Лет пятнадцать назад я задал именно этот вопрос главному редактору журнала, приславшему мне отказ — именно на основании отсутствия у текстов какого-то ощутимо авторского стиля. Редактор честно сказал, что не знает, и никто не знает.
За это время многое изменилось, и в частности проблемы со стилем как будто уже не стоит — но я действительно не смог бы определить, что именно я сделал чтобы ее исправить.
Существует тьма ресурсов с советами начинающим авторам: целые книги, анализирующие опыт других писателей (“Becoming a Writer” Доротеи Бранд), собственные попытки авторов спустить лестницу (Кинг, Маяковский), даже современные видеокурсы (мастеркласс Билли Коллинза), плюс целый подраздел лютейшего неадеквата, который можно бесконечно рвать на цитаты (“Advice to a young poet” К. Хопкинса прославился откровением, что настоящий поэт должен, обязан — сам, руками! — стирать своё нижнее бельё). Целая индустрия построена вокруг литературных воркшопов, издательств по требованию, платных рецензий и тому подобного, и всё, что она доказывает — и ваш вопрос на сайте это не исключение, дорогой анонимус — это то, что искусство живёт в постоянной неопределенности, в каждом своём проявлении — и эта неопределенность сводит неофитов с ума. И неофит готов идти на всё что угодно, лишь бы её погасить.
Это очень… занятно. И грустно.
То есть, да, большая часть советов во всей этой свалке действительно адекватны: нужно много читать, читать критику, читать журналы, писать каждый день, посещать воркшопы, общаться с коллегами и т.д., но никакая последовательность действий не имеет на возникновение стиля именно прямого влияния. Все они работают по касательной, и каждую в принципе можно обойти (если мы говорим только о стиле).
Я смотрю на живых коллег, читаю биографии, листаю полные собрания сочинений, письма — и я не вижу паттерна. Многие находят свой голос просто потому что очень хотят — но не все. Некоторые натыкаются на него безо всякой нужды, и ничего с ним не делают. Кто-то настолько необременен понятием о литературе, что в жалкие пятнадцать лет сразу начинает писать полностью собственным голосом; в то же время кто-то находит себя под тяжестью обстоятельств.
У стиля, собсн, даже нет общепринятого определения. В аудиокурсе о предложениях на TC отдельная лекция посвящена проблеме определения стиля, и в целом она сводится к тому что “you know it when you see it”, по сути перемещая вопрос стиля в раздел феноменологии.
Но в итоге остается всё то же самое: мы не знаем. Никто не знает. Читайте, ищите адекватную критику, пишите каждый день, пытайтесь найти комфорт в неопределенности.
Или не пытайтесь — классицисты тоже писали, и ничего.
3,5 K
Комментировать ответ…Комментировать…
Соглашаюсь, должен. Но многие ли понимают, что такое «свой голос» в поэзии?
К примеру, прочтя впервые строки:
«Как осень изменяет сад, дает багрец, цвет синей меди,
И самоцветный водопад снегов предшествует победе,
И жаром самой яркой грезы стволы украшены березы…»
многие ли смогут назвать автора? Это Хлебников – человек, казалось бы, с совершенно легкоузнаваемым «голосом». Легкоузнаваемым? Или мы просто привыкли ассоциировать Хлебникова с «времерями», «бобэоби», которые составляют небольшую часть его творчества?
Разве простой читатель отличит сходу поэзию Блока от поэзии Белого? Сильно сомневаюсь.
Однажды Высоцкий открыл какой-то поэтический сборник. Пролистав несколько страниц, Владимир Семенович гневно отбросил его со словами: «Под меня работает». Автором сборника был Рембо.
О «поэтическом голосе» много пишут, еще больше говорят, но, несмотря на это, толковых объяснений данного понятия нет.
Многие принимают за «голос» форму, что в корне не верно. У разных поэтов множество стихов написанных одинаковым размером – разве это лишает поэтов «голосов»? Более того, придерживайся Пушкин всегда одной формы – у нас бы не было сейчас «Бориса Годунова», сделанного белым стихом.
Быть может способы рифмовки? Не годится – есть только два вида рифм, хорошие и слабые. И если у кого-то из поэтов много хороших рифм (или же наоборот, мало) – это говорит, скорее, о напряженной поэтической работе (или лени) при работе над стихом, чем о «голосе».
