Как нашли огонь сказка

Как братья огонь
добывали. Чувашские сказки!!

Или три брата:
старший — Юхаби, средний — Юскаби и младший — Юркаби. Двое старших были умные,
как отец, а младшего, Юркаби, все дурачком считали. Так и звали его: ухмах
Юркаби. Это значит — дурачок Юркаби.

Однажды поехали
братья в дальний лес рубить дрова на зиму. Мать положила им в лыковую суму
хлеба да соли да разных припасов для варева.

Вот братья
приехали в лес и принялись за работу: дуб за дубом срубают, раскалывают да в
кучу кладут.

День прошел — не
заметили. Уже и вечер наступает.

Бросили братья
работу, принялись готовить еду. Приготовили для варки что надо, хватились — а
огня-то и нет: позабыли взять с собой! И туда и сюда смотрят, и там и сям ищут —
нигде нет огня. Не могут найти! Думали они, думали и говорят:

— Надо поискать
огонь где-нибудь поблизости!

Первым пошел
старший брат, Юхаби.

Долго он шел.
Увидел высокий-превысокий дуб. Влез Юхаби на вершину дуба, стал озираться
кругом. Видит: далеко-далеко впереди, там, где заря пробуждается да с солнцем
целуется, маленький огонек светится. Спустился Юхаби с дуба и пошел в ту
сторону. Долго он шел. Наконец пришел на лесную полянку. На полянке огонек
горит, а у огня старик сидит — сам с кулачок, борода — с целую сажень. Юхаби
просит:

— Дед, дай огня!

Старик на него
взглянул и говорит:

— Сказку расскажи,
песенку спой да попляши, тогда и огня дам.

Юхаби отвечает:

— Ни сказки
сказывать, ни песенки петь, ни пляски-игры вести я не умею.

— Коли так, нет для
тебя огня! — сказал старик и скрылся из глаз.

Опустил голову
Юхаби и вернулся ни с чем.

— Ты теперь ступай!
— говорит он среднему брату.

Встал Юскаби и
пошел. Дошел до высокого дуба, влез на вершину и увидел, как впереди, где заря
пробуждается да с солнцем целуется, огонек горит.

Спустился Юскаби
с дерева, пошел. Пришел на полянку, а там старик сидит — сам с кулачок, борода —
с целую сажень. Стал он просить у старика огня. Старик говорит:

— Расскажи сказку,
спой песенку да попляши, тогда и дам.

Юскаби ему в
ответ:

— Ни сказывать, ни
петь, ни плясать я не умею. Не учили меня.

— Коли так, нет для
тебя огня! — промолвил старик и скрылся из глаз.

Опустил голову
Юскаби и вернулся ни с чем.

— Пусть младший
идет!

Пришлось идти
дурачку Юркаби.

— Ну, братцы,
прощайте! Родные мои, будьте здоровы! Сердечные мои, будьте живы! — сказал он и
пошел по тропке.

Шел-шел, пришел к
высокому-превысокому дубу. Поднялся Юркаби на вершину дуба и увидел вдали, там,
где заря пробуждается, огонек блестит.

Обрадовался
Юркаби, пошел скорее на огонек. Шел он, шел — и вышел на лесную полянку. На
полянке перед костром старик сидит, сам — с кулачок, а борода — с целую сажень.

Юркаби с ним
здоровается, сладкие речи ему говорит:

— Как
живешь-можешь, дедушка? Будь ты жив да здоров еще сто годов!

Говорит ему в
ответ старик:

— Живу, дитятко
мое, пока можется! Куда, скажи, путь держишь, чего ищешь, голубь мой ясный?

— Чего ищу? Да вот
какое мое дело, дедушка. Мы, три брата, в лесу работали, целый день трудились,
гору дров нарубили. Вечер наступил — хотели было ужин сварить, да огня не
оказалось — дома позабыли. Вот и пришел к тебе за огоньком.

Выслушал старик и
говорит:

— А ну, покажи, как
ты пляшешь, как поешь и как сказки сказываешь, тогда с огоньком уйдешь.

