Завещание в римском праве как составить

Форма
завещания.

testamentum
comitiis calatis
closetest9совершалось
в устной форме на народном собрании,
которое проходило два раза в год, по
куриатным комициям (собраниям по куриям).
Наследодатель сначала произносил само
распоряжение, а затем обращался к
римскому народу с просьбой быть свидетелем
его волеизъявления.

testamentum
in procinctu
closetest10совершалось
в устной форме перед войском, отправлявшимся
в поход.

Завещания
testamentum comitiis calatis и testamentum in procinctu носили
публично-правовой характер (Покровский
И. А. История римского права. СПб. 1998. С.
494-497).

Главными
недостатками этих завещаний были:

• гласность
  – содержание завещания становилось
  известным самому широкому кругу лиц,

• ограниченные
  возможности по времени совершения (2
  раза в год на народном собрании и ad hoc
  перед войском),

• лица,
  которые не могли присутствовать на
  собрании, фактически лишались возможности
  распорядиться имуществом с помощью
  завещания. Так, старики и больные не
  могли завещать in procinctu.

• их
  совершение допускалось только в случае
  отсутствия законных наследников.

closetest8Частные
завещания стали совершаться с помощью
манципации под видом договора купли-продажи
(testamentum per mancipationem; testamentum
per aes et libram).
При пяти свидетелях и весовщике
(libripens) завещатель совершал мнимую
продажу и передавал с помощью mancipatio
«покупателю» (familiae emptor) свое имущество,
с тем, чтобы тот после его смерти
распорядился этим имуществом, как указал
завещатель в специальном дополнительном
распоряжении (nuncupatio) (Gai.
II. 104)
(Институции
Гая // Памятники римского права: Законы
XII таблиц. Институции Гая. Дигесты
Юстиниана. М. 1997. С. 58).
«Покупатель» формально становился
квиритским собственником манципируемого
имущества в результате договора
купли-продажи. Единственным отличием
от обычного договора купли-продажи было
то, что «продавец» (завещатель) определял
судьбу своего имущества путем указания,
кому, что и в каких пропорциях должен
был передать после его смерти «покупатель»,
выступавший в качестве hereditas loco.

Дальнейшая
эволюция завещания шла по пути сокращения
продажной формулы и акцентировании
основного внимания на добавлении к
договору, пока не выработалась практика
совершения завещательных распоряжений
как совершенно самостоятельной сделки.
Теперь в устной форме совершалась только
mancipatio, а nuncupatio стала письменным завещанием,
подписанным 5 свидетелями, весовщиком
и «покупателем», и получила самостоятельное
юридическое значение. Претор стал давать
защиту завещанию, заверенному подписями
7 свидетелей, не придавая уже никакого
значения, соблюдались ли формальные
требования при mancipatio и nuncupatio.

Чтобы
сделать завещание закрытым, была введена
письменная форма в виде tabulae
testamenti. Таблички перевязывались шнурком
и скреплялись подписями и печатями всех
участвующих в mancipatio: завещателя, familiae
emptor, пяти свидетелей и libripens. Общая
эволюция этого вида завещания шла по
пути уменьшения реальных правомочий
familiae emptor, который просто фигурирует по
названию в подражание древнему праву
(Gai.
II. 103).
(Институции
Гая // Памятники римского права: Законы
XII таблиц. Институции Гая. Дигесты
Юстиниана. М. 1997. С. 57-58)

Письменная
форма завещания (testamentum
per scripturam factum)
во второй половине республиканского
периода при завещании с помощью mancipatio
представляется претору более
предпочтительной. closetest12Претор
давал bonorum possessio secundum tabulas testamenti тому,
кто предъявит письменное завещание с
семью подписями и печатями (Римское
частное право / Под ред. И. Б. Новицкого,
И. С. Перетерского. М. 1948. С. 243-244).
Такое завещание, свободное от формализма
testamentum juris civilis, стали называть «преторским
завещанием» (testamentum
jure praetorio).

С
439 г. приобретает силу любое завещание,
подписанное и скрепленное печатями
семи свидетелей (testamentum septem signis signatum). В
это время продолжает существовать и
устная форма завещания, совершенного
завещателем в присутствии семи свидетелей.

Процесс
составления завещания должен проходить
без перерыва (uno
contextu)
и в присутствии всех свидетелей (unitas
actus).

