Как писать научно-популярные тексты, чтобы читатель понимал, о чем идёт речь
Отрывок из книги Игоря Иванова «Объясняя науку»
Научно-популярная новость строится вокруг объяснения: автор разбирает интересный научный вопрос, читатель этот разбор понимает. Для того чтобы дать четкое объяснение, автор новости должен сам разбираться в теме, он должен достаточно хорошо понимать предмет. Поэтому давайте подробно обсудим, что вообще означает «понимать».
Вы, наверное, и сами знаете, насколько разный смысл люди могут вкладывать в это слово. Между утверждениями «я не понимаю, почему нельзя делить на ноль» и знаменитым высказыванием Ричарда Фейнмана «Никто по-настоящему не понимает квантовую механику» лежит пропасть. И пропасть эта не только по уровню материала, но и по тому, в каком именно смысле человек его «не понимает». Я для себя выстроил некую лестницу «пониманий» и думаю, что она станет хорошим подспорьем в нашем разговоре о качестве научно-популярных новостей.
Содержание
- Ступенька 1: что тут, собственно, утверждается
- Ступеньки 2 и 3: цепочка аргументов
- Исследовательский уровень
- Рекомендуем книгу:
Ступенька 1: что тут, собственно, утверждается
Любое объяснение сложного материала, будь то школьный урок или научная публикация, начинается с формулировки некоторого утверждения, которое затем объясняется, доказывается, иллюстрируется примерами. Поэтому первый уровень понимания — это когда читатель осознает, что тут, собственно, утверждается. А ситуации полного непонимания часто сводятся к тому, что человек просто не улавливает самой сути утверждений, слышит не то, что ему пытаются донести.
Например, популярный вопрос: «Почему нельзя делить на ноль?» — типичный пример оставшегося со школы непонимания самого утверждения.
Человек думает, что ему запрещают делить, запрещают сделать один лишний шаг и доопределить процесс деления. Он требует, чтобы ему разрешили, и спрашивает, какой будет ответ. А ведь реальное утверждение совсем иное: любое одношаговое доопределение приведет к внутренне противоречивой конструкции. Вы не можете присвоить результату операции 1/0 никакое вещественное число, потому что тогда вы нарушите аксиомы умножения, зафиксированные для всех вещественных чисел. Вы можете обозначить результат новым словом «бесконечность», но это лишь первый шаг. Ведь дальше вам потребуется ввести правила работы с этой бесконечностью, которые будут отличаться от правил работы с обычными числами, доопределить, чему равно бесконечность умножить на ноль, решить, сколько «бесконечностей» вы будете вводить. Как бы вы ни крутили, у вас получится новая система чисел со своими странными правилами. Именно этот факт и выражается фразой «на ноль делить нельзя».
А вот пример из академической среды: человек делает доклад, а вся аудитория немигающим осоловелым взглядом в полной тишине смотрит на слайды. Если слушателя выдернуть в таком состоянии и попросить его немедленно что-то сказать про любой из слайдов, то после нескольких минут мучений он начнет спрашивать: а что это за буква? а что это за термин? откуда вообще эта формула? Перед нами классический пример того, что человек — а возможно, и вся аудитория — вообще не понимает, о чем идет речь. Подчеркну, что проблема здесь не в том, что изложение скучное. Слушатель пытается следовать за изложением, но если он с первых же минут упустил нечто важное, то может совсем перестать понимать, о чем дальше идет речь.
Я убежден, что первый уровень понимания доступен заинтересованному слушателю по любой научной теме. Он может не знать терминологию, не понимать технические детали, но, если ему сформулировать в ясных, простых словах, что же здесь было, по сути, сделано, он это поймет.
Поэтому любой научно-популярный текст должен стремиться донести до своих читателей основную мысль как минимум на этом первом уровне понимания. Если типичный читатель, представитель целевой аудитории, вообще не понял, о чем речь, миссия новости будет провалена, как бы умно ни звучал сам текст.
Вот, например, абзац из очень краткой новости, написанной сложным языком:
«Оказалось, что в такой системе невозможно получить полностью проводящее состояние, в котором бы возникали одиночные точки Дирака (причиной опять является симметрия). Однако такие материалы могут быть топологическими изоляторами или фазами Вейля. Первые характерны тем, что имеют проводящую поверхность, но остаются изоляторами в объеме, а во вторых возникают проводящие квазичастицы, которые ведут себя так, как будто они не имеют массы».
Понятно ли вам с ходу, что тут возможно, что невозможно и почему? Специалисту по физике конденсированных сред этот абзац будет, конечно, ясен, но читателю-неспециалисту — нет. В этом абзаце настолько высока концентрация терминов на строчку текста, они вводятся так бегло и с такими скупыми пояснениями, что читатель просто не в состоянии их переварить.
Ступеньки 2 и 3: цепочка аргументов
Две следующие ступеньки — это когда вы сначала понимаете отдельные эпизоды объяснения и, наконец, когда осознаете целиком непрерывную цепочку аргументов. Эти две ступеньки звучат похоже, но между ними есть существенные различия.
Ступенька 2 — вспышки понимания: «ага, этот момент вроде как понятен», «о, этот аргумент я уже слышал», «да, слова знакомые, звучит вроде логично». Главный момент здесь в том, что заявленное утверждение гармонично сочетается с другими известными вам фактами, не вызывает отторжения. Новое утверждение не повисает в пустоте, а худо-бедно вписывается в систему ваших знаний. Вы чувствуете, куда этот факт можно положить в своей голове, и, может быть, при случае сможете к месту его упомянуть.
Однако эти вспышки понимания не связаны в единую линию. Вы не сможете воспроизвести в общих чертах объяснение с начала и до конца. Когда вы начнете это делать, у вас тут же возникнут сомнения или вопросы к самому себе, на которые вы не ответите.
