Учат в школе как исправить

1. Сменить программу или учителя

Учебную программу каждая школа разрабатывает самостоятельно, но поменять её по собственному желанию родители не могут. Однако закон разрешает отказаться от дополнительных занятий.

«В законе «Об образовании в Российской Федерации» написано, что программы самостоятельно разрабатывает и утверждает организация, осуществляющая образовательную деятельность. Изменить программу по своему желанию нет возможности ни у родителей, ни у педагога.

Но родители и дети имеют право:
— отказаться от факультативов;
— принимать участие в управлении школой, высказывать мнение относительно условий обучения и воспитания детей;
— выбрать семейное обучение».

А вот повлиять на преподавательский состав родители могут. И это важная причина, чтобы вступить в родительский комитет: потребовать замены учителя в одиночку не получится, а вот просьбу коллектива администрация рассмотреть обязана.

Порядок действий в этом случае такой:

1. Написать заявление на имя директора школы и указать причины замены педагога.
2. Дождаться рассмотрения заявления.
3. Если решение не устраивает, обратиться в вышестоящие инстанции — комитет образования при администрации города или района, департамент образования региона или Рособрнадзор.

«Вступить в родительский комитет также стоит, если вы хотите существенно влиять на хозяйственные решения: это охрана, материальная поддержка учеников, направление спонсорской помощи и т.д.», — замечает Заур Гучетль.

Но иногда легче избежать проблемы, чем решить её. Заур Гучетль объясняет: «Родителям нельзя навязывать школу по месту жительства. У них есть право выбора». Поэтому, если в гимназии во дворе вас смущает учительница русского или её методы преподавания, знайте, что можно выбрать другое учебное заведение:

• По месту регистрации. За каждой школой закреплены дома, которые она обслуживает. Подать заявление нужно с 1 апреля по 30 июня.
• Не по месту регистрации. После 6 июля вы можете написать заявление в любую школу.

2. Выбрать альтернативные методы обучения

В России две формы обучения: в школе и дома. Закон позволяет учить ребёнка самостоятельно без каких-либо особых причин — например, проблем со здоровьем или трудностей в общении с преподавателями или сверстниками. Достаточно простого желания родителей или самого ученика.

Первый шаг на этом пути — поставить в известность муниципальный комитет образования — городскую или районную администрацию.

Дальше нужно отчислиться из школы — даже если вы не планируете её менять и будете проходить аттестацию там же.

Затем написать заявление на имя директора с просьбой прикрепить вашего ребёнка к учебному заведению в качестве экстерна.

Для прикрепления можно выбрать любую школу — муниципальную или частную. Главное, чтобы у неё была государственная аккредитация по программам общего образования.

Процесс займёт около месяца. После рассмотрения заявления и подписания договора ваш ребёнок может спокойно учиться дома. Теперь не нужно подстраиваться под школьное расписание, программу, находить общий язык с учителями, сдавать деньги на нужды класса. Но и качество образования зависит только от вас. Впрочем, становиться учителем самому необязательно. Можно нанять преподавателя, записаться на онлайн- или «живые» образовательные курсы.

«Семейное обучение с каждым годом набирает всё большую популярность. Во-первых, это очень качественное образование. Во-вторых, обучение строится от самого ребёнка, он стоит в центре образовательного процесса. В таком формате развиваются личностные качества, индивидуальность. Учитель выступает как наставник. Я под каждого ребёнка разрабатываю программу, составляю индивидуальные пособия, учитывая интересы каждого.

Мне кажется, что школы в нынешнем формате изжили себя. Между детьми современными и детьми прошлого поколения огромная пропасть. Нельзя учить сегодня как вчера, как 5,10 лет назад. Это не значит, что я против школ — я советский учитель. Но нужно в корне менять педагогическое мышление».

3. Нанять репетитора

Этот способ стоит рассмотреть, если в школе в общем всё устраивает, но есть проблемы с отдельными предметами. Он не такой радикальный, как переход на домашнее образование, да и стоит дешевле.

На что нужно обратить внимание при выборе репетитора:

• образование,
• дополнительное обучение,
• предыдущий и текущий опыт работы,
• специализация; если речь идёт о том, чтобы подготовить ребёнка к поступлению в вуз, то стоит выбрать специалиста, который работает именно в этом заведении и знает все нюансы, связанные со сдачей вступительных экзаменов.

Также не забывайте об эмоциональной стороне. Чтобы результат занятий радовал, ребёнку должно быть комфортно с педагогом.

«Любое образование теряет смысл, если педагог и ребёнок не на одной волне. Мало образования, опыта, наград. В первую очередь учитель должен быть другом, наставником, слушать и слышать ребёнка.

Также нужно быть помощником родителям. Педагог должен не бояться признавать свои промахи и ошибки при ребёнке. Фраза «учитель всегда прав» уже не актуальна. Ребёнка надо поощрять высказывать и отстаивать своё мнение».

Идея появилась из популярной в СССР песни про школу:

Буквы разные писать
Тонким перышком в тетрадь
Учат в школе, учат в школе, Учат в школе.
Вычитать и умножать,
Малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе, Учат в школе.
(с) слова из песни

Итак, проведем небольшой матричный анализ того, чему учат и чему не учат в школе и мы получим три разных уровня:

Первый уровень – это уровень умений: писать, читать, считать, решать, рисовать, чертить, и т.д. Очень важный набор навыков, о которых мы часто не задумываемся и которого часто не достает по уровню освоения.

Второй уровень – это уровень отношений: что хорошо, а что плохо; какое место я занимаю в мире и где; и важно не путать понятия и следить за тем, чтобы их не подменяли!! (закон логики №1)

Третий уровень – поведенческий. Это о том, как себя вести, как использовать силу и знания; как строить отношения с другими людьми. Пожалуй это самое сложное и самое важное. Но школа имеет для этого все необходимое: а главное людей (учебный класс) и время (11 лет!)!

