Одна из самых ужасных сцен фильма Т. М. Лиозновой “Семнадцати мгновений весны” – допрос Кэт, проводимый штурмбаннфюрером СС Рольфом. Распахнутое окно, сквозняк, на котором лежит плачущий младенец. Кэт, застывшая в отчаянье. Хладнокровный палач и его пособница Барбара Крайн (донесшая на пастора Шлага, кстати). Вдруг раздаются два выстрела. Охранник-эсэсовец Гельмут Кальдер спасает русскую радистку и ее сына.
Казалось бы, все просто: небывалая жестокость возмутила даже отпетого нациста. Но на деле – не совсем. Достаточно почитать, с каким упорством безумца министр пропаганды Геббельс вкладывал в голову немцам аксиому, что они – высшая раса. Все остальные – животные, недостойные жить в нормальных условиях, их призвание – служить арийцам. Чудовищно, но зомбированные люди при жестоких расправах могли испытывать не больше угрызений совести, чем хозяйка, давящая тараканов.
Итак, согласно этим установкам, Кэт – не человек. Рольф и Барбара – высшая каста. Равно, как и он, Гельмут.
Так почему же он решился на защиту Кэт?
В фильме показано, что незадолго до убийства сослуживцев у Гельмута произошла личная драма. Его жена сбежала с другим, бросив на произвол судьбы новорожденную дочь. Надо ли объяснять, что там кроха могла умереть?
В книге нам дают более точную предысторию для понимания поступков этого человека.
Гельмут честно воевал, считая дело фюрера правым, а утверждение Гитлера про неполноценные нации – истиной. Первый раз его решимость поколебалась, когда после боя под Смоленском ему пришлось расстреливать заложников – детей, женщин и стариков. А ведь он ,Гельмут, воевал, как ему казалось, за будущее детей. Правда, немецких. Но разве русские дети перед лицом гибели чем-то отличаются от любых других?
Потом он слышал рассказы от сослуживцев о русских матерях, об их самопожертвовании ради детей. И перед ним вставал страшный вопрос: как же так, его жена, член гитлерюгенда, истинная арийка, бросила ребенка на произвол судьбы, а какие-то дикие славянки умирали за своих детей?
Будучи в Берлине, Гельмут навещал дочку раз в неделю – гулял с ней на руках, пел ей песни, которые она, маленькая, еще не понимала. Смысл его жизни сосредоточился только в этом безоглядном чувстве к маленькому родному человечку. Когда Кэт с любовью возилась со своим малышом, ему пришла в голову простая истина:
«Что же мы делаем? Они такие же люди, как мы, и так же любят своих детей, и так же готовы умереть за них»
( “Семнадцать мгновений весны”, Ю. Семенов)
Придя к такому выводу, Гельмут не мог хладнокровно наблюдать за убийством ребенка. В Рольфе и Барбаре он видел предателей, таких же, как его жена. Не предателей родины или правительства, но самой жизни, которая воплощается в детях.
Кстати, в романе Юлиана Семенова фашисты показаны более человечными, чем в фильме (где они без колебаний измываются над беззащитными). Рольф говорил, что все хотят остаться чистенькими, поэтому ему поручили грязное дело, и просил накапать себе сердечных капель. Барбару трясло. Приводя Кэт в сознание, она делала это не жестоко, а ласково. Конечно, все эти детали не меняют чудовищного смысла допроса. Они, скорее, подчеркивают трагичность момента – когда люди, поверив кучке кровавых безумцев, ополчились друг на друга, забыв о мире, любви и счастье обычной жизни.
#семнадцатьмгновенийвесны #победанадфашизмом
Кэт
Кэт (она же Кэтрин Кин, она же Екатерина Козлова) — советская разведчица родом из Рязани, выполнявшая роль радистки для Штирлица совместно с Эрвином Кином, с которым они жили как муж и жена.