— Плясать и петь я
не умею, — говорит Юркаби, — а сказку расскажу хорошую. Только уговор такой:
когда я буду говорить, ты — молчок, не перебивай меня. Если хоть одно слово
против молвишь, дашь мне сто рублей и огня-пламени!

Старик кивнул
головой, бороду погладил — согласился.

Стал Юркаби
рассказывать сказку:

— Сел я однажды
верхом на пегашку-кобылу, за пояс заткнул топорик и поехал в лес. Много ли,
мало ли проехал, обернулся, смотрю — нет у моей кобылы задних ног, отрубил их
топорик, и еду я только на передних. Слышишь, дедушка, так ли это было?

— Слышу, сынок,
слышу! Так было, дитятко, так! — отвечает старик.

— Повернул я
лошадку, — продолжал Юркаби, — и поскакал искать ее задние ноги. Скачу-скачу и
вдруг вижу — задние ноги моей кобылки гуляют в каком-то табуне. Поймал я их и
прибил дубовыми гвоздями к тому месту, где им быть положено. Потому снова сел
верхом и поехал.

Много ли, мало ли
проехал — оглянулся назад и вижу: от дубового гвоздя в лошадке росток пророс да
как начал расти, как начал расти! До самых небес поднялся! Недолго думая, полез
я на этот дуб, добрался до самой вершины. 

Смотрю — как раз дверь в небо настежь
раскрыта. Сердце у меня забилось, взыграло! Вхожу я на небо. Вижу — идет
дорога, гладкая, как река. Пошел я по этой дороге. Смотрю и вижу — посреди неба
растет красное дерево. А на дереве том сидит золотая птичка. 

На груди у нее
ожерелье сверкает, в ушах горят серьги, на руках — браслеты, на ногах —
башмаки, кораллами расшитые, хвост этой птички сияет и блещет, открытые губки
улыбаются, глазки искрятся. «Ну, — думаю, — больно хороша эта птичка! Вот бы ее
поймать!» Протянул я к ней руки, а птичка вспорхнула и пропала. Темно стало,
как под землей.

Пошел я обратно,
а дороги-то не видно, и следов нет. «Где же, — думаю, — та дверь в небо, через
которую я вошел? Как мне ее найти?»

Тут как раз
вылетела золотая птичка и своими крыльями осветила все небо. Вижу — стою я
прямо у двери, через которую на небо попал. Глянул вниз — а моей кобылы нет,
ушла она. «Эх, — думаю, — что же мне делать? Как на землю спуститься?»

В это время
поднялась сильная буря, взвился вихрь к небесам, и подбросило к моим ногам
целую охапку соломы. Из той соломы я свил себе веревку. Один конец привязал к
краю неба, а другой бросил вниз и стал по веревке спускаться на землю.

Долго я
спускался. Наконец добрался до конца веревки и вижу: не достает до земли. Если
броситься вниз — разобьешься до смерти. Повис я на ней. Ветром-бурей меня и
качало, и бросало, и повертывало туда и сюда! Наконец веревка моя порвалась. А
меня подхватил ветер и бросил в огромное море. Там в море водяные навоз возят.
Там, дедушка, гляжу, запрягли тебя и послали меня навоз на тебе возить.

Не стерпел старик
и крикнул:

— Что ты
выдумываешь? Да я там никогда и не был!

А Юркаби и
говорит ему:

— А если не был, то
следует получить с тебя сто рублей да огонь-пламя! Ведь таков наш уговор!

Нечего делать, отдал
дед Юркаби сто рублей и огонек дал, чтобы костер развести.

Вернулся Юркаби к
братьям, принес им и деньги и огонь.

Развели они
костер, стали кашу варить.

Сказка на том
берегу — я на этом.

++++++++++++++++++

Сегодня у нас будет время юмора, а точнее сказки – чувашской.

