Как составить адвокатскую речь

В Орджоникидзевский районный суд

г. Екатеринбурга

г. Екатеринбург, ул. Машиностроителей, д. 19 А

От Адвоката
Кацайлиди Андрея Валерьевича
в защиту У.

Защитительная речь адвоката

по уголовному делу в обвинении доверителя в изнасиловании

   В производстве Орджоникидзевского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области находится уголовное по обвинению У. по статьям: п. «б» ч.4, ст. 132, п. «б» ч.4, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, п. «а» ч.3, ст. 131, ч. 1 ст. 151, п. «г» ч.2 ст. 117 УК РФ в отношении С.

   Мой доверитель вину в инкриминируемых преступлениях не признает полностью, поскольку обвинение строится лишь на предположениях, следствие проведено не в полном объеме, за основу взята лишь позиция потерпевшего, которая не подтверждается допустимыми и достаточными доказательствами.
При ознакомлении с материалами уголовного дела мною установлено, что в нарушение ст. ст. 73, 171 УПК РФ обвинение, предъявленное моему подзащитному, является неконкретизированным, а изложенные в нем обстоятельства не подтверждены собранными доказательствами, описание событий основано на предположениях, не проведена работа по исключению иных версий событий, а также по выяснению истины по делу.

ВНИМАНИЕ: наш адвокат по составу преступления изнасилование составит речь и будет представлять ваши интересы в деле: профессионально, на выгодных условиях и в срок. Звоните уже сегодня!

   В ходе расследования не принято мер к сбору достаточных доказательств, свидетельствующих об исключении иной версии событий, иного состава лиц совершивших преступление, если таковое вообще имело место быть. В связи с отсутствием соответствующих доказательств нельзя считать доказанной вину моего подзащитного.

    Необходимо, на мой взгляд, остановиться на каждом отдельном моменте дела и характеристике личности моего подзащитного:

Поведение потерпевшей:

   Аморальный облик и отрицательная характеристика потерпевшей должна поставить под сомнение ее показание и наличие самого события преступления, которое вполне могло быть вымыслом, а не реальностью. Тем более в подтверждение того, что потерпевшая могла сыграть определенную роль, преследует собственные мотивы и цели может выступить то обстоятельство, что она ходила в театральный кружок, который дал ей навыки актерской игры (см. заключение комиссии экспертов где приводятся обстоятельства заложенные в позицию защиты).

   Из указанного заключения следует, что: «как следует из показаний У., матери, С. с 2011 года интерес к учебе у нее пропал, она стала замкнутой, постоянно конфликтовала с матерью, хотя до этого была человеком спокойным…».

   Кроме того, необходимо обратить внимание, что в материалах дела имеются факты, представленные со стороны Территориальной комиссии Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга, где указано, что по представлению по факту уклонения от учебы потерпевшей вынесено Постановление решение: несовершеннолетней вынесено предупреждение. Что говорит о доказанности отрицательной характеристике потерпевшей.

   Считаю, необходимо учитывать содержание переписки моего подзащитного с супругой и записи, содержащие в частности доводы в поддержку оговора в совершении преступления моего подзащитного со стороны потерпевшей. Письмо содержит записи супруги подзащитного указывающие, что потерпевшая «пытается избавиться от нас всех, свобода любым путем», по мнению защиты потерпевшая оговорила подсудимого с целью выйти из под контроля с его стороны как родителя, свобода в действиях стала возможна после заключения его под стражу.

   Письмо указывает, на ложь потерпевшей органам прокуратуры, так мать потерпевшей пишет моему подзащитному, что: «фото… компьютеру сделала она сама, а в прокуратуре сказала, что ты просил, ладно еще была тема с ней про Вована…». Из записей следует, что характеристика потерпевшей требует внимательного анализа как со стороны психолога так и суда, несовершеннолетняя имеет множество друзей, из которых есть условно осужденные лица, мама указывает, что бывали случае, когда потерпевшая «ушла в школу и пропала на три дня. В тот день к вечеру мы узнали, что она с Темой, но тогда не знали где он живет, Ирина сказала где-то у магазина «Монетка», и сказали просто спросите Тему наркомана… когда нашли дочь, она была в квартире, там сидели уголовники, которые уже не раз срок отбывали. Муж забрал мою дочь Вику оттуда в непонятном состоянии…она рассказала, что уже не девушка…».
… «моя дочь почувствовала свободу, начала потихоньку командовать дома… она за шкирку притащила Сашу домой окричала, стукала по голове, я на нее закричала, она в ответ…»…

   Также важно содержание протокола судебного заседания, содержащий показания представителя потерпевшей, которая указала, что «те показания, которые давала дочь, — они лживы…»

   Исследование указанных вещественных доказательств позволяет установить, оговор со стороны потерпевшей в отношении моего подзащитного, ставит под сомнение ее показания и дает основания брать за основу позицию защиты, а не обвинения. Кроме того, под сомнение вера в позицию потерпевшей подпадает и по причине противоречивых показаний. Показания потерпевшей не последовательны и не согласуются между собой, а ходатайство о повторном вызове потерпевшей для устранения данных противоречий было отклонено. Так в заявлении о возбуждении уголовного дела она указывает, что матери рассказала о событиях преступления ноябрь-декабрь, а после в ходе очной ставки уже дает показания, что мать обо всем узнала от нее лишь в январе-феврале. Что касается найденных на электронных носителях фотографий с изображением потерпевшей, то и по ним показания менялись. Изначально, еще при даче объяснений потерпевшая указывала, что данные фото размещены на ноутбуке, а в последующем показания были изменены, акцент стал делаться на компьютере, и про ноутбук никто не стал говорить (ни потерпевшая, ни ее мать).

ПОЛЕЗНО: смотрите видео и узнаете, почему любой образец речи адвоката в суд, иска, жалобы лучше составлять с нашим адвокатом, пишите вопрос в комментариях ролика, подписывайтесь на канал YouTube

Неполнота расследования по делу:

   Следователем неполно проводилось расследование по делу без проведения всех необходимы экспертиз и истребования доказательств. В рамках дела не проведена экспертиза на предмет вопроса одно и тоже или разные изображения рук запечетлены на фотографии предъявленной обвинением и фотографией руки моего подзащитного, который специалист бы сделал в случае признания необходимости проведения экспертизы на предмет выяснения истины по делу. Получается эпизод преступления, предъявленный обвинением необоснован и непроработан. При этом расследование подобных дел всегда проводится с привлечением специалиста и проведением в рамках уголовного дела фототехнической судебной экспертизы.

   Кроме не проведения экспертизы по делу о необходимости которой указывается выше в настоящей позиции по делу — не истребована информация из социальной сети «В контакте» и «Одноклассники». В материалах дела в качестве доказательства обвинения имеется фотографические изображения эротического содержания, на которых изображена потерпевшая. Следствие вменяет моему подзащитному, что именно с его компьютера данные были опубликованы в социальной сети «Одноклассники» и В контакте». Также данный факт утверждает сама потерпевшая, считаю, что в рамках расследования по делу было бы необходимым запросить информацию о том, с какого IP-адреса или аккаунта в социальной сети «Одноклассники», «В контакте» появилась страничка «Виктория» и с привязкой к какому номеру мобильного телефона была создана данная страничка.