Постепенно
утверждается менее формальный порядок
совершения завещания – testamentum
imperfectum
– завещание в пользу законных наследников,
не требующее присутствия всех 7 свидетелей
и соблюдения формальностей:

• testamentum
  holographum
  opentest9–
  олографическое завещание, написанное
  полностью самим завещателем (не
  нуждалось в свидетелях),

• testamentum
  allographum
  opentest10–
  аллографическое завещание, написанное
  другим лицом вместо завещателя.

С
конца III в. появляются новые публичные
формы завещания:

• завещание,
  совершенное перед судом (testamentum
  apud acta conditum),

• завещание,
  переданное в суд на хранение (testamentum
  judici oblatum),

• завещание,
  переданное на хранение императору
  (testamentum
  principi oblatum).

Имелись
и специальные формы завещания.

1. Завещание
   слепого (testamentum
   caeci),
   немого (testamentum
   muti),
   глухого (testamentum
   surdi)
   совершались при участии нотариуса
   (tabularius)
   или ещё одного, восьмого, свидетеля.

2. closetest12Завещание
   неграмотного подписывалось
   рукоприкладчиком (octavus
   subscriptor).

3. Во
   время эпидемии при совершении завещания
   делалось отступление от принципа
   unitas actus и допускалось присутствие не
   всех свидетелей одновременно (testamentum
   pestis tempore conditum).

4. Для
   засвидетельствования завещания,
   совершенного в сельской местности,
   требовалось 5 свидетелей (testamentum
   ruri conditum).

5. Завещание,
   где указывались только дети завещателя,
   могло быть совершено при 5 свидетелях.
   Требовалось написать дату совершения
   завещания, имена наследников и
   причитающиеся им доли наследства
   (testamentum
   parentum inter liberos).

6. Солдаты
   не были связаны какой-либо формой
   завещания. Солдатское завещание
   testamentum
   militis
   можно было совершить только во время
   военных действий. По общему правилу
   оно действовало пока продолжалась
   военная служба завещателя и ещё год
   после увольнения завещателя со службы.
   (Дигесты
   Юстиниана / Перевод с латинского. Т. V.
   П. 1. М. 2004. С. 194-221)

Разнообразие
обычаев народов, входивших в состав
Римской империи, привело к появлению
таких завещаний, которые ранее не были
известны римскому праву:

testamenta
simultanea
–
завещания, содержащие в себе посмертное
волеизъявление двух и более лиц,

testamenta
reciproca
– взаимные завещания, когда лица (обычно
супруги) назначали друг друга своими
наследниками.

testamenta
correspectiva
opentest11–
корреспективные (взаимосвязанные)
завещания, когда действительность
одного завещания была связана с
действительностью другого (Синайский
В. И. Русское гражданское право. М. 2002.
С. 557-558).

1. Завещательная
   правоспособность.
   (Дигесты
   Юстиниана / Перевод с латинского. Т. V.
   П. 1. М. 2004. С. 20-33)

Активная
завещательная правоспособность – право
совершать завещательные распоряжения
(testamenti
factio activa
или jus
testamenti faciendi).
Ею обладали только совершеннолетние
римские граждане – мужчины.

Не
обладали testamenti factio activa:

• intestabiles,
  т. е. лица, отказавшиеся подтвердить
  факт совершения сделки, хотя в
  действительности они были её свидетелями,

• пасквилянты
  (carmen famosum),

• peregrini
  – иностранцы,

• furiosi
  – безумцы,

• prodigi
  – расточители,

• отступники
  (apostatae)
  и еретики (haeritici)
  – с принятием христианства,

• женщины
  вплоть до II в. вообще были лишены права
  составления завещания. С этого времени
  с согласия опекуна женщина могла
  совершить завещание. Только после
  упразднения опеки над женщинами уже
  в эпоху Юстиниана они приобрели право
  совершать завещание наравне с мужчинами.

Из
других категорий лиц ограничены в
testamenti
factio activa
были

• servi
  publici – государственные рабы, которым
  предоставлялось право распорядиться
  только половиной своего имущества,

• personae
  in potestate могли распорядиться на случай
  смерти только приобретенным на воинской
  или государственной службе имуществом
  (peculium castrense и quasi castrense).