Понятно, что современная Школа – она не вещь в себе, а институт, инструмент для проведения государственной политики. А отсюда все вытекающие последствия: она должна быть дешевой, она должна проводить линию “партии и правительства” и она должна делать человека послушным и управляемым. Стандарты и компетенции – это уже во вторую и третью очередь.

Но давайте на миг забудем об этом, представим идеальную ситуацию и спросим себя: Чему же должна учить школа? Отбросим ФГОСы и прочие методические документы оправдывающие существование армии чиновников и попробуем разобраться где и какие у нас сейчас провалы. Спросите себя, а что бы я хотел узнать такого еще в школе, чтобы не строить иллюзий и чтобы мог сделать сознательный выбор профессии и жизненного пути.

Не смотря на пафос этих строчек у меня получился вот такой список, точнее матрица: она ограничивает, не дает растекаться по древу мысли, помогает связать элементы друг с другом и подумать о главном.

Пока что “думать” можно будет научиться в институте/университете. Продавать – это действительно провал, еще со времен СССР. Общаться? Как бы есть такое, но хаотично и спорадично, школы как таковой в обучении искусству общения нет.

Школа не готовит к трудностям, не учит их преодолевать. Про исправление ошибок все делают это только в начальной школе. Не говоря о том, чтобы учиться инвестировать. С одной стороны нечего инвестировать, когда все в кредитах, с другой стороны некуда.

Про бизнес? – нет не слышали. Это же государственное учреждение, здесь бизнес нельзя делать, а значит учеба превращается в болтовню. Как выражать свои интересы? Уфф… это уже про политику.

_____
Какой из этого всего следует вывод?

1. Может быть и хорошо, что современная школа этому не учит, а то еще научат ребенка не тому или не так, придется дольше переучиваться. (прямо как с экономикой, которую заучивают из книг, без каких-либо лабораторных работ или наблюдений)

2. Хорошо, что не учат! Иначе институты, бизнес-тренеры, коучи, блогеры, говорящие головы Тик-Тока останутся без работы))

3. Каждый может учиться на собственных действиях, на своих ошибках, наблюдая за другими, общаясь или читая умные книжки!

4. Школа, как государственный институт инструмент будет учить не тому, что нужно вам для успеха в жизни, а тому, что нужно чиновникам и власти, которая на защиту себя от народа тратит больше, чем на образование.

Подборка состоит из оригинального текста песни и переделанных текстов от разных авторов. Тематические переделки можно использовать для юмористических концертных номеров, а так же сценок и сценариев к разным праздникам и мероприятиям.

Оригинал «Учат в школе»
Исполнитель: Большой детский хор

Буквы разные писать…  (Школьная)

Буквы разные писать
Тонким перышком в тетрадь
Нас учили Вы,
учили, нас учили,
Не браниться и не драться,
На друзей не обижаться
Нас учили Вы,
учили, нас учили.

К четырем прибавить два,
По слогам читать слова
Нас учили Вы,
учили, нас учили.
Песни петь, стихи писать
И о Вас не забывать
Нас учили Вы,
учили, нас учили.

И поверили мы Вам,
Ну, а Вы, конечно, нам.
Вместе много мы узнали,
Много спели.
И сегодня в день такой
Пожелаем, как родной,
Самых добрых и смышленых
Вам детишек.

Буквы разные читать … (Песня об учителях)

Буквы разные читать,
Цифры, палочки писать,
Рисовать, лепить и строить без подмоги.
День за днём, в жару, метель
Учат наших малышей
Их вторые мамы – наши педагоги.

Как квадрат нарисовать,
Синус, тангенс посчитать,
Уравнение решить нам с переменной?
Что Пифагоровы штаны
Во все стороны равны –
Вам покажет математик непременно.

Про Герасима с Муму,
И про мир, и про войну
Литераторы расскажут без запинки.
И обломовский диван,
И Наташин первый бал
Вдруг возникнут пред тобой, как на картинке.

Где пассат, а где муссон,
Где барана, а где бизон,
Где пешком идут, где плавают на лодке?
Наш географ-краевед
Вам покажет белый свет
Вдоль по карте от Парижа до Находки.

Где и как растёт кокос,
Как поймать лису за хвост,
Как из синего раствора сделать красный
И как вырастить большой
Без нитратов урожай –
Это химику, биологу подвластно.

Без труда открыл Ньютон
Притяжения закон,
Рассказал о том нам физик-теоретик.
Но под яблоней сидеть
Тоже надобно уметь
А иначе позабудешь всё на свете.

Отличить подъём и спад,
Феодалов от солдат,
Распознать, кто снова метит в президенты,
Войн причины раскрывать
И в политике смекать-
Разъяснит историк важные моменты.

Перелезть через забор,
Хулигану дать отпор
Вам помогут ОБЖ и физкультура.
А учитель-трудовик
Вас научит мастерить
Так, чтоб вещь была как вещь, а не халтура.

Уан, ту, фри, хеллоу, гуд бай,
Громко песни распевай.
Полюби Серова, Шишкина, Ван Гога
И тогда твоя душа
Будет дивно хороша-
Утверждают это наши педагоги.

Гос. работниками стать…  (студенческая)

Гос. работниками стать
Государство уважать
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

С народа лишнего не брать
И людей не обижать,
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

Обещания давать,
А потом их выполнять
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

Конституцию любить
И воспитанными быть
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

Все законы изучать
И права не нарушать
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

Компромиссы находить
Очень вежливыми быть
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

Счастье, радость всем дарить,
И улыбки приносить
Учат в ВУЗе, учат в ВУЗе, учат в ВУЗе.