   Также не выяснены свидетели происшествия, которые, по мнению обвинения, имели место быть. Не установлен молодой человек, с которым потерпевшая ходила в больницу по факту травмы носа, не выяснялись свидетели по другим событиям, которые вменяются моему подзащитному по составу п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ, а также З., с которым потерпевшая имела связи интимного характера (неблагополучный молодой человек, употребляющий наркотические средства со слов допрошенных свидетелей и собранных материалов дела).

   Не истребованы протоколы совещания и объяснения лиц, которые легли в основу выписки из протокола № 253 оперативного совещания при начальнике ОП № 14 УМВД России по г. Екатеринбургу, а ведь из выписки видно, что данные пояснения со стороны К. и потерпевшей разнятся с их пояснениями данными в рамках рассматриваемого дела. Так потерпевшая указывала на то обстоятельство, что сожительствует с К. уже более двух месяцев и всего лишь приезжала в гости домой к матери, а в рамках дела, показания иные, из них следует, что февраль и март потерпевшая проживала дома и имели место быть домогательства в отношении ее.

   Экспертиза проведенная в рамках дела в отношении потерпевшей должна была повлечь назначение дополнительной или повторной экспертизы, поскольку она вызывает сомнение относительно своей полноты и объективности. Необходимо обратить внимание, что из текста заключения не следует когда и в какой промежуток времени она проведена, не ясен ход ее проведения. В результате эксперты приходят к неоднозначному ответу, который ставит сомнение в их компетентности и дает неоднозначность понимания для дела важных обстоятельств: «по уровню психического развития и осведомленности в вопросах взаимоотношений полов, он могла понимать характер и значение совершаемых с ней действий». Согласно правилам русского языка и толкованию значения слова «он» (толковый словарь Ожегова) данное слово является местоимением мужского рода. А, следовательно, не ясно становится из ответа отнесено ли слово «он» экспертами к подэкспертной, которая является представителем женского пола. Произошла опечатка либо эксперты имели в ввиду иное лицо при ответе на вопрос.

   При изъятии телефонов не исследовались SMS на предмет выяснения, кто пользовался данным аппаратом, с кем и какую связь имела потерпевшая, характеризующаяся неоднозначно по показаниям допрошенных в ходе суда свидетелей.

   Нельзя считать проведенным и освидетельствование потерпевшей в части медицины. Согласно акту судебно-медицинского освидетельствования процедура осмотра потерпевшей начата в 14-10, а окончена в 15-20, при этом согласно материалам уголовного дела С. не могла находиться у врача в данное время, поскольку опрашивалась в служебном кабинете следователем по адресу: г. Екатеринбург, ул. Ильича, 2 (с 15-00 до 15-40) (т. 1 л.д. 85-87). Периоды совпадают, в связи с чем нельзя было брать следствию медицинский акт имеющий сомнение в его проведения вообще. Защита считает, что освидетельствования не имело место быть, а следовательно процедуру следует повторить.

   В связи с тем, что освидетельствование ставится в сомнение, считаем необходимым обратить внимание суда о нарушении процедуры судебно-медицинской экспертизы по факту совершения насильственных половых актов с гр. С. (заключение эксперта № 1504 (по медицинским документам), ведь данный документ ссылается на неправильный и не объективный акт судебно-медицинского освидетельствования, который не мог ложиться в его основу.

ПОЛЕЗНО: смотрите видео с дополнительными советами адвоката по уголовным делам о защите обвиняемого, пишите свой вопрос в комментарии ролика

Ведение дела следователем с обвинительным уклоном:

   Допрошенная в качестве свидетеля в суде Г. пояснила, что следователь еще до ее допроса в рамках расследования по делу сказал, что: «У. в любом случае будет сидеть, что говорит о предвзятости, я знаю У. более 8 лет, он работал постоянно, он все эти годы работал, я его постоянно встречала».

   Более того, в деле имеется недопустимое доказательство — протокол допроса моего подзащитного в качестве подозреваемого, который следователь положил в основу делу, при этом в суде У. оспаривал данный протокол в части его подписи на нем, что дает основание сомневаться в соблюдении со стороны лица проводившего допрос в его беспристрастности и объективности.

   По делу должна была быть проведена почерковедческая экспертиза на предмет определения подписи моего Доверителя. Судом должно быть учтено, что к подсудимому в ходе дачи объяснений и следствия применялись незаконные методы ведения следствия — его избивали сотрудники правоохранительных органов, он жаловался на то обстоятельство, что ему отбили почки, в результате чего ему были причинены телесные повреждения, что подтверждается медицинскими справками, запрошенными в скорую помощь. В связи с чем, по данным обстоятельствам необходимо вызвать оперативных работников и выяснить у них с какой целью применялась сила в ходе разбирательства случившегося.
Считаю, что сотрудники полиции своими действиями совершила преступление предусмотренное ч. 3 ст. 286 УК РФ: «Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства».

Состав преступления ч. 1 ст. 151 УК РФ:

   Обвинение строится на предположении и показаниях одной потерпевшей, которая указала, что ей систематически мой доверитель покупал алкогольную продукцию.
При этом в силу статьи 151 УК РФ для наступления уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в систематическое употребление (распитие) алкогольной и спиртосодержащей продукции наступает в том случае, если виновный совершил эти действия более двух раз, что подтверждает их систематический характер. Следует отметить, что даже потерпевшая не указывает о датах и времени употребления алкоголя, в допросе потерпевшая указывает о том, что: «1-2 раза в неделю (точное количество раз она не помнит, точные даты не помнит) У. покупал ей алкогольную продукцию, покупал пиво и джин, которые она употребляла вместе с ним, катаясь на машине».

   Для привлечения лица не достаточно лишь одного не проверенного доказательства в виде показаний потерпевшего, которое также неточно, и не содержит конкретизированной информации. Свидетелей произошедшего и описанного со стороны потерпевшей не найдено и не было допрошено.

Состав преступления п. «г», ч. 2 ст. 117 УК РФ:

   Данное обвинение также строится на отсутствии доказательств наличия события преступления. То обстоятельство, что потерпевшая якобы обращалась в медицинские учреждения за помощью после нанесения ей травм со стороны У. опровергнуто в ходе судебного процесса по делу. Так, истребованная информация из Муниципального автономного учреждения «Детская городская клиническая больница №9» подтвердила позицию защиты о непричастности доверителя к событиям, описанных потерпевшей. Согласно жалобам врачу потерпевшая указала на то обстоятельство, что она «избита неизвестным лицом», У. является известным для потерпевшей лицом, а значит полностью исключается версия о том, что именно он нанес вред здоровью С.

   Так как оспаривается эпизод, то под сомнение попадают и остальные факты, которые также не подтверждены доказательствами. Отсутствуют очевидцы заявленных событий. Материалы проверки по делу необходимы, потому что сейчас моему подзащитному в вину вменяется п. «г» ч.2 ст. 117 УК РФ. В ранее даваемых сотрудникам полиции объяснениях, и С. и У. отрицали факт применения к ним насильственных действий со стороны моего подзащитного. Поскольку имеются явные противоречия в показаниях С. и У. между теми, что они дают сейчас и теми, что давались ими, считаю необходимым запросить указанные выше материалы проверок, в которых зафиксированы объяснения С. и У.

