Как составить судебный прецедент

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 13 августа 2020 года; проверки требуют 15 правок.

Суде́бный прецеде́нт (от лат. praecedens, род.п. praecedentis «предшествующий») — решение определённого суда по конкретному делу, имеющее силу источника права (то есть устанавливающее, изменяющее или отменяющее правовые нормы).

Прецедентом являются решения, вынесенные по аналогичному делу, разрешённому в рамках аналогичного производства. Прецедент — случай или событие, которое имело место в прошлом и является примером или основанием для аналогичных действий в настоящем. Судебный прецедент — решение высшего судебного органа по определённому делу, которое в дальнейшем является обязательным для судов при разрешении аналогичных дел.

Происхождение[править | править код]

Древний период[править | править код]

Как источник права прецедент известен с древнейших времён (см. дело об убийстве в Ниппуре). В первых государствах (Вавилон, Древний Египет и других) уже на основе судебной практики писались первые сборники законов^{[источник не указан 73 дня]}. В Древнем Риме в качестве прецедентов выступали эдикты (устные заявления) или решения по конкретным делам преторов и других магистратов. Первоначально они имели обязательную силу при рассмотрении аналогичных дел лишь для самих магистратов, их принявших, и лишь в течение определённого срока, однако постепенно наиболее удачные эдикты приобрели устойчивый характер и постепенно сложились в систему общеобязательных норм под названием преторского права (jus honorarium).

Средние века[править | править код]

Классическое прецедентное право появилось в Англии. После того, как Вильгельм I Завоеватель захватил Англию в 1066 году, создаются королевские разъездные суды, которые от имени Короны решали дела с выездом на места. Вырабатывавшиеся судьями решения брались за основу другими судебными инстанциями при рассмотрении аналогичных дел. С XIII века зародилась сама теория прецедентного права. На смену разрозненным местным актам приходит общее для всей страны право. Так стала складываться единая система прецедентов, общая для всей Англии, получившая название «общее право». Начиная с XIV века складывается ещё одна ветвь — право справедливости лорд-канцлера.

Современность[править | править код]

После английской революции XVII века прецедентное право развивалось и дальше, и даже превосходило статутное право. С конца XVIII века складываются правовые семьи. В странах англосаксонской правовой семьи прецедент является основой правовой системы, в некоторых других странах (например, Франции) прецеденты используются для восполнения пробелов в законодательстве.

В Англии и Уэльсе судебная реформа 1873—1875 годов объединила общее право и право справедливости в единое прецедентное право. Тем не менее полного соединения этих двух систем не произошло до сих пор. После этой реформы обязательными решениями стали решения Палаты лордов, Апелляционного суда и Высокого суда. Существует иерархия прецедентов, согласно которой решения, принятые вышестоящими судами в Англии и Уэльсе, обязательны для нижестоящих в использовании при аналогичных ситуациях (stare decisis).

В XX веке произошло дальнейшее ослабление права прецедента в Англии. По заявлению лорда-канцлера в 1966 году, Палата лордов не связана своими прецедентами и может не придерживаться своих прежних решений. Палата лордов на будущее отказалась от этого правила в случаях, когда особые соображения требуют достаточно умеренно использовать это нововведение. Она отрицательно отнеслась к тому, что Апелляционный суд отказался следовать одному из своих решений, считая, что суд поступил так по невнимательности.

Если норма закона противоречит норме прецедента, то используется положение закона, хотя обычно законы «не могут быть использованы, пока их положения не разъяснены судами». Так, в Англии принято ссылаться не на самого себя, а на ситуацию, в котором он использован. В силу неоднозначности трактовки многих решений такая система создаёт весьма широкий простор для судейского усмотрения.

Структура[править | править код]

Прецедент состоит (самый распространённый подход) из необходимой основы решения (ratio decidendi — само правило, что формирует правовую норму) и из попутно сказанного (obiter dictum — другие обстоятельства дела, обосновывающие решение). Сам судья не определяет, что в решении — ratio decidendi, а что — obiter dictum — это делает другой судья, устанавливая, является ли данное решение прецедентом для дела, которое он рассматривает. Принцип судебного прецедента применяется в части ratio decidendi, тогда как часть obiter dictum не имеет обязательной силы.

Английские судебные решения цитируются так — Read v. Lyons (1947) А. С. 156: Рид — истец, Лайонс — ответчик. Буква «v.», разделяющая эти имена, — сокращенное от лат. versus — «против». Дальнейшие данные указывают, что решение помещено в сборнике «Law Reports» в серии «Appeal cases» (решения Апелляционного суда) в томе, изданном в 1947 году, на странице 156 и след.
Американские судебные прецеденты цитируются схожим образом.

