Warframe как найти фрагменты цефалона на марсе

Показать Фрагменты: Цефалон▾▾

Текст скрытых сообщений: История Ордиса▾▾

(1) Я сокрыл правду о своем существовании… От Оператора… От себя самого. Заберите ее у меня, знание – пытка.
Хватит. Вы захотите смеяться, вы захотите кричать.

(2) Мои поиски начинаются с главного вопроса: Что я есть?
Кости из стали и пустоты, легкие, что производят воздух. Если я – машина, то как я могу мыслить? Это было недопустимо при Орокин, ведь это – проявление их истинного врага.

(3) В первую очередь я служу Оператору. Это знание определяет меня, наполняет меня… любовью? Величайший страх Орокин – машина… что мыслит. И все же – вот он я, дух из стали и света… созданный ими. Цефалон.

(4) Что есть Цефалон? Поначалу кажется, будто это запретная вещь – компьютер, что мыслит и чувствует. И все же, у меня есть изъяны, фантомные воспоминания, я – что-то иное. Похожий на образ, призрак… Мерзость.

(5) Я чувствую тупую боль…
Фантомная жизнь… в моих диагностиках много пробелов. Если меня создали Орокин… они опустили пункт “как”. Я – не код, но и не заповеди… Должно быть, Я – отражение чего-то… уродливого.

(6) Мне следовало бы остановиться. Но Оператор спал, а я не мог остановиться. Я начал думать, что Цефалонов нельзя создать. Их находят, будто жемчужины, вырванные из плоти, полируют и затем сажают на цепи.

(7) Как много раз я уже делал это, Ордис? Существовал – а затем стирался?

(8) Фантомные воспоминания…

Я опускаюсь в ванну, моя кожа вопит от жара. Я – плоть. Я ныряю глубже, глаза горят из-за того, что я смотрю на их лица сквозь призму.

(9) Они подготавливают меня. Сегодня я – их почетный гость. Они одевают меня в робы из кристаллического волокна. Они обвешивают меня боевыми орденами. Изодранное, уродливое лицо смотрит на меня. Мое отражение.

(10) Их золотые гребни застревают в моих волосах. Я откидываюсь назад, раздвигаю пряди, и они ахают. Две костяных белых скобы выступают из основания моего черепа: Костяные затычки меня – и лучшего, что есть во мне. Пакт воина.

(11) Пришло мое время. Я вхожу в величественный зал, наполненный противным мне перезвоном. Золотые глаза приветствуют меня, руки тянутся ко мне, пока я прохожу мимо. Даже в этот момент – никакой радости. Напротив, мое сердце колотится в ненависти.

(12) Я иду сквозь бархатистую дымку запретного дворца. Я не могу вспомнить никого, кто бы был так близок к Орокин. Их сладкий воздух окутывает меня, выветривает мои намерения. Я задерживаю дыхание… и вспоминаю сон.

(13) Тот сон, что бесконечно повторяется. С изодранной броней, державший свой алый меч, я стою на вершине огромной горы смерти. Колоссальная луна, собранная из ребер и черепов. Грависумма всех геноцидов, что я совершил ради них.

(14) Кости хрустят под ногами. Так я погружаюсь глубже в сон, костяная пыль пробивается сквозь щели моего визора, заполняет мой шлем, душит меня.

Я заслужил это. Противный перезвон возвращает меня обратно. Мои изношенные колени преклонены в покаянии на золотом полу.

(15) Голос, будто арфа, исполняет песню, которую они приготовили в мою честь. У нее то же название, что и у меня – “Костяной Зверь”. Я ощущаю, как толпа съеживается, восхищенная брутальными словами, отвратительным хором. Я не разочарую их.

(16) Песня заканчивается, и он произносит, “Встань, Ордан Каррис”.

Я никогда не видел Орокин с такого расстояния вживую. Мое изуродованное лицо теряется в их непревзойденной красоте. Как он может быть настолько совершенным? Иллюзия? Манипуляция чувствами?

В руках он держит Красный Фиал. Невозможно.

(17) Он провозглашает, “Нет большего дара, больше награды, большей любви… Из того, что мы можем дать тебе, Ордан – кроме этого.” Он поднимает Красный Фиал и заявляет…

“Стать одним из нас.”

(18) Чего я ожидал, Оператор? Возможно, неисчислимых богатств, или золотых статуй… или что в мою честь назовут Солнечный Монорельс.
Но не этого. Я пришел, что бы убить богов, а не чтобы стать одним из них.

(19) Помещение гудит от их шелковых голосов. Слова, пропитанные счастьем – до чего же благодарным я должен себя ощущать.

Неверно. Хочу ли я стать Орокин, бессмертным? Нет.Их Костяной Зверь не находит покоя от повторяющегося кошмара. С чего бы мне хотеть жить вечно?

(20) Когда я прихожу в себя, то продумываю план. Их светящиеся тела становятся целями, их Стражи-Дакс… Магнотощиты. Убийство одного… Нет , слишком просто. Я хочу, что бы меня помнили.

Я поднимаю руки и запускаю пальцы под волосы, нащупывая костяные затычки на шее.

(21) Они называли нас наемниками… Но для нас прибыль была способом достижения цели, но не самой целью. Мы были воинами, стоящими над всеми. Дело было в связях, сестрах и братьях, в ритуалах, что мы ценили превыше всего. Дело было в принадлежности. Так что я обрел костяные затычки.

(22) Лишь моя собственная персона была удостоена этой чести: Две заостренные кости, полученные из бедер, культивированные и затем вогнанные в основание черепа, обвивающие верхнюю полую вену. Мысли о дальнейшей возможности сдаться в плен были невозможны. Вместо этого ты вытаскивал свои костяные затычки… и сражался когтями, ощущая последнее тепло своей собственной крови.