Читайте еще про преступления против половой неприкосновенности по ссылке

Состав преступления ст. 132, 131 УК РФ:

   Составы вменяются лишь на предположениях и подтверждаются лишь показаниями потерпевшей, которая сама сомневается в точности предоставляемой следствию информации. Так, в заявлении в правоохранительные органы потерпевшая указывает на эпизоды преступлений, которые по ее мнению были 6-7 раз, а, следовательно, уверенности нет даже у самой потерпевшей, при этом следствие уверовало в то, что составы имели место быть именно в большем объеме, а не в меньшем. При этом со стороны обвинения грубо нарушен принцип того, что «все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого».

Поведение во время задержания и в период расследования по делу:

   При задержании мой подзащитный не оказывал сопротивления, не пытался скрыться, что говорит о законопослушности в поведении моего подзащитного. С первой минуты задержания был согласен с ним, в силу своего воспитания и жизненного образа следования букве закона, он знал, что сотрудники полиции являются представителями власти и блюстителями закона, и не в силах был им противоречить, основываясь на своих личных убеждениях. При даче объяснений и на допросе давал полные, достоверные, показания по обстоятельствам обвинения, так и действий предшествующих.

Активное содействие предварительному расследованию:

   С первой минуты задержания мой доверитель активно сотрудничал с предварительным следствием: давал полные показания, как в объяснительных, так и в ходе допросов его в качестве, подозреваемого, обвиняемого.

   Обвиняемый имеет стойкие социальные связи – проживал до задержания с семьей (у моего доверителя четыре несовершеннолетних малолетних ребенка), его работа и общественная жизнь говорит о социальной ориентированности моего подзащитного. Он поддерживает отношения и связи со своей матерью, которая поддерживает его и в настоящее время. И я считаю нельзя рушить семейные ценности, необходимо дать еще один шанс моему доверителю, право реабилитироваться, доказать обществу о своем намерении впредь быть приверженцем моральных и нравственных устоев, человеческих ценностей и законов.

   Дети любят и ждут своего отца, скучают, подтверждением данного обстоятельства является переписка с ним посредством помощи матери, которая в письмах прикладывает рисунки детей и их обращения в адрес отца «Привет, папа мы все по тебе скучаем. Я, М., В., И., мама. Папочка – скорее возвращайся скорей домой. Мы тебя ждем дома».

   При решении судом вопроса необходимо учесть обстоятельства, которые повлияют на дальнейшую судьбу детей моего подзащитного, повлияют на его психологическое состояние в связи с тем, что его дети продолжат расти без отца.

Отношение к труду:

   В характеристике с места работы моего подзащитного оценивают как исполнительного, надежного, добросовестного работника. Производственная характеристика содержит сведения: «У. начал свою трудовую деятельность в ЕМУП «Специализированная автобаза» рабочим по благоустройству населенных пунктов (полигонов) и трудится в этом качестве по настоящее время. У. зарекомендовал себя как ответственный работник. За весь период работы не имел нарушений трудовой дисциплины, общественного порядка. Пользуется заслуженным авторитетом в коллективе».

   Подсудимый не находится под психиатрическим и наркологическим наблюдением, что следует из представленных ответов на запросы следователя, ранее не судим.

Состояние здоровья моего подзащитного

   Мой доверитель имеет заболевания. Заболевание стало препятствием прохождения военной службы, в связи с чем, он был признан ограниченно годным. Подтверждением негативного влияния заключения под стражу на организм моего подзащитного можно привести период его нахождения в СИЗО, где ухудшился аппетит и появились боли, которые можно устранить лишь на свободе.

   Кроме того, проведенной экспертизой выявлено, что у моего доверителя во время вменяемых ему преступлений и в настоящее время обнаруживаются признаки органического психического непсихоттического расстройства в связи со смешанными заболеваниями (шифр по МКБ-10: F06.828), кроме того доверитель имеет не снятый диагноз – резидуально цереброорганическая недостаточность полигенной этиологии, церебрастическим синдромом состоянии неустойчиво компенсации.

   Данные медицинские показатели должны быть учтены и безусловно являются смягчающими обстоятельствами в деле.

Место жительства моего доверителя:

    Мой подзащитный имеет постоянную регистрацию по месту своего жительства, где проживал большую часть своей сознательной жизни. Согласно бытовой характеристики по месту жительства характеризуется положительно «У. проживает по указанному адресу. За период проживания жалоб и перереканий от соседей не поступало, общественный порядок не нарушал. В ссорах с детьми замечен не был. На просьбы о любой помощи отзывался положительно. Проживает с семьей: женой и четырьмя детьми: три сына и дочь. Содержит семью в достатке, доброжелательно относится к родным.

   Положительно характеризуется по месту содержания в СИЗО, учреждение не имеет нареканий и взысканий в отношении моего доверителя.

   В случае назначения наказания, если прекращение уголовного дела не будет достигнуто необходимо применение условного срока:

   Я уверен, что нельзя приговорить моего подзащитного к реальному сроку лишения свободы даже в случае вынесения обвинительного приговора по делу, потому что цели наказания уже достигнуты, в изоляторе временного содержания и пребывания в СИЗО хватило. Избрание меры наказания связанного с лишением свободы приведет лишь к тому, что испортится психика моего доверителя. Он озлобится, на несправедливость по отношению к нему и потеряет те положительные качества, которых так не хватает современному обществу.

   Согласно п. 2 ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод».

   В соответствии со ст. 1 Конституцией Российской Федерации: Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления.

    Исходя из всего вышесказанного и учитывая все смягчающие обстоятельства, ст. 14 УПК РФ, ст. 49 Конституции, а также руководствуясь ст. 64, 73 УК РФ

ПРОШУ:

• прекратить производство по уголовному делу в отношении моего доверителя в виду отсутствия в его действиях состава преступления
• в случае, если позиция защиты в части прекращения производства по делу не будет взята за основу и суд будет выносить обвинительный приговор при назначении наказания не применять меру, связанную с лишением свободы в отношении моего доверителя путем применения ст. 64, 73 УК РФ и учитывать принцип справедливости и избирая максимально мягкое наказание, какое возможно в данном деле.

Дата, подпись

Отзыв о нашем адвокате по уголовным составам преступления

Автор статьи:

© адвокат, управляющий партнер АБ “Кацайлиди и партнеры”

А.В. Кацайлиди

Защитительная речь Уголовного Адвоката в Суде (Примеры Успешных Речей Адвоката Плевако Ф.Н.)

Незыблемое правило хорошего адвоката – тщательно готовить защитительную речь.

Используя план и перенося свои мысли на бумагу. Выступать экспромтом – серьезный риск. А ведь на кону стоит не столько профессиональная репутация, сколько судьба человека – клиента. Об этом нужно всегда помнить.

Подготовка защитительной речи адвоката включает 4 этапа:

• Анализ, оценка перспектив судебного процесса и выступления защитника исходя из личности судьи (коллегии судей), подходов к рассмотрению дел, социальных характеристик состава присяжных.
• Анализ предшествующего хода процесса, исследованных доказательств стороны обвинения и стороны защиты, в том числе в противовес и опровержение позиции и доводов обвинения.