В России[править | править код]

В России прецедент официально не является источником права, хотя на практике решения вышестоящих судов часто принимаются во внимание при разрешении споров. Роль прецедента в некотором смысле выполняют постановления Пленумов Верховного суда по отдельным вопросам правоприменения. Руководящая роль толкования правовых норм в данных постановлениях, а также Обзоров судебной практики, утверждённой Президиумом Верховного суда России, закреплена статьёй 126 Конституции России. Кроме того, судебный прецедент предыдущих решений прямо закреплён в конституционном судопроизводстве федеральным конституционным законом «О Конституционном суде Российской Федерации» (ст. 43 ч. 3, ст. 47.1. и ст. 75 п. 9) и законами об уставных (конституционных) судах субъектов Российской Федерации. Необходимо отметить, что в силу ст. 15 ч. 4 Конституции России, законов о ратификации положений и протоколов Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, суды Российской Федерации обязаны руководствоваться толкованиями Конвенции, изложенными в решениях (постановлениях) Европейского суда по правам человека при вынесении собственных решений, что придаёт им характер судебного прецедента. В качестве судебных прецедентов могут рассматриваться и акты Конституционного Суда Российской Федерации, в положениях которых содержатся обязательные к применению толкования права.

Однако в последнее время в российской правовой науке ведутся бурные дискуссии на предмет того, что право судебного прецедента могло бы стать самостоятельным источником права в России. Необходимость судебного прецедента мотивируется обязанностью высших судебных органов в части обеспечения единства судебной практики (ч. 3 ст. 377 и ст. 389 (Статья утратила силу. Федеральный закон от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), или, иначе единообразия в толковании и применении судами норм права (п. 1 ст. 304 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации). Единство (единообразие) же, по мнению апологетов судебного прецедента в России, есть средство обеспечения равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации).

Оппоненты возражают, указывая на то, что феномен единства (единообразия) не является однозначным, что для введения права судебного прецедента необходимо вносить изменения в Конституцию Российской Федерации, в ст. 120 которой записано о том, что судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону. Кроме того, полномочия в части обеспечения единства (единообразия) судебной практики не мотивированы текстом Конституции, в ст. 126 которой установлена обязанность судов в части разъяснений судебной практики, но не в части обеспечения её единства.

На Украине[править | править код]

В правовой практике Украины юридический прецедент носит производный по отношению к иным источникам права характер. Различают так называемые прецеденты толкования (нормативные интерпретационные акты) и судебный прецедент. Прецеденты толкования создаются Конституционным судом Украины, Верховным судом Украины, Высшим хозяйственным судом Украины. Данные акты обладают некоторыми признаками нормативных, однако не являются самодостаточными и действуют лишь до тех пор, пока действует акт, с интерпретацией которого связаны соответствующие прецеденты. Судебный прецедент (своеобразным вариантом которого выступает обобщение судебной практики) официально признан как источник права. Однако фактически его роль в последние десятилетия значительно возрастает. Всё чаще при разрешении конкретных дел правоприменители ссылаются на решения высших судебных инстанций.

В Израиле[править | править код]

В Израиле действие судебного прецедента определено в Основном законе о порядке судопроизводства 1984 года. Различают прецедент, имеющий обязательную силу, и прецедент, имеющий рекомендательный характер. Прецедентные решения суда имеют рекомендательный характер для судов низшей инстанции, прецедентные решения Верховного суда обязательны для всех судов, кроме него самого.

Примечания[править | править код]

Литература[править | править код]

• Богдановская И. Ю., Прецедентное право. — М.: Наука, 1993. — 239 с.
• Богдановская И. Ю., Судебный прецедент — источник права? // Государство и право. 2002. № 12. С. 5-10.
• Кросс Р., Прецедент в английском праве. — М., 1985. — 238 с.
• Марченко М. Н., Судебный прецедент: разнообразие понятий и многообразие форм проявления // Журнал российского права. 2006. № 6. С. 96-107.
• Малиновский А. А., Судебная практика как источник уголовного права (сравнительно-правовые аспекты // Международное уголовное право и международная юстиция. – 2010. – № 3. – С. 3-6.
• Вишневский Г. А., Единство судебного правоприменения как способ обеспечения верховенства права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2011. № 2. С. 8-15.
• Вишневский Г. А., Формирование высшим судом правовой позиции как основание для возобновления производства по делу и верховенство права// Право. Журнал Высшей школы экономики. 2014. № 1. С. 70–79

Ссылки[править | править код]

• Максимов А. А. Прецедент как один из источников английского права
• Верещагин А. Прецедентное право: теперь и в России. Пять мифов о роли судебного прецедента в нашей стране и в мире
• Выступление Председателя ВАС А. А. Иванова на Третьих Сенатских чтениях. Речь о прецеденте (недоступная ссылка)
• Иванов А. Гражданское право: Речь о прецеденте
• Четвернин В. А., Юрко Г. Б. Судебные источники права // Ежегодник либертарно-юридической теории, 2007. № 1. С. 154—184. (недоступная ссылка)
• Судебная практика как источник права. Под ред. Б. Н. Топорнина — М. 1997 (недоступная ссылка)
• Судебная практика как источник права /Авт. кол.: Б. Н. Топорнин, Э. Серверэн, К. Гюнтер и др. — М. :Юрист,2000. −158 с. (недоступная ссылка)
• Учебники-бесплатно.рф. Шпаргалка по теории государства и права (на украинском языке), 2011

От автора. Легальное толкование очень редко использует термин “П.”. Активно используется близкое (но не аналогичное) понятие “сложившаяся правоприменительная практика”. Впрочем, “П.” и “сложившаяся правоприменительная практика” часто смешиваются; см., напр., в Особое мнение судьи Ю.М.Данилова к Постановлению КС РФ № 39-П/2018 от 09.11.2018 (Суд, основывая свое решение также на сложившейся правоприменительной практике, по существу признал (в отсутствие нормы) допустимость существования в российской правовой системе судебного прецедента как источника права, что по меньшей мере дискуссионно, учитывая конституционные положения о разделении властей и компетенции судебных органов).