Мне как носителю истинно Чувашской фамилии (Туринге-Туринкке) данная сказка очень импонирует тем, что главный герой сказки носит мое “Чувашское” имя – Юра/Юрка/Юркаби. Для справки, с чувашского на русский: Юрă-песня; Юр- снег; Юрату-Любовь; и т.д.

Более того, нашу родовую деревню Большие Яуши (изначально Яушево) основал князь/пÿ Явăш/Яуш/Чуваш имевший титул ОБА (Глава Знатного Рода, Глава Курени у булгар, половцев, кипчак), то есть если бы к началу 17 века наши предки не утеряли бы этот титул и не перешли из разряда “служивых” в разряд “ясачных”,  мое имя с титулом и сегодня звучало бы как “ЮРКАБИ-ЮРКАОБА”.

“Чувашская народная сказка – Как братья огонь добывали.

Жили три брата: старший — Юхаби, средний — Юскаби и младший — Юркаби. Двое старших считались умными, как и отец, день-деньской работают — не улыбаются, не усмехаются, слова не скажут. Младший брат Юркаби не хуже старших работает, но то рассмеётся, то песенку споёт, то сказку расскажет, то спляшет. И все считали младшего, Юркаби, почему-то “дурачком”. Так и звали его: ухмах Юркаби, что значит — дурачок Юркаби.

Однажды поехали братья в дальний лес рубить дрова на зиму. Мать положила им в лыковую суму хлеба да соли да разных припасов для варева.

Приехали братья в лес и принялись за работу: дуб за дубом срубают, раскалывают да в кучу кладут, работают прям как богатыри.

День прошел и не заметили, уже и вечер наступает.

Бросили братья работу, принялись готовить еду, хватились — а огня-то и нет: позабыли взять с собой! И туда и сюда смотрят, и там и сям ищут — нигде нет огня. Не могут найти! Думали они, думали и говорят:

— Надо поискать огонь где-нибудь поблизости!

Первым пошел искать старший брат, Юхаби.

Долго он шел. Увидел высокий-превысокий дуб. Влез Юхаби на вершину дуба, стал озираться кругом. Видит: далеко-далеко впереди, там, где заря пробуждается да с солнцем целуется, маленький огонек светится. Спустился Юхаби с дуба и пошел в ту сторону. Долго он шел. Наконец пришел на лесную полянку. На полянке огонек горит, а у огня старик сидит — сам с кулачок, борода — с целую сажень. Юхаби просит:

— Дед, дай огня!

Старик на него взглянул и говорит:

— Сказку расскажи, песенку спой да попляши, тогда и огня дам.

Юхаби отвечает:

— Ни сказки сказывать, ни песенки петь, ни пляски-игры вести я не умею, и некогда мне на все это время тратить.

— Коли так, нет для тебя огня! Да и гореть он у тебя не будет!  — сказал старик и скрылся из глаз.

Опустил голову Юхаби и вернулся ни с чем.

— Ты теперь ступай! — говорит он среднему брату.

Встал Юскаби и пошел. Дошел до высокого дуба, влез на вершину и увидел, как впереди, где заря пробуждается да с солнцем целуется, огонек горит.

Спустился Юскаби с дерева, пошел. Пришел на полянку, а там старик сидит — сам с кулачок, борода — с целую сажень. Стал он просить у старика огня. Старик говорит:

— Расскажи сказку, спой песенку да попляши, тогда и дам.

Юскаби ему в ответ:

— Ни сказывать, ни петь, ни плясать я не умею. Не учили меня, да и некогда мне на сказки, да на пляски, да на песни время тратить!

— Коли так, нет для тебя огня! Да и гореть он у тебя не будет! — промолвил старик и скрылся из глаз.

Опустил голову Юскаби и вернулся ни с чем.

— Пусть младший идет!

Пришлось идти “дурачку” Юркаби.

— Ну, братцы, прощайте! Родные мои, будьте здоровы! Сердечные мои, будьте живы! — сказал он и пошел по тропке.

Шел-шел, пришел к высокому-превысокому дубу. Поднялся Юркаби на вершину дуба и увидел вдали, там, где заря пробуждается, огонек блестит.