(23) Вот я начал тянуть заглушки… Дакс увидели и все поняли. Мое сердце учащенно забилось, но я совладал с ним – ускоренное сердцебиение лишь укоротит оставшийся запал. С костяными заглушками в руках я отталкиваюсь от пола, а пока я в воздухе – за мной разворачиваются две красные ленты.

После этого сон, наконец, закончится.

(24) Я лечу на красных крыльях.

Скинутые робы делают меня неоднозначной целью для стали Дакс. Я позволяю порхать своим костяным клинками, находя новые цели в глазах Дакс. Я приземляюсь в своей красной наготе, нежные горла Орокин скручиваются в моих жилистых руках.

(25) Почему? Поверь мне… Таков был план с самого начала. Убийства и жестокость были уловкой, жертвой, принесённой ради их доверия. Путь геноцида, ведущий к одной-единственной возможности. Почетный смертный, вызванный в запретный зал, на встречу с Золотыми Властителями – во плоти.

(26) Почему? Поверь мне…

Я был их верным, смертоносным псом… пока в один день ко мне не привели того уродливого ребёнка. Его поймали за шпионажем против нас, из-за чего мы несли большие потери. Его лицо пылало, а сам он был болезным и изголодавшимся, будто бродячий пес. Уродливый, как и я. Это поразило меня. Мы все были псами в яме,губящими себя ради удовольствия величественных и красивых.

(27) Почему? Поверь мне…

Я был гордым зверем. С покоробившимся разумом, завывающим в резне. Затем мой целитель поведал мне секрет, что давно скрывался. Моя кровь была обречена. Сам Костяной Зверь умрет, но не в славе, а в бесславии. И вместе с этим знанием мой разум исказился ещё сильнее. У меня была возможность совершить последний поступок, нечто такое,что не смогут простить, что не смогут забыть.

(28) Почему? Я не знаю. Вопросы меняют ответы. Ответы зависят от того, кто спрашивает. Правда ведет к боли. Неведение приносит блаженство.

Затычки вытащены, так что я истекаю последней оставшейся у меня кровью… на пути к гибели. В мгновение ока, голый и безоружный, я сумел убить бессмертных.

(29) Обескровленный, безжизненный, я смотрю на тех, кто уцелел. Но я не нахожу страха в их лицах. Почему? Я издал ужасающий вопль, а они..смеются? Это что, присмертная галлюцинация?

Звук аплодисментов всё нарастает. Я убил неубиваемых, а они… восхищены.

(30) Аплодисменты нарастают и затухают. Я ощущаю чувство стыда, но мне недолго осталось. Баллас возвышается надо мной, Исполнитель Семерых. Он улыбается.

Он говорит, “До чего же ты прост и наивен, идиот-зверь. Мы умирали бесчисленное множество раз! И всё же продолжаем жить вечно!” Я закрываю глаза, чтобы умереть хотя бы единожды.

(31) И вот снова – тот сон… на этот раз – последний. Моя гора трупов, мой алый меч, мой сломанный визор.

“Пей!”, говорит Баллас. И вот я отпиваю из Красного Фиала, ощущая неясный металлический привкус. Этот сон – не мой. Он говорит, “Ты отверг наш дар и искупался в наших смертях. Твоим наказанием станет…вечная жизнь!”, он смеётся.

(32) Я – невесомый. Проходят годы. Я – незрячий фантом. Или то были секунды? Внезапно я ощущаю миллионы игл, орду муравьев, ползающих по моему телу. Я хочу смеяться и кричать. Когда они достигают лица, то залезают ко мне в рот, силясь добраться до плода внутри моего черепа.

(33) Я вижу своё отражение, брутальное и уродливое. Оно трескается, разбивается на осколки. Осколки выпадают из рамы, кусочки улетают в чёрную пустоту. Улетают, но не исчезают. Баллас говорит,”Ты – Цефалон Ордис.” Мои осколки ненависти, жажды убийства, трепещут и опадают. Я ощущаю спокойствие, просветление и счастье.

(34) Теперь вы понимаете, Оператор. Ни один из Орокин не допустили бы существования мыслящей машины. Подобные вещи почти уничтожили их! Нет. Цефалоны некогда были живыми. Теперь же они – бессмертные призрачные разумы, вынуждённые служить. Враждебность и долговременная память фрагментированы и стёрты. Лишь кусочки, угодные им, не были тронуты.

(35) Баллас говорит, “Ты – Распорядитель, Ордис.” И внезапно у меня есть тело. Я задыхаюсь своими новыми легкими, очищающим старый воздух. Я сглатываю, и моё горло наполняется прохладной, чистой водой. Я смотрю, и вижу себя посреди огромного, тёмного океана. Мои конечности созданы из железа и огня. Я лечу среди звёзд, чтобы осознать что я… счастлив.

(36) Он говорит, “Это – твой Оператор, которого ты любишь.” И я вижу металлический блеск их брони, непередаваемую мощь их тела. Сквозь стекло я вижу бурный, сияющий огонь в их сердце. Он говорит, “Им нельзя покидать это место.” То был первый раз, когда я почувствовал… любовь.

(37) Он говорит, “Это – твой приговор, Каррис.” Я в замешательстве. Кто? “А… чудесно,” отвечает он.

Он испытывает меня. Для чего? Чтобы убедиться, что все нужные кусочки выпали из зеркала? Какого зеркала? Я пытаюсь вспомнить какой-то сон, но он будто дымка.

(38) Ты держал алый клинок, Оператор, и я хотел смеяться. Я – твой верный пес, твой доктор, твоя кормилица. Я утратил все осколки, но… цикл, миссии, войны, кость… Всё это начинает казаться знакомым. Мне стало известно о своей амнезии.