Исторически в России первое упоминание КС РФ самого слова “П.” мы обнаружили в Постановлении КС РФ от 2 апреля 1993 года: Конституция не раскрывает понятия “общие принципы”, но и не наделяет законодателя прерогативой устанавливать какие-либо рамки и путем создания прецедентов формировать его смысловое значение. В этом тексте, по-видимому, слово “П.” употреблено не в научном или техническом, а в бытовом значении. Наиболее важное научное значение для понимания термина “П.” содержится во Мнении судьи Конституционного Суда Российской Федерации К.В.Арановского к Постановлению КС РФ № 12-П/2016 от 19.04.2016: В прецедентном праве (case-law), которое упоминают Конвенция о защите прав человека и основных свобод (подпункт «b» пункта 1 статьи 28) и сам Суд (пункт 108 постановления по делу «Анчугов и Гладков против России»), принято различать два вида правовых суждений с разной степенью обязательности. «Попутно сказанное» пользуется уважением, но не сообщает о праве, обязательном для применения в деле и в предстоящих таких же делах. Стороны и сам Суд вряд ли согласны закрепощать себя на будущее каждым записанным словом и видеть в каждом из них неизменное право или бесспорный, твердый стандарт. Принципы и стилистика прецедента, на которые пробует опираться Суд, вовсе не то поощряют. Не поощряют они судью и в том, чтобы он открыто объявлял «от себя» правотворческие решения, например, с видом «общих мер». В стиле case-law (по принципу stare decisis) судья «следует решенному» и, не притязая на сотворение нового права, берет применимое правило (ratio decidendi) в уже состоявшихся решениях по делам, где фактические обстоятельства существенно совпадают с разбираемым случаем и тем самым позволяют опереться на такое правило, в отличие от попутно сказанных, отвлеченных и потому необязательных суждений.

Впрочем, классический анализ явления, похожего на прецедент, имеет лишь историческое значение и изложен в Постановлении КС РФ от № 1-П/2010 от 21.01.2010: Толкование норм права может осуществляться Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации как в связи с рассмотрением конкретного дела (ad hoc), так и – в целях обеспечения единообразного их понимания и применения арбитражными судами – в отношении всех дел со схожими фактическими обстоятельствами на основе обобщенной практики их 20 разрешения. Соответственно, придание толкованию норм права на основе обобщения судебной практики характера правовой позиции, имеющей обратную силу, – в рамках процедуры, введенной постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2008 года № 14, – допустимо только при наличии специального указания на это, которое должно быть выражено Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации формально определенным образом, ясно и недвусмысленно.

Если обратиться к практике судов общей юрисдикции, то какого-либо толкования или доктринального исследования “П.” мы не найдем. В основном, все решения сводятся к фразам о том, что в Российской Федерации прецедентное право отсутствует и решения судов не имеют силы нормативно-правовых актов (см., напр., Постановление № 4А-500/2019 от 30 мая 2019 г. по делу № 4А-500/2019; иные многочисленные судебные постановления не приводятся по причине отсутствия научного интереса); юридический прецедент не является официальным источником права в Российской Федерации, а представляет собой толкование нормы права и пример ее применения с учетом конкретных обстоятельств дела (решение Первомайского районного суда г. Омска по делу № 2-140/2019 2-140/2019(2-3557/2018) (возникает вопрос, а существуют ли неофициальные источники права?). Пожалуй, наши эмоции вызвало решение Новосибирского областного суда по делу № 7-150/2019 от 25 апреля 2019, в котором указано, что в действующем законодательстве прецедент не применяется. Более безграмотного вывода трудно найти. Но на фоне вывода постановления мирового судьи судебного участка № 25 Центрального района г. Хабаровска по делу № 5-384/2017 от 28.06.2017, в котором смешиваются понятие “преюдиция” и “П.”, предыдущие судебные постановления мы полагаем весьма удовлетворительными с доктринальной точки зрения.

В арбитражных судах само слово “П.” употребляется, например, в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 05.12.2007 № 121, в котором указано: при разумного размера расходов на оплату услуг представителя следует учитывать, в частности, наличие или отсутствие аналогичного прецедента.

