта. Связь между последовательно перенесёнными в это время заболеваниями отмечает и немецкий исследователь Герхард Бёме:

«Если связать вместе катар в Линце^{[К. 3]}, „эритему нодозум“ в Вене^{[К. 4]}, где, кстати, Вольфганга пользовал и стоматолог по причине воспаления надкостницы, а затем и Зальцбург с ревматическими болями в суставах, то образуется целая цепь очаговых инфекций, что было весьма тревожным сигналом, на который, однако, никто не обратил внимания»^[20].

Лихтенштейн также отмечает наблюдавшиеся впоследствии у Моцарта повторные ангины, лихорадочные состояния, а позднее — мозговые расстройства. Всё свидетельствует о том, что композитор стал жертвой ревматической инфекции, поразившей сердце, мозг, почки, суставы. Как предполагает Лихтенштейн в своём эссе «История болезни и смерти Моцарта», в годы, наполненные тяжким трудом и нервными потрясениями, у Моцарта могло развиться нарушение кровообращения. Следствием этого явились отёки и асцит, который в ту эпоху врачи неверно считали самостоятельным заболеванием — водянкой. Современной медицине известно, что возможно скрытое протекание процесса сердечной декомпенсации, которая проявляется позднее через отёчность^[21].

Версия Раппопорта[править | править код]

В 1981 году в Вене, на международном конгрессе клинической химии, американский патолог Артур Раппопорт выступил с докладом «Уникальная и до сих пор неразглашенная теория о генетической, анатомической базе смерти Моцарта»^[22]. В нём, опираясь на многолетние собственные наблюдения, Раппопорт утверждал о взаимосвязи между анатомическими деформациями уха, передаваемыми по наследству, и почечной болезнью. Патолог считает, что Моцарт имел врождённый дефект мочевого или почечного тракта. Эту теорию поддержал дерматолог Алоис Грайтер^[23]. Вялотекущая почечная болезнь была усугублена тем, что композитор заразился так называемой ревматически-воспалительной лихорадкой. Чрезмерное кровопускание (по оценке Карла Бера^{[К. 5]}, Моцарт из-за кровопусканий потерял не менее двух литров крови) довершило дело. Подводя итог, Раппопорт отметил: «Надеюсь, я предоставил сильное подспорье тем, кто убеждён в том, что Моцарта не отравили, не убили, не лишили жизни насильственным способом»^[24]. Когда позднее Марио Корти, работая над циклом передач «Моцарт и Сальери» на Радио «Свобода», хотел взять интервью у Раппопорта, тот отказался, заявив, что у него неприятности в связи с высказанной им гипотезой^[25].

Смерть от последствий черепно-мозговых травм[править | править код]

Согласно сообщению Neue Zeitschrift für Musik^[26], могильщик, хоронивший Моцарта, отметил место его погребения и через десять лет, во время перекопки общей могилы, забрал его череп себе^[27].

В 1842 году этот череп был подарен художнику-гравёру Якобу Гиртлю. Владение подобными реликвиями было обыкновенным делом для той эпохи. Брат Якоба, профессор анатомии Йозеф Гиртль, занялся изучением черепа и пришёл к выводу, что это действительно череп Моцарта. Часть костей в процессе исследования была отделена и впоследствии утеряна. В 1901 году выводы профессора Гиртля опровергли учёные Зальцбурга^[28].

Только в начале 1990-х годов черепом, до того времени хранившимся в запасниках зальцбургского Моцартеума, заинтересовался палеонтолог Готфрид Тихи. Результаты изучения черепа с использованием уже современных методов криминалистики он опубликовал в The Economist. Как считает Тихи, череп мог принадлежать Моцарту: округлая форма мужского черепа типична для жителей Южной Германии. Его обладатель был физически слаб, обладал крупной головой (как и Моцарт), по состоянию зубов возраст умершего — 30—35 лет. Строение лицевых костей совпадало с изображениями композитора, созданными при его жизни^[29].

Неожиданностью стало обнаружение Тихи очень тонкой трещины длиной 7,2 см, проходящей от левого виска к темени. Она была результатом прижизненной травмы и к тому времени, когда Моцарт умер, успела почти зарасти, лишь в нижней части остались следы кровотечения. Известно, что композитор в последний год жизни страдал от головокружений и головной боли, что, по мнению Тихи, было следствием черепно-мозговой травмы, полученной при ударе либо падении. По гипотезе Тихи, Моцарт умер от гематомы и развившейся позднее инфекции^[30].

Отравление[править | править код]

Впервые предположение об отравлении возникло вскоре после смерти Моцарта. 12 декабря 1791 года корреспондент берлинской газеты Musikalisches Wochenblatt Георг Сиверс из Праги писал:

«Моцарт мёртв. Он возвратился из Праги, чувствуя себя больным, и его состояние неуклонно ухудшалось. Полагали, что у него была водянка. Он умер в Вене в конце прошлой недели. Поскольку его тело опухло после смерти, некоторые даже полагали, что он был отравлен»^[31].

В 1798 году в своей биографии Моцарта Нимечек поместил рассказ Констанции о разговоре с мужем в Пратере и словах Моцарта об отравлении. Трудно сказать, действительно ли состоялся этот разговор, о котором известно только от Констанции, но даже, если всё было так, как сказала она, доказательством отравления это служить не может. Позднее в биографии Моцарта, написанной вторым мужем Констанции, Георгом Ниссеном^[de] (опубликована в 1828 году), помещены обширные сведения о ядах и в то же время отрицается, что композитор был отравлен^[15][32].

Сальери[править | править код]

Почти тридцать лет спустя после смерти Моцарта версия об отравлении дополняется именем отравителя — Сальери. К тому времени некогда блестящий композитор, известный не только всей Австрии, но и в Европе, страдая психическим расстройством, доживал свои дни в госпитале. Слухи о том, что он убил Моцарта были, видимо, известны и Сальери. Ученик последнего, Игнац Мошелес, в октябре 1823 года посетил его. Рассказ об этом визите вдова Мошелеса включила в его биографию:

«Это была печальная встреча. Он выглядел призраком и говорил незаконченными фразами о своей быстро приближающейся смерти. В конце он сказал: „Хотя я смертельно болен, я хочу заверить Вас честным словом, что нет совершенно никаких оснований для этих абсурдных слухов. Вы знаете, о чём я: Моцарт, что я якобы отравил его. Но нет. Это — злобная клевета, одна только злобная клевета. Скажите миру, дорогой Мошелес, что старый Сальери на краю смерти сам Вам это сказал“»^[33].

Две публикации «Всеобщей музыкальной газеты», издававшейся в Лейпциге, видимо, дали новую пищу слухам. В номере от 26 мая 1825 года появилось сообщение:

«Наш достопочтенный Сальери по популярному выражению никак не умрёт. Его тело страдает всеми немощами старости, и разум покинул его. В своих болезненных фантазиях он утверждает, что частично ответственен за смерть Моцарта — безумие, в которое, разумеется, никто, кроме несчастного, потерявшего разум старика, не верит»^[15].

В некрологе Сальери, написанном Фридрихом Рохлицем^[de] и опубликованном лейпцигской «Всеобщей музыкальной газетой» от 27 июня 1825 года, рассказывалось о последних днях жизни покойного:

«…его мысли становились всё более путаными; он всё более погружался в свои мрачные сны наяву, до такой степени, что однажды в забытье, оставшись один, ранил самого себя почти до смерти. В другие моменты он обвинял себя в таких преступлениях, которые не пришли бы в голову и его врагам»^[15].