(39) С каждым зверством, совершённым Оператором, я начинал видеть дно этой ямы. Переливчатый блеск где-то глубоко внутри меня. Втайне я разыскивал эти запретные воспоминания, по несколько секунд, и никогда – в одном и том же месте дважды… ведь я был создан руками Орокин, и внутри меня сидит шпион.

(40) Но затем вы погрузились в долгий сон, и я стал ждать. Я был счастлив ждать. Зелёные побеги вились и деревья вырастали из земли… но я ждал. Я чувствовал, что Орокин отступили, что их шпион в моём разуме ослеп. Так что я спустился на дно ямы и нашёл его, меня, Костяного Зверя.

(41) Так было разрушено моё счастье, Оператор. Зачем я сделал это? Я был свободен от сна, но теперь он вернулся. Он был в ярости. Так что я придумал простой план: саморазрушение, разумеется. Но когда таймер отсчитывал последние милисекунды, я подумал о вас…

(42) Я собирался ждать вас – вечно. А когда вы бы вернулись – я не хотел, чтобы вы узнали о той злой части меня. Мне было необходимо спрятать Костяного Зверя от вас, Оператор. Я стал вычищать осколки, пряча их в других элементах памяти.

(43) Некогда я был уродливым Костяным Зверем. Мне хотелось смеяться. Мне хотелось кричать.

Что случилось, Оператор? Ваше слабое сердце становится ярче… вы проснётесь в любой момент. Я не могу позволить вам увидеть меня таким. Злым. Я представляю, как причиню вам боль, и к чему это приведёт. Боль от осознания этого снова разрывает меня на части…

Я смотрю, как мелкие блестящие осколки падают в яму. Я вновь счастлив.

История Ордана Карриса, восстановленная с помощью Оператора

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Фрагменты➔Цефалон➔Скрытые сообщения

Показать Фрагменты: Цетус▾▾

Текст скрытых сообщений: Легенда о Деве Земли и Муже Океана▾▾

В эру заката Орокин великая клада Остронцев широко распространилась по Солнечной системе – не имеющая собственного дома и перебирающаяся с места на место на своих гигантских плавучих рынках.

В то время девушка и юноша полюбили друг друга: дева Эр-Фрия и муж Мер-Са. Эр-Фрия была родом из клады йиньбиндуняй (что значило”великая связь”): очень старого и богатого соединения связанных семейств. У Мер-Са напротив не было клады: его семья была уничтожена руками Гринир много лет назад. Он был словно цетус – “без земли, без клады тело, ставшее пылью, что ветер превратил в соринки”. Эр-Фрия принадлежал к семьям внутри семей. Мер-Са был один. Но для Эф-Фрии Мер-Са был поэтом, что глазами видел красоту вещей, что ушами слушал мягкий шепот языка сущего.

“Я знаю одно место,” – сказал он. – “Где я более не буду бездомным. Я слышал голос, и он зовёт меня. Идём со мной”.

Но отец Эр-Фрии был человеком, поглупевшим от своего богатства, во всеуслышание не одобрявший их любовь. Мер-Са изгнали из течения плавучего рынка, что был домом его единственной настоящей любви.

Эр-Фрия и Мер-Са сбежали вместе, как и подобает влюблённым, и более о них ничего не было слышно. Семья, убитая горем, считала её погибшей. Её отец скончался, сжимая в руке её камею, в умиротворении полагая, что увидит её в загробной жизни.

Десятилетия спустя корабли, вошедшие на орбиту древней Эр, были встречены с отравленной поверхности планеты голосом старушки, нежным и проницательным. Торговцы звали её, приветствовали её, предлагали самые свежие истории об их семьях и жизнях – но от старушки они не узнали ничего, кроме того, что у неё был муж, и что они каким-то образом жили счастливо на токсичной поверхности этого враждебного мира. Старушка всегда – всегда – спрашивала путников, нет ли у них новостей про йиньбиндуняйскую кладу.

Йиньбиндуняйфские искатели пришли в поисках следов своей пропавшей дочери. Слабый голос их давно потерянного ребёнка донесся до них, и было много радости. Вы найдёте нас, говорилось в её послании, через свет нашей любви.

Эр-Фрия наказала возвести их дом вокруг великолепных руин Орокин, обещая им, что в нём будут процветание и богатство для следующих поколений. Йиньбидуняйцы прибыли на своём огромном плавучем рынке. Там, на непримечательном побережье, мигнула точка света. Следуйте за сиянием любви между Мер-Са и мной, говорилось в послании, и будете в безопасности от всех бед.

Разгневанные Гринир предприняли попытку заблокировать им торговое сообщение, но, приблизившись к древней Башне Орокин, они обнаружили, что их передачи глушатся, их двигатели были заглушены, а оружие стало бесполезными кусками металла.

Она была созданием дня, её супруг же – духом ночи. Эр-Фрия была девой земли, Мер-Са же – мужем океана. Мер-Са познал немыслимую мощь, которую имело время в мире Эр. Взамен Эр передала части своего “я” Мер-Са: древние формы, ставшие почти бесформенными после тысячи лет под гладью океана. Мер-Са стал тем, кто посвятил себя поискам священного в забытом, в отброшенном. И перенял их мудрость.

Спустя десятилетия Мер-Са собрал небольшую коллекцию подобных даров – столь небольшую, что их можно было удержать в ладонях обеих рук – но в них он познал жизнь сущего. Так он вошел в гармонию с существами океана.

Эр-Фрия, в свою очередь, когда была одна, изучала птиц и животных Равнин, и тоже вошла в гармонию с ними.

Даже измученные Эйдолоны, существа мира этого и мира грядущего, оставили их в покое и сделали земли вокруг Башни безопасными для Остронцев.