При изучении юридической литературы мы обратили внимание на существование в советской науке теории  т.н. “П. толкования правовой нормы” (на наш взгляд, достататочно схоластической). Так,  А.Б. Венгеров в статье “О прецеденте толкования правовой нормы” указывал: В советской юридической литературе отмечается, что для обеспечения единства и законности судебной практики большое значение имеют постановления и определения высших судебных органов по принципиальным конкретным делам. Такие постановления и определения в ряде случаев являются своеобразными прецедентами толкования правовой нормы и в этом своем качестве оказывают серьезное влияние на правоприменительную деятельность. Отличие такого прецедента от судебного, по нашему мнению, заключается в том, что судебный прецедент ведет к созданию судами новой нормы права, что, как известно, исключено в советской правовой системе, тогда как прецедент толкования связан с разъяснением уже существующей нормы права, с выработкой определенного, «устоявшегося» положения о применении нормы права по аналогичным делам. Такое положение становится общеизвестным, учитывается судами при разрешении уголовных и гражданских дел, способствует улучшению судебной деятельности…Разумеется, не каждое решение по конкретному делу имеет характер прецедента толкования. Для того, чтобы решение получило такой характер, необходим целый ряд соответствующих условий. Во-первых, такими условиями, являются, прежде всего, толкование в рамках закона, соответствие такого толкования смыслу закона, его требованиям, учет при толковании основных принципов социалистического права, коммунистической морали, социалистического правосознания, соответствие толкования политическим задачам, интересам коммунистического строительства. Соблюдение этих условий, на наш взгляд, в значительной мере обеспечивает законность судебной практики. Во-вторых, хотя возникновение прецедента толкования связано с применением нормы права по принципиальным конкретным делам, тем не менее, прецедентный характер такое толкование получает только в случае неоднократного применения по аналогичным делам, когда судебная практика воспринимает это толкование и оно приобретает проверенный, устоявшийся характер. В-третьих, прецедент толкования представляет из себя определенное положение по применению нормы права, т. е. содержит в себе известный принцип, соображение, имеет общий характер, опосредствует повторяющиеся, существенные особенности общественных отношений. Только такое положение может способствовать правильному применению правовой нормы. Для такого применения чрезвычайно важно, чтобы прецедент толкования получил внешнее выражение — был опубликован. Наконец, поскольку определенная степень применимости прецедента толкования связана с его убедительностью, таксе толкование должно быть аргументировано, основано на знании права, судебной практики, достижений советской юридической науки.

• Главная
• Правовые ресурсы
• Подборки материалов
• Судебные прецеденты толкования права и судебные прецеденты права

Судебные прецеденты толкования права и судебные прецеденты права

Подборка наиболее важных документов по запросу Судебные прецеденты толкования права и судебные прецеденты права (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Статьи, комментарии, ответы на вопросы

Нормативные акты

Введение

Публикация настоящей статьи вызвана многочисленными вопросами налогоплательщиков, поступающими в адрес Консалтинговой группы ЮКТ, с просьбой прояснить ту неразбериху (по их мнению), которая сложилась уже давно и продолжает существовать в настоящее время при рассмотрении судебных дел по налоговым правонарушениям, вследствие одновременного применения:

• норм права (положений НК РФ),
• судебных прецедентов,
• юридических доктрин,
• их вольного толкования,

а также принципа выборочности любого из перечисленного в зависимости от обстоятельств, не всегда объективных.

В данной статье специалисты Консалтинговой группы ЮКТ делают попытку дать в популярной форме необходимые разъяснения заинтересованным лицам, одновременно предлагая их вниманию, в целях достаточного понимания темы в целом, также и краткие характеристики действующих в настоящее время в мире основных правовых систем.

По мнению некоторых ученых в мире существуют следующие основные системы права:

• Прецедентное право — это, например, в Англии и США.
• Непрецедентное право — это например, во Франции, Германии, Испании, Швеции и др.
• Смешанное право (латино-американское, скандинавское право).
• Беспрецедентное право — это в России.
• Также существуют еще и другие системы права (религиозная, африканская, дальневосточная, индусская, социалистическая, постсоветские правовые системы и пр.), которые в целях настоящей статьи не рассматриваются.

Прецедентное право

Часто называется англосаксонским правом, семьей общего права, судейским правом.

В эту правовую семью входят Великобритания, США, Австралия, Канада и ряд других бывших колоний Великобритании.

В целях настоящей статьи указанная правовая система будет именоваться далее «Прецедентное право».

Прецедентное право наиболее распространено и в настоящее время охватывает треть государств в мире.

Особенности Прецедентного права следующие.

Прецедент является основным источником права (то есть не совокупность правил, предусмотренным законом, а то, к чему приводит судебное рассмотрение), доля которого в настоящее время составляет более половины общего числа других правовых форм.

Ранее эта доля была значительно выше, но со временем законы находят в странах прецедентного права все более и более широкое применение.

Юридические доктрины при этом также применяются, но им отводится более скромная роль.

Прецеденты главенствуют над законами в данной правовой системе.

Мало того, практическая ценность Закона равна нулю, пока не накопится судебная практика его применения.

Но между самими прецедентами при этом нет какой-либо субординации, что может показаться необычным для российского права (см. ниже).

Приоритет процессуального (судебного) права над материальным (нормы права) обеспечивает выполнение непререкаемого правила и в случае, если в ходе рассмотрения дела не находится соответствующей правовой нормы, судебное решение все равно должно быть принято на основе анализа имеющихся доказательств.

Прецедентное право не предусматривает разделения права на публичное и частное, что также является одним из его важнейших принципов, но, одновременно, — уже окончательно непонятным для российского права и его нормотворцев в том случае, если это может касаться всех субъектов права.

Таким образом, из всего указанного выше следует, что государство данной правовой системы занимает свое место в правотворчестве не в первых рядах.

Плохо это или хорошо? Если отвечать однозначно, то ни то, ни другое.

Непрецедентное право

Строго говоря, именно такого названия не имеется у той системы права, которая рассматривается в настоящем разделе статьи.