Пассивная
завещательная правоспособность
(testamenti
factio passiva)
– право быть назначенным наследником
по завещанию. Наследником мог быть любой
римский гражданин. Если наследником
назначался раб, то с момента смерти
своего хозяина он становился свободным
и считался heres
necessarius.

Обратите
внимание на то, что не все юридические
лица обладали testamenti factio
passiva. closetest13Наследовать
могли:

1. фиск,

2. городские
   общины по преторскому завещанию,

3. благотворительные
   учреждения.

Частные
корпорации могли наследовать завещанное
им имущество только в том случае, если
им была дана такая привилегия императором.

Не
обладали testamenti factio passiva

• все
  те лица, которые были лишены testamenti
  factio activa,

• так
  называемые personae
  incertae
  «неопределенные лица» – лица, которых
  завещатель объективно не мог представить
  себе как некую индивидуальность, и, в
  частности, postumi. Однако по прошествии
  времени цивильное право стало допускать
  назначение всех sui postumi (см. «Римское
  право. Лица»). Преторское право стало
  допускать назначение наследников и
  alieni postumi,

• по
  общему правилу женщины не могли быть
  наследниками. Согласно lex Voconia (169 г. до
  н. э.), только весталка могла стать
  наследницей гражданина, состояние
  которого оценивалось в сумму 100 тыс.
  сестерциев. В период принципата женщины
  приобрели testamenti factio passiva практически
  в полном объеме.

Покровский И.А. История римского права

« Предыдущая | 
Оглавление
 | Следующая »

Упорядочение системы наследования по закону, отказ от совершенно устаревшего агнатического принципа и построение наследования на началах кровного родства без всяких ограничений для женщин составляют бесспорную и крупную заслугу юстиниановской реформы. Все эти черты придают ей характер системы современной (иногда даже более современной, чем некоторые из действующих). Но в то же время она не свободна и от некоторых недостатков. Самым крупным из них является призвание к наследованию родственников до бесконечности (ad infinitum), в чем Юстиниан сделал даже шаг назад по сравнению с преторским эдиктом, который, как известно, ограничивал призвание когнатов только 6-й степенью. Благодаря такому безграничному призванию, наследство сплошь и рядом попадает в руки лиц, которые, кроме официального родства, ни в каких отношениях к покойному не состояли и для которых смерть наследодателя и открытие наследства являются приятным сюрпризом (“lachende Erben”). В оправдание Юстиниана нужно, однако, сказать, что вопрос об ограничении наследования боковых родственников возник только в недавнее время и что указанный недостаток римской системы разделяется некоторыми даже самыми новейшими кодификациями (например, новым общегерманским гражданским уложением 1896 г.).

§ 81. Необходимое наследование

Признание свободы завещательных распоряжений ставит на очередь вопрос о том, может ли эта свобода быть безграничной. Дело в том, что часто после завещателя остаются лица, которые были особенно близки к нему (например, дети, родители), которые, быть может, принимали участие в создании его благосостояния и которые даже при жизни имели право требовать от него известной поддержки (содержания, alimentatio). Полное забвение этих лиц в завещании и предоставление наследства помимо них какому-нибудь лицу, совершенно постороннему, может казаться несправедливостью. Вследствие этого многие законодательства, допуская свободу завещаний, устанавливают в то же время известные ограничения в интересах таких особенно близких к завещателю лиц. Право этих лиц на известное непременное участие в наследовании и носит название необходимого наследования.

В истории римского права такое необходимое наследование известно уже от самых древних времен и проходит через всю историю, выливаясь в два различных типа.

1. Старейшим типом является необходимое наследование формальное. Общая сущность его состоит в том, что, совершая завещание, лицо, у которого есть sui heredes, то есть лица, подчиненные его patria potestas, должно или назначить их наследниками, или определенно лишить их наследства – aut instituare aut exheredare.

Правило это является бесспорным отголоском глубокой старины. Мы говорили выше о том, что в древнейшее время члены familia еще при жизни отца считались как бы собственниками общесемейного имущества и потому в случае его смерти не столько получали наследство, сколько приобретали свободу распоряжения имуществом, которое уже раньше принадлежало им. Весьма вероятно, что и в Риме, как у других народов, завещание допускалось сначала (то есть разрешалось народным собранием) лишь при отсутствии собственных детей. Если же дети были, то назначение наследником лица постороннего могло быть оправдано перед comitia calata только такою или иною негодностью их (предосудительным поведением и т.д.). В случае наличности уважительных причин устранение их от наследства являлось лишением принадлежащих им прав, для чего необходимо было получить определенную санкцию народного собрания в виде exheredatio. Назначение постороннего наследника без такой exheredatio, при молчании закона на этот счет (praeteritio), было немыслимо: молчанием нельзя лишить прав.

