Как ты меня нашел фанфик

Преградой для Никиты и Милы стали их родители. Разные по социальному положению, но с одним общим возражением: влюблённым едва исполнилось по 18 лет, и таких любви в их жизни будет ещё море.

Но не из-за одного возраста родители были против того, чтобы Мила и Никита поженились. А эти двое именно так и заявили, что нашли друг друга, не хотят никого другого видеть рядом, потому и решили пожениться. Скандал начался сразу, как только Мила сказала об этом дома. Она даже не успела познакомить родителей со своим избранником. Потому что папа, кадровый военный, и потому командир не только в части, узнав кто Никита и кто его родители, сел на кресло, нога на ногу, и медленно, но громко отчеканил:

— Чтобы я больше этого не слышал! И думать забудь!

Мама только руками всплеснула и жалобно посмотрела на дочь: даже если у мамы было другое мнение, её ранг в семье был на несколько порядков ниже, чем у папы, и права даже на совещательный голос она не всегда имела. Но при этом любила мужа. А он заботился и о жене, и о дочке. Точно был добытчиком и хозяином. И коль так сказал, дочка точно своего не добьётся. Отец считал, что жених-нищеброд, Никита действительно был из малообеспеченной семьи, не чета его дочке. И папа сам будет выбирать ей спутника жизни. Но не в таком юном возрасте. Что такое 18 лет? Так что его «И думать забудь!» было окончательным.

Никите так категорично родители не ответили. Сказали только, что не ко двору он будет богатой семье. Не дадут родители Милы согласия на их брак. Какое-то время ребята умудрялись ещё встречаться. Благо, учились в одном университете. Мила плакала от папиной жестокости. Никита её утешал. Только выхода пока не видели. А потом папа Милы заехал как-то в университет и увидел Милу и Никиту сидящих в обнимку на скамейке. Мила опять плакала, а Никита что-то шептал ей на ухо. Папа почти оттолкнул парня и потащил дочь в машину.

С того момента и начался за Милой тотальный контроль. Телефон был изъят. В университет только в сопровождении. И то всего пару недель – потом папа добился перевода по службе за границу. И Мила поехала с родителями. Стала там учиться. Ее ноутбук и телефон ежедневно проверялись отцом. И он сделал все, чтобы ребята не общались. Никита не сидел сложа руки: он писал Миле, звонил ей, выходил на связь с её мамой. Но закончилось все тем, что папа Милы однажды сам позвонил Никите и нарисовал перспективу того, что он сделает с нищим женихом, если тот не оставит в покое его дочь. А дочь, между прочим, скоро выйдет замуж за нормального, как выразился отец Милы, парня. Нормального – с приличным состоянием и доходом, из далеко не бедной семьи.

Можно только догадываться, что чувствовал Никита. Так он бился как рыба об лёд, чтобы хоть что-то узнать о Миле! Никак не мог преодолеть стену, которую её отец, благодаря своим связям и положению, возвёл между ними! Сколько раз Никита думал, что, будь у него деньги, исколесил бы весь мир, но нашел бы Милу. Он не сомневался, что и она его не забыла, что любит. Вот тогда он и возненавидел деньги, признав в то же время их могущество. И тогда же дал себе слово, что и у него будут деньги. Много. Чтобы хватило на всё. Чтобы никто не помыкал им. Чтобы унижение, в каком бы оно не было виде, даже близко Никиту не касалось.

А Мила никакого слова себе не давала. Она поникла. Она сдалась. Готова была свести счёты с жизнью. Только не знала, как это сделать, если почти никогда не оставалась одна. Ну, и маму было жалко. Ей и отца было жалко. Ну, почему он такой жестокий? Неужели сам никогда и никого не любил? Так любит же и маму, и ее, Милу. Но такой любовью, что лучше бы не любил. Лучше бы отпустил Милу на свободу. И не надо ей его денег. Его заботы, от которой повеситься хочется. Нет, Мила не повесится ещё и потому, что носит под сердцем дитя Никиты. И пока родители этого не знают. Скоро уже пять месяцев, а не замечают. Миле хотя бы об этом, об их ребёнке, дать знать Никите. Мила была уверена, что он был бы рад. Но вот пришел день, когда беременность Милы стала заметна. Первая реакция отца:

— Мать, веди её на аборт!

А как же! Мила хоть тут почувствовала радость: сроки давно вышли! Она узнавала. Нет, можно, конечно, силой затащить её на аборт или теперь уже на искусственные роды. Но это опасно. Отец мог бы договориться с врачами, но даже он понимает, чем это чревато. А мама хоть тут, наконец, сказала свое твердое «Нет!».

