Могила лидии чарской как найти

Могила Л.А. Чарской 

​Васильевский, Василеостровский район, Санкт-Петербург

59.943942° 30.251095°

Смоленское кладбище

24 апреля 2017 | 15:30| Где это

Смоленское кладбище, как и любое другое, это, прежде всего, – библиотека человеческих судеб и самых разных, иногда невероятных, историй. Но начиналось всё тривиально – с погоста для бедняков Васильевского острова, которых нужно было где-то хоронить.

Маршрут по кладбищу обычно начинают с главных ворот, а значит и с речки Смоленки. Раньше она называлась Чёрной. Именно на берегу этой «старой» Чёрной речки хоронили местных жителей. Было и ещё одно место – Гавань. Но в силу природных условий и климата, в котором мы живем, Гавань была труднодоступной и крайне неподходящей для захоронений. Такое положение сохранялось до 1738 года, когда Священный Синод своим указом постановил организовать кладбище «между 18 и 23 линиями Васильевского острова», расчистить к нему дорогу, огородить забором и содержать новый погост из церковных доходов.

Церковь Смоленской иконы Божией матери

Почему кладбище решили назвать Смоленским? По одной из версий во время строительства города на острове поселилась артель рабочих из – вы угадали – города Смоленска. Тут они жили, тут их похоронили — собственно, над названием долго не думали. Тем не менее, это всего лишь легенда, а название кладбища, как, кстати, и речки, закрепилось после создания храма во имя Смоленской иконы Божией матери. То есть название появилось гораздо позже, чем само кладбище, — и вот почему. На территории каждого кладбища есть церковь, а на территории Смоленского кладбища никакой церкви не было — его приписали к Андреевской церкви, расположенной на нынешнем Большом проспекте Васильевского острова. Но у храма не было денег на содержание кладбища, а у Синода, который постановил это кладбище создать, не было денег на новую церковь. Построена она была только в 1755 году и была деревянной, императрица Анна Иоанновна повелела выдать деньги на её строительство из губернского бюджета (это если говорить на современный манер, а на старый – из казённого кошта губернии). Кладбище обнесли, наконец, забором, заодно отделив его ещё и каналом. Но положение кладбища и церкви продолжало быть довольно печальным – они не приносили никакого дохода и находились в упадке.

И вот тут-то, пожалуй, начинаются все истории. Положение исправил священник Георгий Петров. Его назначили «заведовать» Смоленской церковью (а значит, и кладбищем) в 1783 году. С приходом священника началась, если можно так сказать, вторая жизнь кладбища. Георгий Петров был человеком, по описаниям современников, властным, прямым и даже нахальным. Деньги на благоустройство кладбища и богадельни он доставал как настойчивыми просьбами, уговорами и унижениями, так и откровенной прямотой и хамством. При этом для своего начальства он был крайне смиренным человеком, а вот в отношениях с «сослуживцами» смиренностью не отличался, одного своего «коллегу» он откровенно «подсидел», с подчинёнными был довольно грубым, с одной стороны, с другой — совершенно за ними не следил. Но главное здесь, конечно, не его человеческие, а его деловые качества.

Во-первых, Георгий Петров добился постройки каменной церкви (её построили к 1791 году). Деньги на новую церковь собраны были отчасти из добровольных пожертвований за места на кладбище. Кстати, от строительства церкви на православном кладбище страдало кладбище «немецкое» – мост, ведущий к нему, ломали для прохода барж со строительными материалами. Правда, и чинили быстро, потому что плотничьи работы стоили относительно дёшево. Ещё одна, не менее важная, заслуга Петрова – это первый ритуальный бизнес. Георгий Петров добился открытия «траурного заведения» — места, где напрокат можно было взять принадлежности для погребальных обрядов. Это покровы, элементы траурной одежды, а также телеги – дроги. Этот бизнес, созданный в самом конце восемнадцатого века, приносил доход до 1841 года, когда с утверждением положения о кладбищах стала возможна свободная торговля погребальными принадлежностями. На средства от продажи поддерживали церковь и создали богадельню – теперь мы заходим на кладбище через арку, соединяющую два её корпуса. Дополнительный доход давала сдача кладбищенской земли в аренду под огороды, а также аренда небольших сарайчиков – под мастерские для изготовления памятников. К 1818 году Петров практически отошёл от дел и на кладбище появлялся редко. Тем не менее, именно благодаря его невероятной энергии, Смоленское кладбище приобрело те свои очертания, которые мы знаем уже в современности.

