Как нашли врезку в нефтепровод

Одним из главных вопросов при эксплуатации трубопроводов является обеспечение промышленной и экологической безопасности. Нарушение целостности трубопроводной системы чревато объемными выбросами перекачиваемого продукта в окружающую среду.

В российских условиях обеспечение безопасности трубопроводного транспорта приобретает своеобразный оттенок. Факторами, определяющими это, является не только обширная сеть и протяженность действующих трубопроводов, но и масштабные несанкционированные врезки.

Сегодня существует две категории методов обнаружения утечек из трубопроводов: методы постоянного и периодического контроля.

Методы постоянного контроля:

1. Сравнение расходов позволяет учитывать объем перекаченной среды в начальной и конечной точке системы.
2. Метод снижения давления с фиксированной или скользящей установкой заключается в фиксации перепадов давления на различных промежутках трубопровода. Рассчитанные программным способом давления сопоставляются с фактическими показаниями датчиков. При обнаружении несоответствия происходит оповещение о предполагаемой утечке или незаконной врезке.
3. Метод линейного баланса основан на постоянстве перекачиваемого объема в начальной и конечной точках при установившемся режиме транспортировки.
4. Метод акустической эмиссии позволяет с помощью пьезоэлектрических элементов, располагающихся на трубопроводе, регистрировать нарушения целостности системы и утечки.
5. Корреляционный метод основан на применении датчиков, измеряющих виброакустический сигнал, создаваемый утечкой.
6. Сравнение изменения скорости расходов в начальной и конечной точках участка трубопровода.
7. Метод отрицательных ударных волн позволяет зафиксировать утечку за счет изменения фронта волны давления. Вероятное место утечки продукта определяется по временному интервалу прохождения фронта волны.
8. Метод ударных волн Жуковского предполагает замер давлений в конечной точке трубопровода. Скорость распространения ударной волны позволяет определить место утечки.
9. Метод гидравлической локации основан на аналитических данных гидравлических показателей участков трубопровода.
10. Модифицированный метод гидравлической локации предусматривает установку датчиков давления в определенных местах трубопровода. Изменения гидравлического уклона во времени на данном участке трубопровода также позволяют фиксировать утечки.
11. Модифицированный метод материального баланса основан на фиксации давления и расхода перекачиваемой среды в конце участка трубопровода. Измеренные показатели сравниваются с изменением массы жидкости на участке. Имеющиеся расхождения позволяют говорить о наличии утечек.

Методы периодического контроля:

1. Радиолокационный метод позволяет фиксировать утечки за счет радиоактивного излучения, возникающего при попадании транспортируемой среды в грунт.
2. Тепловой метод основан на перепаде температур, возникающих при вытекании транспортируемой среды в окружающую среду. Для этого применяют тепловизоры, устанавливаемые в специальных лабораториях.
3. Визуальный метод заключается в непосредственном обходе трасс трубопровода и фиксации вероятных мест утечек по внешним признакам.
4. Ультразвуковой. При утечке продукта возникают ультразвуковые волны, которые подлежат регистрации.
5. Лазерный газоаналитический метод базируется на способности газов, содержащих углеводороды, поглощать энергию источника инфракрасного излучения.
6. Метод обработки кривой падения давления. Данный метод заключается в поднятии давления в трубопроводе до значения, при котором вся система оказывается заполненной транспортируемой жидкостью. После этого отслеживают изменение давления, падение которого укажет на наличие утечки.
7. Метод перепада давления заключается в разделении участка трубопровода на две части зондом, по обе стороны которого производят замер перепада давления.
8. Анализ статистического давления производят при гидравлическом испытании трубопровода. Для этого производят замер измерения скорости падения давления на участке трубопровода между двух отключающих устройств. Дистанционно отслеживаемый перепад давления показывает вероятные места утечек из трубопровода.
9. Акустический метод позволяет определять утечки за счет регистрации акустических сигналов, возникающих при истечении перекачиваемого продукта из трубопровода.
10. Метод трассирующих газов основан на анализе утечек газоанализаторами, регистрирующими качественный и количественный состав содержащихся в продукте газов.
11. Метод дифференциального давления производят на отключенном участке трубопровода. Далее осуществляют мониторинг изменения перепада давлений на двух соседних участках.
12. Магнитный. Для его проведения применяют дефектоскопы с феррозондовыми и индукционными датчиками.
13. Метод вихревых токов подразумевает применение вихретокового преобразователя, который помещается в трубопровод. Преобразователь создает магнитное поле, а регистратор фиксирует его параметры.
14. Комбинированный электромагнитный метод базируется на намагничивании стенок трубопровода. Имеющиеся повреждения трубопровода будут изменять коэффициент магнитной проницаемости.

Все существующие методы контроля герметичности трубопроводных систем можно разделить на три категории в зависимости от их воздействия на бесперебойную транспортировку перекачиваемого продукта:

1. Методы, исключающие изменение течения технологического режима перекачки.
2. Методы, подразумевающие под собой изменение технологического режима перекачки, заключающееся в снижении объемов перекачиваемого продукта.
3. Методы, заключающиеся в полной остановке трубопровода для осуществления процедуры поиска мест утечек и несанкционированных врезок.

Вам понравилась статья? Не хотите пропускать новые? Тогда подпишитесь на RSS или получайте новые статьи мгновенно на электронную почту

УДК 343.7 DOI 10.25724/VAMVD.KVWX

ББК 67.408.12

В. А. Шепель

НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЕ «ВРЕЗКИ» В НЕФТЕПРОДУКТОПРОВОДЫ:

ПОНЯТИЕ, ВИДЫ, КВАЛИФИКАЦИЯ, СПОСОБЫ ОБНАРУЖЕНИЯ

В статье рассматривается проблематика, связанная с выявлением и противодействием хищениям нефтепродуктов, совершаемым на трубопроводном транспорте путем выполнения несанкционированных «врезок»; анализируются причины распространенности данного вида хищений; предлагается авторский вариант уточнения понятия «врезка»; проводится анализ оснований существующего в научной литературе деления несанкционированных «врезок» на «квалифицированные» и «неквалифицированные»; рассматриваются особенности квалификации описываемого вида хищений и проблемные моменты, связанные с применением норм уголовного права; описываются некоторые способы и методики обнаружения несанкционированных «врезок» в нефтепродуктопроводы, а также возможные направления совершенствования данной деятельности.

Ключевые слова: транспортировка нефтепродуктов, хищение нефтепродуктов, врезка, противодействие, выявление.

V. A. Shepel

UNAUTHORIZED “TAPS” INTO OIL PIPELINES:

CONCEPT, TYPES, QUALIFICATIONS, METHODS OF DETECTION

The article discusses issues related to identifying and countering the theft of petroleum products committed by pipeline transport by executing unauthorized “taps”, analyzes the reasons for the prevalence of this type of theft; the author’s option of defining the term “insert”; the analysis of the reasons existing in the scientific literature division unauthorized “taps” on a “qualified” and “unqualified”; considers the peculiarities of qualification of the described species of theft, and problematic aspects related to the application of criminal law; some methods and techniques of detection of unauthorized “tie-ins” in oil pipelines, as well as possible directions of improvement of this activity are described.

Key words: transportation of petroleum products, theft of petroleum products, tie-in, counteraction, detection.

Хищения нефтепродуктов из магистральных и технологических нефтепродуктопроводов путем выполнения несанкционированных «врезок» представляют собой значимую проблему для организаций, осуществляющих хранение и транспортировку нефтепродуктов. Преступников прежде всего привлекает перспектива последующей гарантированной реализации похищенных нефтепродуктов либо возможность их непосредственного использования, а также возможность совершать хищения на регулярной основе (как вид незаконного «бизнеса», приносящего систематический доход).

В чем же причина распространенности хищений, совершаемых путем выполнения несанкционированных «врезок» (здесь и далее термин «врезка», употребляемый в кавычках, обозначает

присоединенное к корпусу нефтепровода, нефте-продуктопровода или иному хранилищу приспособление (устройство), предназначенное для контролируемого слива нефти (нефтепродуктов) с целью их последующего хищения; без кавычек — процесс) в нефтепродуктопроводы?

Распространенность хищений, совершаемых путем выполнения несанкционированных «врезок» в нефтепродуктопроводы, обусловлена сразу несколькими весьма специфическими факторами.

1. Система трубопроводного транспорта, в которую входит функционирующая сегодня в России сеть магистральных трубопроводов, включает в себя головные и промежуточные производственные перекачивающие станции, наливные, аварийно-восстановительные и конечные пункты. Она

имеет значительную протяженность — 250 тыс. км, 53 тыс. км из которых приходится на нефтепроводы и 17 тыс. км на нефтепродуктопроводы [1]. Осуществление эффективной охраны данной транспортной системы представляет большую проблему и требует огромных затрат.

2. Наряду с магистральными нефтепродукто-проводами существует система локальных технологических трубопроводов, расположенных на территориях нефтеперерабатывающих предприятий и организаций, осуществляющих хранение и транспортировку нефтепродуктов, а также промысловые трубопроводы, расположенные на местах добычи нефти. Их охрана осуществляется различными способами и организациями, а методики, используемые для выявления и обнаружения «врезок» на магистральных нефтепродуктопрово-дах, не всегда применимы к технологическим трубопроводам.

3. Качественно выполненные несанкционированные «врезка» или «отвод», как правило, хорошо маскируются для дальнейшего многократного использования, что существенно осложняет их поиск и обнаружение.

4. Сегодня применяется большое количество методов, позволяющих обнаружить несанкционированные «врезки» в магистральные трубопроводы. Они основаны на различных физических и химических процессах и явлениях, среди которых можно выделить: анализ понижения и перепада давления (зондовый), сравнения потерь (расходов) нефтепродуктов, ультразвуковой (зондовый), лазерный газоаналитический, комбинированный электромагнитный, акустическую эмиссию и др. Однако ни один из них не дает гарантированного результата при поиске места выполнения несанкционированных «врезок».

5. Зачастую, учитывая потенциальную возможность возникновения аварии на трубопроводе, «врезку» просто демонтируют в ходе ремонтно-восстановительных работ. Это делает невозможным установление лиц, причастных к выполнению врезки и (или) хищению нефтепродуктов, а также затрудняет проведение оперативно-разыскных мероприятий и следственных действий.

Существуют и проблемы, связанные с терминологией, которая применяется как в ходе осуществления правоприменительной деятельности, так и в профессиональной — в сфере нормативного регулирования нефтепродуктообеспечения. На наш взгляд, она требует уточнения. Так, сам термин «врезка» и контекст его использования при описании хищений нефтепродуктов, совершаемых

в процессе их хранения и транспортировки, используется для обозначения различных предметов и процессов, что приводит к путанице.

Словарь русского языка С. И. Ожегова определяет слово «врезка» как существительное, происходящее от глагола «врезать», используемого в контексте «что во что», «вставить в вырезанное место», например «замок в дверь» [2]. В данном контексте врезка — это предмет (устройство), которое куда-либо вставляют, врезают (например, в трубопровод или иное хранилище).

В Толковом словаре русского языка В. И. Даля нет существительного «врезка», но есть глагол «врезать» в контексте «вделывать врезая», «прирезывать и вставлять» [3]. В этом случае определение идет через действие и врезка — процесс «вделывания», «прирезывания» какого-либо предмета (например, устройства, предназначенного для контролируемого слива нефтепродуктов, в корпус трубопровода или иного хранилища).