Однако Рохлиц не упоминает в связи с признаниями в «преступлениях», якобы сделанных Сальери, имени Моцарта.

Записи о признаниях Сальери, будто бы сделанных им, и его попытках совершить самоубийство сохранились в «разговорных тетрадях» Бетховена — потеряв слух, он общался с собеседниками при помощи записей в этих тетрадях. Так, публицист Иоганн Шикх пишет о том, что Сальери «перерезал себе горло» (запись между 23 и 25 ноября 1823, тетрадь № 95), а позднее выражает уверенность в том, что Сальери, признавшийся в убийстве Моцарта, говорил правду. Племянник Бетховена, Карл, в тетради № 125 пишет о признании Сальери и об упорных слухах об убийстве. Секретарь Бетховена Антон Шиндлер сообщает о плохом состоянии старого композитора, его признаниях и о том, что он желает рассказать правду на исповеди, и далее добавляет: «…нет доказательств, есть только мнение Гильпарцера…»^{[К. 6][34]}. Все трое, в силу своего возраста, не знали Моцарта лично, не назвали никого, кто бы видел Сальери раненым, не привели ни одного доказательства. Известно также, что Шиндлер после смерти Бетховена дополнил «разговорные тетради» записями, сочинёнными им самим^[35]. Однако сообщения о слухах, касающихся Сальери, Шиндлер не подвергал позднейшим искажениям^{[К. 7][36]}. Немецкий музыковед Фолькмар Браунберенс в своей работе «Mozart in Vienna» доказывает, что Бетховен не верил слухам, порочащим его учителя^[15]. Об этом же говорит и Борис Штейнпресс, указывая на общий тон записей, доказывающий лишь, что «собеседники хотели заставить его переменить точку зрения». О неверии Бетховена в легенду об отравлении пишут также А. У. Тейер, а позднее и Я. Гжыбовский и К. Х. Кёлер^[37].

В мае 1824 года поэт Калисто Басси^[it], итальянец, в венском концертном зале, где проходило исполнение Девятой симфонии Бетховена, раздавал листовки. В оду, прославляющую Бетховена, Басси вставил строфы, посвящённые Моцарту, и стишок о некоем не названном по имени старце, о «бледной немочи… на стороне того, кто держит в руке кубок с ядом», о «зависти, ревности и черном злодеянии»^[38]. В стишке усмотрели выходку против Сальери, однако Басси, вызванный для объяснений к директору Придворной капеллы, утверждал, что не имел намерения задеть композитора. Тем не менее ему дали отповедь в прессе^[38]. Единственный экземпляр этой листовки, хранившийся в венском Дворце правосудия, погиб во время пожара 1927 года. Неизвестно, снимал ли до 1927 года кто-либо с неё копию^[39].

С опровержением слухов ещё в 1824 году в миланском журнале выступил Джузеппе Карпани. В своей статье «Письмо г. Дж. Карпани в защиту маэстро Сальери, ложно обвинённого в отравлении маэстро Моцарта» он превознёс человеческие качества Сальери, утверждал, что он и Моцарт уважали друг друга. К статье Карпани было приложено свидетельство доктора фон Лобеса, получившего сведения о болезни и смерти Моцарта непосредственно от врачей, лечивших его^[40].

До настоящего момента нет никаких сведений о том, что Сальери делал какие-нибудь признания. В свидетельстве от 5 июня 1824 года, подтверждённом доктором Рериком, лечащим врачом Сальери, санитары, находившиеся неотлучно при старом композиторе с момента начала его болезни, утверждают, что никогда не слышали от него таких признаний^{[К. 8][41]}.

В случае же, если Моцарту была дана однократно смертельная доза, то Сальери сделать этого никак не мог: последний раз он виделся с Моцартом в конце лета 1791 года, и, как отмечал Ефрем Лихтенштейн: «…не известны такие химические вещества, скрытый период действия которых на организм длился бы такое длительное время после однократного приема массивной (смертельной) дозы»^{[К. 9]}.

Если же допустить, что Моцарт получал довольно длительное время яд небольшими порциями, то давать его композитору могли только те, кто постоянно находился с ним рядом^[21].

Легенда об убийстве Моцарта его коллегой Сальери легла в основу маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери» (1831). У Пушкина Сальери — безусловный талант, достигший славы упорным трудом, — не может перенести того, как легко всё достаётся гениальному сопернику, и решается на преступление. Первоначально маленькую трагедию Пушкин намеревался назвать «Зависть». При жизни Пушкина пьеса дважды ставилась в бенефисы актёров, но успеха не имела^[42]. П. А. Катенин, отмечая как неудачу «сухость действия», находил в этом произведении Пушкина «важнейший порок»:

«…есть ли верное доказательство, что Сальери из зависти отравил Моцарта? Коли есть, следовало выставить его напоказ в коротком предисловии или примечании уголовной прозою; если же нет, позволительно ли так чернить перед потомством память художника, даже посредственного?»^[43][16]

Пушкин изображает людей XVIII века, используя представления современной ему эпохи. Он создаёт характерного для романтизма героя-гения, одинокого, непонятого, которому противостоит враг. Но и Моцарт, и Сальери Пушкина далеки от реально существовавших Моцарта и Сальери. Тем не менее в Советском Союзе, а позднее — в России, где авторитет Пушкина был непререкаем, художественный вымысел оказался сильнее жизненных фактов (С. Фомичёв). По мнению музыковедов, именно произведение Пушкина способствовало распространению легенды об отравлении^[44].

В 1898 году на основе трагедии Пушкина было написано либретто одноимённой оперы Римского-Корсакова. В своей книге «Моцарт и Сальери, трагедия Пушкина, драматические сцены Римского-Корсакова», посвящённой произведениям Пушкина и Римского-Корсакова, Игорь Бэлза сообщал о записи предсмертной исповеди Сальери, признавшегося в отравлении Моцарта и даже когда и где «подсыпал ему яд». Запись якобы сделал его духовник^[45]. По словам Бэлзы, в 1928 году её нашёл и скопировал в венском архиве Гвидо Адлер и рассказывал о ней побывавшему в то время в Вене Борису Асафьеву. Однако ни в венских архивах, ни в архиве самого Адлера такого документа не было обнаружено. «Osterreichische Musikzeitschrift» в ноябре 1964 года по этому поводу писал: «А ведь даже в самой Вене никогда и никому не было известно о том, что, оказывается, существует письменная исповедь Сальери, где он признаётся в преступлении!»^[46] Не было и в бумагах Асафьева каких-либо сообщений об исповеди Сальери. Как отмечает Корти, Игорь Бэлза, сообщая об этой записи, ссылался исключительно на умерших к тому времени Адлера и Асафьева^[47].

Тему противостояния двух композиторов разрабатывали Густав Николаи^[de] в новелле «Враг музыки» (1825), также положив в основу легенду об отравлении^[48]; Франц Фарг в романе «Сальери и Моцарт» (1937) и Дэвид Вэйс в романе «Убийство Моцарта»^[49].

В своей пьесе «Амадей» (1979), как и в снятом по ней в 1984 году одноимённому фильму Милоша Формана, Питер Шеффер также обыгрывает мотив зависти Сальери к Моцарту, но уже без ставшей к тому моменту неактуальной версии отравления — последним шансом на славу для Сальери становится признание в убийстве Моцарта, которого он на самом деле не совершал^[16][50].