С течением времени, по мере того как подлинная законодательная роль народных собраний в деле завещаний падала и превращалась в простую формальность, описанное реальное значение exheredatio стиралось. Но она все же сохранилась как некоторое формальное требование, обращенное к завещателю. Никакого реального контроля над exhere-datio уже не существует, особенно с того момента, когда появилось testamentum per aes et libram, но все же требуется, чтобы paterfamilias, назначая наследником постороннее лицо, предварительно и определенно лишил sui heredes наследства. Сохранению этого формального требования, вероятно, способствовало соображение психологического характера: поставленный перед необходимостью определенно заявить, что он лишает своих детей наследства, завещатель серьезнее отнесется к вопросу и, быть может, еще раз его передумает.

Как institutio heredis, так и exheredatio должны быть выражены в определенной повелительной форме: “Titius, filius meus, exheres esto”[914]. Вероятно, и здесь эта форма является остатком старой и повелительной формы, употреблявшейся в народных собраниях. При этом требовалось, далее, чтобы filii familias были исключены все поименно – nominatim, прочие же члены семьи – дочери, внуки – могли быть исключены и общей фразой – inter ceteros (“Ceteri ceteraeque exheredes sunto”[915] – Gai. II. 127-128). Если это выполнено не было, если имела место praeteritio, то завещание недействительно вполне или отчасти. Оно недействительно вполне, если praeteritio касается filii familias: тогда завещание отпадает и открывается наследование ab intestato. Оно недействительно отчасти, если praeteritio касается прочих sui (внуков, дочерей): обойденные “scriptis heredibus in parrem adcrescunt”, то есть наследуют рядом с назначенными в завещании, причем, если назначены также sui (например, сын назначен, дочь обойдена), то praeteritus получает pars virilis (ту часть, которая ему следовала бы по закону); если же назначены посторонние, то praeteriti получают половину наследства.

К sui heredes относятся не только те, которые существовали при жизни наследодателя, но и те, которые родятся после совершения завещания и даже после смерти завещателя, – postumi. Рождение такого postumus suus уничтожает завещание наследодателя, так как postumus в завещании не упомянут – testamentum rumpitur agnatione postumi[916]. Чтобы обеспечить завещание от таких случайностей, впоследствии была выработана (при участии юриста Аквилия Галла) особая формула для назначения или exheredatio postumi заранее на тот случай, если они появятся (postumi Aquiliani).

Преторский эдикт не только воспринял, но даже расширил формальное необходимое наследование, причем он и здесь понятие sui заменил понятием liberi: эксгередированы должны быть и emacipati. При этом для всех liberi мужского пола нужна exheredatio nominatim, и только для женщин достаточна exheredatio inter ceteros. Если в завещании не исполнено одно из этих условий, то хотя завещание и не считается недействительным, но претор дает bonorum possessio contra tabulas testa-menti[917]. Liberi получают свои законные доли, однако, кроме тех, которые были эксгередированы (в этом отношении завещание сохраняет свою силу). Побочные распоряжения в завещании (назначение опеки, отдельные выдачи в пользу родителей или детей завещателя) остаются действительными.

Наконец Юстиниан еще более усилил требования к завещаниям этой стороны: установив, что exheredatio может быть, как и institutio, совершена в любых выражениях, он предписал, однако, чтобы все нисходящие без различия пола были эксгередированы nominatim.

2. Материальное необходимое наследование. Но все эти формальные ограничения не давали реальных гарантий даже тем, в чьих интересах они были установлены: достаточно было соблюсти требование об exheredatio, чтобы можно было лишить наследства без всяких оснований, по чистому капризу. Между тем, когда такие неосновательные exheredationes стали встречаться особенно часто, в общественном сознании зародилась и открепла та мысль, о которой сказано выше, – мысль о праве близких лиц на действительное участие в наследовании, о необходимом наследовании материальном.