Третья ступень — это когда эпизодические проблески понимания сплетаются в сквозную нить повествования, которая кажется вам понятной. Вы чувствуете себя комфортно в этой сквозной цепочке аргументов. Вы можете пройти вдоль нее, можете вернуться в исходную точку. Может быть, вы еще спотыкаетесь на каких-то моментах, но в целом легко скользите от нового факта к другим известным вам фактам и обратно. Когда вы слушаете научный семинар или читаете текст, эта ступенька ощущается как предугадывание того, что последует дальше. Глядя на слайды или просматривая текст, вы рассуждаете, задаете себе вопросы и тут же отвечаете на некоторые из них.
Тем не менее даже на этом уровне вы чувствуете неполноту своего знания. Если вы глубже поразмышляете на эту тему, у вас могут возникнуть вопросы, на которые вы сами не сможете ответить. Ваше понимание на этом уровне — техническое. Вам показали связь нового факта с уже известными, вы эту связь осознали и даже способны ее отчасти повторить, никуда не подглядывая. Но вы не можете ответить на многие вопросы: «Почему именно этим методом? А если я попробую не этак, а вот так? А как это согласуется с вот таким общим утверждением?» Иными словами, вы научились скользить по нити рассуждений туда-сюда, но не можете оторваться от нее, самостоятельно развить и расширить тему.
Для «закрепления» этой лестницы хочу провести аналогию с изучением иностранных слов.
- Отсутствие понимания — это когда вы видите слово в тексте, но оно не вызывает в вас никакого отклика.
- Ступень 1: вы заглянули в словарь и узнали значение слова, но, возможно, через день забудете его. Слово не вписалось в ваш словарный запас.
- Ступень 2: вы осознали слово, увидели в нем знакомый корень, вспомнили, что слышали выражения с ним. Слово приобрело для вас особую окраску. Снова встретив, вы вспомните его, но полноценно использовать пока еще не готовы.
- Ступень 3: вы прочувствовали слово, оно вошло в ваш активный словарный запас, вы даже ощущаете, какими оттенками оно отличается от синонимов. Вы его можете объяснить и более-менее уверены, что передаете смысл правильно. Однако вы можете не знать, например, про целый пласт фразеологизмов с «участием» этого слова, про его любопытную этимологию и жаргонные значения.
Исследовательский уровень
Более высокие ступеньки этой лестницы уровней понимания уже относятся к исследовательской работе. На них человек способен сам вырабатывать новое знание. Однако и здесь тоже существует градация уровней понимания.
Ступенька 4 — это когда вы способны самостоятельно вырабатывать понимание. Вы можете пройти дальше, чем вам рассказали, вы задаете себе вопросы и, преодолевая технические трудности, приходите к ответам. Вы не просто видите каждый шаг в цепочке аргументов, но и понимаете, что случится, если его видоизменить. Вы можете нащупать пределы применимости этой цепочки.
Ступенька 4 — это, в общем-то, рутинный уровень глубокого, но технического погружения в тему, уровень хорошего преподавателя предмета. Вы можете придумывать новые учебные задачи, но все ваши придумки останутся в рамках стандартной картины и будут опираться на стандартный инструментарий. А вот для плодотворной научной работы нужно подняться еще на ступень выше — туда, где вы начнете генерировать идеи, разрабатывать теории, придумывать новые постановки эксперимента. Такое происходит не вслепую, не перебором, это результат вашего накопленного опыта в определенной области.
И наконец, над всем этим есть «режим прозрения» — способность совершать неожиданный скачок понимания, который никак не вытекает из равномерного исследования в окрестностях вопроса. Понимание на этом уровне — это когда вы, используя либо профессиональную интуицию, либо целенаправленно выйдя за пределы своей задачи, вдруг находите нетривиальную связь с каким-то другим, на первый взгляд посторонним, утверждением. Вы формулируете совершенно новый взгляд на вещи — и из него сразу же вытекают многочисленные следствия. Для этого в голове должен прозвучать некий «голос», задающий очень неожиданные вопросы или предлагающий попробовать что-то совсем новое.
Если вернуться к фразе Ричарда Фейнмана о том, что никто по-настоящему не понимает квантовую механику, то становится очевидным, что Фейнман имел в виду непонимание на самой верхней ступеньке лестницы.
Разумеется, физики понимают технические аспекты квантовой механики. Но, если говорить в самых общих словах, у физиков нет общепринятого понимания того, почему квантовая механика вообще должна реализовываться в нашем мире, почему наш мир не может без нее обойтись, почему другие гипотетические формы фундаментальных законов микромира не реализуются.
Поэтому, когда вы встретите эту цитату Фейнмана в качестве «доказательства» того, что квантовая механика непостижима, противоречива, непонятна нормальному человеку, знайте: автор, приводящий цитату, не вполне понимает это утверждение. Вероятно, он не понимает его даже на уровне первой ступеньки.
Рекомендуем книгу:
Игорь Иванов, физик-теоретик и активный популяризатор физики, рассказывает, на что ориентироваться при написании научно-популярной новости, как выстраивать текст, как подбирать формулировки, как работать с источниками и с собственным текстом, как и зачем «сопровождать» новость после ее публикации.
Я давно хотел написать эту статью, просуммировав приобретённый опыт (как и в большинстве других статей), но всё никак руки не доходили. Теперь вот сподобился.
Научно-популярное чтиво занимает промежуточное положение между собственно научной литературой и художественной. К сожалению, многие авторы, дорвавшиеся до клавиатуры и жаждущие поделиться с общественностью гениальными мыслями, не сознают смысл отличий этих трёх категорий писанины, в результате чего часто впадают в крайности, а то и вовсе производят чудовищные коктейли, которые попросту невозможно читать.
Вот с отличий и начнём — по основным, так сказать, параметрам.
1. Подача информации. Научная литература оперирует фактами. Задача научной статьи в плане подачи информации — сделать так, чтобы любой читатель понял её абсолютно однозначно. Именно поэтому весь научный текст, как правило, пестрит канцеляризмами, громоздкими конструкциями и так далее — всё это сделано для устранения разночтений.