Ставить кляксы на тетрадь… (школьная)

Ставить кляксы на тетрадь,
И на парте рисовать,
Учат в школе, учат в школе, учат в школе,
Забывать учить стихи,
И смеяться на «Апчхи!”
Учат в школе, учат в школе, учат в школе,

Дергать косы и цветы,
Говорить друзьям на «ты”,
Учат в школе, учат в школе, учат в школе,
Залеплять жевачкой стул,
Создавать веселый гул.
Учат в школе, учат в школе, учат в школе,

Бить футбольный мяч в окно,
Кушать булку под столом
Учат в школе, учат в школе, учат в школе,
Десять лет только гулять
И экзамены срывать
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

* * * * *

Учат в школе (оригинал)

Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Вычитать и умножать, малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Вычитать и умножать, малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

К четырём прибавить два, по слогам читать слова
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Книжки добрые любить и воспитанными быть
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Книжки добрые любить и воспитанными быть
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Находить восток и юг, рисовать квадрат и круг
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
И не путать никогда острова и города
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
И не путать никогда острова и города
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Про глагол и про тире, и про дождик на дворе
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Крепко-накрепко дружить, с детства дружбой дорожить
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Крепко-накрепко дружить, с детства дружбой дорожить
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Источник

Как понять, что логопед работает неправильно

— У ребенка были речевые проблемы до школы, он занимался с логопедом. Но проблемы остались или, например, ушли, но не полностью. В чем причина?

— Это бывает, когда не сформированы базовые навыки, которые необходимы для обучения чтению и письму. Они возникают в результате развития мозга. Они менее развиты у детей с диагнозами «дислексия», «дисграфия» и «дизорфография». Эту причину многих школьных проблем подтвердили достижения в области нейронауки, подкрепленные нейровизуализацией и электрофизиологическими технологиями исследования мозга в конце 90-х.

Понятно, что есть проблемы, которые сами не пройдут, ими необходимо целенаправленно заниматься. Например, нарушение звуков. Если это некая «некрасивость» речи, она не будет сильно мешать ребенку в жизни. Но часто бывает, что ребенок не только не выговаривает, но и как будто «не слышит» некоторые звуки (нарушение фонематического слуха). И вот они уже проявляются на письме и становятся дисграфическими ошибками.

Вообще школьных проблем много: ребенок не хочет учиться, плохо и длительно усваивает материал, медленно включается в работу, получает жалобы на «плохое поведение». А еще низкая скорость чтения и нежелание читать, специфические дисграфические и дизорфографические ошибки, нарушение внимания, памяти. 

Многие родители говорят: «Он не сосредотачивается». Родитель озвучивает проблему так, как он ее понимает — нет внимания.

Но она может быть в другом. Например, не сформирован навык произвольной деятельности. Ребенок не просто не удерживает внимание, а он не умеет это делать по инструкции, по команде, то есть не научен этому.

Если мы будем сужать школьные проблемы только до нарушений письма, то есть до дисграфии, то и там поймем, что форм дисграфий несколько и при каждой из них разные проблемы и дефициты. 

Так, например, дисграфия может быть связана с аналитическо-синтетической деятельностью или с различением близких звуков на слух. И вот, если анализу и синтезу много уделяют времени в дошкольный период и логопеды, и воспитатели, то как раз развитием и коррекцией фонематического слуха многие логопеды заниматься забывают. Звуки поставили и отпустили ребенка. То есть убрали видимую косметическую проблему, и все. Между тем и нарушение анализа/синтеза, и проблемы фонематического слуха, которые на письме отражаются в виде акустической дисграфии и дисграфии на почве языкового анализа и синтеза — это наведенные типы дисграфий. По сути, их не должно быть в школе, если до нее логопед исправил нарушение фонематического слуха и провел качественный подготовительный этап к письму, то есть аналитико-синтетическую работу. 

Совершенно та же история с аграмматизмами (нарушение речи, проявляющееся в трудностях при порождении или восприятии предложений. — Примеч. ред.). Если до школы ребенок не мог построить и произнести предложение согласно законам русской грамматики, то никуда эти ошибки не денутся — они появятся на бумаге. 

Почему так происходит? Допустим, логопед говорит: «Работаем над согласованием слов, — согласование по роду, по падежу или числу». Дальше ребенку предлагают картинки и просят договорить слово. Логопед: «Я вижу…», ребенок: «Киску, собачку, чашку». Если логопед работает только на уровне слова и не переходит на фразу, когда уже сам ребенок скажет: «Я вижу киску, собачку, чашку», то и опыта синтаксической работы у ребенка не будет, не стоит ждать, что в письменной речи все появится как-то само. 

Могу привести еще пример. Ребенок сформулировал фразу: «Я работаю топором». Вроде бы и предложение из трех слов. Дальше изменяется только третье слово в творительном падеже с учетом рода. «Я работаю топором, ножом (мужской род), пером (средний род), иглой, ручкой, метлой (женский род)». И опять логопед остановил работу. А хотелось, чтобы были отработаны глаголы (это лексическая работа) на уровне фразы: «я рублю топором», «я режу ножом», «я шью иглой», «я пишу ручкой», а также перешли к словообразованию — «лесоруб рубит топором», «портниха шьет иглой». Согласитесь, что сильно отличается от работы на уровне слова? 

И если этот навык автоматизировать, научить произвольно составлять фразы с учетом лексики и грамматики, то трудностей в школе у ребенка будет намного меньше.

Теперь про орфограммы и развитие речи. Например, на уроке нужно подобрать проверочное слово. И тут мы сталкиваемся с тем, что у ребенка слабый словарный запас или проблемы со словоизменением. Ученику нужно проверить слово «пасти». Слово это редко встречается в лексиконе. Школьник не может с ходу подобрать проверочное слово «пас», «пастбище» (у него, например, словообразовательные или лексические трудности), и он подбирает слово к ошибке — подбирает «проверочное слово» — «ставит», или вообще не подбирает ничего.

Если логопед или дефектолог, занимаясь с ребенком, не автоматизировал навыки, прошел по касательной, то все они переходят в школу. Это относится не только к речи.

— Какие речевые проблемы все-таки можно решить до школы?