Гадать можно долго, но дело это неблагодарное. Лучше обращусь к работам Константина Тарановского – что он, в первую очередь, выделял в творчестве того или иного поэта?
В работе «Некоторые черты символики Блока» Тарановский пишет: «В самом деле, именно цветовая символика и вообще зрительная образность – основная черта поэтической модели мира, созданной Блоком. Но Блок не только искал таинственных цветовых соцветий: он прислушивался и к таинственным звуковым соответствиям окружающего мира…». В другой работе «Зеленые звезды и поющие воды» рассматривается символика зеленого цвета в поэзии Блока. Удивительно: филолог характеризует «поэтический голос» Блока, в первую очередь, не с точки зрения рифмовки, размеров и пр., а с точки зрения цветовой символики.
А вот что Тарановский пишет в докладе «О поэтике Бориса Пастернака»: «Лучшая характеристика поэзии Пастернака, при всей ее афористичной броскости, принадлежит двум его товарищам по поэзии – Цветаевой и Мандельштаму…«быт и экстатичность»… и «стихи Пастернака почитать – горло прочистить, дыхание укрепить, обновить легкие»…». И опять, в первую очередь, говорится о смысле, о мироощущении поэта, но не о технике.
Более того, в работе «Поэма Маяковского «Про это». Литературные реминисценции и ритмическая структура» Тарановский указывает, что у поэмы, являющейся одним из лучших произведений русской поэзии, множество «внешних» литературных источников, на которых построены ее образы: тут стихи Блока и Лермонтова, проза Достоевского и Гоголя, и пр. Так что же выходит? Значит Маяковский, взяв тему, «перепетую не раз и не пять», просто создал квинтэссенцию из классических литературных произведений? Другими словами – даже смысловая часть поэзии не является характеристикой «поэтического голоса»?
То есть техника, грамотность, здравый смысл и пр. – условия для поэта необходимые, но недостаточные?
Что же значит этот термин – «поэтический голос»?
Мое мнение таково – «поэтический голос» – это не форма, не содержание, не зацикленность на конкретной тематике – это сама сущность поэта, причем сущность именно человеческая, мировоззренческая.
Грубость стихов Маяковского, как и безысходность стихов Блока – это всего лишь их честность перед поэзией, перед читателем, это отражение их жизненных путей.
Не нужно искать «свою форму», не нужно мертворождать «новые темы», не нужно вставлять искусственные фразы только для того, чтобы продемонстрировать созвучность времени – нужно всего лишь быть искренним. Ведь каждый человек индивидуален – а значит, перекладывай поэт свою индивидуальность в стихи, у его поэзии будет свой «поэтический голос».
–
(с) Алексей Всегдар
http://epygraph.ru/text/46
Упражнение для писателей от автора бестселлера “50 приемов письма от Роя Питера Кларка”.
Рой Питер Кларк — известный американский писатель, редактор, преподаватель и тренер по писательскому ремеслу, председатель и член жюри Пулитцеровской премии (престижная награда США в области литературы, журналистики, музыки и театра).
В книге «50 приёмов письма» вы найдёте 200 практических заданий, чтобы преодолеть сомнения и создать свой идеальный текст.
Сегодня поговорим, как настроить собственный голос:
«Представьте звуковое оборудование, называемое графическим эквалайзером, усилителем звука. Поднимите басы, опустите высокие частоты, добавьте немного реверберации (отражение звука), чтобы настроить желаемый звук.
Итак, если бы у всех нас был удобный модулятор голоса на письме, какой диапазон контролировали бы ползунки на эквалайзере? Вот вопросы, на которые стоит ответить:
• Использует ли писатель уличный сленг или логические доводы профессора метафизики? Уровень языка находится внизу лестницы абстракции или ближе к ее вершине? Он движется вверх или вниз?
• От чьего лица обращается писатель? Использует ли он “я”, “мы”, “вы” или “они” либо все перечисленные местоимения?
• Каковы диапазон и источники аллюзий (иносказательный намек на общеизвестный факт)? Исходят ли они из высокой или массовой культуры? Цитирует ли писатель средневекового богослова или профессионального борца? Либо обоих?