А традиционно она называется Романо-германской (или Континентальной) системой права и, преимущественно, объединяет национальные системы, возникшие на основе «римского права» в таких странах Европы, как Франция, Германия, Испания, Швеция и др.

Также именуется Законодательным правом, что более точно определяет ее суть.

Но в целях настоящей статьи (только) далее будет условно именоваться «Непрецедентное право», и это также отражает ее преимущественные принципы.

Преобладающим источником права в данной системе является нормативный акт, доля которого составляет более двух третей в отношении общего числа используемых форм права.

Кроме нормативных актов используется также и юридический прецедент в тех случаях, когда положения закона оказываются недостаточно прописанными, неоднозначными или противоречивыми, но не более чем на 15%.

По сравнению с другими правовыми системами в данном случае широкое применение находит юридическая доктрина.

В связи с этим Непрецедентное право иногда именуется профессорским правом.

Национальные системы, относящиеся к Непрецедентному праву, как правило, хорошо систематизированы и в своей структуре предусматривают отрасли, подотрасли и институты.

При этом сложившиеся и положительно зарекомендовавшие себя отрасли права с течением времени подвергаются так называемой кодификации, то есть — соответствующей специальной переработке, в результате которой создается хорошо упорядоченный акт, чаще всего называемый кодексом.

Нормативные акты подчиняются определенной иерархии, а именно — принятые вышестоящим органом, являются приоритетными по отношению к принятым нижестоящими органами и могут отменять положения последних при возникновении противоречий.

Но наиболее принципиальной в данном случае является иерархия между источниками права, которая заключается в преимуществе законодательных актов перед всеми другими формами прав, в том числе (самое важное) — судебным прецедентом.

Таким образом, является естественным, что в правовом регулировании стран Непрецедентного права велика роль именно государства.

Столь же диаметрально расположены приоритеты в национальных системах Прецедентного/Непрецедентного права также и между материальным и процессуальным правом.

А именно — материальное право (нормы закона) превалирует над процессуальным (судебные решения).

Это означает, в частности, что даже если отсутствуют доказательства по конкретному делу, то все равно будет нельзя отказать в принятии его к рассмотрению.

Однако, если в процессе рассмотрения дела достаточных доказательств не окажется, — оно будет проиграно.

При этом, суд является активным субъектом в доказательном процессе также и в собирании доказательств.

В странах Непрецедентного права является иерархичной и сама судебная система (например — местные суды, апелляционные, касационные и высшие).

Контроль за деятельностью всех судов осуществляется министерством юстиции.

Беспрецедентное право

Историческая справка

В официальной терминологии именно такого названия также не имеется и у данной правовой системы.

В некоторых источниках она называется «Российская система права», подчеркивая тем самым ее отличность от других признанных правовых систем мира.

В других источниках называется «Беспрецедентное российское право», подчеркивая тем самым не только ее отличность, но и уникальность.

Далее, в целях настоящей статьи, российская система права будет именоваться «Российское право».

В соответствии с распространенным мнением специалистов, истоки дореволюционного Российского права лежат в романо — германской правовой системе (Непрецедентное право)

Позднее, в советское время в Российском праве происходили определенные специфические изменения, явившиеся следствием сначала авторитарного режима, а затем — так называемого «застоя».

В результате первоначальная природа Российского права, имевшая ранее в своей основе исторически сложившиеся традиции и правовые нормы, была сильно деформирована.

В постсоветское время Российское право превратилось в декоративный правовой фон для судебного произвола, явившегося следствием лжедемократических форм управления государством и взбесившейся коррупции на всех уровнях власти.

Нормы права в законодательстве, судебная практика, доктрины и фактические правила в реальном российском судебном производстве

Формально к источникам права в налоговой сфере Российского права относятся:

• Конституция РФ;
• Законодательство о налогах и сборах (НК РФ и федеральные законы);
• Законодательство субъектов РФ о налогах и сборах;
• Нормативно-правовые акты органов местного самоуправления;
• Международные договоры об избежании двойного налогообложения (международное налоговое право);
• Нормативно-правовые акты органов исполнительной власти, которые издаются в случаях, предусмотренных налоговым законодательством, и могут его разъяснять, но не дополнять или изменять.

Поскольку Россия, как уже отмечалось, не является строго страной Прецедентного права, судебные акты ВАС РФ, ВС РФ, ФАС РФ формально не являются самостоятельными источниками права.

Тем не менее, фактически именно судебные источники права — указанные судебные акты — имеют решающее значение в регулировании налоговых отношений и разрешении налоговых споров.

Важно! Федеральный Конституционный закон от 05.02. 2014г. № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и Прокуратуре Российской Федерации» с 06.08 2014г. упразднил ВАС РФ с передачей всех вопросов его компетеции в юрисдикцию ВС РФ, наделив его полномочиями единого высшего судебного органа.

Пунктом 1 статьи 2 ФКЗ от 05.02.2014 № 3-ФКЗ «О Верховном суде Российской Федерации установлено, что:

«1. Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским делам, делам по разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с Федеральным конституционным законом „О судебной системе Российской Федерации“ и федеральными законами.»

Таким образом, разрешение экономических споров, находившихся ранее в компетенции ВАС РФ, теперь отошло к Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ (так называемая — «вторая кассация»).