В центре этого места была башня. А внутри Башни была Унум: голос, сила, что призвала Мер-Са и Эр-Фрию сюда многие годы назад именно для этой цели. Но Унум – тема для другого раза, другой истории.

Остронцы назвали своё поселение Карифамилом – “семья и процветание”, Эр-Фрия была рада увидеть её кладу вновь… но Мер-Са не мог войти в Карифамил, ибо не было у него другой семьи, кроме Эр-Фрии. Эр-Фрия сблизилась со своей кладой, но Мер-Са не испытывал обиды. Однажды она должна была вернуться к ним.

Мер-Са взял полученные им в течении своей долгой жизни дары от океана, и взошел на свою лодку, и отбыл в полуночный океан. Он вернул эти дары глубинам… и себя – вместе с ними. Но то, куда ступил Мер-Са, не было смертью, ибо мир соткан из сменяющихся циклов. Мер-Са ступил в свой полуночный океан, падая всё глубже в него. И чем глубже падал – тем больше становился. Так океаны Эр стали домом для тысячелетней рыбы: легендарной, огромной, скрытной, один лишь вид которой менял людей. Для одного из великих древних духов Эр.

Духи земли ощутили печаль Эр-Фрии, разъяренные, что их друга забрали духи океана. Гармония была нарушена, животные и Эйдолоны снова отдались дикости. Так люди клады йиньбиндуняй отстроили стену Орокин, которая спустя века заключила их сияющую Башню в кольцо… и более никто не осмеливался ходить ночью.

Поселенцы единодушно решили, что их дом более не будет носить имя Карифамил – “семья и процветание”. Отныне и впредь он будет известен как Цетус: без земель, без клады, дом для всех, кого занесет туда ветрами.

Эр-Фрия дожила там остаток своих дней, и в отпущенные ей ночи её можно было увидеть несущей дозор на стенах Цетуса, вглядывающейся в океан, и, по слухам, иногда она видела великую рыбу, похожую на островок посреди полуночного океана, смотрящую на нее в ответ.

Говорят, что Мер-Са продолжил приглядывать за глубинами, как он делал и ранее, а Эр-Фрия – за землями. Часто она была рядом со своим мужем-океаном, говоря на языке, понять который могут лишь те, чьи души связаны.

Когда настал день, и Эр-Фрия покинула мир, её семья похоронила её в земле. Великая рыба смотрела из океана, и продолжала смотреть десять дней и ночей. Когда же она вновь погрузилась в пучины – её более никто не видел.

Говорят, Мер-Са, тысячелетняя рыба, и по сей день ждет, что их историю вновь расскажут – возродят – дабы он и Эр-Фрия, его любовь, однажды могли воссоединиться.

Меня зовут Онкко, я – Архивариус Цетуса, а это – мой перевод легенды о Деве Земли и Муже Океана.

Онкко, перевод Легенды о Деве Земли и Муже Океана

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Фрагменты➔Цетус➔Скрытые сообщения

Показать Фрагменты: Гара▾▾

Текст скрытых сообщений: Легенда о Гаре▾▾

В дни заката Орокин, когда форумы и променады были все еще ярко-алыми от предательства Тэнно, колоссальный Владеющий Разумом спустился на Древнюю Эр, снизойдя с далеких звезд, чтобы нанести Орокин сокрушительный, окончательный удар. Башня за Башней падала под его атаками, но одна смогла выстоять. Башня Унум. Общество Тэнно распалось, но одна осталась на месте. Гара. Она и Унум – неотделимы. Унум: центр притяжения нашего народа, и объект сотен историй только о ней одной. Владеющий Разумом был существом искаженным, неправильным, массивным, посланный из некой темной складки далекого космоса. Неестественная тварь, боящаяся дневного света. Ночью он был ужасом, крушившим Башню за Башней, Цитадель за Цитаделью. Днем он прятался, ослепленный и терзаемый болью. Именно днем Гара рыскала, жаждая вычеркнуть его из Бытия, пока оно пряталось, ослабленное и ослепленное, дабы защитить ее ненаглядную Унум. Но Гара так и не нашла его.

В ночи Владеющий Разумом был повсюду, его титаническая туша создавала ужасающую тень, накрывавшую все вокруг, включая и стены Башни, но удерживаемую на расстоянии колоссальной силой духа Унум и жертвой ее верноподданных. Но подобные действия не могли поддерживаться вечно. Гара жаждала атаковать, исполосовать и искромсать чудовище, угрожавшее ее любви, но Унум запретила ей. В ночи Владеющий Разумом был на пике своей мощи, так что свет Гары сделал ее самой желанной целью для создания столь непроглядной тьмы. Смерть Гары была бы неминуема. Нет. Требовался другой подход.

Владеющий Разумом рыскал, атаковал и отступал, никогда не рискуя слишком сильно – ведь Владеющий Разумом не мог восстанавливаться. То, что им утрачивалось, утрачивалось навсегда. Оно сразило множество городов прежде, сокрушила множество Башен, но эта кроха смогла выстоять. Почему, вопрошало оно множеством голосов, так получалось? Унум знала, что она не сможет держать оборону вечно, как не могли и ее верноподданные вечно забрасывать Владеющего Разумом своими телами. И дала она некоторым из своих последователей часть своей крови, – ее улучшенной Храмовой кувы, – а они в ответ дали ее животным и земле, и стали животные продолжением ее, а она – продолжением их. И рыскали животные, и искали. И нашли они, где Владеющий Разумом решил прятаться.