Художественная же литература, как подсказывает кэп Очевидность, оперирует образами. В первую очередь это делается потому, что задача художественного текста — передать эмоции и создать в сознании читателя синестетическую картинку, то есть такую, где есть и цвет, и звук, и запахи, пусть даже всё это — воображаемое. А для этого нужны понятные заскорулзым мозгам читателя образы, потому что эволюция вырастила мозг, думающий образами. Я затрагивал эту тему в «Метаморфозах сознания» (да, это бессовестный самопиар), так вот, человеку значительно проще воспринимать информацию, поданную наглядно, и тяжело — абстрактную. Именно поэтому математика сложна для многих людей, и именно поэтому научные статьи тяжелы для восприятия.
Соответственно, научпоп оказывается меж двух огней. С одной стороны, оно всегда основано на фактической основе. С другой — если писать канцелярщиной, это будет тупо скучно. Золотая середина, на мой взгляд, заключается в том, чтобы сохранять логико-фактическую часть в неизменности, но при этом подавать её красочными формулировками. Меньше точных цифр, больше сравнений (всегда корректных), ну и образы желательно использовать более-менее точные. В этом и лежит основная сложность.
2. Увлекательность. Автору научной статьи, как правило, глубоко наплевать, интересна она читателю или нет. У него читателю клюёт уже на тему — если вы занимаетесь изучением деградации матрицы углекомпозитов с течением времени, то работы по этой тематике будете читать в любом случае. Потому что надо. Вам нужна информация — это и есть мотив, побуждающий дочитать статью до конца.
Художественная же литература работает иначе — мотива читать книжку у человека изначально нет, и его надо увлечь. Надо закинуть удочки, завязать интригу и так далее. Тогда мотив появляется.
Научпоп, как и в предыдущем случае, лежит меж двух огней. Мотива читать вашу статью о тонкостях налогообложения бедуинов в Алжире ни у кого изначально нет. Таким образом, хотя полноценно применять приёмы драматургии к научпопу бессмысленно, он всё равно должен хотя бы минимально следовать элементарным принципам художки, то есть подавать факты в интересном читателю виде. Нужна завязка, основная часть и развязка.
К примеру, я писал об инквизиции. И начинал я с того, что инквизиция окружена мифами, и их-то я и собираюсь рассмотреть. Это и есть завязка: читатель, который хоть немного интересуется темой, побуждается читать дальше с мыслью «ну посмотрим, чё там этот хрен развеивать будет». В «Заметках о космической фантастике» применён схожий приём: там говорится, что в НФ-мирах люди живут буквально везде, и тут же предлагается сравнить это с реалом.
Это роднит научпоп уже с научной литературой, где всегда всё начинается с формулировки рассматриваемого вопроса. Как и в случае этой статьи, например: я начал с того, что объяснил основную ошибку авторов научпопа и тут же принялся её рассматривать.
Собственно, поскольку я наклепал уже 3800 символов, можно уже рассматривать методы написания научно-популярных статей на примере научно-популярной статьи о методах написания научно-популярных статей. И предыдущая фраза как раз может быть наглядным примером одного из принципов, который я использую: насыщение статьи лулзами, например, употребление шуток про рекурсию. А предыдущая фраза продолжает демонстрацию этого принципа: шутка является не просто приколом, чтобы оживить текст, а наглядным примером, на основе которого затем делается вывод уже в «академической» стилистике. Как в предыдущей фразе, собственно.
Это, разумеется, не значит, что я призываю писать только так и никак иначе. Просто лично я пришёл именно к этому способу путём экспериментов, проб и ошибок. Лично меня раздражает неуместное петросянство, то есть шутки, которые никак не относятся непосредственно к теме, так же как и абсолютная, стоеросовая серьёзность. Серьёзность — это в научную литературу, а нам нужно чтобы читателю не было скучно. Информация должна подаваться точно, но образно. Без загадок и интриги, но увлекательно.
Но это, увы, умеют не только лишь все.
Конечно, полной точности с использованием образности добиться не удастся – это противоречит самой их сути. Но, к примеру, в инженерной практике тоже нигде нет абсолютной точности. Есть точность приемлемая, и да, это тоже была демонстрация одного из методов на примере сравнения. Вашу статью всегда кто-то поймёт не так, чего-то не увидит и полезет спорить. Но такое случается и с научными статьями тоже. Всегда останутся недосказанности, неточности и так далее.
Нужно лишь свести их к минимуму.
Популяризация науки — тенденция последних лет в медийном пространстве. Но писать грамотный научпоп не так просто, как кажется. Необходимо ли для этого быть ученым? Почему новость может оказаться некорректной, даже если она не содержит ни одной фактической ошибки? Как избавиться от заумных формулировок и адаптировать материал для широкой аудитории? Игорь Иванов, физик-теоретик и активный популяризатор физики, в своей книге «Объясняя науку. Руководство для авторов научно-популярных текстов» рассказывает о том, как работать с научно-популярными текстами. Т&Р публикуют отрывок из книги, где рассказывается о структуре научно-популярной новости, особенностях написания лида и построении основного текста.
Инфоповод и лид
Жанр научно-популярной новости отличается от других форматов сообщений о научных событиях объемом, целью, ожиданиями читателя — и все это сказывается на структуре новости.
В отличие от научно-популярной статьи (лонгрида), у новости есть формальный новостной повод. Как правило, это недавно опубликованная статья, представляющая собой значительный шаг вперед в своей области или демонстрирующая любопытный эффект, с которым интересно познакомить публику. Насколько свежей должна быть статья — зависит от политики издания, для которого пишется новость. Мой собственный опыт показывает, что написать новость через неделю-две после публикации научной статьи совершенно нормально. Даже если громкий результат прошелся по всем СМИ в первые пару дней, подавляющее большинство этих информационных сообщений были очень краткими, зачастую невнятными, а порой и неправильными. Рунет уже привык, что спустя несколько дней после первой волны невнятных сообщений о сенсации в мире науке можно ждать качественные материалы от грамотных авторов. Но слишком запаздывать не стоит: статья двухмесячной давности — уже так себе инфоповод.