Также указанным законом закреплена обязанность ВС РФ осуществлять надзор за деятельностью федеральных судов и давать необходимые разъяснения по вопросам судебной практики.

При этом, Федеральным законом от 28.06.2014г. № 186-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» установлено, что юридические значения постановлений Пленума и Президиума ВАС РФ сохраняют свою силу, а судьи ВС РФ смогут ссылаться на них в своих решениях.

Поэтому в контексте настоящей статьи положения указанных постановлений будут представляться как действующие в настоящем времени в том случае, если в установленном порядке не произошла их отмена или внесение изменений.

Кроме того, необходимые ссылки на положения КоАП РФ будут производиться в той редакции, которая имелась до упразднения ВАС РФ.

Ситуация с КС РФ. Как известно, его решения являются обязательными для исполнения на всей территории РФ для всех правоприменителей.

Но, если формально, судебные акты КС РФ не должны становиться источниками новых норм права.

А именно — КС РФ может выявить конституционно-правовое соответствие той или иной законодательной нормы, придать ей, при необходимости, иной конституционно-правовой смысл или даже отменить ее в том случае, если данная норма права не соответствует Конституции РФ.

Кроме того у КС РФ есть право на законодательную инициативу.

Но нет права на самостоятельное нормотворчество в отношении налогоплательщиков и налоговых органов, а именно:

— дополнять законодательство новыми нормами,

— вводить новые понятия, права и обязанности.

Ситуация с постановлениями Пленумов ВАС РФ и ВС РФ

Данные судебные акты обязательны для нижестоящих судов и, таким образом, имеют силу обязательного прецедента.

Более того, в соответствии с абзацем 4 пподпункта 3 пункта 4 статьей 170 АПК РФ

«В мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и сохранившие силу постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, а также на постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и сохранившие силу постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации».

Но при этом не являются прямым руководством к действию для других правоприменителей, в том числе — налогоплательщиков.

Однако — только формально не являются. Потому что при своих формальных правах вряд ли адеквантная компания отважится игнорировать позицию высших судебных инстанций при построении своей хозяйственной деятельности и отношений с бюджетом.

Ситуация с постановлениями президиумов ВАС РФ и ВС РФ, а также с постановлениями ФАС округов по конкретным делам.

С одной стороны — данные судебные акты при рассмотрении налоговых споров могут служить всего лишь, как бы, ориентирами, или убеждающими примерами для обеспечения единообразия судебной практики в схожих, однотипных делах в целях достижения стабильности гражданского правового оборота.

Но, с другой стороны, в соответствии со статьей 304 АПК, если вступивший в силу судебный акт нарушает «единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права», то он «подлежит изменению или отмене».

Таким образом, подытоживая все вышеуказанное о фактической роли высших судебных органов в принятии решений по налоговым спорам является однозначным следующий вывод — их судебные акты могут оказывать решающее влияние на исход любого налогового спора.

Это началось с начала девяностых годов судебные доктрины, не будучи закреплены законодательно, де-факто стали играть роль самостоятельных норм права.

Причем — не только равноценных законодательным нормам, но чаще и с приоритетом в отношении последних.

При этом, если в мировой практике судебные доктрины, которыми там именуются типовые методы разрешения определенных судебных споров, возникают на основе накопления и объективного обобщения судебной практики, то в реальном российском производстве всесильные судебные доктрины рождаются в противоположной последовательности.

То есть — сначала создаются, а затем применяются (см. ниже).

При этом возникает вопрос — а в достаточной ли зависимости от справедливости/несправедливости принятых решений они рождаются?

«Должная осмотрительность», «Деловая цель», «Фактическое место деятельности», «Существо над формой», «Добросовестность налогоплательщика» и другие доктрины, бушевавшие до 2006г., — таких правовых понятий нет и не было ни в гражданском, ни в налоговом кодексах.

Поэтому не были описаны в законодательстве и правила применения доктрин, что неизбежно приводило к излишним проявлениям «судейского усмотрения», достаточно характерного для российского судопроизводства (иногда необъективно называется «судебным произволом»).

Позднее, с принятием Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10. 2006г. № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиками налоговой выгоды», было сформулировано новое понятие в налоговых отношениях — «необоснованная налоговая выгода», в котором были обобщены критерии практически всех используемых ранее доктрин.

Подробно — см. статью «Налоговое законодательство и судебная практика (Реальность и перспективы)»

Указанное постановление стало основой современной арбитражной практики в России и приобрело фактически силу закона, так как в соответствии с пунктом 2 статьи 13 Федерального конституционного закона от 28.04. 1995г. № 1-ФКЗ, решения Пленума ВАС РФ по вопросам его ведения обязательны для всех арбитражных судов, то есть имеют силу обязательного прецедента и, тем самым, — в системе арбитражных судов приобретают силу закона наравне с НК РФ.

Постановление Пленума ВАС РФ № 53 было, безусловно, прогрессивным в части упорядочения расплодившихся судебных доктрин, но никаким образом не уточняло взаимоотношений закона и судебной практики в данном вопросе, который может быть радикально решен, все же, только в законодательном порядке.