Когда Штирлиц получил очередное задание Центра (узнать источник сепаратных переговоров), Кэт ждала ребёнка. После того, как на их дом попала английская бомба и Эрвин погиб, она была извлечена из-под завалов и доставлена в больницу, где у неё начались досрочные роды. Штирлиц ранее предупреждал Кэт о том, что женщины во время родов кричат на родном языке, и она обещала держать ситуацию под контролем — однако из-за шока и травм во время родов Кэт была без сознания, и в таком состоянии она произнесла русские слова. Работники больницы заметили это и позвонили в гестапо, где сопоставили наличие в доме женщины, говорящей по-русски, с чемоданом, найденным на месте завалов, внутри которого находился радиопередатчик…
Положение, в котором оказалась Кэт, осложнено младенцем, за которым она должна ухаживать. Штирлицу удаётся опередить людей Мюллера и взять дело под свой надзор, однако во время его отлучки гестаповцы начинают допрашивать её своими методами, используя ребёнка как заложника. Дело кончается тем, что солдат, приставленный охранять Кэт, не выдерживает и устраивает её побег, убив двух членов СС. Кэт с ребёнком вынуждена скрываться по Берлину, пока на неё не выходит возвратившийся в город Штирлиц и не устраивает ей безопасный выезд за границу.
Помимо работы с передатчиком, Кэт хорошо играет на пианино. Штирлиц во время своего визита к ней замечает, что она «относится к тому редкостному типу женщин, которых беременность делает неотразимой», на что Кэт возражает: «Беременность делает неотразимой любую женщину».
Категория Персонажи
Советская радистка Кэтрин Кин, наряду со своей недолгой и несчастливой охранницей Барборой, является одной из немногих женщин серии романов о Штрилице. Поэтому этот предпраздничный пост я хотел бы посвятить ей. И это не формальность, не дань праздничной дате. Ведь история побега Кэтрин Кин столь изумительна, столь умопотрясающа и ошеломительна, что просто так, на пустом месте выдумана быть не может. Юлиан Семенов должен был на чем-то основываться, на какой-то конкретный эпизод опираться. Позвольте вам напомнить: русскую «пианистку» освобождает из-под стражи охранник-эсэсовец, причем освобождает не так просто, а со стрельбой, с двумя оставленными на конспиративной квартире трупами! Само по себе это происшествие крайне не ординарно. Но эсэсовец освобождает радистку не просто так, а с маленьким ребенком на руках. И не одним! Кэт скрывается от гестапо с двумя младенцами на руках, причем «на руках» в буквальном смысле! Это уже ни в какие ворота не лезет, вроде бы. Но не будем столь категоричны и попробуем разобраться.
Мы знакомимся с Кэтрин в весьма пасторальной сцене передачи Штирлицем очередной радиограммы в Центр. Штирлиц по нашей реконструкции уже раскрыт, перевербован и ведет двойную игру, готовясь к передислокации в Южную Америку по линии ОДЕССы.
«Его радисты – Эрвин и Кэт – жили в Кепенике, на берегу Шпрее. Они уже спали, и Эрвин и Кэт. Они в последнее время ложились спать очень рано, потому что Кэт ждала ребенка.
Штирлиц погладил Кэт по щеке и спросил: – Ты поиграешь нам что-нибудь? Кэт села к роялю и, перебрав ноты, открыла Баха.
Штирлиц хмыкнул и покачал головой.
– Понимаешь, – медленно заговорил он, – я получил задание… – он снова хмыкнул. – Мне следует наблюдать за тем кто из высших бонз собирается выйти на сепаратные переговоры с Западом. Они имеют в виду гитлеровское руководство, не ниже. Как тебе задача, а? Веселая? Там, видимо, считают, что если я не провалился за эти двадцать лет, значит, я всесилен. Неплохо бы мне стать заместителем Гитлера. Или вообще пробиться в фюреры, а? Я становлюсь брюзгой, ты замечаешь?»
Что тут интересно? Интересен сам факт обсуждения Штирлицем с радистами своего текущего задания по линии стратегической разведки. Откуда мог взяться такой пассаж? Ну, скажем, как ответ на вопрос следователя МГБ:
— Кто ещё знал о Вашем задании?
Никакого другого смысла этот эпизод не несет, и, конечно же, о своих заданиях Штирлиц никаким радистам не говорил. И им спокойнее, и ему.
Засыпалась Кэтрин Кин на чистой случайности. Возможно, тих дом действительно попал под бомбежку, возможно, сработала служба радиоперехвата и опергруппа захватила Эрвина и Кэтрин Кин до того, как об этом стало известно кураторам Штирлица в ОДЕССе. Теперь в гестапо имелись документы о выявлении советского радиоцентра, работающего прямо в Берлине, рапорты службы перехвата, рапорты оперативной группы и прочие рапорты и донесения. Вся работа, как особо подчеркивает Семенов, проводилась на уровне райотдела гестапо:
«Следователь районного отделения гестапо сразу же отправил на экспертизу отпечатки пальцев Кэт: фотографию, на которой были чемоданы, заранее покрыли в лаборатории специальным составом. Отпечатки пальцев на радиопередатчике, вмонтированном в чемодан, были уже готовы. Выяснилось, что на чемодане с радиостанцией были отпечатки пальцев, принадлежавшие трем разным людям. Вторую справку следователь направил в VI управление имперской безопасности – он запрашивал все относящееся к жизни и деятельности шведского подданного Франца Паакенена».