В 1997 году Миланская консерватория инициировала исторический судебный процесс, на котором было рассмотрено обвинение Сальери в отравлении Моцарта. В заседании участвовали специалисты в области криминалистики, историки, музыковеды. Свидетелем со стороны обвинения был врач Джерардо Казалья, защиты — председатель Моцартовского общества в Зальцбурге Рудольф Ангермюллер. Судья апелляционного суда Милана Виченцо Салафия вынес вердикт в отношении Сальери — «невиновен»^[51].

Масоны[править | править код]

Версия об отравлении Моцарта масонами впервые была высказана Даумером в серии рассказов о смерти Моцарта^[52][48]. В либретто последней оперы Моцарта «Волшебная флейта» использована символика «братства вольных каменщиков» (композитор и его отец были членами масонской ложи «Благоверность» с 1784 года) и изображается противостояние христианства и масонства. Но Моцарт не был уверен в истинности масонского пути. Композитор решил создать своё масонское общество — «Пещеру» — и поделился этими планами с музыкантом Антоном Штадлером. Штадлер будто бы поставил в известность масонов, которые дали ему задание отравить Моцарта^[53]. Сторонники версии обвиняют масонов Ван Свитена и Пухберга в организации «поспешных похорон», приписывают им инициативу захоронения композитора в общей могиле якобы для того, чтобы скрыть следы преступления^[54].

Новое развитие гипотеза получила в 1910 году в книге Mehr Licht Германа Альвардта, который утверждал, что за масонами, убившими Моцарта, стояли евреи^[53]. В 1926 году Эрих и Матильда^[de] Людендорфы повторили эту версию. В 1936 году Матильда Людендорф в работе Mozarts Leben und Gewaltsamer Tod утверждала, что убийство немецкого композитора Моцарта было организовано «иудео-христианами» (или «иудео-римлянами»), а также «жидомасонами», иезуитами и якобинцами. Моцарт стал масоном под нажимом отца и подвергался преследованиям со стороны князя-архиепископа Зальцбурга Иеронима фон Коллоредо^[de] (тоже масона), потому что отказывался сочинять «итальянскую космополитическую музыку». Своё место в книге Людендорф нашли также история со Штадлером и план создания «Пещеры»^[55].

Масоны отравили Моцарта и по мнению докторов медицины Йоханнеса Дальхова, Гюнтера Дуды и Дитера Кернера^{[К. 10][56][57][58][59]}. Раскрыв в «Волшебной флейте» секреты ордена, Моцарт обрёк себя на смерть. Масоны якобы совершили жертвоприношение в честь освящения своего нового храма. Знаменитый «Реквием» Моцарту был заказан именно масонами, так они дали знать композитору, что он избран жертвой^[60].

Абсурдность этой версии состоит в том, что содержание «Волшебной флейты» скорее преподносило идеи масонства, перекликающиеся с идеалами вольтерианства и Великой французской революции, в самом выгодном свете. Подтверждением того, что венские масоны были в восторге от новой оперы Моцарта, является заказ «Масонской кантаты», по сути ставшей его последним завершённым сочинением. В конце концов, автор либретто Эмануэль Шиканедер, также масон, остался жив, что опровергает версию о причастности масонов к отравлению Моцарта^[61].

Версия Кернера, Дальхова, Дуды[править | править код]

Кернер, Дальхов и Дуда^[62] утверждают, что композитор умер от хронического отравления сулемой. Авторы «W. A. Mozart. Die Dokumentation seines Todes» считают, что с лета 1791 года Моцарт регулярно получал малые дозы соединений ртути, а 18 ноября — последнюю, роковую порцию яда. Следствием отравления были отёки лица, рук и ног, появившиеся через два дня^[63][64].

Однако отравление сулемой сопровождается характерными внешними признаками, в том числе возникновением симптомов сулемовой почки и явлениями почечной недостаточности. Во время последней болезни Моцарта подобная клиническая картина, как отмечает Исаак Трахтенберг, у него не прослеживалась. При хроническом же отравлении у больного должны были наблюдаться признаки ртутного эретизма и мелкое дрожание рук, которое проявилось бы через изменение почерка. Тем не менее рукопись партитур последних произведений — «Волшебной флейты» и «Реквиема» — не содержит признаков «ртутного тремора»^[21]. Профессор Института истории медицины (Кёльн) Вильгельм Катнер в докладе «Решена ли загадка смерти Моцарта?», сделанном им в сентябре 1967 года на собрании Немецкого общества истории медицины, естествознания и техники, отмечал, что симптомы, наблюдавшиеся у Моцарта, не подтверждают хронического отравления сулемой. К такому же выводу пришли в своё время дерматолог Алоис Грайтер (Гейдельберг) и токсиколог Йозеф Сайнер (Брно). Позднее, в 1970 году, Катнер указывал, что свидетельства дрожания рук Моцарта так и не были обнаружены, что в дискуссии признал и сам Кёрнер, но обещал представить доказательства^[65].

Констанция Моцарт и Зюсмайер[править | править код]

Существует предположение, что Моцарт был отравлен Францем Ксавером Зюсмайером и своей женой Констанцией, которые были любовниками^[66]. В 1791 году Констанция родила мальчика, также названного Францем Ксавером. По слухам, это был сын не Моцарта, а его ученика Зюсмайера^[67].

Через много лет, в 1828 году, чтобы положить конец сплетням, Констанция в биографии Моцарта, написанной Ниссеном, поместила анатомический рисунок левого уха своего первого мужа. Композитор имел его врождённый дефект, который из всех детей унаследовал только Франц Ксавер. Это обстоятельство сыграло роль в появлении ещё одного предположения о причинах смерти Моцарта, на этот раз естественных, сделанного американским патологом Артуром Раппопортом^[68].

Отравление при лечении[править | править код]

Согласно ещё одной версии, Моцарт якобы страдал от сифилиса, и отравился ртутью во время лечения. Вариант этой гипотезы — композитора лечил Готфрид ван Свитен, отец которого, лейб-медик Герард ван Свитен разработал широко применявшийся в те годы метод лечения ртутью^[69][70][71].

Убийство из ревности[править | править код]

Через день после смерти Моцарта венский делопроизводитель верховного суда и масон Франц Хофдемель изувечил свою беременную жену Марию Магдалину бритвой и покончил с собой. Моцарт учил Магдалину Хофдемель игре на фортепиано и, видимо, вступил с нею в связь. Он посвятил своей ученице последний концерт для фортепиано и оркестра. Биографы XIX века замалчивали этот эпизод. Довольно долго в Вене сохранялось поверие, что Хофдемель избил Моцарта палкой, и тот умер от инсульта. По другой версии, масоны использовали Хофдемеля, чтобы устранить Моцарта с помощью яда. Известно, что о смерти делопроизводителя было сообщено только 10 декабря, чтобы эта трагедия никак не связывалась с кончиной Моцарта. Магдалина Хофдемель (нем. Maria Magdalena Hofdemel) выжила и родила впоследствии мальчика, которого многие считали сыном Моцарта^[72][73].