Могила поручика Чернова

Не будем отходить от ворот далеко и посмотрим на скромный памятник, спрятанный слева от церкви – небольшая колонна, увенчанная погребальной вазой. Надпись ещё сохранилась: это могила поручика Семёновского полка Константина Чернова с памятником, сделанным на средства его товарищей. За этой скромной надписью скрывается история о предательстве, чести… и классах. Дело происходило в 1825 году, знаменательном для российской истории. У Константина Чернова (человека из дворянской, но незнатной семьи) была сестра, в неё влюбился и решил жениться внук графа Орлова – Владимир Новосильцев, наследник огромного состояния. Однако мать Новосильцева решила любыми способами не допустить женитьбы сына и добилась своего, свадьбу отменили. Семья невесты была оскорблена, и старший брат вызвал несостоявшегося супруга девушки на дуэль.

«Старик-генерал Чернов сказал, что все его семь сыновей станут поочередно за сестру и будут с Новосильцевым стреляться и что если бы все семь сыновей были убиты, то будет стреляться он, старик», — так описывает ситуацию современник событий, драматург Андрей Жандр.

Оба дуэлянта погибли. Похороны Чернова превратились в демонстрацию – товарища провожали его друзья по Северному обществу, многие в знак протеста весь путь похоронной процессии шли пешком, без экипажей. Своеобразная похоронная «акция» стала ответом аристократическому миру, жившему по своим законам. Здесь надо заметить, что декабристы, многие из которых были друзьями Чернова, также (по одной из версий) нашли свой покой на Смоленке — на острове Голодай, который теперь называется островом Декабристов.

Часовня Ксении Петербургской

От трагедий перейдём к чудесам (хотя и не бросим трагических историй). Одна из главных достопримечательностей кладбища – часовня Ксении Петербургской. По легенде 26-летняя Ксения после смерти своего мужа облачилась в его одежду, отдала свой дом и состояние соседке Прасковье Антоновой, завещав раздать всё имущество бедным. Предание гласит, что она помогала построить Смоленскую церковь, таская по ночам тяжёлые кирпичи на строительные леса. По ещё одной легенде Ксения предрекла кончину императрицы Елизаветы Петровны и Иоанна Антоновича. Предсказывала она и простым горожанам — купчихе предсказала кончину, говоря: «Зелена крапива, но скоро увянет», а одной бедной девушке — замужество (этим, конечно же, все предсказания Ксении не ограничиваются, на перечисление всех чудес ушла бы небольшая книжка). Сейчас к часовне Ксении приходит множество людей – и верующих, и желающих поверить. Автору этого текста дали совет для исполнения желания обойти часовню три раза, не переставая думать о загаданном, а потом помолиться и поставить свечку в самой часовне. Работает ли это – автор гарантию дать не может, поскольку не проверял совет на практике.

Могила «дедушки русского романса» композитора Титова

За часовней (по правой стороне, прямо и направо) — могила дедушки русского романса. Опознать её легче, чем найти. Кто же такой этот «дедушка русского романса»? Композитор (и генерал-лейтенант) Николай Титов, сделавший жанр романса популярным в 20-40-х годах XIX века. В семье композитора было традицией сочетать армейскую службу с сочинительством музыки. Николай Титов начал заниматься музыкой довольно поздно даже по нынешним меркам – к 19 годам, при этом музыкальное образование его было довольно обрывочным. Однако это не помешало дилетанту сочинить более 60 романсов на стихи поэтов того времени, в частности, и таких классиков, как Пушкин и Лермонтов. А прозвище «дедушка русского романса» дали тогда ещё совсем не дедушке, а юноше, другие классики – композиторы Александр Даргомыжский и Михаил Глинка, дружившие с Титовым.

Могила писательницы Чарской

Недалеко от могилы Титова похоронена ещё одна петербургская знаменитость – писательница Лидия Чарская. Могила совсем скромная – белый металлический крест и ограда. Жизнь Лидии Чарской является примером того, как безжалостно время умеет перечёркивать, а колесо истории — уничтожать. В начале ХХ века Чарская – знаменитая детская писательница, книги которой имели громадный успех как у юных читателей, так и у взрослых. Писать актриса Александринского театра начала от безденежья – статьи и переводы приносили небольшой доход, а вот первое произведение, «Записки институтки», принесли ей славу и популярность. Всё зачеркнула революция. В 1920 году книги её были запрещены, они подлежали изъятию из библиотек и сожжению.