Обрадовался Юркаби, пошел скорее на огонек. Шел он, шел — и вышел на лесную полянку. На полянке перед костром старик сидит, сам — с кулачок, а борода — с целую сажень.

Юркаби с ним здоровается, сладкие речи ему говорит:

— Как живешь-можешь, дедушка? Будь же ты жив да здоров еще сто годков!

Говорит ему в ответ старик:

— Живу, дитятко мое, пока можется! Куда, скажи, путь держишь, чего ищешь, голубь мой ясный?

— Чего ищу? Да вот какое мое дело, дедушка. Мы, три брата, в лесу работали, целый день трудились, гору дров нарубили. Вечер наступил — хотели было ужин сварить, да огня не оказалось — дома позабыли. Вот и пришел к тебе за огоньком.

Выслушал старик и говорит:

— А ну, покажи, как ты пляшешь, как поешь и как сказки сказываешь, тогда с огоньком уйдешь.

— Плясать и петь так хорошо как вы уважаемый, я возможно не умею, — говорит Юркаби, — а вот сказку расскажу хорошую. Только уговор такой: когда я буду говорить, ты — молчок, не перебивай меня. Если хоть одно слово против молвишь, дашь мне сто рублей и огня-пламени!

Старик кивнул головой, бороду погладил — согласился.

Стал Юркаби рассказывать сказку:

— Сел я однажды верхом на пегашку-кобылу, за пояс заткнул топорик и поехал в лес. Много ли, мало ли проехал, обернулся, смотрю — нет у моей кобылы задних ног, отрубил их топорик, и еду я только на передних. Слышишь, дедушка, так ли это было?

— Слышу, сынок, слышу! Так было, дитятко, так! — отвечает старик.

— Повернул я лошадку, — продолжал Юркаби, — и поскакал искать ее задние ноги. Скачу-скачу и вдруг вижу — задние ноги моей кобылки гуляют в каком-то табуне. Поймал я их и прибил дубовыми гвоздями к тому месту, где им быть положено. Потому снова сел верхом и поехал.

Много ли, мало ли проехал — оглянулся назад и вижу: от дубового гвоздя в лошадке росток пророс да как начал расти, как начал расти! До самых небес поднялся! Недолго думая, полез я на этот дуб, добрался до самой вершины.

Смотрю — как раз дверь в небо настежь раскрыта. Сердце у меня забилось, взыграло! Вхожу я на небо. Вижу — идет дорога, гладкая, как река. Пошел я по этой дороге. Смотрю и вижу — посреди неба растет красное дерево. А на дереве том сидит золотая птичка.

На груди у нее ожерелье сверкает, в ушах горят серьги, на руках — браслеты, на ногах — башмаки, кораллами расшитые, хвост этой птички сияет и блещет, открытые губки улыбаются, глазки искрятся. «Ну, — думаю, — больно хороша эта птичка! Вот бы ее поймать!» Протянул я к ней руки, а птичка вспорхнула и пропала. Темно стало, как под землей.

Пошел я обратно, а дороги-то не видно, и следов нет. «Где же, — думаю, — та дверь в небо, через которую я вошел? Как мне ее найти?»

Тут как раз вылетела золотая птичка и своими крыльями осветила все небо. Вижу — стою я прямо у двери, через которую на небо попал. Глянул вниз — а моей кобылы нет, ушла она. «Эх, — думаю, — что же мне делать? Как на землю спуститься?»

В это время поднялась сильная буря, взвился вихрь к небесам, и подбросило к моим ногам целую охапку соломы. Из той соломы я свил себе веревку. Один конец привязал к краю неба, а другой бросил вниз и стал по веревке спускаться на землю.

Долго я спускался. Наконец добрался до конца веревки и вижу: не достает до земли. Если броситься вниз — разобьешься до смерти. Повис я на ней. Ветром-бурей меня и качало, и бросало, и повертывало туда и сюда! Наконец веревка моя порвалась. А меня подхватил ветер и бросил в огромное море. Там в море водяные навоз возят. Там, дедушка, гляжу, запрягли тебя и послали меня навоз на тебе возить.