Информационным поводом может стать и еще не опубликованная статья, вышедшая в архиве препринтов, и даже доклад на конференции. Здесь уже автор новости идет на риск. С одной стороны, у него есть шанс рассказать о работе раньше большинства СМИ, но, с другой, он должен быть уверен, что этот результат рано или поздно будет опубликован в хорошем научном журнале. Случится конфуз, если по препринту с громкими заявлениями написана научно-популярная новость, а результат впоследствии не подтвердится. В конце концов, задача научно-популярной новости (в отличие, скажем, от персонального блога) — ответственно отражать реальное положение вещей в науке в том виде, в котором его в настоящий момент воспринимает само научное сообщество.
Новостным поводом может стать и околонаучное событие — присуждение крупной премии, происшествие на известной установке и так далее.
Но напомню: сообщение станет научно-популярной новостью, только если значительную часть текста будет занимать именно обстоятельное, на несколько абзацев, погружение в тему
Именно упор на объяснительную составляющую делает материал научно-популярной новостью и отличает ее от обычной новости и пресс-релиза.
Суть произошедшего не откладывается на потом, а выносится в первые же строчки новости и формирует «лид». Это своего рода увертюра к новости, которая, как правило, выделяется графически. Но только, в отличие от аннотации научных статей, лид сразу переходит к действию: вот что произошло, что было сделано. Это буквально 1–3 предложения, которые в самых общих чертах сообщают читателю, о чем сейчас пойдет речь. Дальше уже можно неторопливо разворачивать полотно контекста и предыстории, но начинать нужно с лида.
Вот один пример:
ОТКРЫТА СИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ ЗА СЧЕТ ТЕПЛОВОГО ИЗЛУЧЕНИЯ
Экспериментально обнаружено, что тепловое излучение от нагретого тела притягивает — а не отталкивает! — находящиеся поблизости атомы. Хотя явление основывается на хорошо известных эффектах атомной физики, оно долгое время оставалось незамеченным и было теоретически предсказано всего четыре года назад.
Здесь простой случай: есть четкое открытие явления, которое можно кратко описать понятными всем словами. Другая разновидность той же ситуации:
ВПЕРВЫЕ ПОЛУЧЕН ВЫСОКОТЕМПЕРАТУРНЫЙ МОЛЕКУЛЯРНЫЙ МАГНИТОЭЛЕКТРИК
Исследователи получили новый магнитоэлектрик, то есть материал, обладающий одновременно магнитными и электрическими свойствами. Такая комбинация характеристик впервые наблюдается в молекулярном материале при комнатной температуре. Возможность управлять одним свойством посредством другого открывает для таких многофункциональных систем широкий спектр применений: хранение информации с высокой плотностью, создание устройств с низким энергопотреблением и приборы для спинтроники, пишут авторы в журнале Science.
Здесь не открыто явление, а создан новый материал. Достижение конкретное, осязаемое, и оно прямо упомянуто в лиде. Сразу введен необходимый для новости термин и обрисованы перспективы.
А вот пример посложнее:
ГОТОВИТСЯ ЭКСПЕРИМЕНТ ПО СВЕРХБЫСТРОМУ УСКОРЕНИЮ ЭЛЕКТРОНОВ В УГЛЕРОДНЫХ НАНОТРУБКАХ
Ускорители элементарных частиц нужны и для новых фундаментальных открытий, и для многочисленных практических применений. Радикальный прогресс здесь станет возможным только после внедрения новых технологий ускорения частиц. Так, уже давно разрабатывается кильватерное ускорение в плазме, где физики рассчитывают получить ускоряющие поля в десятки гигавольт на метр. Но и это не предел. В Фермилабе идет подготовка к эксперименту, в котором кильватерное ускорение будет реализовано внутри углеродных нанотрубок, а ускоряющий градиент, по оценкам, достигнет заоблачных значений теравольт на метр.
Сложность в том, что здесь нет простого и ясного открытия. Более того, здесь еще нет и самого эксперимента — он только готовится. Однако идея мне показалась достаточно интересной, чтобы рассказать про нее даже на такой ранней стадии. Я не нашел сильного, впечатляющего утверждения, с которого можно ударно стартовать. Поэтому лид в этом случае напоминает микроверсию самой новости: вступление с контекстом, проблема, новая работа. Не спорю: можно было бы начать и подинамичнее, но и такой лид мне показался достаточным.
В лиде желательно оставлять только самое существенное, не злоупотребляя деталями и терминами. Есть вероятность, что какие-то читатели осилят только лид — и все. С прицелом на них надо постараться разумно использовать столь небольшой объем.
Разберем такой пример:
ФИЗИКИ ПОКАЗАЛИ БЫСТРУЮ СИНХРОНИЗАЦИЮ ДВУХ ФОНОННЫХ ЛАЗЕРОВ
Ученым из Китая удалось синхронизировать через общее поле колебания двух мембран, которые находились в резонаторе Фабри — Перо. Построенная физиками система позволяет точно контролировать оптомеханическую связь и тем самым предоставляет платформу для исследований коллективной динамики в оптомеханике. Работа опубликована в журнале Physical Review Letters.