— Сначала смотрим на тяжесть речевой проблемы. Если это, например, нарушение звукопроизношения или фонематического слуха, то с ним вполне можно справиться до школы. А если это тяжелое нарушение речи, скажем, алалия (по другой классификации — общее недоразвитие речи (ОНР)), специалист может не успеть до школы помочь ребенку. И понятно, что проблемы продолжатся и во время учебы, например в виде нарушений письменной речи.

Достаточно долго детям с ОНР при переходе из детского сада в школу писали «речь в норме». Но так не бывает — «речь сформирована по возрасту», а потом в школе опять появилось нарушение. Просто проблемы полностью не ушли и проявились во время усложнения материала, на несформированном до конца навыке. Если у ребенка в дошкольном периоде диагностировали тяжелое нарушение речи (алалия, например, пусть она называется ОНР), а в школе появились нарушения письма и чтения, не резко выраженные нарушения речи (НОНР) — это значит, с ними ребенок и пришел в начальные классы, что бы ни было написано в заключении специалистов.

Дисграфии и дислексии — это не обязательно продолжение нерешенных речевых проблем дошкольника.

Различают отдельно «дислексию» и отдельно «трудности овладения чтением», вызванные другими причинами, такими, как речь, умственная отсталость, дефекты зрения и слуха. Их называют еще неспецифическими или вторичными нарушениями чтения.

Непосредственно при дислексии у людей достаточный уровень интеллектуального, речевого развития, отсутствие нарушений слухового и зрительных анализаторов, отсутствует педзапущенность, а при тотальном недоразвитии речи отмечаются внутренние неспецифические предпосылки, влияющие на обучаемость, в том числе на усвоение чтения.

Еще одно нарушение — дизорфография. Это нарушение письменной речи, уже по названию понятно, что оно связано с речью. Речевые проблемы тянутся из дошкольного возраста: не успели, было мало времени, неадекватная помощь, мозг не успел все взять и так далее.

Когда 10 ошибок могут быть четверкой

— Итак, ребенок учится, с ним занимается квалифицированный специалист. Но как быть, если требования у логопеда одни, а у учителя в школе — другие?

— Камень преткновения обучения в школе — это дети с дислексией и дисграфией. Да, что-то уже сделано, есть адаптивные образовательные программы (АООП). Но не все школьники учатся по этим программам, и не все педагоги выполняют предписания этих программ. 

Программа предполагает оценивать ребенка с дисграфией и дислексией по его способностям и возможностям. То есть, если в общеобразовательной школе его оценивать, как обычного ребенка, у него всегда будет условно «два». Потому что и 62 ошибки, и 10 — это все равно «два». А программа как раз предполагает оценивать прогресс ребенка, поощрять его за меньшее количество ошибок.

Да, учителям тоже непросто. У них много детей в классе, при этом может не быть специальных знаний. Учитель имеет право что-то не знать, он не логопед, не дефектолог. Тем не менее нужно искать точки соприкосновения. Учителям — привлекать родителей в союзники, а родителям — учителей, аргументировать, что это не учитель виноват, что не научил ребенка навыку чтения, что нужно определиться с диагнозом, а потом организовывать помощь в жизни.

Наступает время инклюзии — все должны жить среди всех. Если у детей есть особые потребности и дефициты, то при этом должна оказываться профессиональная помощь.

Если учитель не хочет принимать ребенка из-за субъективных факторов — это конфликтная ситуация. На помощь должны приходить психологи и доброжелательный административный ресурс, также можно обращаться к тому, кто возглавляет подразделение, и так вплоть до директора. Ребенок — не изгой, у него особый тип восприятия и обучения.

Нужно попросить учителя не заставлять читать вслух перед классом, не принуждать писать диктанты в обстановке стресса, задания давать не в письменном виде, а устно, использовать безотметочное обучение.

Да, дислексия и дисграфия — не индульгенция и не освобождает от обучения. Результата можно достичь за счет кропотливой работы, в том числе дополнительной, необходимо посещать логопеда, дефектолога, искать все возможности помощи такому ребенку. Может быть, ему требуется консультация нейропсихолога, занятия ЛФК, массажи.

Необходимо организовать специальные консультации для специалистов и учителей, посвященные проблемам детей с дислексией. Неплохо бы, чтобы был специалист, который консультирует семью, помогает составить маршрут коррекции ребенка.

К сожалению, в системе сохраняются старые подходы, а хотелось бы, чтобы в основу оценивания закладывались возможности ребенка, а не нормативы. У нас в центре не раз были прецеденты, когда родители брали справку, что ребенок неоднократно проходил обследование и реабилитацию на предмет нарушений чтения и письма, но многие проблемы никуда не делись. И ученику нужно дать право сдавать экзамен в том формате, в котором он сможет его сдать. 

Кто-то из детей с дислексией в соответствии со своими особенностями не может в принципе сдавать экзамен в тестовой форме, потому что у него проблемы восприятия печатного текста. Нужны новые законы по различным формам проведения аттестации.

Должна быть возможность выбора формы сдачи выпускного экзамена: письменно, устно, в форме тестирования и так далее.

Чтобы это произошло у нас всех, и у учителей в том числе, должна быть заинтересованность и умение быть на стороне ребенка, желание больше заниматься с детьми. Пока же школы состоят из норм и нормативов, а нужно, чтобы была вариабельность — экспериментальные школы, школы с инклюзией, авторские школы. Пока все непросто, но в целом это возможно.

— Сдав экзамены в ином формате, ребенок может идти дальше, в вуз?

— Почему нет. У нас же есть примеры. Например, известный психолог, педагог Александр Суворов, доктор психологических наук (его история на «Правмире». — Примеч. ред.). Будучи слепоглухим, благополучно окончил МГУ.

Или Олег Смолин, первый заместитель председателя Комитета по образованию и науке Госдумы РФ. Он как раз выступает за сохранение специальных школ, одну из них окончил он сам. Ведь в таких школах огромное значение уделялось самостоятельности ребенка, развитию коммуникации и общению. 