Первое осуществление свое нашла эта мысль в практике центумвирального суда, ведению которого подлежали дела о наследствах. Разбирая эти дела, суд, быть может, под влиянием греческой практики (с ее dike manias), стал признавать, что завещание, в котором, хотя и исполнено требование об exharedatio, но без основательных причин близким наследникам ничего не оставлено (не исполнено естественное officium pietatis), – такое завещание, очевидно, совершено не совсем в здравом уме (“quasi non sanae mentis fuerunt, ut testamentum ordinarent”[918] – fr. 2. D. 5. 2) и потому должно быть лишено силы. Вследствие этого обойденные в завещании наследники могли предъявлять обычный иск о наследстве – hereditatis petitio, а возражение лиц, назначенных в завещании, о праве их ex testamento признавалось судом несущественным.

Но это средство было не всегда возможно: hereditatis petitio могли предъявлять только те из близких лиц, которые являлись цивильными наследниками; она была недоступна, например, для детей эманципированных. Ввиду этого рядом с центумвиральным порядком в период империи возник другой: лица обойденные могли жаловаться магистратам extra ordinem, причем жалоба эта носила название querela inofficiosi testamenti. Когда впоследствии центумвиральный суд исчез и весь процесс приобрел характер extraordinaria cognitio, querela inofficiosi testamenti сделалась единственным средством для осуществления материального необходимого наследования, но она сама впитала в себя многие правила, выработавшиеся ранее в центумвиральном суде.

Так установилось в римском праве материальное необходимое наследование, причем ближайшие нормы его были долгое время недостаточно ясными и определенными: многое решалось свободным усмотрением судов. Лишь постепенно это наследование приобрело более определенные юридические очертания.

Теми близкими лицами, которые могли претендовать на непременное получение из наследства, были признаны десценденты и асценденты завещателя, а также его братья и сестры, однако последние лишь при том условии, если в завещании им была предпочтена persona turpis[919]. Право на querela inofficiosi tastamenti принадлежит, впрочем, не всем этим лицам, а только тем из них, которые были бы in concreto наследниками по закону: следовательно, например, если есть десценденты и асценденты одновременно, право на необходимое наследование имеют только первые.

Что должно быть оставлено в завещании этим необходимым наследникам для того, чтобы нельзя было сделать упрека в невыполнении officium pietatis[920], – этот вопрос также первоначально зависел от свободной оценки суда. Но затем, по аналогии с lex Falcidia (см. ниже, в учении об отказах), установилось требование, чтобы каждому из необходимых наследников была составлена по крайней мере 1/4 его законной доли: например, при двух сыновьях каждому должна быть оставлена 1/8 всего наследства. Но эта непременная доля (portio debita) могла быть оставлена в любом виде – в виде назначения наследником на нее, в виде отказа и т.д.

Если это требование не выполнено, если необходимому наследнику ничего не оставлено или оставлено менее, он может требовать уничтожения завещания по отношению к нему, то есть выдачи ему его полной законной доли (в нашем примере каждый может требовать уже не portio debita в виде 1/8, а portio ab intestato – то есть 1/2 наследства). Но право на предъявление querela имеет особый характер: оно погашается смертью необходимого наследника, а также коротким сроком – сначала два года, потом пять лет.

Права необходимых наследников и требование, чтобы им была оставлена по крайней мере portio debita, могли быть обойдены наследодателем при жизни – путем дарения посторонним лицам, путем установления для кого-нибудь приданого и т.п. Ввиду этого по аналогии с querela inofficiosi testamenti стали давать затем querela inofficiosae donationis, inofficiosae dotis[921].

Юстиниан внес и сюда несколько изменений. Так, он прежде всего в своей новелле 18 повысил размеры portio debita до 1/2 законной доли, если эта последняя составляет менее 1/4 всего наследства, и до 1/3, если более. Далее, он постановил, что querela inofficiosi testamenti должна иметь место только тогда, если необходимым наследникам вовсе ничего не оставлено; напротив, если им оставлено, но только менее portio debita, то они могут требовать не полного уничтожения завещания, а только дополнения их непременной доли – actio ad supplendam legiti-mam или actio suppletoria.