Но о покойниках (ВАС РФ) можно говорить или только хорошее, или никак. Тем более что само Постановление Пленума ВАС РФ от 12.10.2006г. № 53 осталось в силе.

Однако, при этом:

Важно! В соответствии с ФКЗ от 04.06.2014 № 8-ФКЗ «О внесении изменений в ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ» и статью 2 ФКЗ «О верховном суде РФ» вся глава 2 указанного закона, включающая статью 13, утратила силу в связи с упразднением ВАС РФ.

Место Российского права в отношении Непрецедентной и Прецедентной правовых систем

Следует заметить, что в чистом виде не существует ни Прецедентного права, ни Непрецедентного права. И то, и другое является смешанным, но с разными приоритетами.

В обеих системах при принятии судебных решений используются как нормы права, закрепленные законодательством, так и судебные прецеденты.

Другое дело, что соотношение указанных правовых инструментов, как указывалось выше, является кардинально различным.

Но самое главное, — приритет этих инструментов в двух указанных правовых системах при вынесении судебных решений прямо противоположен, тем самым определяя главную идеологию каждой из систем.

Таким образом, как следует из указанного выше, теоретически Российское право по своей сути, правилам и методам должно находиться ближе к Непрецедентной правовой системе в той условной интерпретации и терминологии, которая используется в настоящей статье.

Это более оправдано исторически и традиционно.

Что же касается Прецедентного права, то при всей своей привлекательности в части объективности принимаемых решений, обеспечиваемой всем накопленным опытом судебного производства, оно имеет и существенные неудобства.

Первое — это отсутствие достаточно выраженной системы правовых норм.

Это относится не только к судебным прецедентам, но и к статутам, поскольку в данном случае между ними имеется нежелательная взаимозависимость.

А именно — судебные прецеденты создавались постепенно как результат судебных рассмотрений, а законы формировались на основе этой же судебной практики, в которой не обеспечивалась системность.

Прецедентное право не предусматривает разделения на отрасли, но все же имеется такое понятие, как «иституты права».

Кроме того, определенная систематизация в Прецедентном праве существует в виде официальных обзоров судебной практики.

Что — либо конкретнее сказать о месте Российского права в отношении Непрецедентной и Прецедентной правовых систем является затруднительным, так как в его существующем качестве оно находится одинаково далеко как от того, так и от другого по важнейшим принципиальным признакам и причинам, не только историческим.

Оправданность в использовании судебных прецедентов

О Прецедентном праве и Российском праве

Если сравнивать оправданность в использовании судебных прецедентов в Прецедентном праве и Российском праве, то:

• В Прецедентном праве прецеденты создаются в процессе накопления реальной судебной практики, а в Российском праве прецеденты создаются сначала где-то в кабинетах в результате творческой работы определенных специалистов, а уже затем эти прецеденты уходят в судебное производство, практически, в качестве норм права.
• В Прецедентном праве прецеденты с течением времени становятся основой статутов, а в Российском праве некоторые прецеденты, появившиеся даже 20 лет назад и ставшие с того времени обязательными для всех судебных рассмотрений в результате соответствующих определений и постановлений высших судебных органов, так и не нашли за все это время отражения в изменениях законодательства. Примерами могут служить:
  • Постановление Пленума ВС РФ и Пленума Вас РФ от 01 июля 1996г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ», касающееся содержания и формулировок положений ГК РФ в отношении недействительности ничтожных сделок (более 20 лет назад).
  • Постановление КС РФ от 12.10.1998г. № 24-П, которым было впервые введено понятие «добросовестный налогоплательщик» (18 лет назад).
  • Указанное выше Постановление Пленума ВАС РФ от 12.10.2006г. № 53 в отношении «обоснованности налоговой выгоды» и «должной осмотрительности» (10 лет назад).

  За это время ВАС РФ успел даже оказаться упразденным (2,5 года назад), но постановления Пленумов ВАС РФ, оставаясь живы, так и не становятся нормами права.

• В Прецедентном праве достаточно давно появилась стойкая тенденция к сокращению доли прецедентов по отношению к статутам, а в Российском праве эта тенденция является обратной.

О Непрецедентном праве и Российском праве

Если сравнить оправданность в использовании судебных прецедентов в непрецедентном праве и Российском праве, то:

• Непрецедентное право также не является свободным от прецедентов и доктрин при разрешении определенных судебных споров. При этом все действующие доктрины закреплены на законодательном уровне.
  Но, как уже указывалось, использование и тех, и других не превышает 15%.
  И основным источником права продолжает оставаться нормативный акт (70%).
  А в налоговом судебном производстве Российского права давно и по настоящее время большинство судебных решений принимается на основе прецедентов и, особенно, доктрин, не закрепленных на законодательном уровне и часто противоречащих нормам права.
  Но, тем не менее, ставших обязательными для арбитражных судов в соответствии с Постановлением Пленума ВАС РФ от 12.10.2006г. № 53 в виде «обоснованной/необоснованной налоговой выгоды.
• Непрецедентное право предусматривает иерархию между источниками права, в соответствии с которой законодательные акты являются приоритетными в отношении всех других форм права.

В Российском праве — опять все наоборот.

Данная статья не ставит целью дать исчерпывающий анализ указанных трех правовых систем.