«Чарская отравляла детей тем же сифилисом милитаристических и казарменно-патриотических чувств», — злобные слова не менее знаменитого писателя Корнея Чуковского¹.

Над героями книг писательницы учащиеся 1920-х готов устраивали показательные суды. Лидия Чарская умерла в нищете и безвестности в 1937 году, но труды её не остались забытыми. По крайней мере, уже который год на могиле писательницы появляются всё новые цветы.

Могила «40 мучеников»

От трагедий – к мрачным сюжетам. В противоположной стороне, на Блоковской дорожке – небольшая могила с надписью «40 мученикам». История появления этой могилы – городская легенда, согласно которой в послереволюционные годы борьбы с церковью ночью на кладбище привезли сорок священнослужителей. Им предложили либо отказаться от веры, либо принять смерть. Церковники выбрали последнее – и были заживо погребены в братской могиле на территории Смоленки. Дальше в легенде говорится о страшных криках, которые слышали жители окрестных домов, о «ходившей» земле, и о том, что когда первый луч солнца упал на могилу – крики прекратились. Документального подтверждения массовой казни служителей церкви именно в этом месте нет. Кстати, в истории православия уже был случай с сорока мучениками, но повлияла ли эта история на создание жуткой притчи Смоленского кладбища – сказать сложно.

Могила Блока

Одна из главных достопримечательностей кладбища – могила Александра Блока. Впрочем, это уже бывшая могила поэта, его прах перенесли на Литераторские мостки Волковского кладбища в 1944 году. И вот тут-то начинаются загадки, легенды и версии. Одна из самых знаменитых – версия журналиста Александра Невзорова с участием ватника и химического карандаша. Согласно Невзорову, представители организации, которая должна была перевезти останки Блока, не явились в назначенный день. Поэтому прах, который уже успели достать из могилы, был завёрнут в ватник, на котором химическим карандашом написали «Блок». Спустя неделю ватник с приметной надписью обнаружили на местном стороже, именно эту одёжку в итоге и перезахоронили на Волковском.

Другая версия, которая кажется куда более правдоподобной, принадлежит известному исследователю Блока Дмитрию Максимову, рассказ о ней можно найти у академика Лихачёва. «При этом событии (перезахоронении Блока – ИА «Диалог») присутствовал Дмитрий Евгеньевич Максимов. И ведь перезахоронили только череп Блока. Дмитрий Евгеньевич нёс череп Блока, потому что остальным, очевидно, было противно его нести, они боялись, а он не боялся. Он нёс череп Блока в платке и по дороге пальцем из глазниц выковыривал землю. Ему показалось, что так будет лучше. И тогда его остановили и сказали: «Вы выковыриваете прах Блока. Это нельзя делать». (У него есть воспоминания об этом перезахоронении.) И «могила Александра Блока» — это чужая могила, какого-то барона (я забыл его фамилию). В эту чужую гробницу, в этот чужой склеп и поместили череп Блока. Один череп. Всё остальное осталось там, на Смоленском кладбище, рядом с матерью, и было сровнено с землёй», — рассказывал ученый. Впрочем, даже в случае с причинами перезахоронения существуют разные версии: одни обосновывают процесс плохим состоянием могилы поэта, другие – политическими решениями.

Могила офицеров, погибших при взрыве в Зимнем дворце

На Смоленке немало и братских могил. К примеру – захоронение офицеров, погибших при взрыве в Зимнем дворце в 1880 году. В результате покушения на императора Александра II погибли 11 человек — нижние чины лейб-гвардии Финляндского полка, нёсшие караул во дворце. Сам император в результате этого события не пострадал – именно в этот день отличавшийся пунктуальностью Александр опоздал на обед, ко времени которого и был приурочен подрыв бомбы. Все погибшие погребены в братской могиле, а император, несмотря на угрозу, лично присутствовал на похоронах. Кстати, памятник героям-финляндцам был создан на народные деньги, однако сейчас мы можем видеть уже восстановленный монумент – разорение кладбищ в советское время не прошло для него даром.

Есть и ещё одна братская могила на Смоленском, найти которую в наши дни практически невозможно. Это захоронение рыцарей Мальтийского ордена, главой которого в 1798 году был избран российский император Павел I. Хоронили кавалеров ордена на кладбище за Церковью Рождества Иоанна Предтечи. После убийства Павла на престол взошел его сын Александр и стал поспешно уничтожать всё, что связано с орденом. Это относилось и к захоронениям членов ордена – их прах был перенесён на Смоленское кладбище августовской ночью 1807 года. Если могилу и украшало надгробие, то после нескольких наводнений, которые пережило кладбище, ныне место это считается утерянным.