Подготовка детализированного плана на основе главных его составляющих:

• вступление;
• фактические обстоятельства уголовного дела и их анализ;
• правовая позиция стороны защиты в зависимости от поставленных целей – оправдание подсудимого (полное, частичное), переквалификация содеянного, применение смягчающих вину обстоятельств; доводы защиты по каждому из предъявленных эпизодов; рассмотрение и анализ (аналитический разбор) представленных обвинением доказательств с указанием по каждому из них (при наличии) оснований признания недопустимыми, сомнительными с точки зрения убедительности, с приведением имеющихся опровержений;

• анализ доказательств стороны защиты; характеристика личности подсудимого с акцентом на ее положительные черты;
• анализ условий и причин совершения преступления, которые несут в себе смягчающие обстоятельства;
• заключение – выводы и итоговое обращение к суду.

Составление, проверка и корректировка речи.

По уровню и особенностям воздействия речи адвоката по уголовному делу задача вступления – вызвать внимание и интерес, основной части – побудить суд усомниться в доводах обвинения и убедить в своей правовой позиции, заключения – усилить эффект воздействия ранее сказанного и подвести к нужному решению. 

Seth P. Waxman for petitioner

Наиболее значимая роль отводится основной части – аналитической.

Именно здесь уместно применение психологических приемов воздействия, но важно избегать пафоса, надменности, перехода на личности. Все должно быть по существу, без рассмотрения очевидных фактов, убедительно, логически последовательно и ненавязчиво подводя суд к нужному адвокату результату. Заключение целесообразно делать кратким и точным, но выразительным и запоминающимся для суда.

Чего следует избегать в речи защитника? Нередко даже самая сильная речь адвоката утрачивает свою эффективность из-за допущенных ошибок.

Итак, 10 главных правил составления защитительной речи адвоката:

• не надо доказывать очевидное – это отвлекает внимание от главного и действительно важного;

• в выступлении не должно быть противоречий;

• речь должна содержать только нужное и полезное,

• поддерживать внимание и интерес аудитории;

• анализ доказательств строится на принципе «от менее значимого к более сильному»,

• анализ и заключения по доказательственной базе должны приводиться в заданном логическом порядке, а не хаотично;

• любая информация не в пользу подсудимого – серьезная ошибка;

• любой довод должен быть конкретизирован, а не носить общий характер;

• слабые, спорные места в речи должны быть исключены – их могут обратить против стороны защиты;

• глупо выглядят попытки объяснить что-то, в чем защитник сам плохо разбирается, не будучи специалистом или не владея всей полнотой информации;

• в приоритете – не количество, а качество аргументов;

• одна заведомая ложь, разоблаченный блеф – мощный удар по всей правовой позиции и доказательственной базе защиты.

Все ошибки, спорные, сомнительные моменты удаляются еще на стадии планирования и подготовки речи. Молодым, недостаточно опытным адвокатам стоит показать речь более старшим коллегам.

Хорошее подспорье для подготовки плана и содержания защитительной речи адвоката – изучение выступлений по аналогичным или сходным уголовным процессам. К ним обращаются даже опытные адвокаты, потому что всегда можно почерпнуть что-то новое, более весомое в доказательственном плане. Особенно эффективны опубликованные речи адвокатов, благодаря которым судебный процесс был выигран или удалось добиться существенного снижения наказания. Но важно помнить: выступление всегда готовится индивидуально, шаблоны – лишь помощники, но действительно полезные.

Ознакомьтесь с примерами выступлений адвокатов по уголовным делам>>>

Источник: https://www.ugpr.ru/article/1584-rech-advokata-po-ugolovnomu-delu

Примеры блистательных выступлений в суде адвоката Н.Ф. Плевако 

Не знаю, насколько написанные ниже истории достоверны, но то, что Ф.Н.Плевако был одним из самых известных адвокатов в нашей истории – это факт.

Примеры его блистательных выступлений в суде.
1. Туфли я сняла!

Защищает он мужика, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пытается по суду получить с него значительную сумму за нанесенную травму. Обстоятельства дела: истица утверждает, что ответчик завлек ее в гостиничный номер и там изнасиловал. Мужик же заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Плевако.
“Господа присяжные,” – заявляет он. “Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями”.
Проститутка вскакивает и кричит: “Неправда! Туфли я сняла!!!”

В зале хохот. Подзащитный оправдан.

2. «15 лет несправедливой попреки»

Однажды к Плевако попало дело по поводу убийства одним мужиком своей бабы. На суд Плевако пришел как обычно, спокойный и уверенный в успехе, причeм безо всяких бумаг и шпаргалок. И вот, когда дошла очередь до защиты, Плевако встал и произнес:
– Господа присяжные заседатели!
В зале начал стихать шум. Плевако опять:
– Господа присяжные заседатели!
В зале наступила мертвая тишина. Адвокат снова:
– Господа присяжные заседатели!
В зале прошел небольшой шорох, но речь не начиналась. Опять:
– Господа присяжные заседатели!
Тут в зале прокатился недовольный гул заждавшегося долгожданного зрелища народа. А Плевако снова:
– Господа присяжные заседатели!
Тут уже зал взорвался возмущением, воспринимая все как издевательство над почтенной публикой. А с трибуны снова:
– Господа присяжные заседатели!
Началось что-то невообразимое. Зал ревел вместе с судьей, прокурором и заседателями. И вот, наконец, Плевако поднял руку, призывая народ успокоиться.
– Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попреки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!
Зал оцепенел, потом разразился восхищенными аплодисментами.
Мужика оправдали.

3. 20 минут

Очень известна защита адвокатом Ф.Н.Плевако владелицы небольшой лавчонки, полуграмотной женщины, нарушившей правила о часах торговли и закрывшей торговлю на 20 минут позже, чем было положено, накануне какого-то религиозного праздника. Заседание суда по ее делу было назначено на 10 часов. Суд вышел с опозданием на 10 минут. Все были налицо, кроме защитника – Плевако. Председатель суда распорядился разыскать Плевако. Минут через 10 Плевако, не торопясь, вошел в зал, спокойно уселся на месте защиты и раскрыл портфель. Председатель суда сделал ему замечание за опоздание. Тогда Плевако вытащил часы, посмотрел на них и заявил, что на его часах только пять минут одиннадцатого. Председатель указал ему, что на стенных часах уже 20 минут одиннадцатого. Плевако спросил председателя: – А сколько на ваших часах, ваше превосходительство? Председатель посмотрел и ответил:
– На моих пятнадцать минут одиннадцатого. Плевако обратился к прокурору:
– А на ваших часах, господин прокурор?
Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил:
– На моих часах уже двадцать пять минут одиннадцатого.
Он не мог знать, какую ловушку подстроил ему Плевако и как сильно он, прокурор, помог защите.
Судебное следствие закончилось очень быстро. Свидетели подтвердили, что подсудимая закрыла лавочку с опозданием на 20 минут. Прокурор просил признать подсудимую виновной. Слово было предоставлено Плевако. Речь длилась две минуты. Он заявил:
– Подсудимая действительно опоздала на 20 минут. Но, господа присяжные заседатели, она – женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у вас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах – 20 минут, у господина председателя – 15 минут, а на часах господина прокурора – 25 минут. Конечно, самые верные часы – у господина прокурора. Значит, мои часы отставали на 20 минут, и поэтому я на 20 минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские.
Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?
Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую.