• Как часто писатель обращается к метафорам и другим оборотам речи? Желает ли он в большей степени звучать как поэт, слог которого исполнен образностью, или же как журналист, который использует фигуральность для достижения особого воздействия на читателя?
• Насколько писатель сохраняет непредвзятость? Пытается ли он быть объективным, пристрастным или неистовым?
Задание на понимание своего слога
1. Зачитайте ваши работы другу. Спросите, похоже ли это на вас. Обсудите ответ.
2. Прочитав свою работу, составьте список прилагательных, которые определяют ваш голос. Например, как грубый или вызывающий, смехотворный или неуверенный. Теперь попробуйте отыскать в вашем тексте доказательства, приведшие вас к такому выводу.
3. Сохраняйте работы авторов, чьи голоса обращаются к вам. Подумайте, почему вам нравится голос конкретного автора. Похож ли он чем-то на ваш голос? Чем отличается? Напишите что-то на свободную тему, стараясь подражать этому голосу».
Неплохо, я бы прочла все рекомендации из “50 приемов письма”. Смысл в том, что сначала необходимо зафиксировать стиль и приемы, которыми уже пользуешься, а затем прийти к тому способу писательства, который наиболее подходит лично вам.
Читайте мой лайф-блог fedmenshagina.ru
Мои жизненные заметки на Паблико
Читайте мои литературные подборки:
Сказки для взрослых
Книги о воплощенных мечтах
Реальность 20-го века
Захватывающие детективы
Мистический реализм
The Language the Poet Knows
A new collection of essays attempts to lend some objective shape to a timeless-seeming challenge: the ongoing balance of voice and form.
It is one of writing’s oldest cliches: Find your voice. Developing this ineffable quality—unique to a given writer, derived largely from reflection and experience—can seem like an elusive goal. Particularly for poets, with their highly personal interaction with language and the challenge of adapting it to form, the quest can seem highly subjective.
We Begin in Gladness, a collection of new and reworked essays by Craig Morgan Teicher, attempts to lend some objective shape to this endeavor by surveying how poets grow in their craft and take on its challenges over the course of their writing lives. In these engaging studies—informed by Teicher’s considerable work as both a poet and a critic, and imbued with a sensibility that is as comfortable in the lyrical mode as it is in the critical—Teicher considers the idea of poetic voice, as well as its complement, form. Some poets in his accounts find stylistic breakthroughs toward the ends of their tragic, abbreviated lives, while others are able to develop their styles over many years of reflection. But his essays show that the ongoing effort to merge voice and form is the great but considerable labor common to them all.
In his compelling introductory essay, “We Begin in Anticipation,” Teicher makes a foray into what poetic voice means and why it’s so important to a poet’s work. “Poetry is a conversation,” he writes, “an extended one, occupying, perhaps, the span of an entire life.” This conversation—a process of refining, questioning, and translating one’s feelings, impressions, life influences, and ideas into language and form—is a sustained personal, as well as aesthetic, matter. Poets focus their attention inward, listening and searching themselves at length, only later to redirect their findings outward, clad in forms evolved to suit the refinements of voice.
Teicher remarks that “the poet trains to hear clearly and, as much as possible, without interruption, the voice of the mind, the voice that gathers, packs with meaning, and unpacks the language the poet knows.” While this description is somewhat abstract, Teicher’s concept of voice works because he situates it in large part in the poet’s experience of language and life. After all, the intangible “voice of the mind” only starts out that way. Through gradual, parallel refinements, voice and form grow closer to eventual convergence.
Ta-Nehisi Coates: What makes fiction good? It’s mostly the voice
Teicher’s charting of a poet’s vocal and formal development might be most compelling in “Mirror Portraits,” an essay on John Ashbery’s poetry. In it, Teicher explores the iconic “Self-Portrait in a Convex Mirror,” the title poem of a 1975 collection and a high-water mark in Ashbery’s career. The poem, which engages with Parmigianino’s early-16th-century painting of the same name, doesn’t “succumb to extended stretches of wayward association, to mere accretion of material, to a great degree of randomness” that Teicher observes in Ashbery’s other extended works. Instead, “Convex Mirror” focuses the poet’s style, exemplifying the towering philosophical and aesthetic inquiry that brought Ashbery wide critical regard. Masterfully, Teicher illuminates the thematic core of the poem:
The mind, the self, the poem indicates, is subject to uncontrollable randomness, to its own memories and to what the body senses, but it orbits a somewhat stable self—“the whole is stable within / Instability,” Ashbery writes.