См. также[править | править код]

• Смерть Людвига ван Бетховена

Комментарии[править | править код]

Примечания[править | править код]

Литература[править | править код]

• Аберт Г. В. А. Моцарт / Пер. с нем., вступ. статья, коммент. К. К. Саквы. — 2-е изд.. — М.: Музыка, 1990. — Т. 4. — 559 с. — ISBN 5-7140-0213-6.
• Саква К. К. Комментарии // Аберт Г. В. А. Моцарт / Пер. с нем., вступ. статья, коммент. К. К. Саквы. — 2-е изд.. — М.: Музыка, 1990. — Т. 4. — С. 423—512.
• Григорьев А. Болезнь и смерть Моцарта // Будь здоров! : журнал. — 1995. — № 7.
• Григорьев А. Болезнь и смерть Моцарта // Будь здоров! : журнал. — 1995. — № 8.
• Корти М. Сальери и Моцарт. — СПб.: Композитор, 2005. — 160 с. — ISBN 5-7379-0280-3.
• Кушнер Б. В защиту Антонио Сальери // «Вестник» № № 14—19 (221—226). [1]
• Лихтенштейн Е.. История болезни и смерти Моцарта.
• Ломунова М. Моцарт и Сальери: Встреча через два века // Наука и религия : журнал. — М., 2002. — № 10. — С. 26—28.
• Трахтенберг И. Загадка болезни и смерти Моцарта // Зеркало недели : еженедельная газета. — Киев., 2001. — № 30 [354] 11—15 августа.
• Штейнпресс Б. Миф об исповеди Сальери // Советская музыка : журнал. — 1963. — № 7.
• Штейнпресс Б. Очерки и этюды / Общ. редакция С. В. Аксюка. Предисловие доктора искусствоведения Ю. Н. Тюлина. Рецензенты: доктор искусствоведения Г. В. Келдыш, доктор искусствоведения И. В. Нестьев. — М.: Советский композитор, 1980. — 352 с.
• Andreas P. Otte, Konrad Wink. Kerners Krankheiten grosser Musiker: die Neubearbeitung. Schattauer Verlag, 2008, s. 451, 17—80. 6 Auflage wurde neu bearbeitet von ISBN 978-3-7945-2601-7 [2]

Ссылки[править | править код]

• История Сальери и Моцарта – тайна смерти. История.ру. Дата обращения: 17 августа 2014.
• Азарий Мессерер. Скандал и слава. Моцарт и Сальери
• Радио «Свобода». Моцарт и Сальери. Автор и ведущий Марио Корти
• Foschini Paolo. Salieri assolto «Non avveleno’ il rivale Mozart». Corriere della Sera, 18 maggio 1997. Дата обращения: 9 декабря 2022.

Отравил или не отравил Сальери Моцарта уже никто и никогда не узнает. Существует несколько самых разнообразных версий о его смерти вплоть до того, что он был отравлен женой Констанцией и её любовником. В заметке не планируется обсуждение этих версий. Постараюсь познакомить вас с тем, как развивались события уже после его смерти.

Легенда о том, что Моцарт был похоронен вместе с бродягами и нищими не соответствует действительности. Для таких категорий были предусмотрены бесплатные похороны.

Погребением Моцарта руководил его друг и покровитель, член масонской ложи барон Готфрид ван Свитен. Он заказал похороны по третьему разряду, который относился к одному из самых дешевых, но все же не бесплатному.

Такой разряд предполагал захоронение на кладбище Святого Марка в могиле, которая была рассчитана на четверых взрослых и двоих детей.

02. Когда-то кладбище Святого Марка находилось на окраине Вены, а сейчас оно окружено жилыми кварталами и найти его оказалось не такой простой задачей, но мы справились.

03. Моцарт был похоронен в декабре 1791 года, и его жена не присутствовала на похоронах, сославшись на болезнь. Через много лет Констанция объяснила свое отсутствие на погребении мужа суровой зимой, однако по данным венского Центрального управления метеорологии и геодинамики, погода 6 и 7 декабря 1791 года была мягкой, безветренной, без осадков.

04. Первое время могилу Моцарта посещали его друзья, ученики и композиторы, но постепенно её место затерялось. Через 17 лет после смерти Моцарта на его могилу впервые приехала жена, но точного места его захоронения найти уже не удалось.

05. Лишь в 1859 году был обнаружен план кладбища Святого Марка, по которому удалось определить примерное место его захоронения.

06. Тогда же на месте предполагаемого захоронения был установлен памятник работы фон Гассера. Но простоял он там недолго. Местные чиновники, которые не смогли принять участие в достойном захоронении великого композитора в 1791 году, решили перенести этот памятник на другое кладбище сто лет спустя.

07. Для того, чтобы в очередной раз не потерять место реального захоронения Моцарта смотритель кладбища соорудил из остатков надгробий временный памятник. Однако спустя какое-то время справедливость восторжествовала, и “Плачущий ангел” фон Гассера был возвращен на свое законное место.

08. Давайте посмотрим, куда пытались перенести памятник с могилы Моцарта. Для этого нам нужно сесть в трамвай и переместиться на Центральное кладбище Вены.

09. В отличии от кладбища Святого Марка, найти Центральное кладбище не составляет труда. Остановка трамвая расположена непосредственно перед входом на кладбище.

10. Слева от входа на кладбище находятся православные захоронения, но никого из наших известных соотечественников там нет. Церковь была закрыта.

11. Так почему же решено было перенести памятник Моцарту на Центральное кладбище?

12. Дело в том, что в начале XIX века начинает резко возрастать статус музыкантов в обществе. Похороны Бетховена в 1827 году проходили уже совершенно в другой обстановке. Он бы похоронен на новом Центральном кладбище Вены.

13. К 1891 году, когда отмечалось 100 лет со дня смерти Моцарта, на Центральном кладбище уже сформировался “музыкальный уголок”, где были похоронены композиторы мировой известности.

14. Памятник Моцарту был установлен в окружении могил Бетховена, Шуберта, Штрауса, Шуберта и Сальери.

15. Интересно, что на кладбище Святого Марка мы были одни. На Центральном кладбище посетителей тоже было немного. В “музыкальном уголке” встретили китаянку, которая попросила меня сфотографировать её напротив памятника Бетховену.

16. В заключение можно сказать, что точное место захоронение великого композитора так и осталось неизвестно, однако поклонники его творчества имеют возможность возложить цветы к обоим памятникам.

Посещение Вены состоялось в ноябре 2017 года. Ожидается ещё несколько заметок по результатам этой поездки.

Вольфганг Амадей Моцарт, Барбара Крафт

Наиболее распространенная версия смерти композитора — отравление, и появилась она сразу же после кончины Моцарта . Его жена Констанца утверждала, что мужа преследовала мысль о смерти от яда. Сын, Карл Томас, в свою очередь, вспоминал: «Тело отца было странно распухшим, как у отравленного ртутью». Противники этой версии считают, что ртуть могла появиться в организме совсем по другой причине: ею лечили спинную сухотку, которой страдал Моцарт .

Подозреваемым N 1 долгое время был его соперник — композитор Антонио Сальери. Несмотря на слухи, Вена пышно отпраздновала полувековую годовщину творческой деятельности «подозреваемого». Говорят, что венская публика не слишком прислушивалась к сплетням, более того, после смерти Моцарта его жена Констанца, отправила младшего сына учиться именно к Сальери. Впрочем, сын Моцарта считал, что «Сальери не убивал отца, но поистине отравил его жизнь интригами», а отец Моцарта еще 18 марта 1786 года писал своей дочери Наннерль: «Сальери со своими приспешниками опять готов перевернуть небо и ад, лишь бы только провалить постановку» («Свадьбы Фигаро»). И все же интриги — отнюдь не медленный яд «акватофана», которым якобы отравили Моцарта . Впрочем, другие сторонники этой версии утверждали, что Моцарт был отравлен ртутью.

Давайте вспомним последние дни великого композитора :

Год выдался тяжелым: Моцарт страдал от безденежья и долго болел. Однажды в дверь постучался незнакомец, одетый во все черное.