Не стерпел старик и крикнул:

— Что ты выдумываешь? Да я там никогда и не был!

А Юркаби и говорит ему:

— А если не был, то следует получить с тебя сто рублей да огонь-пламя! Ведь таков наш уговор!

Нечего делать, отдал дед Юркаби сто рублей и огонек дал, чтобы костер развести.

Вернулся Юркаби к братьям, принес им и деньги и огонь.

Развели они костер, стали кашу варить.

Сказка на том берегу — я на этом.”

Р.S. Кстати, возможно многие не знают, что в Чувашии существует: Болгаро-Чувашский Тарханат / Пăлхар-Чăваш Турханлăхĕ (аналог Дворянского Собрания), где имеет честь состоять и автор канала.

Сказка чагга

Раньше у людей не было огня. Они вынуждены были есть мясо и бананы сырыми, как павианы.

Однажды, как всегда, дети погнали скот на пастбища и взяли с собой сырую пищу. Там они вырезали себе стрелы и стали играть. Один мальчик положил стрелу на кусок дерева кихомбо, которое там лежало, и начал крутить стрелу в руках. Стрела нагрелась, и мальчик крикнул товарищам:

—   Кто хочет потрогать?

Дети подошли, и он прикоснулся к ним нагревшейся стрелой. Дети вскрикнули и разбежались. А мальчик стал вертеть стрелу еще сильнее, чтобы она нагрелась еще больше, а потом снова дотронулся до детей. Тогда и они стали помогать ему и предложили:

—   Давайте нагреем еще сильнее.

Они снова начали вертеть стрелу — тогда появился дым. Клочок сухой травы, лежащей внизу, начал тлеть. Дети принесли еще травы, чтобы увидеть больше дыма и повеселиться. И в то время как они стояли и смотрели, вверх взметнулось пламя — пшш… пых! Оно осветило и поглотило траву, стало расти и уничтожило кустарник и все время гудело и трещало: во-во-во-во-во, будто проносилась буря.
Люди со всей округи сбежались сюда, смотрели на пламя и говорили:

—   А где же те,  кто послал нам это чудо? Потом они отыскали детей и закричали:

—   Откуда вы взяли это чудо?!

Взрослые были очень рассержены, и дети испугались. Но они все-таки взяли свои деревяшки и показали, как их вертели. И тогда снова вспыхнуло пламя. Взрослые закричали:

—   Что вы наделали! То, что вы придумали, уничтожит всю нашу траву и деревья!
О том, что огонь может сослужить и добрую службу, взрослые узнали, когда дети стали искать на месте пожарища принесенную на пастбище пищу. Дети сказали:
—   Подите-ка сюда, взгляните: всю нашу еду уничтожил Вово! — Они назвали огонь Вово потому, что когда он горел, то гудел:  во-во-во-во.

Однако, когда дети, проголодавшись, все же попробовали бананы, то обнаружили, что они стали намного мягче и слаще, чем были. Они снова развели небольшой огонь и положили в него бананы — и снова нашли, что бананы стали вкуснее.
И тогда все люди понесли Вово домой и стали печь на нем свою еду.
Однажды к ним пришел незнакомец, отведал их еды и спросил:

—   Как вы это готовите?
Тогда ему показали огонь. Незнакомец пошел домой и взял козу, чтобы обменять ее на огонь. Он повстречал другого человека, и тот спросил его:

—   Куда это ты идешь с козой? А незнакомец ответил:

—   Я иду к Вово и возьму у него для себя немного огня.

Вот так и пришло много людей. Они купили огонь и разнесли его по всей земле. И они научились добывать огонь из кусков дерева трением. Мягкое дерево они назвали кипонгоро, а другое — овито. Эти две деревяшки они стали держать наготове на полу хижины и говорили:

— Это на случай, когда наступит долгая ночь и все люди будут спать, так что никто не сможет достать огня у соседа.