Случайный арест радиста, ведущего радиоигру, довольно распространенная практика в работе спецслужб. Вот, например, как описывает похожий случай Богомолов:
«Весьма срочно!
Шаповалову
Задержанных вами по делу «Неман» ошибочно сотрудников НКГБ Белоруссии капитанов Борисенко и Новожилова, выполняющих под видом находящихся в командировке офицеров Красной Армии специальное особой важности задание командования по радиоигре, немедленно освободите и в случае надобности обеспечьте автомашиной или любой другой помощью.
Армейское командировочное предписание Борисенко и Новожилова, в котором датой выдачи указано 3 августа, оформлялось в воинской части 62035 27 июля, то есть до введения в действие нового условного секретного знака.
Поляков».
Иными словами, радиоигра ведется с такими мерами конспирации, что вполне возможен незапланированный арест радиста и всей группы низовыми подразделениями госбезопасности. Потом, как правило, сверху приходит указание всех отустить…
Однако, в случае со Штирлицем Борман такого указания направить в гестапо не мог. Сама ОДЕССа была организацией сверхконспиративной и административных прав по отношению к гестапо не имевшей. Кроме того, в Берлине в скором времени ожидались русские, и оставлять им документальные следы работы Штирлица под контролем было нельзя. Таким образом, заметание следов ареста радистки стало делом затруднительным. И хотя арест Кэтрин Кин никак не был следствием умысла Штирлица, но в Московском Центре никто мог бы доверять резиденту, у которого провалился радист. Тем более радист-женщина. Тем более — с младенцем на руках.
При этом считается, что Штирлиц узнал о провале радистов совершенно случайно:
«Выходя из своего кабинета, Штирлиц увидел, как по коридору несли чемодан Эрвина. Он узнал бы этот чемодан из тысячи: в нем хранился передатчик.
Штирлиц рассеянно и не спеша пошел следом за двумя людьми, которые, весело о чем-то переговариваясь, занесли этот чемодан в кабинет штурмбанфюрера Рольфа». То есть в череде случайностей, спасших Штирлица от провала, произошла ещё одна!
В итоге радистку решено было освобождать со стрельбой и погоней, как в лучшем шпионском кинофильме. Однако, последовательность событий в реальности была, скорее всего, иной.
Вначале, действительно, Штирлиц изъял Кэт из ведения гестапо. Причем сделал это довольно красиво:
«Штирлиц усмехнулся и сказал, направляясь к двери:
– Бери ее поскорей. Хотя… Может получиться красивая игра, если она начнет искать контакты. Думаешь, ее сейчас не разыскивают по всем больницам их люди?
– Эту версию мы до конца не отрабатывали…
– Дарю… Не поздно этим заняться сегодня. Будь здоров, и желаю удачи. – Около двери Штирлиц обернулся: – Это интересное дело. Главное здесь – не переторопить. И советую: не докладывай большому начальству – они тебя заставят гнать работу.
Уже открыв дверь, Штирлиц хлопнул себя по лбу и засмеялся:
– Я стал склеротическим идиотом… Я ведь шел к тебе за снотворным. Все знают, что у тебя хорошее шведское снотворное.
Запоминается последняя фраза».
То есть Штирлиц сам посоветовал оставить Кэт в больнице, чтобы дождаться появления её сообщников, а затем (будучи действительно её сообщником!) явился туда сам с полномочиями Шелленберга. Изъяв Кэт из больницы и проинструктировав её по дороге, Штирлиц «перевербовал» её. Однако оставлять Кэт в руках правоохранительных органов все равно было нельзя.