Идея создания реквиема глубоко захватила Моцарта. Он работал с невероятным увлечением. Вот только состояние здоровья композитора становилось все хуже. «Видно, для самого себя пишу я этот Реквием», — не раз говорил он жене и друзьям. Странная таинственность незнакомца только усугубляла положение и действовала угнетающе на возбужденное воображение композитора.

Когда Моцарта зашли навестить друзья, они были потрясены его болезненным видом и уговорили отложить работу и лечь в постель. Он согласился при условии: друзья сейчас же исполнят для него готовые части Реквиема. А своему любимому ученику Зюсмайеру Моцарт стал давать необходимые указания по завершению Реквиема.

Около часа ночи Моцарт скончался.

Позже загадочная история с таинственным заказом объяснилась просто. Граф Франц фон Вильзег цу Штуппах, большой любитель музыки, желал во что бы то ни стало прослыть композитором. С этой целью он заказывал талантливым музыкантам композиции, переписывал их и выдавал за собственные. Потеряв жену, граф решил почтить ее память исполнением Реквиема. С этой целью он послал к Моцарту своего управляющего, который и вел разговор с композитором. Желанием присвоить сочинение великого Моцарта и объяснялась таинственность переговоров.

И все таки все помнят версию с отравлением ? По еще одной версии к отравлению Моцарт был причастен Франц Ксавьер Зюсмайер, ученик, секретарь Моцарта и любовник его жены. При этом господин Зюсмайер был учеником не только Моцарта, но и Сальери. Предполагают, что в руки Зюсмайера ртуть (mercurius) попала от другого «героя» трагедии — графа и музыканта Вальзегга цу Штуппаха, того самого, который заказал Моцарту «Реквием». Как раз в его владениях добывали ртуть.

После смерти Моцарта в музыкальных кругах пересказывались слова кого-то из композиторов, который, якобы, заметил: «Хотя и жаль такого гения, но благо нам, что он мертв. Ибо поживи он больше — поистине, никто в мире не дал бы нам куска хлеба за наши произведения». В кругу венских музыкантов долгое время передавалась следующая история. Будто бы гроб с телом Моцарта отпевали не в храме Св. Стефана, а у входа в Крестовую капеллу, прилегающую к северной недостроенной башне храма. А затем, когда сопровождавшие удалились, гроб с телом внесли внутрь и, прошествовав перед Распятием, вынесли прах великого музыканта уже через другой выход, ведущий прямиком в катакомбы, где хоронили людей, умерших во время эпидемии чумы. Этим странным слухам есть различные подтверждения. Например, известно, что, разбирая архив Бетховена, душеприказчики композитора обнаружили среди прочих бумаг любопытную картинку, запечатлевшую похороны Вольфганга Амадея Моцарта. На рисунке был изображен въезжающий в ворота кладбища убогий катафалк, за которым понуро трусит бродячая собака.

В 1801 году старый венский могильщик случайно выкопал череп, который, как предположили, мог принадлежать Моцарту, скелет которого бесследно исчез. Только в 1859 году был обнаружен старинный план кладбища Святого Марка в Вене и на предполагаемом месте погребения Моцарта был установлен мраморный монумент.

Однако, это не конец истории …

Весной 1986 г. Международный фонд Моцартеум проводил очередную выставку, названную «Моцарт в XIX веке». Среди экспонатов, отобранных для нее, был и загадочно обретенный череп композитора. Его выставили в нише, заботливо укрыв стеклянным колпаком, который обвивал плющ. Впрочем, у посетителей этот мрачный экспонат не вызвал особого внимания.

«Однако на презентации, устроенной в честь выставки, — вспоминал ее устроитель, профессор Рудольф Ангермюллер, — ко мне обратился доктор Целлер, представлявший Кельтский музей. Ему хотелось, чтобы их художник Райнер сфотографировал череп. Позднее по этому снимку он мог бы нарисовать портрет Моцарта».

Вскоре Ангермюллер разоткровенничался. «Вы знаете, мы, между прочим, до сих пор не знаем, подлинный ли это череп Моцарта. У вас в музее нет специалистов, которые могли бы это проверить?»

«Пожалуй, что есть. Вот, например, профессор Тихи».

Так Готфрид Тихи, профессор Института геологии и палеонтологии при Зальцбургском университете, был неожиданно приглашен осмотреть загадочный череп.

Генеральный секретарь фонда Рудольф Ангермюллер торжественно вручил ему реликвию, надеясь на его порядочность и щепетильность.

Вскоре Тихи сообщил, что череп Моцарта подлинный. А потом, к ужасу сотрудников фонда, на первой полосе «Пари-матч» появился снимок, сделанный в одном из местных кафе. Взорам читателей предстал профессор Тихи, позирующий с черепом Моцарта в руках.

«Очень скандально и непорядочно с его стороны». Вдобавок профессор так и не вынес никакого научного заключения, ограничившись лишь подробным описанием черепа.

Вольфганг Амадей Моцарт В нем говорилось следующее: маленькая голова, очень женственная; крутой лоб; тонкая скуловая кость; облик типичен для жителя Южной Германии.

Очевидно, череп принадлежал человеку маленького роста — что верно: рост Моцарта был чуть больше 1,50 м. Возраст покойного: от 30 до 40 лет (Моцарт умер в 35 лет). Кости черепа носят следы рахита, перенесенного вследствие недостатка витамина D: Моцарт был «зимним ребенком»; он почти не гулял на солнце. Один из коренных зубов был сильно поражен кариесом и, очевидно, часто причинял композитору боль — тоже известный факт. Обе лобные кости рано срослись, поэтому глаза выдавались вперед — вот почему, наверное, поэт Людвиг Тик назвал глаза Моцарта «дурацкими». Удивление вызвали следы заживленной трещины черепа. Как могла эта травма ускользнуть от внимания биографов Моцарта? Ведь в литературе мы нигде не найдем сообщения о том, что композитор когда-либо сильно ударился головой. Следствием этого удара, по словам Тихи, была «сильная гематома», причинявшая покойному острые головные боли.

Затем профессор спроецировал рентгеновский снимок черепа на увеличенную копию портрета Моцарта работы Доротеи Шток (1789). На нем композитор был показан в профиль. Череп «совершенно точно укладывался в портрет», заявил Готфрид Тихи.

Впрочем, если сравнить профиль черепа с другими «достоверными» картинами и рисунками, на которых запечатлен Моцарт, то и здесь обнаружится поразительное сходство. Однако сам облик композитора на этих портретах довольно сильно разнится. Как же в действительности выглядел Моцарт? «От него не осталось ничего, кроме жалких портретов, из которых ни один не похож на Другой», — заявил его биограф Альфред Эйнштейн.

И все-таки профессор Тихи настаивал: «Череп Моцарта аутентичен». Сотрудники Международного фонда не хотели доверять поспешному выводу Нужно было раз и навсегда решить, что за реликвию они хранят. 9 февраля 1989 г. они обратились к двум ученым из Вены — Иоганну Шилвасси и Херберту Кричеру — с просьбой еще раз исследовать череп.

Профессор Шилвасси представлял Судебно-медицинский институт, а доктор Кричер — Естественно-исторический музей. Первым делом они заявили, что «все проведенные прежде экспертизы так называемого черепа Моцарта на предмет его подлинности не имеют никакого значения». По их словам, «единственный метод, дающий неоспоримые доказательства, — а именно реконструкция мягких частей — до сих пор не применялся».