***

Нам нравится думать о кладбищах, как о местах мистических, хранящих самые причудливые тайны и загадки. Но кладбище, прежде всего, должно напоминать о главном — какая бы ни была у нас необычная судьба, сколько бы времени нам ни было отведено и как бы продуктивно мы его ни проводили, нам всем приготовлена одна участь — стать ещё одной карточкой каталога в какой-то из огромных библиотек человеческих жизней.

Подготовила Маша Минутова / ИА «Диалог»

¹ Бен Хеллман, «Сказка и быль: История русской детской литературы», со ссылкой на «Первый всесоюзный съезд советских писателей 1934: стенографический отчёт», М., 1934

Почти двадцать лет после революции жители Петрограда- Ленинграда, привыкшие, кажется, уже ко всему, встречали то тут, то там на улицах города странную женщину, которая заставляла оглядываться и укоризненно качать головой.

Многие считали её сумасшедшей. Она явно была «из бывших»: ровно держала спину, имела подозрительно приветливое выражение лица и была одета осенью, зимой и весной в одно и то же длиннополое пальто.

А когда наступало лето, то в одно и то же длинное старое платье. Проходя мимо закрытых недействующих православных храмов, женщина крестилась. Потом, в 1937 году, она пропала. Тихо умерла в крохотной бедной комнатке.

Похоронили её на Смоленском кладбище. Могила её многие десятилетия была бесхозная. А сегодня место захоронения этой женщины — одна из многочисленных достопримечательностей Петербурга. Так к нам вернулась память о замечательной русской писательнице Лидии Алексеевне Чарской (1875 — 1937).

Тяжело было в новой России вытравлять у людей память о таком авторе. Еще в 1911 году в докладе на Съезде работников библиотечного дела была приведена такая статистика: российские дети среднего и старшего возраста читают в основном Н. Гоголя (34%), А. Пушкина (23%), Л. Чарскую (21%), Марка Твена (18%).

В том же году ученицы нескольких гимназий, где производился опрос, единодушно самым любимым автором назвали Лидию Чарскую. В начале 20 века существовала даже стипендия имени Чарской для девочек-гимназисток, проявивших себя на литературном поприще.

Наверное, многие, читающие эти строки, догадались, что «Чарская» — это псевдоним. Действительно, это так. Стоит отметить, что это псевдоним театральный. Дело том, что молодая петербурженка Лидия Воронова с детства мечтала о театральных подмостках и видела себя великой актрисой.

Действительность внесла свои коррективы. Девушка стала актрисой, но только на эпизодических ролях. Петербургский Александрийский драматический театр, по сути, единственное место работы актрисы Лидии Чарской: она прослужила в нем с 1901 по 1924 год.

Несмотря на все старания, карьера, такая, о какой мечталось, не задалась. Платили за службу на подмостках Мельпомены актрисе второго плана, естественно, совсем немного, а деньги были нужны. Особенно после развода с мужем, брак с которым был совсем недолгим, но, что называется, плодотворным.

У молодой актрисы подрастал сын. Вероятно, именно в тот момент, когда денег катастрофически не хватало, пришла в голову счастливая идея попробовать себя на литературном поприще. В качестве материала для творчества молодая актриса решила использовать свои многолетние дневниковые записи, которые она вела в годы обучения в Павловском институте благородных девиц. Главы её первой повести « Записки институтки» стали появляться в номерах петербургского журнала «Задушевное слово».

О новой писательнице, ставшей вдруг властительницей дум гимназисток и юных барышень, заговорили критики, читатели, издатели и библиотекари. Успех был просто феноменальным. За два десятилетия интенсивной литературной деятельности Лидия Чарская написала около 200 стихотворений, 20 сказок и 80 повестей.

О чем же она писала, и что так привлекало читающую публику к её творчеству? Ведь это был Серебряный век, и талантливых авторов в России было в избытке. Лидия Чарская выбрала тему вхождения подростков в мир юности. Её герои и героини дружат и враждуют, ждут первой любви и влюбляются, страдают от предательства и радуются надежности и верности.

Писательница создала живой мир искренних человеческих взаимоотношений молодых людей, вступающих во взрослую жизнь. Это и разбитые мечты, и первый эмоциональный опыт. Обо всем это писательница сумела поведать легко и остроумно.