И тогда отец разработал план «Б» — запасной вариант. Он нашёл ей в самом деле мужа. Тогда, когда разговаривал, точнее, орал на Никиту, чтобы тот отстал от Милы, когда рассказал о якобы предстоящей свадьбе и богатом женихе дочери, блефовал: на горизонте такого кандидата не было. А сейчас занялся срочными поисками. И нашёл. Собственно, искать особо не пришлось – это был сын его приятеля. На пару лет старше Милы. Выросший в такой же семье кадрового военного, где все на цыпочках бегали перед отцом. По настоянию отца парень тоже стал военным. И хотя жениться не имел никакого желания, сделал так, как сказал отец.

И вскоре эти двое поженились. Против своей воли. Победила воля родителей. И эта женитьба никому не принесла счастья. Новоиспеченный муж не может и никогда не сможет иметь детей. Мог бы и справку показать. Он понимал Милу, которую тоже вынудили, заставили выйти замуж против воли. Тут они были в одинаковом положении: оба подчинились родителям. И это даже объединило их.

Через четыре месяца после свадьбы родилась дочь. Очевидно, что в этой семье между мужем и женой любви не было. Но это такая мелочь. Сколько людей так живёт, и ничего. Вот и эти, считали родители Милы, сживутся. Зато внучка Анечка будет при маме и при папе. Вскоре мужа Милы перевели в другую часть. Квартиры там пока не было. Только офицерское общежитие. Вот и решили, что Мила с Анютой пока останутся здесь. А муж будет приезжать, как только появится возможность. Внешне всё нормально. Как у порядочных людей. Кому пришло бы в голову, что Мила ни единого дня не прожила, не думая о Никите, и её муж растерял последнее к себе уважение, подчинившись отцу и взяв в жены Милу, которой не мог дать хоть немного радости, потому что ни он её не любил, ни она его.

И только маленькая Анюта согревала душу: пусть не родная дочь, но своей у него никогда не будет. Спустя время уже и можно было получить квартиру на теперешнем месте службы мужа, но оба не начинали разговор об этом. Даже больше того: муж подыграл Миле, когда она засобиралась домой, в родной город, где осталась родительская квартира. Ане пора было в школу. И Мила хотела, чтобы дочка училась дома, а не за границей. И спасибо мужу: он уговорил тех и других родителей, что переезд Милы и Анюты сейчас как раз вовремя. Тем более, что скоро и его переведут служить в этот город. Про перевод – это была неправда. И Мила знала об этом. И была очень признательна мужу за такую неправду. А он и в самом деле помог переехать. Потом два его солдата доставили из-за границы вещи.

Но когда возвращались назад, муж сам сел за руль – дал водителю поспать. И попал в аварию. Тогда погибли оба, и он, и спящий водитель. О том, что погиб не родной отец Ани, мама рассказала ей позже, когда девочка уже училась в 6-ом классе. Рассказала с уважением к нему и как к мужу, и как к отцу Ани. Да Анюта и сама помнила о нём только хорошее. Тогда девочка хотела расспросить маму о своём настоящем отце. Только не решилась. Она очень любила маму. Но до сих пор считала, что мама почти всегда печальная, часто сидит, уставившись в одну точку или украдкой плачет, из-за папы, которого нет с ними. А тогда впервые подумала, что, может быть, мама горюет о том, другом, ее настоящем отце. Тогда Аня сдержалась, не расспросила маму. Но они позже вернулись к этому разговору.

…В этом же городе живёт и Никита. Он никуда не уехал. Получил диплом. И стал изо всех сил добиваться своей цели: он тоже будет, если говорить просто, богатым и независимым. А став таким, хоть из-под земли найдёт Милу и обязательно её папу. Пусть тогда этот папа посмеет что-то возразить Никите!

Но пока Никита работал, работал и работал. Он знал, что надо только так. Если говорить о личной жизни, за все это время у Никиты не было ни одних долгосрочных отношений. Никто так и не зацепил его. Никто не выдерживал сравнений с Милой. Хотя Никита и был бы рад перестать сравнивать. Но Милу он действительно любил. И тут без сравнения никак было не обойтись. Если что и приносило Никите удовлетворение, так это его благосостояние и успех собственной фирмы.