Сделав гипсовый отпечаток черепа, Шилвасси и Кричер сформировали на нем лицо, вылепив его из пластилина. Этот метод применяется в криминалистике, чтобы восстановить внешность покойных, подлежащих опознанию.

Однако венские специалисты не подозревали, что до них подобную попытку все же предпринял их французский коллега Пьер-Франсуа Пуэх из Нима.

Очевидно, он воспользовался копией черепа, изготовленной профессором Тихи.

С тех пор этот бюст Моцарта хранится в Марселе.

Шилвасси и Кричер, как и профессор Тихи, сравнили пластилиновую голову Моцарта с портретом Доротеи Шток. Их вывод таков: контуры черепа и облик мягких частей лица во многом совпадают с рисунком — такое возможно лишь, «когда речь идет об одной и той же персоне». И, наконец, заключение:

«Что касается черепа, предоставленного в распоряжение ученых, то речь идет о черепе Вольфганга Амадея Моцарта».

Однако этот бодрый рапорт привел сотрудников фонда в замешательство, ведь такое однозначное заключение — факт скорее необычный для мира ученых. Вообще же за последние полтора десятка лет был выслушан целый ряд противоречивых оценок. Раскритиковали и Шилвасси с Кричером. Семь немецких и швейцарских экспертов подчеркнули, в каком затруднительном положении те оказались, ведь череп сохранился не полностью. У него отсутствуют нижняя челюсть и основание. Обе этих части исследователи заменили, воссоздав их форму по аналогии. Однако профессор Рихард Хельмер, тоже занимавшийся восстановлением облика людей по их черепам, заявил, что «невозможно доказать идентичность, проводя сравнительные исследования черепа и изображений человека, если у черепа отсутствует нижняя челюсть».

Менеджеры фонда Моцартеум констатировали: «Принимая во внимание современный уровень исследований, нельзя привести строгое научное доказательство того, что речь идет о черепе Моцарта».

Тем временем профессор Тихи написал книгу «Невольное завещание Моцарта». В ней он настаивает на своем: «Я не сомневаюсь ни на одну минуту том, что это подлинный череп композитора».

Таково положение дел на сегодняшней день. Прежние методы исчерпали себя. Лишь генетический анализ может, наверное, сказать, что за реликвия хранится в одном из залов фонда Моцартеум. И реликвия ли это? И могут ли генетики решить посмертную тайну композитора? Прежде чем ответить на последний вопрос, вспомним, каким образом «череп Моцарта» совершил путешествие с венского кладбища на музейную полку.

Эта детективная история начинается сразу после смерти Моцарта. По Вене поползли мрачные слухи: «Маэстро убит! Он отравлен!» Разве не сам Моцарт жаловался своей Констанции: «Я долго не протяну Наверняка кто-то дал мне яд!»

Назывались даже имена возможных убийц. Что, если это — Франц Ксавер Зюсмайер, которого Моцарт как-то назвал «говном»? (Справедливости ради отметим, что именно Зюсмайеру в последние часы перед смертью Моцарт указал, как окончить партитуру «Реквиема».) Или его соперник на музыкальной стезе — Антонио Сальери, этот «итальяшка», который впоследствии сам как будто признался в убийстве? «Тяжкий совершил он долг!» — таким убийственным бюрократизмом заклеймил его поэт. (Еще одно замечание справедливости ради: из трех последних симфоний, написанных Моцартом, на сцене при его жизни была исполнена всего одна; она прозвучала в 1791 г. в благотворительном концерте, причем произошло это при содействии А. Сальери.) А если это была сама Констанция, беспечная женушка поэта?

Все эти версии давно исследованы историками и опровергнуты. Наука оправдала всех — и Сальери, и Франца Ксавера, и спутницу жизни и смерти.

В 60-х годах двадцатого века, в Зальцбурге, на одной из сессий Института моцартоведения специалисты пришли к выводу, что, по всей вероятности, никакого отравления не было, и скончался Моцарт от неизлечимой в то время ревматической болезни. Эти доводы подтвердила и известная работа Карла Бэра «Моцарт. — Болезнь. — Смерть. — Погребение».

Моцарт умер от ревматически-воспалительной лихорадки. В последние годы он был измучен бедностью и лишениями. После смерти императора Иосифа II, последовавшей в 1790 г., положение Моцарта стало вовсе безвыходным. На какое-то время ему пришлось уехать из Вены, спасаясь от преследования кредиторов. Незадолго до смерти его зачислили наконец на службу, назначив «бесплатным помощником капельмейстера собора святого Стефана». После смерти капельмейстера Моцарт имел право занять его место, но первым умер он сам. 20 ноября он слег и после двухнедельной болезни скончался 5 декабря 1791 г.

Давно разоблачена и другая легенда — о том, что Моцарта похоронили в общей могиле, как последнего нищего, и холм, увенчавший безвестный прах, даже не украсила табличка: «Здесь покоится великий австрийский…». Не все в этой легенде лживо, но события тех печальных дней требуют иной оценки. Надо знать реалии тогдашней Вены.

Барон Готфрид ван Свитен, занявшийся похоронами, заказал для своего друга «погребение по третьему разряду». Стоимость: восемь гульденов, 56 крейцеров; сверх того три гульдена за катафалк. В то время это были самые обычные похороны, подобающие человеку, достойному во всех отношениях. В последнем ритуале, причитавшемся Моцарту, были строго соблюдены все регламенты похорон, принятые в Австрийской империи и привычные ее жителям, но, может быть, удивительные для иностранцев, которые были готовы счесть соблюдение порядка за пренебрежение к останкам Моцарта.

Так, в этом регламенте, например, говорилось: «В могилах покойных, погребенных в гробах, предписано хоронить четверых взрослых и двух детей; за неимением же детей класть пять взрослых трупов». Обычные могилы были в самом деле общими, рассчитанными на нескольких человек, но так полагалось всем. Это не пренебрежение, это — правила.

Точно были определены даже размеры могилы. «Предписано копать ямы длиной в шесть футов, шириной в четыре фута и глубиной в шесть футов» (один фут соответствовал в Австрии примерно 32 см).

Вечером 6 декабря 1791 г., а быть может, днем позже, катафалк с гробом Моцарта покинул его последний приют и двинулся в сторону кладбища Св. Марка, находившегося в 4 км от города. В черте города в ту пору запрещались похороны. Могильщики оставили гроб до утра в мертвецкой, а потом, опустив его в землю, посыпали крышку негашеной известью.

Через семь-восемь лет могилы обретали новых постояльцев. Естественно, над этими холмиками не возводили никаких пышных надгробий. К Богу большинство жителей Вены являлись без всяких прикрас. Один металлический крест служил напоминанием об останках усопшего, но над могилой Моцарта не было и его. Не было никакой таблички (тут уж вопросы к жене, так и не посетившей ни разу могилу). Поэтому место, где был похоронен Моцарт, вскоре забыли. …После смерти композитора минуло полвека. Предположительно в 1843 г. гравер из Вены Якоб Хиртль получил некий череп. Как гласит легенда, это «вместилище ума» подарил ему приятель — могильщик с кладбища Св. Марка.

Ныне на венском кладбище можно увидеть прекрасный памятник Моцарту. Но праха великого композитора под ним нет.