In the poem and the painting, a maybe inscrutable, maybe forthcoming reflection peers out while an artist peers in—the distance between the two seemingly close and far, the image elusive but real. It’s an apt metaphor for a poet’s efforts at self-expression. Ashbery’s poem relays the profundity, the unremitting difficulty, and the fascinating tangle of aesthetic implications involved in bridging the gaps between inspiration and execution, or between artists and their audiences. With this poem, in its way a contemplation of voice and form, Ashbery seeks (and just might attain) a grand synthesis.
But Teicher doesn’t just consider how canonical poets like Ashbery progress; he’s also keenly interested in contemporary poets, especially francine j. harris (whose name is styled in lowercase when related to her poetry). To Teicher, she exemplifies poetry’s potential to synthesize a wide palette of styles and sensibilities and revive old methods within new structures. “If contemporary poetry has a hallmark,” he writes, “it is variety: the best poets of this period are neither experimental nor traditional, neither formal nor free, neither political nor aesthete. They are all of these things at once, blending styles and modes.” As Teicher sees it, harris is among a group of poets writing today who develop original voices by pursuing new poetic forms of variegated beauty and expressiveness.
Read more: How poetry came to matter again
Teicher suggests that harris’s style reflects those of two American poets who each invoked marginalized perspectives: Lucille Clifton, who often wrote about African American experience, and D.A. Powell, who is deeply associated with the AIDS crisis of the 1980s. Teicher notes that social consciousness is inseparable from style; Clifton writes with profound economy of language, while Powell’s poetry is often made up of long, voluminous lines. Like Clifton, Teicher writes, “harris is a poet of icons and subtle undercurrents in her lines, but she is a poet of the internet age, so she has a lot more language to compete and contend with”; maybe as a means of situating all that language, harris takes after Powell, who often “gets more than one line into a line.” By marshaling diverse influences, harris crafts a new type of poetry—one that suits her unique voice.
Throughout their careers, poets carry with them a persistent sense of an ending. Teicher remarks late in the book that death “has always been poets’ home base, the ether or dreamscape where meaning originates and where poets hopefully live on through their poems.” By way of continued labor, poets attempt to craft language that can carry their ideas beyond the passing moment, reframing their experiments as steps toward the ultimate realization of their aesthetic visions. The poet’s will toward synthesis of voice and form is about having something vital to say and knowing time is always running out.
When you buy a book using a link on this page, we receive a commission. Thank you for supporting The Atlantic.
https://ria.ru/20210321/poeziya-1602034826.html
Что делать, если я поэт. Простые способы быть услышанным в XXI веке
Что делать, если я поэт. Простые способы быть услышанным в XXI веке – РИА Новости, 21.03.2021
Что делать, если я поэт. Простые способы быть услышанным в XXI веке
Что такое сегодня быть поэтом? Неужели кто-то еще продолжает читать стихи? Или те времена, когда поэты собирали стадионы восторженных слушателей, ушли? Во… РИА Новости, 21.03.2021
2021-03-21T14:31
2021-03-21T14:31
2021-03-21T23:11
владимир высоцкий (автор песен)
всемирный день поэзии
книги
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn21.img.ria.ru/images/151538/72/1515387217_0:0:3000:1688_1920x0_80_0_0_5c3a57ce2f05403a30f95477c7939778.jpg