В настоящий момент количество детей с инвалидностью увеличивается, мы должны думать о том, как им выходить в социум, значит, необходимо искать возможности коммуницирования уже сегодня.

Как защитить ребенка от буллинга

— Если у ребенка проблемы с речью, в школе у него есть риск попасть в ситуацию травли. Как не допустить? 

— Здесь много зависит от учителя, от того, какую среду он создает в классе. Если учитель поддерживает насмешки и оскорбления, то это будут транслировать и дети. Равно как и в семье. Если дома взрослые позволяют себе уничижительное отношение к учителю и одноклассникам с особенностями (в семье так принято), то и ребенок будет ретранслировать это поведение в школе.

Нужно работать с коллективом детей. Мы же не разделяем людей по внешности, по принципу, что один кудрявый, другой прямоволосый, у одного глаза карие, у другого — серые. Хорошо, что многие уже понимают, что мы все разные. Значит, необходимо искать опоры внутри класса. Мне нравится идея, что учителям нужно искать в коллективе среди детей (как правило, девочек) так называемых будущих «дефектологов», которые могут взять на буксир, защитить слабого. Я и сама была такой девочкой.

Нужно помогать этим детям с особенностями развивать свои лучшие качества. Тогда подтянутся и другие. Обычно детский коллектив не жесток сам по себе, все навязывают взрослые. Например, произнесите в классе или детсадовской группе: «Кто хочет помочь Мише завязать шнурки?» И вас будет ждать лес рук. Почему? Потому что все хорошее внутри нас и каждый хочет быть полезен другому. А если повернуть ситуацию оскорбительно к Мише, посмеяться над этим — «вон Миша не может завязывать шнурки», то все будут смеяться. Потому что учитель это транслирует, у него пренебрежительный тон. Против этого могут быть дети, у которых в семье другие установки: «Нельзя смеяться. Мама не разрешает». Если дома это проработано, то многие дети и смущаются, и стесняются, и грустят, потому что видят такое отношение к другому ребенку.

— Что могут сделать родители?

— Родитель адвокат ребенка на то время, пока он не может сам себя защитить. Если взрослый видит, что ребенок или слаб, или болен, или психологически не готов, он должен разговаривать с учителем. У педагога в классе много детей, не всегда приходится рассчитывать на индивидуальный подход. 

Поэтому родителю стоит подготовить микроклимат — неоднократно прийти в школу, много раз поговорить с учителем, рассказать про ребенка, прежде всего о его сильных сторонах и только потом о слабых, предложить помощь.

Раз родитель сам готов помогать, то и учителю будет трудно отмахнуться. Можно, условно, просить совета: «Марья Ивановна, я готов записать. Что вы нам порекомендуете?» В буквальном смысле — взять блокнот и записывать. 

Во-первых, это взаимодействие дает возможность учителю посмотреть на родителя добрыми глазами. А во-вторых, развернуться в сторону ребенка: у Вани мама вот какая хорошая, и вот уже Ваня не «дисграфик», а просто Ваня, хороший мальчик.

Отдых, режим дня и лишний выходной

— «Логопедические» дети — труженики. И если проблемы не ушли до школы, они продолжают заниматься. А тут первый класс, адаптация. Как не перегрузить ребенка, чтобы он совсем не устал?

— Ребенок с общим недоразвитием речи может быть качественнее и лучше готов, чем другие дети, как это ни покажется странным. Почему? Во многих хороших дошкольных учреждениях, к примеру, при изучении фруктов, про них не только говорят, но и лепят и рисуют, на музыкальном занятии песни поют и стихи учат. По крайней мере, раньше дети, которые выходили из логопедических групп и садов, все были художниками, чтецами и певцами. Программа предполагала полное развитие речи и личности ребенка. Возможно, где-то и сейчас есть такие сады, значит, ребенок уходит в школу подготовленным.

И вот первый класс, время, отводимое на адаптацию, и я до сих пор слышу от родителей: «Вы знаете, мы думали, наш будет хуже всех, но мы много приложили усилий, так его реабилитировали до школы, что он чуть ли не самый лучший».

Понятно, что случается иначе: проблема была тяжелая, как ни старались, не дотянули, потому что это было просто невозможно. В этом случае логопедическая помощь переходит в школу. 

Здесь выход только один: много отдыхать в выходные, причем активно. Потому что нет активного отдыха — нет возможности переключаться. Нет возможности переключаться — нет ресурса качественно трудиться. Надо искать способы выбраться из дома всей семьей — на лыжах, на велосипедах, пешком. Кто-то предпочитает ездить с детьми в музеи, на выставки. Помните, что главное — не только интересный, но и активный отдых. Кому что нравится и помогает набраться сил.

Отдельное внимание нужно уделить режиму дня. Это главный ресурс ребенка. 

Когда ты ложишься спать в одно и то же время и встаешь так же, то организм привыкает и сам работает, как часы.

Детям необходима определенность, предсказуемость и понятные правила. Поэтому я за то, чтобы все было буквально по минутам расписано. Когда много разных заданий, то все должно лежать «на своих полочках», чтобы можно было легко достать. Органайзер во всем, возможно, с визуальными подсказками. Также хорошо, когда все вещи ребенок кладет на свои места, тогда ничего не нужно искать. Чем быстрее школьник привыкнет к этому, тем лучше и спокойнее ему будет. 

Нужно уделять внимание таким, казалось бы, мелочам, как и что ребенок ест, как и сколько раз ходит в туалет, как и сколько времени выполняет домашнее задание. 

Можно когда-то приостановить выполнение домашних заданий и что-то выполнять за ребенка, и потому, что сейчас много непосильного, ненужного дают, и потому, что сохранение здоровья важнее.

— Вы еще говорили, что можно, допустим, раз в месяц брать дополнительный выходной.