4. Знамение.

Великому русскому адвокату Ф.Н. Плевако приписывают частое использование религиозного настроя присяжных заседателей в интересах клиентов. Однажды он, выступая в провинциальном окружном суде, договорился со звонарем местной церкви, что тот начнет благовест к обедне с особой точностью.
Речь знаменитого адвоката продолжалось несколько часов, и в конце Ф. Н. Плевако воскликнул: Если мой подзащитный невиновен, Господь даст о том знамение!
И тут зазвонили колокола. Присяжные заседатели перекрестились. Совещание длилось несколько минут, и старшина объявил оправдательный вердикт.

Источник: https://fishki.net/1318634-primery-blistatelnyh-vystuplenij-v-sude-advokata-nf-plevako.html © Fishki.net

Речь адвоката в суде – это возможность проявить себя как профессионала. К любому выступлению, будь то публичное или в закрытом судебном заседании, нельзя подходить без детальной проработки и подготовки. Импровизация может пагубно повлиять на репутацию адвоката.

Прения сторон, после окончания исследования представленных доказательств, является очень важной стадией судебного разбирательства, которая в корне может повлиять на исход дела. Подготовить прения можно самому, но лучше доверить это адвокату, который будет в курсе всего произошедшего.

Легендарные речи Федора Никифоровича можно прочитать здесь.

Возвращаемся к судебным речам в наши дни

В четырех процессуальных российских кодексах до конца не раскрывается понятие речи адвоката в прениях, как и самих прений. Гражданский процессуальный кодекс говорит только о том, что прения состоят из речей лиц, участвующих в деле. О том же говорят Уголовный процессуальный кодекс и Кодекс административного судопроизводства.

Более ясно норма о прениях изложена в Арбитражном процессуальном кодексе РФ:

Часть 2 статьи 164 «Судебные прения»: Судебные прения состоят из устных выступлений лиц, участвующих в деле, и их представителей. В этих выступлениях они обосновывают свою позицию по делу.

Ознакомившись с некоторым количеством монографий и публикаций на эту тему, можно сделать определенные выводы

Если сказать другими словами, то речь адвоката – это прежде всего искусство красноречия, ораторское мастерство. В нем не нужно доказывать очевидные и бесспорные элементы фабулы. В ней не должно быть повторений, слов-паразитов, «мычаний», длительных пауз, потери логической цепочки.

Основные правила подготовки к прениям

• В защитительной речи (имеется в виду защита интересов в любом судебном процессе) должна быть отражена преимущественно аналитическая работа адвоката. Только сильные (бесспорные) факты в пользу клиента, логически последовательны и обоснованные выводы, анализ и заключения по доказательствам, которые положены в материалы дела. Любой довод должен быть конкретным.
• Анализироваться должны доказательства, представленные в судебных заседаниях и приобщенные к материалам дела. Все замечания, ходатайства, возражения действия государственного обвинителя (прокурора), показания свидетелей, потерпевшего, эксперта, специалиста или третьего лица.
• Монолог должен идти от простого к сложному, от малозначительного к весомому аргументу. Не стоит включать в речь слишком большого количества аргументов, которые не имеют доказательственного веса или вообще отношения к существу дела. Пусть будет один, но веский аргумент, чем множество пустых и голословных доводов.
• Не будет лишним использовать историческую составляющую рассматриваемого дела, психологические особенности участвующих в деле лиц.
• Не стоит забывать, председательствующий судья вправе остановить лицо, участвующее в прениях, если начнутся повторения и речь не будет иметь отношение к делу.

Вместо эпилога

В своей практике я был свидетелем разных по продолжительности речей. От реплики в одно предложение, до подготовленного выступления, продолжительностью на несколько часов.

Именно после окончания прений суд (единоличный или коллегиальный) уходит в совещательную комнату, где выстраивает заново логическую последовательность событий, ставших причиной судебного разбирательства и приходит к какому-то выводу. Адвокат должен выступить со своей речью так, чтобы «достучаться» до суда и донести свои мысли и мысли своего клиента, которые, в таком случае, могут повлиять на исход дела в пользу последних. Другими словами, выстроить итоговое решение так, как сделал бы это суд по своему собственному внутреннему убеждению.

Задавайте вопросы, ставьте большой палец вверх и подписывайтесь. Комментарии доступны только подписчикам.

Если
выше мы говорили о содержании защитительной
речи и об­суждали,
о
чем
должен
говорить адвокат в суде, то теперь речь
пойдет
о форме речи, т.е. о том, как
нужно
говорить.

Собственный
стиль адвоката.
Профессия
адвоката, как, оче­видно,
и любая профессия, накладывает свой
отпечаток. Но при этом
у каждого адвоката вырабатывается свой
собственный стиль, но
его нельзя назвать неповторимым. Как
правило, ученик заим­ствует
стиль от учителя, возможно влияние и
других коллег. Пло­хой
или хороший, но свой стиль есть у каждого.

Известен
случай, когда одному из адвокатов в
одночасье не по­нравился
собственный стиль защитительной речи,
которую он про­слушал
в записи на видеокамеру. Решив изменить
этот стиль, он взял
за образец стиль своего коллеги. На
адвоката было жалко смотреть: куда-то
ушла присущая ему раскованность в манере
держаться,
не стало и великолепного и образного
языка. Жесты были
чужды и негармоничны. Он вновь посмотрел
на себя в ви­деозаписи
и, вздохнув, вернулся к своему привычному
стилю.

Мною
бытует до сих пор мнений по поводу того,
писать или не
писать заранее защитительную речь.
Споры адвокатов по по­воду
того, надо или нет заранее писать свои
речи, ведутся уже
давно.

А.Ф.
Кони писал: «Я. никогда не писавший своих
речей пред­варительно,
позволю себе в качестве старого судебного
деятеля сказать
молодым деятелям … не пишите речей
заранее, не трать­те времени, не
полагайтесь на помощь этих сочиненных
в тиши кабинетов
строк, медленно ложившихся на бумагу,
а изучайте внимательно
материал, запоминайте его, вдумывайтесь
в него – и затем
следуйте совету Фауста: “Говори с
убеждением, слова и вли­яние
на слушателей придут сами собой”‘»¹.

Конечно,
можно согласиться с тем, что заранее
будет написана речь
либо тезисы. Однако главное заключается
в том, что речь должна
быть произнесена,
а
не прочитана.

Однажды
пришлось наблюдать выступление адвоката
перед присяжными заседателями. Закрыв
свое лицо листом бумаги с написанным
текстом, адвокат начал выступление с
традиционно­го
обращения: “Уважаемый высокий суд!”‘.
Затем в течение 3 ми­нут
читал громким голосом свое обращение
к суду. Прочитав, смял бумагу
и положил в карман. Присяжные сидели,
опустив головы. Очевидно, если бы можно
было в таких случаях привлекать адво­ката
к ответственности за неуважение к суду,
то следовало бы это сделать
не задумываясь.

Собственный
стиль этого адвоката был наглядно
продемонст­рирован.
Он у него складывался годами, поэтому
по-другому ад­вокат выступать не мог.