«Сидя у Шелленберга, слушая его веселую болтовню с Мюллером, Штирлиц в сотый раз спрашивал себя: вправе ли был он привозить сюда, в тюрьму, своего боевого товарища Катеньку Козлову, Кэт Кин, Ингу, Анабель? Да, он мог бы, конечно, посадить ее в машину, показав свой жетон, и увезти в Бабельсберг, а после найти ей квартиру и снабдить новыми документами. Это значило бы, что, спасая жизнь Кэт, он заранее шел на провал операции – той, которая была запланирована Центром, той, которая была так важна для сотен тысяч русских солдат, той, которая могла в ту или иную сторону повлиять на будущее Европы. Он понимал, что после похищения Кэт из госпиталя все гестапо будет поднято на ноги. Он понимал также, что, если побег удастся, след непременно поведет к нему: значок секретной полиции, машина, внешние приметы. Значит, ему тоже пришлось бы уйти на нелегальное положение. Это было равнозначно провалу. Считать, что в этой мутной воде можно беспрепятственно уйти, мог только человек наивный, незнакомый со структурой СС и СД».
Итак, уйти с Кэт Штирлиц не мог, оставлять её в гестапо тоже было нельзя. Тот кошмар с передопросом радистки жестоким палачом Рольфом может быть и не имел место в действительности. Но в кошмарах Штирлица этот допрос являлся ему не раз!
И вот тогда люди из ОДЕССы и вышли на Гельмута, контуженного охранника, очень привязанного к брошенному бывшей женой сыну, содержавшемуся в приюте. Сына из приюта изъяли и поставили Гельмута перед выбором: освободить радистку или… В итоге Гельмут открыл на конспиративной квартире огонь, устранив и Барбару, и Рольфа (которые могли слишком много узнать от арестованной радистке об истинном лице Штирлица).
Кстати, намек на именно такой исход есть и в тексте романа:
«Если пастор уйдет и все будет в порядке, я выдерну оттуда Кэт. Придется уводить Кэт с пальбой, обеспечив себе алиби через Шелленберга. Поехать к нему на доклад домой или в Хохленлихен, он там все время возле Гиммлера, рассчитать время, убрать охрану на конспиративной квартире, разломать передатчик и увезти Кэт. Главное – рассчитать время и скорость. Пусть ищут. Им осталось недолго искать.»
Проблема была в том, что такое алиби Штирлицу не помогло бы в Москве. Налет штандартенфюрера СС на конспиративную квартиру гестапо произвел бы впечатление самой отъявленной липы. Другое дело освобождение Кэт сумасшедшим охранником, у которого обстановка допроса с применением третей степени устрашения сорвала крышу. Случайность, но случайность доказательная, на грани возможного, но все же возможная.
И вот Гельмут освобождает Кэт, после чего он же помог добраться радистке до места встречи со Штирлицем. Думаю, именно Гельмут говорил со Штирлицем по телефону, имитируя срочный вызов со стороны какого-то агента. И именно похитителей сына Гельмута разыскивали гестаповцы, срочно примчавшиеся к приюту.
Чем же закончилась вся эта история? Семенов довел её до хеппи-энда:
«Штирлиц гнал машину к границе, имея в кармане два паспорта: на себя и свою жену фрау Ингрид фон Кирштайн.
Штирлиц гнал машину в Берн. Проезжая маленький городок, он притормозил у светофора: мимо шли дети и жевали бутерброды. Кэт заплакала.
– Что ты? – спросил Штирлиц.
– Ничего, – ответила она, – просто я увидела мир, а он его никогда не увидит…
– Зато для маленького все страшное теперь кончилось, – повторил Штирлиц, – и для девоньки тоже…»
Но я не уверен, что Семенов этот хеппи-энд не вставил в роман по просьбе «компетентных органов». Ведь не зря же Штирлиц так разделил детей «для маленького закончилось, и для девоньки тоже». ДЛЯ МАЛЕНЬКОГО ТАК, А ДЛЯ ДЕВОНЬКИ — ЭДАК.
Да, вполне возможно, что история эта завершилась для детей очень по-разному, и «всё самое страшное закончилось» для сына Гельмута в том самом канализационном люке, на крышку которого Кэт «по-звериному хитро насыпала камней перед тем, как поставить крышку на место».
На чтение 3 мин Опубликовано 18.05.2021
Обновлено 18.05.2021
Двенадцатисерийный приключенческий шпионский сериал стал настоящей легендой. Благодаря ему в СССР появились «говорящие дома». Одновременный просмотр картины миллионами граждан заставлял строения оживать, ведь из каждого окна звучали крылатые фразы типа: «Вас, Штирлиц, попрошу остаться» или «истинный ариец, характер нордический».