3. Реформа Юстиниана – novella 115. Как видим, оба типа необходимого наследования – формальный и материальный – в позднейшем праве действовали рядом, но отдельно друг от друга, что не могло не создавать затруднений на практике. Ввиду этого Юстиниан указом 542 г. – новелла 115 – сделал попытку слить оба вида необходимого наследования воедино. С этой целью он предписал, что десценденты и асценденты завещателя имеют не только право на получение в каком угодно виде portio debita, но, кроме того, они должны быть назначены наследниками; завещатель должен оказать им honor institutionis – по крайней мере, в размерах их portio debita. Нужно сказать, что этот honor institutionis имеет более чем просто почетное значение: в случае отпадения других назначенных в завещении лиц эти необходимые наследники как heredes instituti будут иметь так называемое jus accres-cendi (см. ниже).

Кроме того, exheredatio и лишение portio debita могут быть сделаны теперь завещателем только при наличности уважительных причин, которые законодатель и перечисляет. Таких причин для десцендентов – 14 (различные преступления или проступки против завещателя, предосудительный образ жизни и т.д.), а для асцендентов – 8 (в общем, то же самое).

О братьях и сестрах новелла 115 не упоминает, и потому относительно их остается в действии старое право: если им не оставлено portio debita и вместо них наследником назначена persona turpis, они имеют querela inofficiosi testamenti.

Несмотря на то, что формальное необходимое наследование протянулось через всю историю римского права и влилось в новеллу 115, оно как чисто формальное ограничение завещателя не привилось в праве новейших народов. Напротив, идея материального необходимого наследования, дающего известные реальные гарантии близким лицам и тем сглаживающего острые углы завещательной свободы, – эта идея была воспринята и нашла себе место в современных законодательствах, хотя и с некоторыми модификациями.

§ 82. Приобретение наследства

В момент смерти наследодателя наследование только открывается для наследников, только предлагается им – defertur, вследствие чего этот момент представляет лишь первую стадию в процессе наследственного перехода и носит название delatio hereditatis. Но далеко не всегда с этим моментом связан уже и действительной переход наследства к наследникам: наследство должно еще быть приобретено наследником, вследствие чего приобретение наследства – acquisitio hereditatis – составляет вторую стадию наследственного перехода, всегда логически, а очень часто и практически отличную от первой – delatio hereditatis.

В этом отношении римское право от самого начала различало два вида наследников.

а) Первую категорию составляли domestici heredes[922], то есть те, которые входили в состав familia покойного, его дома. Сюда относятся прежде всего sui heredes, то есть дети, состоявшие под властью paterfamilias и с его смертью делающиеся persone sui juris. Они приобретают наследство ipso jure – тотчас же в момент delatio, без всякого акта с их стороны; наследство само переходит к ним, даже без их ведома: сын покойного, находящийся где-нибудь во время путешествия вдали от дома, в самый момент смерти своего paterfamilias, еще ничего не зная о ней, делается ipso jure наследником. В этом сказывается снова отмеченное выше представление о sui heredes как о лицах, бывших еще при жизни paterfamilias собственниками семейного имущества. Но более того, sui heredes делаются наследниками даже против своей воли: отказаться от наследства по цивильному праву они не могут, как не могут перестать быть детьми покойного, членами его семьи, участниками семейного сакрального союза. Вследствие этого они не только sui, но sui et necessarii heredes[923].

Кроме sui, в таком же положении находится и раб завещателя, который в завещании отпускается на волю и назначается наследником: он также есть heres domesticus, ибо принадлежал к дому покойного; он также есть heres necessarius, так как делается наследником ipso jure без возможности отказа от наследства: такой отказ обозначал бы и отказ от свободы, что недопустимо.

Domestici heredes делаются, таким образом, наследниками помимо своей воли. Но с наследством связана и ответственность по долгам, причем эта ответственность может быть иногда чрезвычайно невыгодной, если долги превышают имущество, если наследство есть hereditas damnosa[924]. По старому цивильному праву никакого средства для того, чтобы избавиться от такого наследства, не существовало, но претор ввел здесь следующие льготы. Для лиц, которые относились к категории sui et necessarii heredes, он дал так называемое beneficium abstinendi – то есть право воздрежаться от наследства посредством невмешательства в его дела (non immiscere). Jure civili они продолжали считаться за heredes (ибо претор jus tollere non potest[925]), но претор отказывал в исках против них и предлагал bonorum possessio[926] следующим за ними лицам, а если никто не желал получать эту bonorum possessio, то открывал конкурс в пользу кредиторов. Для раба, назначенного cum libertate[927], beneficium abstinendi не существовало, но взамен претор давал ему beneficium separandi, то есть право отделить собственное имущество от наследства, предоставив последнее кредиторам.