Использование корректной терминологии имеет большое значение при подготовке процессуальных и иных документов. Часто термин «врезка» (без кавычек) используют как для обозначения отверстий в трубопроводе (обычно технологическом) или ином хранилище, не снабженных дополнительными приспособлениями, так и самих приспособлений для контролируемого слива нефтепродуктов, снабженных запорной арматурой и насосным оборудованием, а также дополнительных магистралей — «отводов», «шлейфов», присоединенных к основному трубопроводу. Этим же термином (без кавычек) обозначают процесс непосредственного присоединения к трубопроводу (который может носить санкционированный характер). Например, при устройстве объектов нефтяной и газовой промышленности выполняется врезка под давлением в действующие магистральные и промысловые трубопроводы [4].

На наш взгляд, при описании способа совершения хищения путем выполнения врезки в нефте-продуктопровод необходимо различать саму деятельность и ее результат. Так, описание действий похитителей по размещению устройства («врезки»), предназначенного для контролируемого слива нефтепродуктов, на корпусе нефтепродуктопрово-да включает в себя описание нарушения целостности корпуса нефтепродуктопровода путем выполнения отверстия при помощи приспособления для сверления (резки) металла и закрепления этого устройства на корпусе трубопровода для дальнейшего присоединения к нему шлангов, дополнительных магистралей (отводов, «шлейфов»)

или простого слива нефтепродуктов (например, при вынесении постановления о назначении экспертизы, предъявлении обвинения, составлении обвинительного заключения). Процесс нарушения целостности корпуса трубопровода, используемый в контексте «врезаться», в процессуальных документах тоже обозначают словом «врезка». Однако и само устройство, используемое для контролируемого слива нефтепродуктов (а иногда и просто отверстие в корпусе трубопровода), тоже обозначают термином «врезка» (без кавычек). Это приводит к усложнению понимания того, о чем идет речь: об описании способа действий по подготовке к изъятию нефтепродуктов или обозначении самого устройства — «врезки».

Считаем, что врезкой можно назвать только сам процесс выполнения отверстия в корпусе трубопровода или иного хранилища, а последующее закрепление в нем специального приспособления — «врезки» на корпусе трубопровода, предназначенного для контролируемого слива нефти (нефтепродуктов), уже нельзя описать как врезку. Это уже другой вид деятельности, который больше относится к монтажу, креплению и т. п. Кроме описания преступной деятельности, термины «врезка» и «отвод» используют, обозначая различные санкционированные технологические операции или устройства [5].

Во многих нормативных документах, связанных со сферой нефтепродуктообеспечения, слово «врезка» используется как отглагольное существительное, и зачастую без кавычек. Например, «Методика расчета ущерба от криминальных врезок в нефтепродуктопроводы. РД 153-39.4-060-00» определяет несанкционированную врезку, используя совместно с этим словом прилагательное «криминальная»: «Криминальная врезка — действия (и их результат) криминального характера, связанные с незаконным проникновением во внутреннюю полость магистрального или технологических нефтепродуктопроводов с целью хищения содержащегося в них топлива» [6].

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 используется термин «врезка» (без кавычек) в контексте «совершения кражи нефти, нефтепродуктов и газа из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода путем врезок в трубопроводы» [7].

Таким образом, получается, что термином «врезка» в подобных документах обозначают одновременно и действия, и результат этих действий.

Сложно согласиться и с таким описанием врезки, как «проникновение во внутреннюю полость маги-

стрального или технологических нефтепродукто-проводов». Похитители не проникают во внутреннюю полость хранилища, а нарушают его целостность путем воздействия на материал корпуса хранилища.

Если анализировать описание хищений нефтепродуктов, содержащееся в нормах уголовного права, то в п. «б» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) хищение данного имущества определяется без использования термина «врезка» и сами действия по его незаконному изъятию никак не обозначаются. Речь в нормах статьи идет о краже, совершенной «из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода», но термин «врезка» не используется, хотя он обозначает наиболее распространенный способ проникновения и получения доступа к содержимому перечисленных видов трубопроводов. Таким образом, в соответствии с данными нормами можно квалифицировать действия как лиц, выполнивших врезку в корпус трубопровода (хранилища) устройства для контролируемого слива нефтепродуктов, так и лиц, которые воспользовались этим устройством для хищения.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 указано, что «если в ходе совершения кражи нефти, нефтепродуктов и газа из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода путем врезок в трубопроводы происходит их разрушение, повреждение или приведение в негодное для эксплуатации состояние, а также технологически связанных с ними объектов, сооружений, средств связи, автоматики, сигнализации, которые повлекли или могли повлечь нарушение их нормальной работы, то содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом «б» части 3 статьи 158 и статьи 215.3 УК РФ» [7]. Однако тогда остаются вопросы, связанные с деяниями, которые могут быть квалифицированы только по ст. 215.3 УК РФ.

Статья 215.3 УК РФ носит очень неоднозначный характер, и ее нормы в контексте краж нефтепродуктов могут быть применены, возможно, лишь при квалификации деятельности по подготовке к их хищению путем несанкционированных врезок в объекты трубопроводного транспорта (нефтепроводы, нефтепродуктопроводы, газопроводы), учитывая указание на описанные в нормах статьи «корыстные побуждения» и отсутствие описания самих действий. Хотя в нормах ст. 215.3 УК РФ речь идет о самовольном подключении к нефтепроводам, нефтепродуктопроводам и газопроводам

и термин «врезка» в ней не используется. В первой и второй частях подключение никак не описывается, говорится лишь о признаках самовольности. Видимо, подразумеваются ситуации, связанные с подключением к названным объектам через различные штатные технологические устройства и узлы (краны, клапаны, штуцеры, пробоотборники, задвижки и т. д.). Далее, во второй части, законодатель обособляет квалификацию действий при присоединении к такому объекту, как магистральные трубопроводы, а в третьей части описывает непосредственные действия — «разрушение, повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние нефтепроводов, нефтепродуктопроводов, газопроводов, а также технологически связанных с ними объектов, сооружений, средств связи, автоматики, сигнализации, которые повлекли или могли повлечь нарушение их нормальной работы и были совершены из корыстных или хулиганских побуждений».

Попадает ли подготовка к совершению хищения путем установки «врезки» под данное описание? Безусловно, да. Однако зачем объединять «разрушение, повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние», «корыстные» и «хулиганские» побуждения? Повреждение трубопровода при выполнении врезки уже делает данный объект непригодным для эксплуатации, требуя остановки прокачки продукта и выполнения ремонтно-восстановительных работ, а выполнение ее («врезки») из хулиганских побуждений — нонсенс. При выполнении самовольного подключения путем несанкционированной врезки повреждение трубопровода происходит всегда. Зачем такая сложная юридическая конструкция норм статьи и почему не описывается самый распространенный способ повреждения трубопроводов «из корыстных побуждений» — выполнение врезки, которая носит несанкционированный характер и является незаконным подключением? Ответа на эти вопросы ни законодатель, ни Пленум Верховного Суда Российской Федерации пока не дали.

Кроме того, практически все хищения нефтепродуктов при помощи «врезок» совершаются группой лиц по предварительному сговору, с распределением ролей в зависимости от наличия знаний и навыков. А с учетом продолжаемого характера преступной деятельности существует и устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (организованная группа). Тогда действия

лиц, совершающих хищения нефтепродуктов, можно всегда квалифицировать в соответствии с п. «а» ч. 4 рассматриваемой статьи. Однако такого признака, как совершение преступления организованной группой, в нормах статьи нет. Возможно, законодатель хотел охватить деятельность лиц, которые совершают только врезку (выполняя техническую часть по монтажу устройства для контролируемого слива нефтепродуктов), не участвуя в дальнейшем хищении? Видится, что такую ситуацию очень сложно представить на практике. Лицо, непосредственно выполняющее врезку, обязательно входит в состав организованной группы, участвуя в ее преступной деятельности, осознавая свою роль и характер выполняемых действий, получая за свою работу вознаграждение.

На наш взгляд, включение в текст ст. 158 и 215.3 УК РФ такого квалифицирующего признака, как выполнение «врезки», могло бы снять часть обозначенных ранее вопросов.

Далее необходимо рассмотреть основные разновидности «врезок», используемых для хищения нефтепродуктов. Предлагается следующая классификация «врезок», как несанкционированно выполненных отверстий и установленных (закрепленных) в них приспособлений для контролируемого слива нефтепродуктов, в зависимости от типа их исполнения:

1. «Врезка», представляющая собой отверстие в корпусе трубопровода или иного хранилища, выполненное при помощи инструментов для сверления или резки металла. Чаще всего выполняется в технологических трубопроводах с низким давлением прокачки и забивается чопом из древесины или резины, предназначенным для предотвращения разлива нефтепродуктов, приводящего к обнаружению места выполнения «врезки».

2. «Врезка», представляющая собой полую трубку, закрепленную непосредственно в отверстии, выполненном в корпусе трубопровода или иного хранилища, не снабженную запорной арматурой. В зависимости от материала, из которого изготовлена данная трубка, ток нефтепродуктов из нее перекрывается различными способами (пережим, перетяжка, забивка чопом и т. д.).

3. «Врезка», представляющая собой приспособление, монтируемое непосредственно на отверстие в корпусе трубопровода или иного хранилища, снабженное специальной запорной арматурой (например, шаровым краном), предназначенное для контролируемого слива нефтепродуктов, который осуществляется локально — в месте нахожде-

ния самой «врезки». Такие «врезки» уже, как правило, выполняются в местах, затрудняющих их обнаружение, и маскируются в зависимости от типа хранилища и способа его залегания.

4. «Отвод» — это «врезка», представляющая собой приспособление, монтируемое непосредственно на отверстие в корпусе трубопровода или иного хранилища, снабженное специальной запорной арматурой и дополнительным отводом (магистралью), предназначенное для систематического контролируемого слива нефтепродуктов, который осуществляется удаленно от места непосредственного присоединения к трубопроводу или иному хранилищу. Наиболее «трудоемкий» в исполнении и сложный в обнаружении тип «врезки», имеющий, как правило, подземное залегание несанкционированной магистрали — «отвод». Этот тип «врезок» наиболее сложен в обнаружении, так как позволяет совершать хищения, не приближаясь непосредственно к самому трубопроводу.

В научных кругах получило распространение деление врезок на «неквалифицированные» и «квалифицированные» (в зависимости от снабжения запорной арматурой, насосным или иным дополнительным оборудованием). Однако, на наш взгляд, данная классификация также требует уточнения. Нам видится, что для любой несанкционированной «врезки» нужна достаточна «квалификация» лица, ее выполняющего. Это вопрос его личной безопасности. Принимая во внимание, что давление в магистральном нефтепродукто-проводе неодинаково, например, при прокачке дизельного топлива по трубопроводу диаметром около 500 мм и протяженностью около 100 км оно может составлять свыше 50 атм. (на выходе перекачивающей станции) и около 2—4 атм. на конечном участке трубопровода. Знание похитителями этих особенностей при определении места выполнения несанкционированной «врезки» может свидетельствовать о профессиональной осведомленности или наличии источника этой осведомленности, а также навыках выполнения «врезки» в трубопровод, что может стать основой для выдвижения оперативных и следственных версий, которые остро нужны, особенно на первоначальном этапе расследования хищений нефтепродуктов. С позиций уголовного права деление «врезок» на «квалифицированные» и «неквалифицированные» тоже может привести к ненужной путанице.