Финальная серия начинается с пересечения швейцарской границы. Пожилой офицер проверяет документы Штирлица и спасённой им радистки. Малыши мирно спят на заднем кресле автомобиля, главные герои выдают себя за супружескую пару. На все блокпосты и заставы уже отправлено сообщение об их задержании. Нервного напряжения к эпизоду проверки добавляет телефонный звонок, который доносится из сторожевой будки. Но тревога напрасна — заботливая супруга офицера желает знать время возвращения пограничника домой. Уже через минуту наши разведчики на территории нейтральной страны.
В особняке специального ведомства США происходит встреча высокопоставленных чиновников с немецким генералом Вольфом. Речь идёт о новых назначениях в верхних эшелонах власти Третьего рейха. Американцы предлагают воспользоваться этим для капитуляции на западном фронте и в Италии.
Штирлиц находит пастора Шлага, после встречи с ним он понимает, что ещё многие дела не сделаны. Но информация о сепаратных переговорах уже есть, через несколько часов его очередную шифровку прочтут в Москве. Английскому послу будет вручена нота, в которой советская сторона выскажет своё недовольство тайным сговором с фашистами.
Разведчик Исаев пытается найти Плейшнера. В гостинице он узнаёт о его странной гибели, под предлогом поиска цветочного магазина Максим посещает место трагедии нечастного старика. Опьянённый духом свободы бедняга просто забыл про цветок, выставленный на окне. Это был знак провала. Главного героя успокоило лишь одно — профессор не предатель. Уже скоро у Штирлица есть магнитофонная запись переговоров Вольфа и американцев, через немецкое посольство он передаёт шифровку Борману. Теперь у рейхсляйтера есть все основания для ареста Вольфа. Зритель получает полное представление о жестокой конкуренции между двумя нацистскими ведомствами. Но арестовать тайного переговорщика не вышло, его перехватил лично Шелленберг. В этом противостоянии Борман уступил Гиммлеру.
Иосиф Виссарионович составляет текст обращения к союзникам, посыл генералиссимуса заключается в том, что он считает сепаратные переговоры с фашистами без участия русских грубой ошибкой, проявлением неуважения к стороне, которая понесла максимальные потери в войне, приняла на себя основные тяготы многолетнего противостояния. Отец народов в своём послании утверждает, что его источники надёжные и проверенные. И информация является подлинной. Режиссёр грамотно сопоставляет эти слова с кадрами, в которых главный герой идёт по вечернему Берну. Он снова приходит в кафе «Горные лыжники», ожидая встречи со связным.
Радистка Кэт в это время садится на поезд, который умчит её в освобождённый Париж: пребывание в нейтральной Швейцарии опасно, страна переполнена агентами немецкой контрразведки. Она до последней минуты ждёт Штирлица, но он так и не пришёл на перрон. В этот вечер связной появился, но к Максу Отто начала приставать пьяная дама. Бывалый мачо с трудом избавляется от её плена, обещая свидание вне стен ресторана. Центр остался доволен работой Штирлица, ему можно не возвращаться в Берлин. Победа близка, а он на грани провала. Хотя операция по сепаратным переговорам оказалась выгодной для его начальства в рейхе.
Машина героя мчится к столице Германии. За 200 километров до логова Гитлера Исаев делает остановку, отдыхает на фоне берёз и думает о дальнейших действиях. Он наверняка сделает много полезного для Родины. Зрителя ждёт военная хроника, кадры процесса в Нюрнберге, парад Победы летом 1945 года.
Штирлиц едет в Берлин, он едет работать.
Сообщаю о том, что накануне в моем журнале открыта серия рассказов, посвященных съемкам фильма “Семнадцать мгновений весны”, где основной упор будет сделан на места, связанные с Ригой. Первую часть можно посмотреть здесь
А сегодня поговорим об этом эпизоде, описанном в книге Юлиана Семенова так:
16.3.1945 (23 часа 28 минут)
Ночью Кэт с детьми уезжала в Париж. Вокзал был пустынный, тихий. Лил дождь. Сонно попыхивал паровоз. В мокром асфальте расплывчато змеились отражения фонарей. Кэт все время плакала, потому что только сейчас, когда спало страшное напряжение этих дней, в глазах ее, не исчезая ни на минуту, стоял Эрвин. <…> Штирлиц сидел в маленьком вокзальном кафе возле большого стеклянного окна – отсюда ему был виден весь состав.
http://lib.ru/RUSS_DETEKTIW/SEMENOW_YU/mnoweniya.txt
С этим эпизодом связан один из киноляпов в фильме.