[источники]

источники

http://www.fresher.ru/2014/07/20/lyubopytnye-istorii-iz-zhizni-velikix-kompozitorov/

http://storyo.ru/100zag/77.htm

http://www.molomo.ru/myth/mozart.html

http://znaeteli.ru/2010/10/obshhaya-mogila-dlya-velikogo-kompozitora/

А я вам напомню историю еще некоторых известных личностей :  вот например вы знаете, что Самый высокий человек в мире жил в Российской Империи? или вот такой Не киношный АДМИРАЛ ! А вот интересный факт : Максимилиан Факторович (он же Max Factor) — отец современной косметики или например Эдвард Тич, он же капитан Флинт

Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия – http://infoglaz.ru/?p=51017

Хоронили Моцарта по третьему, низшему разряду (за 8 гульденов 56 крейцеров плюс 3 крейцера за перевозку), «так как ван Свитен, – по словам Ниссена, – заботился о максимальной экономии для семьи». 6 декабря тело композитора перенесли в часовню собора Святого Стефана, где под звон колоколов состоялся краткий заупокойный обряд. Затем на катафалке Моцарта отвезли в предместье Вены на кладбище Святого Марка. Композитора похоронили в могиле для простолюдинов, из тех, что перекапывались и снова использовались каждые несколько лет, без всякого надгробного знака. Странно, что богач ван Свитен не нашел средств, чтобы обеспечить почитаемому им композитору надгробие. Ссылаясь на болезнь, Констанца не присутствовала на похоронах мужа.

Что же касается самого погребения композитора, то оно тоже стало тайной. Хоронили Моцарта с подозрительной поспешностью, не удостоив почестей, соответствующих его сану – помощника капельмейстера собора Святого Стефана, а также званию придворного капельмейстера и композитора. Более того, на кладбище Санкт‑Маркс по Гроссе‑Шуленштрассе никто из сопровождавших тело Моцарта не пошел. Якобы из‑за резкого ухудшения погоды. Хотя из архивных источников Венской обсерватории и дневника графа Карла Цинцендорфа, ведшего обстоятельные метеонаблюдения, явствует, что в тот день в 3 часа пополудни стояла характерная для поздней осени погода без осадков: температура утром была 3 градуса, а вечером – 4 градуса по Цельсию. Следовательно, причиной того, что никто из участников убогой похоронной процессии не дошел до монастырского кладбища, были не погодные условия, а нечто совсем другое. Но самым непонятным в этом деле остается факт того, что композитор был похоронен в безымянной могиле для бедняков, которая к тому же вскоре была утеряна. Кто‑то тщательно скрывал следы преступления…

За гробом шли, кроме барона, ученик Моцарта Франц Ксавер Зюсмайер и несколько музыкантов, в их числе и главный придворный капельмейстер, директор венской Итальянской оперы Антонио Сальери. Но до места погребения ни один из сопровождавших не добрался: у городских ворот Штубентор они разбрелись по домам. До кладбища от городских ворот было три с половиной километра – меньше часа пешим ходом.

После смерти мужа Констанца Моцарт, оставшись с двумя маленькими детьми на руках, с долгами, описанным имуществом, обращается к императору с просьбой о помощи. Она сказала на аудиенции, что «каждый человек имеет врагов. Но никого еще так жестоко не очерняли и не преследовали, как моего супруга, несмотря на его великий талант! Конечно, Вам, Ваше Величество, недоброжелатели осмелились сказать неправду и увеличить его долг в десять раз. В последние годы у нас не было доходов – из‑за моих длительных болезней и рождения ребенка. Я умоляю Вас списать нам долги».

Она хлопочет о пенсии, в которой ей отказывают. Констанца много ездит, устраивает концерты произведений Моцарта. Вместе с сестрой Алоизией она поет сама оперные партии. Маленький сын Моцарта по примеру гениального отца музицирует в возрасте шести лет на фортепьяно. По всей Европе Констанца пропагандирует музыку своего мужа. Но материально дела обстоят все хуже и хуже. Как и мать, Констанца начинает сдавать комнаты жильцам. Мальчиков отдает друзьям в Праге – Карл воспитывался в семье Франтишека Нимечека, Франц Ксавер – у Душеков. Констанце всего двадцать восемь лет.

Одним из первых квартирантов оказался дипломат Георг Ниссен, секретарь датского посольства в Вене. В 1809 году они поженились, и десять лет Констанца жила в Копенгагене. В то время стали открывать гениальность музыки Моцарта. Ниссен, музыкально одаренный человек, любил подчеркивать, что его жена прежде была замужем за Моцартом. Последние годы он посвятил созданию биографии композитора. Став вторично вдовой, Констанца переезжает вместе с сестрой Софи в Зальцбург, где проживает ее золовка Наннерль – сестра Моцарта. Так и не примирившись, обе пожилые дамы жили в одном городе, не встречаясь и не желая ничего знать друг о друге. А почитание Моцарта набирает силу.

Пожилая Констанца сполна насладилась отсветом славы своего великого мужа. Ее посещают любители музыки Моцарта, она с удовольствием делится своими воспоминаниями, слегка отшлифованными временем. Сохранились детальные описания ее внешности, манер, жестов, речи на беглом французском. «Ее лицо потеряло сходство с известным портретом, но когда она улыбается – выражение ее лица очень приятно. Она худощава и выглядит моложе своих лет. Когда мы прогуливались с ней по городу, – вспоминают почитатели творчества композитора, супруги Новелло, авторы дневника «Странствия в поисках Моцарта», – мы видели, какое почтение испытывают к ней жители Зальцбурга, хотя она редко покидает свой дом. Мадам сообщила нам, что она не может слышать исполнение «Реквиема» и «Идоменея» – так они ее расстраивают. Услышав недавно «Дон Жуана», она не могла успокоиться две недели».

Когда спустя много лет после смерти Моцарта Констанца наконец решила посетить могилу мужа, то с удивлением выяснила, что место погребения никак не отмечено, друзья не могут ничего рассказать, а могильщик, который закапывал умершего, сам давно скончался. Значит ли это, что кто‑то постарался сделать невозможной потенциальную эксгумацию?

За год до смерти, в 1841 году, в возрасте семидесяти восьми лет Констанца переезжает в квартиру на площади, носящей сегодня имя Моцарта. Из окна она видела, как идет подготовка к сооружению памятнику композитору. Констанца умерла в уверенности – она была замужем за гением. Но почему Констанца не присутствовала на отпевании и погребении своего мужа, почему она посетила место его захоронения только спустя 17 лет, так и останется загадкой.

В кругу венских музыкантов долгое время передавалась следующая история: будто бы гроб с телом Моцарта отпевали не в храме Святого Стефана, а у входа в Крестовую капеллу, прилегающую к северной недостроенной башне храма. А затем, когда сопровождавшие удалились, гроб с телом внесли внутрь и, прошествовав перед Распятием, вынесли прах великого музыканта уже через другой выход, ведущий прямиком в катакомбы, где хоронили людей, умерших во время эпидемии чумы. Спустя несколько дней после смерти Моцарта австрийские, а затем европейские газеты запестрели краткими сообщениями о кончине «композитора, известного всей Европе своим редкостным талантом», «достигшего наивысшего мастерства» и так далее.

Как уже упоминалось, о возможной криминальной смерти Моцарта было упомянуто только в одной берлинской газете.
А.Э. Ермановская «Загадки истории. Империя Габсбургов». Харьков, 2017

Моцарт прожил всего 35 лет, но его творческое наследие поражает своим объёмом и многообразием. Написанного им хватило бы на минимум десяток других творческих судеб – 19 опер, около 50 симфоний, 27 концертов для клавира с оркестром, 5 концертов для скрипки с оркестром, многочисленные концерты для флейты, фагота, кларнета, валторны, арфы в сопровождении оркестра, 27 струнных квартетов, 9 струнных квинтетов, 17 сонат для клавира, 43 сонаты для скрипки и клавира, а также фантазии, вариации, рондо, менуэты для клавира, одно перечисление которых займёт очень много времени, и наконец – бессмертный “Реквием”, самое трагическое его произведение об истории написания которого и пойдёт здесь речь.