Создание справочника, в котором будут представлены основные виды «врезок» по типу подключения и наличию дополнительного оборудования, предназначенного для контролируемого слива

нефтепродуктов, может существенно помочь как сотрудникам служб безопасности объектов нефте-продуктообеспечения, так и сотрудникам правоохранительных органов, выявляющих и расследующих преступления данной направленности. Помимо визуального воспроизведения внешнего вида «врезки» подобный справочник может содержать описание узлов и деталей трубопровода, составляющих частей «врезки», перечень оборудования, необходимого для ее выполнения, и другую информацию, что позволит унифицировать описательную часть протоколов следственных действий и облегчит процесс построения версий.

Первичную информацию о «квалификации» лица, выполнившего «врезку», можно получить путем визуального осмотра самой «врезки», что происходит в рамках проведения следственных действий.

Чаще всего именно осмотр места происшествия, проводимый до возбуждения уголовного дела, в ходе которого обследуется «врезка», является источником криминалистически значимой информации. Считаем, что следователь не должен ограничиваться лишь фиксацией обстановки места обнаружения «врезки». В протоколе осмотра должно быть четко обозначено место выполнения «врезки» в трубопровод (это можно достоверно узнать, изучив проектную документацию объекта у сотрудников службы безопасности объекта нефте-продуктообеспечения, представителей ремонтно-восстановительных служб и т. д.). Полученная информация должна стать основой для определения направлений проведения оперативно-разыскных мероприятий.

Тип «врезки», используемое при ее выполнении оборудование, тип запорной арматуры, материалы, из которых выполнен «отвод», и его протяженность, типы и способы соединения узлов и деталей — все это может указывать на криминальную «квалифицированность» похитителей, наличие у них профессионального опыта, нацеленность на систематическое совершение противоправного изъятия нефтепродуктов и др.

Можно говорить о том, что хищение нефтепродуктов является «профессиональным» видом преступной деятельности, требующим специальных познаний и навыков — «квалификации» и «специализации».

Особенностью хищений нефтепродуктов, совершаемых путем выполнения «врезок» в трубопроводы, является совершение их группой лиц с распределением ролей. Лица, которые непосредственно выполняют врезку в трубопровод,

зачастую имеют (имели) профессию, связанную с термообработкой (резкой, варкой) металлов. Об этом может свидетельствовать качество выполнения обнаруженной «врезки». Данную информацию можно использовать для выдвижения версий и сужения круга лиц, которые потенциально могли быть причастны к осуществлению данной противоправной деятельности.

Какие же объекты нефтепродуктообеспечения становятся целью преступников?

Магистральные нефтепроводы — это инженерные сооружения, состоящие из подземных, подводных, наземных и надземных трубопроводов и связанных с ними насосных станций, хранилищ нефти и других технологических объектов, обеспечивающих транспортировку, приемку, сдачу нефти потребителям или перевалку на другой вид транспорта [5].

Магистральные нефтепродуктопроводы — это трубопроводы с избыточным давлением до 10 МПа с комплексом подземных, надземных и подводных сооружений, предназначенные для транспортировки подготовленных в соответствии с требованиями государственных стандартов, технических условий и других нормативно-технических документов нефтепродуктов от пунктов приемки до пунктов сдачи, технологического хранения или перевалки (передачи) на другой вид транспорта [5].

К технологическим трубопроводам рекомендуется относить трубопроводы в пределах промышленных предприятий, по которым транспортируются сырье, полуфабрикаты и готовые продукты, пар, вода, топливо, реагенты и другие вещества, обеспечивающие ведение технологических процессов и эксплуатацию оборудования, а также межзаводские трубопроводы, находящиеся на балансе предприятия [5].

Перечисленные объекты относятся к объектам повышенной опасности. Именно поэтому еще одной проблемой, связанной с несанкционированными «врезками», помимо экономической составляющей хищений, безусловно, причиняющих материальный ущерб собственникам нефти и нефтепродуктов, является реальная возможность возникновения экологических и техногенных угроз, вызванных повреждениями трубопровода в результате подобных действий. Разливы нефтепродуктов, вызванные несанкционированными «врезками», могут быть опасны для жизни людей, и не только из-за угрозы пожара.

Например, легкое отравление парами бензина может наступить после 5—10 мин пребывания человека в атмосфере с концентрацией паров бен-

зина в пределах от 900 до 3 612 мг/куб. м. При этом появляются головная боль, головокружение, сердцебиение, слабость, психическое возбуждение, беспричинная вялость, легкие подергивания мышц, дрожание вытянутых рук, мышечные судороги. При непродолжительном вдыхании воздуха с концентрацией паров бензина от 5 000 до 10 000 мг/куб. м уже через несколько минут появляются головная боль, неприятные ощущения в горле, кашель, раздражение слизистых оболочек носа, глаз. Первые признаки острого отравления парами бензина — понижение температуры тела, замедление пульса и другие симптомы. При концентрации паров бензина в воздухе свыше 2,2 % (30 г/куб. м) после 10—12 вдохов человек отравляется, теряет сознание, свыше 3 % (40 г/куб. м) происходит молниеносное отравление (2—3 вдоха) — быстрая потеря сознания и смерть [8].

Есть еще и другая часть экономической составляющей потенциального разлива нефти и нефтепродуктов в результате нарушения целостности хранилищ нефтепродуктов из-за «врезки». Она проявляется в наступлении ответственности владельца хранилища (трубопровода) за вред, причиненный окружающей среде в результате разлива нефтепродуктов.

Весьма дискуссионной по этому поводу представляется позиция Верховного Суда Российской Федерации: «…в силу статьи 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, независимо от наличия вины, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы (пункт 1 статьи 1079 ГК РФ)». В связи с этим, например, владелец нефтепровода отвечает за вред, причиненный окружающей среде, «вследствие осуществления третьими лицами незаконной врезки в нефтепровод» [9].

Нефтепроводы и нефтепродуктопроводы (т. е. источники повышенной опасности) не выбывают из владения собственника и должны быть обеспечены надлежащей охраной, а значит, и ущерб от врезки нельзя исчислять только объемами и стоимостью похищенных нефтепродуктов.

Присоединяемся к мнению М. В. Пономарева, который пишет о том, что «судам при рассмотрении дел, связанных с возмещением экологического вреда при разливах нефти и нефтепродуктов, на наш взгляд, следует рекомендовать обратить особое внимание на установление <…> наличия вины организации, осуществляющей эксплуатацию

трубопровода (или иного объекта, связанного с добычей, переработкой, хранением или транспортировкой нефти или нефтепродуктов): например, если разлив нефти на земельном участке произошел в результате несанкционированного (а значит, противоправного) подключения к магистральному трубопроводу (врезки) третьих лиц…» [10].

Ранее при квалификации кражи из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода (п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ) не учитывались расходы, связанные с устранением их повреждений [7], а они весьма значительные.

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 г. № 17 были актуализированы отдельные разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам о хищениях нефтепродуктов. Причиной стало то, что при квалификации кражи из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода (п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ) не учитывались расходы, связанные с устранением повреждений нефтепровода (нефтепродуктопровода), вызванных действиями лиц, совершающих хищение.

Новая редакция указанного постановления определила, что «если в ходе совершения кражи нефти, нефтепродуктов и газа из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода путем врезок в трубопроводы происходит их разрушение, повреждение или приведение в негодное для эксплуатации состояние, а также технологически связанных с ними объектов, сооружений, средств связи, автоматики, сигнализации, которые повлекли или могли повлечь нарушение их нормальной работы, то содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных пунктом «б» части 3 статьи 158 и статьи 215.3 УК РФ» [7].

Видимо, обоснованно Федеральным законом от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» в УК РФ была введена ст. 215.3 («Приведение в негодность нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов»), предусматривающая ответственность за разрушение, повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние нефтепроводов, нефтепродуктопроводов, а также технологически связанных с ними объектов, сооружений, средств связи, автоматики, сигнализации, которые повлекли или могли повлечь

нарушение их нормальной работы и были совершены из корыстных или хулиганских побуждений.

С другой стороны, трудно представить себе выполнение несанкционированной «врезки» только ради разрушения, повреждения или приведения иным способом в негодное для эксплуатации состояние трубопроводов, без цели совершения последующего хищения. Поэтому правоприменителю сложно, на наш взгляд, использовать ст. 215.3 УК РФ как отдельную самостоятельную норму в отрыве от ст. 158 УК РФ.

Кроме того, неоднозначным является подход к оценке самих нефтепродуктов как предмета преступного посягательства и предмета преступления. С позиций криминалистики нефтепродукты как предмет преступного посягательства представляют хорошо идентифицируемые объекты (жидкости, их следы и т. д.), имеющие отличительные признаки и характеристики. Однако с позиций уголовного права все не так однозначно. Интересна, например, точка зрения О. В. Борисовой, которая пишет: «Сомнительны попытки дифференцировать ответственность за имущественные преступления с опорой на признак предмета — конкретное имущество. Они нарушают равенство форм собственности и, как любые казуистические формулировки, влекут пробелы, трудности в квалификации, внутриотраслевые и межотраслевые коллизии» [11].

На наш взгляд, нефтепродукты как предмет преступного посягательства (конкретное имущество) обладают особыми признаками: «ликвидностью», интересуют «узкопрофессиональные» группы похитителей, могут использоваться в личных целях и т. д., в связи с этим вопрос о дифференциации ответственности за хищения нефтепродуктов по признаку предмета преступления остается открытым.

Остановимся на вопросе о способах и методах обнаружения фактов выполнения несанкционированных «врезок» в трубопроводы. По нашему мнению, термины «способы обнаружения» и «методы обнаружения» несанкционированных «врезок» в трубопроводы, встречающиеся в научной литературе и периодических информационных изданиях, нетождественны. Методы обнаружения дефектов трубопровода, к которым можно отнести и несанкционированную «врезку», основаны на различных химических и физических (оптических, магнитных, электрических и т. д.) явлениях и процессах и представляют собой, скорее, «инструментальную сторону». Под способами обнаружения несанкционированных «врезок» мы предлага-

ем понимать поисковую деятельность человека, направленную на определение места выполнения несанкционированной «врезки» с применением различных методик и методов, основанных на указанных выше явлениях и процессах.

Таким образом, все современные способы обнаружения несанкционированных врезок можно условно разделить на два вида:

1. Визуальное обнаружение при обходе трубопровода или территории, непосредственно прилегающей к нему (пешие обходы, объезды, облеты объектов трубопроводного транспорта и иных хранилищ).

2. Инструментальное обнаружение возможного наличия «врезки», утечки нефтепродуктов средствами телеметрии либо иным специальным оборудованием.

Сегодня наиболее распространенным, сравнительно дешевым и достаточно эффективным способом обнаружения несанкционированных «врезок» является метод анализа виброакустических сигналов, распространяющихся по телу трубопровода при совершении в него врезки путем высверливания отверстия [12]. Однако данный метод позволяет реагировать на врезки только в режиме реального времени и имеет ряд серьезных недостатков, снижающих эффективность поиска уже существующих несанкционированных «врезок» («отводов») [13].

На территориях, где обнаружение мест совершения хищений нефтепродуктов осложнено большой протяженностью трубопроводов или труднодоступностью, эффективным способом обнаружения может стать использование малой авиации. Могут быть задействованы авиационные отряды специального назначения Росгвардии. Например, в августе 2017 г. в ночное время суток с помощью авиационного отряда специального назначения полицейские обнаружили группу, выполнявшую «врезку» в магистральный нефтепро-дуктопровод в Ермекеевском районе (Республика Башкортостан). Полицейскими совместно с работниками службы безопасности объекта нефте-продуктообеспечения были задержаны данные лица и выявлено четыре эпизода деятельности преступной группы. Объем обнаруженных похищенных нефтепродуктов составил 20 тонн [14].