b) Все остальные наследники, не принадлежащие familia умершего, были extranei heredes. Для приобретения наследства ими необходим акт их воли, необходимо принятие наследства – aditio hereditatis, вследствие чего они суть heredes voluntarii[928]. В древнейшее время такое вступление в наследство должно было совершаться в форме особого торжественного акта, называемого cretio. Наследник в присутствии свидетелей и, вероятно, в самом доме наследодателя заявлял о принятии наследства известными торжественными словами, например: “quod me Maevius heredem instituit, eam hereditatem adeo cernoque”[929] (Ulp. reg. 22. 28). Впоследствии cretio осталась необходимостью только в том случае, если завещатель прямо предписал ее в своем завещании (institutio cum cretione), что обыкновенно бывает связано с субституцией (например: “Titius heres esto cernitoque in diebus proximis centum, quibus scies poterisque. Quodni ita creveris, exheres esto. Tunc Maevius heres esto”[930]. – Ulp. reg. 22. 32). Во всех же остальных случаях достаточно простого фактического вступления в дела наследства – pro herede gestio, или же бесформального волеизъявления о принятии. Срока для принятия наследства по jus civile не существовало. Сколько бы наследник ни молчал, наследство не переходило далее, а оставалось в неопределенном положении. Только завещатель при назначении наследника cum cretione мог предписать совершить эту cretio в известный срок (обыкновенно 100 дней), по истечении которого наследником делался heres substitutus[931]. Но неопределенность положения могла быть вредна для наследственных кредиторов. В таком случае они могли посредством interrogatio in jure[932] потребовать от наследника ответа “an heres sit”, то есть принимает ли он наследство или нет. Если наследник еще колеблется, он может испросить себе время на размышление, spatium deliberandi, по истечении которого он должен или adire hereditatem, или repudiare[933]. Если он не даст ни того, ни другого ответа, то первоначально его молчание считалось за отказ от наследства, а в праве Юстиниана за принятие. Во всяком случае aditio hereditatis есть акт воли, связанный при том с ответственностью за долги; вследствие этого для прниятия наследства подвластным необходим jussus patris, а для принятия наследства несовершеннолетним необходима auctoritas tutoris[934]. Как мы уже упоминали, lex Julia et Papia Poppaea объявил некоторых лиц (coelibes и orbi) неспособными принимать наследство – incapaces. Эту incapacitas, однако, надо отличать от отсутствия testa-mentifactio passiva: назначение наследником лица, не имеющего teata-mentifactio passiva, делает все завещание ничтожным; напротив, incapax может быть назначен в завещании, но не может приобрести на основании этого завещания: часть, назначенная ему, делается caducum[935] и переходит к другим лицам. Положения об incapacitas были отменены, впрочем, впоследствии и в праве Юстиниана не существуют.

---

Примечания:

[914]  Titius, filius meus, exheres esto –
“мой сын Тиций да не будет наследником”. (Пер. ред.)

[915]  Ceteri ceteraeque exheredes sunto –
“остальные да не будут наследниками”. (Пер. ред.)

[916]  Testamentum rumpitur agnatione postumi –
“завещание рушится родством постума”. (Пер. ред.)

[917]  Bonorum possessio contra tabulas testamenti –
“владение наследством вопреки завещанию”. (Пер. ред.)

[918]  Quasi non sanae mentis fuerunt, ut
testamentum ordinarent – “будто были не в здравом уме, что составили
такое завещание”. (Пер. ред.)

[919]  Persona turpis – лицо, утерявшее
гражданскую честь или ее не имеющее в силу позорных занятий (актер, сводник,
проститутка). (Прим. ред.)

[920]  Officium pietatis – “обязанность
благочестия”. (Пер. ред.)

[921]  Querela inofficiosae donationis, inofficiosae
dotis – право необходимого наследника подать иск, направленный на отмену
совершенного наследодателем при жизни дарения (или назначения приданого),
если это необходимо для дополнения обязательной доли. (Прим. ред.)