Он искренне был рад, что и для родителей создал отличные условия жизни. Теперь они жили в просторной квартире. Со всей начинкой. С обязательными, хоть раз в году, поездками на отдых. Даже с постоянными визитами мамы в салон красоты, что раньше ей было недоступно. Ну, а отец Никиты не мог нарадоваться подаренному сыном автомобилю. И своего красавца не доверял ни одному СТО – всё делал сам. И содержал его в идеальном состоянии. И родители, получившие возможность жить благополучно, были единственной радостью Никиты. Но эта радость не могла затмить то чувство одиночества, чувство утраченной любви, или если одним словом, утраченной Милы, замены которой так и не нашлось. А если честно, Никита и не искал замену. И скажи ему, что старорежимный он человек, что в ХХI веке таких практически нет, Никита промолчал бы. Всё равно не поймут. Они не знают какая Мила. Они не догадываются, как можно любить человека, не видя его уже почти двадцать лет, но чувствуя его даже на расстоянии. Да, может быть, это не любовь. Тогда что-то большее. Это как воздух, как сама жизнь. Пусть и непонятная для многих.

Никиту спасала работа. Давно уже он был богатым и состоятельным. Но спасибо, что выбрал то дело, которое не наскучило. Никита мог работать в выходные и праздники, сидеть по ночам или вставать ни свет – ни заря. Он всё время был в поиске новых решений. Сам искал, и свой коллектив заразил этим. И когда они, собравшись в его кабинете, раскладывали по полочкам новый вариант, в воздухе витал неподдельный интерес и желание добиться успеха. Это, в общем-то, и занимало большую часть жизни Никиты. Ну, кроме постоянных воспоминаний о Миле. Несколько раз Никита пытался объяснить маме, которая очень переживала, что Никита один, без семьи, что ему нормально. И видел, что мама так не считает. Он и сам бы не прочь завести семью. Но нет ведь второй Милы. А с другой…

Значит, обманывать и себя, и ту, которая окажется рядом с ним. Вот так бывает, что в одном городе уже больше десяти лет живут два человека, когда-то разлученные родителями и не ставшие счастливыми. И никакое время не залечило рану. И помнится каждый миг. Каждое слово. А живут почти рядом. Но кто-то или что-то не даёт им встретиться.

Поначалу Мила собиралась приехать и найти Никиту. А потом засомневалась, струсила. А ну как он завёл семью и живёт счастливо? А вдруг он её больше не любит? Она даже не была уверена, что он до сих пор живёт в этом городе. И решила не теребить прошлое. Что было, то прошло.

И вдруг всё меняется. С помощью Анюты. Теперь это молодая красивая и очень умная девушка, прекрасно воспитанная мамой, студентка университета. Не избалованная. И хотя они с мамой не слишком стеснены в средствах, Аня решила, что после третьего курса сама должна зарабатывать. Она нашла себе место наборщицы текста в одной успешной фирме. Прошла собеседование. И начала работать. И хотя по договоренности работала только вторую половину дня, чтобы не прерывать учёбу, весь объём работы успевала сделать. Мила не очень охотно согласилась на то, что Аня пошла работать. Но никогда не повторяла методы воспитания своего папы – она всегда считалась с дочкой. И если бы у Милы спросили, чего она больше всего боится, имея в виду Анюту, она ответила:

«Чтобы не пошла против своей воли».

И Мила знала, о чём говорит. Аня с каждым днём становилась всё привлекательнее и красивее. Мила давно заметила, какие взгляды бросают на дочь парни и мужчины. Но знала, что у Ани до сих пор нет и никогда не было молодого человека. И однажды заговорила с дочкой об этом:

— Анюта, тебе никто не правится? Ни в группе, ни вообще?

— Нет, почему? Нравятся, — ответила дочь. – Но не так, как ты думаешь. Я хотела бы полюбить раз и навсегда, чтобы он и только он… Я знаю, так сейчас мало кто думает. Я тоже пыталась по-другому. Не получается…

— Анюта, девочка моя! – у Милы даже задрожал голос. – А ты знаешь, как это, когда он и только он?

— А ты, мама, знаешь?

Вот тогда Мила и рассказала, что, да, она знает об этом. Знает так, что почти два десятка лет не может забыть. Она рассказала, почему не вместе с тем человеком, что смалодушничала, подчинилась папиной воле. Хотя он, её папа, был уверен, что делает только лучше. Что не сошла тогда с поезда и дала себя увезти в другую страну. Что так и не успела сказать, что у них будет ребёнок.

— Ребёнок – это я? – спросила Анюта.

— Да, ты, — сказала Мила. – Но он ничего не знал. И не знает. А мне до сих пор кажется, нет, я уверена, что и он меня не забыл. Только о том, что есть ты, ничего не знает. И теперь едва ли узнает.