— Да, можно. Если у ребенка есть неврологические проблемы, мы имеем право попросить невролога «прописать» в заключении выходной среди недели.

У ребенка талант, но он не может сдать ЕГЭ

— Когда могут уйти все эти проблемы, с которыми ребенок пришел в школу?

— Вопрос в том, какие именно проблемы. Есть те, с которыми человек будет жить всю жизнь. Существуют люди, которые так и не смогут до конца решить, например, проблему дислексии. Не все корригируется, не все компенсируется. Иногда проще найти иное решение вопроса. Не можешь написать сам, обратись к тому, кто может, или дай распоряжение устно.

Давайте еще раз пройдемся по этапам развития ребенка. К пяти годам идет активное созревание мозга и в развитии ребенка происходит толчок. Потом к восьми–девяти годам формируются основные функции: речевые, когнитивные, расширяется оперативная память, ребенок начинает использовать накопленные знания. Но созревание не заканчивается, оно продолжится и в 20 лет, и потом. 

Мы всю свою жизнь накапливаем ту или иную информацию, продолжаем развиваться. А значит, возможна и коррекция.

Вопрос, мне кажется, в том, насколько родители готовы дальше заниматься коррекцией. Бывает, что они устают. Обычно все коррекционные мероприятия заканчиваются с началом средней школы. Потом может быть очередной всплеск — поступление в институт и опять что-то нужно подтянуть. 

Конечно, хотелось бы, чтобы родители смогли правильно оценить возможности и силы ребенка, помогли выбрать ту профессию, которая их сыну или дочери больше подходит. Если известно, что на протяжении всего учебного процесса сохранялась дислексия, нужно сто раз подумать, стоит ли выбирать профессии, связанные со словом, с работой с текстом. В общем, стоит думать о том, где можно больше добиться успеха.

— Ребенок талантливый художник или музыкант. Но ему нужен аттестат без троек или хорошие результаты по ЕГЭ. И он может в итоге не попасть туда, где сможет стать успешным…

— Это социальная проблема, не связанная с трудностями ребенка. Странно, когда художественный, музыкальный, артистический талант оценивается не в первую, а во вторую очередь. 

Татьяна Георгиевна Визель, доктор психологических наук, рассказывала историю, когда очень известный художник, не будем называть его имя, он уже в преклонных годах, нарисовал юмористический шарж и подписал: «Мама моетца втазу» — именно так, «моется» через «ца», «втазу» — слитно. Рисовать он от этого хуже не стал и известность в живописи не потерял.

— Сегодня у него было бы мало шансов поступить в художественный вуз?

— Проблема как раз в том, что ставку делают не на то, что нужно и важно. И про ЕГЭ, и про ОГЭ я давно говорю, что система оценок должна быть более гибкой. 

Если ребенок не может сдать экзамен письменно, то нужно дать возможность сделать это устно. Но нет, у нас есть бланки, клетки, которые ребенок не видит, не может заполнить правильно и делает формальную ошибку. Для чего его загонять в эти условия? Повторю, что должна быть возможность выбора формы сдачи выпускного экзамена. Нужны новые законы.

И таких проблем очень много. Раньше, например, в английскую школу трудно было попасть, ребенка отсеивали, если он звук «р» не выговаривал. Какая связь? Никакой. Формальная связь: не брать ребенка, потому что у него есть проблемы.

И с дислексией ребенок может стать великолепным художником, но это если разделять проблемы.

— В завершение скажите, пожалуйста, что-то оптимистичное, поддерживающее родителей «логопедических» детей, у которых, может быть, остались проблемы.

— Большое количество проблем, слава Богу, поддаются коррекции. И дети достигают такого уровня, что могут самостоятельно справиться с трудностями, которые предлагает им жизнь. 

Практически нет неговорящих детей, если это не глубокая тяжелая патология, связанная со множеством причин. Обычно все начинают говорить.

И так дальше, по всем уровням: ребенок плохо усваивал чтение, а потом справился с ним, плохо писал, а потом научился.

Раньше из-за плохого почерка снижали оценку. Сейчас уже иначе: почерк и почерк. Повторяю, многие проблемы удается решать, для этого есть детские годы. Дети за это время успевают не только вырасти и чему-то научиться, но и, кто не успел, скорригироваться. 

Опыт у меня большой, я могу сказать, что огромное количество детей, на которых ставили крест, выросли не просто прекрасными людьми, но еще и квалифицированными специалистами. И примеров этого — рассказывать не перерассказывать.

Поговорив о страхах родителей перед школой, мы обещали дать советы по конструктивному общению с учителями и представителями школьной администрации. Разговаривать с учителем о проблемах ребенка приходится почти всем родителям — не только детей с СДВГ, о которых пишет в книге “Экстремальное материнство” Ирина Лукьянова. Как правильно построить разговор с учителем, чтобы это принесло пользу ребенку?

Взаимодействие со школой во всех случаях должно быть посвящено тому, как вам и школе совместно справиться с проблемами ребенка, — а не вашей родительской компетентности или недостаткам ребенка, реальным или придуманным.

Первое, что нужно сделать в таком разговоре — отделить проблему от личности ребенка. Не ассоциировать ребенка с проблемой, иначе это приводит к позиции “нет ребенка — нет проблемы”.

Здоровая позиция для родителя: “мой ребенок — хороший, я его люблю, при этом я признаю, что у него могут возникать проблемы с учебой и поведением”. Проблемы могут возникать у каждого человека; бороться надо не с человеком, а с проблемой.

То же самое стоит иметь в виду школе: ее цель — не выпихнуть неудобного ребенка, а помочь ему справиться.

Устранять конкретного Федю из решения проблемы не стоит: ему она тоже мешает жить. Правильное место для ребенка в такой ситуации — не у стены на педсовете с опущенными глазами, а за столом переговоров, где он вместе с родителями и учителями ищет подходящие решения. Ребенок не может быть объектом воздействия, он должен быть активным действующим лицом — иначе он просто не станет выполнять всего того, что придумают ему взрослые.