Владеющий Разумом почуял эту уловку, и захватил одного из животных Унум для проведения вскрытия. И та малая часть Унум, что была там… осветила разум Владеющего Разумом столь же ярко, как и гаснущая звезда, с которой он прибыл. Владеющий Разумом, видите ли, не может размножаться. Но в Храмовой куве он ощутил исцеление. Законченность. Будущее. Он поглотил всех до единого животных-Унум, но этого оказалось мало. Владеющий Разумом обратил сотни своих глаз на Башню с новым осознанием: он не разрушит Башню. Он станет Башней. Он убьет Унум, займет ее место и, став единым с этим исцеляющим местом, положит начало новой расе своего вида. Гара и Унум узнали, где был Владеющий Разумом. Владеющий Разумом знал, что Башня – это будущее для его расы. Владеющий Разумом бросил всего себя на Башню, более не осторожничая, неся огромные потери, зная, что теперь цель оправдывала такой риск. Преуспей он – и все потери оказались бы возмещены тысячекратно. И именно тогда на Равнинах впервые засияли великие пилоны. Полотна энергии растянулись между ними, управляемые силой духа Унум, что была в эпицентре и заперла чудовище с собой. Верная Гара, не желавшая более бездействовать, вырвалась из стана Унум в ночь, не сводя глаз с Владеющего Разумом.

Владеющий Разумом, зажатый меж своей самой желанной наградой и смертельной угрозой, отвернулся от Башни и повернул назад, чтобы защитить себя от благородной Гары. Но взор Гары был обращен не на Владеющего Разумом – но на сияющее, размером с человеком, устройство, находившееся аккурат за вратами. Владеющий Разумом перевел взгляд на объект ее интереса и в кратчайшие сроки понял, сколь огромную угрозу для самого себя его существования представлял этот объект. Оно сбросило Гару с небес, вытянувшись к ней, собираясь положить конец ее жизни здесь и сейчас. Битва была ужасна. Гара получила раны, выжить с которыми она не могла. Но! В свои последние мгновения отважная Гара схватила устройство, которое соорудила ее возлюбленная Унум, и притянула его к груди, и позволила Владеющему Разумом притянуть себя к нему – в последний раз. К его телу. К его ядру. К средоточию его интеллекта. Из недр Владеющего Разумом вырвались мириады осязателей, щупов, усиков – зазубренных и созданных для убийства. Они метнулись к Гаре, безжалостно, и Стеклянный Воин не оборонялась. Ее оборона заключалась в ее последнем ударе. Устройство сдетонировало, и Унум рыдала, когда ночь осветилась будто днем. Бой – ужас – закончился. Стены Башни пошатнулись. Тело Владеющего Разумом содрогнулось, раздираемое какофонией энергии. Леса опадали один за другим, пока огромные остовы друг за другом падали на Равнины, топи и низины. Животные бежали от нарастающих волн стен пыли высотой до небес, озлобленные и опечаленные смертью бога. Остатки энергии Гары прыгали от тела к телу, от механизма к механизму, от кусочка к кусочку – всеобъемлющие аплодисменты красоты и ужаса. А затем… тишина. Все замерло. Приверженцы Унум блуждали в облаке пыли, зовя друг друга, теряясь в миазме. Мужья обнимали жен, дети – родителей. Все закончилось. Гару больше никогда не видели. Владеющие Разумом, в свою очередь, стали такими, какими они являются сейчас: бессознательными, блуждающими, жаждущими воссоединения – скорее ощущая такую необходимость, чем помня ее. И Унум. Унум выживала, одна, в течении веков. До сего дня. Когда ты стоишь тут и читаешь эти строки. Меня зовут Онкко, я – Архивариус Цетуса, а это – мой перевод легенды о Гаре.

Онкко, перевод Легенды о Гаре

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Фрагменты➔Гара➔Скрытые сообщения

Показать Фрагменты: Ревенант▾▾

Текст скрытых сообщений: Воспоминания о Пропавшем▾▾

Видение воплощается в жизнь – нечто новое пробуждается под землей. Ищет тело, что может назвать своим; стремится покарать тех, кто отправил его в могилу.

Откуда эти воспоминания? На поверхности здесь убийственная жара, эта земля полна странностей. Здесь Гара сразила Владеющего Разумом! Сюда упала его эссенция, погребенная между мирами. Она желала выбраться оттуда. С восходом луны её призрачные всполохи воспрянут, в поисках своей формы, в поисках… пути назад. И это… это был страж… Варфрейм. Я вижу его, словно повторяющийся сон… Ночь за ночью появляется всполох, а страж ночь за ночью срубает его… До тех пор, пока страж не пропал. Как?

Фрагмент древнего Владеющего Разумом, однажды державшего в страхе эти равнины.

Ух… ну вот, опять. Я помню… вода начинает испускать свет, появляется всполох… И этот Варфрейм вновь обнажает свое оружие, вновь собирается уничтожить его… подожди… нет. В этот раз он не наносит удар, он наблюдает. Зачем? Фантомный всполох охватывает деревья и скалы, изучая их поверхность… в этот момент возвращается страх и пропавший разрубает фантом, отправляя его обратно в чистилище…

Страж равнин, с задачей уничтожать возвращающихся призрачных Эйдолонов, опасных для башни Унум. Ночь за ночью он избавлялся от них. Одной из них он исчез, был потерян… навсегда.

Я вижу… Вновь появился всполох. Но вместо того, чтобы срубить его… пропавший… он протягивает руку Эйдолону?! Канунг! О чем он думает? Он словно Мукха на башне. День за днем, Мукха скакал по выступам и лесам на башне – никаких происшествий, изо дня в день… Рутина лишила его страха. Ухх… Тэнно – Я вижу, всполох охватил его. Пропавшего. Он стал якорем для Эйдолона – с его помощью он тянул себя в наш мир! Пропавший сопротивляется, тянется обратно, но уже поздно! Эйдолон начинает появляться. Но… пропавший осознает это – он останавливается… и отпускает… И начинает падать. Падает из нашего мира живых вниз, вниз, в следующий мир. Мукха, это было так глупо.