Тут все компактно и корректно, но большая концентрация терминов без пояснений задает довольно высокий порог вхождения для читателя. Даже такие простые слова, как «общее поле», не поясняют что-то, а скорее, вызывают вопросы (поле чего?). Также было бы очень полезно прямо здесь пояснить, что речь идет не про обычные лазеры, а про фононные, то есть системы, в которых раскачиваются когерентные механические или звуковые колебания. Я бы предложил слегка подправленный вариант:
Синхронизация двух лазеров или любых других источников стабильных колебаний — технически сложная задача. Ученым из Китая удалось синхронизировать две разнесенные колеблющиеся мембраны — звуковые аналоги лазера. Синхронизация выполнялась с помощью стоячей световой волны и отслеживалась в реальном времени. Построенная физиками система предоставляет платформу для исследований коллективной динамики в оптомеханике. Работа опубликована в журнале Physical Review Letters.
Тело новости
За лидом идет основной текст, его оптимальный объем — 5–15 небольших абзацев размером порядка 300–1000 знаков каждый. Признаюсь, я писал новости и на 30 с лишним абзацев, но это мне совсем не нравится, и я теперь стараюсь так не расходиться. Если новость длинная и естественным образом разбивается на логические части, то в тексте можно выделить подразделы со своими заголовками и, крайне желательно, со своими иллюстрациями. Это визуально облегчит читателю навигацию по новости, даст ему возможность передохнуть после каждого подраздела, разглядывая картинку. Интересный прием использует для длинных текстов портал «N+1»: при пролистывании текста между разделами открываются интересные фоновые иллюстрации. Впрочем, злоупотреблять разбиением на подразделы не стоит: новость в 6–8 абзацев с двумя иллюстрациями отлично «зайдет» и цельным куском.
Как я уже говорил выше, повсеместно используемая в СМИ структура перевернутой пирамиды совершенно противоестественна для качественных научно-популярных новостей. Ключевая задача новости науки — объяснить тему исследования и только потом сообщить о новом результате. Рассказ не сводится к перечислению моментально понятных фактов; это скорее совместная работа автора и читателя по воспроизведению в его, читателя, воображении сложной структуры научного знания. Поэтому совершенно необходимо начинать с контекста и предыстории, которые обычно составляют от половины до трех четвертей всего объема новости, и только потом переходить к последним результатам.
Иллюстрации и инфографика — одновременно и благо, и мощный инструмент для научно-популярной новости. Но пользоваться им тоже надо умеючи. Во-первых, у новости обычно есть иллюстрация в «шапке», которая идет после заголовка, а также в уменьшенном виде сопровождает ссылку на материал в общей ленте новостей. Это, условно говоря, обложка новости. Она может быть очень общей, поскольку ее главная задача — передать читателю визуальный настрой. Но совсем посторонней она быть не должна. Скажем, если в новости речь идет про конкретную галактику, то приводить фото другой галактики неуместно, какой бы привлекательной она ни была. Красивый снимок экспериментальной установки, несложная инфографика из самой статьи, изображение объекта, который изучается в описываемой работе, — все это хорошие естественные примеры. А вот слишком детальные графики, подробная схема экспериментальной установки с подписями, групповая фотография авторов работы здесь не слишком уместны.
Если первая иллюстрация была лишь визуальным сопровождением, то дополнительные рисунки уже должны соприкасаться с текстом, помогать читателю уяснить положение дел. При описании контекста это могут быть и исторические фотографии, и предыдущие установки, если им посвящена пара предложений, и прошлые результаты, если дальше новость будет на них существенно опираться. Здесь поможет и инфографика, визуальная сводка самых базовых, самых ключевых понятий. При наполнении новости иллюстрациями полезно чувствовать меру. Если в новости каждый абзац будет отделяться своей иллюстрацией, выглядеть это будет странновато. Если все же хочется показать много картинок, то можно попробовать организовать их в виде меняющихся по клику слайдов. Такая система реализована, например, на «N+1» и выглядит очень привлекательно.
В конец новости полезно вынести ссылки как на саму научную работу-инфоповод, так и на другие ключевые статьи. Не страшно, если ссылки уже были приведены в лиде или в теле новости; собранными вместе, пользоваться ими будет удобно. Про подбор и оформление ссылок у нас еще будет подробный разговор.
В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Кириченко Валентина Алексеевна
профессор факультета математики, победитель конкурса русскоязычных публикаций 2022 года (Кириченко В.А., Тиморин В.А. Серия статей «Луночки Гиппократа»)
Математики обычно пишут для других математиков или для людей с высокой математической культурой, таких как школьники и выпускники матклассов. Качественное образование серьёзно форматирует сознание, поэтому нам, математикам, очень непросто писать тексты для широкой читательской аудитории. Хотя желание такое нередко возникает. Я хочу поделиться своим литературным опытом и дать несколько практических советов на тему, как написать научно-популярную статью о математике. Большинство советов может пригодиться и авторам-нематематикам.
Как-то у нас с коллегами разгорелась жаркая дискуссия о преподавании: чему учить студентов, чему не учить, что уже морально устарело, а что, наоборот, ещё не созрело для внедрения в учебные планы. Один из коллег упомянул луночки Гиппократа в качестве примера, безнадёжно отставшего от жизни, лет так примерно на две тысячи, математического контента. Я никогда раньше не слышала словосочетания «луночки Гиппократа», поэтому, несмотря на антирекламу, не удержалась и стала искать в сети, что же это такое. В результате обнаружила прекрасную тему для серии научно-популярных статей. Попутно выяснилось, что полное решение задачи о луночках было опубликовано уже в нашем веке, причём решение опирается на довольно продвинутые научные результаты прошлого века об алгебраических и трансцендентных числах. Мой коллега, невольно направивший меня к этой золотой жиле, сам потом был приятно удивлён моими находками.
С о в е т №1. Автор, не стесняйся исследовать сорняки! Именно из них часто вырастают самые жизнеспособные сюжеты для интересных статей.