Ошибки переговоров со школой

Для конструктивного взаимодействия очень полезно избегать оценок, обобщений, обвинений и оперировать фактами.

Оценки, обобщения и обвинения:

• Он у вас буйный и плохо воспитанный.
• Он ведет себя в классе неадекватно.
• Он никогда меня не слушает.
• У вас на уроке бардак.
• В вашей школе вообще опасно находиться.

А это — факты:

• Вчера он ответил девочке на обидное слово ударом в лицо.
• На прошлой неделе в ответ на вопрос “Почему ты не пишешь контрольную?” сказал “А идите вы на фиг”.
• Вчера на уроке математики одноклассники кидались рюкзаком моего сына.
• Когда дети подрались в раздевалке, рядом не было ни одного взрослого.

Разговаривая со школой или другими родителями, важно помнить о цели общения. Цель общения не сводится к тому, чтобы:

• доказать им всем, что они идиоты;
• заставить их принять мою точку зрения, потому что я лучше, круче и умнее;
• продемонстрировать им, что никто не может говорить о моем ребенке ничего плохого безнаказанно;
• выяснить, что еще там этот паршивец натворил и устроить ему дома конец света;
• выяснить, кто виноват, наказать его или отомстить ему.

Цель общения — вместе найти решение объективно существующей проблемы и вместе помочь ребенку, которому трудно.

Если школа и родители вместе разбирают ситуацию, в которой кому-то был нанесен ущерб (моральный, материальный, физический), речь должна идти в первую очередь о возмещении ущерба, извлечении уроков и предотвращении подобных ситуаций в дальнейшем.

Как наказывать виновного — должно определяться именно этим: какие уроки он может извлечь, кто и как компенсирует ущерб, что сделать, чтобы этого не повторилось. Именно этими соображениями, а не болью и гневом, которые застят глаза потерпевшему (и его родителям, если пострадал ребенок).

Если ребенок оказался в роли обвиняемого, ему обязательно нужен адвокат, и вот здесь позиция адвоката — самая уместная для родителя. Но именно адвоката, а не сообщника: выгораживать, вместе врать, открещиваться от реально сделанного — педагогически ущербная политика.

Как договариваться со школой

Главная задача первого этапа общения — объединить союзников и точно описать проблему. Если вы с ребенком союзники, вам будет легче справиться со своими нервами: с чувствами вины, гнева, досады, ярости.

Если вы точно опишете проблему (ребенок на уроке не справляется со своими эмоциями, учитель не может отвлекаться, чтобы его каждый раз успокаивать, учитель пока не нашел методов эффективно справляться с его эмоциями) — можно будет разработать более подробный план решения проблемы.

Если все идет гладко на этом этапе, школа, родители и ученик садятся за стол переговоров и выясняют:

• в чем конкретно заключаются трудности ребенка,
• какие ресурсы может привлечь для решения проблемы школа, родители, что может сам ребенок.

Дальше им нужно будет:

• создать план совместной работы,
• разделить обязанности: кто за что отвечает;
• наметить контрольные точки его выполнения,
• выяснить, как будет оцениваться прогресс,
• назначить режим последующих встреч для коррекции плана,
• прописать для каждой стороны взятые на себя обязательства.

То есть надо добиться договоренности и точно зафиксировать ее — желательно письменно.

К сожалению, в реальности это дается родителям и школе довольно трудно, опыта такого почти ни у кого нет, и даже если у всех участников процесса есть добрая воля и желание найти решение, то приходится идти методом проб и ошибок. Вот какие этапы может включать разговор с учителем или другим представителем школы.

Обсуждайте проблемы ребенка, а не его диагноз

Не думаю, что во всех случаях правильно сообщать школе о диагнозе ребенка. Если вы уверены, что учителя разбираются в проблеме и знание диагноза позволит им лучше понять ребенка и грамотно выстроить программу помощи ему — тогда смело сообщайте. Если вы хотите разжалобить учителя или директора, воззвав к его милосердию, тогда не надо. Чем меньше вы доверяете учителю, чем меньше верите в его способность понять, что происходит с ребенком, тем меньше необходимость делиться с ним медицинскими сведениями. Последствия могут быть самыми прискорбными.

На нашем форуме были случаи, когда учителя публично объявляли ребенка ненормальным, заявляли при всем классе “что с него взять — он у невролога на учете состоит”, сообщали родителям, что ребенка сначала надо вылечить, а потом в класс приводить (в отношении детей с СДВГ рекомендация абсолютно бессмысленная).

Мой собственный опыт тоже безрадостен: в тот единственный раз, когда я решила сообщить учителю ребенка диагноз (на тот момент ММД — минимальная мозговая дисфункция), учительница сочла, что это “фатальная умственная неполноценность”, и ответила: “Если ваш ребенок идиот, отдайте его в школу для идиотов”. А когда я заплакала, она припечатала: “Ну, если мать истеричка, откуда же ребенок нормальный будет?”.

Сейчас я уже закаленная мать: я проработала мамой школьников 18 лет подряд — с того дня, когда в школу пошла старшая, до того дня, когда ее окончил младший. Сейчас я бы уже не стала плакать, а пошла бы к директору с письменным заявлением о неэтичном поведении учителя. Но далеко не каждая мать способна сохранять самообладание в такой ситуации.

Как слушать учителя

Выразите готовность обсудить с учителем проблему и вместе искать ее решение. Уже на этом этапе можно высказать педагогу свое сочувствие и понимание того, что ему сложно.

Выслушайте учителя внимательно: не надо его перебивать, дайте ему рассказать все, что он хочет, записывайте самое важное и свои вопросы.

Задайте уточняющие вопросы. Вы замечали, когда именно ребенок отвлекается? Бывают ли случаи, когда он не отвлекается, а работает на уроке? С чем это связано? Он так реагирует на слова каждого из одноклассников или чьи-то конкретно?