Вот, казалось бы, всё Мила рассказала дочке. Только ни разу имя Никиты не назвала. А Аня была так обескуражена, что не спросила. Она теперь думала, примеряла на себя: а как бы она сделала на месте мамы? И не могла точно сказать. Разве что Аня была уверена, что её мама не стала бы её увозить куда-то, не запретила бы ей любить того человека, которого уже полюбила. А ещё Аня поймала себя на мысли, что даже завидует маме: та ведь даже не сомневается в своей любви. Такой долгой. Но и такой мучительной.

Словом, Аня призналась себе, что и сама хочет так любить. Получается, что у мамы такая любовь случилась в восемнадцать лет. А Аня уже на два года старше, но без любви. Ворочается Аня, заснуть никак не может. И думает, перебирает в памяти всех, кто мог бы стать для нее таким же любимым человеком, как папа для мамы все эти двадцать лет. Только нет такого. Наверное, ещё появится…

Аня сдала сессию и стала выходить на работу на полный день. И сразу же попала на утреннюю оперативку. Тут первый раз увидела генерального директора. Она даже не думала, что он такой молодой. От силы чуть за сорок. Высокий, спортивный, одет неброско, но стильно. И какая же у него правильная речь! Негромкая, но выразительная. Аня слышала от других, что генеральный у них семи пядей во лбу, что умный и образованный, никогда не повышает голос, никого не унижает. Ошибки может простить, а обман – нет. Аня смотрит на него и пытается представить, какая у него жена, какие дети. Наверное, и жена красавица-умница, и дети очень хорошие. И понимает, как было бы хорошо, чтобы она и после диплома осталась работать в этой компании. Тут не только сотрудники, но и генеральный выше всяких похвал.

После оперативки все разошлись по своим рабочим местам. Аня вышла в холл к кофе-машине. И тут из приемной генерального показалась Лидия Павловна, секретарь. У неё в руках была папка. И она попросила:

— Анечка, не в службу, а в дружбу отнеси папку директору. Он забыл на столе. И ждёт в машине.

Аня взяла папку и бегом спустилась на первый этаж. Даже не набросила на себя пальто. Окно директорской машины приоткрылось, и Аня протянула папку. Хотела уже убегать назад, потому что почувствовала холод, но открылась дверь директорской машины, показался он сам и укоризненно покачал головой. Аня поняла, почему: на улице минус 18. А ещё Аня поняла, что попала в его поле зрения. Наверное, не самый правильный поступок. И теперь надо ни в коем случае не заболеть.

А Никита ведёт машину и у него перед глазами эта девушка. Новенькая, похоже. Вроде сегодня утром видел мельком её на оперативке. Кого она напоминает? Не может вспомнить. Ну, ладно. Приедет с переговоров, узнает её фамилию. И на следующий день Никита узнает, что девушку зовут Аня. Она всего лишь подрабатывает у них. Заканчивает университет. Девушка толковая. Начальник бюро говорит, что на компьютере не работает, а чудеса вытворяет. Скорость набора такая, что ни у кого такой нет. И толковая девочка. Но фамилия девушки совершенно Никите не знакома. Он одёргивает себя: не влюбился же он в эту молоденькую девушку? И твердо себе же и отвечает, что нет, не влюбился. Только всё время в голове, что кого-то она ему напоминает.

А дня через два уже в конце рабочего дня Никите надо было срочно переслать по электронной почте письмо новому партнёру. Попросил секретаря позвать к нему кого-нибудь, чтобы быстро набрать текст. Ну, и править его на ходу, если придётся. Лидия Павловна попросила Аню. И та быстро справилась, так же быстро внесла правку. Потом набралась смелости и предложила свой вариант последнего абзаца. И Никита с удивлением посмотрел на девушку: так гораздо лучше! И прямо так и сказал. Девушка залилась краской от смущения, стала теребить концы шелковой косынки, потом спросила:

— Всё? Я могу идти?

— Спасибо вам, — ответил Никита. – Теперь буду при случае просить вас редактировать мои письма.

Девушка ушла.

И рабочий день уже закончился. Никита это понял, потому что в дверь заглянула тетя Паша, уборщица. Она, если была такая возможность, старалась первым убрать кабинет генерального директора. Считала, что тогда сил у неё больше. Значит, и уборка его кабинета будет без сучка и задоринки.

— Ой, извините! – увидев Никиту за столом, сказала тётя Паша. – Я позже зайду.

— Я уже ухожу, — Никита действительно собрался домой. – Убирайте, тётя Паша!