Широкое распространение в выявлении мест возможного выполнения «врезок» и следов транспортных средств, подъезжавших к охраняемым объектам, получают квадрокоптеры, позволяющие осматривать прилегающую территорию по маршруту залегания нефтепродуктопровода без привлечения сил малой авиации. Сегодня используются как штатные средства телеметрии, так и специальные зонды, применяющие различные технологии определения утечек и повреждений. По-прежнему эффективными остаются рейды, проводимые совместно со службами безопасности предприятий и объектов нефтепродуктообеспе-чения.

Эффективными мерами обнаружения и противодействия хищениям нефтепродуктов, совершаемых при помощи «врезок» в трубопроводы, на наш взгляд, должны стать:

— повсеместное применение при строительстве трубопроводов новых технологий (оптоволокно, электрические и акустические датчики, датчики давления и т. д.), позволяющих дистанционно обнаруживать нарушение их целостности;

— использование хорошо зарекомендовавших себя технических средств, позволяющих эффективно обнаруживать повреждения нефтепродукто-проводов и утечки транспортируемой продукции (зонды, квадрокоптеры вдоль линии залегания трубопроводов), создание подвижных или стационарных видеокамер в защищенных капсулах вдоль нефтепродуктопровода;

— создание карт залегания трубопроводов с зонами повышенного внимания — местами вероятного выполнения врезок и анализа возможных маршрутов следования похитителей;

— создание справочника (каталога) «врезок» исходя из их конструктивных и иных особенностей, позволяющих определить вид и количество используемого при их выполнении оборудования, возможных мест врезки, способов контроля слива нефтепродуктов при совершении хищений, возможности обнаружения дополнительных несанкционированных магистралей — «отводов», а также емкостей для накопления и временного хранения похищенных нефтепродуктов.

Комплекс данных мер позволит предотвращать возможные преступные посягательства или своевременно их пресекать.

1. Россия в цифрах. 2018: крат. стат. сб. М., 2018. 522 с.

2. Ожегов С. И. Словарь русского языка: около 57 000 слов / под ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Рус. яз., 1988. 750 с.

3. Даль В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.: ЭКСМО-Пресс — ЭКСМО-МАРКЕТ, 2000. 736 с.

4. Об утверждении Перечня видов работ по инженерным изысканиям, по подготовке проектной документации, по строительству, реконструкции, капитальному ремонту объектов капитального строительства, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства: приказ Минрегиона России от 30 декабря 2009 г. № 624 (ред. от 14.11.2011). Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».

5. Руководство по безопасности «Рекомендации по устройству и безопасной эксплуатации технологических трубопроводов» (утв. приказом Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору от 27 декабря 2012 г. № 784). URL: docs.cntd.ru (дата обращения: 30.08.2019).

6. Методика расчета ущерба от криминальных врезок в нефтепродуктопроводы. РД 153-39. 4-060-00 (утв. приказом Минэнерго России от 6 июня 2001 г. № 167). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

7. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 (ред. от 16.05.2017). Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс»

8. ПОТ РО 112-002-98. Правила по охране труда при эксплуатации магистральных нефте-продуктопроводов (утв. приказом Минтопэнерго России от 16 июня 1998 г. № 208). URL: docs.cntd.ru (дата обращения: 30.08.2019).

9. О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 г. № 49 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2018. № 2.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

10. Пономарев М. В. Правовые проблемы возмещения вреда окружающей среде от загрязнения нефтью и нефтепродуктами // Судья. 2017. № 9. С. 32—37.

1. Russia in numbers. 2018. Brief statistical compilation. Moscow; 2018: 522.

2. Ozhegov S. I. Dictionary of the Russian language: approx. 57 000 words. Ed. by N. Yu. Shve-dova. Moscow: Russkiy yazyk; 1988: 750.

3. Dal V. I. Explanatory dictionary of the Russian language. Modern version. Moscow: EKSMO-Press — EKSMO-MARKET; 2000: 736.

4. The order of the Ministry of regional development of the Russian Federation No. 624 of 30 December 2009 (ed. of 14.11.2011). “On approval of the List of work types on engineering surveys, preparation of project documentation, construction, reconstruction, capital repair of capital construction objects, which influence safety of capital construction facilities” (Registered in the Ministry of justice 15.04.2010 No. 16902). Available from: reference and legal system “ConsultantPlus”.

5. The safety manual “Recommendations for the device and safe operation of technological pipelines” (approved by the order of the Federal service for environmental, technological and nuclear supervision No. 784 of 27 December 2012). Available from: docs.cntd.ru. Accessed: 30 August 2018.

6. Method of calculation of damage from criminal tie-ins in oil pipelines. RD 153-39. 4-060-00 (approved by Order of the Ministry of energy of the Russian Federation No. 167 of 6 June 2001). Available from: reference and legal system “Con-sultantPlus”.

7. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of No. 29 of 27 December 2002 (ed. of 16.05.2017). “On judicial practice in cases of theft, robbery and robbery”. Available from: reference and legal system “Con-sultantPlus”.

8. POT RO 112-002-98. Rules on labor protection in the operation of oil trunk pipelines (approved by order of the Ministry of energy of the Russian Federation No. 208 of 16 June 1998). Available from: docs.cntd.ru. Accessed: 30 August 2018.

9. The resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 49 of 30 November 2017. “On certain issues of application of legislation on compensation of harm caused to the environment”. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2018; 2.

10. Ponomarev M. V. Legal problems of compensation of harm to the environment from pollution by oil and oil products. Judge. 2017; 9: 32—37.

11. Борисова О. В. Уголовно-правовое обеспечение равенства форм собственности // Lex russica. 2015. № 1. С. 104—111.

12. Казаков А. В. Защита трубопроводов от несанкционированных врезок. URL: http:// www.secuteck.ru/articles2/OPS/zaschita-trubo provodov-ot-vrezok (дата обращения: 30.08.2019).

13. Калекин В. С., Токарев В. В. Основы технической диагностики нефтегазового оборудования: учеб. пособие. Омск: Изд-во ОмГТУ, 2012. 124 с.

14. Как испаряется черное золото // Щит и меч. 2017. № 47 (1591). С. 4.

© Шепель В. А., 2019

11. Borisova O. V. Criminal law ensuring equality of forms of ownership. Lex russica. 2015; 1: 104—111.

12. Kazakov A. V. protection of pipelines from unauthorized tie-ins. Available from: http://www.secuteck.ru/articles2/OPS/zaschita-truboprovodov-ot-vrezok. Accessed: 30 August 2019.

13. Kalekin V. S., Tokarev V. V. Fundamentals of technical diagnostics of oil and gas equipment. Textbook. Omsk: Publishing house of Omsk State Technical University; 2012: 124.

14. As it evaporates the black gold. Shchit & mech. 2017; 1591 (47): 4.

© Shepel V. A., 2019

Шепель Владимир Анатольевич,

заместитель начальника научно-исследовательского отдела Омской академии МВД России, кандидат юридических наук; 8 (3812) 75-12-25

Shepel Vladimir Anatolievich,

deputy head of the research department of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia, candidate of juridical science; 8 (3812) 75-12-25

* * *

Трубопроводы — один из символов нефтегазовой отрасли. Достаточно сказать, что в нашей стране по ним от районов добычи до мест переработки и потребления перемещается до 95% нефти и газа.

И хотя трубопроводы — сложное инженерное сооружение, которое строят с большим запасом прочности, даже самое надёжное оборудование с годами ветшает и становится менее надёжным. Отсюда утечки, которые не только означают потерю ценного продукта, но и несут большой вред окружающей среде.

Утечки на трубопроводах: не допустить катастрофы

По словам главного научного сотрудника ООО «Фонон», кандидата технических наук, разработчика течеискательной аппаратуры для нефтегазовой промышленности Бориса Лапшина, несмотря на самые современные технологии при строительстве трубопроводов и соблюдение всех правил эксплуатации, утечки всё равно будут происходить.

В этой ситуации главной задачей становится их своевременное обнаружение. В противном случае утечки могут стать причиной самого серьёзного экономического, экологического и техногенного ущерба.

«Например, взрыв газа из-за утечки ШФЛУ (широких фракций легких углеводородов) из продуктопровода Западная Сибирь — Урал — Поволжье 4 июня 1989 года (под Уфой) на 1710 километре Транссиба стал причиной крупнейшей железнодорожной катастрофы в СССР. Горело всё: лес, рельсы, вагоны и люди. Погибло более 600 человек», — рассказывает Борис Лапшин.

Надо понимать, что кроме риска для жизни людей и потери ценного продукта выход нефти и газа наносит серьёзный ущерб окружающей среде. Так, при разливе нефти по грунту живые организмы гибнут из-за физического удушья и токсического воздействия.

При разливе нефти в водоёмах образуется плёнка, которая не пропускает в воду кислород, а растворённые или эмульгированные тяжёлые фракции нефти, адсорбированные грунтами, делают воду непригодной для использования.

«Уже при содержании нефтяных загрязнений более 0,05 мг/л портятся вкусовые качества воды, а рыба приобретает неприятный вкус нефти. Концентрация нефти выше 0,5 мг/л опасна для рыб, а равная 1,5 мг/л вызывает гибель личинок, икры, планктона, приводит к нарушению мест нереста и миграции рыб.

Загрязнение нефтепродуктами водоёмов приводит к гибели водоплавающих птиц: нефть смачивает их оперение, и они уже не в состоянии взлетать», — перечисляет Борис Лапшин.

Опасен и выход газа из трубопроводов. При определённой концентрации газа с воздухом создаётся взрывоопасная смесь. После — искра и «пространственный» взрыв большой мощности. Например, сила взрыва на трубопроводе под Уфой, по оценке специалистов, равнялась 300 тоннам в тротиловом эквиваленте.

Многообразие методов

Чтобы предотвратить подобную катастрофу, нужно быстро обнаружить утечку. Как именно это сделать? Какое оборудование лучше использовать? Выбор непростой, учитывая, что современная наука предлагает целый набор методов и приборов по поиску утечек и врезов на трубопроводах.

«В теории и в учебниках достаточно большое количество методов обнаружения утечек. Классические виды на сегодня: параметрические системы, «волна давления», материальный баланс, инфразвуковые методы и оптоволоконные сенсоры.

Для стационарных СОУ (система обнаружения утечки) по «волне давления» используются датчики давления, для материального баланса — расходомеры. Кроме того, есть и портативные приборы — течеискатели, которые работают по принципу акустической эмиссии, и такие приборы также хороши в комплексе со стационарными СОУ для поиска более точного места утечки.

Однако присутствуют и достаточно экзотические методы, такие как высадка растений определённого вида, листва которого меняет свой цвет на фоне углеводородного присутствия», — перечисляет генеральный директор ООО «Ликнет Систем» Владимир Мельников.

Борис Лапшин классифицирует методы поиска утечек по двум категориям. К первой относятся методы так называемого непосредственного контроля, основанные на наблюдении за падением давления и потерей расхода, регистрации ударных волн, сравнении притока и расхода продукта.

Во вторую категорию входят методы, основанные на косвенном контроле по физическим признакам, которые появляются в связи с образованием утечек. Сюда входят визуальный осмотр и акустический контроль трубопроводов.