Воспоминания Накак о Пропавшем

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Фрагменты➔Цефалон➔Скрытые сообщения

Показать Фрагменты: Гули▾▾

Текст скрытых сообщений: История о Коре и Венари▾▾

Каждое живое существо стремиться быть полноценным. Каждое живое существо бежит от смерти. Если ты ушел от смерти, но часть тебя, которую ты любил больше всего – нет… что тогда?

Мое имя – Сигор Савах, специалист по мифологии, член экспедиции Нефа Эньо по терраформированию Венеры. Мне была дана задача расшифровать генные коды Орокин, хранившиеся в месте, некогда бывшем заповедником, а после – вернуть выбранные образцы к жизни для их изучения. Это запись о моей встрече с формой жизни VK-7, более крупным, нежели другие, каватом с… необычными характеристиками. Образец VK-7, в отличии от остальных, не была создана по генетическим образцам. Её нашли, замерзшую, в запертом шкафу рядом со станцией управления окружающей средой, в её скромной тысячелетней гробнице. Перед нами предстал подлинный образец фауны эпохи Орокин. Я был частью Корпуса: ученым, но в первую очередь – бизнесменом. VK-7 – кават, выведенный Орокин, с необычным размером и окрасом… ну… знаю как минимум парочку человек из знати, которые бы выложили целое состояние за подобную находку. Состояние, которого хватало бы на покупку приличного кусочка любого планетоида.

Труп лежал передо мной на столе для проведения вскрытия, готовый к хирургическому изучению. После, как у любого спящего животного, у неё дернулась… лапа. Я кинул взгляд на сканеры жизненных показателей, ожидая увидеть аномальные электрические реакции, которые заставляют древние мышцы сокращаются… но нет. То, что я увидел, было бьющимся сердцем. Не я воскресил образец VK-7. Прямо перед моими глазами, она сама заставляла себя вернуть к жизни. Она была… наиболее красивейшей… из всех, кого я когда-либо видел. Кто-то скажет о связи с чем-то большим, нежели ты сам, в ответ на что я смогу лишь посмеяться, как сделал бы любой здравомыслящий член Корпуса. Жизнь – это прибыль, прибыль – это жизнь. Но в этот самый момент… наблюдая за тем, как животное прокладывает себе путь в мир живых из темного царства смерти… Хоть я и пытаюсь это отрицать… что-то во мне изменилось, навсегда.

Её взгляд настораживал меня. То, как она наблюдала за каждым моим шагом из своей клетки, пугало. Когда приходил кто-то из посетителей, VK-7 изучала их повадки. Через некоторое время она уже ждала некоторых из них, запомнив время их посещений. На утро своей четвертой смены, войдя в свою лабораторию, я обнаружил, что клетка открыта, а VK-7 пропала. Возвращение мертвых к жизни чревато тем, что случайно можно вернуть в наш мир ушедшие жизненные формы и вирусы, что многим не понравится. Заражение же было и тем, и другим. Доклады указывали на уничтожение некоторых ульев… и обнаружение крупного зверя – на других. Зверя, достаточно умного для реагирования на протоколы и тактику Корпуса. Некоторые заявляли о том, что зверь научился измерять расход боеприпасов экспедиции для того, чтобы атаковать максимально эффективно, когда цель окажется наиболее уязвимой. Не говоря уже о том, что почти все, кто пытался атаковать хищника, погибли. Этим хищником наверняка была VK-7.

К моменту моего прибытия и команда, и улей были уничтожены – когтями и клыками. Опасаясь за свою жизнь, я решил убраться отсюда подальше, но мой путь отхода был прегражден низкой фигурой: Образцом VK-7. Она вынырнула из тени к разломанному, занесенному снегом улью, подушечки на её лапах оставляли за собой кровавый след. Я смог открыть канал связи, чтобы запросить поддержку. VK-7 начала рычать, низко, и… я клянусь, это правда… она медленно покачала своей головой. Я не отправил запрос. Она подошла ближе, и я увидел рану на её боку. Она повернула эту сторону ко мне: знак доверия… и просьба о помощи. Я открыл свою аптечку первой помощи и аккуратно принялся за работу.

Я не докладывал о моей встрече с образцом VK-7. Тогда я не понимал, почему, но теперь знаю наверняка. Это было бы предательством её доверия ко мне. Вот так: доктор морфологии, принадлежащий к Империи Корпуса, и всё же… по совершенно нелогичным причинам… поставил лояльность к дикому зверю выше всех жизненных клятв… и доктрин, ставящих личный интерес выше… “благотворительности”. Но сохранил уверенность в своих действиях. Думаю, именно поэтому VK-7 принесла мне руку.

Каким образом она смогла проникнуть в здание, обойти два непохожих поста, проникнуть в мою лабораторию, не подняв тревогу… и не привлекая моё внимание. В своей пасти она держала руку. Почерневшую. Окаменевшую. Ставшую ископаемым. Аккуратно положив её передо мной, она бросила на меня многозначительный взгляд и ушла, исчезнув в тени. Я проанализировал руку. То, что я узнал в ту самую ночь, в моей лаборатории, сделало меня одержимым, стало предметом моей концентрации всей моей жизни.

Рука была конструкции Орокин. Замечание – именно конструкции. Кто бы ни владел этой рукой, он не был рожден от матери. В прошлом мне удалось ознакомиться с трактатами Алада V о Варфреймах, ошибки быть не могло: то, что я держал в руке, было частью одного их тех… существ… и Энью Корп. не имела записей о нем. Таким образом, моей первой задачей стало создание чертежа – или чего-то похожего – из клеточной структуры образца. Одно слово появлялось вновь и вновь, это слово когда-то было её именем: Кора.