МОСКВА, 21 мар — РИА Новости, Павел Сурков. Что такое сегодня быть поэтом? Неужели кто-то еще продолжает читать стихи? Или те времена, когда поэты собирали стадионы восторженных слушателей, ушли? Во Всемирный день поэзии есть повод задать эти вопросы. В том числе и в откровенно практическом ключе: что делать сегодня человеку, который вдруг обнаружил в себе поэтический дар?Когда душа просит рифмыКогда-то Владимир Высоцкий изящнейше сформулировал всеобщую тягу к поэтическому искусству: “Стихи начинаешь писать с детства — потому что их все пишут”.Действительно, очень сложно найти человека, который ни разу бы не пытался срифмовать хотя бы пару строчек (даже в архивах Ленина нашлись два стихотворных экспромта, сочиненных во время игры в буриме). Так что, как ни крути, поэзия живет в нас изначально. Но вот вопрос: что делать, когда она перестает быть романтическим юношеским увлечением и становится важным делом всей жизни?Во времена СССР, чтобы считаться настоящим творцом, необходимо было вступить в Союз писателей (а без рекомендации действительных членов это было попросту невозможно). Вот и выходило, что, например, уже упомянутый Владимир Высоцкий так и не вступил в организацию — никто из друзей-писателей не рискнул дать ему рекомендацию.А сегодня путь для поэта многогранен и разнообразен: возможностей найти своего читателя и быстро достучаться до миллионов людей возникает все больше и больше.С одной стороны, конечно, возрастает роль белого шума: как в большом потоке информации выявить настоящие поэтические жемчужины? Но талант по-прежнему остается главным мерилом успеха: достойные авторы быстро находят свою аудиторию. И не то что не теряются в потоке текстов, но, напротив, обретают стабильное сообщество поклонников, которое еще и интенсивно растет.Поэт эпохи инстаграмаСоцсети — один из лучших способов для коммуникации с читателями, и уже сегодня можно говорить о своеобразных поэтах эпохи инстаграма. Рецепт простой: пишем не только стихи, но и оформляем их красивыми картинками. И вот уже пост или сторис цитируются и шерятся, привлекая внимание к автору.Тут главное не снижать оборотов: соцсети же любят регулярность (вот отрада для графоманов!), но при этом порой требовательны к качеству.Конечно, если поэт — красивая женщина, то это дополнительный инструмент привлекательности. Так, стихотворные посты Рупи Каур или Ах.Астаховой собирают сотни тысяч лайков и комментариев, но это не просто романтическое творчество прекрасных дам. Нет, это полноценная литература, живущая в своем особом формате (хотя стихи что Каур, что Астаховой успешно издаются и в традиционном книжном виде, что отметает любую циничную критику).Кроме того, соцсети — это отличный способ и для коммуникации с читателями и поклонниками, которые, с одной стороны, ценят внимание кумира, а с другой — могут и предоставить какую-то обратную связь, при условии, конечно, что она нужна автору.При этом виртуальная поэтическая среда затягивает в себя и синтетические виды искусства: ведь поэзия существует не только в своем традиционном литературном виде. Тот же рэп и хип-хоп сегодня — ярчайший пример импровизационной поэзии, мощь которой содержится в их невероятном энергетическом потенциале. И пространство соцсетей для современных рэперов — это прежде всего точка коммуникации, сборки сообществ, внутри которых и рождается настоящая энергия времени, голос улиц, ритм поколения.Баттл бойЛучшее проявление рэп-поэзии — это, конечно, фристайл-баттлы, которые проходят практически во всех крупных городах. Участие в таком бое не всегда гарантирует популярность. Но, как минимум, позволяет новичку оказаться внутри сообщества, проникнуть в субкультуру. И там уже коллективный разум и советом поможет, и поддержит в случае необходимости. Ну а в итоге, если талант таки имеется, — даст отличную площадку для старта.Формат баттлов существует не только для хип-хоперов, но и для вполне традиционных поэтов. Открытые читки, разнообразные конкурсы, игры: все современные крупные поэтические сообщества приветствуют новых участников. И тут важна лишь глубина социальной коммуникации. Фактически перед нами расширившееся до всероссийских масштабов клубное движение с собственными ресурсами, партнерскими связями и огромным потенциалом для талантливых поэтов.Одним из баттл-форматов, распространенных в стране, стал поэтический слэм (в Москве очередной тур уже на следующей неделе). Здесь ценится не только качество стиха, но и подача — при этом стихотворение может быть откровенно любым: авангардным или традиционным. Важно не только то, что в нем содержится, но и то, как сам поэт доносит до читателя (и слушателя) суть своего творения. И соревноваться в этом могут и признанные мэтры (как, например, Герман Лукомников), так и совсем молодые, начинающие поэты.