[922]  Domestici heredes – “домашние
наследники”. (Пер. ред.)

[923]  Sui et necessarii heredes – свои
необходимые наследники. (Прим. ред.)

[924]  Hereditas damnosa – ущербное
наследство. (Прим. ред.)

[925]  Jus tollere non potest – претор
не может устранять цивильное право. (Прим. ред.)

[926]  Bonorum possessio – владение
имуществом. (Прим. ред.)

[927]  Cum libertate – с отпущением
на свободу. (Прим. ред.)

[928]  Heredes voluntarii – добровольные
наследники. (Прим. ред.)

[929]  Quod me Maevius heredem instituit,
eam hereditatem adeo cernoque – “поскольку Мэвий назначил меня наследником,
я решаюсь на принятие наследства”. (Пер. ред.)

[930]  Titius heres esto cernitoque
in diebus proximis centum, quibus scies poterisque. Quodni ita creveris, exheres esto. Tunc
Maevius heres esto – “пусть Тиций будет наследником и решится на принятие
наследства в течение ближайших 100 дней, в течение которых узнает и сможет.
Если решишь иначе, будет лишен наследства. Тогда Мэвий будет наследником”.
(Пер. ред.)

[931]  Heres substitutus – “добавочный
наследник”. (Прим. ред.)

[932]  Interrogatio in jure – обязывающий
вопрос истца по поводу какого-либо существенного факта, на который ответчик
должен был недвусмысленно ответить. (Прим. ред.)

[933]  Adire hereditatem или repudiare –
вступить в права наследования или отказаться от него. (Прим. ред.)

[934]  Auctoritas tutoris – приказ отца
для подвластного и приказ опекуна для несовершеннолетнего. (Прим. ред.)

[935]  Caducum – выморочные. (Прим.
ред.)

« Предыдущая | 
Оглавление
 | Следующая »

53. Наследование по завещанию

По римскому праву завещание — это распоряжение лица своим имуществом на случай смерти, содержавшее назначение наследника, без указания которого завещание признавалось не имеющим юридической силы. Также в завещании могли заключаться и иные распоряжения на случай смерти: легаты, фидеикомиссы, отпущение рабов на волю, назначение опекунов, распоряжения о погребении и т. д.

Завещание являлось односторонней сделкой, выражавшей волю наследодателя, который мог в любой момент и без каких-либо ограничений изменить или отменить составленное им ранее завещание.

Условия действительности завещания:

1) наличие специальной правоспособности для составления завещания, так как завещателями могли быть только дееспособные совершеннолетние римские граждане, не находящиеся под чужой властью. Завещателями не могли быть недееспособные, расточители, осужденные за порочащие преступления и др.;

2) надлежащее назначение в завещании наследника, который должен был обладать специальной правоспособностью, т. е. способностью быть назначенным в качестве наследника. Наследниками не могли быть дети государственных преступников, рабы, перегрины и др.;

3) соблюдение установленной формы завещания.

Формы завещания:

1) testamentum comitis calatis, т. е. объявление и утверждение перед Народным собранием своей воли;

2) testamentum in procinctu, т. е. объявление воином своей воли либо перед вступлением в поход, либо перед сражением.

Виды завещаний:

1) устные (объявление и утверждение перед Народным собранием, объявление воином перед походом или сражением);

2) письменные (изложение завещателем своей воли на навощенных табличках, скрепленное подписями завещателя и не менее семи присутствующих лиц: завещателя, пяти свидетелей, доверенного лица, которое в последующем исполняло завещание).

Условия ничтожности завещания:

1) отсутствие у завещателя завещательной правоспособности;

2) несоблюдение формы завещания;

3) отсутствие действительного назначения наследника;

4) совершение завещания под заблуждением, принуждением или обманом.

В римском праве завещание признавалось недействительным в случаях:

1) отмены его завещателем, которая в древнейшем римском праве производилась путем составления нового завещания, а по преторскому праву — путем уничтожения tabulae testamenti (срывом с них печатей);

2) потери завещателем завещательной правоспособности;

3) утраты назначенными наследниками своей специальной правоспособности, т. е. способности быть назначенными в качестве наследников;

4) смерти наследников ранее смерти завещателя;

5) непринятия наследниками наследства, т. е. отказа от наследства;

6) нарушения прав на обязательную долю.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.