Как
добиться внимания. Многие
адвокаты считают, что добить­ся
внимания
при произнесении защитительной речи
гораздо труд­нее,
чем подготовить и произнести саму речь.
Конечно, очень важ­но
сразу привлечь внимание аудитории и
удерживать его до конца выступления.

Вот
пример того, как начали свое выступление
два известных юриста по одному и тому
же делу Юханцева, которое рассматри­валось
Санкт-Петербургским окружным судом с
участием при­сяжных заседателей 22-24
января 1879 г. Адвокатом Юханцева был
В.И. Жуковский, а с напутственным словом
выступал перед присяжными
заседателями А.Ф. Кони.

“Господа
присяжные заседатели! Хотя мы и держимся
на суде обычая отрешаться
от
того, что мы слышали до суда по делу, – о
чем
предупреждал уже вас председатель,
открывая заседание, -но
обычай этот не достигает цели в отношении
тех процессов.

Судебныеречи
ичвегтных
русских юристов.
М.. 1958. С. 106.

которые
вызывают
особенный интерес
в обществе. Отрешиться
от
того, что вы продумали и прочувствовали
по
поводу какого-нибудь
крупного общественного явления, ввиду
мнений, выража­емых
в печати, вы были бы не в состоянии, если
бы того и поже­лали.
А поэтому грешно было бы отказать защите
хотя бы в попытке
примирить общественное мнение с личностью
подсуди­мого…

…Господа
присяжные заседатели! Чем сложнее дело,
подле­жащее
нашему разрешению, тем более внимания
должны вы упот­ребить
на то, чтобы из массы мелких подробностей
и частностей выделить
те, обыкновенно немногие, но коренные
данные, по которым
составляется ясное представление о
существе самого дела…”¹.

Важно
уметь удерживать внимание слушателей.
Важно также вовремя
закончить свою речь. Важно все. Мелочей
не бывает. Даже внешность
и поведение адвоката могут настраивать
на внимание к происходящему или отвлекать
от него.

В
течение четырех зимних месяцев слушалось
дело группы молодых людей, обвиняемых
в бандитизме, разбойных нападениях,
торговле ору­жием и убийствах.

У
адвоката П. был подзащитным С, который
являлся, с точки зрения обвинения,
наиболее второстепенной фигурой в
группе соучастников, по крайней
мере на фоне всех остальных: не убивал,
не грабил, про него все говорили,
что он стоял на “стреме”.

Присяжными
заседателями в процессе были безработные
ткачихи. Они, экономя
на общественном транспорте, пешком
добирались до здания об­ластного
суда. Сидели в плохо отапливаемом зале,
в уже потерявшей вид одежде
и в течение четырех месяцев имели
возможность наблюдать за адвокатом
П.

Адвокат
П. лихо подкатывала к зданию суда на
иномарке, раздражая визгом
тормозов присяжных заседателей, сидела
в зале в канадской шубе из
чернобурой лисицы стоимостью выше
стоимости квартиры каждой из присяжных.
Так как роль подзащитного была
второстепенной, то вопросы не задавались.
Адвокат П. откровенно спала на плече у
своего старшего коллеги, особенно по
понедельникам, не скрывала зевоты и
безразличия ко всему происходящему в
зале судебного заседания.

Когда
наступило время ее выступления, видно
было, как напряглись лица
присяжных. Речь была хорошо скомпонована,
была яркой, своеобраз­ной,
произнесенной, а не прочитанной. Адвокат
хорошо подготовилась и поэтому
была довольна, вполне заслуженно, своей
речью, которая к тому же,
по сравнению с выступлениями других
адвокатов, была более содер­жательной.
И тем обиднее для нее был итог. Подсудимые,
за исключением С,
получили от присяжных заседателей кто
снисхождение, кто особое снис­хождение,
кто-то был признан невиновным или его
действия были призна­ны
недоказанными. Но вот С. остался
единственным, в отношении которо­го
заседатели не только не сочли нужным
применить особое снисхождение,

Судебныеречи
ишеетных русских юристов.
С. 311.

но,
напротив, никто из них не поставил а
вопросном листе даже простого снисхождения.

Для
адвоката П., удивленной и ошарашенной
таким результатом, это был
хороший урок и плата за невнимательность
и пренебрежительное от­ношение
к людям, участвовавшим в процессе.

Мелочей
не бывает. Вычурная одежда участников
процесса, блеск бриллиантов в перстнях
адвокатов, яркая косметика и не­стерпимый
запах духов – все это оказывает крайне
отрицатель­ное
влияние на отношение присяжных к
рассматриваемым делам. Бывают,
конечно, и другие крайности. Небрежность
в одежде (грязная,
помятая) и во внешности (отсутствие,
например, зубов) снижает впечатление
от произнесенной речи, даже если она
гра­мотная
и образная.

Доверие.
Тот,
к кому вы обращаетесь с речью, должен
верить все­му, что вы говорите. Заметна
любая неискренность, любое сомне­ние
в собственной правоте. Незыблемость
позиции, интонации, голос
— все должно работать на доверие.

Примером
может служить случай, когда адвокату
пришлось прибегнуть к
дополнительному внешнему фактору
доверия.

Из
материалов дела он узнал, что подсудимые,
братья-близнецы, об­виняемые
в убийстве из-за неполученного кредита,
перечисляли значитель­ные
суммы на сельский церковный приход.
Тогда адвокат обратился за помощью к
священнику той церкви, прихожанами
которой были братья-близнецы.
Священнику предложили выступить в роли
общественного за­щитника.
Церковный приход дал согласие.
Процессуально полномочия были
оформлены должным образом. И в зале
судебного заседания появил­ся
отец Владимир.

Присяжные
с любопытством разглядывали рясу и
тяжелый позолочен­ный
крест на груди отца Владимира. Он не
задавал вопросов. Его речь была очень
краткой (потом он говорил, что легче
отслужить десять молебнов, чем
выступать в прениях), но присутствие
его явно вызывало доверие ко всему, что
говорили подсудимые, что говорил сам
отец, что доводили до внимания присяжных
адвокаты.

Есть
непреложное правило: чтобы вызвать
доверие, нужно обязательно
смотреть прямо в глаза тому, к кому
обращаешься с речью.
Трудно поймать взгляд всех присяжных,
но нельзя обхо­дить своим вниманием
никого. Присяжные иногда сетуют на то,
что
адвокат смотрит в глаза только одному
старшине. Если хо­чешь
вызвать доверие, не поленись и подойди
поближе, старайся не кричать,
не
торопиться, не заискивать.

Доверие
к выступающему может быть подорвано,
если пред­седательствующий
прервет адвоката ссылкой, например, на
то. что
тот касается неисследованных обстоятельств.
Трудно, конеч-

281

по,
начинать вновь прерванную речь, но здесь
уместно напомнить
изречение
древних: “Меня
вы можете остановить, номою мысль
остановить
невозможно”.

Сейчас
техника стремительно врывается в нашу
жизнь. Уже трудно
представить современною делового
человека без мобиль­ного телефона,
пейджера. Эти средства, очень удобные
в повсе­дневной
жизни, в процессе, а особенно при
произнесении защи­тительной
речи, должны быть отключены.