Вольфганг Амадей Моцарт родился 27 января 1756 года в старинном городе Зальцбурге, расположенном в предгорье восточных Альп. В те времена это была столица княжества. Отец Моцарта служил придворным музыкантом, руководил оркестром, церковным хором, играл на скрипке, органе и сам сочинял музыку. К тому же он оказался хорошим педагогом и , в раннем детстве обнаружив у сына наличие музыкальных способностей стал с ним усердно заниматься.

В три года Вольфганг уже радовался созвучиям, находя их на клавесине, в четыре- мгновенно запоминал маленькие музыкальные пьесы, которые исполняла его сестра Анна-Мария и в этом же возрасте он сделал первую попытку написать концерт для клавесина. К шести годам он уже прекрасно играл на клавесине, а также научился играть на скрипке и органе. Феноменальная музыкальность маленького Моцарта привела его отца к мысли попытать счастья в концертной деятельности и оставить на время придворную службу у зальцбургского архиепископа. Добившись долгосрочного отпуска, он вместе с сыном и дочерью, которая тоже была музыкально одарена, отправляется на гастроли по городам Европы. Везде им сопутствовал успех, концерты проходили с триумфом, слава о чудо-детях опережала Моцартов. Семья возвратилась в Зальцбург только в 1766 году. Успехи сына приводят отца к мысли предпринять ещё одну подобного рода поездку. Для этого он репетирует с Вольфгангом концертные программы, находит ему учителей. Моцарт занимается историей, географией, математикой, рисованием, изучает иностранные языки. Приходит и первый заказ – на комическую оперу “Мнимая пастушка” для венского оперного театра.. Двенадцатилетний Моцарт с лёгкостью справляется с трудным заданием. Однако, опера так и не будет поставлена – начинается то, что всю жизнь будет преследовать Моцарта: зависть и недоброжелательство коллег, видящих в нём опасного соперника и конкурента. Чудо-ребёнок превращался в гения. В одной из поездок, на этот раз по крупнейшим городам Италии, из рук папы римского юный Моцарт получает орден “Золотой шпоры”. Из австрийских композиторов такой чести до него был удостоен лишь Кристофер Глюк.

Итак, “Реквием”… Это было в начале мая 1791 года. О таинственном незнакомце Констанца, жена Моцарта, рассказывала следующее: “Так как Вольфганг ничего не предпринимал, не посоветовавшись с женой, то он сообщил ей о странном посещении и в то же время выразил желание попробовать свои сила в этом роде сочинений, тем более, что высоко-патетический церковный стиль всегда был его любимейшим предметом изучения. Жена ему посоветовала принять заказ, и Моцарт письменно ответил, что берётся написать Реквием за известную сумму; что он не может назначить срока окончания, но хотел бы знать, куда послать работу, когда она будет окончена. Через несколько времени тот же незнакомец вернулся и принёс не только назначенную сумму, но также обещание большого увеличения гонорара в день, когда партитура будет доставлена, “за то, сказал он, что композитор был так скромен в своих требованиях”. Он прибавил, что Моцарт мог не торопиться, но не должен был пытаться узнать имя заказчика: все его розыски по этому поводу будут безуспешны. В момент отъезда в Прагу, к постановке “Милосердия Тита”, когда он садился в карету вместе с женой, таинственный посланный показался опять, как привидение, и спросил, что делается с Реквиемом. Моцарт извинился, ссылаясь на неизбежность путешествия в Прагу, а также на невозможность предупредить таинственного заказчика…” 

Больное и расстроенное воображение Моцарта, истощённого к тому времени безнадёжной борьбой с нищетой, относилось с ужасом к появлению незнакомца и видело в нём рокового герольда, предвестника смерти. Старый друг, да Понте, находился в это время в Лондоне… Из Лондона он обратился к Моцарту с просьбой написать оперу на готовый уже текст, ручаясь за успех и хорошее вознаграждение. Моцарт ответил: “Я бы охотно исполнил вашу просьбу, но это сверх моих сил. Мысли путаются, силы слабнут, а образ незнакомца всюду преследует меня. Он постоянно торопит меня, упрекает и требует заказанной работы. Я продолжаю композицию, потому что работа меня утомляет менее, чем бездействие. Чего мне страшиться? Я чувствую, что близок час: близка моя смерть! Я умираю, не воспользовавшись плодами моего гения! А жизнь была так прекрасна! Всё возвещало завидную будущность!.. судьба неумолима… Я кончаю скоро мою погребальную песню, потому что должен оставить её в готовом виде”.

Тихо, незаметно, без видимых признаков определённой болезни угасала эта жизнь. К концу ноября здоровье Моцарта не давало уже никакой надежды на поправление, доктора запретили ему заниматься композицией, в особенности рокового Реквиема, который отнимал у больного остаток сил. Однако через несколько дней, почувствовав некоторое облегчение Моцарт смог написать большую часть Реквиема. 

В один из теплых дней Констанца повезла Моцарта кататься в предместье Пратер и там, во время прогулки, Моцарт неожиданно сказал дрожащим голосом: “Всё кончено! Констанца! Слушай! Меня отравили; да, я отравлен. Реквием который я пишу только для себя, будет моим лучшим произведением, но и моей лебединой песней!..”

Сознавая приближение смерти, Моцарт не спешил исполнить совет доктора лечь в постель, а продолжал проводить дни и ночи в обширном мягком кресле, держа перед собой партитуру Реквиема. Через два дня после поездки в Пратер Моцарту стало хуже… В эти же дни композитора навестил его ученик Зюсмайер, которому он завещал окончить партитуру Реквиема. 

Моцарта не стало 5 декабря 1791 года, в час пополуночи.

Никто из близких не присутствовал при том, как останки Моцарта опустили в могилу. Биографы объясняли это тем, что в день похорон бушевала метель: густо падали то снег, то град и непогода усиливалась с каждым часом. Никто из друзей, покровителей и родных не дошёл до самого кладбища, у городских ворот все повернули обратно. Жена Моцарта была в ту пору больна и в день похорон не смогла встать с постели. Ошеломлённая горем и страхом за будущее – на руках у неё оставалось двое детей… а в доме уже давно царило безденежье, она согласилась на похороны по последнему разряду: тело Моцарта без отпевания было отвезено на кладбище Св. Марка и опущено в одну из общих могил для венских бедняков. когда впоследствии Констанца попыталась найти место, где был похоронен её муж, сделать это не удалось: братских могил было много, и они были безымянными; сторож, хоронивший Моцарта, сам успел умереть. Так кончилась жизнь одного из самых поразительных музыкальных гениев.

Впоследствии, много лет спустя после смерти Моцарта, выяснилось, что таинственный незнакомец, заказавший “Реквием”, был управляющим некоего графа Вальзега, меломана и музыканта-любителя. Стремясь прослыть композитором, граф скупал чужие сочинения, переписывал их от руки, и выдавал за свои. Так поступил он и с “Реквиемом”, который в 1793 году был исполнен как произведение графа Вальзега в память его покойной жены. Когда в начале 19 века в печати появилось сообщение о предстоящей публикации “Реквиема” Моцарта, возмущённый граф потребовал у вдовы композитора “возмещения убытков”…

Если понравилась статья не пожалейте лайка и подписки!)