Что вы имели в виду, когда сказали “он все время пропускает”? Давайте посмотрим, сколько у него пропусков. Вы сказали “она чуть что — и в слезы”; в каких случаях она плакала в последнее время?

Что значит — “реагирует неадекватно”? Выясняйте, что учитель вкладывает в это понятие (качается на стуле, когда просят не качаться, или качается на люстре и плюется оттуда жеваной булкой? Понятия учителей об адекватности очень различаются).

Если описывается драка, постарайтесь выяснить, что ее спровоцировало, где она произошла, как развивались события.

Если учитель жалуется, что ребенок “ничего не делает на уроке”, выясняйте, на всех уроках или на некоторых, какие виды работы игнорирует с особенным упорством, что ему удается, что нет; в каких местах урока начинает хулиганить — то есть осторожно подводите оппонента к выводам, которых вы хотите добиться: вторая половина урока, конец дня, скучная письменная работа…

Выясняйте, у всех ли учителей он так себя ведет или есть такие, у которых он держит себя в руках; выясняйте, в чем причина (в некоторых случаях таких учителей даже удается привлечь в качестве союзников и посредников в диалоге).

Помните о цели общения, не уклоняйтесь от нее сами и не давайте уклоняться учителю.

Теперь постарайтесь отсечь оценочные суждения и выявить факты. Можно даже кратко подвести итог: “Итак, как я поняла, Саша легко возбуждается и трудно успокаивается, когда возбужден — шумит на уроке и не перестает, если его об этом попросить”. Или: “Как я поняла, примерно через десять минут после начала урока, если он проходит в лекционной форме, Настя перестает слушать, начинает смотреть в окно, шептаться с соседкой и рисовать в тетрадке”. Или: “Как я понял, Гриша обозвал Митю нецензурным словом, а Митя прыгнул на него, повалил на пол и несколько раз ударил кулаком. Этим словом мальчишки в классе часто называют Митю, и он всякий раз бурно реагирует”. Чем правильнее описана проблема — тем ближе решение.

Можно вводить дополнительные условия для уточнения: “Но вы уже начали излагать материал, так? А тут он входит и говорит одновременно с вами?”.

Можно перебирать варианты: “А если молча проводить его на место, не прерывая урока, а потом на перемене сказать? А если в тот момент, когда он начинает кричать, отправить его намочить тряпку в туалет?”.

Как сформулировать позицию учителя и свою

Определив, чего хочет учитель, и сформулируйте это: “вам хочется, чтобы Саша на уроке вел себя потише”; “чтобы мальчишки перестали дразнить Митю, а Митя извинился перед Гришей и научился не реагировать на провокации”; “чтобы Настя работала на уроке”.

Убедитесь, что вы правильно поняли учителя, и проблема именно в этом. Возможно, учитель уже на этой стадии скажет “Я просто не знаю, что с ним делать”, и это самый подходящий момент, чтобы ответить “Я понимаю, как вам должно быть трудно”.

Мягко, но настойчиво пресекайте попытки учителя навешивать на вас и на ребенка ярлыки и задавать риторические вопросы типа “Вы вообще с ним занимаетесь когда-нибудь?” или “Да вы сами когда последнюю книгу прочитали?”. Оценка личности ребенка, оценка ваших родительских способностей, оценка вас самих совершенно точно не входит в учительские обязанности и сферу его компетенции. “Давайте вернемся к проблеме на уроке”, — реагируете вы спокойно.

После этого можно сформулировать свою позицию:

• “Саше трудно контролировать чувства; ему нужна помощь, чтобы он успокоился; давайте попробуем понять, как это можно сделать, не нарушая ход урока”;
• “Митя болезненно реагирует на обзывания, ему было бы легче, если бы он чувствовал в школе вашу поддержку; чрезвычайно важно, чтобы вы показали классу недопустимость такого поведения; я, со своей стороны, обещаю обсудить с Митей, как еще можно повести себя в этой ситуации, не теряя достоинства”;
• “У Насти небольшой диапазон внимания, ей тяжело воспринимать занятия в лекционной форме. Она лучше работает при чередовании видов деятельности. Можем ли мы придумать что-то, чтобы она могла сосредоточиться на лекции? Например, дать классу список вопросов, на которые они должны услышать ответы и записать их? Или предложить ей нарисовать серию иллюстраций к лекции?”

Будьте готовы к тому, что учитель вам ответит классической фразой “Их много, а я одна”. На это можно ответить (спокойно и очень доброжелательно), что вы говорите не об индивидуальном подходе к каждому ученику, — только о том, чтобы переключить вашего ребенка на какое-то конструктивное дело.

Обязательно спрашивайте не только о том, что плохо, но и том, что хорошо: что ребенку удается, какие у него есть способности, за счет чего он может преуспеть. Это, кстати, иногда открывает учителю глаза на то, что в ребенке, оказывается, действительно есть что-то хорошее.

Можно спросить учителя, не порекомендует ли он какие-то другие виды деятельности, с которыми ребенок лучше справляется, другие способы сдачи материала. Например: “Моя дочь быстро устает, теряет нить рассуждений; может быть, здесь можно как-то осторожно ее вернуть обратно к делу? Она трудно и медленно запоминает правописание английских слов, что вы посоветуете? Пока мы над этим работаем (обещаю каждый день писать с ней дома по диктанту), можно вас попросить не ставить ей за диктант двойки, а просто ставить „см“? А материал сдавать в какой-то другой форме, хотя бы эту четверть? Если не четверть, может быть, в течение следующей недели попробуем так работать?”.

Итак, в процесс разговора о поведении ребенка или проблемах с учебой мы солидаризируемся с учителем, очерчиваем проблему, ищем вместе пути решения и намечаем план. О том, в чем этот план может заключаться, — в следующий раз.