«Методы первой категории нашли применение главным образом для обнаружения крупных утечек (аварий), влияющих на процесс перекачки продукта, и характеризуются низкой чувствительностью к величине утечек.

Так, «модель неустановившихся процессов в трубопроводе» имеет чувствительность в пределах 0,2–0,5% от величины расходных характеристик трубопровода, что при диаметре нефтепровода 1220 мм составит 7х103 – 18х103 л/ч.

Другим недостатком методов непосредственного контроля является отсутствие информации о местоположении утечки. В лучшем случае точность локализации определяется расстоянием установки датчиков.

Тем не менее любой работающий трубопровод оснащается в обязательном порядке средствами непосредственного контроля за герметичностью, работающими в автоматическом или полуавтоматическом режиме», — отмечает Борис Лапшин.

В свою очередь, для обнаружения малых утечек, в том числе на подводных трубопроводах, используются визуальный, акустический активный и акустический пассивный (акустической эмиссии) методы.

«Визуальный метод позволяет обнаружить любые утечки, включая капельные. Вместе с тем ему присущи недостатки, например, в ночное время, при тумане и зимой, когда поверхность воды покрыта льдом, он неприменим.

К тому же регулярное патрулирование связано с большими материальными затратами. Наконец, течение воды, отслоение антикоррозионной изоляции, наличие футеровки и грунтовой засыпки приводят к выходу нефти в стороне от реального положения утечки, что ухудшает точность и достоверность получаемых результатов, в связи с чем в дальнейшем местоположение утечки приходится уточнять другими методами», — констатирует Борис Лапшин.

С тем, что визуальные методы имеют свои ограничения, согласен и Владимир Мельников.

«Визуальные методы не распространены, поскольку на всех участках трубопровода нужно устанавливать камеры, и достаточно сложно в автоматическом режиме определить наличие утечки и её место, особенно при наличии защитных оболочек с утеплением. А при подземном залегании трубопровода визуальные методы вовсе не применимы.

Как мне кажется, видеосъёмка, в том числе из космоса, позволит обнаружить достаточно крупные утечки или утечки, которые успели сформировать достаточно крупные и видимые истечения продукта на расстоянии», — считает генеральный директор ООО «Ликнет Систем».

Современные альтернативы

Впрочем, технологии не стоят на месте, и для поиска утечек существуют и другие современные технологии. Так, в ООО «Фонон» делают ставку на метод акустической эмиссии. Он основан на  регистрации акустического излучения, возникающего при истечении жидкости или газа через сквозной дефект, при наличии в трубе избыточного давления. Метод подходит для непрерывного контроля герметичности подводных переходов нефтегазопроводов через реки и транспортные магистрали.

«Участок нефтепровода, проложенного по дну через реку Обь длиной 1200 м и диаметром 1020 мм, в процессе гидравлических испытаний показал негерметичность. Найти местоположение утечки визуальным методом не удалось.

Было решено использовать метод акустической эмиссии. Акустический преобразователь регистратора, заключённый в герметичный корпус, перемещался за плавсредством на кабеле по линии параллельной оси трубопровода на высоте 0,5 м от поверхности водоёма и на удалении±3 м от оси трубопровода.

Трубопровод был заполнен водой под давлением 1,5 мПа. Скорость перемещения плавсредства составляла 1–3 км/ч. Акустическое излучение регистрировалось в частотном диапазоне 48±1,5 кГц. Утечка в трубопроводе была обнаружена, её местоположение установлено с точностью 0,5 м на глубине 8 м», — делится примером применения технологии Борис Лапшин.

Ещё один метод поиска утечек, на этот раз метана, предлагает инженерно-технический центр «Авикон».

«Мы используем не датчики, а тепловизор, который визуализирует утечку, то есть показывает, из какого места исходит газ. В приборе установлена специализированная инфракрасная матрица, которая работает в определённом спектральном диапазоне, с помощью которого можно визуализировать газ.

В этом наше главное преимущество. Большинство методов основано на простой детекции смеси в воздухе. То есть мы получаем информацию, что есть превышение метана в воздухе. А где именно? Откуда утечка? Мы не можем понять.

А с помощью тепловизионной камеры мы своими глазами можем увидеть, откуда идёт истечение газа», — объясняет инженер отдела оборудования ИТЦ «Авикон» Алексей Шумилов.

Точная локализация позволяет компаниям не только избежать лишних затрат, но и в некоторых случаях доказать свою «невиновность» перед проверяющими органами. Зачастую бывает сложно определить природу утечки метана: техногенная она или природная, связанная, например, с таянием вечной мерзлоты. На помощь приходят тепловизоры.

«На месторождении одной из компании в ноябре прошлого года мы проводили обследование месторождения по поиску утечек газа. Параллельно с  нами другая компания искала утечки с беспилотников методом лазерной детекции.

Мы зафиксировали утечки в определённых местах, а лазерная система показывала наличие газа везде. Потому что идёт испарение болотных газов, в  том числе метана, соответственно, лазерный детектор показывает, что здесь есть газ.

Хотя там нет какого-то оборудования, которое может пропускать этот газ», — рассказывает коммерческий директор ИТЦ «Авикон» Олег Абдраманов.

Впрочем, нужно понимать, что тепловизоры не получится использовать для обследования трубопроводов, расположенных на морском дне или под землёй.

Сверху виднее

Впрочем, и визуальные методы рано списывать со счетов, в последние годы они обрели «второе дыхание» за счёт внедрения дронов.

«В России сотни тысяч километров трубопроводов. Регулярно, качественно и с допустимым бюджетом обследовать такую протяжённость традиционными методами просто невозможно, и это является одной из причин тысяч ежегодных инцидентов, которые сопровождаются выбросами газо- и нефтепродуктов в окружающую среду.

Сейчас до сих пор используются такие неэффективные методы мониторинга, как наземные бригады, которые обследуют единицы километров в день, и пилотируемая авиация, расходы на которую составляют более тысячи долларов за лётный час.

И наземные бригады, и авиация используют различные приборы для мониторинга утечек: оптические, инфракрасные камеры, акустические датчики, газоанализаторы, лидары и так далее. При этом любой из этих приборов возможно разместить и на беспилотнике.

В целом применение дронов экономически выгоднее наземных обследований и пилотируемой авиации в десятки раз. Например, по данным аналитического агентства Ernst & Young, потенциальный эффект от использования дронов в российской энергетике может составлять 54 млн долларов в год, причём эффект в России выражен сильнее других стран за счёт особенностей территорий и неравномерно развитой инфраструктуры», — считает сооснователь и директор по развитию КБ Optiplane Кирилл Яковенко.

Впрочем, не каждый беспилотный аппарат эффективно использовать в нефтегазовой промышленности. Свой отпечаток накладывают большие расстояния, удалённость, суровые климатические условия. А значит, и техника должна быть специализированной.

«Популярные дроны имеют недостатки, которые не позволяют использовать их массово. У электрических коптеров малая дальность, в среднем до 10 км. У беспилотных самолетов хорошая дальность, но им требуется бригада квалифицированных пилотов и взлётно-посадочная площадка, что часто недоступно вблизи трубопроводов.

Кроме того, самолёт не может лететь низко и выполнить детальную съёмку с высоким разрешением. Бензиновые коптеры, конвертопланы, тейлситтеры ненадёжны, сложны и капризны в эксплуатации», — перечисляет Кирилл Яковенко.

В этих условиях в компании сделали ставку на развитие винтокрылов, которые сочетают преимущества коптеров и самолётов: вертикальный взлёт, дальность свыше 50 километров, полностью автоматический полёт и надёжную конструкцию.

Вопросы автономности особенно актуальны для районов Крайнего Севера, где расположено большое количество нефтяных и газовых месторождений.

«Для этих территорий особенно актуально наладить полностью автоматические обследования, которые возможно реализовать с помощью комплексов с беспилотными летательными аппаратами, автоматическими зарядными станциями и умными программами обработки данных.

Понимая проблемы удалённых промышленных объектов, мы в последние годы уделяем много внимания подобным технологиям и уже имеем опыт интеграции винтокрылов с зарядными станциями и программами автоматической обработки, распознавания, подсчётов объёмов и  т.  д. Размещение таких комплексов в  районах трубопроводов позволяет проводить полностью автоматические обследования, покрывая тысячи километров», — рассказывает Кирилл Яковенко.

А что санкции?

Последние санкции фактически отрезали российские компании от западных технологий и оборудования. А как обстоит дело в сфере диагностики утечек и врезов? Из ответов экспертов можно сделать вывод, что отрасль, конечно, столкнулась с проблемами, однако ничего критичного не произошло.

«По нашему опыту популярное навесное оборудование для беспилотников поставляется из-за рубежа, в частности из Китая. Сейчас мы не наблюдаем сложностей с поставками, кроме увеличения сроков», — констатирует Кирилл Яковенко.

Ужесточение санкций сказалось на работе ИТЦ «Авикон», но из сложившейся ситуации специалисты нашли выход.

«В России, если говорить именно о приборах оптической визуализации, к сожалению, аналогов нет. До этого мы сотрудничали с американскими производителями; когда началась эта история, они сразу же отказались от продолжения совместной работы. Но мы нашли другого производителя, который может поставлять нам оборудование. Это французская компания, то есть контакты с европейскими партнёрами сохраняются», — рассказывает Алексей Шумилов.

Владимир Мельников считает, что степень зависимости от импорта колеблется у разных компаний.

«Мы, например, мало импортозависимы, поскольку ядро системы — программное обеспечение собственного производства. Для нашей системы могут быть применены измерительные приборы любого вендора, более того, есть опыт использования российских производителей. В настоящий момент уже найдены альтернативные замены ПЛК»,  — отмечает руководитель ООО «Ликнет Систем».

Однако даже компании, которые уделяли большое внимание локализации оборудования и технологий или закупались в Китае, всё равно ощутят влияние санкций.

«Вопрос зависимости от импорта встанет в любом случае: в части элементной базы (чипов), операционных систем, компьютеров. Санкции в любом случае скажутся, но как именно, история покажет. С одной стороны, зарубежные конкуренты будут терять рынок.

С другой стороны, будет ли сохраняться рынок СОУ в РФ на общем политическом и экономическом фоне — это вопрос.

Есть предположение, что актуальность естественных утечек — порывов — не исчезнет, а на фоне возможного экономического спада может развиться деятельность ОПГ по несанкционированным врезкам и хищениям, которые дадут импульс для рынка СОУ», — рассуждает Владимир Мельников.

В любом случае, прогресс технологий не остановить, и сфера диагностики трубопроводов не исключение. Кирилл Яковенко видит генеральную линию развития в дальнейшей автоматизации всех процессов. По его мнению, будущее за беспилотными летательными аппаратами и комплексными системами «безлюдного» мониторинга.

Владимир Мельников, в свою очередь считает, что будущее — за гибридными методами и технологиями.

«Наша компания уже заканчивает проектирование гибридной СОУ для одного из заказчиков в ЯНАО, где будут объединены методы внутреннего мониторинга (волна давления, материальный баланс) и волоконно-оптическая система мониторинга (система внешнего контроля). Это будет первый такой проект на рынке СОУ в России, а возможно, и в мире», — рассказывает г-н Мельников.

Таким образом, в нашей стране представлены самые современные методы поиска утечек на трубопроводах. Заказчику есть из чего выбирать, учитывая свою специфику и финансовые возможности.