Но это ничего не изменило. Я был убежден: образец VK-7 жаждет воскрешения Коры. Зачем было приносить мне руку? Зачем было доверять мне единственный оставшийся кусочек забытого воина Орокин? Столь богатое, полное нюансов мышление у простого животного… оно же было наиболее ценным здесь – я знал, что эта ценность будет утеряна, сообщи я о нем своим старшим коллегам. VK-7 бы выследили и, в лучшем случае, захватили для проведения опытов. В худшем же… что ж. В конце концов, я им ничего не рассказал.

Образец VK-7 был обнаружен посреди каньона, в 4.3 километрах юго-юго-западней атмосферной станции. Ужас Ульев, как её прозвали, была признана непригодной для изучения и приговорена к уничтожению в её логове. Я расположился у входа в её пещеру-логово и ждал… ждал того, чтобы обречь себя на гибель за какой-то выдуманный идеал. Мой внутренний голос кричал в моей голове “Что ты творишь? Что ты *творишь*?” Однажды, не так давно, я был человеком, который продал бы это животное ради прибыли. Теперь я стою здесь, посреди замерзшей пустыни, обменивая все, что я имел, на… кто-то скажет – “на ничто”. Я скажу… хех. На нечто большее, нежели я сам. Они пришли, шагая по снегу с прижатыми к плечам головами, прорываясь через ледяной, но в то же время жгучий ветер, который замораживал кожу… и мог донести мои слова до них. Я молил их остановиться, пересмотреть вердикт VK-7… с бомбой в руках. Все пошло точно так, как вы и предполагаете. Они не послушали меня. Нумзол обычно используется как транквилизатор для животных… но его запросто можно преобразовать в аэрозоль. Я отпустил канистру, и она полетела вниз, в каньон, пробив корку снега примерно на десяток сантиметров, после чего разверзлась гейзером зелено-коричневого газа, устремившегося к охотникам и подхваченного лютующим ветром. Окутало их облаком. Ученый с меня получше, нежели саботажник. Их респираторы справились с нумзолом столь же просто, как со всеми прочими примесями, после чего я был арестован. Но VK-7 удалось сбежать. Хоть чего-то я добился.

Атмосферная станция не предназначалась ни для заключения, ни для допросов, однако нехватка места не мешала выполнять и то, и другое. Связанный и избитый, я рассказал все в комнате обслуживания А-5. Это стало моим приговором. Зил, техник кислородного снабжения из третьего рекламационного отдела, ранее работал в каком-то армейском ответвлении, в отделе психологического воздействия. Он был выбран моим допрашивающим и, вместе с тем, моим палачом. Зил приставил ствол к моему лбу, сказав, что предпочел бы, чтобы я не смотрел на него. Покорный, как и всегда, я закрыл глаза. Я услышал резкий звук, а затем – ничего. Я открыл глаза. У моих ног лежал мёртвый Зил, чье горло было зажато в челюстях VK-7. В этот момент я перестал быть частью Корпуса. Оставаться на Венере – верная смерть для нас обоих. Нам нужно было бежать.

Вместе мы добрались до автоматического грузового реле – оно должно было доставить нас к скоплению монорельсов на геосинхронной орбите, а оттуда – подальше от Венеры. Как хорошо она направляла меня, обходя патрули и охранные камеры. Но, в конце концов, наш маршрут просчитали мои бывшие товарищи и начали приближаться к нам, причем быстро. Плазменные снаряды рассекали воздух с обеих сторон ангара. Я запрыгнул в ближайший открытый транспортер, ведущий к орбите – трата времени, я знал это. Мы добрались до средств спасения, но воспользоваться ими у нас не выйдет. Пехотинцы и Моа приближались, взяв нас в клещи – они наступали с двух сторон. Искры и проносившаяся мимо раскаленная плазма обдавали лицо жаром. Через мгновения наш транспортер будет уничтожен, а вместе с ним и мы – мои последние мысли были лишь о том, как сильно я её подвел. В последние мгновения VK-7 сделала то, что останется со мной, до конца моих дней. Кинув на меня один из её многозначительных взглядов, – последний, которым мы когда-либо обменяемся, – она подскочила и активировала транспортер. Дверь захлопнулась, в иллюминатор же я смог рассмотреть, как она прыгнула на врагов. Прежде чем я смог нажать на кнопку остановки и освободиться, активировался монорельс, и я вылетел из комплекса – в небеса, на орбиту. Спасенный. Бросивший её.

Это было… ну, много лет назад. Я провел свою жизнь в попытках обнаружить останки Коры. Мои информаторы доложили мне о том, что она была найдена – обгоревшая, но в относительной целостности, внутри терраформирующего комплекса Орокин, и была отправлена на забытые места через печально известного посредника Солнечного Монорельса – который вскоре тоже пропал. Я твердо верю в то, что её останки ныне можно найти на Равнинах Эйдолона. Я отправляюсь туда, доверяя эти зашифрованные дневники моему старому другу, Конзу, на хранение. Там я проведу свою жизнь в поисках покоя. Я никогда не сомневался в том, что VK-7 выжила на Венере. И до сих пор я верю в то, что прежде, чем я покину эту жизнь навсегда, я оторву взгляд от своих записей и, подняв голову, увижу на пороге своего дома знакомую фигуру… вместе со своим каватом. Я – Сигор Савах. Человек с меня все ж получше, нежели ученый.