Сам и не самиздатКроме того, в многочисленных культурных центрах функционируют литературные мастерские — но не просто семинары, а именно клубные форматы, где живое общение и конструктивная критика соединяются в различных совместных проектах, где синтез талантов выдает невероятно мощный общий результат.И под эгидой этих центров, клубов образуются издательства, некоторые из них, в том числе и небольшие частные, с удовольствием берутся за современную поэзию и публикуют ее, причем в тесном сотрудничестве с самими авторами. Впрочем, если на вашем пути не встретилось такое издательство, то отчаиваться не следует. Существуют сервисы, которые позволяют не просто издать свою книгу, но и разместить ее в ведущих интернет-магазинах для продажи в цифровом виде (а некоторые из книжных сетей с удовольствием берут такой современный самиздат и в традиционную “бумажную” реализацию).И что же мы имеем в итоге? А довольно мощную и перспективную ситуацию для любого начинающего талантливого поэта: существуют платформы, где можно не только представить результат своей творческой мысли новым слушателям и читателям, но и стать частью единого сообщества. А дальше все зависит от самого поэта. Но социальная коммуникация, которая становится ключевым инструментом сегодняшнего мира, — именно она и будет главным двигателем, распространителем нового стихотворного искусства. И это дает нам надежду на расширение поэтического сообщества, а значит на новое читательское удовольствие от талантливых стихов. И кто знает, может быть, среди них скоро будут именно ваши?
https://ria.ru/20200725/1574877629.html
https://ria.ru/20200120/1563603840.html
https://ria.ru/20210318/poeziya-1601709950.html
https://ria.ru/20210227/ivanov-1598701952.html
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdnn21.img.ria.ru/images/151538/72/1515387217_283:0:2952:2002_1920x0_80_0_0_5ee8d5c92b64c978262f323980391cad.jpg
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
владимир высоцкий (автор песен), всемирный день поэзии, книги
Владимир Высоцкий (автор песен), Всемирный день поэзии, Книги
МОСКВА, 21 мар — РИА Новости, Павел Сурков. Что такое сегодня быть поэтом? Неужели кто-то еще продолжает читать стихи? Или те времена, когда поэты собирали стадионы восторженных слушателей, ушли? Во Всемирный день поэзии есть повод задать эти вопросы. В том числе и в откровенно практическом ключе: что делать сегодня человеку, который вдруг обнаружил в себе поэтический дар?
Когда душа просит рифмы
Когда-то Владимир Высоцкий изящнейше сформулировал всеобщую тягу к поэтическому искусству: “Стихи начинаешь писать с детства — потому что их все пишут”.
Действительно, очень сложно найти человека, который ни разу бы не пытался срифмовать хотя бы пару строчек (даже в архивах Ленина нашлись два стихотворных экспромта, сочиненных во время игры в буриме). Так что, как ни крути, поэзия живет в нас изначально. Но вот вопрос: что делать, когда она перестает быть романтическим юношеским увлечением и становится важным делом всей жизни?
Во времена СССР, чтобы считаться настоящим творцом, необходимо было вступить в Союз писателей (а без рекомендации действительных членов это было попросту невозможно). Вот и выходило, что, например, уже упомянутый Владимир Высоцкий так и не вступил в организацию — никто из друзей-писателей не рискнул дать ему рекомендацию.
“Мои друзья — известные поэты…” День памяти Владимира Высоцкого
А сегодня путь для поэта многогранен и разнообразен: возможностей найти своего читателя и быстро достучаться до миллионов людей возникает все больше и больше.
С одной стороны, конечно, возрастает роль белого шума: как в большом потоке информации выявить настоящие поэтические жемчужины? Но талант по-прежнему остается главным мерилом успеха: достойные авторы быстро находят свою аудиторию. И не то что не теряются в потоке текстов, но, напротив, обретают стабильное сообщество поклонников, которое еще и интенсивно растет.
Поэт эпохи инстаграма
Соцсети — один из лучших способов для коммуникации с читателями, и уже сегодня можно говорить о своеобразных поэтах эпохи инстаграма. Рецепт простой: пишем не только стихи, но и оформляем их красивыми картинками. И вот уже пост или сторис цитируются и шерятся, привлекая внимание к автору.