Стоит другая цель — кратко показать, что те неадеквантные решения, которые слишком часто происходят при разрешении налоговых споров в судебном производстве России, не являются случаями некомпетентности или произвола отдельных лиц, а являются следствием системы, которая в настоящее время не имеет даже тенденции к тому, чтобы накопить достаточные основания именоваться правовой системой.

Если, конечно термин «правовая система» подразумевает также и «правоту».

Важно! В этой (или иной) связи (к месту или не к месту) являются любопытными некоторые изменения законодательства в отношении Прокуратуры РФ.

А именно — в соответствии с Федеральным законом от 5 февраля 2014 г. № 16-ФЗ:

• Заместители Генпрокурора РФ теперь назначаются на должность и освобождаются от должности Советом Федерации по представлению Президента РФ.
• Прокуроры субъектов РФ и иные прокуроры назначаются на должность и освобождаются от должности Президентом РФ, за исключением прокуроров городов, районов и приравненные к ним прокуроров, которые назначаются на должность и освобождаются от нее Генпрокурором РФ.

Конечно, является вполне естественным, что такие кадровые вопросы на всякий случай должны находиться под прямым личным контролем самого Президента РФ.

Спорные направления развития Российского права

По мнению некоторых специалистов, при сложившихся в настоящее время обстоятельствах пытаться увидеть какие-то наметившиеся тенденции к упорядочению Российского права на основе разумного возврата в исходную систему с учетом совремеменных реалий (или на иных основах), является бесполезным или преждевременным.

Но бесспорным и очевидным, по их же мнению, является неизбежность грядущих изменений в Российском праве глобального масштаба.

По мнению других специалистов, российское право было бы правильным навсегда отнести к смешанной системе права, но не общеизвестной и отсталой (например, латиноамериканское и скандинавское право), а достаточно индивидуальной и свойственной, может быть, только современной России.

Основой такой смешанной системы должно стать смешение норм права и прецедентов, регулируемое определенными лицами произвольно в зависимости от обстоятельств.

При этом такая оригинальная самобытность Российского права должна и впредь обеспечивать возможность неограниченного вмешательства государства в любые области общественной и личной жизни.

Отмечается также и необходимость сохранения особого типа социального статуса личности, в соответствии с которым:

— должно отсутствовать разграничение между интересами личности и государства при решении государственых вопросов. При этом под государственными вопросами имеются в виду — властные вопросы.

— в том случае, если указанное отсутствие разграничения окажется недостаточным, должен присутствовать безусловный фактический приоритет интересов власти в отношении личности и государства, к чему следует относиться как к особо охраняемому признаку в Российском праве.

Наконец, в соответствии с третьим мнением специалистов, реально озабоченных сложившейся ситуацией в Российском праве, следует, не прибегая к крайним мерам, реформировать его таким образом, чтобы положениям закона была возвращена роль главных источников права, но с учетом судебной практики в виде сложившихся прецедентов.

При этом такое учитывание должно быть всегда строго обоснованным.

Другими словами — рекомендуется взять за основу принципы Непрецедентного права с использованием лучшего, что присутствует в настоящее время в Прецедентном праве, отказавшись в интересах государства и личности от указанных выше признаков самобытности Российского права.

Как это делать — вкратце показано ниже в заключительном разделе настоящей статьи.

Заключение. Простой совет

Таким образом, в настоящее время в Российском праве функционирование механизма правового регулирования определяют не только законодательные нормы, но также и судебная практика, судебные прецеденты и юридические доктрины (с 2006 г. — в виде понятия “обоснованная/необоснованная налоговая выгода).

И такое положение не противоречит мировому опыту, по крайней мере, в отношении Прецедентного и Непрецедентного права.

Однако российское законодательство не содержит прямого признания актов судебных органов формами права, тем самым формально сохраняя догму, что нормативные правовые акты — это результат правотворчества, т.е. деятельности не судебных, а иных компетентных органов государственной власти, специально на то уполномоченных.

Указанная догматическая позиция давно перестала быть современной, поэтому имея в виду, что:

— неоднозначные взаимоотношения налогового законодательства и высших судебных органов и возникли уже более 25 лет назад,
— все это время роль судебных источников права при решении налоговых споров продолжала возрастать,
— но судебные прецеденты при этом по-прежнему остаются уязвимыми для критики,

необходимость их законодательного закрепления стала уже очевидной и неотложной.

В настоящее время в компетентных кругах сложилось устойчивое мнение, поддерживаемое также активными налогоплательщиками, что оптимальным путем влияния судебной власти на формы права может быть только ее собственное участие в правотворческом процессе строго в соответствии с Конституцией РФ.

Имея ввиду, что КС РФ и ВС РФ (с учетом передачи ему прав и обязанностей ВАС РФ) обладают правом законодательной инициативы и полномочиями вносить в Государственную Думу РФ проекты законов по предметам своего ведения, можно видеть это следующим образом.

Высшие судебные органы, выявляя недостатки в законодательстве, оформляют свои выводы соответствующим законопроектом с представлением его на рассмотрение в Государственную Думу РФ.

Таким образом все встает на свои места и опыт судебного производства естественным и законным образом вливается в процесс законотворчества.

Тем более что аналогичная практика обязательно применяется во многих странах как Прецедентного, так и Непрецедентного права.