Сначала я поделилась своими изысканиями с друзьями в соцсети и тут же получила пару заказов. Один – на статью в журнале «Квантик» для школьников 5-7 классов, а второй – от журнала «Квант» для старшеклассников. Я решила начать с первого варианта – он представлял серьёзный вызов моему литературному мастерству. Дело никуда не двигалось примерно год, пока портал «Мел» совместно с моим факультетом не объявили конкурс на лучшую статью о математике. Это сподвигло меня написать газетную заметку о драматической истории луночек Гиппократа. Хотя моя статья не победила в конкурсе, редакторам она понравилась, и её опубликовали. А главное, я начала серьёзно работать над дальнейшим развитием сюжета.
С о в е т №2. Автор, если хочешь написать статью для всех, попробуй сначала написать небольшой текст для своих друзей.
С о в е т №3. Участвуй в конкурсах! Ты сильно выиграешь, даже если не победишь.
В статье для «Квантика» я решила поговорить уже не об истории, а о серьёзных математических вопросах. Все знают, что площадь квадрата легко вычислить, если известна длина стороны. А что делать с криволинейными фигурами, например, с кругом или луночкой? Можно ли придумать луночку, площадь которой вычисляется так же просто, как площадь квадрата? Или в вычислениях непременно возникнет загадочное число пи? Как известно со времён Сократа, общечеловеческие и философские вопросы лучше обсуждать в формате диалогов. В качестве персонажей для диалогов можно выбрать героев известных историй или легенд. Это мне подсказал мой соавтор, он же придумал, кого нужно выбрать в качестве героев, чтобы избежать возможных проблем с копирайтом.
С о в е т №4. Автор, найди себе соавтора! Сначала ты будешь писать, а он – читать, потом можно поменяться ролями.
С о в е т №5. Даже если пишешь для взрослых, пиши для пятиклассников. Детей нельзя обмануть наукообразием, им нужны настоящие объяснения.
Когда пишешь статью об очень древней и при этом вечно юной задаче, возникает искушение вывалить на читателя сразу все пикантные подробности, да ещё не забыть объяснить особо важные математические детали. В задаче о луночках Гиппократа таких подробностей и деталей наберётся на роман в нескольких томах, вроде «Войны и мира». Конечно, особо одарённые авторы могут сразу взяться за произведение крупной формы, но мы с соавтором решили сначала попробовать свои силы в жанре математической сказки. Мы написали сказку «Квадратура луночки» в двух частях. В журнале «Квантик» работают прекрасные иллюстраторы. Они украсили текст картинками так, что получилась самая настоящая сказка, которую с интересом слушают даже дошкольники. А чтобы понять математику из сказки, достаточно знать, что такое круг и квадрат.
С о в е т №6. Автор, будь честным с читателем! Не рассчитывай, что читатель за несколько минут поймёт то, что ты сам изучал несколько дней или недель.
С о в е т №7. Используй рисунки и иллюстрации! Если есть возможность, обращайся за помощью к профессионалам креативных индустрий.
Авторов статей о знаменитых задачах подстерегает и другая опасность. Это некритичное отношение к многочисленным статьям, брошюрам и книгам, в которых эти задачи упоминаются. Кажется, что за столько лет все спорные моменты давно уже разъяснились, и если глубокоуважаемый математик написал в своей книге, что две самые сложные луночки Гиппократа построил Валлениус, то так оно и есть. Поскольку в наши дни оцифрована даже пыль веков, я сумела найти диссертацию XVIII века, в которой впервые были построены все пять луночек Гиппократа. На титульном листе действительно написано крупным шрифтом полное имя Martino Johanne Wallenio, со всеми титулами Mathem. PROFESS. Reg. & Ordin., Fac. Phil, h.t. DECANO, однако ниже шрифтом помельче идёт и имя автора. Интересно, что традиции оформления титульного листа (не забыли шаблон для ВКР?) за двести с лишним лет практически не изменились, только шрифты теперь используются одинаковые и для имени автора, и для имени научного руководителя.
С о в е т №8. Автор, ничего не принимай за аксиому! Даже если тезис цитируется в авторитетной работе в качестве верного утверждения, не поленись заглянуть в первоисточник.
При этом я никоим образом не хочу отвратить авторов от чтения чужих текстов на ту же тему. Как раз наоборот, внимательное и вдумчивое чтение – это главный секрет успеха. Как сказал один современный математик, из статьи которого я почерпнула несколько полезных и красивых идей о луночках Гиппократа: «… математику как область деятельности можно описать как один длинный диалог, который продолжается тысячелетиями.» Если авторам удалось передать часть этого диалога в своём тексте, то успех гарантирован.
С о в е т №9. Автор, чтобы написать хорошую статью, сначала прочитай хорошую статью или книгу. И не одну!
С о в е т №10. Иди писать статью!
8 февраля
Грамотно писать научно-популярные новости непросто. Необходимо ли для этого быть ученым? И правомерно ли называть популяризатора переводчиком с «птичьего научного языка» на общепонятный? Физик-теоретик, популяризатор науки и автор N + 1 Игорь Иванов делится сосбственным опытом в книге «Объясняя науку: Руководство для авторов научно-популярных текстов» (издательство «Альпина нон-фикшн»). Иванов рассказывает, на что ориентироваться при написании научно-популярной новости, как правильно работать с источниками и выстраивать текст, а также зачем «сопровождать» новость после ее публикации. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, в котором автор отвечает на вопрос «О чем писать?» и демонстрирует, как в рунете появляются «сенсационные» новости, вводящие читателя в заблуждение.
О чем писать
Это подводит нас к еще одному важному вопросу: о чем, собственно, писать? Что выбирать в качестве новостного повода? Еженедельно выходят сотни статей, рапортующих о чем-то действительно неординарном в своей области науки и потому достойных широкого освещения. Если вы сами выбираете, о чем писать, то вам для этого достаточно регулярно мониторить топовые научные журналы по своей широкой теме. Если вы, скажем, действующий ученый-физик и просматриваете архив е-принтов по работе, то подпишитесь вдобавок на рассылку журналов Nature, Science, Nature Physics, Physical Review Letters, на журнал Physics, в котором публикуются слегка адаптированные синопсисы статей из того же PRL, на тематические блоги и твиттеры — и вы будете держать руку на пульсе физики. Если вы не физик и не готовы перелопачивать столько технической информации, вычеркните, пожалуй, архив и Physical Review Letters, но остальные журналы мониторить все равно стоит, там поток небольшой. Практически любая статья из этих журналов отражает реальное положение в своей научной области и может стать отличным информационным поводом для интересной своевременной научно-популярной новости.