Многочисленные книги писательницы заполнили полки книжных магазинов и библиотек. В гимназиях в сочинениях «Моя любимая книга» молодые девушки чаще всего упоминали произведения Чарской. Её произведения переводили на европейские языки. То есть это были настоящие слава и успех. Накануне революции 1917 года Лидия Чарская была самой популярной писательницей для детей и юношества в России. Марина Цветаева посвящала её книгам восторженные стихи. А потом эти заслуженные благополучие и счастье рухнули.

В советской России она прожила ещё 20 лет. Никуда не уехала из своего родного города. Страшно бедствовала. Естественно, новой стране её творчество было не только не нужно, а даже враждебно. Её имя советские коллеги-писатели называли в качестве дурного примера. Книги Чарской были изъяты из библиотек.

Умерла она в забвении и нищете. Но что-то произошло с нами такое, что через 85 лет после смерти Лидии Чарской интеллигентные мамы и бабушки покупают своим дочкам и внучкам в подарок её книги. И на полках библиотек можно легко их найти. Особенно, если знаешь названия: «Счастливчик», «Княжна Джаваха», «Повесть о дружбе», «Записки маленькой гимназистки», «Сибирочка», «Записки институтки», «Вторая Нина», «Некрасивая».

Привет, друзья!

Иногда я провожу экскурсии по кладбищу. Да, не удивляйтесь – там столько истории, что хватит с лихвой. На Смоленском кладбище есть захоронения известных в прошлом людей, почти забытых сегодня.

Смоленское православное кладбище сегодня является старейшим в Петербурге. Хотя официально его учредили только в 1758 году, хоронить здесь начали гораздо раньше, почти с самого основания города.

Все потому, что находится оно на острове. Первый постоянный мост через Неву появился лишь в 1850 году, а до этого времени в период ледохода и ледостава сообщение с основной частью города нарушалось.

Когда в советское время решили, что столько кладбищ Ленинграду не надо, Смоленское хотели сравнять с землей и устроить на этом месте парк аттракционов.

Захоронения известных людей с интересными памятниками стали переносить в специально созданный для этих целей Некрополь мастеров искусств на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры – это филиал Музея городской скульптуры.

Что-то перенесли, что-то не успели или не сочли нужным…

Это место трудно найти. Ничем не примечательный крест, небольшая фотография, рядом – табличка, написанная от руки: «Лидия Алексеевна Чарская». Кто она?

Девочка-сирота (мать скончалась при родах), дочь полковника, она воспитывалась в Павловском женском институте.

Сначала это было закрытое учебное заведение для девочек-сирот солдат и офицеров нижних чинов, затем сюда стали принимать детей только дворянского происхождения (сегодня здании института на ул. Восстания занимает гимназия №209).

После института, побывав замужем, Чарская заканчивает театрально-драматические курсы и поступает в Императорский Александринский театр.

Кстати, Чарская – это псевдоним, от слова «чары», «очарование».

Карьера складывается так себе, роли она получает эпизодические, играет старух, субреток… Денег не хватает, и Лидия Алексеевна начинает подрабатывать переводами и написанием статей. Это приносит ей вполне приличный дополнительный доход.

Но известность наступила после издания первого самостоятельно написанного произведения «Записки институтки». Кто не читал – рекомендую! Обладая великолепным легким слогом, актриса описывает историю девочки-воспитанницы института, во многом автобиографичную.

Жизнь в Павловском институте – строжайший режим дня, плохое питание, дортуары на 40 человек, полная изоляция от родных… Несмотря на то, что повесть отнесена к жанру детской литературы, взрослые зачитывались не меньше детей.

Затем были другие произведения, ее стали печатать на постоянной основе, и к писательнице пришла огромная слава.

Все изменила революция. Книги Чарской запретили как не соответствующие идейным требованиям, сентиментальные и мещанские. Более того – их велели изъять из библиотек.

Пришла бедность. Лидия Алексеевна изредка подрабатывала в театре статисткой, ей определили крошечное пособие, которое не давало умереть с голоду.

Скончалась известнейшая писательница, властительница детских умов и сердец, в полной нищете в 1937 году. Однако на ее могиле на Смоленском кладбище все время есть цветы. Значит, помнят…

Подписывайтесь, чтобы оставаться с нами!

Еще больше интересного вы найдете в «Навигации по каналу»

Теперь еще ВКонтакте – здесь мы ходим на экскурсии, присоединяйтесь!