Начавшийся кризис, конечно, ставит новые вызовы перед отраслью. Однако в тяжёлые времена эффективность и снижение потерь становятся ещё более важными, а значит, и поиск утечек и врезов станет ещё актуальнее.

Всё это даёт повод для оптимизма для отечественных диагностических компаний, которые сейчас достаточно успешно перестраиваются на работу в условиях возросшего санкционного давления.

Мнения экспертов

Борис Лапшин, главный научный сотрудник ООО «Фонон», канд. техн. наук, разработчик течеискательной аппаратуры для нефтегазовой промышленности

«Появления новых, прорывных методов и технологий поиска утечек и врезок в ближайшее время ожидать не следует, и введённые санкции здесь ни при чём. До перестройки проблемами утечек занимались научно-исследовательские институты, начинающиеся со слов «всесоюзный» или «центральный»: ВНИИСТ, ВНИИсПТ нефть, ВНИИТнефти, ЦНИИТ-маш и другие — с бюджетным финансированием.

Сегодня этими задачами занимаются малые предприятия, где все исследования и разработки осуществляются за счёт своих заработанных средств, которые ограничены. Кредиты российских банков для них недоступны и  неподъёмны.

Кроме этого, магистральная труба нефти и  газа стала недоступной для проведения каких-либо исследований и внедрения новых технологий и приборов. Например, для продажи нового прибора в структурное подразделение ПАО «Транснефть» необходимо, чтобы прибор находился в «сводной ведомости единиц оборудования и материалов, закупаемых ПАО «Транснефть», а чтобы попасть в эту ведомость даже с испытанным прибором, нужны годы переписки и предоставления разного рода документов».

Олег Абдраманов, коммерческий директор ИТЦ «Авикон»

«Есть несколько причин, почему нужно следить за утечками метана. Во-первых, это борьба за экологию. В июле 2021 года в РФ вышел федеральный закон о сокращении выбросов парниковых газов. Сейчас это особенно актуально и в связи с выходом на международные рынки. Крупнейшие нефтегазовые компании подписали соглашение о сокращении углеродного следа, и в его рамках они обязаны развивать технологии, которые выявляют и сокращают утечки газа.

Во-вторых, это промышленная безопасность: утечка газа может привести к взрыву, пожару, отравлению персонала. Ну и экономический эффект. Мы месяц назад проверяли одну ГРЭС, где утечка газа была 300 литров в час. То есть клиент терял 300 литров газа в час, за который платил. Умножьте это на 24 часа. А всего мы нашли более 70 утечек».

Кирилл Яковченко, сооснователь и директор по развитию КБ Optiplane

«Кроме того, важной задачей является оперативное обнаружение несанкционированных врезок. Ввиду огромной протяжённости линейной части магистральных нефтепроводов, достигающих в длину нескольких тысяч километров, на трубопроводах одновременно могут существовать десятки, а то и сотни несанкционированных врезок.

Работа по выполнению врезки и подключению отводящего трубопровода происходит не мгновенно: роют котлован, осуществляют врезку и подключения, засыпают котлован, проводят рекультивацию грунта на участке противоправного подключения.

К тому же необходимо добавить время на восстановление повреждённого травяного покрова на месте землеройных работ, которое не должно отличаться от окружающей поверхности. На всё это уходит до 1 недели. После методом визуального мониторинга врезку найти крайне сложно. Поэтому так важно проводить мониторинг не реже 1–2 раз в неделю».

Владимир Мельников, генеральный директор ООО «Ликнет Систем»

«Утечки на трубопроводах происходят тем чаще, чем старше инфраструктура перекачки продукта. Кроме того, на возникновение утечек, особенно на старом фонде, влияет эксплуатация трубопроводного транспорта, режимы эксплуатации. Любой существенный гидроудар может привести к разгерметизации трубопровода.

Также имеют место и другие факторы, такие как стихийные бедствия, животные. Обнаружение утечек на ранних стадиях способно снизить ущерб окружающей среде и размер убытков условно пропорционально времени реакции Системы обнаружения утечек (СОУ). Особенно это актуально для водных переходов, где поражение от утечки может в разы превышать зону поражения на суше».

---

Текст: Андрей Халбашкеев

Сергей Воробьёв, Сергей Алихашкин,
11 марта 2020, 13:26 — REGNUM

Введение

Криминальные (несанкционированные) врезки в магистральные трубопроводы с нефтью и нефтепродуктами превратились в России в высокодоходный и малоопасный преступный бизнес. По статистике, вероятность лишиться свободы для топливных воров составляет около 3% от числа выявленных преступлений на трубе. Объем контрафактного топлива оценивается в более чем $6 млрд ежегодно. В ряде регионов вокруг воровства топлива сложились крупные криминальные группировки, имеющие устойчивые связи в МВД, прокуратуре и судах.

Необъяснимая гуманность российского правосудия позволяет судам освобождать пойманных врезчиков от наказания или назначать им условные и незначительные сроки лишения свободы. В результате, несмотря на все усилия правоохранительных органов и охранных подразделений транспортников, криминальный пресс в отношении магистральных трубопроводов не ослабевает, число врезок в магистральные нефтепродуктопроводы последние шесть лет снижается недопустимо медленными темпами.

Ситуация с воровством топлива в мире

Мировой нелегальный рынок нефти и нефтепродуктов оценивается в 133 миллиарда долларов в год. Структура черного рынка повторяет структуру официальной нефтяной индустрии: добыча, транспортировка, переработка, реализация. Отличие заключается в том, что вместо государственных и легальных частных структур этим бизнесом занимаются организованные преступные группировки.

Распределение объемов нелегального рынка по странам оценивается так:

Источник: ТВТЭК

Самая большая доля нелегального оборота приходится на Мексику, где действуют крупные криминальные картели.

В Мексике же случилась самая страшная катастрофа вследствие криминальной врезки. 19 января 2019 года более сотни людей собирали в канистры бензин, который изливался из криминальной врезки в трубопровод. По неизвестной причине бензин загорелся. В огне и от его последствий погибло минимум 85 человек.

Нигерийские преступные группировки занимаются пиратством — нападают на танкеры в Гвинейском заливе. Обычно экипаж запирают в трюме, а нефть перегружают на небольшие суда, транспортирующие топливо в соседние страны.

Военизированные образования иракских курдов без ведома центрального правительства в Багдаде традиционными способами на своей земле добывают нефть, а затем контрабандой вывозят ее в Турцию.

В мае 2018 года итальянская полиция задержала международную банду топливных воров, на счету которой хищения десятков миллионов литров нефтепродуктов. По данным следствия, многие члены группы имели опыт работы в иностранных нефтяных компаниях, что позволяло им осуществлять кражи топлива с помощью сложного и дорогого оборудования, ответвления незаконных трубопроводов прокладывали на несколько километров. Чтобы добраться до трубы, преступниками использовался бур стоимостью 200 000 евро, применялись высокотехнологичные клапаны, измеряющие давление топлива в трубопроводах и сигнализирующие о подходящем моменте, чтобы сделать забор и избежать обнаружения датчиками нефтяных компаний.

Криминальные врезки постоянно выявляются на территории Латвии, Польши и Украины.

Похитители нефти и нефтепродуктов в России — это слаженные криминальные группировки, часто выходцы из 90-х. Сегодня их бизнес укрепился за счет нужных связей в судах, прокуратуре и МВД. Практически в каждом регионе работает своя ОПГ, а то и несколько. Например, в Ленинградской области в 2018 году на трассах говорили, как минимум, о семи группировках.

В целом по стране обороты нелегального дизельного топлива достигают 4 млн тонн в год. По оценке Российского топливного союза, объем контрафактного дизельного топлива составляет минимум 30−40%.

Статистика криминальных врезок в России

На диаграмме приведена статистика криминальных врезок в магистральные нефтепроводы (МН) и магистральные нефтепродуктопроводы (МНПП) согласно данным ПАО «Транснефть», хотя транспортировкой занимаются и крупнейшие российские ВИНК, такие как Лукойл, Роснефть, а также другие добывающие НК.

Из графика видно, что в последние годы преступников в большей степени привлекают МНПП, изъятые из которых нефтепродукты можно без переработки отправлять на рынок.

Также видно, что число криминальных врезок быстро сокращалось до 2012 — 2013 года. Последние восемь лет эффективность противодействия криминальным врезкам снизилась, особенно с врезками в МНПП — число врезок в 2019 году максимально приблизилось к числу врезок в 2012 году.

В таблице приведены данные о числе криминальных врезок в МНПП по регионам-лидерам (в Москве основные врезки совершаются на территории «Новой Москвы»).

Регионы-лидеры по числу криминальных врезок в МНПП в 2018 — 2019 гг.

Источник: ПАО «Транснефть»

Вице-президент Транснефти по безопасности Вячеслав Скворцов:

— В Московской области в результате врезок похищаются нефтепродукты. В регионе находится Московский авиаузел, который снабжается, главным образом, по трубе. Здесь очень большой оборот нефтепродуктов. При этом в Подмосковье далеко не все коттеджные поселки подключены к системе газоснабжения. Нефтепродукты, в том числе разбавленное самолетное топливо, реализуются в качестве печного топлива.

Развитие техники врезок как индикатор образования крупных криминальных структур

Вице-президент Транснефти по безопасности Вячеслав Скворцов так комментирует ситуацию, сложившуюся вокруг криминального бизнеса на трубе:

— За прошедшее десятилетие проблема несанкционированных врезок усугубилась тем, что методы их совершения претерпели изменения. Они стали более изощренными и обеспеченными в технологическом и техническом отношении.

Злоумышленниками применяется, например, спецоборудование для производства горизонтального направленного бурения, для ведения подкопов и строительства протяженных тоннелей. Отводы оснащаются измерительными приборами, системами сглаживания колебаний давления, электромагнитными клапанами систем удаленного дистанционного управления запорной арматурой.

За последние три года были обнаружены 19 тоннелей к магистральным трубопроводам, изготовленные правонарушителями. В целях хищения все больше используется прокладка протяженных (часто более километра) отводов. И если до 2008 года доля врезок с отводами не превышала 20% от их общего числа, то в 2019 году этот показатель составил около 80%. 32 из них имели протяженность более одного километра.

По словам директора департамента безопасности ПАО «Транснефть» Александра Савина, «врезка — дорогое удовольствие. Мы просчитали стоимость изготовления одной из обнаруженных нами врезок: получилось порядка 30 млн руб.»

Игорь Юшков, ведущий специалист Фонда национальной аналитической безопасности, констатирует:

— Современная специфика этапа этих врезок заключается в том, что для их осуществления используется профессиональное оборудование, которое довольно дорогое, поэтому покупать его для того, чтобы один раз врезаться и тебя поймали, им, конечно, не выгодно. Поэтому те, кто занимается подобной деятельностью, предполагают, что будут заниматься этим долго, воровать много и получать, соответственно, большой доход. И оборудование окупится для них.

Стоимость оборудования для врезок исчисляется десятками тысяч евро и закупается у легальных поставщиков оборудования для нефтедобычи на Западе.

Длина некоторых отводов достигает нескольких километров, а сам шланг в усиливающем кожухе может залегать на глубине до 12 метров. От врезки идет отвод к специальной емкости (резиново-тканевой или пластиковой). На сегодняшний день многие врезки автоматизированы. Открытие и закрытие задвижки, позволяющей откачивать дизель, производится дистанционно, при помощи приложения для мобильного телефона. В самой емкости установлены датчики наполнения. Точки сбора оборудованы веб-камерами, работающими в режиме онлайн.