Тётя Паша вошла в кабинет, а Никита стал одеваться.

— Кто-то забыл косынку, — увидела на сидении стула тётя Паша косынку Ани.

— А! Это новенькая, — Никита взял косынку.

Тонкая шелковая косынка напомнила ему девушку. Она же сидела в этой косынке, когда набирала текст. Потом, наверное, уронила косынку и не заметила. И Никите захотелось самому отдать косынку девушке, которую, как он уже знал, звали Аней. Знал он и где у Лидии Николаевны записаны адреса сотрудников. Вышел в приёмную, подошёл к картотеке секретаря и нашел адрес Ани.

…Никита едет в машине и опять спрашивает себя, чем же задела его эта Аня? Из всех мыслимых ответов уверен только в том, что дело тут не во внимании мужчины к женщине или молодой девушке. Тут что-то другое. Вот только что?

Ей, наверное, лет двадцать. В дочери годится. И у него могла бы быть такая дочь, если бы тогда их не разлучили с Милой. А у Милы, интересно, есть дети? Ну, муж точно есть. Именно такой, каким хотел его видеть отец Милы. И, возможно, Мила счастлива сегодня. Тогда он рад за неё. Не сумел тогда сделать что-то такое, чтобы удержать её, украсть, увезти. Знал, что нет у него за душой ни копейки. На билет бы и то не хватило. А теперь деньги есть. А Милы рядом нет. Как же долго её нет!

Вот дом, в котором живёт эта Аня. Он сейчас вернёт девушке косынку и поедет к себе. Там никто не будет мешать Никите думать про Милу. И про себя…

Откуда эта робость? Никита стоит у квартиры и не решается нажать на звонок. Он, что, действительно заинтересовался Аней? Так нет же. Тут что-то другое. Но Никита давно уже не впускает в свою жизнь неопределенность. Поэтому берёт и нажимает на звонок. Лёгкие шаги, и дверь открывается. И перед Никитой стоит Мила. Такая же, как тогда. Только глаза немного другие. Но это в первый момент. Потому что почти сразу же в них столько любви! Столько счастья! И любовь, и счастье адресованы ему, Никите. Пусть сейчас хоть сто человек скажут, что не ему, он не поверит!

И вдруг Мила бледнеет и, чтобы не упасть, прислоняется к стенке:

— Как ты меня нашёл? И почему так долго искал? – она не говорит, она шепчет.

А Никита говорит:

— Я не тебя искал. Я вот, — и протягивает Миле косынку.

Но из комнаты уже выходит Аня. Видит, что мама еле стоит на ногах, подхватывает её и с тревогой спрашивает:

— Мама! Что? Что происходит?

Теперь и Никита готов прислониться к стенке – он всё понял. Ещё не верит своим глазам, но уже всё понимает. Аня мечется между ними, боясь, что кто-нибудь из них не устоит на ногах, и, взяв обоих под руки, буквально тащит в комнату.

…Они сидят на диване. Никита даже не снял пальто. Но никто на это не обращает внимания. Они спрашивают и отвечают. Они говорят, перебивая друг друга. Аня только переводит глаза с мамы на своего директора. Пока, наконец, не понимает: этот человек больше чем её директор. Он её отец. Он тот самый, которого мама любит всю жизнь. Наконец, Никита опомнился. Он берёт Аню за руку и говорит:

— Я не знал, что ты есть! Я только всегда хотел, чтобы ты была! И нет сейчас того мужественного и сдержанного генерального директора богатейшей и крупнейшей компании. Есть человек, ещё не до конца поверивший, кого он только что нашёл. Нашел, чтобы больше не отпустить…

Им ещё предстоит долгий, и не один раз, разговор. Они будут выяснять и уточнять какие-то моменты. Не станут выяснять только любят ли по-прежнему друг друга. Это и так понятно. Но даже родители Милы, в том числе и уже постаревший отец, но всё ещё командующий в семье, поверил, что эти двое все двадцать лет любили друг друга. И эти двадцать лет прожили не вместе из-за него.

И отец будет просить прощения. Не будет уверен, что его простят. Но просить прощения станет обязательно. И не потому что Никита сегодня ровня, и даже богаче семьи Милы. Потому что только с ним счастлива его дочь. И, похоже, его любимая внучка Анюта. И, как бы кому ни показалось странным, его простят. Счастливые люди щедры душой. Им со злобой не по пути. И потом, Миле и Никите всего два раза по двадцать. И у них впереди целая жизнь. И большая вероятность, что у Анюты будет в скором времени брат или сестра. А почему нет?