Любопытные статьи публикуются, конечно, и в других журналах. Но если вам попалась на глаза такая статья, то, скорее всего, не потому, что вы регулярно мониторите этот журнал, а потому, что про нее уже написало какое-то информагентство, сообщил блогер, проинформировал пресс-релиз. И вот здесь, перед тем как приниматься за новость, постарайтесь убедиться, что эта работа отражает реальное положение дел в науке. Нравится вам это или нет, но освещение в англоязычных СМИ, активное обсуждение в соцсетях и даже выход пресс-релиза — это вовсе не гарантия качества научного исследования. Если вы нацелены на грамотный научпоп и беретесь за освещение этой работы, убедитесь, что правдиво донесете до читателей вещи, важные и интересные самому научному сообществу.
Излишняя сенсационность многих новостей начинается как раз с того, что авторы или редакторы издания выбирают инфоповод совсем по иным критериям: чтобы попасть в медиаволну вместе с остальными СМИ или чтобы прикрутить заголовок пожарче. Авторы таких новостей не просматривают научные журналы, не выискивают инфоповод среди научных публикаций. Они просто подписаны на англоязычные агрегаторы новостей науки и выбирают сюжет полюбопытнее. Отсюда и возникают дикие заголовки про черные дыры и даже машины времени, которые якобы сможет породить Большой адронный коллайдер, или про двигатели, искривляющие пространство и способные доставить путешественника в соседнюю галактику за пару часов. В основе всех этих сообщений, которые моментально подхватывают остальные СМИ, лежат маргинальные научные работы, крайне экзотические математические гипотезы, которые пока ничем не подтверждены и которые даже близко не отражают то, чем на самом деле живет соответствующий раздел науки.
Приведу для пущей фактурности такую параллель. Вы наверняка встречали в СМИ под рубрикой «Новости спорта» заголовки в духе «Бывшая подруга знаменитого футболиста обзавелась новым бойфрендом». Вы, конечно, понимаете, что это не спортивная новость, а просто продукт желтой прессы. И причина не в том, что новость написана как-то излишне плохо, а в самом инфоповоде: в этом сообщении просто не может быть ничего о спорте. Ровно та же ситуация встречается и в заметной части якобы научных новостей: в них сам инфоповод выбран настолько маргинальный, что в результате новость совершенно не отражает реальную ситуацию в науке, как ее ни переписывай.
Полностью неверный посыл
Бывает и так, что информационным поводом для научно-популярной новости становится добротная, достойная освещения научная работа, но автор новости, не разобравшись с сутью исследования, превратил свой текст в кричащую ложными сенсациями заметку. Скажем, из года в год повторяется такая ситуация: в физике конденсированных сред открывают новый тип коллективных возбуждений, а написанная по этому поводу новость подает результат в виде сенсационного открытия новой фундаментальной частицы, которую искали десятилетиями и никак не могли найти. Вот недавний пример1:
«ЧАСТИЦУ» ТЕМНОЙ МАТЕРИИ НАШЛИ В ЭКЗОТИЧЕСКОМ МАТЕРИАЛЕ НА ЗЕМЛЕ
Ученые предположили, что темная материя, пронизывающая Вселенную, может состоять из аксионов. Но вместо того, чтобы найти аксион в космическом пространстве, исследователям удалось найти его на Земле. Недавно обнаруженный аксион — не совсем частица. Он действует как волна электронов в переохлажденном материале, известном как полуметалл. Это открытие может стать первым шагом в решении одной из главных нерешенных проблем физики элементарных частиц.
Автор заметки, по всей видимости, не вполне осознал, что гипотетические фундаментальные частицы аксионы и коллективные колебания в обычном веществе, в чем-то на эти аксионы похожие, — совершенно разные объекты. Фундаментальные частицы теоретики исходно предложили для решения одной проблемы в физике сильных взаимодействий, а затем заподозрили, что из них может состоять темная материя. Экспериментаторы десятилетиями искали проявления аксионов, но до сих пор не нашли. Если такаячастица в самом деле будет когда-либо обнаружена, это станет настоящей сенсацией. За нее дадут Нобелевскую премию, откроется новое направление в физике элементарных частиц, резко изменится наше понимание микромира.
Сейчас, разумеется, произошло не это. Исследователи экспериментально подтвердили2, что в определенных материалах с необычными магнитными свойствами действительно реализуется особое коллективное колебание, по своим математическим свойствам напоминающее аксионы. Подчеркну еще раз, что это колебание в обычном материале, сложенном из самых обыкновенных атомных ядер и электронов. Там в принципе не может быть никаких новых частиц. Это открытие интересно, потому что оно показывает нам новый динамический эффект известных частиц, но это ни в коей мере не открытие новой фундаментальной частицы. Поэтому процитированные выше заголовок и лид новости дают вдвойне неверный посыл: ни фундаментальные частицы аксионы, ни частицы темной материи вообще никто тут не обнаружил. И разумеется, это открытие не может стать первым шагом в решении одной из главных проблем физики элементарных частиц, под которой совершенно прозрачно подразумевался поиск частиц темной материи.
Другой недавний пример3:
АСТРОНОМЫ ЗАЯВИЛИ ОБ ОБНАРУЖЕНИИ ЗАГАДОЧНЫХ ТРЕЩИН ВО ВСЕЛЕННОЙ
Астрофизики заявили, что обнаружили загадочные «трещины», которыми пронизана Вселенная. Ученые называют их «останками времени» и считают, что они появились после Большого взрыва. Об этом пишет LiveScience, ссылаясь на новые опубликованные исследования в области астрономии.