Тут главное не снижать оборотов: соцсети же любят регулярность (вот отрада для графоманов!), но при этом порой требовательны к качеству.
Конечно, если поэт — красивая женщина, то это дополнительный инструмент привлекательности. Так, стихотворные посты Рупи Каур или Ах.Астаховой собирают сотни тысяч лайков и комментариев, но это не просто романтическое творчество прекрасных дам.
Нет, это полноценная литература, живущая в своем особом формате (хотя стихи что Каур, что Астаховой успешно издаются и в традиционном книжном виде, что отметает любую циничную критику).
Кроме того, соцсети — это отличный способ и для коммуникации с читателями и поклонниками, которые, с одной стороны, ценят внимание кумира, а с другой — могут и предоставить какую-то обратную связь, при условии, конечно, что она нужна автору.
При этом виртуальная поэтическая среда затягивает в себя и синтетические виды искусства: ведь поэзия существует не только в своем традиционном литературном виде. Тот же рэп и хип-хоп сегодня — ярчайший пример импровизационной поэзии, мощь которой содержится в их невероятном энергетическом потенциале.
И пространство соцсетей для современных рэперов — это прежде всего точка коммуникации, сборки сообществ, внутри которых и рождается настоящая энергия времени, голос улиц, ритм поколения.
Баттл бой
Лучшее проявление рэп-поэзии — это, конечно, фристайл-баттлы, которые проходят практически во всех крупных городах. Участие в таком бое не всегда гарантирует популярность. Но, как минимум, позволяет новичку оказаться внутри сообщества, проникнуть в субкультуру. И там уже коллективный разум и советом поможет, и поддержит в случае необходимости. Ну а в итоге, если талант таки имеется, — даст отличную площадку для старта.
Вайб, любовь и Киселев. Как в Москве прошел рэп-баттл
Формат баттлов существует не только для хип-хоперов, но и для вполне традиционных поэтов. Открытые читки, разнообразные конкурсы, игры: все современные крупные поэтические сообщества приветствуют новых участников. И тут важна лишь глубина социальной коммуникации. Фактически перед нами расширившееся до всероссийских масштабов клубное движение с собственными ресурсами, партнерскими связями и огромным потенциалом для талантливых поэтов.
Одним из баттл-форматов, распространенных в стране, стал поэтический слэм (в Москве очередной тур уже на следующей неделе). Здесь ценится не только качество стиха, но и подача — при этом стихотворение может быть откровенно любым: авангардным или традиционным. Важно не только то, что в нем содержится, но и то, как сам поэт доносит до читателя (и слушателя) суть своего творения. И соревноваться в этом могут и признанные мэтры (как, например, Герман Лукомников), так и совсем молодые, начинающие поэты.
Сам и не самиздат
Кроме того, в многочисленных культурных центрах функционируют литературные мастерские — но не просто семинары, а именно клубные форматы, где живое общение и конструктивная критика соединяются в различных совместных проектах, где синтез талантов выдает невероятно мощный общий результат.
И под эгидой этих центров, клубов образуются издательства, некоторые из них, в том числе и небольшие частные, с удовольствием берутся за современную поэзию и публикуют ее, причем в тесном сотрудничестве с самими авторами.
Впрочем, если на вашем пути не встретилось такое издательство, то отчаиваться не следует. Существуют сервисы, которые позволяют не просто издать свою книгу, но и разместить ее в ведущих интернет-магазинах для продажи в цифровом виде (а некоторые из книжных сетей с удовольствием берут такой современный самиздат и в традиционную “бумажную” реализацию).
Опрос определил самого популярного у россиян поэта
И что же мы имеем в итоге? А довольно мощную и перспективную ситуацию для любого начинающего талантливого поэта: существуют платформы, где можно не только представить результат своей творческой мысли новым слушателям и читателям, но и стать частью единого сообщества. А дальше все зависит от самого поэта.
Но социальная коммуникация, которая становится ключевым инструментом сегодняшнего мира, — именно она и будет главным двигателем, распространителем нового стихотворного искусства. И это дает нам надежду на расширение поэтического сообщества, а значит на новое читательское удовольствие от талантливых стихов. И кто знает, может быть, среди них скоро будут именно ваши?
Алексей Иванов — о замках и демонах в “Тенях тевтонов”