Позволить себе многомиллионные траты на оборудование для устройства и эксплуатации врезок могут, очевидно, только крупные структуры, лидеры которых уверены в своей безнаказанности даже в случае поимки рядовых исполнителей. Например, в городе Похвистнево Самарской области сотрудники УФСБ в 2017 году выявили нелегальный нефтеперерабатывающий завод на территории нефтебазы ООО «Восход». НПЗ работал без лицензии и с нарушениями всех экологических норм. В технологическом процессе было задействовано пять емкостей по 70 тонн, реактор на 60 тонн, два охладителя по 70 тонн и три емкости по 400 тонн, объединенные в единый производственный цикл. По оценке Ростехнадзора, завод был способен перерабатывать до 3 тыс. тонн нефти в месяц.

Показательно, что на подпольный завод федералов привел не сам факт существования незаконного НПЗ, а обнаруженная врезка в нефтепровод Нижневартовск — Курган — Куйбышев.

От врезки через территории других предприятий на 2 км тянулся пластиковый отвод, заканчиваясь на территории нефтебазы ООО УК «Лагуна». Здесь были обнаружены три емкости с нефтью по 2 тыс. куб. м и автобойлер с похищенной нефтью. Всего нефти обнаружили на 11 млн рублей. По предварительной оценке, с начала 2017 года злоумышленниками похищено и направлено на НПЗ Самары, Оренбурга и Саратова более 18,5 тыс. тонн нефти на сумму свыше 400 млн рублей.

При задержаниях криминальных врезчиков в руки правоохранителей попадаются рядовые исполнители. Арестованное имущество преступников — это, как правило, автомашины для перевозки топлива, шланги высокого давления, инструмент для организации врезок, камеры наблюдения. В руки правоохранителей очень редко попадают установки горизонтального бурения стоимостью в десятки и сотни тысяч долларов и другое дорогостоящее оборудование.

Данный факт говорит о деятельности на территории РФ хорошо организованных преступных группировок, которые имеют возможность квалифицированно организовать создание врезки с соблюдением всех мер предосторожности.

Правовые основы для наказания криминальных врезчиков

Правовая основа для наказания криминальных врезчиков базируется на статьях Уголовного кодекса:

— статья 215.3. «Самовольное подключение к нефтепроводам, нефтепродуктопроводам и газопроводам либо приведение их в негодность»;

— статья 158 УК РФ. «Кража»;

— статья 210 УК РФ. «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)».

Несмотря на очевидность совершения криминальных врезок и краж через них нефти и дизеля организованными группами преступников, суды почти никогда не применяют по делам врезчиков самую суровую 210 статью (минимальный срок лишения свободы за участие в преступном сообществе 5 лет), даже в тех случаях, когда на скамье подсудимых оказываются все члены преступного сообщества.

Вследствие неприменения ст. 210 организаторы преступных группировок чувствуют себя в полной безнаказанности, так как сами персонально не устраивают врезки и не водят бензовозы с краденым топливом.

Ситуация постоянно усугубляется и ее последствия могут быть самыми печальными. В Мексике, например, вследствие масштабных хищений топлива правительству с 1 января 2019 года пришлось перекрыть несколько основных трубопроводов, перейдя на снабжение страны топливом автоцистернами и ж/д транспортом. Это вызвало нехватку бензина во многих регионах, в т. ч. в столице г. Мехико.

Согласно ст. 215.3 п. 2 «Самовольное подключение к магистральным нефтепроводам, нефтепродуктопроводам и газопроводам» наказывается штрафом от 200 тыс. рублей до лишения свободы на срок до 4 лет. «Резиновый» размер наказания за одно и то же деяние оставляет широкое пространство для криминальной договоренности между судьями и преступными сообществами. Штраф в 200 тыс. рублей — вообще ничтожное наказание для криминальных врезчиков, они только на шланги высокого давления тратят во много раз больше.

Не менее «резиновый» размер наказания предусмотрен ст. 158 п.3. Согласно данной статье, «Кража», совершенная из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода, наказывается штрафом в размере от ста тысяч рублей до лишения свободы на срок до шести лет. Кража, совершенная организованной группой или в особо крупном размере наказывается штрафом от дохода осужденного за период до пяти лет до лишения свободы на срок до десяти лет.

Фактически все применяемые судами статьи УК позволяют отпускать преступников с условным сроком и штрафами, составляющими ничтожную долю их заработка от воровства топлива.

Отметим, что при применении судом статьи «Кража», максимум, что могут доказать оперативники в суде, — признание факта кражи последней бочки топлива, с которой злоумышленников поймали с поличным. Все ранее похищенное топливо давно сгорело в двигателях моторов, а суды отказываются учитывать возможные объемы краденого при назначении наказания.

Правоприменительная практика

Почти все «трубные» дела проходят в судах по ст.158 («Кража») с минимальным наказанием криминальных врезчиков. Вот типичный пример. За врезкой в нефтепровод «Пенза — Саранск» были пойманы четверо братьев Малаховых. На момент задержания на руках было несколько канистр топлива всего на 38 тыс. рублей. Следствие установило, что братья похищали топливо регулярно в течение года в разном составе. Дело попало к председателю Лунинского районного суда Александру Рыбакову. Он не отметил в своем решении такие принципиальные моменты, как: «серию краж», «в сговоре», «группой лиц», «разным составом». Судья не попытался оценить, сколько топлива было украдено и реализовано братьями до момента задержания. Приговор: от 1 до 2 лет условно.

В августе 2018 года в Ленобласти прогремело дело банды «Спортсменов», которая много лет была среди самых крупных криминальных группировок, промышлявших врезками и продажей краденого топлива. Судья Дмитрий Петров из Тосненского районного суда в зале суда отпустил всех членов банды на свободу с условными сроками, проигнорировав трехлетнюю работу следствия.

В последнее время зафиксированы случаи, когда топливных воров «крышуют» высокопоставленные правоохранители. Например, в Ленинградской области в августе 2017 года была раскрыта и задержана преступная группировка под покровительством начальника отделения полиции по Киришскому району Дмитрия Тимченко. Под руководством Тимченко действовало организованное преступное сообщество, сообщил тогда Следственный комитет Ленобласти. Участие сотрудников полиции, по данным следствия, выражалось в сокрытии преступной деятельности и предоставлении информации непосредственным исполнителям о планируемых оперативно-розыскных мероприятиях.

Арест Дмитрия Тимченко, двух его подчиненных и еще 13 членов преступного сообщества стал самой крупной операцией силовых структур в ходе борьбы с хищениями топлива в Ленобласти. Операция готовилась в строжайшей секретности. В ней приняли участие оперативники подразделения «М» ФСБ, которое курирует правоохранительный блок, следователи отдела по расследованию особо важных дел управления Следственного комитета по Ленобласти, сотрудники Службы экономической безопасности ФСБ. Ради задержания топливных воров в Киришах в СК было приостановлено расследование других дел.

Однако в марте 2019 года арест в СИЗО был заменен Тимченко и его подельникам на домашний арест. А в декабре он и некоторые члены его банды были освобождены и из-под домашнего ареста.

«Если Тимченко выйдет сухим из воды, на борьбе с криминальными врезками и кражей топлива в Ленобласти можно ставить крест», заявили ранее РАПСИ источники в правоохранительных органах. Полиция перестанет даже делать вид, что ловит топливных воров. Государство своими руками способствует созданию мощных криминальных организаций с колоссальными финансовыми ресурсами, которые, как и в Мексике, вскоре смогут вступать в открытое вооруженное противостояние с силовыми структурами, деморализованными открытым поощрением преступности со стороны властей.

Вице-президент Транснефти по безопасности Вячеслав Скворцов вынужден признать:

— До суда доходит очень малое количество правонарушителей, жулики чувствуют безнаказанность. Отсюда и высокая рецидивная преступность в сфере криминального оборота нефти и нефтепродуктов.

Директор департамента безопасности ПАО «Транснефть» Александр Савин настроен менее пессимистично.

— Несколько лет назад суды довольно мягко относились к преступникам, уличенным в изготовлении несанкционированных врезок и хищении топлива. Зачастую осужденные получали условные сроки. Например, в 2012 году к реальным срокам наказания было привлечено только 18% осужденных. И это совсем не способствовало профилактике подобных правонарушений — скорее наоборот. Несколько лет назад тенденция начала меняться. Уже в 2015 году процент получивших реальные наказания превысил 68% от числа осужденных. Обнадеживает и то, что во многих уголовных делах раскрывается вся преступная цепочка и наказание получают не только непосредственные исполнители, но и заказчики, организаторы преступлений, лидеры преступных групп.

Показательны данные по Подмосковью. За три года (2015 — 2017 гг.) в регионе зафиксировано 143 криминальных врезок. По ним возбуждено 115 уголовных дел, при этом отказано в возбуждении — 25. В суд направлено только 9 эпизодов, из них рассмотрено — 7, привлечены к наказанию по 9 лиц. На графике изображена «воронка наказаний».

Причем во всех единичных случаях наказания с символическими сроками его получают лишь простые исполнители, а вся цепочка от исполнителей до заказчиков и покровителей так и остается нераскрытой. Для топливных баронов их криминальный бизнес практически безопасен.

Еще пример. В Брянской области члены «карачевской» преступной группировки похитили 730 тонн дизельного топлива на сумму 31,3 млн руб. Следствие установило, что преступники проложили под землёй трубу длинной 700 метров до нефтепродуктопровода, а управляли откачкой топлива дистанционно через смартфоны. Один из обвиняемых был приговорен к 3 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 100 тыс. рублей. Украсть на 31,3 млн руб. и заплатить за это штраф в 100 тыс. — хороший бизнес.

Гуманность российского правосудия к топливным ворам поражает. Во всем мире сам факт повреждения трубопровода считается серьезным преступлением. В большинстве стран за криминальные врезки дают сроки до 15 лет. В Китае — вплоть до смертной казни. По этой причине в Европе и том же Китае проблемы врезок практически не существует. В России же топливных воров отпускают с условными сроками на том основании, что они «не успели» продать украденное топливо. «Условно» за нерасторопность с продажей топлива получили в январе 2019 года трое врезчиков во Всеволжске, хотя они украли дизеля на 200 тыс. руб. В Лунинском районе Пензенской области в ноябре 2018 года «условно» получили воры за серию краж дизельного топлива из раскопанного для проведения ремонтных работ участка нефтепродуктопровода]. А в сентябре 2018 года Спасский районный суд Рязанской области приговорил к условному наказанию трех мужчин, устроивших криминальную врезку в магистральный нефтепровод Транснефти — врезку злоумышленники сделали, а откачать нефть «не успели».

«Воронка наказаний» криминальных врезчиков в Московской области

Охрана магистральных трубопроводов с нефтью и нефтепродуктами

Вице-президент Транснефти по безопасности Вячеслав Скворцов рассказывает, как в компании борются с криминальными врезками:

— Обследуем прилегающие подозрительные объекты, промышленные зоны, отдельно стоящие сооружения, где можно разместить накопительные цистерны, емкости. Есть ли там подъездная дорога, часто ли там движение автотранспорта, который мог бы быть использован для перевозки. Есть целый комплекс признаков, который позволяет обнаруживать наличие криминальной активности, связанной с нефтепроводом».