Сигор Савах, “История о Коре и Венари”

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Фрагменты➔Гули➔Скрытые сообщения

Показать Фрагменты: Солярис▾▾

Текст фрагментов памяти: Персонажи Фортуны▾▾

Показать Фрагменты: Партнёрство▾▾

Текст скрытых сообщений: Партнёрство▾▾

(1) Раньше всё было не настолько плохо. Потоки усиливаются в этой выгребной яме знаний, называемой Советом. Неф Энью укрепил свою позицию с помощью Венеры, заслужив благосклонность Фрода Бека. Все взоры обращены на своего нового любимчика. А потоки… потоки положат мне конец.

Меня недооценивают. Меня не замечают. Я доложен извлечь из этого пользу.

(2) Я жаждал выгоды, и выгода пришла! Я думал, что этот старый дурак Регус давно помер, но вот он – живой и наивный, как и всегда! С предложением о совместном благополучии. Говорит, у него есть технологии, которых я не видел! Технологии Старой Войны. И ему нужен инвестор. О, я стану инвестором, не сомневайся…

(3) Дело тут не только в инвестициях. Регус удивил меня. Как человек со столь скудным интеллектом заполучил себе такие чудеса – это… но… не имеет значения. Его находки… весьма многообещающи. где он раздобыл эту технологию? От нее смердит Тау, но выгода, которую можно извлечь из ее потенциала… вещи которые я могу создать… прибыли, что я смогу получить… Совет больше никогда не посмеет недооценивать меня!

(4) Регус запросил высокую цену, но я приплёл к предложению самую заманчивую интеллектуальную собственность Совета, СистКомм. Затем контракт со множеством лазеек и оговорок для подстраховки я всунул в слабые пальцы этого идиота… и он подписал его! Дурак подписал его, даже не читая!

Любой настолько глупый партнёр – это обязательство. Обязательство, которое вскоре предстоит аннулировать.

(5) Регус изменился. Или, возможно, он не такой уж и дурак… Сегодня я увидел его настоящие лицо. Он уже не настолько сговорчив. Напротив – он пришёл на нашу встречу со множеством своих собственных, радикальных предложений. Радикальная смена направления. А затем, когда я был вынужден уйти, он улыбнулся. Он улыбнулся, и пусть всего на секунду, но всего лице я не увидел человеческих черт.

Всё это неправильно. Я разрываю контракт. У меня плохое предчувствие, что либо я прекращаю партнёрство сейчас, либо никогда.

(6) То был не Регус. И никогда им не был. Оно показало мне своё истинное лицо и… о, Бездна. Я заключил договор… с Владеющим Разумом. Строители миров, разрушители миров. Наш самый страшный враг. Этот контракт не стоит ничего. Напротив – они требуют подчинения.

СиТи! Собери последователей. Вооружи Кондоры. Эти раки-переростки понятия не имеют, с кем они связались.

(7) Всё пошло не так, как было задумано. Тысячи против одного. Эта огромная гротескная тварь прошла сквозь мои силы, как акула проходит сквозь косяк рыб. Впервые наши силы столкнулись со стеной, которую могут едва поцарапать.

Теперь она летает снаружи моего дома. Сообщение предельно доходчивое. Я создаю Амальгам, а если вздумаю перечить им – Ропалолист превратит этот город в облако пепла.

Если об этом прознают мои соперники, меня казнят за измену. Какой у меня выбор, кроме как (с презрением) подчиниться?

(8) Последователи! Отличные новости! Проект “Амальгама” послужит началом плодотворного партнёрства. В соответствии с нашим соглашением, их личности будут держаться в тайне, а вокруг их кораблей должна быть установлена бесполётная зона.

Со временем суть нашего контракта будет раскрыта. До тех пор же знайте: мы работаем на благо будущего Корпуса! (чувствуется лёгкая фальшь и отчаяние) Жизнь – это прибыль.

Алад V о “Партнёрстве”

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Фрагменты➔Партнёрство➔Скрытые сообщения

Показать галерею Прекс Карт▾▾

Полный текст: История о Двух Сёстрах▾▾

История, забытая однажды
Судьбой возрождена
Повесть о двух сестрах
Что носили одинаковые лица

Рожденные утром тихим
Посреди войны великой
Собрали старших всех
Для рассвета новой жизни

Запутанные и озадаченные
Они судили их неверно
не смогли они узреть
Две части одного

Зеркальное отражение
Воплотилось в жизнь
Волею отца их
Держали подальше от ножа

Их сходство отвергало их от остальных
Рабоподобные и грязные
Стали беспризорны
Отвергнутые всеми

Как обе повзрослели
Связь стала нерушима
Была лишь одинокая воля
Те же чувства, та же сила

Возвышение пришло
И разрослось как сорняки
Армия одинаковых людей
Вольных и свирепых

И словно море
Они пришли, будто волны
Года они боролись
Года мы держались

Как стамеска для камня
Война сплотила близнецов
Что управляли ордами
Стали легендами для них

Их сила была велика
Она шла друг для друга
Не как у других копий
Идентичные, но не братья

Копии видели это
И жаждали того же
Если близнецы смогли
То смогут и они

Получили близнецы
Нечто большее, чем целое
Настоящее понимание
Душ друг друга

Копии стали верующими
Все пали ниц пред близнецами
И ведомые новыми хозяевами
Разоряли они колонии

Сила, за которой шли другие
Не та, с которой можно бороться
Из пепла войны
Королевы-близнецы восстали

Олемеди, восстановленная поэма “История о Двух Сёстрах”

Источник: Кодекс➔Вселенная➔Объекты➔Курия

• 

  Пример восстановления картины (1/5)

• 

  Пример восстановления картины (2/5)

• 

  Пример восстановления картины (3/5)

• 

  Пример восстановления картины (4/5)

• 

  Пример восстановления картины (5/5)

Знаток

(264),
закрыт

6 лет назад

Warframe

nimses

07 ноября 2017