Однажды
прокурором по делу была молодая девушка,
недавно закон­чившая
университет. Она ждала какого-то важного
для нее звонка, потому что
в перерывах постоянно звонила по своему
мобильному телефону, ко­торый у нее
находился в сумочке, лежащей на
прокурорском столе. И вот во
время наибольшего накала в своем
выступлении, когда она метала гро­мы
и молнии на головы подсудимых, из сумочки
донеслось характерное попискивание.
Прокурор не ожидала, поэтому смутилась
и, извинившись, выбежала в коридор суда.
Увидев, что присяжные недоуменно качают
го­ловами,
адвокат достаточно тихо, но так, чтобы
слышали присяжные, ска­зал:
“Опять у неетамагочи запросился в
туалет!”. Присяжные заулыбались. Когда
через минуту прокурор вернулась в зал,
улыбки присяжных стали еще шире.
Доверие было напрочь подорвано. И что
бы потом ни говорила про­курор,
как бы она ни старалась убедить присяжных
искренностью своих слов,
все пошло насмарку.

Язык.
Язык
выступающего в судебном заседании
играет особен­но
важную роль. Вряд ли стоит говорить о
всем известных сло­вах-паразитах:
“значит”, “понимаете⁷‘,
“так сказать”, “вот”, меж­дометии
“э-э”, но они “кочуют” на судебных
заседаниях из зала в зал и редко кому
удается вытравить их из своей речи.
Мешают правильному
восприятию сути происходящего различные
ново­модные словечки, которые упорно
проникают в речь.

Однажды
в деловой игре студент третьего курса
юридического факуль­тета,
играя роль адвоката в судебном процессе,
попросил снять вопрос такого
же студента – прокурора. Вопрос прокурора
звучал так: “Назовите конкретно,
что вы видели, подсудимый?” Оказывается,
у адвоката вызвало сомнение
слово “конкретно”, которое, по его
мнению, делало вопрос про­курора
наводящим.

Сленг,
бытовые выражения неуместны. Язык должен
быть про­стым
и доходчивым. И если при выступлении в
обычном судеб­ном процессе можно
пользоваться юридическими терминами,
то изобилие
специфических терминов при обращении
к суду при­сяжных
недопустимо. Вредны как
уменьшительно-ласкательные -“ножичек”,
“трупик”, “ружьишко”, “ссорочка”,
“потерпевшень-кий”, “преступничек”,
так и
увеличительные
слова – “кровища”, “патронище”,
“ранища” и т.п.

282

Однажды
адвокат,
любящий
использовать в речи уменьшитель­но-ласкательные
слова, назвал молоток, которым был убит
потер­певший,
“молоточком”. Прокурор в реплике
огласил лист дела, на
котором был зафиксирован вес этого
“молоточка” – 800 грам­мов.
Почти кувалда.

Язык
жестов. Если
речь не подчеркивается жестом,
то
во мно­гом
теряется ее выразительность. Ведь жест
подчас может быть красноречивее
слова. Но жест должен быть не только
вырази тель­ным,
но и умеренным.

Например,
профессор из Бангладеш Мизанур Рахман,
когда ему было
нужно сказать, что у него нет денег,
выворачивал карман брюк наружу. Белая
ткань пустого кармана давала понять,
что какие-либо
еще комментарии излишни.

Жест
– это и движение рук, и поворот головы,
и мимика лица: поднятая бровь, прикушенная
губа, которая также помогает под­черкнуть
или оттенить
сказанное.

Многие
адвокаты любят расхаживать по залу
судебного засе­дания.
Если при этом адвокат не отворачивается
от присяжных, то
такие движения еще допустимы. Но когда
адвокат в течение часового
выступления неоднократно поворачивается
спиной к при­сяжным,
когда стук его каблуков отдается эхом
в зале, когда он, как
ветряная мельница, размахивает руками,
впечатление от выс­тупления
остается удручающим.

Безусловно,
недопустимы почесывание, зевота, шмыгание
но­сом,
кряхтение, притоптывание ногой,
перебирание в карманах каких-либо
предметов.

Наглядные
пособия. Есть
выражение: “Одна
картинка стоит тысячи
слов”. К
наглядным пособиям относят схемы,
графики, фотографии
и т.п.

В
российских судах с трудом прививаются
перечисленные на­глядные
пособия для усиления эффекта произнесенной
речи. Если прокуроры
стараются
представить
в большом масштабе схему места происшествия
или показать в увеличенном размере
распо­ложение
телесных повреждений на потерпевшем,
то адвокат чаще всего
по старинке пытается только “глаголом
жечь сердца” слу­шателей.

Однажды
в зал судебного заседания потерпевший
принес фо­тографии
расчлененного
трупа. Фотографии
были большого фор­мата,
цветные, сделаны профессиональным
фотографом. Попро-

28*

сили
показать эти фотографии присяжным
заседателям. Адвока­ты, естественно,
возражали, и председательствующий
запретил демонстрацию.
Но во время выступления потерпевший
бросил эти
фотографии на барьер к присяжным.
Председательствующий сделал замечание,
было предложение не принимать во внимание
эти
фотографии, не являющиеся доказательством.
Но коллегия присяжных по этому поводу
не распускалась, и, безусловно, фо­тографии
были ярче и образнее всех слов, сказанных
потерпевшим. В
одном из судебных процессов адвокат,
чтобы подчеркнуть, что
оружие, выбранное подзащитным, было
соразмерным и он не превысил
пределы необходимой обороны, показал
присяжным миниатюрный
нож из маникюрного набора на фоне куска
оглоб­ли:
так он смотрелся еще более хрупким и
безопасным.

Истории,
аналогии. Безусловно,
истории и аналогии украшают любую
речь. Только пользоваться ими нужно
умело. Любая исто­рия,
рассказанная адвокатом, должна быть
“‘привязана”‘ к месту. Она
должна органично вытекать из сказанного
или подчеркивать, оттенять
сказанное. Рассказанные истории должны
быть свежи и оригинальны,
не должны повторяться из процесса в
процесс. Пред­ставьте
реакцию секретаря судебного заседания,
когда она, оче­видно,
в десятый раз записывала душераздирающую
историю, которую
в каждом процессе повторял адвокат в
своем выступле­нии! Из всех участников
судебного заседания секретарь меняется
реже
всех, поэтому она хорошо помнила
предыдущие выступле­ния этого адвоката.

Неуместен
в речи адвоката анекдот, хотя аналогия
с ним, осо­бенно
если этот анекдот очень известен, вполне
уместна.

Любые
истории, рассказанные адвокатом во
время его защи­тительной речи, должны
привлекать внимание присяжных
засе­дателей, если это внимание
ослабло. Но история не должна уво­дить
от общей темы повествования, она должна
усиливать позицию
адвоката. Иначе не стоит рассказывать
историю.

Примеры
– это, наверное, наиболее эффективный
прием, к ко­торому прибегают судебные
ораторы. С помощью примеров уда­ется
как бы приблизить рассматриваемый
предмет, увидеть его более четко и ясно.
Примеры следует брать из жизни, они
долж­ны
быть всем известны, еще лучше, если они
будут на слуху.