Директор департамента безопасности ПАО «Транснефть» Александр Савин:

— На борьбу с несанкционированными врезками мы вынуждены привлекать значительные ресурсы — как людские, так и материальные. Охрану более 68 тыс. км трубопроводов обеспечивают 472 подвижные группы ведомственной охраны компании. Кроме этого, целенаправленным поиском несанкционированных врезок занимаются 69 поисково-технических групп управлений безопасности организаций системы «Транснефть» (ОСТ), оснащенных современным поисковым оборудованием.

Также мы используем возможности систем обнаружения утечек, позволяющие значительно сузить территорию поиска несанкционированных врезок, и внутритрубной диагностики как одного из самых действенных методов выявления несанкционированных врезок.

Перспективы борьбы с криминальными врезками

Перспективы борьбы с криминальными врезками в Транснефти связывают, прежде всего, с ужесточением законодательства, чтобы топливные воры полностью отвечали за нанесенный ущерб.

Надежду на такое изменение законодательства дает позиция комитета Госдумы по энергетике, где согласны, что обсуждаемый в текущее время законопроект о введении уголовной ответственности за самовольное подключение к трубопроводам надо дополнить нормой по возмещению виновной стороной затрат собственнику трубопровода на ликвидацию врезки и ее последствий.

Вице-президент Транснефти по безопасности Вячеслав Скворцов:

— Затраты на ликвидацию врезки, возмещение вреда, причиненного окружающей среде, потери от простоя оборудования и прекращения прокачки в период проведения аварийно-восстановительных работ — все это мы стараемся учесть. Но суды не всегда это принимают во внимание. Более того, часто именно на Транснефть возлагают вину за негативные последствия криминальных врезок. В будущем году будет принята новая редакция методики расчета убытков для применения при расследовании уголовных дел, возбужденных по факту хищения нефти и нефтепродуктов или повреждения объекта магистрального нефтепровода из-за несанкционированной врезки.

Другое направление борьбы с криминальными врезками — перекрытие каналов сбыта ворованного топлива. Директор департамента безопасности ПАО «Транснефть» Александр Савин:

— Почему вопрос о криминальных врезках по-прежнему стоит так остро? Одна из основных причин в том, что в стране пока нет закона, который бы обеспечивал прозрачность оборота углеводородов. Пока эта проблема не решена, всегда будет спрос на нефть и топливо, добытое противоправным путем, а злоумышленники, соответственно, будут пытаться искать пути и способы их хищения.

В настоящее время продолжается процесс формирования законодательной базы.

Александр Савин:

— Во исполнение решения межведомственного совещания в ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области была организована совместная работа с Законодательным собранием Ленинградской области по внесению изменений в федеральное законодательство по усилению ответственности правонарушителей и в статью 215.3 УК РФ. Совместная работа с законодателями Ленинградской области и в последующем с депутатами Государственной Думы способствовала повышению уголовной ответственности за самовольное подключение к нефте-, нефтепродукто‑ и газопроводам. Пока эффективность нововведений не проявилась в полной мере, и, на наш взгляд, мер по изобличению и привлечению к установленной законом ответственности организаторов хищений недостаточно. Но если брать ситуацию в целом, то прогресс, безусловно, есть.

По мнению Александра Савина, раньше «притчей во языцех» был Дагестан. Говорили, что там полный беспредел, сделать ничего невозможно — все равно ничего не получится. Служба безопасности Транснефти «…не опустила руки, продолжили работать совместно с региональными властями, силовыми структурами и правоохранительными органами. Несколько лет назад количество криминальных врезок по республике исчислялось десятками, а за 2019 год мы имеем только одну врезку…».

«Еще один пример — Самарская область. Раньше по количеству несанкционированных врезок и объемов хищений углеводородов (особенно нефти) регион гремел. Самарская область — средоточие нефтеперерабатывающих заводов, в регионе находится значительное количество заброшенных нефтебаз, мини-заводов, закрытых промышленных зон. Туда можно вывести отвод от криминальной врезки, спрятать незаконное производство по переработке нефти или склады готового контрафактного топлива. А потом, учитывая, что промзоны, как правило, имеют свои подъездные железнодорожные пути, спокойно реализовывать похищенные углеводороды. За прошедшие годы и в этом регионе мы добились значительного сокращения криминальной активности на объектах трубопроводной системы — с 46 врезок за 2016 год до 11 в 2019 году», — приводит статистику Савин.

Похожая ситуация была в Иркутской области, где основой криминального бизнеса была незаконная переработка похищенной нефти. Здесь был сделан упор на законность работы различных маломощных установок по переработке — мини-заводов, так называемых самоваров. Еще несколько лет назад в регионе было по 30 — 40 врезок в год, а на небольших территориях области работало до десяти мини-заводов. Совместно с правоохранительными структурами, надзорными органами и органами прокуратуры структуры Транснефти добились того, что их закрыли как предприятия, ведущие незаконную предпринимательскую деятельность. В итоге преступники потеряли возможность переработки похищенной нефти, и количество врезок резко пошло вниз.

«Свежий пример — ситуация в Ленинградской области, — продолжает Савин. — Несколько лет назад она приближалась к критической. Мы неоднократно обращались к региональным властям, руководству ГУ МВД России, проводили совещания, доказывали необходимость принятия срочных кардинальных мер по пресечению преступных посягательств. И, наконец, путем совместной работы пришли к выводу, что в регионе необходимо создать специализированное подразделение в структуре ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, которое будет заниматься именно преступлениями на трубопроводном транспорте и безопасностью линейной части. В 2016 году такое подразделение было создано. Это небольшой отдел, но его хватило для сбора информации, проведения аналитической и оперативной работы, и это при активнейшем участии ООО «Транснефть — Балтика». Результат был получен быстро: количество врезок с 72 в 2016 году сократилось до 18 в 2019 году».

Положительные примеры работы структур безопасности Транснефти доказывают, что выходы из подобных ситуаций существуют. Например, в 2018 году на территории России снижение количества криминальных врезок на линейной части по сравнению с 2017 годом составило более 26%, в 2019 году тенденция снижения количества криминальных врезок в целом сохранилась.

Здоровье граждан и экология

При криминальных врезках особняком стоят проблемы экологии и здоровья населения. По статистике, каждая десятая врезка приводит к разливу. Очистка земли и воды от разлившегося топлива иногда требует многодневной работы десятков человек и единиц техники.

Например, для ликвидации последствий разлива дизельного топлива в середине 2016 года под Климовском в Подмосковье пришлось задействовать свыше 200 человек и 90 единиц техники. На местной реке Раковка через каждые 25 метров специалисты установили боновые заграждения. Сбор радужной пленки с воды, зачистка береговой зоны, вывоз загрязненного грунта заняли почти неделю.

Масштабное загрязнение нефтепродуктами коллективного сада № 28, расположенного между деревнями Базилевка и Федоровка Калининского района Уфы, произошло 18 апреля 2015 года и потребовало масштабных работ по утилизации воды и грунта. Сотрудникам Транснефти пришлось установить более 900 метров боновых заграждений и использовать различные сорбенты и вещества, разлагающие нефть. В аварийных работах было занято 100 специалистов аварийно-спасательных формирований и 14 единиц техники.

Подобных примеров множество, но никогда суды не заставляют топливных воров оплатить работы по очистке земли и воды от разлившегося топлива. Наоборот, известны примеры, когда ущерб экологии от разливов нефти после криминальных врезок пытаются возложить на трубопроводную монополию. Так, в той же Уфе в марте 2015-го в результате криминальной врезки в нефтепродуктопровод «Салават — Уфа» на почву вылилось около 200 литров. Тогда Росприроднадзор республики оценил общий ущерб экологии в 28 миллионов рублей и потребовал их с компании, управляющей трубопроводом. Подобных случаев сотни, утверждают в Транснефти. Позиция надзорных органов понятна: если преступников и поймали, то далеко не факт, что у них есть деньги. Зато они точно есть у компании, управляющей трубой. Тут и ловить никого не надо.

Отдельная тема — здоровье граждан. Деятельность топливных воров стала настолько масштабной, что для водителей словно вернулись 90-е годы с их беспределом по качеству топлива. Правда, стоит оговориться, речь идет об отдельных регионах, как правило, порой весьма отдаленных от центра.

На десятках нефтебаз по всей стране изготавливают нефтепродукты из ворованного дизеля, авиационного керосина и из бензина, перегнанного из нефти на примитивных установках прямой перегонки, с добавлением опасных для здоровья людей и вредных для двигателей химикатов. В топливе на АЗС можно обнаружить бензол, тетраэтилсвинец, нафталин, железосодержащие присадки, метил-трет-бутиловый эфир, этиловый спирт, ацетон, серу.

В докладе руководителя Федерации автовладельцев России (ФАР) Сергея Канаева приводятся такие факты: на ряде проверенных Федерацией АЗС содержание бензола в бензине превышено в 6−7 раз, а 25% проб по бензольной концентрации и вовсе оказались смертельными.

Бензол получается при перегонке нефти на «самоварах». Удаление бензола требует сложного оборудования, поэтому «самоварщики» им не заморачиваются. Прямогонный бензин с бензолом беспрепятственно поступает на АЗС, а потом в баки автомобилей. Бензол — сильнейший канцероген. Вдыхание паров, содержащих бензол, ведет к анемии, лейкозу и заболеваниям костного мозга.

При использовании суррогатного бензина с добавками, повышающими его октановое число, на автомобилях выходят из строя катализаторы, свечи, форсунки, датчики кислорода, нарушается работа топливной системы, растет износ двигателя.

Практически чистым ядом может оказаться печное топливо, которое массово закупают дачники перед наступлением зимы. Для его изготовления используют самый дешевый мазут, разбавленный похищенным дизелем, керосином и химическими отходами. Врачи говорят, что в последние годы помимо традиционной весенне-летней аллергии на пыльцу, различные пищевые добавки добавилась аллергия на выбросы от печного топлива в частных домах Центральной России.

В одном из элитных коттеджных поселков Подмосковья использование такого «топлива» привело к тому, что хозяйка дома оказалась в больнице, оборудование для отопления — на свалке, а соседи вытирали подоконники от непонятного налета, который разъедал тряпки.

Что самое страшное — топливные воры не заботятся о чистоте любого топлива, в том числе авиационного бензина и керосина. В 90-е и 00-е годы произошло несколько аварий по причине использования некачественного топлива. Аварии частных самолетов и вертолетов в последние годы в Московском регионе также могут быть вызваны некачественным топливом. Но как это выявить, если для частной авиации послеаварийный анализ топлива не проводится?

Воровство топлива, таким образом, не только обычная «кража». Этот вид преступной деятельности снижает ресурс автотранспорта, губит экологию, наносит ущерб здоровью граждан и угрожает их жизни.

Заключение

В РФ сложилась масштабная криминальная система воровства топлива с широким рынком «паленого» топлива. О размерах проблемы можно судить по тому, что при увеличении за последние годы числа легковых автомобилей практически на треть увеличение официального рынка топлива составило всего 5%.

Одним из способов борьбы с контрафактом, и это мнение всего экспертного сообщества, может стать ныне отсутствующее лицензирование деятельности по обороту нефти и нефтепродуктов.

Эффективная борьба с катастрофическими масштабами криминального бизнеса по врезкам в нефте‑ и нефтепродуктопроводы связана с непонятной медлительностью Госдумы по внесению необходимых поправок в законодательство и с либеральной к топливным ворам правоприменительной практикой.

Пока отсутствует реальное наказание за врезки в трубопроводы, криминальный топливный бизнес крепнет, расширяется география деятельности преступных группировок, с каждым годом растет оборот контрафактного топлива, угрожая своими масштабами экономической и социальной стабильности государства».