Сначала приведу цитату из Интернета:
А “17 мгновений” – фильм. Причём чёрно-белый, а значит – притворяющийся документальным. Но нельзя же настолько не уважать зрителей – дескать всё схавают!
Вот Штирлиц заходит на почту, берёт бланк, на котором очень знакомым шрифтом напечатано “МЕЖДУНАРОДНАЯ ТЕЛЕГРАММА”, а сверху – чёрный круг и по сторонам две полоски. И я сразу понимаю, что сверху замазан герб СССР и слова “Министерство связи СССР”. Поленились/пожмотничали изготовить бланк, похожий на немецкий. И Штирлиц _по-русски_ пишет на этом бланке донесение вышестоящему фюреру…
А в другом эпизоде – вагон постройки явно 60-х годов и ясно видна надпись на нём: “тара – 50 т.” и кажется даже пометка о деповском ремонте – по-русски и с датой за 70-е годы.
http://e-novosti.info/forumo/viewtopic.php?p=41686
Речь идет об эпизоде из последней, 12-й серии фильма, вагон этот находился на вокзале в Берне, Швейцария, в который и садилась радистка Кэт. На самом деле там надпись не 50 т, а 58 т.
Как пишет 
ipaat, приславший скриншоты этих кадров:
Да, действительно, есть в фильме и такой киноляп (я когда последний раз смотрел кино, специально высматривал признаки “нашенскости” поезда, нашел только неуклюже прилепленную табличку “38 Platze”, а этот ляп пропустил).
Сначала мы видим, как Кэт помогают перенести детей в поезд (надпись есть):
Затем мы видим, как Кэт ищет Штирлица (надпись свежезамазана):
Ну и затем Кэт садится в поезд (краска, замазывающая надпись, уже подсохла):
Предположительно это вагон рижского производства, выпущенный нашим вагоностроительным заводом. К сожалению, я не разбираюсь в типах вагонов и их наименованиях, поэтому если вы поможете его установить, была бы весьма признательна.
И под конец несколько ссылок из истории Рижского вагоностроительного завода:
Сегодня надо быть большим оптимистом, чтобы поверить в возрождение Рижского вагоностроительного завода. А в начале века «Феникс» — так красиво когда-то именовалось предприятие — гремел на всю Россию. Пиком славы стал 1913 год — накануне первой мировой здесь выпустили 200 пассажирских вагонов (невероятная цифра для сегодняшней «вагонки», где единственный новый заказ — одновагонный поезд для «Латвияс дзелзцельш» — чуть ли не сенсация), 4 тысячи «товарняков», составы для Италии, а также вагон-салон для царской семьи.
http://www.chas-daily.com/win/1997/11/05/g_21.html
Рижский вагоностроительный завод RVR – история http://pribalt.info/rvr.php
Рижский железнодорожный музей http://www.railwaymuseum.lv/
P.S. Анимированная картинка вверху поста создана ste4kin специально для наших репортажей о фильме, за что ему выражается благодарность.
UPD от 08.12.2009 – Новые ссылки по теме:
Поздней осенью 1972 года снимали последние эпизоды фильма. В частности, на Рижском вокзале запечатлели на пленку сцену проводов Штирлицем Кэтрин. На тот момент Градова была на третьем месяце беременности от Миронова, но под пальто, которое ее героиня на себе носила, этого заметно не было. Кстати, в этом эпизоде был допущен очевидный ляп: на вагоне, рядом с которым стоит Кэт, было по-русски написано «56 тонн».
http://mgnoveniya.ru/gruzinskaya-shvejcariya-f-razzanov/
Если уж пользоваться компьютерными технологиями, то надо их использовать, чтобы улучшить, а не ухудшить фильм. Я не цвет имею в виду, это как раз не главное. Улучшить старый фильм можно с точки зрения исторической достоверности. Там в нескольких кадрах мелькают советские машины и советские вагоны. Вот их-то и надо было “замазать”, превратить в немецкие.
http://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=63:3232-13
Ссылки на другие части:
17 мгновений весны, ч.1 – где снимался фильм? http://renatar.livejournal.com/100399.html
17 мгновений весны, ч.3 – церковь пастора Шлага http://renatar.livejournal.com/102175.html
17 мгновений весны, ч.4 – церковь пастора Шлага внутри http://renatar.livejournal.com/102760.html
17 мгновений весны, ч.5 – рижские сигареты и бальзам? http://renatar.livejournal.com/103727.html
17 мгновений весны, ч.6 – где рожала радистка Кэт? http://renatar.livejournal.com/105351.html