В
одном из небольших районных центров,
где каждый знает всех жите­лей,
слушалось уголовное дело по обвинению
в покушении на кражу. Четы­ре
эпизода, и все неудачные. Перед судьей
и заседателями предстал од-

284

ноклассник
судьи С. И какая муха укусила эгого
судью, но он назначил по совокупности
за все четыре эпизода подсудимому 16 лет
лишения свобо­ды.
Когда С. выслушал приговор, он обратился
к своему однокласснику с традиционно
простонародным вопросом: “Ты, что
ох…?”. Против С. было возбуждено
новое уголовное дело за неуважение к
суду. Пока длилось пред­варительное
расследование, кассационная инстанция
областного суда изменила
приговор районного и снизила назначенный
срок наказания до 4-х
лет. Во время выступления адвокат,
защищавший С. по статье за неува­жение
к суду, показал присяжным заседателям
определение областного суда
и спросил: Разве в принципе не был прав
С?” Ответом присяжных был
оправдательный вердикт.

Сильный
финал. Как
бы хорошо ни говорил адвокат во время
своего
выступления, но если не будет достойного
финала, вся речь окажется
смазанной.

Концовка
речи должна быть наиболее эффективной
частью выступления
адвоката. В заключительной части можно
подвести итог всему сказанному, кратко
и четко, но нельзя применять аль­тернативу.
Другими словами, позиция для присяжных
должна быть одна,
выстраданная и выверенная в ходе
судебного заседания. Концовка речи
должна быть такой, чтобы у слушателей
появи­лось желание захлопать в ладоши,
чтобы после речи повисла в зале та
необходимая для осмысления всего
сказанного тишина, когда каждый мог бы
сказать про себя: да, сильно сказано.

Вот примеры
окончания речей известных русских
юристов:

“Подсудимому,
стоящему на видной ступени в обществе,
умевшему быть
полезным деятелем и слугою общественных
интересов, много было дано.
Но кому много дано, с того много и
спросится, и я думаю, что ваш приговор
докажет, что с него спрашивается много”
(Обвинительная речь А.Ф. Кони по делу об
убийстве Чихачева)’

“Когда
надо выбирать между жизнью и смертью,
то все сомнения долж­ны решаться в
пользу жизни. Таково веление закона и
такова моя просьба” (Ф.Н.
Плевако. Дело Максименко)²

Опыт
показывает, что запоминаются первая и
последняя ми­нуты выступления. Если
первая минута помогает захватить
вни­мание
слушателей, то последняя должна еще
долго звучать ак­кордом
в их сознании.

Любое
выступление адвоката, перед присяжными
особенно, должно
быть таким, будто это самое важное дело
в жизни адвока­та.
Для этого надо выложиться полностью,
без остатка, чтобы потом
не мучил какой-нибудь упущенный факт,
чтобы можно было обессиленным
рухнуть на стул, закрыть глаза и подумать:
“Ясде­лал
все. Тот, кто может сделать лучше, пусть
попробует”.

¹Кони
А.Ф. Избранные
произведения. М. 1956. С. 429.

² Речи
известных русских юристов. М.. 1985. С. 574.

Мы
привели некоторые примеры из адвокатской
практики, но навыку
выступления в суде каждый из вас будет
учиться самосто­ятельно.
Возможно схемы, которые мы приводим
(см. далее “Со­держание
защитительной речи” и “Форму
защитительной речи”‘) и упражнения
помогут вам.

Приводим
два упражнения, которые могут оказать
помощь в освоении навыка анализа и
оценки доказательств, их системати­зации
и изложения своей позиции наиболее
убедительным обра­зом.
Кроме того, при выполнении этих упражнений
могут быть освоены
приемы построения речи в судебных
прениях.

Ролевую
игру по теме “Судебные прения”
можно подготовить на
основе представленной ниже информации.

УПРАЖНЕНИЕ
1 Ролевая
игра “Дело об обручальном кольце”

Для
проведения игры разделитесь на две
группы, одна – пред­ставители
государственного обвинения, другая –
представители защитников.
Каждая группа по отдельности должна
подготовить­ся
к прениям на основе предварительного
анализа материалов дела и
выработанной по этому делу позиции.
Затем обе группы соби­раются
вместе, и один представитель каждой
группы произносит свою
речь в прениях.

По
завершении этих выступлений участники
игры комменти­руют
речи обвинителя и защитника.

Из
материалов дела

Козлевич
Адам –
подсудимый, 1963 г.р., русский, гражданин
РФ, об­разование
среднее, холост, нигде не работет,
проживает по адресу: г.Мос­ква, ул.
Авиамоторная, д. 3, кв. 17, невоеннообязанный,
ранее судимый: в 1980 г. – по ч. 2 ст. 145 УК
РСФСР (3 года лишения свободы); в 1985 г. –
по ч.
2 ст. 145 УК РСФСР (5 лет лишения свободы);
в 1993 г. – поч. 2 ст. 145 УК РСФСР
(7 лет лишения свободы). Освободился из
мест лишения свободы 20
апреля 2000 г.

Петрова
Надежда Викторовна –
потерпевшая, 1976 г.р., замужем, детей
не имеет, русская, гражданка РФ, образование
среднее специаль­ное, работает
официанткой в ресторане “Москва”,
проживает по адресу: г.Иваново,
ул. Свободы, д. 76, кв. 15, ранее не судима.

Смирнов
Владимир Валентинович –
свидетель, 1975 г.р., русский, гражданин
РФ, образование среднее, женат, работает
сотрудником пат­рульно-постовой
службы ОВД Советского района г.Иваново.

Резолютивная
часть обвинительного заключения

Козлевич
А.И. обвиняется в том, что он совершил
хулиганство, т.е. гру­бое
нарушение общественного порядка,
выражакадее явное неуважение к обществу,
сопровождающееся применением насилия
к гражданам либо угрозой
его применения. Кроме того, он совершил
покушение на грабеж, т.е.
открытое хищение чужого имущества,
неоднократно, с применением насилия,
не опасного для жизни и здоровья, либо
с угрозой применения такого
насилия, с причинением значительного
ущерба гражданину лицом, ранее
два или более раз судимым за хищение
или вымогательство. Пре­ступление
совершено при следующих обстоятельствах:

20
апреля 2000 г. обвиняемый Козлевич А.И.,
находясь в нетрезвом со­стоянии
на ул. Свободы г. Иваново, увидел проходящую
мимо него Петрову Н.В.
и, догнав ее, из хулиганских побуждений
провел ей сзади рукой от лодыжек
до пояса.

Петрова,
пресекая хулиганские действия Козлевича,
схватила его за волосы.
В то же время Козлевич, схватив Петрову
за руку, открыто пытался похитить
находящееся на безымянном пальце золотое
кольцо стоимостью 800
руб., причинив потерпевшей значительный
ущерб. Однако не смог до­вести
преступление до конца по не зависящим
от него обстоятельствам, так
как на месте совершения преступления
был задержан сотрудниками милиции.

Таким
образом, своими действиями Козлевич
А.И. совершил преступ­ления,
предусмотренные ч.1 ст. 213 и ч.З ст. 30, п.
“б”, “г”, “д” ч. 2 ст. 161, п.
“в”ч.
Зет. 161 УК РФ.