В таком же русле написана вся новость: про мистические «трещины» рассказывается так, словно они точно открыты и теперь физики будут с ними разбираться. Однако кликаем на англоязычный источник4 и видим, что там все подобные утверждения даются в условном наклонении:
There Might Be Cracks in the Universe — But We Can’t See Them from Earth
The cracks, if they exist, are old, remnants of a time shortly after the Big Bang.
Или в дословном переводе:
Во Вселенной могут существовать трещины — но мы с Земли их не увидим
Трещины, если они реальны, очень древние; это реликты из эпохи сразу после Большого взрыва.
Дальше по тексту дается корректное название этих странных объектов — космические струны — и рассказывается, как такие дефекты могли бы возникнуть в ранней Вселенной и как мы можем пытаться их углядеть сейчас в астрофизических данных. Заметьте, тут никто не утверждает, что они открыты. Более того, делается прямо противоположный вывод: даже если такие космические дефекты существуют, заметить их очень трудно, а может быть, даже и невозможно.
Получается, в сенсационной русскоязычной новостной заметке делается кардинально неверное утверждение. Именно в этом заключается главный ее дефект и, скажу сильнее, — вред.
Это не единственная претензия к процитированной новости. В ней, например, прямым текстом сообщается, что это трещины в самом пространстве-времени. Захватывает воображение, не так ли? Между тем в исходной научной статье ни о каких трещинах в пространстве, конечно, речи не идет. Космические струны — это стабильные протяженные конфигурации новых материальных полей, которые в силу некоторых причин не могут рассыпаться на отдельные частицы. Да, эти поля гипотетические, они пока лишь только предложены в современных теориях за пределами Стандартной модели, но они куда более «родные» для современной физики, нежели трещины аж в самом пространстве. Пространство-время тут не растрескалось.
Отдельный укор автору новости за плохое понимание английского текста, который он переводил. «Remnants of a time shortly after the Big Bang» — это, разумеется, никакие не «останки времени», образ поэтичный, но в данном контексте бессмысленный. Подобные ошибки, большие и малые, показывают, что даже такую простую работу, как перевод чужой новости, автор выполнил крайне небрежно.
Справедливости ради надо сказать, что и англоязычная новость очень далека от идеала. Журналист взял за основу даже не теоретическую, а техническую вычислительную работу5. В ней не делается никаких громких заявлений, не предлагается ничего сногсшибательного. В ней лишь показывается, что искать следы космических струн в картах микроволнового реликтового излучения бесперспективно. Сами по себе космические струны ни в коем случае не являются чем-то новым; теоретики обсуждают их уже несколько десятилетий, да и авторы статьи в этом смысле не претендуют на новизну. Просто, видимо, эти объекты так зацепили журналиста англоязычной заметки, что он перенес весь акцент на них самих и представил ситуацию так, словно только сейчас стартовали попытки их обнаружить. Между прочим, и пессимистичный вывод, сделанный в заметке, тоже не вполне корректен. Есть другие способы искать космические струны, астрофизики про них давно знают, но поиски пока не принесли результата.
Приведенный разбор иллюстрирует стандартный путь, по которому в Рунет приходят сенсационные и порой вопиюще неверные новости. Первый шаг: англоязычный журналист находит рядовую статью, которая его чем-то цепляет. Пишет заметку, сильно смещая акценты с того, что реально сделано, на что-то очень привлекательное. Получается карикатурное отражение области исследования: что-то сильно выпячивается, что-то теряется, что-то вообще отсутствует. Для специалиста такой текст кажется гротеском, но, в принципе, еще напоминает оригинал. А на втором шаге русскоязычный журналист хватается за это сообщение и перемалывает его на свой лад. Выбрасывает все то, что он не понял с наскоку, путает визуальные образы с реальными объектами, порой неправильно понимает английский, переводя формулировки по-своему, убирает все оговорки и уточнения — и в результате получается ядреная сенсация, полностью перевирающая реальную ситуацию в этой области исследования.
Отмечу, что далеко не всегда ошибочная интерпретация результата захлестывает новость с начала и до конца. Порой достаточно одной фразы с зашкаливающей сенсационностью в середине текста, чтобы создать совершенно ложное впечатление у читателя. Особенно пикантно звучат сенсации, вложенные в уста ученого, давшего комментарий автору новости6:
«…Насчет неожиданных сигналов — канал распада Бозона Хиггса на электрон и мюон. Это нарушает все физические принципы, которые до сих пор были известны», — сказал ученый.
Разумеется, никакой ученый в здравом уме такие слова сказать не мог. Речь тут могла идти о намеке на то, что бозон Хиггса может распадаться на мюон и тау-лептон (а не на электрон). Этот распад невозможен в рамках Стандартной модели, теории, которую физики экспериментально изучили вдоль и поперек и отклонения от которой они ищут уже не первое десятилетие. Однако в данных первого сезона работы Большого адронного коллайдера, к удивлению многих, такой распад прослеживался. Забегая вперед, скажу, что сейчас этот намек рассеялся, но тогда, в 2015 году, он вызывал у теоретиков большой энтузиазм — ведь это могло стать первым экспериментальным проявлением какой-то новой теории, более глубокой, чем Стандартная модель. Даже если вы не слишком знакомы с миром элементарных частиц, из этого моего описания должно быть ясно, что выражение «нарушает все физические принципы, которые до сих пор были известны» ложно. Этот распад не только вполне возможен, но и предсказывается некоторыми теориями, чуть более богатыми на явления, чем Стандартная модель. И в рамках этих теорий он никакие физические принципы не нарушает.
Подробнее читайте:
Иванов, И. Объясняя науку: Руководство для авторов научно-популярных текстов / Игорь Иванов. — М.: Альпина нон-фикшн, 2021. — 242 с.
